Терапевтический текст в интернет-пространстве: вербальные средства суггестии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт филологии КНУ имени Тараса Шевченко

Терапевтический текст в интернет-пространстве: вербальные средства суггестии

Смолянская А. И., асп.



Посвящена исследованию терапевтических текстов, представленных в Интернет-пространстве. Определяющим признаком, позволяющим рассматривать текст как терапевтический, является наличие в нем терапевтической метафоры. Также рассматриваются вербальные особенности терапевтических текстов: использование семантических и лексических повторов, в том числе синонимии; использование различных модальностей; наличие языковых метафор, эпитетов и сравнений; использование слов высокой степени абстракции и слов с конкретным значением.

Ключевые слова: терапевтический текст, терапевтическая метафора,

терапевтический текст вербальный



Смолянська А. І., асп.

Інститут філології КНУ імені Тараса Шевченка, м. Київ

ТЕРАПЕВТИЧНИЙ ТЕКСТ В ІНТЕРНЕТ-ПРОСТОРІ:

ВЕРБАЛЬНІ ЗАСОБИ СУГЕСТІЇ

Присвячено дослідженню терапевтичних текстів, представлених в Інтернет- просторі. Визначальною ознакою, що дозволяє розглядати текст як терапевтичний, є наявність у ньому терапевтичної метафори. Також розглядаються вербальні особливості терапевтичних текстів: використання семантичних і лексичних повторів, у тому числі синонімії; використання різних модальностей; наявність мовних метафор, епітетів та порівнянь; використання слів високого ступеню абстракції та слів із конкретним значенням.

Ключові слова: терапевтичний текст, терапевтична метафора, сугестія, Інтернет-простір, Інтернет-комунікація.



Smolyanskaya A. I., postgraduate student Taras Shevchenko National University of Kyiv

THERAPEUTIC TEXT IN THE INTERNET-SPACE:

VERBAL MEANS OF SUGGESTION

The article is focused on the research of therapeutic texts presented in the Internetspace. The distinguishing characteristic that allows us to consider a text as a therapeutic one is the presence of therapeutic metaphor therein. The article also analyses the verbal features of therapeutic texts: the use of semantic and lexical repetitions, including synonymy; the use of different modalities; the presence of language metaphors, epithets and comparisons; the use of high-level abstract words and concrete words.

Keywords: therapeutic text, therapeutic metaphor, suggestion, Internet-space, Internet-communication.



Используя ресурсы Интернета, можно чрезвычайно успешно передавать различного рода информацию и оказывать необходимое влияние на широкий круг коммуникантов. Влияние может осуществляться с помощью различных информационных каналов (в Интернет-пространстве это, в первую очередь, визуальный и аудиальный каналы), а также с помощью различных средств - изображений, звука и, разумеется, языка.

Речевое воздействие, как отмечают исследователи, "можно понимать как речевую форму социального воздействия, иначе говоря, как однонаправленное речевое действие, содержанием которого является социальное воздействие говорящего на собеседника в процессе общения, диалога" [14, с. 46]. Под социальным воздействием подразумевается влияние собеседников на поведение, образ мыслей и чувств друг друга. Обычно говорят о четырех типах речевых воздействий [14]:

Социальное воздействие, в рамках которого совершаются определенные социальные акты (приветствие, прощание, извинение, благодарность, молитва, заклинание, законодательные акты), но не происходит как таковой передачи информации;

Волеизъявление (этот тип относится к так называемой ядерной группе речевых воздействий), заставляющее собеседника начинать действовать в соответствии с желанием и волей говорящего;

Разъяснение и информирование. По мнению Л. Л. Федоровой, "речевые воздействия этого типа могут, заключая в себе сообщения и суждения, которыми говорящий хочет поделиться с собеседником, изменять образ мыслей и степень осведомленности собеседника и тем самым оказывают воздействие на него" [14, с. 49];

Оценочное и эмоциональное речевое воздействие. Среди оценочных выделяются положительные (одобрение, похвала, оправдание, защита) и отрицательные (обвинение, порицание, осуждение), связанные с "общественными, объективно установленными морально-правовыми отношениями" [14, с. 50]. Эмоциональные же воздействия связаны со сферой межличностных субъективно-эмоциональных отношений.

Благодаря предоставляемым возможностям, касающимся межличностной и массовой коммуникации, Интернет является уникальной платформой для осуществления речевого воздействия, порой открытого, порой - завуалированного, скрытого от сознания коммуникантов. В связи с этим следует сказать о разграничении смежных понятий, связанных с воздействием, а именно - аргументации, манипуляции и суггестии.

При аргументации воздействие осуществляется через апелляцию к логике, к доводам и выводам, которые позволяют убедить реципиентов в истинности или ложности выдвинутых положений, при этом реципиенты сознательно принимают или не принимают точку зрения говорящего. В Интернет-коммуникации аргументация используется в определенных дискурсах, среди которых, например, научный (научные дискуссии, обсуждения, онлайн-конференции), новостной (в первую очередь информационная аналитика) и др.

Манипуляция - вид психологического воздействия, при котором в сознание человека внедряются цели, установки и желания, не совпадающие с уже имеющимися у него целями, установками и желаниями. Осуществление манипулятивного воздействия "ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями" [5, с. 59]. Манипулятор обычно стремится получить определенную выгоду, используя манипулируемого как инструмент для достижения собственных целей. Поскольку отношение манипулятора к другим людям в данном случае можно назвать "вещным", манипуляция нередко ассоциируется с отрицательным, обманным, разрушающим воздействием. Однако некоторые исследователи (например, Е. Л. Доценко, В. Н. Куницына, Н. В. Казаринова) считают, что манипуляция может осуществляться и во имя благих целей - например, при государственном управлении, для самозащиты, для помощи манипулируемому (в попытках, например, отказаться от вредных привычек и т. п.). Отмечается также, что вред может быть нанесен и самому манипулятору, так как отношение к другим людям как к инструментам, используемым для достижения собственных целей, неизбежно приведет к общественной изоляции, а впоследствии и к саморазрушению, неспособности сопереживать и творить [1].

Манипулятивное воздействие может реализоваться с помощью различных приемов и тактик, среди которых, например, такие, как магия чисел (манипулирование осуществляется с помощью числовых показателей, которые производят на человека сильное впечатление), магия авторитетов (манипулирование с помощью отсылки к мнению либо опыту авторитетного лица или источника), использование всевозможных обманных тактик (игра нанетерпении, игра на жадности, на призыве к духовности, игра на привычкахче- ловека и др.). Манипулятор воздействует на слушателя осознанно, преследуя своими действиями определенную цель.

Суггестия представляет собой "возможность навязывать многообразные и в пределе даже любые действия" [цит. по: 16, с. 21]. Данное положение роднит суггестивное воздействие с манипулятивным, однако механизм действия суггестии иной. Суггестивное воздействие позволяет внушить реципиенту определенные установки, мысли и желания, и основывается оно на снижении критичности восприятия, при котором суггеренд престает оценивать внушаемую информацию и логически анализировать ее, а не на обмане, как зачастую происходит при манипуляции. Воздействие при суггестии осуществляется с помощью как вербальных, так и невербальных средств. Суггестия может носить непреднамеренный характер и "как непреднамеренный процесс действует методом заражения, а как преднамеренный - методом прививания определенных состояний или поведенческих реакций" [2, с. 46]. При непреднамеренном воздействии суггеренд "заражается" эмоциями суггестора, что нередко можно наблюдать, например, в общении друзей, желающих поделиться впечатлениями о чем-либо.

В Интернет-пространстве активно используются различные технологии как манипулятивного, так и суггестивного воздействия. Так, например, во всевозможных акциях продажи товара, в рекламных акциях, в информационных сообщениях о шокирующих воображение человека открытиях, в так наз. беспроигрышных лотереях, заполонивших веб-сайты самой разной тематики, зачастую используются элементы манипулятивных техник ("Вы в безопасности! Мощный заряд шокера + ослепляющий фонарь, закажите сейчас!", "Практичность, удобство и износостойкость. Скидки 60 % на все", "Распродажа Chanel. Оплати при получении" и т. п.).

Рис. 1 Примеры рекламных баннеров с сайтов diary.ru и seasonvar.ru

Большинство современных браузеров (если не настраивать их самостоятельно) запоминают поисковые запросы пользователей, поэтому, например, после поиска информации о покупке чего-либо через Интернет, о спортклубах, развлекательных центрах и т. п., на сторонних сайтах будет высвечиваться реклама товаров, которые пользователь искал, а также смежных товаров, предлагаемых через интернет. Однако не только в рекламном дискурсе можно увидеть элементы манипулятивных техник: богата ими и информационная аналитика. Несмотря на предполагаемую аргументированность доводов, приводящихся в статьях данного жанра, сами доводы могут носить и нередко носят манипулятивный характер. В качестве примера приведем манипулятивный прием "магия чисел "Доходы местных бюджетов выросли на 42,5 % (в результате децентрализации)"; "Факт следующий: доходы местных бюджетов в прошлом году выросли на 42,5 %. Факт следующий: в денежном выражении это плюс 24 млрд грн, которые поступили в местное самоуправление, которые оправили на больницы, школы, дороги, инфраструктуру и на выполнение функций местного самоуправления" (онлайн-версия газеты "Сегодня", 16.02.2016). Данные цифры приведены безотносительно к системе расчетов, и человеку, который не сталкивается с подобными показателями в повседневной жизни, они мало что скажут, однако цифры способны стать ступенью в осуществлении манипулятивного воздействия: они впечатляют и создают иллюзию доказательств.

Примеры суггестивного воздействия, в первую очередь непреднамеренного, можно встретить на любом сайте, предоставляющем возможность оставить комментарий либо пообщаться. Преднамеренное суггестивное воздействие осуществляется в первую очередь в различных религиозных онлайн-сообществах, в бесплатных онлайн-центрах психологической поддержки (как профессиональных, так и любительских), а также в распространяемых в Интернет-пространстве текстах различного характера, таких как, например, создаваемые профессионалами терапевтические сказки.

В широком понимании под термином "текст" подразумевается системно и структурно организованное единство не только вербальных, но и невербальных компонентов.

Терапевтические тексты - разновидность текстов, обладающих позитивным суггестивным потенциалом, т.е. оказывающих положительное влияние на психоэмоциональное состояние реципиента. Терапевтическим текстам противостоят тексты патогенные.

Патогенные тексты обладают негативным суггестивным потенциалом, провоцируют нестабильность психоэмоционального состояния, оказывают отрицательное, разрушительное влияние на реципиента.

Среди терапевтических текстов обычно выделяют универсальные и индивидуальные. Универсальные терапевтические тексты потенциально способны оказать терапевтическое воздействие на любого носителя определенной культуры. Так, например, для большинства украинцев терапевтическим потенциалом обладают украинские народные и авторские песни ("Ти ж мене підманула", "Дивлюсь я на небо", "Ніч яка місячна" и др.), стихотворения известных украинских поэтов, таких как Т. Г. Шевченко, и т. д. Также в качестве примера можно привести тексты определенной тематики, как художественные, так и публицистические, направленные на оказание воздействия на реципиентов; темы, которые затрагивают и заставляют резонировать души украинцев: свобода, борьба, религия, родной дом, родители и их наставления, историческое прошлое и т. д.

Индивидуальные терапевтические тексты способны оказать терапевтический эффект на определенного человека либо группу людей, однако для других они могут оказаться неэффективными с точки зрения своего положительного воздействия, либо даже патогенными. Так, тексты, являющиеся терапевтическими для представителей определенной субкультуры, вероятнее всего, будут эффективны лишь в пределах данной субкультуры. В качестве примера можно привести достаточно популярную в наше время идеологию и субкультуру чайлдфри, сторонники которой сознательно отказываются от материнства и отцовства. Пропагандируемые ею идеи саморазвития, личной свободы и достижения собственных интересов, несовместимых, по мнению представителей субкультуры, с заботой о детях, вызывают крайне неоднозначную реакцию у сторонних наблюдателей: от принятия субкультуры как имеющей право на существование до совершенного неприятия и даже возмущения.

Одним из важнейших признаков, позволяющих определить текст как терапевтический, является наличие в нем терапевтических метафор, т. е. определенных моделей аналогового знания, опираясь на которые человек способен найти пути разрешения проблемных ситуаций [10]. Метафора представляет собой "и построение рефлективного мостика к онтологическим картинам ..., и особое инобытие рефлексии" [3], то есть терапевтические метафоры способны вызывать "перевыражение ситуации через призму собственного опыта" [3]. "Метафоризация присутствует - имплицитно или эксплицитно - во всех жанрах психотерапевтических текстов, способствуя апелляции к рефлективности пациента и выведению его в рефлективную позицию, а также пробуждению творческого, индивидуального начала в его мышлении" [3]. Тексты, являющиеся терапевтическими и содержащие терапевтические метафоры, имеют ряд языковых особенностей. Для них характерны:

Семантические и лексические повторы, в том числе активное использование синонимов. Повторы позволяют усилить воздействующий эффект, оказывают в некотором роде гипнотизирующее воздействие, создают определенный смысловой ритмический рисунок; синонимия сопутствует повторам, однако позволяет избежать дословных повторений и актуализирует нужные доминантные смыслы.

Использование различных модальностей (визуальной, аудиаль- ной, кинестетической). Различные модальности позволяют пробудить в сознании реципиента соответствующие образы и добиться тем самым погружения в определенное психоэмоциональное состояние;

Яркие языковые метафоры, эпитеты, сравнения и прочие вербальные средства, которые не только позволяют сделать терапевтический текст более выразительным, но и легче передавать смыслы в подсознание, минуя критическое восприятие;

Использование слов, обладающих высокой степенью абстракции, и слов с конкретным значением. Абстрактные слова "гипнотизируют", так как не имеют однозначного предметного коррелята и могут восприниматься каждым реципиентом по- разному. Слова с конкретным значением же отсылают к определенному чувственному образу [15, с. 34].

В Интернет-пространстве можно встретить терапевтические тексты, созданные как профессионалами, так и любителями. Нередко встречаются художественные тексты, ставшие известными именно благодаря своему значительному терапевтическому воздействию, оказываемому на пользователей Сети. Такие тексты многократно копируются и распространяются. В этом нет ничего удивительного, так как "среди текстов художественной культуры в библиотерапевтическом плане оптимальны тексты, пробуждающие рефлексию во всех поясах системы мысле- деятельности, т. е. рефлексию как над опытом действования, коммуникации, так и над опытом мыследеятельности в парадигмах чистого мышления, экзистенциальных смыслов" [3].

В качестве примеров приведем два терапевтических текста. Первый - терапевтическая сказка "Заводная лошадка" [http://www. elfikacka3ka.ru/zavodnaya-loshadka/], созданная профессионалом, автором большого количества терапевтических сказок И. К. Семиной, психологом и сказкотерапевтом. Сказка предназначена для людей, испытывающих упадок сил или пребывающих в депрессии и ищущих пути выхода из своих ситуаций.

Жила-была заводная лошадка. Местом ее обитания была большая игрушечная карусель. Когда карусель заводили, начинала играть музыка, и лошадка весело бегала по кругу, высоко вскидывая свои крепкие ножки - "тынц-тыдынц, тынц-тыдынц". А когда завод кончался, замирала - до следующего раза.

Но лошадка вовсе не знала и не думала, что ее кто-то заводит - ей казалось, что это и есть настоящая жизнь. Вот так она бегала и скакала, пока не случилась беда - почему-то завод перестал действовать. Ее заводят-заводят, а она не заводится. Или же все-таки соберется с силами, сделает кружок под музыку кое-как - и замирает.

Что случилось с нашей лошадкой? Почему она стала такая ленивая? - обеспокоились окружающие.

Я не ленивая! Просто... просто... - лошадка не знала, что и сказать. Она правда не была ленивой, просто что-то случилось, чему она пока не могла подобрать слов.

[...] Она теперь не бегала - "тынц-тыдынц, тынц-тыдынц”, а плелась - "тык-дык, тык-дык"...

[...]

И тут, как водится, в дело вступила Фея. Она обычно стояла высоко-высоко, на этажерке, и до поры-до времени помалкивала. Но тут она сочла, что лошадка нуждается в помощи, а ведь Феи на то и существуют, чтобы помогать в трудную минуту!

Эй, лошадка! - позвала она. - Привет! Посмотри на меня!

Здравствуйте, -- вежливо ответила лошадка, оглядываясь по сторонам. - А куда посмотреть? Я вас не вижу.

Конечно, не видишь! Тебе мешает шатер твоей карусели. Выйди из-под него и подними голову... посмотри наверх - я как раз тут и нахожусь.

Но я не могу сойти с круга! - отвечала лошадка. - Я, видите ли, к нему прикреплена. Я должна бегать по кругу, потому что это карусель. Игрушка такая. Музыкальная!

Лошадка на привязи, все понятно, -- прокомментировала Фея. - Ладно, так и быть, спущусь к тебе. Оп! - и через мгновение возле карусели очутилось прелестное существо, сплошь состоящее из шелка, крылышек и улыбки.

Ой! Какая вы... необычная! - ахнула лошадка. - Я никогда никого подобного не видела!

Ну еще бы! - сплеснула ручками Фея. - Ты же все время бегаешь по замкнутому кругу, и твой маршрут не меняется никогда. Ни-ко-гда! По сторонам ты и не смотришь.

А чего смотреть, если там постоянно одно и то же? - вздохнула лошадка.

Ну, если бегать исключительно по кругу - то конечно. Лошадка на привязи - что может быть печальнее? А ты не пробовала когда- нибудь сорваться с привязи и расширить границы своего круга?

Нет, что вы! - испугалась лошадка. - И в мыслях не было! Да у меня и времени на это нет! Я или бегу, или ленюсь.

Ах, милочка, оставь! Лени не существует, чтоб ты знала! Когда нам что-нибудь по-настоящему хочется, мы не ленимся - мы делаем и прилагаем все усилия, чтобы наше желание поскорее исполнилось! Вот тебе - лично тебе! - что бы хотелось по-настоящему?

Я не знаю... - растерялась лошадка.

[...]

Надоело, - вздохнула лошадка. - Все как-то одинаково. Но я не могу сойти с круга и бросить свою карусель, ведь этим я ужасно огорчу окружающих!

Ты рассуждаешь не как молоденькая резвая лошадка, а как старая изношенная кляча, - безапелляционно заявила Фея. - [...] А молодость - это время, когда вокруг столько интересного! Того, что ты еще не пробовал, не видел, не щупал и не нюхал! Столько мест, куда еще не ступала твоя нога! Столько существ, которые похожи на тебя и которые решительно от тебя отличаются! Неужели тебе все это не интересно?

Очень интересно, - ответила лошадка. - Но я никогда не пробовала...

Так попробуй! Познакомься с дикими лошадками! Они пасутся на зеленых лугах, купаются в быстрых речках и скачут не по кругу, а куда захочется.

[...]

И лошадка, набравшись сил и храбрости, спрыгнула с круга. Теперь она увидела карусель со стороны: круг, шатер над ним и то место, где она находилась до сих пор. Ее мир... он казался теперь таким маленьким и ограниченным, хотя и был по- прежнему родным! Но гораздо интереснее было то, что по сторонам: там громоздились непонятные сооружения, и передвигались другие существа, и еще там было много всего неизведанного, что одновременно и пугало, и манило.

Я побегу? - спросила она у Феи, нетерпеливо перебирая стройными ножками. Она дрожала, словно кто-то повернул ключик, и все ее внутренние пружинки были на взводе.

Беги-беги, лошадка, - засмеялась Фея. - У тебя впереди столько интересного, что я тебе даже немножечко завидую!

Спасиииибоооо!!!! - и лошадка помчалась навстречу ветру и солнцу, только грива развевалась, а копыта весело цокали - "тынц-тыдынц, тынц-тыдынц", и вдали, у реки, она уже увидела целый табун себе подобных - диких лошадей, с которыми - о счастье! - наверное, можно подружиться.

Карусель прежней жизни осталась позади, и лошадка на миг испытала чувство вины... ведь теперь ее место опустело, кто же будет бегать по кругу игрушечной карусели?

Ай, да какая разница! - сама себе ответила она. - В крайнем случае, я смогу время от времени возвращаться и делать кружок-другой. Если уж очень захочется...

Да, у нее начиналась новая жизнь. Вот только музыку было жаль...

Ну и что! Музыка - это я сама! - решила лошадка и громко запела.

Она летела по дороге навстречу новым приключениям, необычайным встречам, невероятным поворотам судьбы и чудесным открытиям, и ей это было ну ни капельки не лень!

В сказке используется достаточно широкий спектр средств, обеспечивающих ее суггестивный потенциал. Среди них, например, использование терапевтической метафоры (бегущая по кругу карусельная лошадка изоморфна погруженному в рутину повседневной жизни человеку); повторов ("бегала по кругу”, "бегала и скакала", "мчусь по кругу", "бежать по заданной траектории", "снова и снова бежать по кругу", "не могу сойти с круга”, "маршрут не меняется никогда” и т. д.), которые помогают воссоздать ощущение затягивающей повседневности; абстрактных слов ("просто что-то случилось, чему она пока не могла подобрать слов"); слов с конкретным значением ("навстречу ветру и солнцу, только грива развевалась"), вызывающих образы из чувственной памяти реципиента.

Второй текст, приводимый в качестве примера, - новогодняя история "Волшебный носок" [http://the-cheerful-robot.diary.ru/ p201874766.htm].

Васин отец - актер-неудачник, ушел из семьи когда мальчику не было и трех. Уехал в Болгарию, с тех пор и не объявлялся.

О матери я так и не решился спросить.

Одним словом, с самого глубокого детства всей Васиной семьей был его дедушка.

Дед рвал жилы на двух работах, да только, все накопления поджирала гиперинфляция начала девяностых.

Тяжко приходилось, особенно когда другие дети в детсаде козыряли новыми кроссовками и Сникерсом за щекой, а Вася по бедности ходил в заштопанных дедом колготках.

Приближался новый, тысяча девятьсот затертый год, мальчишка мечтал, что под елкой окажется большая пожарная машина с лестницей, или на худой конец игровая приставка, но утром первого января под елочкой скромно дожидался только старый шерстяной носок. Самое обидное, что это был дедушкин носок.

Мальчик запустил внутрь руку и вынул оттуда одну единственную конфетку - это была обычная шоколадная конфета "Белочка".

У Васи, сами собой, заблестели в глазах и потекли по щекам разбившиеся надежды.

Дедушка со вздохом погладил внука по голове и сказал:

Успокойся, Васятка, чего ревешь? Перестань. Наоборот, ты радоваться должен, дурачок, ведь тебе очень-очень повезло. Да - это мой носок, ну и что ж такого? Просто Дед Мороз, когда ночью к нам заходил, не нашел другого, не это главное.

Понимаешь - это не просто носок и не просто конфета, теперь - это волшебный носок с волшебной конфетой.

Волшебной?

Ну, конечно же.

Дедушка, а что эта конфета может?

А вот что: если ты съешь ее и положишь носок вот сюда на полку, то утром, когда проснешься, случится чудо - в носке опять появится точно такая же конфетка. И так каждый - каждый день, хоть сто миллионов лет! Представляешь?

Вася вытер слезы, недоверчиво повертел конфету в руках:

А можно попробовать?

Ну, конечно же, она твоя.

О, а вкусная какая. Вкуснее, чем обыкновенная.

Ну, еще бы...

...Шло время, волшебный носок ни разу не подвел своего владельца и каждое утро исправно выдавал новое маленькое чудо - шоколадную конфетку "Белочка".

Дети в садике совсем обзавидовались, даже не верили поначалу, но воспитательница подтвердила: "Да, ребята, чудеса, редко, но все же случаются, нашему Васе очень повезло с волшебным носком".

Зато дедушке приходилось совсем несладко, уж очень непросто быть ежедневным рабом чудесного носочка. Не всегда удавалось достать именно "Белочку" (просто не было лишних денег), тогда покупались конфетки попроще и оборачивались в специально припасенные фантики от "Белочки". Но дед стойко держался до последнего.

И только когда мальчик уже стал первоклассником, он однажды все-таки сумел не заснуть почти до самого утра и проследить - каким же чудесным образом в носке появляется новая конфета.

... С тех пор прошло много-много лет, мальчик вырос, женился, у него появился свой маленький мальчик. Дедушка еще жив и почти здоров, они живут все вместе большой дружной семьей.

Год назад семья собралась за Новогодним столом, настало время дарить друг другу подарки.

Васина жена подарила деду дорогую электробритву, о которой тот давно мечтал, а правнук преподнес свою картину в рамке. Пришла Васина очередь и он без лишних предисловий вручил деду старый, потрепанный шерстяной носок.

Дед заглянул внутрь, достал из него обычное зеленое яблоко, и к большому удивлению всех присутствующих, неожиданно зарыдал, а потом вдруг как маленький мальчик вскочил из-за стола и радостно запрыгал:

Ура!!! Волшебный носочек! А яблоки мои любимые - зеленые! Спасибо, Васятка! Но смотри, чтобы всегда были такие же, слышишь?

Дед, а зачем ты мне это говоришь? Носок волшебный, он наверняка и сам в курсе дела...

...Было нелегко - дела, работа, хлопоты, но вот уже целый год в дедовом волшебном носке каждое утро, как штык, появляется новое зеленое яблочко. Смех-смехом, но бывало, что даже среди ночи в магазин приходилось гонять.

Иногда Вася уезжает в командировки, жена спрашивает: - ”Ты надолго?”

И Вася отвечает: - ”Да, нет, не особо, через два-три яблока вернусь”.

Текст не содержит большого количества специальных средств, позволяющих осуществить суггестивное воздействие, ограничиваясь лишь характерными для любого художественного текста выразительными средствами, такими, как эпитеты ("волшебный носок”, "маленькое чудо”) и метафоры ("заблестели в глазах и потекли по щекам разбившиеся надежды”; "уж очень непросто быть ежедневным рабом чудесного носочка”). Также есть пример использования густа- тивной модальности: ”О, а вкусная какая! Вкуснее, чем обыкновенная”. Данное сравнение подчеркивает "волшебность" носка и закрепляет общее настроение текста, так как использование слова ”обыкно- венная” противопоставляет обычность волшебству. Следует отметить и само употребление абстрактного слова ''волшебство”, которое выражает доминантный смысл, так как даже "бытовое" волшебство, описанное в тексте, ассоциируется с детским, добрым и сказочным. Активно работает в тексте и терапевтическая метафора (старый дедушкин носок с одной-единственной конфетой как способ привнести в жизнь человека радость и волшебство): читатель имеет возможность убедиться, что счастье кроется не в деньгах и дорогих подарках, а в искренних взаимоотношениях с близкими людьми, которые готовы сделать многое, чтобы подарить радость. Мысль не нова, и ассоциативный ряд приведет, пожалуй, любого читателя к сказкам, которые ему рассказывали в детстве и которые учили доброте, старательности и терпению. Данная история не является профессионально созданным терапевтическим текстом, однако благодаря интуитивно использованной автором терапевтической метафоре она вызвала позитивные эмоции у читателей: подавляющее количество голосов получила положительная оценка текста, и он довольно быстро распространился по Сети. Показательны и комментарии читателей: ''Спасибо! В такое хочется верить”; ”ох... прослезилась... чудес, творимых нами самими)))”, ''Замечательная история!”.

Терапевтические тексты пользуются в Интернет-пространстве популярностью, их комментируют, копируют и распространяют. Столь значимая позиция терапевтического текста среди материалов, публикуемых в Интернете, объяснима: терапевтические тексты, служат поддержанию положительного психоэмоционального состояния пользователей, сталкивающихся с мощным потоком информации, нередко патогенной. Интерес к ним не пропадает, а количество просмотров, отметок "нравится" и репостов, отображающих данные показатели, как свидетельствует статистика, неизменно остается на достаточно высоком уровне.

На примере терапевтического текста с сайта vk.com, можно увидеть количество людей, которым понравился данный пост (1542 человека).

Использование терапевтических текстов в Интернет- пространстве продуктивно и востребовано, они являются важным источником, улучшающим психоэмоциональное состояние человека, способом регуляции его поведения, что и предопределяет необходимость их лингвистического описания, выявления вербальных и невербальных механизмов суггестии, особенностей строения и функционирования.



СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Аверченко Л. К. Управление общением: Теория и практикум для социального работника : учеб. пособие / Л. К. Аверченко. - М. : ИНФРА-М ; Новосибирск : НГАЭиУ, 1999.

Бутыльская Л. В. Внушение как естественная предпосылка социальной

регуляции поведения / Л. В. Бутыльская // Проблема соотношения естественного и социального в обществе и человеке: сборник статей І международной научной конференции (г. Чита, 20-21 апреля 2010 г.) ; под. ред.

Н. Д. Субботиной, В. В. Куликова. - Чита, 2010. - С. 46-53.

Бушев А Б. Языковые особенности текстов, используемых в психотерапевтической коммуникации : автореф. дисс. [Электронный ресурс] / А. Б. Бушев. - Тверь, 1999. Режим доступа: http://www.dissercat.com/con1ent/yazykovye-osobennosti-1ekstov-ispolzue mykh -v- psikhotempevticheskoi-kommumkatsii

Гордон Д. Терапевтические метафоры [Электронный ресурс] / Д. Гордон. - М., 1995. Режим доступа: http://www.lib.ru/NLP/gordon.txt

Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и зашита / Е. Л. Доценко. - М. : ЧеРо, Изд-во МГУ, 2000.

Интернет-коммуникация как новая речевая формация.: коллективная : монография / науч. ред. Т. Н. Колокольцева, О. В. Лутовинова. - М. : ФЛИНТА: Наука, 2012.

Куницына В. Н. Межличностное общение : учебник / В. Н. Куницына, Н. В. Казаринова, В. М. Погольша. - СПб., 2001.

Мишенева В. А. Суггестивное воздействие лингвокультурных знаков в масс-медийной коммуникации (на примере прецедентных феноменов) / В. А. Мишенева // Вестн. Красноярского гос. пед. ун-та им. В. П. Астафьева. - Красноярск, 2013. - № 2 (24). - С. 186-190.

Слухай Н. В. Суггестия и коммуникация: лингвистическое программирование поведения человека : учеб.-метод. пособие / Н. В. Слухай. - К. : ВПЦ "Київський університет", 2012.

Смолянская А. Терапевтический текст в Интернет-пространстве: особенности функционирования и виды / А. Смолянская // Мовні і концептуальні картини світу. - Киев ВПЦ "Київський університет", 2015. - № 2(53). - С. 175-185.

Стернин И. А. Введение в речевое воздействие / И. А. Стернин. - Воронеж : Изд-во Воронежского государственного университета, 2001.

Субботина Н. Д. Суггестия и контрсуггестия в обществе / Н. Д. Субботина. - М. : КомКнига, 2006.

Узнадзе Д. Н. Основные положения теории установки / Д. Н. Узнадзе. - М., 1961.

Федорова Л. Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения / Л. Л. Федорова // Вопр. языкознания. - 1991. - № 6. - С. 46-50.

Хлыстова А. В. Инновационные методы анализа суггестивной образности художественного текста / А. В. Хлыстова // Вестн. Москов. пед. ун-та. - 2014. - № 2(14). - С. 32-36.

Черепанова И. Клич Гамаюн. Научная магия суггестивного влияния языка / И. Черепанова. - М. : Изд. Дом "Профит Стайл", 2007.

Размещено на Allbest.ru

...