Понятие "социальный стереотип" У. Липпмана в системе социально-психологических категорий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятие "социальный стереотип" У. Липпмана в системе социально-психологических категорий

Николаев Илья Викторович

Аннотации

В статье представлен обзор основных социально-психологических категорий, отражающих проблему устоявшегося знания, с точки зрения отличия от классической трактовки понятия социального стереотипа американского исследователя У. Липпмана. Значительное внимание уделено разграничению понятий социального стереотипа и архетипа К. Юнга.

The article presents an overview of the main socio-psychological categories, reflecting the problem of stable knowledge. Search the differences between these terms and the social stereotype, proposed by the American researcher W. Lippmann, is aim of this article. Considerable attention is paid to the distinction between social stereotype and archetype of C.G. Jung.

Ключевые слова: социальный стереотип, установка, архетип, Липпман.

Keywords: social stereotype, attitude, archetype, Lippmann.

В современной психологии и, в частности, политической психологии стоит проблема соотнесения различных понятий близких по значению и функционалу c понятием стереотипа. Таким понятиями являются "аттитюд", "установка", "архетип", "навык", "привычка".

Понятие стереотипа, введенное У. Липпманом в 1922 году [См.: 1], приобрело широкое распространение в западной социологии и стало считаться неотъемлемой частью социально-психологических исследований. Однако такая популярность дала и отрицательный эффект. Попав в общественный дискурс, понятие потеряло свою конкретную дефиницию, оторвалось от научной категории, которое обозначало до этого.

Исследователь А.Л. Андреев вообще лишает понятие "стереотип" на современном этапе его развития какой-либо научной составляющей. Вот что он пишет по этому поводу: "Стереотип в отличие от научного понятия не может существовать в форме абстрактно всеобщего. В нем обобщение всегда слито с актом конкретного чувственного восприятия. Во-первых, в стереотипе отражаются не столько свойства действительности, сколько тот смысл, который придает ей человек. В стереотип всегда "встроен" элемент симпатии и антипатии, при чем не просто как конкретное отношение к тому или иному объекту, но и как выражение всего мироощущения и всего строя жизни использующего этот способ мышления субъекта" [2, c. 69-70]. Таким образом, А.Л. Андреев дает определение стереотипу как конкретно-историческому понятию, не имеющему научной характеристики, сведенное только к обозначению акта слияния прежних знаний (об их происхождении автор не говорит) и ситуации "здесь и сейчас".

Однако автор замечает, что "реальные убеждения людей обычно не выстроены столь однозначно, как это зачастую представлено в соответствующем стереотипе" [2, c. 70]. Поэтому возникает потребность в интерпретации имеющейся стандартизированной информации. На этом этапе, в отличие от анализа достоверной информации при помощи логических приемов, в большей степени задействовано воображение и фантазия человека. Индивиду проще и удобнее домыслить свой стереотип до необходимого уровня, чем разрушить его, тем самым причинив себе психологическую травму. Упрощенное понимание требует меньших затрат энергии человека. Этим и выгодны стереотипы.

Используя идеи американского политолога Дж. Хардинга, А.Л. Андреев отмечает, что когда говорят о понятии как о стереотипе, то имеют в виду, что оно: юнг психологический социальный

· скорее простое, чем сложное и дифференцированное;

· скорее ошибочное, нежели точное;

· скорее усвоено от других, нежели получено непосредственно в опыте;

· устойчиво к воздействию нового опыта [См.: 3].

В этом эпизоде отмечается специфическая характеристика стереотипов, а именно приоритет источника стереотипов в лице других людей, носителей, перед своим личным опытом. Личный опыт, по мнению указанных исследователей, слишком короток и чаще подвергается критической переоценке, нежели усвоенное без осмысления от других людей. Это вполне соотносимо с теорией стереотипа У. Липпмана, который выделял в качестве источников средства массовой информации, слухи и информационные органы правительственных структур.

Аналогичным образом, но с некоторыми изменениями, Т. Мадржицкий описывает черты стереотипа:

· "Стереотипы являются неправильными обобщениями - слишком широкими, преувеличенными или упрощенными;

· Стереотипы являются убеждениями, общими для определенной группы людей в обществе, обычно связанными с представлениями о социально-психологических или антропологических характеристиках других общественных групп;

· Стереотипы, будучи системой убеждений и установок, принятых заранее, не формируются через социальный опыт;

· Стереотипы передаются с помощью языка;

· Стереотипы относительно устойчивы и с трудом поддаются изменению" [4, c. 58].

Авторы учебного пособия по политической психологии под редакцией А.А. Деркача, В.И. Жукова и Л.Г. Лаптева несколько упрощают определение стереотипа и в противоположность Дж. Хардингу и Т. Мадржицкому дают следующую дефиницию: "Политические стереотипы - социальные установки, которые являются следствием повторения определенных политических действий и упрощают принятие решений" [5, c. 191].

Исходя из этого определения, мы можем выдвинуть две ключевые проблемы: как соотносить понятие стереотипа с категориями "навык" и "установка". Первая проблема затрагивается самими авторами: "Говоря о политических навыках, мы имеем в виду определенные приемы и способы, которые требуются для выполнения своих ролей и функций любым участникам политического процесса, привычки и стереотипы, образующиеся у граждан в определенной политической культуре" [5, c. 191]. Таким образом, стереотипы, по мнению авторов, входят в систему политических навыков, и представляют собой некоторые устоявшиеся содержательные элементы, в то время как привычки являются только устоявшими формами поведения и мышления.

Вторая проблема получила большее освещение в политико-психологической литературе. Вернемся к идеям Л.А. Андреева, который писал, что установка - это динамическое состояние сознания. Стереотип же - это "смысловая структура, которая может выражаться в знаковой форме и передаваться от человека к человеку в процессе общения: разница такая же, как между пейзажем, навевающим определенное настроение, и самим настроением. Можно представить себе, как стереотипы порождают определенную установку, но обратное вряд ли возможно, потому что наличие установки уже предполагает образ ее объекта" [2, c. 71]. Такая трактовка стереотипа и установки навивает параллели с соотношением стереотипа и архетипа. Архетип может быть центральным элементом стереотипа - обратное невозможно.

Однако понимание стереотипа как смысловой структуры противоречит концепции, высказанной авторами "Политической психологии" (под ред. А.А. Деркача, В.И. Жукова и Л.Г. Лаптева), так как в их понимании он является не структурой или формой, а именно содержанием. Авторы сводят определение стереотипа к установкам, что не соответствует идеям Л.А. Андреева. Причиной такого различия на наш взгляд являются разные понятийные системы координат, выбранные исследователями.

Другой российский исследователь политической психологии Г.Г. Дилигенский следующим образом разводил понятия установки и стереотипа: "Стереотип - в основном когнитивное образование, разновидность социального знания, установка же помимо когнитивных имеет еще мотивационную, а также … и другие функции. (…) В отличие от стереотипа установка не отличается неподвижностью, особо стойкой устойчивостью: установки, особенно социально-политические, способны меняться, особенно под влиянием изменений в потребностях, в мотивах, в знаниях, и опыте людей" [6, c. 159-160].

Из этой мысли следует, что статичность политических стереотипов является причиной отсутствия у них мотивационной составляющей. Стереотип может быть только обоснованием мотивационного стимула. Установка надстраивается над ним, становясь его динамическим, действенным воплощением. Подтверждением этой мысли может быть классическое определение аттитюда1, данное американским исследователем Г. Оллпортом еще в 1935 году. По его мнению, аттитюд - это "состояние сознания и нервной системы, выражающее готовность, и организованное на основе предшествующего опыта; аттитюд оказывает направляющее и динамическое влияние на реакции индивида относительно всех объектов, к которым он (аттитюд) имеет отношение" [7, c. 810].

Элементы предшествующего опыта, которые могут выступать в виде стереотипических представлений, являют собой причину и базис для формирования политической установки. "Абстрактно-схематические стереотипы обладают (…) свойством воплощаться в конкретные образы, подсказанные индивидуальным опытом или воображением, и приобретать тем самым еще более убедительную силу" [6, c. 30]. Только после акта конкретизации стереотип приобретает форму мотивации. Эта позиция Г.Г. Дилигенского противостоит концепции У. Липпмана, в которой стереотип обладает способностью активизировать или наоборот понижать активность человеческого поведения. Юнгова теория архетипа [См.: 8, 9] так же не соответствует течению мысли российского автора, так как архетип, хоть и статичен, но сам по себе может быт мотивационным стимулом, потому что затрагивает глубокие слои человеческого бессознательного.

Стремясь преодолеть междисциплинарные разрывы в исследовании политических стереотипов и подвести под общий знаменатель социологические и психологические трактовки феномена стандартизованного знания, мы сталкиваемся с проблемой соотношения понятий стереотипа и архетипа. В следующей таблице попытаемся представить характеристики стереотипов и архетипов по ключевым критериям в сравнении.

Таблица. Сравнительная характеристика стереотипа и архетипа.

Следует пояснить ряд позиций и сделать основные выводы из сравнения. Акцент К. Юнга на область бессознательного и то, что он не дает четкого объяснения процесса трансляции архетипов, можно понимать исключительно как приверженность собственной теоретической основе, базисом которой является понятие коллективного бессознательного. Надо учитывать, что К. Юнг - классик психологии, и его главная заслуга - в многоплановом, многоаспектном исследовании бессознательного. Архетипы же стали одним из аспектов этих разработок.

В нашем понимании архетип и стереотип - это во многом дублирующие друг друга категории. Концепция стереотипов У. Липпмана настолько широка, что может полностью охватит идею архетипа, если принять за аксиому ненаследственный характер архетипов. В таком случае архетип представляет собой один из видов стереотипов, сформировавшийся еще в архаический период развития человеческого общества и сознания и имеющий проявления в современности. Процесс трансляции архетипа происходит в процессе воспитания ребенка, в период раннего детства, поэтому они воспринимаются как врожденные и не подвергаются критической переоценке, так как входят в область сакрального, где не стоит вопрос об истинности, в то время как существует только проблема веры или неверия. Коллективизм архетипов объясняется в такой трактовке господством этих архетипов в сознании большинства родителей, которые через институт семьи передают его новым поколениям.

Такой подход позволяет избежать противоречий между концепциями У. Липпмана и К. Юнга, однако предполагает существенное методологическое допущение. Рассмотрим эти теории с другого ракурса.

Если согласиться с наследственным характером архетипов и фактом их возникновения в архаическом обществе, то стереотип в этой системе координат будет близким по функциональному наполнению феноменом, однако отличным по происхождению. Фактически и архетип, и стереотип выполняют одни и те же функции и имеют одинаковый принцип действия, но различаются тем, что первый коллективный, наследственный, бессознательный, а второй индивидуальный, усваиваемый в процессе социализации и покоящийся в области сознательного, так как может быть подвергнут критике.

Из этого следует предположить, что некоторые стереотипы, имеющие влияние на протяжении жизни многих поколений, должны становиться архетипами. Так как, в теории К. Юнга архетипы возникают из многократного повторения одних и тех же образцов поведения и сознания многих поколений. Исходя из этого, предположим, что стереотипы - это стадия развития стандартизованного знания, предшествующая стадии архетипа.Список литературы

1. Липпман У. Общественное мнение. - М.: Институт фонда "Общественное мнение", 2004. - 384 с.

2. Андреев А.Л. Политическая психология. - М.: Изд-во "Весь Мир", 2002. - 240 с.

3. Hording J. The making of a scientist // Univers. Quart. Oxford, 1985/86. V. 40. N 1. Р. 55-62.

4. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. - М.: Прогресс, 1981. - 280 с.

5. Политическая психология / Под ред. А.А. Деркача, В.И. Жукова, Л.Г. Лаптева. - М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. - 858 с.

6. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология / Учебное пособие. - М.: Новая школа, 1996. - 352 с.

7. Allport G.W. Attitudes // Murchison C. Handbook of social psychology. Worcester, 1935.

8. Юнг К.Г. Архетип и Символ. - М.: Ренессанс, 1991. - 304 с. - (Серия "Страницы мировой философии").

9. Юнг К.Г. О природе психе / Сборник / Пер. с англ. - М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 2002. - 414 с.

Размещено на Allbest.ru