Преморбидные личностные особенности у лиц, употребляющих наркотические вещества

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГУ Научный центр клинической и экспериментальной медицины СО РАМН

ПРЕМОРБИДНЫЕ ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ У ЛИЦ, УПОТРЕБЛЯЮЩИХ НАРКОТИЧЕСКИЕ ВЕЩЕСТВА

Е.В. Черепкова

Новосибирск

Резюме

преморбидный личностный особенность зависимость

В обзоре рассматривается степень влияния преморбидных личностных особенностей на развитие зависимости у лиц, склонных к употреблению ПАВ. Предполагается, что у лиц, склонных к употреблению психоактивных веществ, уже на донозологическом этапе в большинстве случаев имеются нарушения поведения и выявляется определенный спектр психических изменений. Приведены данные исследований современных ученых, в которых анализируются преморбидные личностные особенности в связи с типом прогредиентности зависимости от препаратов группы опиоидов и каннабиноидов. Ключевые слова: наркомания, прогредиентность, преморбидные личностные особенности.

Annotation

PREMORBID PERSONAL FEATURES AT PERSONS, USING NARCOTIC SUBSTANCES. E. V. Cherepkova. Novosibirsk, Russia, Scientific center of clinical and experimental medicine SB RAMS. in the review, the degree of premorbid personal features influence on narcological process development in the persons inclined to the use of mentally active substances (MAS)/ (ПАВ). It is supposed, that at the persons inclined to the use of psychoactive substances, already on prenosological stage in most cases there are behaviour disturbances, and the certain spectrum of mental changes is taped. Research data of modern scientists are cited, in which premorbid personal features in connection with type of progression dependence on preparations of opioid and cannabinoid groups are analyzed. Key words: a narcomania, progression, premorbid personal features.

Основная часть

По данным исследований Российской академии государственной службы при Президенте РФ, наркомания выделена как мощнейший фактор сверхсмертности среди молодежи. Несмотря на то что в потреблении наркотиков Россия отстает от западных стран, по сведениям Организации Объединенных Наций, она всё же лидирует в употреблении наиболее смертоносных инъективных наркотических средств (United Nations: World drugs Report, 2004). Средняя продолжительность жизни наркозависимого, употребляющего героин, не превышает 5--7 лет. Наркологическим лечением добиваются только того, что лишь меньшинство пациентов не возвращается к наркотикам в течение одного года [22].

Анализ отечественных и зарубежных исследований по изучению формирования зависимости от психоактивных препаратов за последние 2--3 десятилетия выявляет отчетливую диспропорцию между массивными социально-психологическими, эпидемиологическими, статистическими констатирующими работами [10] и недостаточностью знаний о биологических предикторах развития наркоманий. Не уменьшая значимости социальных детерминант в возникновении эпидемии наркоманий, следует подчеркнуть, что развитие химической зависимости как специфического болезненного процесса реализуется в том числе через биологические механизмы [29]. От преморбидных конституциональных особенностей характерологического склада зависят клиника и динамика наркологических заболеваний, скорость развития толерантности, наличие рецидивов и длительность ремиссий, скорость формирования и тяжесть дефицитарных расстройств в их исходах [1].

В силу обладания соответствующим спектром психотропной активности и относительно легкой доступности наркотики выступают эффективным и быстродействующим корригирующим средством в отношении тех или иных субъективно тягостных когнитивных и аффективных феноменов. Современные представления клинической психофармакологии показывают, что чувствительность к психоактивным препаратам во многом зависит от уровня и структуры имеющихся психопатологических феноменов индивидуума, а действие психотропных агентов с определенными психоделическими эффектами детерминируется особенностями личности [8, 20]. Продолжительное время в общественном сознании складывался негативный образ больных наркоманией в связи с их повышенной социальной опасностью и криминальной активностью. По наблюдениям ученых, противоправная активность наркоманов не является исключительно результатом хронической интоксикации наркотическими средствами, а представляет собой модифицированные зависимостью личностные установки, сформировавшиеся еще в преморбидном периоде на донозологическом этапе [6].

В современных исследовательских работах стали отмечать наличие двойного диагноза у лиц, злоупотребляющих ПАВ [9]. Двойной диагноз трактуется за рубежом как понятие, относящееся к комплексу проблем, присущих личности, имеющей как нарушения, связанные со злоупотреблением ПАВ, так и психические нарушения. Таких больных неправильно диагностируют, квалифицируя их состояние исключительно как аддиктивное расстройство, когда на самом деле речь идет об аддиктивном нарушении, развившемся на базе личностного расстройства [4].

Тесно связанным со злоупотреблением ПАВ считается делинквентное поведение. Для лиц подросткового возраста систематический прием ПАВ даже до формирования зависимости является критерием девиантного поведения [2], которое может развиться до асоциального и антисоциального. В ряде клинико-психопатологических исследований на основании изучения больших когорт пациентов показана значительная, а чаще всего и ведущая роль индивидуально-типологических характеристик и личностных особенностей в развитии и становлении девиантного и делинквентного поведения, а затем в развитии наркологических заболеваний [15]. Девиации при наркоманиях относят к эгоистически ориентированным формам отклоняющегося поведения, характеризуются антиципационной несостоятельностью [5]. Cвойством девиантной структуры личности является пониженный уровень удовлетворенности собственной жизнью. Неудовлетворенность представляет собой устойчивую личностную черту, формирующуюся на ранних этапах онтогенеза, которая проявляется в высоком психофизиологическом напряжении, пониженной эмоциональной толерантности к фрустрации и поиском суррогатного удовлетворения [18, 24]. Движущий мотив аддиктивного поведения - не поддающаяся контролю потребность «изменить свое психическое состояние». Следует особо отметить, что это поведение - «поиск ощущений», связано с потребностью в различных новых ощущениях и переживаниях, выражающейся в стремлении к физическому и социальному риску [18, 27], причем деструктивного и для общества.

Имеются указания на то, что в личностных девиациях, диагностируемых в преморбиде у наркоманов, преобладали такие черты, как повышенная возбудимость [9, 22], истероидность [8, 19], демонстративность [12], патологическая лживость [19], склонность к риску [8, 14], враждебность и агрессивность [5, 9, 14], эгоцентричность, стремление к лидерству, стремление к господству и самоутверждению [8], оппозиционность [5], сексуальная распущенность, аффективная неустойчивость или реактивная лабильность [8, 19], отмечали также повышенную чувствительность, ранимость, затяжные реакции на психотравмирующие ситуации [19], подозрительность [5], в минимальном количестве случаев - стремление к одиночеству и неумение бороться с трудностями [8], шизоидность, астеничность и полиморфность характерологических особенностей. В четверти случаев девиация достигала степени психопатии в основном истероидного и эпилептоидного круга в сочетании с психическим инфантилизмом. По мнению одного из исследователей, самая важная индивидуальная характеристика, с которой связывают повышение вероятности развития зависимости от ПАВ, - это психопатическая структура личности с выраженной импульсивностью, агрессивностью, склонностью к неоправданному риску и совершению криминальных действий [13]. Преморбидные личностные особенности могут выступать в качестве предрасполагающих факторов, приводящих к актуализации патологического влечения даже в состоянии ремиссии [4, 8]. Проблемы личности как фактор риска наркомании могут рассматриваться и как вариант эмоционально-поведенческой защитной реакции.

Вне зависимости от клинической формы преморбидной акцентуации у большинства больных на протяжении жизни отмечалось преобладание стенических черт. С этим можно связать присущую им активность при достижении поставленной цели в основном эгоистического и гедонистического содержания, повышенную возбудимость при эмоциональных нагрузках и сенсорных раздражителях, преобладание аффективно-положительного настроения, гипертимность, определенную ригидность установок. Они отличались самоуверенностью, общительностью, настойчивостью, бестактностью, стремлением к лидерству, несколько возбужденно-повышенной эмоциональностью, неустойчивостью, импульсивностью, повышенной сексуальностью [12]. Однако в сложных ситуациях у них объективно отмечались непродуктивность деятельности, разбросанность, непоследовательность, суетливость. Повышалась готовность к появлению аффективных реакций, частым колебаниям настроения.

Учеными констатируется тот факт, что и у родителей больных наркоманией отмечаются признаки созависимости и специфические индивидуально-психологические особенности.

Независимо от теоретических разногласий авторы отмечают, что наркозависимым лицам свойственно сочетание противоречивых личностных качеств: резкие колебания настроения, неустойчивость интересов, сензитивность, переоценка своих возможностей, одновременное проявление полярных качеств психики, таких как самоуверенность и ранимость, развязность и застенчивость, ласковость и жестокость, а также повышенная рефлексия и способность к самоанализу. Все эти особенности в психиатрической практике могут интерпретироваться как психопатологические симптомы либо как патопсихологические особенности личности. С точки зрения молекулярных механизмов, личностные особенности могут быть обусловлены особенностями нейромедиаторных систем.

Определенного внимания заслуживает научное исследование, в котором заявляется, что анализ психических нарушений у больных со сформировавшейся опиоидной зависимостью не дает основания выделения для нее патогномоничных психопатологических феноменов. Психические расстройства непсихотических регистров, острые психозы, возникающие вследствие злоупотребления опиоидами, могут развиваться в клинике неаддиктивных психических болезней. Существуют универсальные проявления аддиктивной личности, отмечаемые при всех формах наркомании и токсикомании: стремление к удовольствию и связанная с этим систематическая актуализация влечения к ПАВ, эгоцентризм, ослабление волевых процессов, лживость [19].

В период даже непродолжительной ремиссии опийной и каннабиноидной наркоманий, по наблюдениям автора, внешние стигмы аддиктивной болезни быстро и почти полностью исчезают и в случаях многолетнего систематического злоупотребления наркотиками [19]. Данное заявление высказано в противовес мнению о том, что по мере прогрессирования заболевания преморбидные черты характера нивелируются, создается наркоманический дефект, характеризующийся психопатоподобным поведением, морально-этическим и интеллектуально-мнестическим снижением. Постепенно ведущим жизненным мотивом становится потребление наркотика и все, что с этим связано. Сужается круг интересов. Как следствие всех перечисленных нарушений у наркозависимых учеными выделяется психическая дезадаптация больных.

В научных работах, в которых проводится клинико-патологический и динамический анализ состояния больных, исследователи предполагают дуалистическую модель патогенеза психопатологических проявлений опиоидной зависимости на взаимодействии фармакогенного и психогенного факторов. Приобретенные нейрофизиологические сдвиги определяют возникновение клинических феноменов: циклические колебания аффективного состояния, нарушения сна и циклов сна и бодрствования, вегетативные нарушения, расстройства пищевого поведения и другие проявления фазных состояний опиоидной зависимости. Психогенез (неврогенез) психических нарушений тесно связан с фармакогенным фактором и обусловлен эссенциальной субъективной потребностью больных в регулярном употреблении опиоидов: невротическими феноменами (фобия отмены и тревожно-ипохондрические реакции), мотивационным изменениями (первичные формы влечения к наркотику). С психогенным механизмом связано формирование вторичных реактивных психопатологических наслоений на первичную аддиктивную симптоматику. Имеет место предположение, что первичные формы влечения к наркотикам и другие аддиктивные мотивации у больных наркоманией представляют конечное клиническое выражение именно аномального психопатологического феномена, а не объясняются нейрофизиологическими изменениями нейротрансмиттеров при наркопроцессе [20]. Есть мнение, что в течении гашишной и комбинированной наркомании на этапе эпизодической наркотизации происходит своеобразная компенсация преморбидных характерологических особенностей - черт тормозимости, астенических, аффективных и вегетативных расстройств. При сформировавшейся наркомании черты неустойчивости нивелируются вследствие заострения шизоидности, эксплозивности и других патохарактерологических особенностей.

Интерес представляет работа, в которой считается, что более дифференцированными в плане обозначения типологической самостоятельности психопатологических проявлений представляются критерии DSM-IV. Учеными по американской классификации выделяются в преморбиде наркомана пограничное личностное, антисоциальное, нарцисстическое, зависимое расстройства, которые характеризуются выраженным полиморфизмом патохарактерологической и поведенческой стигматизации [1, 25]. Значение всех описанных расстройств в освещении проблемы соотношения личности и наркологических заболеваний велико постольку, поскольку их введение в психиатрическую систематику фактически вновь актуализирует старый вопрос о типологическом определении пренаркоманической личности. Примечательно, что предполагается существование особого типа человека, обладающего значительно большим набором факторов риска в отношении развития наркоманий [7, 9]. На наш взгляд, поиск этих факторов риска является прерогативой молекулярно-генетических исследований.

В сфере психосоциальной аддиктологии развитие аддиктивного процесса, определяемое личностными особенностями и предрасположенностями, есть следствие таких факторов, как недостаточно сформированное, слабое суперэго, с мотивом немедленного удовольствия, нарушениями в структуре эго, выраженный, не полностью осознаваемый психологический дискомфорт, влияние на психическое состояние вытесненных в бессознательное деструктивных self-объектных отношений, затруднения в установлении социальных контактов, чувство пустоты, скуки, воспитание в условиях недостаточной эмоциональной поддержки со стороны родителей в первые годы жизни, эмоциональная нестабильность, непрогнозируемость событий с возникновением спутанности, неуверенности в себе [9].

В системном исследовании наркологических расстройств в подростковом возрасте высказано предположение, что большее значение имеет не степень аномалии характера (психопатия или акцентуация), а ее тип. Наиболее предрасполагающим к аддиктивному поведению считают неустойчивый тип акцентуации и психопатии, после следуют эпилептоидный, гипертимный и истероидный типы. Ученые при патопсихологическом исследовании подростков не обнаружили каких-либо выраженных изменений интеллекта, мышления, памяти даже на II стадии опийной наркомании, тогда как в другой работе констатируются необратимые расстройства их психофизического развития с преобладанием когнитивных и эмоционально-волевых нарушений [12]. Для подростков является характерным полинаркотизм [17], т. е. первичный поисковый наркотизм, когда пробуется действие различных токсических веществ, прежде чем остановиться на предпочитаемом или отвергнуть аддиктивное поведение вовсе. Особенности развития психики в раннем подростковом возрасте способствуют приобщению к наркотикам, но не влияют на возникновение зависимости от них.

Рассматривая анозогнозию при наркомании как патогномоничный для нее признак, авторы отмечают, что отрицание болезни может выражаться диссимуляцией отдельных симптомов вплоть до полного отсутствия всех болезненных проявлений. По типологии, семиотике и критике нарушения осознания болезни при наркомании идентичны паранойяльным сверхценным идеям и бреду. Резюмируя данные, ученый делает вывод, что патологическая зависимость от психоактивных веществ является самостоятельным процессуальным психическим заболеванием [23].

Среди биологических факторов, способствующих развитию наркопроцесса, следует выделить степень изначальной толерантности (например, индивидуальная непереносимость или, наоборот, высокая устойчивость). Также оказывает влияние отягощенная наследственность наркологическими и психиатрическими заболеваниями, определенные нарушения нейромедиаторного обмена. Т. е. на микросоциальном или личностном уровне преобладают мотивы употребления «за компанию, развлечься, испытать новые ощущения» [24] и непосредственно патохарактерологическое развитие личности [18]. К средовым факторам, провоцирующим употребление наркотиков на микросоциальном уровне, можно отнести гипо- или гиперопеку в воспитании в семье, сложившиеся традиции в отношении алкоголя и других ПАВ [3], на мезосоциальном - психологическую обстановку в коллективе, особенности субкультуры с доступностью наркотических средств. Макросоциальный уровень включает особенности социально-экономического положения и социальной политики в стране [18].

Существуют данные, что наряду с предрасположенностью к расстройствам наркологического профиля, наследуется и степень погредиентности заболевания, также установлена четкая тенденция утяжеления клиники зависимости у сыновей по сравнению с отцами.

В доступной научной литературе упоминается о некоторых типах течения прогредиентности наркозависимости. Так, при динамическом рассмотрении наркопроцесса выделили непрерывный, периодический, транзиторный типы течения. В непрерывном типе течения в соответствии со степенью прогредиентности патологического процесса отмечено два варианта: прогредиентный злокачественный и непрерывно-прогредиентный. Преморбидные личностные особенности у больных с данным типом течения аддикции отличались заметной частотой девиаций эмоционально-неустойчивого круга и проявлений резидуальных органических проявлений ЦНС. В преморбидных личностных особенностях благоприятного стационарного варианта отмечали тормозимые черты: астенические, сензитивные и шизоидные, с завышенной самооценкой и тревожностью, ранимостью, неуверенностью, робостью, гиперкомпенсацией в форме оппозиционности, протеста и демонстративности. В периодическом типе течения зависимости к наркотикам выделен прогредиентно-приступообразный вариант. Транзиторный тип течения диагностируется, когда воздержание от наркотиков последовало за однократной или повторной госпитализацией либо за длительным периодом пребывания в заключении. Личности при таком варианте характеризовались выраженным стеническим радикалом и эпилептоидной властностью, в криминальной среде проявляли патологическую гиперкомпенсацию. Представлены критерии, на основании которых выделены типы течения, характерные для каннабиноидной наркомании. Малопрогредиентный тип, по мнению авторов, формировался у преморбидно здоровых лиц. Умеренно прогредиентный тип течения присущ для лиц с девиациями в преморбиде. Активный тип течения формируется у преморбидно аномальных личностей, среди которых преобладают психопатические личности с негативными социальными установками.

Авторы подчеркивают, что факторы преморбидного периода и особенности начального употребления наркотиков могут рассматриваться как вероятные критерии, с помощью которых уже на ранних этапах употребления гашиша возможно прогнозирование дальнейшего типа течения заболевания [21].

Тип течения каннабиноидной и других форм наркомании также является определяющим фактором при оценке скорости возникновения, характера и тяжести социальных и медицинских последствий, сопутствующих этому заболеванию [24].

Можно особенно выделить результаты исследований, которые показывают, что на темп прогредиентности заболевания степень выраженности органических изменений головного мозга существенного влияния не оказывает, как и отягощенность соматическими заболеваниями. Но мнения различных авторов о влиянии органического поражения центральной нервной системы на прогредиентность зависимости от ПАВ значительно расходятся. Так, в исследовании [12], посвященном опиоидной зависимости, представлено, что церебрально-органическая почва обусловливала более прогредиентную динамику формирования патологического влечения к опиоидам с патопластическим изменением ее структуры. Что касается развития психоорганического дефекта в результате наркомании, исследователи дают полярные заключения: от грубых поражений ЦНС [28] до отсутствия выраженных дефицитарных нарушений психоорганического типа у большинства потребителей опиоидов [19] и обратимости когнитивных расстройств при потреблении каннабиноидов [30].

Резюмируя имеющиеся литературные данные, можно сделать вывод, что современными исследователями подтверждается актуальность и важность проблемы предиспонирующих психических расстройств у лиц, зависимых от наркотических средств. Однако у авторов нет единой точки зрения на многие вопросы патогенеза, клинического течения, прогностического значения донозогенных изменений у наркоманов. В связи с тем, что преморбидные нарушения обусловлены конституционально, можно предположить, что они являются следствием специфического патологического функционирования нейромедиаторных систем головного мозга, которые контролируются генетически. Следовательно, считаем целесообразным проведение медико-генетических и молекулярно-генетических исследований полиморфизма генов-кандидатов нейромедиаторных систем головного мозга, ответственных за психоэмоциональные нарушения и психические расстройства, наряду с комплексным изучением и оценкой прогредиентности наркопроцесса у лиц, употребляющих наркотические вещества.

Литература

1. Белокрылов И. В. Расстройства личности у больных с зависимостью от психоактивных веществ (II): вопросы типологии и динамики // Вопр. наркологии. 2004. № 4. С. 47--56.

2. Благов Л. Н., Найденова И. Н. Особенности клиники опиоидной зависимости у больных молодого возраста // Наркология - 2005. № 7. С. 38--47.

3. Бохан Н. А., Мандель А. И., Воеводин И. В. и др. Клинико-патодинамические паттерны формирования опийной наркомании (регион. асп.) // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2003. № 3. С. 24--32.

4. Дмитриева Т. Б., Игонин А. Л., Клименко Т. В. и др. Судебно-психиатрическая экспертиза лиц, совершивших правонарушения в состояниях, вызываемых зависимостью от психоактивных веществ // Наркология - 2003. № 4. С. 31--35.

5. Змановская Е. В. Экспериментально-психологическое исследование структуры и динамики зависимого поведения // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2006. № 4. С. 26--30.

6. Игонин А. Л., Клименко Т. В., Кривенков А. Н. и др. Асоциальное (противоправное) поведение наркологических больных и возможности его коррекции медицинскими средствами // Наркология. 2006. № 3. С. 47--52.

7. Игонин А. Л., Тузикова Ю. Б., Иришкин Д. А. Злоупотребление психоактивными веществами и асоциальное поведение // Наркология. 2004. № 8. С. 51--57.

8. Исраелян А. Ю. Преморбидные характеристики больных героиновой наркоманией // Наркология. 2003. № 12. С. 25--27.

9. Короленко Ц. П., Шпикс Т. А. Аддиктивные проблемы при пограничном и антисоциальном личностном расстройстве // Клин. аспекты аддиктологии. 2005. № 1. С. 41--45.

10. Кошкина Е. А. Современные эпидемиологические методы мониторинга распространенности употребления наркотиков // Психиатрия и психофармакотерапия. 2007.Т. 9, № 1 // http://www.consilium-medicum.com/ media/psycho/07_01/18.shtml.

11. Кривенков А. Н., Игонин А. Л. Героиновая наркомания у лиц с органическим поражением ЦНС: клинические особенности и терапевтическая тактика // Наркология. 2006. № 4. С. 23--25.

12. Кривулин Е. Н., Макаров С. А. Социально-психологические и клинико-биологические аспекты становления героиновой наркомании в молодом возрасте // Вопр. наркологии. 2002. № 2. С. 43--50.

13. Мосикян К. Л., Клименко Т. В. Судебно-психитрическое значение опийного абстинентного синдрома // XIV съезд психиатров России. М., 2005. С. 358--359.

14. Москаленко В. Д. Психическая предрасположенность к развитию зависимости от ПАВ (личностные, социальные, семейные факторы риска) // http://www. narcom.ru/ cabinet/online/44.html.

15. Надеждин А. В. Наркологические заболевания и правонарушения у несовершеннолетних // Наркология. 2003. № 9. С. 18--21.

16. Никифоров И. А., Чернобровкина Т. В. Некоторые медико-социальные аспекты подростковой наркомании // Наркология. 2004. № 4. С. 73 - 80.

17. Рохлина М. Л. Аффективные расстройства при героиновой наркомании на разных этапах заболевания // Наркология. 2005. № 12. С. 36--39.

18. Семке В. Я. Аддиктивная личность в зеркале персонологии // Наркология. 2001. № 1. С. 27--34.

19. Сиволап Ю. П. Патогенез психопатологических проявлений опиоидной зависимости: дуалистическая модель // Журн. неврологии и психиатрии. 2006. Вып. 1. С. 70--72.

20. Сиволап Ю. П. Постановка вопроса об особой психопатологии опиоидной зависимости // Наркология. 2006. № 5. С. 51--53.

21. Тузикова Ю. Б. Героиновая наркомания, развившаяся на фоне акцентуаций и расстройств личности (условия формирования, клиника, лечение): автореф. дис.... к.м.н. М., 2002. 26 с.

22. Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Алкоголь и наркотики как важнейшие факторы демографического кризиса в России // Наркология. 2006. № 3. С. 43--49.

23. Храмов Е. Ю. Нарушения познавательной сферы у наркоманов с героиновой зависимостью // Клин. психология. М., 2001. С. 286--287.

24. Чирко В. В., Кузнецова В. В. Типология изменений личности при длительном течении наркомании // Наркология. 2003. № 7. С. 37--39.

25. Чухрова М. Г., Денисова Д. В., Рыбалко О. В. Гашишная наркомания у подростков и молодых людей. Новосибирск, 2000. 90 с.

26. Andrew E., Skodol M. D., Oldham J. M. et al. Axis II Comorbidity of Substance Use Disorders Among Patients Referred for Treatment of Personality Disorders // Am. J. Psychiatry. 1999. V. 156. P. 733--738.

27. Ahmadi J., Toobace S., Kharras M., Radmehr M. Psychiatric disorders in opioid dependents // J. Chem. Dependency Treat. 2002. V. 8, № 1. P. 37--43.

28. Bickel W. K., Giordano L. A., Badger G. J. Risk-sensitive foraging theory elucidates risky choices made by heroin addicts // Addiction. 2004. V. 99, № 7. P. 855--861.

29. Brust J. C. Psychiatric effects of cannabis // Brit. J. Psychiatry. 2002. V. 178. P. 116--122.

30. Lachman H. M. An overview of the genetics of substance use disorders // Curr Psychiatry Rep. 2006. Apr. V. 8, № 2. P. 133--143.

31. Leslie I. A cannabis and a brain // Brain. 2003. V. 126, № 6. P. 1252--1270.

Размещено на Allbest.ru