Эмоциональные расстройства и расстройства поведения у детей коренного населения Республики Тыва: распространенность, роль социальных факторов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Красноярск, ГУ НИИ медицинских проблем Севера СО РАМН

Эмоциональные расстройства и расстройства поведения у детей коренного населения Республики Тыва: распространенность, роль социальных факторов

Н.Б. Семенова

В.Т. Манчук

Резюме

эмоциональный расстройство поведение дети

Целью исследования явилось изучение распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения у детей коренного населения Республики Тывы и роли социальных факторов в появлении нарушений. Изучение распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения проводилось с использованием скрининговых опросников М. Раттера для учителей (шкала Б2). Обследованы дети двух возрастных групп (9--10 и 14--15 лет), проживающие в сельской и городской местности. Характеристика семей коренного населения проводилась с использованием классификации типов и видов семей, предложенной О.М. Новиковым и В.Ф. Капитоновым. Распространенность эмоциональных расстройств и расстройств поведения у детей выше в сельской местности. У мальчиков нарушения встречаются в 1,5--2 раза чаще, чем у девочек. Расстройства поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в 2--3 раза. К числу факторов, оказывающих влияние на возникновение нарушений, определенная роль принадлежит факторам близкого окружения, к которым относятся неблагоприятный психологический климат в семье, состав и численность семьи, алкоголизация родителей, особенно матери.

Ключевые слова: дети, эмоциональные расстройства, расстройства поведения, социальные факторы.

Abstract

The aim of the present research is to study the prevalence of conduct and emotion disturbances in native children of Tyva Republic and the role of social factors in the appearance of the disturbances. The examination of emotion and conduct disturbances was carried out using teachers' M. Ratter screening inquirer method (B2 scale). We examined the children in two age groups (9 to 10 and 14 to 15 years of age), both urban and rural inhabitants. Characteristics of the families were carried out using the classification of family type and kind, offered by O.M. Novikov and V.F. Kapitonov. It was shown that the prevalence of emotion disturbances is higher in rural children. In boys the disturbances were met 1. 5--2 times more often than in girls. In the structure of the revealed disturbances we marked the predominance of conduct disturbances over emotion as 2 to 3 times. Among the factors, which influence the appearance of the disturbances, certain role is played by those of the closest environment, i. e. unfavorable psychological climate in the family, number and composition of the members of the family, parental alcoholism (especially mothers').

Key words: children, conduct and emotion disturbances, social factors.

Эмоциональные расстройства и расстройства поведения отражают нарушения внешнего и внутреннего поведения и схематически подразделяются на три группы: нарушения, которые показывают внутренние проблемы (беспокойство, гнев, стеснительность, робость); нарушения, которые ведут к внешним проблемам (насилие, агрессивность, злость, кражи), и нарушения, которые вызывают как внутренние, так и внешние проблемы.

Нарушения поведения в детском возрасте могут привести к серьезным последствиям во взрослой жизни: трудностям социальной адаптации, асоциальному поведению, преступности, склонности к алкоголизации [10]. Неблагоприятный прогноз для дальнейшей социальной адаптации имеют сочетанные формы нарушений, которые, по данным ряда зарубежных исследований, являются высоким фактором риска суицидального, асоциального поведения, преступности, алкогольной и наркотической зависимостей во взрослой жизни [14].

Вопрос о причинах появления нарушений поведения и эмоциональных расстройств у детей в настоящее время является наиболее спорным. Многочисленными исследованиями зарубежных авторов, включающих близнецовые и семейные исследования, доказано, что нарушения поведения в существенной степени обусловлены генетическими факторами [5, 11, 14]. Однако роль социальных факторов, особенно близкого окружения, в формировании психики ребенка остается значительной. При развитии любого признака, в том числе и поведенческого, генотип и среда непрерывно взаимодействуют, поэтому четко отделить вклад генетических факторов от средовых в детерминации поведения невозможно [4]. Любое конкретное поведение реализуется в пределах генетически детерминированной нормы реакции, но конкретная его реализация зависит от условий среды. При этом происходит накопление генотипических и фенотипических факторов риска в семье, приводящих к низкой адаптивности семьи, что свидетельствует о взаимосвязи биологических и социальных факторов в возникновении нарушений поведения у детей [11].

За последние 25 лет зарубежными психиатрами отмечен рост нарушений поведения у детей и подростков, который отмечается как среди юношей, так и среди девушек всех социальных слоев и затрагивает все типы семей [6]. Подобная ситуация наблюдается и в РФ и обусловлена негативной социально-экономической динамикой в обществе, последствия которой обострили и актуализировали социальные проблемы.

Наиболее неблагоприятная ситуация сложилась в Республике Тыве, где вследствие экономического кризиса в стране, последовавшего с начала 90-х гг., возникло катастрофическое обнищание населения. Большинство производственных предприятий было закрыто, совхозы разрушены, а традиционный национальный промысел утрачен. Свидетельством крайне неблагоприятной ситуации, сложившейся на территории Тывы, является показатель средней продолжительности предстоящей жизни, который у мужчин не превышает 51 года, у женщин - 63 лет. 1. В структуре смертности в Тыве на первое место выходит смертность от травм, отравлений и других повреждений, вызванных внешними причинами 3. При этом показатель смертности от травм, отравлений и несчастных случаев среди женщин по сравнению с 1995 г. увеличился на 155,5 %. Чрезвычайно высоки показатели смертности населения Республики Тывы от случайных отравлений алкоголем, убийств и самоубийств, которые являются самыми высокими на территории РФ 3. Наиболее уязвимой группой населения являются дети.

Цель - изучение распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения у детей Республики Тывы в современных социально-экономических условиях и роли социальных факторов в появлении нарушений.

Материал и методы. Изучение распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения проводилось с использованием скрининговых опросников М. Раттера для учителей (шкала Б2), которые нашли широкое применение за рубежом 7, 8, 9, 12, 13 и были любезно разрешены нам к использованию проф. Е.Р. Слободской. С целью сравнительного анализа распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения были обследованы дети, проживающие в сельской местности (пять поселков западных районов Тывы) и дети, проживающие в городской местности (г. Кызыл). Обследованием охвачены школьники двух возрастных групп: младшего школьного возраста (9--10 лет) и подростки 14--15 лет. Всего обследовано 1048 детей, из них 647 детей младшего школьного возраста, 401 подросток.

С целью изучения роли социальных факторов и факторов близкого окружения в возникновении нарушений проведено исследование семей, в которых воспитываются дети младшей возрастной группы. Характеристика семей коренного населения с медико-демографической и социально-гигиенической позиций проводилась с использованием классификации типов и видов семей, предложенной О.М. Новиковым и В.Ф. Капитоновым [2]. Количество обследованных семей составило 268. 193 семьи постоянно проживают в сельской местности и 75 - в городской.

Статистическая обработка проводилась с использованием пакета прикладных программ для статистического анализа медицинских данных STATISTICA-6. Сопоставление групп проводилось с использованием U-критерия Манна-Уитни. Сравнение групп по качественному бинарному признаку проводилось с помощью точного критерия Фишера.

Результаты и обсуждение. При сравнительном анализе распространенности эмоциональных расстройств и расстройств поведения в зависимости от места проживания отмечается более высокая распространенность нарушений среди детей, проживающих в сельской местности (табл. 1).

Таблица 1. Распространенность эмоциональных расстройств и расстройств поведения среди детей коренного населения Республики Тывы (по результатам опросника М. Раттера)

Данная тенденция сохраняется в группах детей 9--10 лет и 14--15 лет. Распространенность нарушений в группе детей 9--10-летнего возраста, проживающих в сельской местности, составляет 28,2 %, среди детей, проживающих в Кызыле, - 15,3 % (p=0,008). В старшей возрастной группе распространенность нарушений среди детей, проживающих в сельской местности, составляет 30,7 %, среди детей, проживающих в городе, - 19,4 % (p=0,015). С возрастом происходит увеличение показателя нарушений среди детей, проживающих в сельской и городской местности.

Расстройства поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в обеих возрастных группах. С возрастом происходит увеличение нарушений поведения и уменьшение распространенности эмоциональных расстройств. Так, среди детей младшего школьного возраста нарушения поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в 1,5--2 раза (18,9 и 9,2 % в поселках; 9,8 и 5,5 % в городе), среди детей подросткового возраста - в 3 раза (23,6 и 7,5 % в поселках; 14,4 и 5,0 % в городской местности).

У мальчиков выявленные нарушения встречаются в 1,5--2 раза чаще, чем у девочек. У мальчиков расстройства поведения преобладают над эмоциональными расстройствами, независимо от возраста и места проживания. Так, у мальчиков 9--10-летнего возраста, проживающих в поселках, нарушения поведения встречаются в 2,5 раза чаще, чем эмоциональные расстройства (26,4 и 10,4 %); у мальчиков, проживающих в городской местности, нарушения поведения встречаются в 4 раза чаще, чем эмоциональные расстройства (14,8 и 3,7 %). Похожие соотношения отмечаются и в группе детей 14--15 лет: у мальчиков, проживающих в сельской местности, нарушения поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в 3,8 раза (31,8 и 8,3 %); у мальчиков, проживающих в Кызыле, нарушения поведения встречаются чаще в 5,8 раза (20,7 и 3,6 %).

При анализе нарушений у девочек выявляются территориальные и возрастные различия. Так, у девочек, проживающих в поселках, нарушения поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в 1,3 раза в младшей возрастной группе (10,3 и 7,9 %) и в 2,2 раза в старшей возрастной группе (13,8 и 6,4 %). У девочек 9--10 лет, проживающих в городе, эмоциональные расстройства преобладают над расстройствами поведения (6,8 и 5,8 %), а у девочек-подростков вновь начинают преобладать нарушения поведения (6,4 и 7,7 %).

При анализе нарушений с позиции гендерных характеристик выявляются территориальные различия между мальчиками и девочками, проживающими в разной местности. В сельской местности у мальчиков чаще встречаются эмоциональные расстройства и расстройства поведения. У мальчиков младшей возрастной группы эмоциональные расстройства встречаются в 1,3 раза чаще, чем у девочек (10,4 и 7,9 %), расстройства поведения - в 2,6 раза чаще (26,4 и 10,3 %). У мальчиков старшей возрастной группы эмоциональные расстройства встречаются в 1,3 раза чаще, чем у девочек (8,3 и 6,4 %), а расстройства поведения чаще в 2,3 раза (31,8 и 13,8 %).

В городской местности у девочек чаще встречаются эмоциональные расстройства, а у мальчиков - расстройства поведения. У девочек младшей возрастной группы эмоциональные расстройства встречаются в 6,8 % случаев, а у мальчиков - в 3,7 %. У девочек старшей возрастной группы выявляемость эмоциональных расстройств составляет 6,4 %, у мальчиков - 3,6 %. Распространенность нарушений поведения среди мальчиков младшей возрастной группы, проживающих в городе, составляет 14,8 %, а среди девочек - 5,8 %. Распространенность нарушений поведения среди мальчиков подросткового возраста составляет 20,7 %, среди девочек - 7,7 %.

Условия воспитания в семьях коренного населения Тывы определяются национальными традициями и социально-экономическими реалиями, которые менялись на протяжение последних 50 лет и существенно ухудшились в последнее десятилетие. Особенностью демографической ситуации Тывы, в основе которой лежат национальные традиции, является высокая рождаемость и создание семей с большим количеством детей. Среднее количество детей в сельской семье составляет 2,8 ребенка, в городской - 2,5. Более половины семей (52,4 %), проживающих в сельской местности, и 46,6 % семей, проживающих в городе, относятся к многодетным (три ребенка и более).

Анализ состава семей по количеству супругов выявил большую распространенность неполных семей. В сельской местности каждая пятая семья имеет только одного родителя (от 20,7 до 23,2 %), в городской местности - каждая третья семья является неполной (30,6 %). В структуре неполных семей преобладающее место занимают семьи с внебрачными детьми. Количество таких семей в Кызыле составляет 40,9 %, в сельской местности - от 66,6 до 95 %. Количество вдовствующих семей в структуре неполных семей составляет 27,3 % в Кызыле и 5,6 % - в сельской местности. Доля семей, лишившихся второго родителя в результате развода, составляет 13,6 % в Кызыле и 27,7 % - в поселках.

Уровень образования родителей выше в городской местности, где от 36,9 до 37,3 % родителей имеют высшее образование. В структуре образовательного уровня родителей, проживающих в поселках, основная доля приходится на среднее и среднеспециальное образование. При этом выявляется высокий уровень безработицы, который в сельской местности среди мужчин составляет от 40,0 до 42,9 %, среди женщин - от 30,0 до 30,5 %. В Кызыле уровень безработицы среди мужчин составляет 20 %, среди женщин - 24,7 %. Неблагоприятная ситуация, когда в семье не работает ни один из супругов, отмечается в сельской местности, где доля таких семей составляет от 11,1 до 15,9 %, в Кызыле - 9,6 %. Еще хуже ситуация обстоит в неполных семьях, где от 52,2 до 63,2 % одиноких родителей, занимающихся воспитанием детей, не имеют работы.

В соответствии с высоким уровнем безработицы падает и уровень обеспеченности семьи. За пределами бедности живет подавляющее количество семей. В сельской местности от 81,1 до 84,1 % семей имеют доход на одного члена семьи ниже прожиточного минимума, в Кызыле - 69,3 %.

При анализе здоровья семей выявлено, что в каждой пятой семье, проживающей в сельской местности, и в каждой десятой городской семье имеются инвалиды или родственники с тяжелыми соматическими заболеваниями. Анализ вредных привычек у родителей показал, что алкоголь употребляет каждая пятая мать, проживающая в сельской местности, и 12,4 % матерей, проживающих в городе. Количество мужчин, регулярно употребляющих алкоголь, составляет от 62,1 до 66,6 % в сельской местности и 48,0 % - в Кызыле. Количество семей, имеющих в своем составе близких родственников, страдающих алкоголизмом, встречается с равной частотой как в сельской, так и в городской местности и составляет около 3 %. Семьи с асоциальным поведением чаще встречаются в сельской местности, где до 12 % семей имеют в своем составе родственников с судимостями. В Кызыле количество таких семей составляет 5,3 %.

При анализе психологического климата в семьях коренного населения выявлено, что большинство родителей оценивают психологический климат в собственных семьях как «хороший». Такую оценку дают от 60,4 до 73,3 % родителей поселков и 69,3 % родителей Кызыла. Психологический климат как «удовлетворительный» оценивают от 29,7 до 38,7 % родителей, проживающих в сельской местности, и 30,7 % родителей, проживающих в Кызыле. Неудовлетворительная оценка дается лишь в одной семье (0,9 %). Однако наличие конфликтных отношений в семьях отмечается почти в половине семей, проживающих в сельской местности (43,9--45,9 %), и в 36 % семей, проживающих в Кызыле. По-видимому, в ряде семей к конфликтным отношениям относятся как к нормальному явлению.

Результаты корреляционного анализа свидетельствуют о том, что неблагоприятный психологический климат в семье и наличие конфликтных отношений отмечается в семьях с низким социально-экономическим и культурным уровнем. При анализе анкет родителей, проживающих в поселках, получены положительные корреляционные связи между неблагоприятным психологическим климатом в семье и бытовыми условиями (r=0,43, p<0,001). Наличие конфликтных отношений в семье положительно коррелирует с наличием родственников с судимостями (r=0,38, p<0,001) и употреблением матерью алкоголя (r=0,26, p=0,017). Отрицательные корреляционные связи получены между наличием конфликтов в семье и уровнем обеспеченности (r= -0,29, p=0,016).

В городской местности отмечаются более тесные корреляционные связи между неблагоприятным психологическим климатом в семье и неблагоприятными бытовыми условиями (r=0,56, p<0,001). Неблагоприятный психологический климат чаще встречается в неполных семьях (r=0,3, p=0,009), и в семьях с большим количеством детей (r=0,27, p=0,02). Наличие конфликтов в семье связано с уровнем обеспеченности (r= -0,25, p=0,037). Как и в сельской местности, корреляционная связь получена между наличием конфликтов и алкоголизацией матери (r=0,27, p=0,02). В городе, кроме того, определяется корреляционная связь между неблагоприятным психологическим климатом и низким образовательным уровнем матери (r=0,34, p=0,0032) и отца (r=0,29, p=0,02).

К числу основных факторов, которые оказывают неблагоприятное влияние на формирование психического развития ребенка, относятся конфликтные отношения в семье, неполная семья и алкоголизация матери. В неполных семьях, где воспитанием детей занимается только один родитель, распространенность нарушений поведения значительно выше, чем в полных семьях в 2--4 раза, особенно у мальчиков (r=0,53, p=0,005). Дети с гиперактивностью также чаще встречаются в неполных семьях (r=0,39, p=0,04). Нарушения поведения с одинаковой частотой встречаются как у мальчиков, так и девочек (r=0,4, p=0,01).

Крайне неблагоприятным образом на психическом развитии ребенка сказывается алкоголизация родителей, особенно матери. В семьях, где мать употребляет алкоголь, возрастают нарушения поведения у детей (r=0,53, p=0,02) и эмоциональные расстройства (r=0,54, p=0,02). В большей степени эти факторы влияют на вероятность возникновения психических нарушений у мальчиков (r=0,34; p=0,03).

Выводы. Распространенность эмоциональных расстройств и расстройств поведения у детей коренной национальности Республики Тывы по результатам опросника М. Раттера среди детей 9--10 лет в сельской местности составляет 28,2 и 30,7 % - среди детей 14--15 лет. В городской местности распространенность нарушений составляет 15,3 % среди детей 9--10 лет и 19,4 % - среди детей 14--15 лет. У мальчиков нарушения встречаются в 1,5--2 раза чаще, чем у девочек. Среди выявленных нарушений расстройства поведения преобладают над эмоциональными расстройствами в 2--3 раза. С возрастом происходит увеличение распространенности расстройств поведения по отношению к эмоциональным расстройствам. К числу факторов, оказывающих влияние на возникновение нарушений внешнего и внутреннего поведения у детей, относятся факторы близкого окружения, неблагоприятный психологический климат в семье, состав и численность семьи, алкоголизация родителей, особенно матери. Медико-демографический и социально-гигиенический анализ семей коренной национальности свидетельствует о крайне неблагоприятных условиях для полноценного воспитания детей и гармоничного развития семейных отношений. Крайне низок уровень благополучия семей не только в экономическом плане (от 81,1 до 84,1 % семей живет за пределами бедности, практически в нищете), но и в психологическом. На фоне экономического и социального неблагополучия растет психологическое неблагополучие коренного населения, результатом чего является наличие конфликтных отношений в каждой второй семье. Неблагоприятный психологический климат с наличием конфликтных отношений чаще отмечается в семьях с низким социально-экономическим и культурным уровнем.

Литература

1. Здоровье населения РФ и деятельность учреждений здравоохранения в 2000 г. // Здравоохранение РФ. - 2002. - № 1. - С. 32--52.

2. Семейная медицина: метод. пособие. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. - 154 с.

3. Смертность населения РФ в 1998 г. // Здравоохранение РФ. - 2001. - № 6. - С. 40--55.

4. Физиология поведения. Нейробиологические закономерности / под ред. А.С. Батуева. - Л.: Наука, 1987. - 736 с.

5. Assessment of within-family environment in twins: absolute versus differential ratings, and relationship with conduct problems / R. Carbonneau, L.J. Eaves, J.L. Silberg et al. // J. Child Psychol. Psychiatry. - 2002. - V. 43, № 8. - P. 1064--1074.

6. Time trends in adolescent mental health / S. Collishaw, B. Maughan, R. Goodman et al. // J. Child Psychol. Psychiatry. - 2004. - V. 45, № 8. - P. 1350--1363.

7. Conty-Ramsden G., Botting N. Social difficulties and victimization in children with SLI at 11 years of age // J. Speech Lang Hear Res. - 2004. - V. 47, № 1. - P. 145--161.

8. Kreppner J.M., O'Connor T.G., Rutter М. Can inattention/overactivity be an institutional deprivation syndrome? // J. Abnorm. Child. Psychol. - 2001. - V. 29. - P. 513--528.

9. Kumpulainen K. Psychiatric symptoms and in early adolescence predict heavy alcohol use 3 years later // Addiction. - 2000. - V. 95. - P. 1847--1857.

10. Kumpulainen K., Rasanen E. Symptoms and deviant behavior among eight-year-old as predictors of referral for psychiatric evaluation by age 12 // Psychiatr. Serv. - 2002. - V. 53, № 2. - P. 201--206.

11. Familial aggregation for condact disorder symptomatology: the role of genes, marital discord and family adaptability / J.M. Meyer, M. Rutter, J.L. Silberg et al. // Psychol. Med. - 2000. - V. 30, № 4. - P. 759--774.

12. Genetic effects on the variation and covariation of attention deficit-hyperactivity disorder (ADHD) and oppositional-defiant disorder/conduct disorder (Odd/CD) symptomatologies across informant and occasion of measurement / T.S. Nadder, M. Rutter, J.L. Silberg et al. // Psychol. Med. 2002. - V. 32. - P. 378.

13. Roy P., Rutter M., Pickles A. Institutional care: risk from family background or pattern of rearing? // J. Child Psychol. Psychiatry. - 2000. - V. 41, № 2. - P. 139--149.

14. Genetic moderation of environmental risk for depression and anxiety in adolescent girls / J. Silberg, M. Rutter, M. Neale, L. Eaves // Br.J. Psychiatry. - 2001. - V. 179. - P. 116--121.

Размещено на Allbest.ru