Предпосылки суицидального поведения у детей и подростков коренных народов Сибири: когнитивные факторы риска

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр «Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук», НИИ медицинских проблем Севера

Предпосылки суицидального поведения у детей и подростков коренных народов Сибири: когнитивные факторы риска (часть II)

Н.Б. Семёнова

г. Красноярск, Россия

Аннотация

У подростков коренных народов Сибири выявлены когнитивные факторы риска суицидального поведения: дисфункциональные установки, склонность к чрезмерной генерализации, субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей. Однако значение когнитивных факторов в формировании суицидального поведения не ограничивается искаженной когнитивной схемой, а охватывает более широкий спектр психических процессов. Цель исследования: изучить особенности когнитивных процессов у коренных популяций Сибири (якутов, эвенов, эвенков, алтайцев, агинских бурят и тувинцев), в сравнении с восточными славянами. Объект и методы исследования. Обследованы дети 9-10 лет, учащиеся общеобразовательных школ, проживающие в сельской местности, в национальных субъектах Российской Федерации, общей численностью 779 человек; из них якутов 180, эвенов и эвенков 49, алтайцев 135, агинских бурят 154, тувинцев 98, восточных славян 163 человека. Средний возраст составил 9,8 лет. В исследовании использованы методики невербального плана: 1) Классификация картинок из теста Отиса-Леннона (OLSAT); 2) субтесты: Понятие последовательного порядка, Понятие горизонтальности и Понятие вертикальности из батареи рисуночных тестов Р. Силвера; 3) тест Рисунок человека в интерпретации А.Л. Венгера; 4) методики: Воспроизведение цифровых рядов, Кодирование из батареи невербальных субтестов Д. Векслера (WAIS, субтесты V и VII). Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics, Version 22. Результаты. Становление интеллектуальных функций у представителей разных популяций происходит в соответствии с общими законами онтогенетического развития. Межпопуляционные различия, которые были выявлены, касались изобразительных навыков, показателей памяти, сформированности представлений о системе координат и скорости в обработке информации. У якутов, эвенов и эвенков лучше развита зрительная память (р<0,001), по сравнению со слухоречевой. У тувинцев лучше развита слухоречевая память, пространственное мышление и понятие о вертикали (р<0,001). У бурят лучше развито пространственное мышление и понимание горизонтали (р=0,03). У алтайцев ниже показатели слухоречевой памяти (р=0,001). Данные различия мы объясняем спецификой образа жизни и основных видов деятельности, сформированных уникальными природными ландшафтами обитания. Г лавная особенность когнитивных процессов у коренных народов, в сравнении с восточными славянами, связана с разной скоростью обработки информации. При выполнении методики Кодирование якуты обработали 22,3 знака; эвенки и эвены - 16,1; алтайцы - 26,2; тувинцы - 26,4; агинские буряты - 28,4, что ниже, по сравнению с восточными славянами (30,6 знаков), р<0,001. Выводы. У представителей коренных популяций Сибири, в сравнении с восточными славянами, выявлены культурно-специфические особенности когнитивных функций - сниженная скорость обработки информации, что мы расцениваем как фактор риска суицидального поведения, связанный с особенностями нейрокогнитивного функционирования.

Ключевые слова: этнопсихология, подростки, дети, психическое здоровье, суицид, коренные народы, Сибирь, факторы риска, нейрокогнитивные функции

Abstract

PREREQUISITES OF SUICIDAL BEHAVIOR IN CHILDREN AND ADOLESCENTS OF INDIGENOUS PEOPLES OF SIBERIA: COGNITIVE RISK FACTORS (PART II)

N.B. Semenova

Federal Research Centre «Krasnoyarsk Scientific Centre of Siberian Division of Russian Academy of Sciences, Scientific Research Institute for Medical Problems of the North, Krasnoyarsk, Russia;

Introduction. Cognitive risk factors for suicidal behavior were revealed in adolescents of Siberian indigenous peoples: dysfunctional attitudes, a tendency to excessive generalization, a subjective feeling of insolubility of life's difficulties. However, the importance of cognitive factors in the formation of suicidal behavior is not limited to a distorted cognitive scheme, but covers a wider range of mental processes. Aim of the study is to study the features of cognitive processes in indigenous populations of Siberia (Yakuts, Evens, Evenks, Altai, Agin Buryats and Tuvans), in comparison with the Eastern Slavs. The object of the study and research methods. The children of 9-10 years of age, the students of secondary schools living in rural areas, in the national subjects of the Russian Federation, a total number of 779 people were examined. Among them there are 180 Yakuts, 49 Evens and Evenks, 135 Altai, 154 Agin and Buryats, 98 Tuvinians, 163 Slavs from the East. The mean age was 9.8 y.o. The study used non-verbal methods: 1) Classification of pictures from the Otis-Lennon School Ability Test (OLSAT); 2) subtests: The concept of sequential order, the Concept of horizontality and the Concept of verticality from the battery of pictures of tests by R. Silver; 3) test The picture of a Man in the interpretation of A.L. Wenger; 4) methods: Reproduction of digital series, Battery coding of non-verbal subtests by D. Wechsler (WAIS, subtests V and VII). Statistical processing was performed using IBM SPSS Statistics, Version 22. Results. The formation of intellectual functions in representatives of different populations occurs in accordance with the general laws of ontogenetic development. The interpopulation differences that were identified relate to visual skills, memory indicators, the formation of ideas about the coordinate system and speed in processing information. In Yakuts, Evens, and Evenks, visual memory is better developed (p<0.001), compared to auditory memory. Tuvinians have better developed auditory and verbal memory, spatial thinking and the concept of vertical (p<0.001). The Buryats have better developed spatial thinking and horizontal understanding (p=0.03). Altai people have lower indicators of auditory-verbal memory (p=0.001). We explain these differences by the specifics of lifestyle and the main activities formed by unique natural landscapes of habitat. The main feature of cognitive processes among indigenous peoples, in comparison with the Eastern Slavs, is associated with different speed of information processing. When performing the Coding methodology, the Yakuts processed 22.3 characters; Evenks and Evens - 16.1; Altai - 26.2; Tuvans - 26.4; Agin Buryats - 28.4, which is lower compared to the Eastern Slavs (30.6 characters), p<0.001. С onclusion. Representatives of the indigenous populations of Siberia, in comparison with the Eastern Slavs, revealed culturally specific features of cognitive functions - a reduced processing speed of information, which we consider as a risk factor for suicidal behavior associated with the characteristics of neurocognitive functioning.

Keywords: ethnopsychology, adolescents, children, mental health, suicide, indigenous peoples, Siberia, risk factors, neurocognitive functions.

Введение

Наши предыдущие исследования показали, что у подростков коренных популяций Сибири чаще, чем у восточных славян, выявляются когнитивные факторы риска суицидального поведения - дисфункциональные установки, склонность к чрезмерной генерализации, субъективное ощущение неразрешимости жизненных трудностей. Однако значение когнитивных факторов в формировании суицидального поведения не ограничивается искажённой когнитивной схемой, а охватывает более широкий спектр психических процессов. Результаты растущего числа исследований указывают на ведущую роль нейрокогнитивного дефицита в процессе перехода от суицидальных мыслей к совершению самоубийства. С позиции нейрокогнитивной уязвимости суицидальное поведение объясняется нарушениями когнитивных исполнительных функций, в том числе, нарушениями внимания [1, 2], сниженной скоростью обработки информации [3], снижением когнитивной гибкости [4-7], недостаточностью когнитивного контроля [8-10], нарушениями вербальной беглости [3, 8, 11, 12] и рабочей памяти [8, 9, 11]. Показано, что существует наследственная передача особенностей нейро- когнитивного функционирования у суицидентов и их ближайших родственников [13, 14, 15].

На сегодняшний день описаны некоторые механизмы, объясняющие причины суицидального поведения с позиции нейрокогнитивного дефицита. Показано, что нейрокогнитивные нарушения могут способствовать возникновению депрессивных расстройств, которые, в свою очередь, оказывают потенцирующее влияние на совершение самоубийства [14]. Выявлена связь дефицита распределения внимания с суицидальными идеациями через опосредованное влияние на нарушение регуляции эмоций [16, 17]. Описана роль дефицита когнитивного контроля, приводящего к снижению способности к систематизации информации, необходимой для принятия решения [9, 10, 18]. Изучена ассоциация когнитивной гибкости с адаптационным ресурсом личности и влияние ригидности когнитивных установок на усиление стресса и фрустрации [8]. Показана связь ригидности когнитивных установок и сохранения суицидальных иде- аций у подростков [19], что существенно повышает риск повторной суицидальной попытки.

На биологическом уровне суицидальное поведение объясняется нарушением функционирования двух различных анатомических систем, одна из которых лежит в основе когнитивного контроля и связана с дорсолатеральными префронтальными областями, а другая несёт ответственность за процесс принятия решений и связана с вентральной префронтальной корой [9]. Предполагается, что нарушение когнитивных исполнительных функций, связанное с дорсолатеральными префронтальными областями, играет основную роль в совершении законченного суицида, а первичный мотивационный тормозной путь, связанный с орбитофронтальной корой, включающий конфликтные, аффективные и рефлексивные процессы принятия решений, лежит в основе повторяющихся самоповреждений несуицидального характера [12].

В одном из последних исследований по изучению структур нейрональных связей головного мозга методом визуализации с помощью МРТ - трактографии были выявлены изменения в корковых и подкорковых областях головного мозга у лиц, совершивших суицидальную попытку, на основе чего была предложена гипотеза сетевого диатеза к суицидальному поведению [20]. Хотя взаимосвязи между структурными и функциональными нарушениями до сих пор не ясны, полученные результаты позволяют предположить зависимость функциональных нарушений от дефицита серого и белого вещества, что может привести к неадаптивным когнитивным процессам, ассоциациированным с суицидальным поведением.

Вышеперечисленные факты указывают на необходимость исследования не только психических состояний, лежащих на поверхности изучаемого явления, но и устойчивых особенностей психики. Знание проксимальных и дистальных факторов, а также динамической природы их потенциального взаимодействия является необходимым условием для понимания механизмов формирования суицидального поведения и концептуализации его рисков [21]. Именно такой подход лежит в основе современных моделей суицидального поведения [22, 23].

Мы выдвинули научную гипотезу о том, что у коренных популяций Сибири имеются этнические особенности психических процессов, создающие когнитивную уязвимость к суицидальному поведению.

Цель исследования: изучить особенности когнитивных процессов у коренных народов Сибири, в сравнении с восточными славянами.

Дизайн исследования

Обследованы дети 9-10 лет, учащиеся общеобразовательных школ, проживающие в сельской местности национальных субъектов РФ - Республике Саха (Якутия), Республике Алтай, Агинском Бурятском округе и Республике Тыва. Всего обследовано 779 человек, из них, якутов 180, эвенов и эвенков 49, алтайцев 135, агинских бурят 154, тувинцев 98, восточных славян 163 человека. Средний возраст составил 9,8 лет.

Применялись методики невербального плана, свободные от влияния культуры и языка, так как для коренных народов Сибири русский язык не является родным [24].

Изучение операционального интеллекта проводилось с использованием субтеста Классификация картинок из элементарного уровня серии тестов школьных достижений Отиса-Леннона (ОЬ8ЛТ) для учащихся младшего школьного возраста [25]. Школьникам раздавались бланки с изображенными на них 11 рядами картинок (по 5 картинок в ряду) и предлагалось вычеркнуть одну картинку в каждом ряду, как неподходящую к остальным. Результат подсчитывался по сумме общего количества правильных ответов (от 1 до 11 баллов).

Для оценки уровня сформированное™ пространственного мышления и степени развития представлений о системе координат (горизонтальность / вертикальность) применялся субтест Задание на прогнозирование из батареи рисуночных тестов Р. Силвера [26]. Субтест включает в себя три задания, при выполнении которых учащимся предлагалось изобразить уровень лимонада в постепенно пустеющем стакане (понятие последовательного порядка), уровень воды в наклоненной бутылке (понятие горизонтал ь- ности) и нарисовать домик на крутом склоне горы (понятие вертикальности). Оценка результатов проводилась по шкале от 0 до 5 баллов, отдельно по каждому заданию, после чего вычислялась сумма баллов по всем трем заданиям.

Уровень развития изобразительных навыков оценивался с использованием методики Рисунок человека в интерпретации А.Л. Венгера [27]. В основе методики лежат закономерности изображения человека в зависимости от возраста ребёнка. Количественная оценка результатов проводилась путём подсчёта баллов, полученных за выполнение числа основных и второстепенных деталей (от 4 до 30 баллов).

Изучение механической памяти проведено с использованием методики Воспроизведение цифровых рядов из батареи невербальных субтестов Д. Векслера (WISC-III - Wechsler, 1991). Школьникам предлагалось прослушать ряд цифр, запомнить его, а затем воспроизвести в письменном виде. Цифровые ряды предъявлялись в прямом и обратном порядке, с каждым разом происходило увеличение количества цифр на одну. Результаты фиксировались по общему количеству воспроизведённых цифр в правильном порядке в прямом и обратном предъявлениях.

Для исследования скорости обработки информации применялась методика Кодирование из батареи невербальных субтестов Д. Векслера (WISC-III - Wechsler, 1991). За ограниченный отрезок времени (в данном случае за 90 сек.) учащимся предлагалось заполнить клеточки в таблице путём написания под каждой цифрой соответствующий ей знак. Оценивалось количество правильно выполненных знаков, одновременно фиксировалось количество ошибок.

Анализ полученных результатов мы проводили в два этапа. На первом этапе определялся общий уровень развития познавательных способностей у представителей всех популяций. Для определения степени сформированности аналитико-синтетической функции мышления проведён качественный анализ теста Классификация картинок (OLSAT): результат 10-11 баллов оценивался как высокий, 6-9 баллов - средний, 5 баллов и менее - низкий. Для определения степени овладения логическими правилами проведён качественный анализ выполнения субтеста Понятие последовательного порядка (из батареи теста Силвера): результат 4-5 баллов оценивался как высокий, 2-3 балла - средний, 0-1 балл - низкий.

На втором этапе данные анализировались с позиции этнических различий: результаты, полученные у детей коренного населения, сравнивались с результатами восточных славян, проживающих в идентичных условиях, обучающихся по идентичным учебным программам, в школьных классах совместно с детьми коренного населения. Было сформировано 7 групп: якуты (группа 1); эвены и эвенки (группа 2); русские, проживающих на севере Сибири, в Республике Саха (группа 3); алтайцы (группа 4); буряты (группа 5); тувинцы (группа 6); русские, проживающие на юге Сибири, в Республике Алтай (группа 7). Учитывая, что северные и южные районы Сибири отличаются по географическим и климатическим условиям, что влияет на скорость протекания психических процессов, сравнение показателей проводилось с учётом вышеперечисленных обстоятельств: показатели школьников, проживающих в северных (группы 1, 2 и 3) и южных районах (группы 4, 5, 6 и 7), сравнивались отдельно.

При интерпретации полученных результатов мы придерживались универсалистской теоретической ориентации в области этнопсихологии, согласно которой все культуры имеют как универсальные (этические), так и культурно - специфические (эмические) элементы [28]. Ориентиром для оценки когнитивных функций явилась концепция интеллектуального развития Ж. Пиаже, согласно которой все психические функции рассматриваются с позиции их отношения к интеллекту [29].

Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics, Version 22. Тип распределения определялся с помощью критериев Шапиро - Уилка и Колмогорова - Смирнова. Описание количественных данных, имеющих нормальное распределение, проводилось с использованием среднего арифметического (М) и 95% доверительного интервала (CI). Для сравнения средних значений в трёх и более независимых группах применялся однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) с дальнейшим апостериорным попарным сравнением с помощью критерия Бонферрони. Описание количественных данных при распределении, отличном от нормального, проводилось с использованием медианы (Me) и нижнего и верхнего квартилей (Q1-Q3). Для сравнения трёх и более независимых групп применялся непараметрический критерий Краскела - Уоллиса с дальнейшим попарным сравнением с использованием критерия Манна - Уитни. Величина уровня значимости различий (р) принималась при р=0,05, то есть при ошибке 5%. дисфункциональный трудность суицидальный поведение

Рис. 1 / Fig. 1. Результаты выполнения теста Классификация картинок (%) / Results for completing the Image Classification subtest (%).

Результаты исследования

Качественный анализ выполнения психологических тестов представителями разных популяций Сибири представлен на рис. 1-2.

Из рисунка 1 видно, что большинство учащихся в 9-10-летнем возрасте выполняют тест Классификация картинок на среднем уровне, с оценкой от 6 до 9 баллов: 51,9% якутов, 53,1% эвенов и эвенков, 57,0% алтайцев, 76,3% тувинцев, 46,5% восточных славян, проживающих в Республике Саха (Якутия) и 52,6% - в Республике Алтай. Исключение составляют агинские буряты, большинство которых показали более высокие результаты (58,4%).

Рис. 2 / Fig. 2. Результаты выполнения субтеста Понятие последовательного порядка (%) / Results of completing the Sequential Order Concept subtest (%).

На рисунке 2 можно отметить, что большинство учащихся в 9-10-летнем возрасте справляются с субтестом Понятие последовательного порядка. Получили 4-5 баллов за выполнение задания 73,9% якутов, 65,3% эвенов и эвенков, 67,4% алтайцев, 73,7% бурят, 92,1% тувинцев, 64,4% восточных славян, проживающих в Республике Саха (Якутия) и 82,2% восточных славян, проживающих в Республике Алтай. Данные результаты свидетельствуют в пользу того, что у школьников всех популяций функционирование основных мыслительных процессов соответствует стадии конкретных операций, для которой характерно манипулирование символами, овладение мыслительными операциями и логическими правилами.

Количественный анализ выполнения психологических тестов представителями разных популяций Сибири представлен в таблице 1.

При сравнении данных, полученных у школьников, проживающих в северных районах Сибири, с применением критерия Краскела-Уоллиса, выявлены различия для теста Венгера (Н=21,13, df=2, р<0,001). Дальнейшее попарное сравнение методом Манна- Уитни показало, что у коренных народов Сибири, проживающих в северных районах, лучше развиты изобразительные навыки, по сравнению с восточными славянами, что подтверждается более высокими результатами выполнения рисуночных методик у якутов (и=2434,5, 2=-3,55, р<0,001), эвенов и эвенков (и=2434,5, 2=-3,55, р<0,001).

Таблица 1 / Table 1 Показатели выполнения психологических тестов представителями разных популяций Сибири (Ме, Q1-Q3) Performance indicators of psychological tests by representatives of different populations of Siberia (Me, Q1-Q3)

*Р<0,001;

У школьников, проживающих в южных районах Сибири, различия были получены для теста 0Ь8ЛТ (Н=45,22, df=3, р<0,001), субтестов Понятие последовательного порядка (Н=30,11, df=2, р<0,001), Понятие горизонтальности (Н=48,60, df=2, р<0,001), Понятие вертикальности (Н=28,22, df=2, р<0,001), общего результата теста Силвера (Н=45,1, df=2, р<0,001) и теста Венгера (Н=8,79, df=2, р=0,03). Дальнейшее попарное сравнение методом Манна-Уитни показало неоднородные результаты. Так, агинские буряты, по сравнению с остальными, лучше справились с субтестом Понятие горизонтальности (и=6858,00, 2=-2,15, р=0,03). У алтайцев результативность выполнения заданий оказалась ниже, чем у восточных славян, при выполнении методики 0Ь8ЛТ (и=5480,50, 2=-2,76, р=0,006), субтестов Понятие последовательного порядка (и=6742,50, 2=-2,30, р=0,02) и Понятие горизонтальности (и=5691,50, 2=-4,04, р<0,001), что определило более низкий результат теста Силвера (и=6128,50, 2=-3,18, р=0,001). Что касается тувинцев, то по сравнению с восточными славянами они хуже справились с тестом 0Ь8ЛТ (и=2542,00, 2=-4,90, р<0,001), а пространственные тесты выполнили лучше: Понятие последовательного порядка (и=3370,50, 2=-3,59, р<0,001), Понятие вертикальности (и=2846,00, 2=-4,57, р<0,001), что определило более высокий результат теста Силвера (и=2974,50, 2=- 3,98, р<0,001).

Показатели памяти и умственной работоспособности у представителей разных популяций Сибири представлены в таблице 2.

Таблица 2 / Table 2 Показатели памяти и умственной работоспособности у представителей разных популяций Сибири (М, 95% CI) Indicators of memory and mental performance in representatives of different populations of Siberia (М, 95% CI)

При сравнении средних значений памяти и умственной работоспособности у детей коренных популяций, в сравнении с восточными славянами, методом однофакторного дисперсионного анализа (ЛКОУЛ) получены различия для слухоречевого запоминания (Р2,264=7,51, р=0,001) и умственной работоспособности (Р2>261=61,75, р<0,001). Дальнейшее апостериорное сравнение показало, что объем слухоречевой памяти у якутов, эвенов, эвенков и алтайцев оказался ниже, по сравнению с результатами, полученными у восточных славян. В том числе, объём запоминания цифр в прямом предъявлении меньше у якутов в среднем на 0,5 знака (8Б=0,93, 1=- 3,669, df=216, р=0,001), у эвенов и эвенков на 0,5 знака (8Б=0,71, 1=-3,181, ёР=90, р=0,001), у алтайцев на 0,5 знака (8Б=0,58, 1=-6,188, df=242, р=0,001). Объём запоминания цифр в обратном предъявлении меньше у алтайцев в среднем на 0,5 знака (80=1,08, 1=-3,651, df=242, р=0,002). Общий объём запоминания меньше у якутов в среднем на 0,7 знака (8Б=1,63, 1=-2,776, df=217, р=0,01), у алтайцев на 1,1 знака (8Б=1,22, 1=-5,681, df=242, р<0,001). Показатели слухо-речевой памяти у тувинцев, проживающих в сельской местности, оказались выше, чем у восточных славян: объём запоминания цифр в прямом предъявлении у тувинцев в среднем на 1,4 знака больше (8Б=1,94, 1=7,064, df=212, р<0,001), в обратном - на 0,5 знака (8Б=1,12, 1=3,266, df=212, р=0,006), общий объём запоминания больше в среднем на 0,9 знака (8Б=1,49, 1=3,846, df=212, р<0,001).

Показатели умственной работоспособности по результатам методики Кодирование у представителей всех коренных популяций оказались ниже, в сравнении с восточными славянами. Так, за определённый отрезок времени якуты обработали меньше в среднем на 6,5 знака (8Б=6,49, 1=-6,296, df=217, р<0,001), эвенки и эвены на 13,2 знаков (8Б=3,49, 1=-15,347, df=90, р<0,001), алтайцы на 4,1 знака (8Б=8,51, 1=-4,195, df=250, р=0,001), тувинцы на 3,9 знака (8Б=9,75, 1=- 3,513, df=213, р=0,003), агинские буряты на 1,9 знака ^Б=7,71, 1=-2,1, df=257, р=0,03).

Обсуждение результатов

Согласно концепции интеллектуального развития Ж. Пиаже [29], младший школьный возраст, к которому принадлежат обследованные дети, относится к периоду становления репрезентативного интеллекта и формирования способности к конкретным операциям. Интеллектуальндые функции в этом возрасте проявляются как в виде простых операций (классификация, взаимно однозначное соответствие), так и системы операций (система координат, проективные понятия). Анализ выполнения методик представителями разных этнических групп показал, что у большинства школьников в возрасте 9-10 лет формируется способность к анализу, синтезу и логическому мышлению, что подтверждается результатами выполнения субтестов Классификация картинок и Понятие последовательного порядка. Данный факт позволяет придти к выводу о том, что у школьников обследованных популяций становление основных мыслительных процессов соответствует стадии конкретных операций, для которой характерно манипулирование символами, овладение мыслительными операциями и логическими правилами [29], а становление интеллектуальных функций происходит в соответствии с общими законами онтогенетического развития.

Основные различия, которые мы выявили у представителей разных этносов, касаются изобразительных навыков, показателей памяти, сформированности представлений о системе координат и скорости в обработке информации. Так, у представителей коренных популяций, проживающих в северных районах Сибири, выявлено лучшее развитие сенсорной, или зрительной памяти, по сравнению со слухоречевой, что подтверждается более высокой результативностью выполнения рисуночных методик (р<0,001) и сниженной продуктивностью запоминания цифр (р<0,05). Это не противоречит современным данным о функциональной разобщённости вербальной и сенсорной памяти в области дорсолатеральной префронтальной коры [30].

При обследовании представителей коренных популяций, проживающих в южных районах Сибири, получены неоднородные результаты. Так, у тувинцев, по сравнению с восточными славянами, позже формируется аналитико-синтетическая функция мышления, что подтверждается меньшей результативностью теста OLSAT (р<0,001), однако у них лучше развита слухоречевая память (запоминание цифр), пространственное мышление и представления о системе координат, в частности, понятие о вертикали (р<0,001). У алтайцев менее развита слухоречевая память (р=0,001), позже формируются аналитико - синтетическая функция (р=0,006) и пространственное мышление (р=0,001). У бурят, по сравнению с восточными славянами, раньше начинает формироваться аналитико-синтетическая функция мышления (р=0,006) и лучше развито пространственное мышление, в частности, понимание горизонтали (р=0,03).

Особенности психических процессов у представителей коренных популяций мы объясняем разными экологическими условиями проживания (северные и южные районы Сибири), различиями ландшафта (тундра, лесотундра, степная или горно-степная зона), спецификой традиционного образа жизни и ведущих видов деятельности, что закрепляло те психические функции, которые были необходимы для более успешной адаптации. Бескрайние северные просторы и образ жизни охотников и рыболовов стимулировал у якутов, эвенов и эвенков лучшее развитие сенсорной или зрительной памяти [31, 32]. Горно-степной ландшафт и традиционный образ жизни кочевников-скотоводов стимулировал развитие у тувинцев пространственного мышления и понимание принципов устойчивости на наклонной плоскости, в частности, восприятие вертикальной поверхности [33].

Хозяйственный уклад степных кочевников формировал у агинских бурят представление о системе координат, связанной с лучшей ориентацией на горизонтальной плоскости.

В то же время, мы выявили общую закономерность когнитивного функционирования у представителей всех коренных популяций, отличающую их от восточных славян - сниженную подвижность психических процессов, которая проявляется в сниженной скорости обработки информации. Так, при выполнении методики Кодирование дети коренных народов Сибири, в сравнении с восточными славянами, обработали меньшее количество знаков: якуты в среднем на 6,5 знака меньше (р<0,001), эвенки и эвены на 13,2 (р<0,001), алтайцы на 4,1 (р=0,001), тувинцы на 3,9 (р=0,003), агинские буряты на 1,9 знака (р=0,03).

Недавние нейропсихологические исследования показывают, что скорость обработки информации может быть важным индикатором в оценке риска самоубийства, так как является одной из функций когнитивной исполнительной системы, отвечающей за оценку меняющихся альтернатив и выполнение планов [3]. Данная функция связана с подвижностью протекания психических процессов и является характеристикой динамического компонента мышления.

Подвижность психических процессов в определённой степени может служить одним из показателей темперамента, так как отражает типологические свойства высшей нервной деятельности или нейродинамическое соотношение коры и подкорки [34]. Сниженную подвижность психических процессов у представителей коренных этносов мы объясняем длительным проживанием в суровом климате, что подчиняло весь образ жизни господствующим условиям сибирской природы, делая его неспешным и менее энергозатратным. Однако в новых социальных условиях низкая подвижность психических процессов может быть фактором риска суицидального поведения.

Данное исследование объясняет причину высокого уровня самоубийств у коренных народов Сибири с позиции когнитивного подхода. Однако для более глубокого понимания механизмов формирования суицидального поведения требуется продолжение дальнейших исследований нейрокогнитивных функций и их связи с суицидом.

Выводы

Становление операционального интеллекта у представителей всех популяций происходит в соответствии с общими законами онтогенетического развития. Базовые психические функции являются универсальными для всех этнических групп, но могут приобретать черты культурной специфики вследствие влияния средовых факторов и особенностей традиционного образа жизни.

У представителей коренных народов Сибири, в сравнении с восточными славянами, выявлены культурно-специфические особенности когнитивных функций - сниженная скорость обработки информации, что мы расцениваем как нейрокогнитивный фактор риска суицидального поведения.

Литература / Reference

1. Dixon-Gordon K.L., Gratz K.L., McDermott M.J., et al. The role of executive attention in deliberate self-harm. Psychiatry Res. 2014; 15 (218): 113-117.

2. Sarkisian K.L., Van Hulle C.A., Goldsmith H. Brooding, Inattention, and Impulsivity as Predictors of Adolescent Suicidal Ideation. J. Abnorm. Child. Psychol. 2019; 47 (2): 333-344.

3. Saffer B., Klonsky E.D. Does neurocognitive functioning distinguish suicide attempters from suicide ideators? A systematic review / International Summit on Suicide Research / New Horizons for Suicide Research: From Genes to Communities / Nevada, 2017. Р. 111.

4. Keilp J.G., Sackeim H.A., Brodsky B.S., et al. Neuropsychological dysfunction in depressed suicide attempters. Am. J. Psychiatry. 2001; 158: 735-741.

5. King D.A., Conwell Y., Cox C., et al. A neuropsychological comparison of depressed suicide attempters and nonattempters. J. Neuropsychiatry Clin. Neurosci. 2000; 12: 64-70.

6. Marzuk P.M., Hartwell N., Leon A.C., et al. Executive functioning in depressed patients with suicidal ideation. Acta Psychiatr. Scand. 2005; 112: 294-301.

7. McGirr A., Dombrovski A.Y., Butters M.A., et al. Deterministic learning and attempted suicide among older depressed individuals: cognitive assessment using the Wisconsin card sorting task. J. Psychiatr. Res. 2012; 46: 226-232.

8. Kaschka W.P., Rujescu D. Biological Aspects of Suicidal Behavior. Adv. Biol. Psychiatry. 2016; 30: 88-100.

9. Richard-Devantoy S., Olie E., Guillaume S., et al. Distinct alterations in valuebased decision-making and cognitive control in suicide attempters: toward a dual neurocognitive model. J. Affect. Disord. 2013; 151: 1120-1124.

10. Dombrovski A.Y., Clark L., Siegle G.J., et al. Reward/punishment reversal learning in older suicide attempters. Am. J. Psychiatry. 2010; 167: 699-707.

11. Keilp J.G., Beers S.R., Burke A.K., et al. Neuropsychological deficits in past suicide attempters with varying levels of depression severity. Psychol. Med. 2014; 44 (14): 2965-2974.

12. LeGris J., van Reekum R. The neuropsychological correlates of borderline personality disorder and suicidal behavior. Can. J. Psychiatry. 2006; 51 (3): 131-142.

13. Sheftall A., Brent D., Keilp J., et al. Neurocognitive functioning and aggression in mothers of adolescent suicide attempters. International Summit on Suicide Research / New Horizons for Suicide Research: From Genes to Communities / Nevada, 2017. Р.113.

14. Keilp J., Beers S., Gorlyn M., et al. Neurocognitive deficits as familial risk factors for suicidal behavior / International Summit on Suicide Research / New Horizons for Suicide Research: From Genes to Communities / Nevada, 2017. Р.111.

15. Brick L.A., Marraccini M.E., Micalizzi L., et al. Overlapping genetic effects between suicidal ideation and neurocognitive functioning. J. Affect. Disord. 2019; 15 (249): 104-111.

16. Chesin M., Mayers J., Cascardi M. Cognitive-affective correlates of suicide ideation and attempt among college students / International Summit on Suicide Research / New Horizons for Suicide Research: From Genes to Communities / Nevada, 2017. Р. 202-203.

17. Richard-Devantoy S., Gorwood P., Annweiler C., et al. Suicidal behaviours in affective disorders: a deficit of cognitive inhibition? Can. J. Psychiatry. 2012; 57: 254-262.

18. Jollant F., Bellivier F., Leboyer M., et al. Impaired decision making in suicide attempters. Am. J. Psychiatry. 2005; 162: 304-310.

19. Miranda R., Gallagher M., Bauchner B., et al. Cognitive inflexibility as a prospective predictor of suicidal ideation among young adults with a suicide attempt history. Depress. Anxiety. 2012; 29: 180-186.

20. vanHeeringen K. Suicide and the connectome / International Summit on Suicide Research / New Horizons for Suicide Research: From Genes to Communities / Nevada, 2017. Р. 16.

21. Hawton K., van Heeringen K. Suicide. Lancet. 2009; 373 (9672): 1372-1381.

22. vanHeeringen K. Stress-diathesis model of suicidal behavior. The neurobiological basis of suicide / Taylor & Francis; 2012. Chap. 6.

23. King С.А., Merchant C.R. Social and Interpersonal Factors Relating to Adolescent Suicidality: A Review of the Literature. Arch. Suicide Res. 2008; 12 (3): 181-196.

24. Анастази А. Психологическое тестирование. СПб.: Питер,

25. [Anastasi A. Psychological testing. SPb.: Peter, 2001.1 (In Russ)

26. Otis, A. S., Lennon R.T., Otis-Lennon School Ability Test (OL- SAT) technical manual. San Antonio, TX: Harcourt Brace. Educational Measurement, 1997.

27. Силвер Р., Копытин А.И. Рисуночный тест Р. Силвер: Методическое руководство. СПб.: ИМАТОН, 2002. [Silver R., Kopytin A. I. Drawing test R. Silver: Methodological guidance. SPb.: Imaton, 2002.1 (In Russ)

28. Венгер А. Л. Психологические рисуночные тесты. М.: ВЛА- ДОС, 2003. [Wenger A. L. Psychological drawing tests. Moscow: VLADOS, 2003.1 (In Russ)

29. Triandis H.S., Eunkook M.S., Cultural influences on Personality. Annu. Rev. Psychol. 2002; 53: 133-160.

30. Piaget J. The Psychology of the Child. N.Y.: Grossman, 1969.

31. Fried P.J., Rushmore III R.J., Moss M.B. et al. Causal evidence supporting functional dissociation of verbal and spatial working memory in the human dorsolateral prefrontal cortex. Eur. J. Neurosci. 2014; 39: 1973-1981.

32. Семенова Н.Б. Когнитивные факторы риска суицидального поведения у коренных народов Севера. Суицидология. 2013; 4 (1): 28-32. [Semеnova N.B. Cognitive risk factors for suicidal behavior among indigenous peoples of the North. Suicidology. 2013; 4 (1): 28-32.1 (In Russ)

33. Семенова Н.Б. Особенности познавательной сферы детей коренных народов Севера. Вопросы психологии. 2015; 4: 5969. [Semenova N.B. Features of the cognitive sphere of children of indigenous peoples of the North. Question of psychology. 2015; 4: 59-69.1 (In Russ)

34. Семенова Н.Б. Характеристика когнитивных функций у детей тувинцев: этнические и территориальные различия. Вопросы психологии. 2015; 6: 18-27. [Semenova N.B.

35. Characteristics of cognitive functions in Tuvan children: ethnic and territorial differences. Question of psychology. 2015; 6: 1827.1 (In Russ)

36. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, [Rubinstein S. L. Fundamentals of General psychology. SPb.: Peter, 2002.1 (In Russ)

Размещено на Allbest.ru