Концептуализация автобиографических данных при ответе на вопросы о жизненном выборе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Концептуализация автобиографических данных при ответе на вопросы о жизненном выборе

Н.С. Попова-Никитюк

Российская Федерация, Санкт-Петербург

Аннотация

Вопросы жизненного выбора обладают особенной значимостью, однако в психологии остаются малоисследованными. Среди основных причин -- сложность и противоречивость понятия, трудности операционализации, дефицит специально разработанных методов. В статье проведен краткий анализ современного состояния проблемы, описаны разные подходы к изучению выбора и их ограничения, обоснована актуальность эмпирических исследований и необходимость использования качественных методов. С целью разработки подхода к анализу информации на тему жизненного выбора был избран метод полуструктурированного интервью: 44 респондента возраста средней взрослости (30-45 лет), отвечая на вопросы, самостоятельно определяли ситуации значимого выбора, а также их количество. В итоге были получены автобиографические тексты с рассуждениями о выборе и его значении. С помощью качественно-количественного анализа выделены категории, на основании которых можно подразделять выбор; определены наиболее часто называемые (семья и профессия) и наименее популярные (финансы) сферы его реализации; показано, что эпизоды подразделяются на отдельные «ситуации» и «сюжетные линии»; большинство эпизодов относится к периоду средней взрослости, меньше всего названо эпизодов, относящихся к детству. Также в статье представлен широкий диапазон ситуаций жизненного выбора: от переезда в другую страну до детского воспоминания; показано, что значимость определяется на основании субъективных представлений респондентов. В результате контент-анализа рассмотрены критерии выбора эпизода как значимого, выделены «паттерны картины выборов», особое внимание уделено рассмотрению различных оснований ответа «выбора нет». Проведенный анализ позволил выявить разные способы репрезентации автобиографических данных, раскрыть разные принципы, на основании которых респондент рефлексирует на тему выбора, определить количественные показатели, характеризующие и дополняющие картину выбора. Данные также свидетельствуют о психотерапевтическом потенциале диалога о жизненном выборе и необходимости тщательного анализа процессуальных особенностей такого интервью.

Ключевые слова: выбор, жизненный выбор, свобода воли, контент-анализ, автобиография, жизненный путь

Annotation

Conceptualization of autobiographical data in response to questions on life choice

St. Petersburg State University,

The question of life choice is of special significance to individuals yet remains underexplored in psychology. Difficulty in the precise definition of “life choice”, complexity in interpreting the notion, and scarcity of special research methods -- all contribute to such a situation. This arti cle contains a brief analysis of the current state of life choice problem, reviews existing research approaches and their limitations, and highlights the need for empirical investigations and qualitative methods. We analyzed life choice data using semi-structured interview: 44 respondents of middle maturity age (30-45 years old), while answering questions, on their own identified significant life choice situations and counted the number of such choices. The qualitative-quantitative analysis of these autobiographical texts identified choice episode categories, pinpointed the most (“family” and “profession”) and the least (“finance”) frequently named fields of choice realization, showed that the episodes can be divided into “situations” and “themes”, and revealed that the majority of named episodes belong to the current period (middle maturity) and only a small number of mentioned choices have been made in childhood. The article also presents a wide range of significant life choices (from emigration abroad to a childhood memory) and shows that the significance of each choice is deeply subjective. We used content analysis to examine selection criteria of life choice episodes, to identify “life choice patterns”, and to consider various grounds of an answer “I had no choice.” Our analysis also revealed different ways of representation of the autobiographical data and different principles of such reflection, defined quantitative indicators for clarification of “life choice patterns.” The collected data also demonstrate a psychotherapeutic potential of the life choice dialogue and suggest the necessity of careful analysis of the procedural aspects of such an interview.

Keywords: choice, life choice, free will, content-analysis, autobiography, life course.

Введение

В психологии вопросы жизненного выбора остаются малоисследованными, несмотря на актуальность темы и повышенный интерес к ней. По мнению

Д. А. Леонтьева, причиной такого положения дел являются сложность понятия, смешение под одним названием самых разных вещей [1], «существенные расхождения в самих базовых пониманиях и определениях выбора» [1, с. 11]. В. М. Аллах- вердов, рассуждая о неразрешимой противоречивости «вечной» проблемы свободы выбора, указывает на намеренные попытки психологов уйти от ее решения, сделать вид, что ее не существует [2]. При этом нет сомнения, что категория обладает особенной значимостью: «...философская мысль раньше, а психологическая позже пришли к определению человека в том числе как существа, производящего выбор» [3, с. 59].

Современное состояние проблемы

Среди немногочисленных эмпирических исследований выбора в психологии большая часть относится к изучению процессов принятия решений [4-8]. В теориях такого типа «выбор» рассматривается как часть процесса принятия решений (ПР), или как менее точное и хуже операционализируемое понятие, обозначающее примерно то же самое. Такие теории направлены на оптимизацию сознательных процессов предпочтения одной из имеющихся альтернатив, поэтому широко применяются в административной сфере и здравоохранении, исследованиях потребительского и электорального поведения, инженерной психологии, высокотехнологичных областях, однако мало внимания здесь уделяется личностным особенностям принимающего решение, не рассматриваются иррациональные и экзистенциальные аспекты выбора.

Группа московских психологов (Овчинникова Е. Ю., Рассказова Е. И., Фам А. Х. и др.), с 1980-х годов проводящих эмпирические исследования выбора под руководством Д. А. Леонтьева, считает, что понятие «выбор» шире понятия «ПР» -- выбор несводим к процессу перебора альтернатив, иррационален, сложен, экзистенциален, связан с принятием ответственности, зависит от качеств личности. Работая в русле деятельностно-процессуального подхода, ученые уделяли особенное внимание возможности формирования способности выбирать, ставили задачу поиска средств, позволяющих сделать выбор более зрелым, и успешно решали ее [9; 10]. Кроме того, исследовали личностный потенциал, определяющий готовность к выбору [11]; создали методику «Субъективное качество выбора» [12]; разработали уровневую классификацию, где выбор делится на «простой», «смысловой» и «экзистенциальный» [9]. При всей масштабности проводимой работы, по результатам которой в 2015 году была издана «значимая для психологической науки» [13] монография «Психология выбора» [1], можно выделить ряд ограничений: исследования в основном проводятся на студенческих выборках; подход ориентирован на изучение процессуальной составляющей, как правило, речь идет лишь об одном конкретном сюжете, из поля зрения уходит «жизненный контекст».

Представители «психологии жизни», описывающие выбор как эпизод на жизненном пути [14-17], более пристальное внимание уделяют выбору взрослых, больше говорят о характеристиках отрезка жизни, в котором происходит выбор, о субъективном понимании ситуационной составляющей, чаще рассуждают о пе- реломности момента выбора, его последствиях, особенном значении для личности однако в этом ключе создано больше теоретических работ, чем эмпирических. Воззрения этих исследователей тесно связаны со взглядами экзистенциальных психологов (Мадди С., Мэй Р., Франкл В., Ялом И. и др.). Выбор, крайне значимый для ученых этого направления, особенно труден в операционализации, требует качественных методов исследования, трудоемких в осуществлении и менее убедительных, на взгляд коллег «естественно-научной» направленности. Важно отметить, что именно в рамках этого подхода велись разработки качественных биографических методов [18; 19].

Среди эмпирических исследований выбора отдельного упоминания заслуживают эксперименты нейроученых Б. Либета [20], Ч. Суна и коллег [21], получившие широкую известность благодаря развернувшемуся вокруг них обсуждению [22-29]. Первый из экспериментов -- Б. Либета и коллег -- датируется 1985 годом, к этому времени появилась возможность регистрировать мозговую активность человека и, таким образом, фиксировать явления на уровне физиологического субстрата, связанного с психическими и когнитивными процессами. Тогда ученые экспериментально показали, что испытуемые осознают процесс принятия решения (в данном случае -- сжать руку в кулак) приблизительно за 200 мс до совершения действия -- и тут все предсказуемо, однако осознанию примерно на 350 мс предшествует возникновение потенциала готовности к действию (увеличение электрической активности моторных областей мозга). На первый взгляд, результаты казались сенсационными: получалось, что сознательное решение не могло быть причиной сжатия кулака, поскольку оно предварялось возникновением мозгового процесса, обеспечивающего это действие. Не описывая подробно развернувшееся обсуждение и последовавшие уточняющие эксперименты, можно обозначить некоторые критические замечания. Возможно, речь идет всего лишь о том, что процесс осознания запаздывает -- и при этом принятие решения успешно происходит на бессознательном уровне; речь может идти о погрешности в измерениях -- и тогда запаздывает всего лишь отчет о процессе осознания. Не факт, что именно осознанность есть ключевой аспект реализации свободы воли; вряд ли подобного рода ситуацию можно назвать значимым выбором, поэтому можно усомниться в релевантности экспериментальной ситуации исследованию выбора, а также отнестись скептически к возможности распространения данного эффекта на более сложные процессы.

Так, среди разнообразных подходов к проблеме выбора в психологии и смежных областях при явном интересе к обозначенной проблеме очевидно отсутствие разработанных теорий и концепций, исследования сравнительно малочисленны и разрозненны, практически отсутствуют специально созданные методики. При этом сложно представить себе изучение «жизненного» выбора без обращения к качественным методам, поскольку, применяя лишь количественные методы, исследователи рискуют пропустить «содержательные аспекты» сложного и многопланового процесса, не увидеть уникальные черты разных ситуаций за статистическими данными. Для создания более объемной картины очевидна также необходимость обращения к биографической информации -- в ситуации эксперимента пропадает жизненный контекст, меньше возможности отследить субъективное видение ситуаций и мотивов, на основании которых совершается выбор.

Метод

Основной целью исследования была разработка подхода к анализу информации, полученной в результате интервьюирования респондентов на тему жизненного выбора. Предполагалось, что респонденты будут так или иначе концептуализировать жизненный выбор в автобиографической информации, вследствие чего были поставлены задачи: выявить в текстах особенности и закономерности, разные способы репрезентации картины выбора и разные принципы отбора эпизодов, найти варианты категоризации полученной информации; выделить важные количественные показатели, характеризующие или дополняющие картину выбора.

Были опрошены 44 человека возраста средней взрослости (30-45 лет), из них 27 женщин и 17 мужчин; тип отбора респондентов -- «выборка по возможности». Большинство участников исследования -- 38 человек -- в настоящее время проживают в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, два респондента -- в других городах России, четыре человека -- за границей РФ. Среди респондентов были представители разных профессий и специальностей, с разным уровнем образования и разным семейным статусом.

Процедура интервьюирования проводилась при очном, личном общении; при помощи телефона и аудиосредств, видео, переписки в социальных сетях и мессенджерах, по E-mail. При очевидных ограничениях такого разнообразия способов получения информации в них также видны и преимущества: была возможность интервьюировать жителей других стран, городов и районов в комфортных для них условиях, вернуться к интервью для уточнения или дополнения информации, можно было обратиться к людям, в силу обстоятельств обладающих относительно малой мобильностью (молодые матери, работники офисов), но при этом имеющих желание пройти интервью. В связи с обозначенной спецификой особенное внимание уделялось установлению контакта и корректному завершению диалога: процесс не заканчивался до достижения обоюдной уверенности, что все ситуации, которые респондент может назвать на данный момент, перечислены, а необходимые комментарии даны.

Наиболее целесообразным было признано применение полуструктурирован- ного интервью: с наличием ключевых -- общих для всех -- вопросов и дополнительных, содержание и количество которых варьировалось, каждому из респондентов было задано от 5 до 15 вопросов. Первый (основной) вопрос был сформулирован таким образом: «Назовите, пожалуйста, ситуации выбора, которые были у Вас в жизни. Значимые (узловые, важные) моменты. То, что Вы сами видите (считаете, можете назвать) ситуациями выбора». После ответа задавались дополнительные проясняющие вопросы, в каждой конкретной ситуации их смысл зависел от ответа на первый, ключевой вопрос. Далее звучала просьба обозначить возраст, в котором происходила каждая из ситуаций. Затем следовали вопросы, направленные на поиск общих, характерных черт, объединяющих названные эпизоды, на поиск критериев отбора именно этих ситуаций; а также вопросы, инициирующие выражение мыслей, идей, впечатлений. Примеры таких вопросов: «Можете ли Вы сказать, что в этих ситуациях особенно важно для Вас? Чем они характерны, что их объединяет или выделяет среди прочих событий жизни?»

Принципиально важным было решение предоставить респондентам возможность самостоятельно определить ситуации «жизненного выбора» и их количество. На наш взгляд, попытка операционализировать понятие, объяснить, что именно мы понимаем под «выбором», могла бы сузить возможности рефлексии, ограничить поле анализа. В формулировках мы опирались на самое широкое понимание: то, что сами респонденты считают ситуациями выбора. Единственным ограничением была конкретизация того, что речь идет о «важных, узловых моментах», то есть, согласно классификации Д. А. Леонтьева и коллег [9], предлагалось рассуждать не о «простом выборе», а о «смысловом» и «экзистенциальном». Следствием ограничения количества ситуаций могли бы стать более простые, поверхностные ответы, в то время как отсутствие такого ограничения способствовало более глубокой рефлексии, охватывающей весь жизненный путь.

После расшифровки интервью были выделены блоки «по респондентам» (один блок -- одно интервью) и «по эпизодам выбора» (один блок -- один эпизод). После первичной обработки и определения единиц информации (возраст выбора, возрастной период, сфера, тип: ситуация или сюжетная линия и т. п.) был произведен частотный анализ содержимого блоков «по эпизодам выбора». Далее -- обработка содержимого блоков «по респондентам»: выделение единиц информации (количество выборов, возрастной период выборов, возраст, критерии отбора эпизодов, паттерн картины выборов и т. п.), частотный и контент-анализ содержимого. Контент-анализ проводился при участии двух независимых экспертов-психологов с опытом анализа текстов.

Результаты

В результате анализа частот и контент-анализа были получены следующие данные. Наибольшее число названных эпизодов «жизненного выбора» -- 10 (ответ одного респондента); наименьшее -- 0 (ответ пяти опрошенных), наиболее часто встречающийся вариант -- 3 эпизода (17 респондентов из 44) (см. рис. 1). Общее количество эпизодов выбора, названных 44 участниками, -- 155, в среднем по 3,5 на каждого из респондентов (средний показатель для мужчин -- 3 эпизода на человека, для женщин -- 3,8).

Рис. 1. Количество названных эпизодов выбора

Рис. 2. Возраст начала эпизода выбора

Самый ранний эпизод из описанных относится к возрасту пяти лет, всего в период «Детство» (5-11 лет) попадает 3 выбора из 155 (около 2 %). 28 эпизодов (около 18 %) берут начало в «Подростковости» (12-17 лет): из них 22 полностью реализованы в этот период, 4 разворачивались между подростковостью и ранней взрослостью, 2 -- между подростковостью и средней взрослостью. 42 эпизода (27 %) начались в «Ранней взрослости» (18-25 лет): из них 29 происходили в границах этого периода, 13 разворачивались между ранней и средней взрослостью. К периоду «Средней взрослости» (26-45 лет) относится наибольшее количество названных ситуаций -- 82 (53 %) (см. рис. 2)1.

Помимо возрастных и количественных характеристик, был выделен ряд категорий, характеризующих ситуацию и содержание выбора. Прежде всего эпизоды подразделяются на «Ситуации» (119 эпизодов, 77 %) и «Сюжетные линии» (36 эпизодов, 23 %) В силу отсутствия единой общепринятой классификации возрастных периодов приведенная периодизация составлена с учетом разработок Дж. Биррена, Э. Эриксона, В. Квинна и Г. Крайг [30], с опорой на возрастное разделение, принятое в монографии группы авторов кафедры психологии развития и дифференциальной психологии факультета психологии СПбГУ «Психологическая зрелость личности» [31]. Здесь и далее используются условные названия характеристик, принятые автором в рабочем порядке для ясности подразделения и удобства описания.. «Ситуаций» значительно больше, «Сюжетными линиями» условно названы длительные или важные темы, разворачивающиеся на протяжении времени и, как правило, состоящие из нескольких ситуаций. В качестве примера «Сюжетной линии» можно привести такие описания выборов, как: «Все, что связано с моими перемещениями. Такие ситуации были дважды -- решал, остаться ли в США, потом -- переезжать ли в Канаду»; «Мотоциклы. Когда-то я выбрал это хобби, потом был перерыв, и вот спустя 10 лет вернулся к нему». «Ситуация», в отличие от «Сюжетной линии», описывается как непрерывная и при этом может занимать достаточно много времени. Как правило, с точки зрения формулировок «Ситуации» более конкретны: «Уход с работы -- из “Колес”»; «Отказ от дописывания диссертации после окончания аспирантуры». Для причисления эпизода к одному из названных типов часто требовались дополнительные вопросы, можно было также

Рис. 3. Подразделение эпизодов по длительности

Рис. 4. Разделение по сферам ориентироваться на соотнесение с конкретной датой или, напротив, с обширным временным периодом, иногда содержащим несколько дат (рис. 3).

Эпизоды также разделились в зависимости от принадлежности к одной из жизненных сфер: профессия, призвание (32 %); семья, отношения (30 %); место жизни (12 %); хобби, интерес (более 4 %); здоровье, физическое и психическое (менее 4 %); неблизкие отношения (2 %); финансы (около 1 %). Также выделилась категория, описывающая выборы внутреннего, духовного содержания, условно она была названа «Мораль, ценности» (менее 4 %): «Выступить в прокуратуре или промолчать»; «Поездка в монастырь и крещение» и т. п. При этом 17 эпизодов (11 %) затруднительно отнести лишь к одной из выделенных сфер, имеет смысл классифицировать их как «сложные», относящиеся к двум сферам или более: «Продавать квартиру или нет» (финансы; место жизни); «В каком городе получать высшее образование» (место жизни; профессия, призвание) (рис. 4).

По характеру действия, обозначенному в формулировке выбора, эпизоды можно условно подразделять на: «отказ от» («Отказаться от некоторых убеждений», «Уйти с работы в банке»), «начало» («Выбор факультета, который легче», «Начало личной психотерапии»), «смена» («Переезд в другую страну на ПМЖ», «Выбор кафедры взамен предыдущей»), «рассуждение» («Переступить ли через моральные принципы, выбрать ли свои интересы вместо интересов других»), «подтверждение» («Возобновить общение с родителями», «Остаться с подругой»), «Поступок/ Единичное действие» («Не пойти на важную игру», «Организовать хирургическую операцию, несмотря на возможную огласку»). По стадии выполнения выборы могут быть «Завершенными» («Развод с первым мужем в пользу второго») и «Незавершенными» («Куда деть много денег -- этот вопрос возникает с заданной периодичностью»).

Рис. 5. Критерии отбора эпизодов

Рис. 6. Паттерны

По мере причастности других: «Внутриличностные» («Выбор не работать по новой профессии»), «Межличностные» («Женитьба»), сделанные «За другого» («Выбрал хоккей для ребенка») и «Сложные» -- содержащие элементы двух обозначенных типов («Выбор жить с мужем в России или без мужа в Тае»). жизненный выбор семья профессия

Переходя от анализа эпизодов к анализу ответов респондентов Смысловая единица анализа -- ответ одного респондента целиком., можно описать: 1) критерии, на основании которых каждый участник отбирал эпизоды; 2) паттерны -- предполагаемые очертания «картины выборов» каждого из опрошенных. Среди критериев отбора эпизодов выделяются такие, как: 1) «Эмоциональная значимость» (в 10 случаях из 39 В 5 случаях из 44, связанных с ответом «Выбора нет», критерии отбора эпизодов отсутствуют.); 2) «Осознанность, присвоенность» (6 случаев); 3) «Поворотность» (6 случаев); 4) «Риск, неопределенность» (6 случаев); 5) «Долгая внутренняя борьба» (у 5 респондентов); 6) «Актуальность для данного момента» (в 4 ответах); 7) «Необратимость» (в 2 ответах) (см. рис. 5, табл. 1). Паттерны можно описать как: 1) развитие жизненного сюжета (16 ответов из 44); 2) становление ценностей (9 ответов); 3) разрешение невозможных ситуаций (6 ответов); 4) выбора нет (5 ответов); 5) сформировавшее меня -- такого, как я есть сейчас (4 ответа); 6) преодоление себя (2 ответа); 7) для будущего (2 ответа) (см. рис. 6, табл. 2).

Таблица 1. Категории и индикаторы, выделенные в ходе контент-анализа по «критериям отбора эпизодов»

Обсуждение результатов. Выводы

Особенный интерес представляет ситуация отсутствия выбора. Пять респондентов, ответивших, что выбора в их жизни нет, придерживаются довольно разных оснований. Двое говорят о фатализме: «Сейчас налицо иллюзорность выбора, ясное ощущение, что выбора нет. Вспоминая события жизни, я вижу, что просто не могла действовать иначе»; «Знаешь, я верю в судьбу, а судьба -- это Суд Божий. Вот так было суждено, определено, чтобы выехать на другой уровень». Один -- об отсутствии каких-либо «революционных изменений»: «Моя жизнь -- скорее скучноватая эволюция, без революций. Я лишь использовал очевидные возможности и игнорировал другие. Плыл по течению, прилагая минимум усилий». Одно из рассуждений звучит как «Я всегда в целом знаю, чего хочу, поэтому скорее тут не выбор, а вопрос времени», в другом ответе -- уверенность, что подлинного выбора в жизни не было: «Слово “выбор” я понимаю как нечто осознанное, тяжелое и выстраданное.

Таблица 2. Категории и индикаторы, выделенные в ходе контент-анализа по «паттернам картины выборов»

Сейчас все больше понимаю, что такого выбора никогда у меня не было». С точки зрения статистики эти ответы равны, каждый из них можно обозначить как «0 эпизодов». И только при помощи качественных методов мы можем обнаружить здесь нечто принципиально разное.

Эти наблюдения можно соотнести с замечанием Е. Е. Сапоговой, что, рассуждая о жизненном пути, желая того или нет, человек уже находится в рамках определенной логики, заданной предпочтением одной из «онтологем»: «Для автобиогра- фирования исходными нарративными модальностями и одновременно “рамочными” (предельными) онтологемами могут быть “судьба”, “случайность” и “свободная воля” субъекта, задающие общую стратегию для осмысления событий» [32, с. 289]. В интервью, направленном на исследование жизненного выбора, прослеживается та же закономерность -- из каждого ответа можно сделать некоторые выводы о присущей респонденту логике.

Подразделив ситуации по выделенным критериям, мы можем заключить, что наиболее часто называемые сферы реализации выбора в данном случае -- «семья» и «профессия», а к области «финансы» отнесено неожиданно мало эпизодов. Познавательно, что большинство респондентов ограничиваются описанием трех эпизодов; нередко встречается ответ «выбора нет»; более пяти ситуаций называет относительно небольшое число участников. Интересно также, что всего два процента опрошенных взрослых вспоминают эпизоды из детства, в то время как большая часть респондентов считает, что выборы в основном происходили в актуальном периоде -- возрасте средней взрослости. Соотнесение этих данных с личностными характеристиками, полученными при помощи формализованных методов, могло бы прояснить психологическое содержание разных биографических картин, связанных с выбором.

Интересно также выявленное разделение эпизодов на «ситуации» и «сюжетные линии». Условно названная «сюжетная линия», как правило -- некая значимая жизненная тема, которую респондент считает важным не разбивать на отдельные ситуации выбора, в некотором смысле она для него непрерывна. Еще один вариант -- тема «собирается» из нескольких разных ситуаций одного типа, и тогда речь может идти об определенной стороне жизни респондента. Для выявления двух обозначенных вариантов репрезентации принципиально важен взгляд на выборы в перспективе жизненного пути: разбирая одно событие, мы не получим такой возможности.

При помощи анализа полученных данных нам также удалось увидеть богатый спектр самих ситуаций, в обыденной жизни именуемых «значимым выбором»: от переезда в другую страну и смены партнера до детского эмоционально значимого сюжета и хирургической операции. Очевидно, что значимость той или иной ситуации, какой бы незначительной она ни выглядела для другого человека, определяется субъективным представлением респондента. Здесь можно вспомнить о «событийно-биографическом» и «личностно-центрированном» подходах к рассмотрению категории «ситуация», описанных в статье Е. В. Рягузовой [33, с. 85-86], где речь идет о субъективной важности ситуаций, значимости субъективных образов объективных событий, «вписанности» ситуаций в структуру жизненного пути.

Как видно, посредством анализа интервью можно также выявить определенного рода очертания «картины выборов» -- выделить критерии отбора названных эпизодов, предположить наличие паттернов, на основании которых человек размышляет о жизненном пути и выделяет на нем те или иные значимые эпизоды. Можно отметить, что критерии отбора эпизодов -- как правило, в большей степени отрефлексированная респондентами информация, чем паттерн картины выбора, и более очевидная для исследователя. Даже если респонденту не приходилось отвечать раньше на подобные вопросы, он в состоянии выделить ключевой критерий и, опираясь на него, найти наиболее важные для него сейчас эпизоды выбора. Критерий может быть сформулирован и в процессе припоминания эпизодов, но в любом случае эта информация более близка к осознаванию, в то время как выделить и назвать паттерн картины выбора -- задача более сложная и неоднозначная и, как правило, лежит за рамками возможности мгновенного осознания. В числе прочего здесь можно опираться и на критерий -- к примеру, критерий «эмоциональная значимость» часто (но не всегда) связан с паттерном «становление ценностей», критерий «актуальность для данного момента» почти всегда указывает на паттерн «сформировавшее меня», однако адекватный результат можно получить лишь при анализе многих разноплановых составляющих каждого из ответов (возраст, критерий отбора эпизодов, вербальная и эмоциональная составляющие ответа и т. п.). Однако, несмотря на трудность выявления и неоднозначность интерпретации, эта информация может быть полезной и потенциально эвристичной.

Соотнося полученные данные с теоретическими работами одного из ключевых участников дебатов о свободе воли -- философа Роберта Кейна, -- можно наполнить эмпирическим содержанием описанное им понятие «формирующие самость действия» [34, с. 167] -- моменты, когда воля человека расколота, результат ситуации непредсказуем и, совершая выбор, человек формирует себя. Здесь можно указать, что ряд респондентов критерием отбора эпизодов выбора считает «долгую внутреннюю борьбу», а один из паттернов вернее всего назвать «разрешение невозможных ситуаций».

Анализируя процесс интервьюирования, можно обозначить следующие особенности: существенное количество респондентов затруднялось продолжить разговор -- на каком-то этапе они временно прерывали диалог или прекращали его. По прошествии времени некоторыми из них были озвучены такие причины, как «нет сил», «нет внутренней возможности». Другие, напротив, отмечали, что в ходе рассуждения им удалось обрести новые смыслы, пересмотреть собственное видение. Все это говорит о выраженном психотерапевтическом потенциале диалога о жизненном выборе, а также о необходимости фиксировать и более тщательно исследовать процессуальные особенности интервью, направленного на выявление особенностей значимого выбора.

Таким образом, полуструктурированное интервью дает респондентам возможность более полного выражения информации, относящейся к вопросам жизненного выбора, нежели структурированные интервью, анкеты и формализованные методики, однако обработка информации такого типа требует особого подхода.

Вследствие проведенного анализа в полученных текстах были выявлены разные способы репрезентации автобиографических данных: обозначены критерии отбора эпизодов жизненного выбора, раскрыты разные принципы, на основании которых респондент рефлексирует на тему выбора. Были разработаны варианты категоризации названных показателей, а также определены количественные показатели, характеризующие и дополняющие картины выборов.

Литература

1. Леонтьев Д. А., Овчинникова Е. Ю., Рассказова Е. И., Фам А. Х. Психология выбора. М.: Смысл, 2015. 464 с.

2. Аллахвердов В. М. Где мы? Откуда мы? Куда мы идем? // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2010. Т 7, № 1. С. 76-89.

3. Носкова Н. В. Проблема выбора и психология возрастного развития человека // Вестник ПСТГУ IV: Педагогика. Психология. 2008. Вып. 3 (10). С. 59-70.

4. Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс, 1979. 504 с.

5. Корнилова Т. В. Методологические проблемы психологии принятия решений // Психологический журнал. 2005. Т. 26, № 1. С. 7-17.

6. Ларичев О. И. Наука и искусство принятия решений. М.: Наука, 1979. 200 с.

7. Солнцева Г. Н. Психологический анализ проблемы принятия решения. М.: Изд-во Моск. унта, 1985. 78 с.

8. Tversky A., Kahneman D. The framing of decisions and the psychology of choice // Science. 1981. Vol. 211. P. 453-458.

9. Леонтьев Д. А., Пилипко Н. В. Выбор как деятельность: личностные детерминанты и возможности формирования // Вопросы психологии. 1995. № 1. С. 97-110.

10. Леонтьев Д. А., Шелобанова Е. В. Профессиональное самоопределение как построение образов возможного будущего // Вопросы психологии. 2001. № 1. С. 57.

11. Личностный потенциал. Структура и диагностика / под. ред. Д. А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. 675 c.

12. Леонтьев Д. А., Мандрикова Е. Ю., Фам А.Х. Разработка методики диагностики процессуальной стороны выбора // Психологическая диагностика. 2007. № 6. C. 4-25.

13. Сергиенко Е. А. Рецензия на монографию Д. А. Леонтьева, Е. Ю. Овчинниковой, Е. И. Рассказовой, А. Х. Фам «Психология выбора». М.: Смысл, 2015. 464 с. // Психологический журнал. 2017. Т. 38, № 6. С. 122-124.

14. Анциферова Л. И. Психология повседневности: жизненный мир личности и «техники» ее бытия // Психологический журнал. 1993. Т. 14, № 2. С. 3-16.

15. Гришина Н. В. Психология жизненного пути // Психологический журнал. 2007. Т. 28, № 5. С. 81-88.

16. Дружинин В. Н. Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии. СПб.: Питер, 2010.

17. 156 с.

18. Коржова Е. Ю. Духовно-нравственные аспекты исследования жизненного пути личности // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2010. Т 11, № 2. С. 251-262.

19. Кравченко Л. С. Жизненный выбор личности (психологический анализ): автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1987.

20. Логинова Н. А. Психобиографический метод исследования и коррекции личности. Учеб. пособие. Алматы: Казак университет!, 2001. 176 с.

21. Libet B. Unconscious cerebral initiative and the role of conscious will in voluntary action // The Behavioral and Brain Sciences. 1985. Vol. 8. P. 529-566.

22. Soon Ch., Brass M., Heinze H.-J., Haynes J.-D. Unconscious determinants of free decisions in the human brain // Nature Neuroscience. 2008. Vol. 11 (5). P. 543-545.

23. Аллахвердов В. М. Сознание и проблема свободы воли // Журнал высшей нервной деятельности. 2017. Т. 67, № 6. С. 734-738.

24. Васильев В. Как концептуально защитить свободу воли? // Журнал высшей нервной деятельности. 2017. Т. 67, № 6. С. 730-733.

25. Ключарев В. Свобода воли: нейроэкономический подход // Журнал высшей нервной деятельности. 2017. Т. 67, № 6. С. 755-760.

26. Секацкая М. А. Свобода воли и предсказуемость. Философский анализ современных исследований в нейронауке // Вопросы философии. 2016. № 3. С. 163-169.

27. Разеев Д. Н. Проблема свободы воли в контексте исследований нейронауки // Журнал высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова. 2017. Т. 67, № 6. С. 721-727.

28. Dennett D. Freedom Evolves. London: Penguin Books, 2004. 368 p.

29. Mele A. Free Will and Neuroscience // Philosophic Exchange. 2013. Vol. 43 (1): Article 3.

30. Pereboom D. Living Without Free Will. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 231 p.

31. Психология среднего возраста, старения, смерти / под ред. А. А. Реана. СПб.: Прайм- Еврознак, 2003. 384 c.

32. Психологическая зрелость личности / под общ. ред. Л. А. Головей. СПб.: Скифия-принт, СПбГУ, 2014. 240 c.

33. Сапогова Е. Е. Случайность как онтологема автобиографических нарративов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология и педагогика. 2017. Т. 7. Вып. 4. С. 286-307.

34. Рягузова Е. В. Ситуация: горизонты психологической интерпретации // Известия Саратовского университета. 2006. Т. 6. Сер. Философия. Психология. Педагогика. Вып. 1/2. С. 81-86.

35. Кейн Р. Свобода воли: ускользающий идеал / пер. с англ. Н. С. Поповой-Никитюк; под. ред. М. А. Секацкой // Философия. Журнал Высшей школы экономики. 2017. Т. 1, № 4. С. 141-189.

References

1. Leontev D. A., Ovchinnikova E. Iu., Rasskazova, E. I., Fam A. Kh. Psikhologiia vybora [Psychology of Choice]. Moscow, Smysl Publ., 2015. 464 p. (In Russian)

2. Allakhverdov V. M. Gde my? Otkuda my? Kuda my idem? [Where We Are? Where We Are From? Where Do We Go?]. Psikhologiia. Zhurnal Vysshei shkoly ekonomiki [Psychology. Journal of the Higher School of Economics], 2010, vol. 7, no. 1, pp. 76-89. (In Russian)

3. Noskova N. V. Problema vybora i psikhologiia vozrastnogo razvitiia cheloveka [Problem of Choice and Developmental Psychology]. Vestnik PSTGU. IV: Pedagogika. Psikhologiia [STOUReporter. IV: Education. Psychology], 2008, vol. 3 (10), pp. 59-70. (In Russian)

4. Kozeletskii Iu. Psikhologicheskaia teoriia reshenii [Psychological Decision Theory]. Moscow, Progress Publ., 1979. 504 p. (In Russian)

5. Kornilova T. V. Metodologicheskie problemy psikhologii priniatiia reshenii [Methodological Problems of Decision Making]. Psikhologicheskii zhurnal [Psychological Journal], 2005, vol. 26, no. 1, pp. 7-17. (In Russian)

6. Larichev O. I. Nauka i iskusstvo priniatiia reshenii [Science and Art of Decision Making]. Moscow, Nauka Publ., 1979. 200 p. (In Russian)

7. Solntseva G. N. Psikhologicheskii analiz problemy priniatiia resheniia [Psychological Analysis of Decision Making]. Moscow, Mosk. un-ta Publ., 1985. 78 p. (In Russian)

8. Tversky A., Kahneman D. The framing of decisions and the psychology of choice. Science, 1981, vol. 211, pp. 453-458.

9. Leontev D. A., Pilipko N. V. Vybor kak deiatel'nost': lichnostnye determinanty i vozmozhnosti formirovaniia [Choise as a Process: Personality Determinants and Formation Possibilities]. Voprosy psikhologii [Questions of Psychology], 1995, vol. 1, pp. 97-110. (In Russian)

10. Leontev D. A., Shelobanova E. V. Professional'noe samoopredelenie kak postroenie obrazov voz- mozhnogo budushchego [Professional Self-Determination as Construction of Possible Futures]. Voprosy psikhologii [Questions of Psychology], 2001, vol. 1, p. 57. (In Russian)

11. Lichnostnyipotentsial. Struktura i diagnostika [Personal Abilities. Structure and Diagnostics]. Ed. By A. Leontev. Moscow, Smysl Publ., 2011. 675 p. (In Russian)

12. Leontev D. A., Mandrikova E. Iu., Fam A. Kh. Razrabotka metodiki diagnostiki protsessual'noi sto- rony vybora [Diagnostic Methodologies Development for Choice as a Process]. Psikhologicheskaia diagnostika [Psychological Diagnostics], 2007, vol. 6, pp. 4-25. (In Russian)

13. Sergienko E. A. Retsenziia na monografiiu D. A. Leont'eva, E. Iu. Ovchinnikovoi, E. I. Rasskazovoi, A. Kh. Fam «Psikhologiia vybora» M. : Smysl, 2015. 464 s. [Review of “Psychology of Choice” by D. Leontiev,

14. Ovchinnikova, E. Rasskazova, A. Fam, Moscow, Smysl Publ., 2015. 464 p.]. Psikhologicheskii zhurnal [Psychological Journal], 2017, vol. 38, no. 6, pp. 122-124. (In Russian)

15. Antsyferova L. I. Psikhologiia povsednevnosti: zhiznennyi mir lichnosti i «tekhniki» ee bytiia [Psychology of the Everyday: the Personality's Life Space and its Existential Engineering]. Psikhologicheskii zhur- nal [Psychological Journal], 1993, vol. 14, no. 2, pp. 3-16. (In Russian)

16. Grishina N. V. Psikhologiia zhiznennogo puti [Psychology of the Life Course]. Psikhologicheskii zhurnal [Psychological Journal], 2007, vol. 28, no. 5, pp. 81-88. (In Russian)

17. Druzhinin V. N. Varianty zhizni. Ocherki ekzistentsial'noi psikhologii [Variants of Life. Sketches on Existential Psychology]. St. Petersburg, Piter Publ., 2010. 156 p. (In Russian)

18. Korzhova E. Iu. Dukhovno-nravstvennye aspekty issledovaniia zhiznennogo puti lichnosti [Moral Aspects of Life Course Research]. Vestnik Russkoi khristianskoi gumanitarnoi akademii [Russian Christian Humanitarian Academy Reporter], 2010, vol. 11, no. 2, pp. 251-262. (In Russian)

19. Kravchenko L. S. Zhiznennyi vybor lichnosti (psikhologicheskii analiz). Authoref. diss. kand. psi- khol. nauk [Life Choice of Personsality (Psychological Analysis). Thesis of PhD]. Moscow, 1987. (In Russian)

20. Loginova N. A. Psikhobiograficheskii metod issledovaniia i korrektsii lichnosti [Psychobiographical Method of Researching and Correcting Personalities]. Uch. posobie. Almaty, Khazak universiteti Publ, 2001. 176 p. (In Russian)

21. Libet B. Unconscious cerebral initiative and the role of conscious will in voluntary action. The Behavioral and Brain Sciences, 1985, vol. 8, pp. 529-566.

22. Soon Ch., Brass M., Heinze H.-J., Haynes J.-D. Unconscious determinants of free decisions in the human brain. Nature Neuroscience, 2008, vol. 11 (5), pp. 543-545.

23. Allakhverdov V M. Soznanie i problema svobody voli [Consciousness and the Free Will Problem]. Zhurnal vysshei nervnoi deiatel'nosti [Journal of Higher Nervous Activity], 2017, vol. 67, no. 6, pp. 734-738. (In Russian)

24. Vasilev V. Kak kontseptual'no zashchitit' svobodu voli? [How to Conceptually Defend the Free Will?]. Zhurnal vysshei nervnoi deiatel'nosti [Journal of Higher Nervous Activity], 2017, vol. 67, no. 6, pp. 730-733. (In Russian)

25. Kliucharev V. Svoboda voli: neiroekonomicheskii podkhod [Free Will: neuroeconomic approach]. Zhurnal vysshei nervnoi deiatel'nosti [Journal of Higher Nervous Activity], 2017, vol. 67, no. 6, pp. 755-760. (In Russian)

26. Sekatskaia M. A. Svoboda voli i predskazuemost'. Filosofskii analiz sovremennykh issledovanii v neironauke [Free Will and Predictability. Philosophical Analysis of Modern Neuroscience Research]. Vo- prosy filosofii [Questions of Phylosophy], 2016, no. 3, pp. 163-169. (In Russian)

27. Razeev D. N. Problema svobody voli v kontekste issledovanii neironauki [Free Will Problem in the Context of Neuroscience Research]. Zhurnal vysshei nervnoi deiatel'nosti im. I. P Pavlova [Journal of Higher Nervous Activity by I. P Pavlov], 2017, vol. 67, no. 6, pp. 721-727. (In Russian)

28. Dennett D. Freedom Evolves. London, Penguin Books, 2004. 368 p.

29. Mele A. Free Will and Neuroscience. Philosophic Exchange, 2013, vol. 43 (1), Article 3.

30. Pereboom D. Living Without Free Will. Cambridge, Cambridge University Press, 2001. 231 p.

31. Psikhologiia srednego vozrasta, stareniia, smerti [Psychology of Middle Age, Aging and Death]. Ed. by A. A. Reana. St. Petersburg, Praim-Evroznak Publ., 2003. 384 p. (In Russian)

32. Psikhologicheskaia zrelost' lichnosti [Psychological Maturity of Personality]. Ed. by Golovei L. A. St. Petersburg, Skifiia-print, SPbGU Publ., 2014. 240 p. (In Russian)

33. Sapogova E. E. Sluchainost' kak ontologema avtobiograficheskikh narrativov [Accident as an On- tologeme of Autobiographical Narratives]. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology and Pedagogy, 2017, vol. 7, no. 4, pp. 286-307. (In Russian)

34. Riaguzova E. V. Situatsiia: gorizonty psikhologicheskoi interpretatsii [Situation: Horizons of Psychological Interpretation]. Izvestiia Saratovskogo universiteta. Filosofiia. Psikhologiia. Pedagogika [Saratov University News. Philosophy. Psychology. Pedagogy], 2006, vol. 6, no. 1/2, pp. 81-86. (In Russian)