Особенности Я-концепции девочек подростков с несуицидальным самоповреждающим поведением

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОСОБЕННОСТИ Я-КОНЦЕПЦИИ ДЕВОЧЕК ПОДРОСТКОВ С НЕСУИЦИДАЛЬНЫМ САМОПОВРЕЖДАЮЩИМ ПОВЕДЕНИЕМ

С.В. Горбатов, Е.Н. Арбузова, А.В. Шаболтас, В.В. Горбачева

ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский

государственный университет», г. Санкт-Петербург, Россия



FEATURES OF SELF-CONCEPT OF FEMALE ADOLESCENTS WITH NON-SUICIDAL SELF-HARMING BEHAVIOR

S.V. Gorbatov, E.N. Arbuzova, Saint Petersburg state University,

Saint Petersburg, Russia;

A.V. Shaboltas, V.V. Gorbacheva

Abstract

Non-suicidal self-injury has become widespread among young people in many developed countries of the world, and therefore is a serious medical and social problem that requires comprehensive research to develop effective measures of assistance and prevention. The aim of the study: to study the characteristics and determinants of the selfdamaging behavior of teenage girls based on the analysis of various elements of self-concept. Sample characteristics and methods. 76 girls aged 15 to 17 were examined, 37 of whom had various manifestations of self-destructive behavior (the main group), and 39 were healthy (control group). As self-destructive were considered forms that suggested self-injury or physical harm to oneself in the absence of conscious suicidal intentions. In order to highlight significant differences between the groups, a level analysis of a number of basic psychological characteristics was carried out. Statistical data processing was performed using the SPSS-21 software package. Results. It was found that in the structure of personality traits of adolescents with self-injury, the largest share is made up of factors associated with self-concept. In particular, they have more pronounced indicators of self-accusation (83.68 in the main group and 47.18 in the control), dissatisfaction with their body (7.83 and 6.08), egocentrism (24.22 and 12.05). Self-attitude (24.84 and 78.35), self-esteem (19.27 and 70.9) and self-sympathy (33.35 and 61.54) are less pronounced, while the overall level of maladaptation (1.68 and 1.08) is increased. According to the results of the study, it was concluded that the self-concept of adolescents characterized by non-suicidal self-injury is dysfunctional. It does not perform functions that promote psychological adaptation and social integration of adolescents, which can, in general, be considered as a factor of increased suicidal risk.

Keywords: self-harming behavior, suicide, self-concept, teenager

поведение самоповреждающий девочка подросток



Несуицидальное самоповреждение получило значительное распространение среди молодёжи во многих развитых странах мира, в связи с чем, представляет собой серьёзную медико-социальную проблему, требующую всестороннего исследования с целью разработки эффективных мер помощи и профилактики. Цель исследования: изучение особенностей и детерминант самоповреждающего поведения девочек - подростков на основе анализа различных элементов Я-концепции. Характеристики выборки и методы. Обследовано 76 девочек в возрасте от 15 до 17 лет, из них 37 человек с различными проявлениями саморазрушающего поведения (основная группа), и 39 - здоровые (контрольная группа). В качестве саморазрушающего рассматривались такие формы поведения, которые проявлялись в самоповреждении или нанесении себе физического ущерба при отсутствии осознанных суицидальных намерений. С целью выделения значимых различий между группами проведён уровневый анализ ряда основных психологических характеристик. Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета программ 8Р88-21. Результаты. Было установлено, что в структуре черт личности подростков с самоповреждающим поведением наибольший удельный вес составляют факторы, связанные с Я-концепцией. В частности, у них в большей мере выражены показатели самообвинения (83,68 в основной группе и 47,18 в контрольной), неудовлетворённости телом (7,83 и 6,08), эгоцентризма (24,22 и 12,05). Меньше выражено самоотношение (24,84 и 78,35), самоуважение (19,27 и 70,9) и аутосимпатия (33,35 и 61,54), при одновременном повышении общего уровня дезадаптации (1,68 и 1,08). По результатам исследования был сделан вывод, что Я-концепция подростков, характеризующихся несуицидальным самоповреждающим поведением, является дисфункциональной. Она не выполняет функций, способствующих психологической адаптации и социальной интеграции подростка, что может, в общем может рассматриваться как фактор повышения суицидального риска.

Ключевые слова: самоповреждающее поведение, суицид, Я-концепция, подросток



Саморазрушающее поведение, в частности такая его форма как несуицидальное самоповреждение (англ. non-suicidalself-injury, N881) получило достаточно широкое распространение среди подростков и молодёжи во многих экономически развитых странах мира [1]. Согласно данным отдельных зарубежных исследований его частота может достигать от 13 до 28% [2, 3]. При этом отмечается, что женщины совершают несуицидальные самоповреждения чаще, чем мужчины [3].

Получение точных данных о распространённости данного вида саморазрушения в России затруднено, так как в отличие от наиболее радикальных форм аутодеструктивного поведения какими, например, является суицид и суицидальные попытки, сопровождающиеся фатальным или тяжёлыми последствиями для здоровья, акты самоповреждения значительно реже попадают в поле зрения медицинских служб или правоохранительных органов. Согласно отдельным отечественным публикациям можно лишь примерно оценить объём проблемы. Например, среди 604 опрошенных школьников 7-11 классов указали на личный опыт самоповрежда- ющих действий 16,9%. Практически каждый второй (46%) совершал их неоднократно [4]. Часто само- повреждения ассоциируются с другими формами девиантного поведения [5].

Не меньшее беспокойство среди специалистов вызывает и скорость распространения данного отклонения, прежде всего обусловленная вовлечённостью части подростков и людей молодого возраста в дискурсивные интернет сообщества, в которых активно обсуждаются различные виды самоповреждения, способы нанесения себе ран, а также часто публикуются фотографии нанесённых повреждений [6, 7].

Для терапии, профилактики и превенции самораз- рушающего поведения, определённое значение имеет понимание различия между эпизодами несуицидального самоповреждающего поведения (НССП) и суицидальной попыткой. В 2013 году НССП было включено в Международную классификацию расстройств и нарушений (Б8М-5) N881 как отдельное клиническое явление в качестве расстройства, требующего дальнейшего изучения и понимания. Многие исследователи обнаруживают различия между несуицидальным и суицидальным поведением по характеру и частоте действий, различной распространённости в связи с гендерными и возрастными характеристиками начала аутоагрессивных действий, мотивам, прежде всего по тому, что в несуицидальном варианте у человека нет намерения умереть [8, 9, 10, 11]. Тем не менее, в силу субъективности, характер намерения крайне сложно верифицировать. Исследования показывают, что намерение умереть - это неустойчивое когнитивное состояние, которое демонстрирует большую временную изменчивость и частые изменения тяжести [12]. Также есть исследования, позволяющие говорить о том, что несуицидальное самоповреждение связано с повышенным риском самоубийства [13]. Так, по мнению 1.1. МиеЫепкашр и соавт. [14] НССП является надёжным предиктором суицидального поведения. Примерно от 55 до 85% людей, которые участвуют в несуицидальном самоповреждении, имеют в анамнезе, по крайней мере, одну суицидальную попытку и повышенный суицидальный риск [15]. Некоторые исследователи полагают, что до 70% людей с историей НССП с высокой долей вероятности предпримут суицидальную попытку в будущем [16, 17].

Существование высокой степени совпадения между суицидальными идеями, попытками самоубийства и несуицидальным самоповреждением [18], обнаружение ряда сходств в факторах риска и коррелятах суицидальных попыток и несуицидальном самоповреждении, позволяет предполагать, что данные виды аутоагрессии можно рассматривать в общем континууме самоповреждающего поведения, которое может варьировать от «косвенного» самоповреждения (например, нерегулярное употребление алкоголя), «среднего» са- моповреждения (например, нанесение себе синяков или ожогов), «тяжёлого» самоповреждения (например, нанесение порезов) до летального самоповреждения

. Близка к данному конструкту модель, предлагаемая Ю.В. Поповым [21], рассматривающим самораз- рушающее поведение подростков как континуум различных типов саморазрушения, распределённых по тяжести последствий и угрозы для жизни и здоровья. Речь, прежде всего, идёт о суицидальном поведении, начиная от действий, представляющих угрозу для жизни, до поступков, наносящих ущерб будущему социальному статусу индивида. В модели Ю.В. Попова (1991) данный континуум является одной из осей диагностического пространства, в котором двумя другими являются: уровень расстройства (от предпатологии до психотических состояний) и степень социальной адаптации (от устойчивой до дезадаптации).

Таким образом представляется, что поиск различий только между клиническими группами разного вида и разной степени тяжести самоповреждений, внутри одного и того же континуума, оказывается явно недостаточным. Исследования показывают, что значительная часть лиц с несуицидальным самоповреждением не демонстрирует клинически значимые уровни психической дисфункции и вопрос о том, что из себя представляет несуицидальное самоповреждение как отклоняющееся и качественно отличающееся от нормы, остаётся открытым [17]. Не меньшее значение имеет в этом смысле вопрос о специфике подросткового возраста. Не являются ли характерные для данного возраста особенности психического функционирования сами по себе благоприятной почвой для формирования аутодеструктивных проявлений, или они в большей степени обусловлены сочетанием специфики личностных свойств и стрессогенностью переживаемого индивидом периода жизни. Так, многие исследователи относят НССП к неадаптивной стратегии совладания, используемой людьми, характеризующимися эмоциональной дисрегуляцией, и борющимися с различными эмоциональными трудностями. Такого рода подростки сообщают, что участвуют в несуицидальном самоповре- ждении, в первую очередь, для уменьшения невыносимых негативных эмоциональных или когнитивных состояний, для самонаказания или для создания хотя бы какого-то чувства [22].

В тоже время далеко не все люди, испытывающие трудности в саморегуляции своих эмоций, практикуют НССП. Важными для понимания этой взаимосвязи на наш взгляд являются данные полученные JJ. МиеЫепкатр с коллегами [23]. Эти авторы считают, что между нарушением регуляции эмоций и несуицидальным самоповреждением своеобразным модератором выступает тело. Люди, участвующие в НССП имеют тенденцию обесценивать своё тело как важный аспект их самости, они меньше удовлетворены своим телом. Результаты этого исследования показывают, что только в контексте плохого отношения к собственному телу, эмоциональная дисрегуляция связана с НССП. Именно поэтому под «несуицидальным самоповре- ждающим поведением», чаще всего, понимают именно умышленное физическое повреждение тканей и органов своего тела, связанное с низким риском летального исхода, то есть без намерения умереть [24].

К наиболее распространённым способам само- повреждения относят удары по телу и повреждения кожи в виде расцарапывания или поверхностных надрезов, сделанных каким-либо острым предметом, располагающихся, как правило, параллельно на расстоянии друг от друга примерно около одного, двух сантиметров. В большинстве случаев порезы делаются на бедрах, предплечье и боковой области рук. Порезы могут кровоточить, и со временем образовывать систему шрамов (DSM-5, 2013). Другие распространённые методы несуицидального самоповреждения, которые имеют ещё более низкие оценки летальности, включают нанесение ожогов и вмешательство в процесс заживления ран [25]. Другими словами, речь идёт о нарушении целостности телесных границ Я. Таким образом, именно телесное Я становится объектом са- моагрессии при НССП. Взаимосвязь поверхности тела, то есть кожи и телесных ощущений с системой Я, была подмечена ещё З. Фрейдом [26]. По его мнению, Я, прежде всего, телесно, оно происходит из телесных ощущений и главным образом из тех, что исходят от поверхности тела, а боль выполняет функцию формирования образа своего собственного тела. Идеи Фрейда получили дальнейшее развития в концепции Я-кожи Д.Анзьё, где особый акцент сделан на кожные переживания в развитии и формировании образа Я [27]. Как пишет в предисловии к книге Д. Анзьё, Эвелин Сешо: «Я-кожа» - это метафора, раскрывающая роль кожи в различных модальностях функций Я, проявляющихся на границе внутреннего и внешнего. Главной функцией Я-кожи является сохранение целостности Я, как вместилища феноменов психической жизни субъекта [28].

По мнению J. Carroll и соавт., люди, участвующие в несуицидальном самоповреждении, испытывают затруднение с разделением представления о себе от представлений о них значимых других, и кожа является основным барьером между человеком и его окружением, оставляя шрамы на коже, человек подтверждает свою идентичность и автономию [29].

Таким образом, можно предположить, что именно Я концепция, её элементы и сопровождающие её психологические феномены, являются наиболее уязвимыми психическими образованиями для самоагрессии лиц с НССП. Необходимо отметить, что актуальность изучения этого направления подтверждают и данные полученные многими авторами. Исследования лиц, участвующих в НССП позволяют говорить об их отрицательной самооценке, высокой самокритике, склонности чувствовать отверженность, испытывать гнев и ненависть по отношению к себе и другим [11, 30, 31]. Причём уровень ненависти к себе у людей, которые участвуют в несуицидальном самоповреждении, не только выше по сравнению с лицами, не практикующими самоповреждения, но они убеждены в том, что они плохие или дефектные, что, в свою очередь, связано с повышенной готовностью переносить физическую боль [32].

Цель исследования: изучение особенностей и детерминант самоповреждающего поведения девочек - подростков на основе анализа различных элементов Я- концепции.

Характеристика выборки и методы исследования.

Отталкиваясь от анализа публикаций и данных, приведённых выше, в своём исследовании мы исходили из предположения о том, что Я-концепция лиц женского пола, практикующих самоповреждающее поведение, отличается от таковой у участниц контрольной группы, как по структуре взаимосвязей, входящих в неё элементов, так и по характеру их функционирования. В исследовании приняли участие 76 девушек в возрасте от 15 до 17 лет. Из них 37 - с различными проявлениями саморазрушающего поведения (основная группа), и 39 - здоровые (контрольная группа).

Отбор в основную группу осуществлялся по результатам консультативной работы, в том числе через социальные сети. В контрольную группу вошли добровольцы, обучающиеся в школе или среднеспециальных учебных заведениях. Вошедшие в основную группу подростки сообщили, что совершают преднамеренные самоповреждения более 2 лет, и за последний год произвели аутоагрессивные действия более 3 раз в виде порезов и повреждений кожи острыми предметами. В большинстве случаев (70%) объектом самоповреждения являлись руки. Подростки отрицали наличие намерений умереть в момент самоповреждения, однако по самоотчетам мысли и фантазии на тему смерти присутствовали в это время достаточно часто. Все подростки, входящие в основную группу, состояли в открытых и закрытых группах / сообществах социальных сетей, связанных с темой самоповреждающего поведения и являлись их активными участниками (отмечали понравившиеся публикации, размещали понравившиеся публикации с изображением повреждения тела у себя на странице, вступали в обсуждения повреждений с другими участниками сообществ).

В контрольную группу вошли подростки без каких-либо поведенческих отклонений. Следует отметить, что подростки из контрольной группы в своей жизни сталкивались (видели и обсуждали) со случаями самоповреждающего поведения своих сверстников.

Предметом исследования стали отдельные свойства личности, Я-концепция, феномены Я, восходящие к разного рода проявлениям Я, таким как эгоизм (ценностные установки / ориентации в отношении других) и эгоцентризм (особенности мышления и система определения своего места в мире). Я-концепция, как осознаваемая система представлений индивида о самом себе, рассматривается нами в тесной связи с её неосознаваемыми эмоциональными компонентами. Для сравнительного исследования групп использовались следующие методики:

Клиническая беседа.

«Тест-Опросник Самоотношения» [33], позволяющий выявить уровень самоотношения и оценить выраженность отдельных аспектов самоотношения.

«Опросник образа собственного тела» [34], направленный на диагностику недовольства собственным телом.

Методика «Шкала диспозиционного эгоизма» К. Муздыбаева [35], направленная на диагностику уровня эгоизма.

Методика «Суверенность психологического пространства» С.К. Нартовой-Бочавер для исследования различных аспектов суверенности психологического пространства[36].

Методика «Hand-test» / «Тест-руки» Э. Вагнера в адаптации Т.Н. Курбатовой [37], направленная на глубинное исследование личности и прогноз склонности человека к открытому агрессивному поведению.

Проективная методика «Автопортрет» [38] для диагностики бессознательных эмоциональных компонентов личности.

Тест Эгоцентрических ассоциаций (ЭАТ) [39] для диагностики уровня эгоцентрической направленности личности.

В целях количественной обработки материала, в исследовании использовались параметрические методы математической статистики. Они представлены сравнительным анализом с использованием критерия Стъюдента и корреляционным анализом по методу Пирсона.

Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета программ SPSS-21.

Результаты исследования.

Данные о социально-демографических и биографических характеристиках лиц обеих групп представлены в таблице 1.

Таблица 1 / Table 1

Социально-демографические и биографические характеристики лиц основной и контрольной групп Socio-demographic and biographical characteristics of persons of the main and control groups

Показатель / Indicator	Основная группа Main group (n=37)	Контрольная группа Control group (n=39)
	n	%	n	%
Братья / Сестры Siblings	Единственный ребёнок / Only child	*7	18,9	16	41,1
	Есть сиблинги / Has siblings	*30	81,1	23	58,9
Порядок рождения The order of birth	Старший / Eldest	*10	27,1	16	41,0
	Средний / Middle	*16	43,2	11	28,2
	Младший / Youngest	11	29,7	12	30,8
Семейное окружение Family	Оба родителя / Both parents	*16	43,2	34	87,2
	Один родитель / One parent	*21	56,8	5	12,8
Проблемы в семье Family problems	Частые конфликты с родственниками Frequent conflicts	*27	73,0	6	15,4
Проблемы в учёбе Academic issues	Оставался на второй год, ссоры с одноклассниками и учителями Had to go to the same grade twice, conflicts with classmates and teachers	*21	56,8	4	10,3

Примечание / Note: *P<0,05

Как видно из таблицы, среди обследованных лиц с самоповреждающим поведением у 81,1% есть братья / сестры; среди них наибольшее количество средне - рождённых - 43,2%; в большинстве случаев их воспитывает один родитель - 56,8%.

В этой группе достоверно (P<0,05) больше тех, кто за последние 3 года серьёзно конфликтовал с родителями (уходил из дома, скрывал от родителей совершенное правонарушение, похищал у родителей деньги и т.п.) - 73,0%. В основной группе также больше тех, кто демонстрировал признаки школьной дезадаптации - 56,8% (ссорился с одноклассниками и учителями, подвергался травле со стороны одноклассников, оставался на второй год, пропускал школу без причины, получал неудовлетворительные итоговые оценки и пр.).

Беседа с подростками, входящими в основную группу, позволяет говорить о преобладании у них проблем с самоконтролем в эмоционально-волевой сфере, они внушаемы, впечатлительны плохо организованны, их отношение к учёбе чаще зависит от настроения, они ориентированы на быстрое удовлетворение возникающих желаний, склонны к риску, плохо прогнозируют последствие своих действий, в значительной степени зависимы от мнения других, нуждаются во внимании к себе, и, в тоже время, им сложно поддерживать длительные дружеские контакты.

На следующем этапе исследования, нами был проведен уровневый анализ психологических характеристик основной и контрольной групп на основе испол ь- зования параметрического статистического критерия (Т-критерия Стъюдента) для независимых выборок. В исследовании учитывались только те значения, которые укладывались в диапазон значений Р<0,05 (табл. 2).

Таблица 2 / Table 2

Сравнение показателей опросника Самоотношения и опросника «Образ собственного тела» [33, 34], (первичные показатели представлены в виде накопленных частот / баллов при Ni=37, N2=39) Comparison of the indicators of the Self-Attitude questionnaire and the “Image of one's own body” questionnaire [33, 34], (the primary indicators are presented in the form of accumulated frequencies / points at Ni=37, N2=39)

Шкалы опросника Самоотношения Self-attitude Questionnaire Scales	Основная группа Main group	Контрольная группа Control group	Т-критерий Стъюдента (абсолютное значение) Student's t-test	P
Глобальное самоотношение / Global self-attitude	24,84	78,35	-12,593	<0,001
Самоуважение / Self-respect	19,27	70,90	-11,190	<0,001
Аутосимпатия / Self-sympathy	33,35	61,54	-5,628	<0,001
Ожидаемое отношение от других Expected attitude from others	12,74	46,82	-6,943	<0,001
Самоинтерес / Self-interest	38,61	78,87	-6,855	<0,001
Самоуверенность / Self-confidence	31,16	62,00	-5,817	<0,001
Отношение других / Attitude from others	12,35	32,28	-5,084	<0,001
Самопринятие / Self-acceptance	39,38	73,05	-5,858	<0,001
Самопоследовательность / Self-consistency	30,92	61,21	-7,271	<0,001
Самообвинение / Self-accusation	83,68	47,18	7,084	<0,001
Самоинтерес / Self-interest	36,65	73,33	-6,184	<0,001
Самопонимание / Self-understanding	28,16	71,36	-7,500	<0,001
Неудовлетворённость собственным телом Dissatisfaction with own body	7,83	6,08	5,322	<0,001

Результаты анализа позволяют предположить, что самоотношение, в целом у девушек основной группы, является более негативным, что подтверждается выраженными показателями самообвинения, низкими показателями самоуважения, аутосимпатии, самоинтереса и позитивного ожидаемого отношения от других. Подобная тенденция прослеживается и в структуре отношения к собственному телу, которая проявляет себя в выраженном повышении показателей недовольства собственным телом.

Сравнительный анализ ядерных образований личности также показал значительные различия между группами (табл. 3).



Таблица 3 / Table 3

Сравнение показателей эгоизма и эгоцентризма и показателей по методике «Суверенность психологического пространства личности» [35, 36, 39] (первичные показатели представлены в баллах при Nj=37, N2=39) Comparison of the indicators of selfishness and self-centeredness and indicators by the method of “Sovereignty of the psychological space of the individual” [35, 36, 39] (primary indicators are presented in points at Nj=37, N2=39)

Показатель / Indicator	Основная группа Main group	Контрольная группа Control group	Т-критерий Стъюдента (абсолютное значение) Student's t-test	P
Эгоизм / Selfishness	31,49	36,41	-2,219	<0,03
Эгоцентризм / Sef-centeredness	24,22	12,05	8,224	<0,001
Суверенность физического тела Physical body sovereignty	-24,89	15,54	-5,044	<0,001
Суверенность территории / Territorial sovereignty	-16,16	29,23	-6,564	<0,001
Суверенность личных вещей Sovereignty of personal items	-9,75	25,72	-5,082	<0,001
Суверенность социальных связей Sovereignty of social connections	-29,08	23,18	-5,342	<0,001
Суверенность ценностей / Sovereignty of values	-6,16	25,62	-3,774	<0,001
Суверенность психологического пространства The sovereignty of psychological space	-9,00	24,50	-5,622	<0,001

Из таблицы 3 видно, что в основной группе показатели уровня эгоизма ниже, а показатели эгоцентризма значительно выше, по сравнению с контрольной группой, что может говорить о выраженности признака крайней сосредоточенности на своём «Я» и в тоже время меньшей любви к себе, ориентации на социум. Подобная тенденция подтверждается анализом личностных границ несовершеннолетних.

Так, в основной группе респондентов показатели суверенности физического тела, суверенности территории (обеспечение социальной идентичности, возможность контролировать интенсивность социальных контактов и пр.), суверенности личных вещей (средства самопрезентации, ресурс самоподдержки и пр.), суверенности социальных связей (установление отношений психологической интимности, обретение личной и социальной идентичности и пр.), суверенности ценностей (обеспечение личной ответственности, экзистенциальной уверенности и пр.) и суверенности психологического пространства значительно ниже нормы и значимо ниже по сравнению с контрольной группой, что в целом говорит о депривированности этих измерений психологического пространства у девушек с самоповреждающим поведением.

Для подтверждения полученных фактов были использованы данные проективных методик, ориентированных на личностные и поведенческие особенности девушек, которые представлены в таблице 4.

Таблица 4 / Table 4

Сравнение показателей по проективной методике «Автопортрет» и «Hand-тест» [37, 38], (первичные показатели представлены в баллах при Nj=37, N2=39) / Comparison of indicators according to the projective methodologies "Self-portrait" and "Hand-test" [37, 38], (primary indicators are presented in points at Nj=37, N2=39)

Показатель / Indicator	Основная группа Main group	Контрольная группа Control group	Т-критерий Стъюдента Student's t-test	P
Адекватная самооценка / Adequate self-esteem	0,97	2,00	-3,993	<0,001
Неуверенность в себе, потребность в одобрении и поддержке / Self-doubt, need for approval and support	1,08	0,41	2,708	<0,008
Сниженная самооценка, негативное отношение к себе, чувства незащищенности / Decreased self-esteem, negative self-image, feelings of insecurity	1,22	0,23	4,722	<0,001
Конкретность, оптимизм, высокий уровень энергии и стремлений / Concreteness, optimism, a high level of energy and aspirations	0,05	0,54	-3,044	<0,003
Аутичность, замкнутость / Autism, isolation	0,54	0,07	2,898	<0,005
Неадекватность / Inadequacy	0,45	0,00	3,576	<0,001
Инфантилизм / Infantilism	0,73	0,28	2,259	<0,027
Аутоагрессия / Autoagression	1,35	0,00	3,467	<0,001
Степень личностной дезадаптации The degree of personal maladaptation	1,41	0,64	2,784	<0,007
Подозрительность, гиперчувствительность к мнению окружающих и критике / Suspicion, hypersensitivity to the opinions of others and criticism	1,32	0,72	2,250	<0,027
Эмоциональная незрелость / Emotional immaturity	1,11	0,31	3,539	<0,029
Демонстративность, эгоизм (Рер) Demonstration, selfishness (Рер)	2,92	1,13	2,224	<0,001
Тревога/напряжение (Те^ / Anxiety, tension (Те^	4,43	1,26	4,073	<0,001
Активные безличные ответы (Act) Active impersonal answers (Act)	24,14	32,67	-3,028	<0,003
Дезадаптация (MAL) / Maladaptation (MAL)	1,68	1,08	2,151	<0,035

Из полученных статистически значимых результатов, представленных в таблице 4 видно, что девушкам с самоповреждающим поведением в отличие от контрольной группы более свойственны повышенные показатели по аутоагрессии, неуверенность в себе и тревожность, а также сниженная самооценка, эмоциональная незрелость (инфантилизм), неадекватность, замкнутость и в тоже время, потребность в общении с другими людьми, демонстративность, повышенная чувствительность к критике со стороны других. Девушкам контрольной группы более свойственна адекватная самооценка, а также конкретность, оптимизм, высокий уровень энергии и стремлений.

Анализ результатов Hand-теста указывает на более высокие показатели личностной дезадаптации и напряжения у представителей основной выборки, которые могут говорить об эмоциональной неустойчивости и неспособности адекватно и целенаправленно реагировать в условиях психотравмирующей ситуации.

Сниженный показатель активных безличных ответов у подростков с самоповреждающим поведением, свидетельствует о повышенной социальной восприимчивости, тревожности и чувствительности в межличностных взаимоотношениях. У подростков с нормативным поведением, напротив, повышенный показатель активных безличных ответов может указывать на меньшую насторожённость в отношении социальной среды, предполагая меньшую конфликтность в процессе социальной интеграции.

Однако, поскольку сравнительный анализ результатов методик не позволяет ответить на вопрос о детерминантах формирования данных видов поведения, а также направлениях коррекции, основанных на знании подобных «запускающих» данный процесс механизмах, на следующем этапе исследования нами был проведён структурный анализ проблемы, в основание которого был положен анализ корреляций (табл. 5).

Таблица 5/ Table 5

Корреляционный анализ взаимосвязей склонности к самоповреждающему поведению и личностных особенностей в основной группе (Nj=37) / Correlation analysis of the relationship of propensity to self-injury and personality traits in the main group (Nj=37)

Показатели / Indicators	Корреляционные взаимосвязи / Correlation relationships	Р
Анализ первой плеяды / Analysis of the first group
Аутоагрессия	Недовольство собственным телом / Dissatisfaction with own body	0,01**
Autoagression	Ожидаемое отношение от других / Expected Attitude from Others	0,01**
Недовольство собственным телом	Ожидаемое отношение от других	0,05*
Dissatisfaction with own body	Expected Attitude from Others
Демонстративность	Самоинтерес	0,01**
Demonstrativeness	Self-interest
Желание сотрудничать с другими Desire to collaborate with others	Самопонимание / Self-understanding Самоуважение / Self-respect Самоуверенность / Self-confidence	-0,01** -0,01** -0,05*
Самоуверенность	Готовность к проявлению открытой агрессии	0,01**
Self-confidence	Willingness to manifest open aggression
Готовность к проявлению	Самопринятие	0,01**
открытой агрессии / Willingness to manifest open aggression	Self-acceptance

Анализ третьей плеяды / Analysis of the third group

Эгоцентризм Self-centeredness	Повышенная чувствительность к критике Hypersensitivity to Criticism Недовольство собственным телом / Dissatisfaction with own body Суверенность социальных связей / Sovereignty of social ties Эгоизм / Selfishness	0,01** 0,01** -0,01** -0,01**
Недовольство собственным телом	Эгоцентризм / Self-centeredness	0,01**
Dissatisfaction with own body	Эгоизм / Selfishness	-0,05*
	Чувство неполноценности / Sense of inferiority	-0,01**
Чувство неполноценности Sense of inferiority	Эгоизм / Selfishness	-0,01**

Примечание / Note: *Р<0,05; ** P<0,01

Как видно из таблицы, в первую плеяду вошли взаимосвязи показателей методик «Автопортрет», «Опросник образа собственного тела» и «Тест- Опросника Самоотношение», обуславливающих проявление аутоагрессии. При этом показатель аутоагрессии у лиц с самоповреждающим поведением положительно взаимосвязан с ожиданием положительного (или отрицательного) отношения от других и самоин- тересом (на уровне тенденции) с одной стороны и недовольством своим собственным телом, с другой. Причём более высокие показатели самоинтереса взаимосвязаны с высокими показателями демонстративности, а недовольство своим телом - с ожидаемым отношением от других. При этом последняя связь является положительной.

Исходя из этого, можно говорить, что риск само- повреждения у данной категории подростков обусловлен, прежде всего, неудовлетворённостью своим телом, повышенным вниманием к себе самому и одновременно стремлением привлечь к себе и своим проблемам внимание окружающих. Неудовлетворённость своим телом определяет аутоагрессию и формирует ожидаемое отношение от окружающих.

Во вторую плеяду показателей основной группы респондентов вошли взаимосвязи параметров самоот- ношения и готовности проявлять открытую агрессию, а также желание сотрудничать с другими людьми. Исходя из структуры данных взаимосвязей, можно сказать, что проявление открытой агрессии у подростков контрольной группы взаимосвязано с повышением само- принятия и самоуверенности, что в свою очередь определяет снижение желания сотрудничества с другими людьми. Последняя тенденция сохраняется с ростом самопонимания и самоуважения.

Анализ взаимосвязей третьей плеяды, в первую очередь, позволяет говорить о разной роли проявления эгоизма и эгоцентризма в структуре Я-концепции лиц с НССП. Во-вторых, можно предположить, что эгоизм, в большей мере связанный с системой отношений субъекта, имеет прямой выход, как на чувство неполноценности, так и на недовольство своим телом, которые значительно ниже при высоких показателях эгоизма. В свою очередь, эгоцентризм, который имеет отношение к внутренним составляющим Я, имеет положительные связи с отношением к своему телу и чувствительностью к критике.

Дальнейший анализ корреляционных связей в контрольной группе девушек, не склонных к самоповре- ждающему поведению, показал несколько иную структуру корреляций (табл. 6).

Таблица 6 / Table 6

Корреляционный анализ взаимосвязей склонности к самоповреждающему поведению и личностных особенностей в контрольной группе (N2=39) / Correlation analysis of the relationship of propensity to self-injurious behavior and personality traits in the control group (N2=39)

Показатели / Indicators	Корреляционные взаимосвязи / Correlation relationships	Р
Анализ первой плеяды / Analysis of the first group
Неудовлетворённость собственным телом Dissatisfaction with own body	Глобальное самоотношение Global self-attitude	-0,01**
Самообвинение / Self-accusation	Суверенность территории / Sovereignty of territory	-0,01**

Анализ второй плеяды / Analysis of the second group

Недовольство собственным телом Dissatisfaction with own body	Аутосимпатия / Self-sympathy Самоуверенность / Self-confidence	-0,01** -0,05*
	Самоуважение / Self-respect	-0,05*
Тревожность, неуверенность в себе	Самопонимание / Self-understanding	-0,01**
Anxiety, self-doubt	Самоуверенность / Self-confidence	-0,01**
	Аутосимпатия / Self-sympathy	-0,05*
Уровень энергии и стремлений	Самоуважение / Self-respect	0,01**
Level of energy and aspirations	Эгоизм / Selfishness	0,01**

Примечание / Note: *Р<0,05; ** P<0,01

Как показывает исследование, глобальное самоот- ношение респондентов данной группы обратно пропорционально неудовлетворённости своим телом, а самообвинение сочетается со снижением показателей суверенности территории. Последнее говорить о том, что самоотношение выступает здесь частью механизма сдерживания и противовесом в регуляции восприятия образа себя, и предупреждает нарушение границ приватного пространства личности.

Анализ взаимосвязей во второй плеяде указывает на тот факт, что недовольство своим телом тем выше, чем ниже уровень аутосимпатии и самоуверенности, которые, однако, в нормативной выборке отличаются достаточно выраженными показателями.

В свою очередь, сам показатель неуверенности, связанный с высокими показателями тревожности имеет выход на все структурные компоненты Я - концепции, включая самоуважение, самопонимание, самоуверенность. По всей видимости, значительную роль в структуре самоуважения и эгоистических стремлений выстроить положительный образ себя в глазах окружающих, играет и общий уровень энергии и стремлений, который значительно выше, у людей, у которых не возникает проблем с самоповреждением.



Обсуждение и выводы

Общий анализ статистических параметров выборки девочек-подростков, склонных к самоповреждающему поведению, показал, что чаще всего, к подобным формам поведения склонны средне-рождённые дети (порядок рождения), воспитанные в неблагоприятной семейной обстановке. Данные подтверждаются работами отдельных отечественных и зарубежных авторов [20, 40]. Однако противоречат работам C. Ernst и J. Angst, которые указывают на отсутствие однозначной связи данной проблемы с порядком рождения [41]. Возрастные особенности, по всей видимости, не играют значительной роли в формировании самоповреждающего поведения.

В свою очередь, анализ психологических характеристик позволил сделать вывод о значительной связи Я-концептуальных составляющих и склонности к проявлению саморазрушающих видов поведения. Более того, спектр личностных характеристик, связанных с особенностями самоповреждающего поведения девушек оказался достаточно широким. Так подростки, демонстрирующие подобные признаки в поведении проявляют и явные симптомы негативного отношения к себе, более эгоцентричны. Им свойственны неуверенность в себе и тревожность, эмоциональная незрелость, демонстративность, потребность в общении с другими людьми и, в тоже время, повышенная чувствительность к критике со стороны других. Многие показатели суверенности психологического пространства этих подростков, депривированны, что вызывает у них чувство отстранённости от реальности, самоотчуждённости и фрагментарности собственной жизни, создает проблемы в выборе объектов самоидентификации.

В свою очередь, депривированность представляет собой результат и условие пониженной личностной эффективности, и сочетается с разными формами дезадаптации, приводя к ослаблению личной ответственности, к неспособности принимать решения [36]. Она характеризуется нарушениями в эмоциональной регуляции, склонностью к самообвинениям, переходящим в стресогенных ситуациях в аутоагрессивные действия. Интересным является тот факт, что такие особенности как эмоциональная незрелость, нарушение эмоциональной саморегуляции, демонстративность, эгоцентризм, неадекватность самооценки, тревожность и дезадаптивность, нестабильность в межличностном взаимодействии указывает не столько на специфику свойств личности, сколько на признаки незавершённости её созревания, то есть наличие психического инфантилизма, проявление которого обусловлено социально-психологическими факторами, неблагополучием в детско - родительских отношениях и школьной дезадаптацией, что подтверждает ряд социально - демографических данных.

Анализ структуры взаимосвязей элементов Я- концепции в основной группе, позволяет говорить, что подростки из этой группы зависимы от мнения окружающих, как и их негативная оценка собственной внешности, которая, в свою очередь, является определённым триггером, запускающим самоповреждающее поведение. В тоже время, аутоагрессия обостряет интерес к самому себе и позволяет демонстрировать себя другим. Что касается негативной оценки своей внешности и её влияния на аутоагрессию, схожие данные были получены Я.Я. Muehlenkamp с соавт. [23].

Необходимо отметить, что улучшение самоотношения и его отдельных элементов в основной группе лишь способствуют дезадаптивным проявлениям, а их усиление ведёт к снижению направленности на сотрудничество с другими людьми и усиливает готовность к проявлению открытой агрессии. Можно предположить, что последнее находит своё место в рамках детской поведенческой реакции оппозиции, к которой наиболее склонны демонстративные подростки, лишённые внимания со стороны значимых других, что подтверждается в работах отечественных авторов [42]. Судя по всему, существенную роль в формировании социальной дезадаптации, в появлении сниженной самооценки и нелюбви к себе играет высокий уровень эгоцентризма. В целом, сравнивая структуры взаимосвязей в основной и контрольной группах, следует сказать, что Я-концепция подростков с самоповреждаю- щим поведением не выполняет своих функций и не способствует их адаптации к себе, а также социальной интеграции с другими людьми. В то время как в контрольной группе рост положительного отношения к себе снижает недовольство своим телом, риск проявления тревожности и неуверенности в себе, усиливает энергию и силу стремлений. При этом, именно Я- концепция может рассматриваться в качестве базовой основы для работы с подростками, проявляющими склонность к саморазрушающему поведению.



Литература / References:

Левковская О.Б., Шевченко Ю.С. Несуицидальное само- повреждающее поведение в подростковой среде: современные объяснительные подходы. Вопросы психического здоровья детей и подростков. 2014; 14 (2): 124-132. [Levkovskaya O.B., Shevchenko Yu.S. Non-Suicidal self- harming behavior in the adolescent environment: modern explanatory approaches. Mental health issues in children and adolescents. 2014; 14 (2): 124-132.] (In Russ)

Muehlenkamp J.J., Claes L., Havertape L., Plener P. L. International prevalence of adolescent non-suicidal self-injury and deliberate self-harm. Child Adolesc Psychiatry Ment Health. 2012; 6: 10. DOI: 10.1186/1753-2000-6-10.

Muehlenkamp J.J., Williams et al. Rates of Non-Suicidal SelfInjury in High School Students Across Five Years. Archives of suicide research: official journal of the International Academy for Suicide Research. 2009; 13 (4): 317-329.

Банников Г.С., Федунина Н.Ю., Павлова Т.С., Вихристюк О.В., Летова А.В., Баженова М.Д. Ведущие механизмы само- повреждающего поведения у подростков: по материалам мониторинга в образовательных организациях. Консультативная психология и психотерапия. 2016; 24 (3): 42-68. doi: 10.17759/cpp.20162403004 [Bannikov G.S., Fedunina N.Yu., Pavlova T.S., Vykhristyuk O.V., Letova A.V., Bazhenova M. D. Leading mechanisms of self-injuring behavior in adolescents: based on monitoring materials in educational organizations. Counseling psychology and psychotherapy. 2016; 24 (3): 42-68. doi: 10.17759/cpp.20162403004] (In Russ)

Ефимова А.Д. Связь любовной аддикции с иными вариантами аддиктивного поведения и саморазрушающим поведением. Девиантология. 2018; 2 (2): 18-25. [Efimova A.D. Relationship of love addiction with other addictive behaviors and self-destructive behavior. Deviant Behavior (Russia). 2018; 2 (2): 18-25.] (In Russ)

Ворошилин С.И. Влечения к модификации тела: акротомо- филия, апотемнофилия и Интернет. Академический журнал Западной Сибири. 2011; 3: 8-9. [Voroshilin S. I. Attraction to body modification: acrotomophilia, apotemnophilia and the Internet. Academic journal of Western Siberia. 2011; 3: 8-9.] (In Russ)

Польская Н.А., Якубовская Д.К. Влияние социальных сетей на самоповреждающее поведение у подростков. Консультативная психология и психотерапия. 2019; 27 (3): 156-174. doi: 10.17759/cpp.20192703010. [Polskaya N.A., Yakubovskaya D.K. Influence of social networks on self-harming behavior in adolescents. Counseling psychology and psychotherapy 2019; 27 (3): 156-174] (In Russ)

Favazza A. R. The coming of age of self-mutilation. The Journal of nervous and mental disease. 1998; 186 (5): 259-268.

Linehan M.M. Behavioral treatments of suicidal behaviors. Definitional obfuscation and treatment outcomes. Annals of the New York Academy of Sciences. 1997; 836 (1): 302-328.

Nock M.K., Joiner T.E., Gordon K.H., Lloyd-Richardson E., Prinstein M.J. Non-suicidal self-injury among adolescents: Diagnostic correlates and relation to suicide attempts. Psychiatry research. 2006; 144 (1): 65-72.

Nock M.K., Cha C.B. Dour H. Disorders of impulse-control and self-harm. In D.H. Barlow (Ed.), Oxford handbook of clinical psychology. New York, NY: Oxford University Press. 2011; 504529.

Ross S., Heath N. A study of the frequency of self-mutilation in a community sample of adolescents. Journal of Youth and Adolescence. 2002; 31 (1): 67-77.

Greydanus D.E., Apple R.W. The relationship between deliberate self-harm behavior, body dissatisfaction, and suicide in adolescents: Current concepts. J Multidiscip Healthc. 2011; 4: 183-189. doi: 10.2147/JMDH.S11569

Muehlenkamp J.J., Brausch A.M. Protective factors do not moderate risk for past-year suicide attempts conferred by recent NSSI. Journal of Affective Disorders. 2019; Feb 15; 245: 321324. doi: 10.1016/j.jad.2018.11.013

Brent D.A. et al. Familial pathways to early-onset suicide attempt: risk for suicidal behavior in offspring of mood- disordered suicide attempters. Archives of general psychiatry. 2002; 59 (9): 801-807.

Nock M.K., Prinstein M.J., Sterba S.K. Revealing the form and function of self-injurious thoughts and behaviors: A real-time ecological assessment study among adolescents and young adults. Journal of abnormal psychology. 2009; 118 (4): 816.

Nock M.K., Kessler R.C. Prevalence of and risk factors for suicide attempts versus suicide gestures: Analysis of the National

Comorbidity Survey. Journal of Abnormal Psychology. 2006; 115 (3): 616-623.

Nixon M.K., Cloutier P.F., Aggarwal S. Affect regulation and addictive aspects of repetitive self-injury in hospitalized adolescents. Journal of the American Academy of Child & Adolescent Psychiatry. 2002; 41 (11): 1333-1341.

Andover M.S., Morris B.W., Wren A., Bruzzese M.E. The cooccurrence of non-suicidal self-injury and attempted suicide among adolescents: distinguishing risk factors and psychosocial correlates. Child Adolesc Psychiatry Ment Health. 2012; Mar 30; 6: 11. doi: 10.1186/1753-2000-6-11

Hawton, K. Sex and suicide. Gender differences in suicidal behavior. British Journal of Psychiatry. 2000; 177: 484-485.

Попов Ю.В. Границы и типы саморазрушающего поведения у детей и подростков. Саморазрушающее поведение у подростков. 1991; 5: 9. [Popov Yu.V. Boundaries and types of self-destructive behavior in children and adolescents. Selfdestructive behavior in adolescents. 1991; 5: 9.] (In Russ)

Chapman A.L., Gratz K.L., Brown M.Z. Solving the puzzle of

deliberate self-harm: The experiential avoidance model.

Behaviour research and therapy. 2006; 44 (3): 371-394.

Muehlenkamp J.J., Bagge C.L., Tull M.T., Gratz K.L. Body

regard as a moderator of the relation between emotion dysregulation and nonsuicidal self-injury. Suicide and Life- Threatening Behavior. 2013; 43 (5): 479-493. DOI: 10.1111/sltb. 12032.

Favazza A.R., Conterio K. Female habitual self-mutilators. Acta Psychiatrica Scand. 1989; 79 (3): 283-289.

Klonsky E.D. The functions of deliberate self-injury: A review of the evidence. Clinical Psychology Review. 2007; 27: 226-239.

Фрейд З. «Я» и «Оно» / Фрейд, З. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Т.1. Тбилиси, 1991; 351-392. [Freud, Z. "I" and " It " // Freud, Z. "I" and "It". Worksofdifferentyears. Vol. 1. Tbilisi. 1991; 351-392.] (In Russ)

Анзьё, Д. Я-кожа. Ижевск: ERGO, 2011; 302. [Anzia, D. I-skin. Izhevsk: ERGO, 2011; 302] (In Russ)

Мельникова М.Л. Телесная граница и агрессивность клинико-психологическое исследование. Ижевск. 2009; 180.

[Melnikova M.L. Body boundary and aggressiveness clinical and psychological research. Izhevsk. 2009; 180] (In Russ)

Carroll J., Schaffer C., Spensley J., Abramowitz S.I., Family experiences of self-mutilating patients. The American journal of psychiatry. 1980; 137 (7): 852-853.

Whitlock B.K., Kaiser L., Maxwell H.S. Heritable bovine fetal abnormalities. Theriogenology. 2008; 70: 535-549.

Glassman L. H. et al. Child maltreatment, non-suicidal selfinjury, and the mediating role of self-criticism. Behaviour research and therapy. 2007; 45 (10): 2483-2490.

Hooley J.M., Ho D.T., Slater J., Lockshin A. Pain perception and nonsuicidal self-injury: a laboratory investigation. Personality Disorders: Theory, Research, and Treatment. 2010; 1 (3): 170179.

Столин В.В., Пантилеев С.Р. Практикум по психодиагностике: Психодиагностические материалы. М., 1988; 123-130. [Stolin V.V., Pantileev S.R. Practical Work on psychodiagnostics: Psychodiagnostic materials. M., 1988; 123130.] (In Russ)

Скугаревский О.А., Сивуха С.В. Образ собственного тела: разработка инструментария для оценки. Психологиче- скийжурнал. 2006; 2: 40-48. [Skugarevsky O.A., Sivukha S.V. Image of your own body: development of tools for evaluation. Psychological journal. 2006; 2: 40-48.] (In Russ)

Муздыбаев К. Эгоизм личности. Психологический журнал. 2000; 21 (2): 27-39. [Muzdybaev K. Egoism of the person. Psychological journal. 2000; 21 (2): 27-39.] (In Russ)

Нартова-Бочавер С.К. Опросник «Суверенность психологического пространства» -- новый метод диагностики личности. Психологический журнал. 2004; 25 (5): 77-89. [Nartova- Bochaver S.K. Questionnaire "Sovereignty of psychological space" - a new method of personality diagnostics. Psychological journal. 2004; 25 (5): 77-89.] (In Russ)

Курбатова Т.Н., Муляр О.И. Проективная методика исследования личности «Hand-тест». Методическое руководство.

СПб.: «ИМАТОН». 2001. 64 с. [Kurbatova T.N., Mulyar O.I. Projective technique of personality research "Hand-test". Methodological guidance. SPb.: "Imaton". 2001. 64 р.] (In Russ)

Романова Е.С., Потемкина О.Ф. Графические методы в психологической диагностике. 1991; 256. [Romanova E.S.,

Potemkina O.F. Graphic methods in psychological diagnostics. 1991; 256.] (In Russ)

Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социальнопсихологическая диагностика развития личности и малых групп. 2002; 29-31. [Fetiskin N.P., Kozlov V.V., Manuilov G.M. Social and psychological diagnostics of personality development and small groups. 2002; 29-31.] (In Russ)

Польская Н.А. Феноменология и функции самоповреждаю- щего поведения при нормативном и нарушенном психическом развитии: Автореф. дис. ... докт. псих. наук. М. 2017; 432. [Polskaya N.A. Phenomenology and functions of self- harming behavior in normative and disturbed mental development: Authoref. dis. ... doct. crazy. sciences'. M. 2017; 432.] (In Russ)

Ernst, C., Angst, J. Birth order: Its influence on personality.

Berlin and New York: Springer-Verlag. 1983; 59-70.

https://doi.org/10.1007/978-3-642-68399-2_4

Польская Н.А., Власова Н.В. Аутодеструктивное поведение в подростковом и юношеском возрасте. Консультативная психология и психотерапия. 2015; 4: 176-190. [Polskaya N.A., Vlasova N.V. Auto-Destructive behavior in adolescence and youth. Counseling psychology and psychotherapy. 2015; 4: 176190.] (In Russ)

Размещено на Allbest.ru...