Антисоциальность в клинике алкогольной зависимости: её связь с аутоагрессивными паттернами и суицидальным поведением

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России

ГУЗ МО «Одинцовский наркологический диспансер»

Антисоциальность в клинике алкогольной зависимости: её связь с аутоагрессивными паттернами и суицидальным поведением

А.В. Меринов, Д.М. Васильева, О.В. Казаева, А.С. Новичкова, Ю.А. Парамонова, Н.Л. Меринов

Рязань, Россия

Одинцово, Россия

Алкогольная зависимость, по-прежнему, является одной из основных причин суицидов и их попыток в мужской популяции. Существуют различные классификации, которые описывают условно «спокойных» и «буйных» лиц, злоупотребляющих алкоголем. В бытовом аспекте принято считать, что «тихие», страдающие алкогольной зависимостью (МСАЗ) более склонны к суицидальным действиям, а условно «буйные» МСАЗ наоборот, более жизнеустойчивые и гедонистичны. Данная тема до сих пор остаётся открытой. Для решения этого вопроса был произведён анализ группы МСАЗ, склонных к антисоциальным действиям. Цель исследования: изучение суицидологических характеристик группы мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, склонных к антиобщественному/антисоциальному поведению. Материалы и методы. Обследовано 146 человек, страдающих алкогольной зависимостью, находящихся на второй стадии заболевания. Были сформированы группы МСАЗ, склонных к антиобщественным действиям и не склонных. В качестве диагностического инструмента использовался опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем, а также тесты: LSI, MiniMult, Шкала родительских предписаний. Результаты и обсуждение. Данные исследования противоречат «бытовым» представлениям. МСАЗ, склонные к антиобщественным действиям, в семь раз чаще имеют в анамнезе суицидальные попытки (16,6 % против 2,1%), в четыре раза чаще у них обнаруживаются суицидальные мысли (42,5% против 13,0%). Также они заметно больше подвержены гипотимии в абстинентном и постабстинентном периодах (53,7% против 21,7%). Те же тенденции касаются рискованных модусов поведения, термической патологии. Выявленные клинико-психологические особенности соответствуют обнаруженным клинико-суицидологическим спецификациям. Выводы: Общепринятый житейский стереотип суицидологически безопасного «неспокойного» алкоголика является не более, чем мифом. Для специалистов образ «антисоциального МСАЗ» должен являться весьма настораживающим в плане наличия суицидальной и несуицидальной аутоагрессии.

Ключевые слова: алкогольная зависимость, аутоагрессия, суицидальное поведение, антисоциальное поведение

Abstract

ASOCIALITY IN CLINICAL PRESENTATION OF ALCOHOL ADDICTION: ITS RELATION TO AUTOAGGRESSIVE PATTERNS AND SUICIDAL BEHAVIOR

A.V. Merinov, D.M. Vasilyeva, O.V. Kazaeva, Ryazan State Medical Ryazan Russia

Odintsovo narcological dispensary, Odintsovo, Russia

A.S. Nomchkova, Yu.A. Paramonova, N.L. Merinov

Alcohol addiction is still one of the main causes of completed suicide and suicide attempts for male population. There exist different classifications describing so-called `quiet' and `violent' alcohol addicts. As a rule of thumb it is assumed that `quiet' men with alcohol addiction (MWAD) are more inclined to suicidal actions while so-called `violent' MWAD, on the contrary, are more vital and hedonistic. This issue still remains open. To clarify this issue, a group of alcohol abusers inclined to antisocial actions was analyzed. Aim. To study suicidological characteristics of a group of men with alcohol addiction with a tendency to antisocial behavior. Material and Methods: 146 Individuals suffering from alcohol addiction with the second stage of the disease were examined. Groups of alcohol abusers were formed: inclined and non-inclined to antisocial actions. Aa a diagnostic tool a questionnaire for identification of autoaggressive patterns and of their predictors in the past and present was used, as well as LSI, MiniMult tests, parental prescriptions scale. Data processing was carried out on the basis of computer programs SPSS-Statistics and STATIS- TICA 12. Results and Discussion. The data of study contradict commonly accepted thinking. Alcohol addicts inclined to antisocial actions have 7 times more suicidal attempts in anamnesis (16.6% against 2.1%), and exhibit suicidal ideation 4 times more often (42.5% against 13.0%). Besides, they are notably more inclined to hypothymia in abstinence and postabstinence periods (53.7% against 21.7%). The same tendencies are observed in risky modes of behavior and in thermal pathology. Discovered clinico-psychological peculiarities correspond to their clinico- suicidological specifications. Conclusions: A common stereotype of `unquiet' alcoholics being suicidologically safe is nothing less than a myth. An image of `antisocial' alcohol addict should alert a specialist in regard to possible suicidal and non-suicidal autoaggression.

Keywords: alcohol addiction, autoaggression, suicidal behavior, antisocial behavior

Введение

Алкогольная зависимость, по-прежнему, остаётся основной проблемой в современной аддиктологии. Рассматриваемое заболевание вносит «львиную долю» в показатели смертности молодых мужчин трудоспособного возраста [1-3]. Между тем, в современной научной литературе можно найти массу публикаций, посвящённых поиску «суицидогенной» группы алкоголиков, главных провоцирующих или предиспозирующих факторов [4-8]. Можно с уверенностью сказать, что, несмотря, на обширные научные исследования, проводимые в этом направлении, проблема далека от своего окончательного решения.

Хорошо известна классификация зависимых от алкоголя лиц С. Qoшnger [9], который выделял две относительно полярные группы: пассивно-зависимые со сниженной самооценкой - подчиняемые, стремящиеся к избеганию неприятностей, пессимистичные, скромные, застенчивые, склонные к тревоге, робкие, эмоционально зависимые от окружающих и вторую группу: лица с завышенной самооценкой и антисоциальными установками - стремящиеся к лидерству, недооценивающие опасности, самоуверенные, оптимистичные, бесстрашные, нежелающие следовать заведенному порядку, возбудимые и импульсивные.

Заметим, что подобных классификаций существует далеко не одна. Любая жительница нашей страны с лёгкостью объяснит, что больные алкогольной зависимостью условно делятся на «тихих» и «буйных»: склонных к целому ряду одиозных, неодобряемых в нашем обществе поступков, совершаемых преимущественно в состоянии алкогольного опьянения [10-12].

В контексте клинической суицидологии любопытным является тот факт, что по устоявшемуся житейскому мнению, априори, наиболее суицидоопасными являются «тихие» алкоголики, склонные к депрессии [13]. Группа же «нарушителей морали» обычно не ассоциируется с причинением осознанного вреда себе (они скорее склонны причинять его окружающим). Подобной установки придерживаются и многие специалисты в области наркологии (наши неопубликованные данные). Насколько верна эта умозрительная или интуитивная «установка» - этот вопрос требует уточнения в контексте клинической суицидологии.

Цель исследования: изучение суицидологических характеристик группы мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, склонных к антиобщественному / антисоциальному поведению.

Основной задачей исследования является проверка гипотезы протективной функции антисоциального поведения в контексте саморазрушающего поведения.

Материалы и методы.

Для решения поставленной цели была обследована репрезентативная группа мужчин, страдающих алкогольной зависимостью (МСАЗ). Обследованные клинически находились на второй стадии алкогольной зависимости. Тип употребления алкоголя - псевдозапой- ный. Все состояли в брачных отношениях и имели сходные социально-демографические характеристики.

С целью выделения необходимых групп в своей работе мы опирались на общие критерии антиобщественного поведения, сформулированные в Федеральном законе от 23.06.2016 №182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». Согласно п. 6 ст. 2 ФЗ, под антиобщественным поведением понимается «не влекущие за собой административную или уголовную ответственность действия физического лица, нарушающие общепринятые нормы поведения и морали, права и законные интересы других лиц». В своей работе мы использовали ряд вопросов, позволяющих с уверенностью отнести мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, к группам склонных к антиобщественным действиям и не склонным к таковым. В частности, использовались вопросы такие как: «Вы легко можете нарушить общественные нормы нравственности и морали? Склонны ли Вы к нарушениям общественного правопорядка? Имели ли вы «столкновения» с правоохранительными органами? Пренебрегаете ли вы собственной и чужой безопасностью? Провоцировали ли вы драки?» Мы понимаем, что клинически многие респонденты исследуемой группы соответствовали бы критериям антисоциального расстройства личности, однако данный диагноз в момент проведения исследования не верифицировался, поэтому в работе остановимся на правовом и поведенческом термине «антиобщественное поведение».

Исходный массив обследованных был разделён на две подгруппы: МСАЗ склонные к антиобщественным действиям и не склонные к таковым. Соответственно в исследуемую группу вошли 54 человека (средний возраст 41,2±3,8 года). В контрольную группу - 92 человека (средний возраст - 42,5±4,7 года).

В качестве диагностического инструмента использовался опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем [14]. В качестве инструмента для оценки личностных характеристик респондентов использован тест (LSI) Плутчи- ка-Келлермана-Конте [15], тест MiniMult [16], а также «Шкала родительских предписаний» [17], широко используемая в рамках трансактного анализа.

Для решения поставленной задачи было проведено «фронтальное» сравнение всех изучаемых признаков в подгруппах (суицидологических, личностно - психологических).

Статистический анализ и обработка данных проводилась посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики с использованием критериев Стьюдента, %², %² с поправкой Йетса. Параметрические данные в работе представлены в виде М±т (среднее арифметическое ± стандартное отклонение). Описание статистических данных для непараметрических критериев представлено в виде n (%) (абсолютное количество признаков группе и его процентное отношение к общему количеству членов группы). Математическую обработку данных проводили с помощью программ SPSS-Statistics и Statistica 12.

Результаты и их обсуждение

Проанализируем суицидальную направленность реализации аутоагрессивных импульсов в изучаемых группах. Статистически значимые отличия представлены в таблице 1.

Таблица 1 Представленность суицидальных паттернов в изучаемых группах

Presentation of Suicidal Patterns in Studied Groups

Хорошо видны значительные отличия в отношении как суицидальных попыток, так и суицидальных мыслей у МСАЗ, склонных к антиобщественным действиям, что представляет практический интерес для суицидологической практики, а также существенно расширяет наши представления о связи двух рассматриваемых явления.

Рассмотрим подробнее образ МСАЗ, склонного к антиобщественным действиям. Средний возраст около сорока лет. Часто - отсутствие постоянной работы, либо она имеет «периодический» или вахтовый характер (оговоримся, что в нашей практике встречалось и значительное количество работающих МСАЗ с эпизодами антиобщественного поведения. В данном случае рассматриваемое поведение не носило «системного» характера, а скорее - возникало на фоне провоцирующих внешних обстоятельств). Подводя коллег, друзей и родственников на алкогольной почве, не чувствует себя виноватым, а наоборот ещё больше злится на то, что его не понимают. Это те лица, которые когда -то выпивали с целью «набраться храбрости», а теперь на фоне постоянного злоупотребления - на «подвиги» тянет постоянно. Отметим такой момент, в трезвом состоянии - это обычно люди не столь конфликтные и бездумные, как того можно было бы ожидать (что в большинстве случаев позволяет нам исключить личностную природу расстройства, о чём мы писали выше). Мы видим некую диссоциацию, когда перед нами как бы два совершенно разных человека. Это позволяет нам предположить преимущественно именно алкогольную природу, рассматриваемого нами антиобщественного поведения. Именно в алкогольном опьянении они становятся азартными, жизнь наполняется красками вседозволенности. Появляется сверхконфликтность. Начинает «тянуть» на свершения. Появляется придирчивость, провокация драк и применения силы со стороны сотрудников правоохранительных органов. Громкие скандалы, домашнее насилие, пьяные дебоши и вечное желание «куда-то идти». Данный типаж хорошо знаком населению нашей страны. Все переживают за «несчастную супругу», которая еженедельно спасает его из различных ситуаций. Сами же зависимые живут по принципу «мне все должны», «мне всё дозволено». Никаких угрызений совести. Это от подобных персонажей часто можно услышать следующее:

«Вы думаете меня уволили за пьянство? Нет. Руководство должно было меня оберегать и ценить за то, что я могу сделать лучше, чем остальные. А выпивка мне никак не мешает. В полицию попал, так сотрудники полиции сами пристали, зеркало в кафе - уже лоп- нутое было, зачем на голову памятнику залез - не помню, а Николая - давно надо было проучить».

И складывается обманчивое впечатление, что подобное «сверхбеззаботное» отношение к жизни и событиям в ней может служить неким протектором от аутоагрессивных устремлений, в частности - суицидов. В практической работе часто приходится слышать приблизительно такие высказывания: «Да чего же он так вдруг с собой, ничего не предвещало, всё ему всё равно было. Ни угрызений, ни депрессий. Всегда улыбался, жил хоть и пьяный, но на полную катушку...».

Многим кажется, что такой типаж МСАЗ не станет сводить счёты с жизнью, а «скорее окружающих до этого доведёт».

Наркологи часто слышат в своей работе: «Этот пропойца всю жизнь для себя прожил, что с ним станется? На себя руки никогда не наложит. Он и собак гоняет, сожительницу бьёт, а чуть что с ним случается сразу к врачам бежит за помощью».

Однако полученные данные, скорее, говорят об обратном. МСАЗ, склонные к антиобщественным действиям, в семь раз чаще имеют в анамнезе суицидальные попытки, в четыре раза у них чаще обнаруживаются суицидальные мысли с обдумыванием конкретных путей и способов лишения себя жизни.

Иначе говоря - внешняя оболочка МСАЗ мало имеет общего с внутренним его содержанием [10]. Приходится предположить, что и в наркологической практике часто срабатывает подобный стереотип, суицидальным видится МСАЗ угрюмый, открыто депрессивный, желательно, с верёвкой, торчащей из кармана.

Таблица 2 / Table 2 Представленность предикторов аутоагрессивного поведения и несуицидальных аутоагрессивных паттернов Predictors of Autoaggressive Behavior and Non-Suicidal Autoaggressive Patterns

Таблица 3 / Table 3 Структура защитных психологических механизмов и ряда личностных характеристик в изучаемых группах Structure of Protective Psychological Mechanisms and of Some Personality Characteristics in Studied Groups

Перейдём к оценке представленности предикторов аутоагрессивного поведения и несуицидальных аутоагрессивных паттернов в изучаемых группах, что отражено в таблице 2.

У МСАЗ, склонных к антиобщественным действиям, статистически значимо чаще обнаруживается склонность к гипотимии, чувство безысходности, навязчивое переживание стыда за свои поступки и поведение в абстинентном и постабстинентном периодах. Напомним, что именно эти «отрезки» алкогольной клинической динамики с позиции суицидологии и являются самыми опасными [18-20].

В таблице 3 отображены отличия между группами, касающиеся ряда психологических характеристик.

У МСАЗ, склонных к антиобщественным действиям, наблюдается высокая частота использования определенного «набора» защитных психологических механизмов. Проанализируем их. Вытеснения традиционно даёт возможность пациентам неосознанно устранять в бессознательное осознание значимости своих поступков, тем самым уменьшая актуальный уровень тревожности. К сожалению, нам хорошо известен временный характер такого решения, что рано или поздно может приводить к выплеску аккумулированных вытесненных переживаний [21]. Регрессия снижает значимость конфликтных ситуаций, возвращает к более ранним и инфантильным формам поведения, что многими авторами феноменологически описывается в контексте склонности к необдуманным поступкам, в частности - антисоциальному поведению [21, 22]. Замещения, вполне возможно, объясняет склонность МСАЗ из исследуемой группы «срываться» на людях или объектах, не имеющих ни малейшего отношения к актуальной конфликтной ситуации. Всё это создаёт обманчивый внешний образ «беспокойного и бессовестного алкоголика», акцентируя наше внимание (как житейское, так и часто клиническое) лишь на внешней, поведенческой картине заболевания.

Превалирование психопатического радикала вполне ожидаемо в исследуемой группе. Именно он отвечает за эмоциональную лабильность, импульсивность. Это люди совершают поступки «на зло», провокаторы. Именно для них характерны механизмы замещения и регрессии. В конфликтной ситуации это нарушители моральных, социальных норм и ценностей, они совершают поступки, которые противоречат здравому смыслу, но именно благодаря этим поступкам они ощущают чувство облегчения. суицидологический алкогольный антисоциальный

Весьма любопытен обнаруженный высокий уровень шкалы шизоидности. Однако, если вспомнить «диссоциацию» между трезвым и нетрезвым состоянием МСАЗ со склонностью к антиобщественным действиям, обнаруженные показатели уже не кажутся чем- то удивительным. МСАЗ с преобладанием подобных личностных черт «стараются убежать от действительности». Для них окружающий мир неприятен и чужд. В трезвой жизни - это часто застенчивые и незаметные люди, наделенные целым набором различных комплексов и ограничений. В нетрезвом - это уже черты антиобщественности, антисоциальности и бравады, проявление альтерэго классического экспансивного шизоида [23]. Такой человек совершает антиобщественные действия с целью «улучшить мир, стремится доказать свою точку зрения, чтобы ее приняли люди». Психастенический радикал личности «обеспечивает» болезненно ранимое самолюбием. Большую часть жизни проводят «в тени» из-за нерешительности, мнительности, застенчивости. Жизненный «не успех» делает их ещё более виноватыми перед самими собой. Постоянное чувство вины настолько тягостно, что они стремятся избавиться от него все большим употреблением алкоголя. Часто совершаются поступки, «продиктованные» чувством вины. Чтобы найти помощь со стороны преимущественно пользуются механизмом регрессии, а для компенсации «гипертревожности» прибегают к вытеснению.

В заключении рассмотрим спектр родительских предписаний, статистически значимо характеризующий МСАЗ со склонностью к антиобщественным действиям.

Таблица 4 / Table 4 Структура родительских предписаний мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, склонных к антиобщественным действиям

Structure of parental prescriptions of men with alcohol dependence inclined to antisocial actions

Проанализируем обнаруженную преобладающую комбинацию родительских предписаний [24]. Исследуемая группа лиц преимущественно не испытывала чувства привязанности, не идентифицировалась с теми, кто о них заботился. Дефицит любви и безопасности обычно приводит к ранней ответственности за собственное выживание. В большинстве своём используют людей для выгоды, с легкостью манипулируют, чтобы достичь цели - «всемогущие слабаки». В семьях, где проживают такие люди, нередко отмечается бытовое насилие [25]. МСАЗ не делятся с семьёй внутренними переживаниями, злятся, когда им задают «неудобные вопросы». Вымещают агрессию на близких людях. Если вспомнить про частоту обнаружения шизоидного радикала личности то, алкоголизация в сочетании с контрпредписанием «Угождай другим» предопределяет «хорошее» поведение для кого угодно, но не для членов семьи алкоголика. «Не думай» - самое красноречивое послание в контексте антиобщественного поведения. Не включай мозг - действуй. Основной стратегией поведения является: «всё само собой образуется», либо «авось само решится». Родительское же предписание «не делай это» - комплементарно психастеническому личностному радикалу. Что и создаёт возможный и трагический внутриличностный конфликт МСАЗ со склонностью к антиобщественным действиям.

С одной стороны: нетрезвые подвиги и «бунт», с другой стороны - похмельные угрызения совести и вина.

Выводы

1. Больные алкогольной зависимостью, со склонностью к антиобщественным действиям, представляют собой группу с заметно более высоким антивитальным радикалом. Это касается классических суицидальных аутоагрессивных паттернов, а также ряда паттернов, отражающих несуицидальные пути реализации антивитального потенциала. В значительной степени их характеризуют и ряд предикторов аутоагрессивного поведения.

2. Личностно-психологический профиль группы также является весьма настораживающим в отношении реализации аутоагрессивных импульсов и является логичным продолжением клинической составляющей.

3. Профиль родительских посланий в целом комплементарен уровню аутоагрессивности МСАЗ со склонностью к антиобщественному поведению.

4. Общепринятый житейский стереотип суицидологически безопасного «неспокойного» алкоголика - является не более, чем мифом. Для специалистов образ «антисоциального МСАЗ» должен являться весьма настораживающим в плане наличия суицидальной и несуицидальной аутоагрессии.

Литература / References

1. Разводовский Ю.Е., Кандрычын С.В. Алкоголь как фактор гендерного градиента уровня самоубийств в Беларуси. Девиантология. 2018; 2 (2): 25-30. [Razvodovsky Y.E., Kan- drychyn S.V. Alcohol as a factor of gender gap in suicide mortality in Belarus. Deviant Behavior (Russia). 2018; 2 (2): 25-30.] (In Russ)

2. Conner K.R., Hesselbrock V.M., Meldrum S.C. Transitions to, and correlates of, suicidal ideation, plans, and unplanned and planned suicide attempts among 3,729 men and women with alcohol dependence. J. Stud. Alcohol Drugs. 2007; 68 (5): 654-62. DOI: 10.15288/jsad.2007.68.654.

3. Pompili M., Serafini G., Innamorati M. Suicidal behavior and alcohol abuse. Int. J. Environ. Res. Public Health. 2010; 7: 1392-1431. DOI:10.3390/ijerph7041392

4. Akechi T., Iwasaki M., Uchitomi Y. Alcohol consumption and suicide among middleaged man in Japan. Br. J. Psychiatry. 2006; 188: 231-236.

5. Preuss U.W., Schuckit M.A., Smith T.L. Predictors and correlates of suicide attempts over 5 years in 1,237 alcohol-dependent men and women. Am. J. Psychiatry. 2003; 160 (1): 56-63.

6. Yuodelis-Flores C., Ries R.K. Addiction and suicide: A review. The American Journal on Addictions.2015; 24: 98-104. DOI: 10.1111/ajad.12185.

7. Conner K.R., Hesselbrock V.M., Meldrum S.C. Transitions to and correlates of suicidal ideation, plans and unplanned and planned suicide attempts among 3,729 men and women with alcohol dependence. J. Stud. Alcohol Drugs. 2007; 68(5): 654-62. DOI: 10.15288/jsad.2007.68.654.

8. Sher L. Alcohol consumption and suicide. Quarterly Journal of Medicine. 2006; 99 (1): 57-61.

9. Cloninger C.R. Genetic heterogeneity and classification of alcoholism. Adv. Alcohol. and Subst. Abuse. 1988; 7 (3-4): 3-16.

10. Меринов А.В. Если дома алкоголик.. М: АСТ, 2016. 224 с. [Merinov A.V. If an alcoholic at home M.: AST, 2016. 224 p.] (In Russ)

11. Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь. М.: ПЕР СЭ, 2002. 336 с. [Moskalenko V.D. Zavisimost': semeynaja bolezn. M.: PER SE, 2002. 336 p.] (In Russ)

12. Меринов А.В. Парасуицидальное поведение женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (на примере Рязанской области). Суицидология. 2012; 3: 15-19. [Merinov A.V. Parasuicide behavioral of wives of men suffering from alcohol dependence (for example the Ryazan region). Suicidology. 2012; 3: 15-19.] (In Russ)

13. Войцехович Б.А., Редько А.Н. Социально-гигиенический «портрет» самоубийцы. Здравоохранение Российской Федерации. 1994; 1: 23-25. [Voitsekhovich B.A., Redko A.N. Socio-hygienic "portrait" of a suicide. Healthcare of the Russian Federation. 1994; 1: 23-25.] (In Russ)

14. Шустов Д.И., Меринов А.В. Диагностика аутоагрессивного поведения при алкоголизме методом терапевтического интервью: пособие для врачей психиатров-наркологов и психотерапевтов. М., 2000. 20 с. [Shustov D.I., Merinov A.V. Diagnosis of auto-aggressive behavior in alcoholism by the method of therapeutic interviews: a manual for psychiatrists, narcologists and psychotherapists. M, 2000. 20 p.] (In Russ)

15. Plutchik R. Circumflex Models of Personality and Emotions. New York: Basic Books, 1997. 484 p.

16. Зайцев В.П. Вариант психологического теста Mini-Mult. Психологический журнал. 1981; 2 (3): 118-123. [Zaicev V.P. Variant of the psychological test Mini-Mult. Psychological Journal. 1981; 2 (3): 118-123.] (In Russ)

17. Drego P. The cultural parent. Transactional Analysis Journal. 1983; 13: 224-227.

18. Шустов Д. И. Аутоагрессия, суицид и алкоголизм. М.: Когито-Центр, 2005. 214 с. [Shustov D.I. Shustov D.I. Autoaggression, suicide and alcoholism. M: Kogito-Center, 2005. 214 p.] (In Russ)

19. Сомкина О.Ю., Меринов А.В., Байкова М.А. Аутоагрессивная и личностно-психологическая характеристика женщин, страдающих алкогольной зависимостью. Медицинская наука и образование Урала. 2016; 1 (85)17: 112-116. [Somkina O.Yu., Merinov A.V., Baykova M.A. Auto-aggressive and personality- psychological characteristics of women suffering from alcohol addiction. Medical science and education of the Urals. 2016; 1 (85) 17: 112-116.] (In Russ)

20. Шитов Е.А., Меринов А.В., Шустов Д.И. Клиническая и суицидологическая характеристика больных алкогольной зависимостью с сопутствующим пограничным расстройством личности. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2015; 4: 87-90. [Shitov E.A., Merinov A.V., Shustov D.I. Clinical and suicidological characteristics of patients with alcohol dependence with concomitant borderline personality disorder. Rossijskij mediko-biologicheskij vestnik imeni akad- emika I.P. Pavlova. 2015; 4: 87-90.] (In Russ)

21. Лапланш Ж. Словарь по психоанализу. М.: Высшая школа, 1996. 623 с. [Laplanche J. Dictionary of psychoanalysis. M: Higher school, 1996. 623 p.] (In Russ)

22. Клубова Е.Б. Отношение к болезни и механизмы психологической защиты у больных алкоголизмом: Автореф. дис. канд. психол. наук. СПб., 1995.18 с. 24. [Klubova E.B. Klubova E.B. Attitude to the disease and the mechanisms of psychological protection in patients with alcoholism: Abstract of the dissertation of the candidate of psychological sciences. St. Petersburg, 1995. 18 p.] (In Russ)

23. Смулевич А.Б. Пограничная психическая патология в общемедицинской практике. М., 2000. 160 c. [Smulevich A.B.

24. Borderline mental pathology in general medical practice. M, 2000.] (In Russ)

25. Стюард Я. Современный транзактный анализ. М.: Социально-психологический центр, 1996. 332 с. [Stuart I. Modern transactional analysis. M: Socio-psychological center, 1996. 332 p.] (In Russ)

26. Штайнер К. Игры, в которые играют алкоголики. М.: Апрель Пресс, «Эксмо», 2003. 304 с. [Steiner K. Games played by alcoholics. M: Aprel' Press, «Jeksmo», 2003. 304 s.] (In Russ)

Размещено на Allbest.ru