Агрессивное поведение у женщин с антисоциальным личностным расстройством

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственный медицинский университет

Агрессивное поведение у женщин с антисоциальным личностным расстройством

В.В. Кудрина, И.А. Зражевская

Новосибирск

Резюме

Проведен анализ агрессивного поведения у женщин с антисоциальным личностным расстройством. Выделена группа пациенток с антисоциальным личностным расстройством (22 человека), которые совершали правонарушения с агрессивными действиями. Выявлены психологические причины появления приступов агрессивного поведения. Ключевые слова: агрессивное поведение, антисоциальное личностное расстройство, правонарушения, психологические причины.

Abstract

Aggressive behavior in women with antisocial personality disorder. The article is devoted to the analysis of aggressive behavior in women with antisocial personality disorder (APD). It was observed that 22 of the patients with APD committed offences with aggressive actions. The attempt to single out the psychosocial causes of the emergence of the fits of the aggressive behavior was provided. Key words: aggressive behavior, antisocial personality disorder, offences, the psychosocial causes.

В настоящее время ведущие позиции в изучении расстройств личности занимают исследования агрессивного поведения. Особенно следует отметить феномен антисоциального личностного расстройства (АЛР), тесно связанного с агрессивным поведением и характеризующегося стойкими нарушениями интерперсональных и социальных связей, пренебрежением социальными правилами и обязанностями.

В современной литературе происхождение агрессии при расстройствах личности рассматривается двояко. Многочисленные исследования посвящены поиску биологических предикторов агрессивного поведения. Существуют работы, которые оценивают корреляцию между степенью агрессивности и кровного родства (близнецовый, генеалогический методы), рассматривают расовые особенности агрессивного поведения [10, 11]. В значительном числе работ выявлены статистически достоверные указания на связь агрессивного поведения с изменением медиаторного обмена. Ряд авторов стремятся связать агрессивное поведение с нарушениями в микроанатомическом строении мозга, выявляемыми с помощью ядерно-магнитного резонанса, электроэнцефалографии и компьютерной томографии мозга [1, 2].

В то же время параллельно развиваются гипотезы социального происхождения агрессивного поведения, начиная со ставших классическими работ К. Лоренца, Э. Фромма и до современных работ, рассматривающих широкий спектр социально-психологических факторов [3, 4, 7, 8]. Причем многими исследователями факторы микроокружения оцениваются как ведущие в формировании агрессивного поведения у данной категории лиц.

С целью определения форм агрессии и анализа основных причин их возникновения у женщин с АЛР нами было обследовано 50 пациенток муниципальной психиатрической больницы в возрасте от 18 до 50 лет. Отбор осуществлялся согласно диагностическим критериям АЛР DSM-IV и МКБ-10. Для объективизации клинического диагноза, визуализации личностных особенностей использовался Миннесотский многопрофильный опросник личности (MMPI); для оценки агрессии - методика диагностики показателей и форм агрессии Басса-Дарки (адаптация А. К. Осницкого), проективный тест руки (по Б. Бриклен, З. Пиотровски, Э. Вагнеру).

Анализируя экспериментально-психоло-гические данные, мы обнаружили достаточно высокие показатели различных форм агрессии, таких как физическая агрессия, вербальная и косвенная, широко были представлены раздражение и оппозиционные формы поведения, обида. У 22 (44 %) пациенток индекс агрессивности (ИА) был наиболее высок. Кроме того, у женщин данной группы при проективном тесте «Руки» коэффициент коммуникативности-агрессивности был менее 1, в ответах «рука» «показывала кулак», «разбивала что-либо», «ударяла кого-то», «сжимала что-то». При тестировании с помощью ММРI обнаружено, что у этих пациенток в профиле MMPI отмечались более высокие показатели по шкалам 4 (импульсивность) и 6 (ригидность), сочетание которых характеризовалось конфликтностью, склонностью к агрессивным реакциям, неспособностью планировать свое поведение. Одновременный подъем по шкале 8 (индивидуалистичность) подчеркивал нонконформизм и противопоставление своих субъективных установок, взглядов и суждений окружению, увеличивал риск агрессивного поведения. Низкие показатели шкал 1, 2, 7 (сверхконтроль, депрессивность, тревожность) указывали на отсутствие осторожности, осмотрительности в поступках, сниженную способность к сопереживанию, отсутствие критического отношения к своим поступкам. Жесткая манера поведения этой группы женщин подчеркивалась повышением по шкале 5 (мужественность). Для них были характерны равнодушие к традиционным женским ценностям, отвержение женских стандартов поведения и социальных обязанностей, открытые проявления нетерпимости и враждебности, отсутствие дипломатичности в межличностных контактах. Особенности полоролевого поведения приобретали черты мужского стиля: выраженную сексуальную озабоченность, тенденции к частой смене партнеров, отсутствие склонности к глубокой душевной привязанности. Целостная оценка профиля выявляла хронически протекающую дезадаптацию, дефицит компенсаторных ресурсов личности.

Используя анамнестические сведения, мы проанализировали основные семейные ситуации. 6 пациенток данной группы воспитывались в детских домах, о родителях никакой информации не имели, трое воспитывались матерями, остальные воспитывались в раннем детстве обоими родителями. У большинства женщин отмечалась наследственная отягощенность психическими расстройствами, доминирующей формой которых являлся алкоголизм. Гипоопека была типична для воспитания в этих семьях. Практически все женщины не испытывали теплых чувств по отношению к своим родственникам, у них сформировался т. н. не нуждающийся в привязанности характер (по Боулби). Важным аспектом развития личности и имиджа является идентификация ребенка со значимыми для него людьми. Поведение детей носит имитационный характер. В начале такое подражание ребенком не осознается, но постепенно, по мере его становления, оно выходит с автоматического уровня на уровень подсознания. Несмотря на агрессивность, брутальность отцовского поведения, оно было для девочек более предпочтительным, чем поведение матери, которую постоянно унижали. Порой они даже гордились, что отца или мать «все боялись» и т. п.

Значительная часть обследованных женщин в детском и подростковом возрастах испытывали насилие как в семье, так и вне нее. Часто они были сами свидетелями насилия. Постоянно наблюдая насилие и жестокость, девушки теряли способность воспринимать чужую боль, снимали с себя моральный запрет на причинение зла другим.

Поведенческие расстройства c агрессивными тенденциями начинались в среднем в возрасте 9 лет, хотя некоторые пациентки сообщали, что уже в возрасте 5--6 лет у них возникали конфликты со сверстниками, воспитателями детских учреждений. С ранних лет они обращали на себя внимание неусидчивостью, неспособностью до конца выполнять задания, вспыльчивостью, их трудно было привлечь к какой-либо продуктивной деятельности, они характеризовались уходами из дома, совершением хулиганских действий, портили стены в подъездах, отбирали у младших детей деньги. Отсутствовал интерес к школьным знаниям, они часто опаздывали на занятия или пропускали уроки. В классе их недолюбливали и боялись «даже мальчишки», они были зачинщиками драк, часто ссорились, конфликтовали. Поведенческие девиации особенно явно были выражены к 13--14 годам, когда межличностные проблемы становились более сложными и была необходима большая ответственность. К этому времени многие из них уже состояли на учете в инспекции по делам несовершеннолетних за побеги из дома, бродяжничество, хулиганские действия, драки. Свободное время старались проводить вне дома. Часто общение проходило в группе, куда входили другие лица с антисоциальным поведением. Состав таких компаний не носил достаточно стабильного характера. Общим для группы было употребление спиртных напитков, наркотических веществ и т. п. Интересно отметить, что, несмотря на явные признаки отклоняющего поведения, лишь 4 пациентки из данной группы обследовались психиатром в детском и подростковом возрастах.

У обследованных лиц преобладало среднее или неполное среднее образование. Выраженность личностного расстройства, преобладание неуживчивости, конфликтности, а также отсутствие заинтересованности в учебе приводили к трудностям во взаимодействии с педагогами учебных заведений и сверстниками, что в дальнейшем обусловливало низкий образовательный уровень. На момент госпитализации никто из женщин не работал. В браке состояло лишь 4, но продолжительность брака не превышала в среднем 1,5 года, причем женщины сами были инициаторами разводов.

К уголовной ответственности до 20-летнего возраста, причем повторно, привлекались 10 пациенток. Достаточно часто правонарушения совершались ими спонтанно, без предварительного планирования, без учета реальной ситуации. Иностранные авторы неоднократно отмечали, что антисоциальные личности не способны адаптироваться и в уголовной среде, они совершают нелепые, маломотивированные правонарушения, не умеют избегать ситуаций, в которых преступление совершается с большим риском, не признают «воровских законов» [13]. Высокая доля преступлений против жизни и здоровья объясняется трудностью находить социально приемлемые пути для решения межличностных конфликтов и импульсивностью. Жертвами преступлений являлись, в основном, родственники или знакомые. У женщин отсутствовало чувство раскаяния или вины по поводу совершенного преступления, они лишь переживали, что не смогли избежать наказания. Часто они обвиняли жертву в том, что она сама виновата. Остальные женщины, хотя и не были осуждены за преступления, во время беседы признавались в своих правонарушениях и гордились тем, что смогли избежать наказания. антисоциальный расстройство агрессивный поведение

Агрессия носила деструктивный характер и являлась привычным стереотипом поведения, реакцией личности на фрустрацию и конфликт, причем уровень фрустрации был минимальным, а формы агрессивного реагирования осуществлялись без достаточного уровня критичности и прогноза последствий. Так, одна из девушек пыталась задушить преподавательницу, за то, что та не аттестовала ее по своему предмету, не задумываясь, что после этого инцидента может быть исключена из учебного заведения. Агрессивное побуждение ослабевало только при условии причинения ущерба фрустратору. Если это невозможно было сделать, происходило смещение агрессии на другие объекты, которыми становились совершенно непричастные к фрустрации люди или предметы (женщины били посуду, разбивали мебель, витрины магазинов, чужие автомобили).

Также широко было представлено и аутодеструктивное поведение, которое проявлялось как непосредственно (суицидальные попытки), так и косвенно (уход в аддиктивные реализации, стремление к ситуациям, связанным с риском для жизни). Чаще всего суицидальные попытки совершались в ситуациях, ущемляющих основную личностную позицию, притязания, самооценку либо предъявляющих повышенные требования к сознательной регуляции поведения. Причем, в ситуации конфликта агрессию невозможно было направить на фрустрирующий объект, происходило т. н. перемещение агрессии, трансформация гетероагрессии в аутоагрессию. Так, женщина, находясь в тюремной камере и испытав на себе жестокое обращение сокамерницы, не смогла ответить ей тем же, но сразу же попыталась совершить суицид. Суицидальные попытки совершались импульсивно, без предварительного планирования и учета последствий, часто в состоянии алкогольного опьянения. Наблюдалось многообразие способов, использование случайных средств «реализации» своих намерений. Хотя суициды часто носили демонстративный характер, они отличались особой тяжестью: пациентки наносили себе ожоги, совершали порезы любыми подручными средствами (стеклом, ножом, лезвием), бросались под машины и т. д. Отсутствие страха и чувства самосохранения приводили их к несчастным случаям, часто они сами становились жертвами агрессивных и насильственных действий, попадали в автодорожные происшествия, в результате вождения автомобиля в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

По наблюдению клиницистов [6, 12], у антисоциальных личностей, наряду с аффективной взрывчатостью, импульсивностью, неудержимыми мотивациями и влечениями, наблюдается снижение критического отношения к себе и своим поступкам, нарушена способность извлекать пользу из прошлого жизненного опыта и учитывать последствия своего поведения. У них наблюдается т. н. дефицит обучения пассивному избеганию наказания. У остальных 28 женщин, хотя и наблюдались антисоциальные тенденции, поведение не носило столь агрессивного характера. Среди правонарушений преобладали кражи, мошенничество, торговля наркотическими веществами.

Таким образом, формирование модели агрессивного поведения обследованного контингента часто начиналось в детстве под деструктивным влиянием семьи и обстоятельств, жестокости и насилия. Криминогенными являлись не сами личности, а характерные особенности формирования мотивов и способы их реализации. У женщин с АЛР преобладали примитивные, часто сиюминутные, импульсивные реакции, преимущественно агрессивного характера, продиктованные аффектогенными мотивами. Причем формы агрессивного реагирования осуществлялись без достаточного уровня критичности и прогноза последствий. Агрессия носила в основном деструктивный характер и являлась привычным стереотипом поведения, реакцией личности на фрустрацию и конфликт. Использованные нами тесты можно рекомендовать для прогнозирования явно агрессивного поведения антисоциальных личностей.

Литература

1. Горшков И. В., Горинов В. В. Расстройства личности и агрессия (обзор литературы) // Рос. психиатр. журн. - 1998. - № 5. - С. 68--73.

2. Дмитриева Т. Б. Патобиологические аспекты динамики психопатий. - М., 1998.

3. Кернберг О. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях. - М. : Класс, 1998. - 368 с.

4. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Личностные и диссоциативные расстройства. - Новосибирск, 2006. - 448 с.

5. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). - М. : Республика, 1994. - 384 с.

6. Мальцева М. М., Котов В. П. Опасные действия психически больных. - М. : Медицина, 1995.

7. Семке В. Я., Платонов Д. Г., Новиков В. Э. Невротические пути агрессии. ГУ НИИ ПЗ ТНЦ СО РАМН. - Кемерово: ОАО «ИПП «Кузбасс»; ООО РПК «Радуга», 2006. - 208 с.

8. Семке В. Я., Семке А. В., Аксенов М. М. Здоровье личности и психотерапия. - Томск, Анжеро-Судженск, 2002. - 397 с.

9. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М. : Республика, 1994. - 447 с.

10. Carey G. Twin imitation for antisocial behavior: implication for genetic and family environment research // J. Abnormal Psychology. - 1992. - V. 101, № 1. - P. 18--25.

11. Feitel B., Margetson N., Chamas J., Lipman C. Psychosocial background and behavioral and emotional disorders of homeless and runaway youth // Hospital & Community Psychiatry. - 1992. - V. 43, № 2. - P. 155--159.

12. Hare, R. D. Psychopathy : A clinical construct whose time has come // Criminal Justice and Behavior. - 1996. - V.23. - P. 25--54.

13. Patrick, C. J., Cuthbert, B. N., & Lang, P. J. Emotion in the criminal psychopath: Fear image processing // J. Abnormal Psychology. - 1994. - V. 103. - P. 523--534.

Размещено на Allbest.ru