Особенности когнитивных искажений при пограничных психических расстройствах у подростков, совершивших суицидальную попытку

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГБОУ ВПО Омская ГМА МЗСР России

Особенности когнитивных искажений при пограничных психических расстройствах у подростков, совершивших суицидальную попытку

Коломыцев Д.Ю. Дроздовский Ю.В.

В статье рассматриваются внутриличностные факторы суицидального поведения у подростков с пограничными психическими расстройствами. Определены когнитивные искажения, характерные для различных пограничных психических расстройств у подростков, совершивших суицидальную попытку. Выделены специфические для различных психических расстройств и неспецифичные когнитивные стратегии в сфере суицидогенного конфликта. Разработаны дифференцированные программы реабилитации в рамках психотерапевтического комплекса. Ключевые слова: пограничные психические расстройства, суицид, подростки, когнитивные искажения.

СOGNITIVE DISTORTIONS IN ADOLESCENTS WITH BORDERLINE MENTAL DISORDERS WHO ATTEMPTED SUICIDE

Kolomytsev D. Y., Drozdovskiy Yu.

The article deals with intrapersonal factors of suicidal behavior in adolescents with borderline mental disorders. Cognitive distortions of various borderline mental disorders were identified in adolescents who attempted suicide. Specific for various mental disorders and non-specific cognitive strategies was allocated in suicidal conflict. The differentiated rehabilitation programs were developed within the psychotherapeutic complex. Key words: borderline mental disorders, suicide, adolescents, cognitive distortions.

Введение

На сегодняшний день на фоне негативной динамики психологического здоровья, вызванной в первую очередь нарастанием пограничных форм психической патологии, отмечается угрожающий рост суицидов [11, 12]. Согласно данным многочисленных исследователей, суицидальная активность резко возрастает с 14-15-летнего возраста и достигает максимума в 16-19 лет, что связано с увеличением частоты острых конфликтов в семейно-бытовой, интимно-личностной, учебной и трудовой сферах подростка [7, 10]. Следует отметить, что по абсолютному количеству подростковых самоубийств среди детей в возрасте от 15 до 19 лет Россия занимает первое место в мире. В нашей стране, по данным ЮНИСЕФ (2011), ежегодно добровольно расстаются с жизнью около 2 500 несовершеннолетних в год. Известно, что проблема суицидов у подростков является мультидисциплинарной, и изучение факторов, предрасполагающих к суицидам, в настоящее время является весьма актуальным [5, 10, 13, 16, 17]. Суицидальное поведение подростков обусловлено комплексом значимых факторов, связанных со спецификой возрастной физиологии, психологии, личностных и поведенческих проявлений пубертатного периода [2, 6, 9, 16, 17].

В многочисленных исследованиях доказано, что самоубийство не может быть расценено как прямое следствие психических расстройств [1, 5, 8]. Так, в генезе суицида большое значение занимает взаимосвязь средовых воздействий, социально-психологических структур личности, составляющих основы социализации индивидуума, а также психопатологических симптомов, при этом причины суицида зачастую имеют социальную обусловленность [2, 5, 6, 9, 13, 14].

С точки зрения А. Г. Амбрумовой и др. [13], в рамках интегративного подхода к этиопатогенезу суицидального поведения выделяют также внутриличностные факторы повышенного суицидального риска. Данный «суицидогенный комплекс» включает в себя сниженную толерантность к эмоциональным нагрузкам, своеобразие когнитивной сферы (постоянное или проявляющееся во время кризиса), неблагополучие коммуникативной сферы, неадекватную возможностям личности самооценку (заниженную, лабильную или завышенную), слабость личностной психологической защиты, снижение и утрату ценности жизни.

В настоящее время остаются малоизученными особенности мышления подростков, склонных к суициду. Данные особенности изучаются современными направлениями когнитивно-бихевиоральной психотерапии, рассматривающей механизмы возникновения разных эмоциональных феноменов в связи с имеющимися у пациента отклонениями в оценке реальной действительности. Считается, что эмоциональные расстройства возникают из-за «когнитивной уязвимости» в силу использования жестко заданных иррациональных убеждений (когнитивных искажений) [4]. С точки зрения М. Холла, Б. Боденхамера, сами когнитивные системы представлены в виде так называемых метапрограмм, т. е. динамических паттернов обработки и сортировки информации [15]. При этом считается, что метапрограммы организованы иерархически и вырабатываются в процессе научения.

В настоящее время остается малоизученным вопрос, какие метапрограммы предрасполагают к суицидальным мыслям и поведению, и то, каким образом они связаны с комплексом других клинико-патогенетических факторов. Недостаточно изучено, насколько метапрограммы могут служить для целей скрининга в популяции подростков и для коррекции когнитивных и личностных особенностей подростка. При этом когнитивные искажения возможно рассматривать как этиопатогенетическое звено суицидального поведения, что говорит о возможности работы с ними в постсуицидальном периоде в рамках реабилитации и превенции «хронизации» аутоагрессивного поведения, а также о возможности разработки методов скрининга популяции подростков с целью обнаружения суицидоопасных индивидов.

Цель - оценка особенностей когнитивных стратегий подростков-суицидентов с пограничными психическими расстройствами и разработка на этой основе принципов реабилитации и профилактических мероприятий.

Материал и методы

Нами были обследованы 128 подростков с пограничными психическими расстройствами и различными формами суицидального поведения с 2010 по 2012 г. В группе подростков с совершенной суицидальной попыткой (41 чел.) были выявлены следующие пограничные психические расстройства, соответствующие (по МКБ-10) критериям депрессивных реакций и состояний (F32.0, F32.1, F32.2, F43.2) - 17,07 % (n=7); острой реакции на стресс (F43.0) - 43,9 % (n=18). Острую реакцию на стресс на фоне формирующихся расстройств личности (F43.0, F61.0-F60.4) обнаруживали 19,5 % (n=8) подростков, острую реакцию на стресс на фоне патохарактерологического развития личности (F43.0, F90.1, F91.2) - 9,8 % (n=4), острую реакцию на стресс на фоне органического расстройства личности (F43.0, F07.0) - 9,8 % (n=4).

Среди обследованных подростков преобладали девушки (75,6 %, n=31). Возрастной состав группы представлен следующим образом: 14 лет - 12,2 % (n=5), 15 лет - 30,0 % (n=9), 16 лет - 39,0 % (n=16), 17 лет - 29,3 % (n=12).

В качестве основного метода исследования применялся клинико-психопатологический. Дополнительно использовались методы когнитивно-поведенческой психотерапии (для определения когнитивных искажений) [4], методы нейролингвистического программирования (для определения метапрограммного профиля) [15]. Основным инструментом исследования являлась специально разработанная «Базисная карта подростка с пограничным психическим расстройством и суицидальным поведением, обнаружившего когнитивные искажения». Расчеты и анализ данных проводились на базе пакетов прикладной программы Microsoft Excel.

Среди способов совершения суицидальной попытки преобладали отравления медицинскими препаратами (65,9 %, n=27). Наносили себе порезы 29,2 % (n=12) подростков, пытались совершить самоубийство путем повешения 4,9 % (n=2).

Мотив совершения суицидальной попытки был обусловлен конфликтом в различных сферах жизни подростка. Так, одной из ведущих сфер конфликта среди обследованных суицидентов стала семейная (65,9 %, n=27); 36,5 % (n=15) подростков обнаружили суицидогенный конфликт в любовной сфере, 9,8 % (n=4) - в личностной сфере, 1 подросток, наряду с семейным конфликтом, мотивировал совершение суицида проблемами со школьной успеваемостью.

Обследованные нами подростки обнаруживали различные неблагоприятные социально-психологические воздействия, среди которых преобладали факторы микросоциального окружения: сложная семейная атмосфера, неправильный тип воспитания, острые и хронические психогении.

В полных родных семьях воспитывались 36,6 % (n=15) подростков, в семьях с неродным родителем - 24,4 % (n=10), с одним родителем - 26,8 % (n=11), с родственниками - 12,2 % (n=5).

Среди дисгармоничных типов воспитания встречались гипоопека (41,5 %, n=17), гиперопека (19,5 %, n=8). Остальные варианты имели меньшую распространенность и включали в себя воспитание по типу «кумира семьи» (4,9 %, n=2), в условиях повышенной моральной ответственности (4,9 %, n=2), противоречивое воспитание (4,9 %, n=2), безнадзорность (4,9 %, n=2). Гармоничный тип воспитания выявлен в 24,3 % случаев (n=10). При этом следует отметить, что распределение типов воспитания различалось в зависимости от диагноза пограничного психического расстройства. Так, в подгруппе подростков с депрессивными реакциями и состояниями гармоничное воспитание встречалось в 28,6 % (n=2), воспитание в условиях повышенной моральной ответственности - в 28,6 % (n=2), гиперопека - в 28,6 % (n=2), гипоопека - в 14,3 % (n=1). В подгруппе подростков с острой реакцией на стресс гармоничное воспитание имело место у 33,3 % (n=6), такую же долю составило воспитание по типу гипоопеки, воспитание по типу гиперопеки выявлено в 16,7 % (n=3), в единичных случаях зафиксированы остальные варианты. В других подгруппах наиболее частым было воспитание по типу гипоопеки, гармоничное воспитание - в единичных случаях.

Неблагоприятные факторы в атмосфере микросоциального окружения отмечены у 56,1 % (n=23) подростков-суицидентов, у 24,4 % (n=10) - сочетание 2 и более факторов. В условиях пьянства и алкоголизма со стороны родных проживало 26,9 % (n=11) подростков, в условиях скандалов между родственниками - 17,1 % (n=7). Драки между родственниками встречались у 12,2 % (n=5) обследуемых, конфликты и скандалы самого подростка с членами семьи - у 31,7 % (n=13), в 1 случае отмечено насилие и побои по отношению к подростку.

В подгруппах с формирующимися расстройствами личности и с органическим расстройством личности неблагоприятные факторы атмосферы микросоциального окружения встречались чаще - 87,5 % (n=7) и 75,0 % (n=3).

Среди внутриличностных факторов суицидального поведения нами рассмотрены когнитивные искажения, выявленные у всех без исключения подростков в сфере суицидогенного конфликта, в том числе в пресуицидальном периоде. При этом частота встречаемости такого когнитивного искажения, как сверхгенерализация, составила 92,7 % (n=38). Во всех подгруппах вне зависимости от диагноза пограничного психического расстройства 100 % подростков испытывали данное когнитивное искажение, исключение составила только группа с депрессивными реакциями и состояниями, в которой только у 57,1 % (n=4) подростков отмечалась сверхгенерализация в сфере суицидогенного конфликта.

Катастрофизация как когнитивное искажение имела место в 39,0 % (n=16) случаев. При этом более актуальной (71,4 %, n=5) она являлась у подростков с депрессивными реакциями и состояниями. В подгруппе подростков с острой реакцией на стресс катастрофизация в сфере конфликта встречалась в 44,4 % (n=8) случаев, в подгруппах с формирующимися расстройствами личности и патохарактерологическим развитием личности - в 25,0 %. В подгруппе с органическим расстройством личности данное когнитивное искажение не отмечалось.

Такое когнитивное искажение, как произвольность умозаключений, обнаружено у 34,1 % (n=14) подростков в сфере конфликта. При этом более актуальным оно являлось в подгруппах подростков-суицидентов с органическим расстройством личности (100 %, n=4), патохарактерологическим развитием личности (75 %, n=3). Несколько реже это когнитивное искажение встречалось в подгруппе с формирующимися расстройствами личности (37,5 %, n=3), в подгруппе с депрессивными реакциями и состояниями (28,6 %, n=2). Подростки с острой реакцией на стресс обнаруживали произвольность умозаключений в 11,1 % (n=2) случаев.

Среди обследованных подростков часто выявлялось такое когнитивное искажение, как персонализация (75,6 %, n=31). Наиболее часто оно встречалось в подгруппах с острой реакцией на стресс (77,8 %, n=14), с формирующимися расстройствами личности (100 %, n=8), с патохарактерологическим развитием личности (75,0 %, n=3), с органическим расстройством личности (100 %, n=4). В то время как в подгруппе с депрессивными реакциями и состояниями персонализация в сфере конфликта встречалась только у 28,6 % (n=2) подростков.

Контрастность мышления в качестве когнитивного искажения в пресуицидальном периоде была так или иначе выявлена у всех подростков-суицидентов (n=41) вне зависимости от диагноза пограничного психического расстройства.

Реже, чем другие когнитивные искажения, выявлялась выборочность абстрагирования (22,0 %, n=9). При этом более актуальным оно было в подгруппе с формирующимися расстройствами личности (37,5 %, n=3), в подгруппе с депрессивными реакциями и состояниями выборочность абстрагирования была характерна для 28,6 % (n=2) подростков, в подгруппе с патохарактерологическим развитием личности, как и в подгруппе с органическим расстройством личности, данное когнитивное искажение было обнаружено у 25 % (n=1). Относительно редко выборочность абстрагирования выявлялась в подгруппе подростков с острой реакцией на стресс (11,1 %, n=2).

Анализ данных позволяет нам говорить о значимости когнитивных искажений в динамике пресуицидального периода и рассматривать их в качестве одного из патогенетического фактора суицидального поведения. При этом обнаружена наиболее высокая значимость контрастности мышления как внутриличностного фактора суицида. Помимо этого, полученные результаты говорят нам о различной актуальности тех или иных когнитивных искажений в суицидогенном конфликте у подростков в зависимости от диагноза пограничных психических расстройств и позволяют нам предположить различные механизмы формирования суицидального поведения. Так, катастрофическая оценка ситуации более характерна для подростков с депрессивными реакциями и состояниями. У подростков с острой реакцией на стресс в качестве когнитивной уязвимости выступает повышенная склонность к обобщению и персонализация в конфликтной ситуации. Для подростков с патологией личности, помимо этих когнитивных искажений, значимую роль играет произвольность умозаключений, что несколько сближает эту подгруппу с подростками с депрессивными реакциями и состояниями и отделяет от подростков с изолированной реакцией на стресс.

когнитивный психический подросток суицидальный

Заключение

По нашему мнению, обнаруженные особенности мышления подростков-суицидентов обладают высокой клинической значимостью с учетом взаимосвязи с другими неблагоприятными факторами, что является важным для определения терапевтической и реабилитационной тактики ведения данных пациентов, особенно в рамках психотерапевтического комплекса.

Таким образом, наше исследование показало, что подростки, совершившие суицидальную попытку, нуждаются в дифференцированной психотерапевтической помощи в рамках когнитивно-бихевиоральной терапии в зависимости от диагноза пограничного психического расстройства, а также в общих психотерапевтических мероприятиях вне зависимости от диагноза.

На основе этого были разработаны дифференцированные программы реабилитации подростков-суицидентов в рамках психотерапевтического комплекса с учетом актуальных для той или иной группы когнитивных искажений.

Литература

1. Амбрумова А. Г., Вроно Е. М. Диагностика и профилактика суицидального поведения детей и подростков: метод. рекомендации. - М., 1983. - 18 с.

2. Амбрумова А. Г. Психология самоубийства // Соц. и клин. психиатрия. - 1996 - Т. 6, № 4. - С. 14--20.

3. Амбрумова А. Г., Бородин С. В., Михлин А. С. Предупреждение самоубийств. - М.: Изд-во Академии МВД СССР, 1980. - 164 с.

4. Бек Дж. Когнитивная терапия. Полное руководство. - М.: Вильямс, 2006. - 400 с.

5. Войцех В. Ф. Клиническая суицидология. - М.: Миклош, 2007. - 280 с.

6. Вроно Е. М. Особенности суицидального поведения детей и подростков с различными типами депрессий. автореф. дис. … к.м.н. - М., 1984.

7. Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М., Симпура Ю., Хлопушин Р. Девиантность подростков: теория, методология, эмпирическая реальность. - СПб.: Медицинская пресса, 2001. - 200 с.

8. Ефремов В. С. Основы суицидологии. - СПб.: Диалект, 2004 - 480 с.

9. Жезлова Л. Я. Вопросы реабилитации детей и подростков после незавершенного суицида // Клинические аспекты социальной реадаптации больных: тр. Моск. НИИ психиатрии. - М., 1976 - Т. 73. - С. 136--141.

10. Положий Б. С. Интегративная модель суицидального поведения // Рос. психиатр. журн. - 2010. - № 4. - С. 55--63.

11. Положий Б. С. Суицидальная ситуация в современной России // Европейская декларация по охране психического здоровья. Проблемы и пути решения: материалы научно-практ. конференции. - М., 2006 - С. 40--44

12. Семке В. Я. Психологический конфликт в генезе пограничных состояний // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2009. - № 4 (55). - С. 7--8.

13. Старшенбаум Г. В. Суицидология и кризисная психотерапия. - М.: Когито-Центр, 2005. - 376 с.

14. Хмелева Ю. Б. Реабилитация детей и подростков, совершивших суицидальную попытку в рамках «острой реакции на стресс» // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - С. 296--297.

15. Холл М., Боденхамер Б. 51 метапрограмма НЛП. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2007. - 347 с.

16. Abbey K., Madsen C. H., Polland R. Suicide and Life-Threatening Behavior. - 2004. - V. 19. - P. 216--222.

17. Kirkcaldy B. D., Siefen G. R., Urkin J., Merrick J. Risk factors for suicidal behavior in adolescents // Minerva Pediatr. - 2006. - V. 58 (5). - P. 443--450.

Транслитерация русских источников

1. Ambrumova A. G., Vrono E. M. Diagnostika i profilaktika suitsidalnogo povedeniya detey i podrostkov: metod. rekomendatsii. - M., 1983. - 18 s.

2. Ambrumova A. G. Psihologiya samoubiystva // Sots. i klin. psihiatriya. - 1996 - T. 6, N 4. - S. 14--20.

3. Ambrumova A. G., Borodin S. V., Mihlin A. S. Predu-prezhdenie samoubiystv. - M.: Izd-vo Akademii MVD SSSR, 1980. - 164 s.

4. Bek Dzh. Kognitivnaya terapiya. Polnoe rukovodstvo. - M.: Vilyams, 2006. - 400 s.

5. Voytseh V. F. Klinicheskaya suitsidologiya. - M.: Miklosh, 2007. - 280 s.

6. Vrono E. M. Osobennosti suitsidalnogo povedeniya detey i podrostkov s razlichnyimi tipami depressiy. avtoref. dis. … k.m.n. - M., 1984.

7. Gilinskiy Ya., Gurvich I., Rusakova M., Simpura Yu., Hlopushin R. Deviantnost podrostkov: teoriya, metodologiya, empiricheskaya realnost. - SPb.: Meditsinskaya pressa, 2001. - 200 s.

8. Efremov V. S. Osnovyi suitsidologii. - SPb.: Dialekt, 2004 - 480 s.

9. Zhezlova L. Ya. Voprosyi reabilitatsii detey i podrostkov posle nezavershennogo suitsida // Klinicheskie aspektyi sotsialnoy readaptatsii bolnyih: tr. Mosk. NII psihiatrii. - M., 1976 - T. 73. - S. 136--141.

10. Polozhiy B. S. Integrativnaya model suitsidalnogo povedeniya // Ros. psihiatr. zhurn. - 2010. - N 4. - S. 55--63.

11. Polozhiy B. S. Suitsidalnaya situatsiya v sovremennoy Rossii // Evropeyskaya deklaratsiya po ohrane psihiche-skogo zdorovya. Problemyi i puti resheniya: materialyi nauchno-prakt. konferentsii. - M., 2006 - S. 40--44

12. Semke V. Ya. Psihologicheskiy konflikt v geneze pogra-nichnyih sostoyaniy // Sibirskiy vestnik psihiatrii i narkologii. - 2009. - N 4 (55). - S. 7--8.

13. Starshenbaum G. V. Suitsidologiya i krizisnaya psiho-terapiya. - M.: Kogito-Tsentr, 2005. - 376 s.

14. Hmeleva Yu. B. Reabilitatsiya detey i podrostkov, so-vershivshih suitsidalnuyu popyitku v ramkah «ostroy reaktsii na stress» // Sibirskiy vestnik psihiatrii i narkologii. - 2006. - Prilozhenie (41). - S. 296--297.

15. Holl M., Bodenhamer B. 51 metaprogramma NLP. - SPb.: Praym-Evroznak, 2007. - 347 s.

Размещено на Allbest.ru