Феномен самообучения чтению в дошкольном возрасте

Galina M. PERVOVA, Evgeniya A. SEMENOVA DerzhavinTambovStateUniversity

The introductory part of the article provides historical information about the origin and development of types of reading and readers in Russia. The main part describes the experience of children self-learning to read in the conditions of different social groups families in the past and present. The results of survey methods, questionnaires, and comparative analysis of materials used in the study of the problem of self-learning to read are shown. The opinion of scientific psychologists (D.B. Elkonin) and methodist (M.R. Lviv) on self-learning to read in preschool age isexpressed.In the process of studying the methodic phenomen on ofself-learning to read, the pedagogical conditions necessary for the implementation of the desired result are developed and generalized. We emphasize the importance of the theory of developing the correctreadingactivity of professor N.N. Svetlovskaya for the professional organization of learning to work with a book in kindergarten. The conclusions reflect a pedagogical pattern: knowledge of the age capabilities of preschoolers contributes to the correct choice of types of reading activity, which should becombined with the gameas the leading children's activity, as well as with method sand technique so work on the general and speech development of the child. In summary, the problem of furth erresearch of the topic is named.

Keywords: method so fteaching reading; preschoolage; reading activity

В России Homolegens (человек читающий) родился в Древней Руси с появлением письменности. Христианство, принятое князем Владимиром в 988 г., явилось основой становления феодального государства, которому потребовались грамотные люди. В последующем князья и церковь способствовали распространению грамоты и чтения книг религиозного содержания. При монастырях открывались первые школы и библиотеки как книгохранилища, а чтение было доступно немногим избранным. В XVI-XVII веках появляются первые печатные азбуки и буквари, которые одновременно выполняли роли пособия по обучению грамоте, источника воспитательного чтения и познавательной книги [1, с. 36-40].

Каждая эпоха имеет свой тип читателя. В общественном мнении древнего мира и средневековья чтение - не самое значимое умение человека, хотя и почитаемое в силу исключительности. Стандарт первых умельцев чтения - читатель-чтец, собирающий около себя слушателей и влияющий на них благодаря чтению «нужных» книг, например, псалтыря или летописи. Тип читателя-чтеца сохраняется на Руси вплоть до Петровской эпохи. Причем чтецом мог стать человек любого возраста, лишь бы он был способен освоить сложную науку сложения букв в слова, лишь бы хватило у него терпения для разбора рукописных и печатных источников.

Значительные социальные и экономические сдвиги в эпоху Петра I вызвали к жизни учебные заведения нового типа, в которых выделялось специальное время для слушания книг и обучения грамоте, для работы в библиотеках. «Духовный регламент» Феофана Прокоповича, сподвижника царя, предписывал открытие духовных школ и академии как нового центра просвещения, выделение средств для организации библиотек. Идеал подготовки грамотного человека того времени заключался в способности путем чтения постигать, познавать различные науки. Так начиналась Эпоха Просвещения в Российской империи. В первую очередь учились дети привилегированных сословий, но, как известно, Петр I весьма поощрял учащихся из демократических слоев общества.

Буквослагательный метод обучения грамоте того далекого прошлого описан в исторической художественной и педагогической литературе как длительный по времени и малопонятный обучающимся способ воспроизведения письменной речи. Умственные процессы чтения не были доступны науке, педагоги полагались на способности ученика воспринять и воспроизвести написанное. Высший уровень восприятия выражался в толковании прочитанного текста.

Труд В.М. Сычева-Михайлова «Из истории русской школы и педагогики XVIII века» дает представление о том, как было организовано чтение в учебных заведениях того времени, например, в пансионе при Московском университете, в кадетском корпусе, где воспитывали будущих военных и государственных деятелей. Главными событиями были «литературные собрания учащихся», где читались и обсуждались философские, нравоописательные произведения, материалы журналов Крылова, Новикова, Карамзина. Каждый читатель «находил пищу для ума своего» [2, с. 148]. В конце XVIII века педагогическое значение имеет методическая работа Х.А. Чеботарева «О способах и путях, ведущих к просвещению», так как в ней в достаточно полном виде собраны правила выбора и чтения книг. Пособие было предназначено учащимся гимназий и пансионов (цит. по: [2, с. 149]).

Однако нас в данном исследовании более интересует процесс индивидуального обучения чтению вне школы: как и когда он происходил, какими путями дитя овладевало достаточно сложным умением осмысленного, правильного (безошибочного) и беглого чтения.

Свидетельство обучения чтению в дворянской семье мы находим в книге С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука». В семейной хронике воспоминаний Сережа Багров, прообраз автора, признается, что не помнит, каким способом он научился читать, но знает, что умеет читать с четырех лет: «Как и когда я выучился читать, кто меня учил и по какой методе - решительно не знаю; но писать я учился гораздо позднее и как-то очень медленно и долго» [3, с. 22].

Обучение произошло непроизвольно, при чтении и рассматривании доступной книги из домашней библиотеки: «Я каждый день читал свою единственную книжку «Зеркало добродетели» моей маленькой сестрице, никак не догадываясь, что она еще ничего не понимала, кроме удовольствия смотреть картинки. Эту детскую книжку я знал тогда наизусть всю» [3, с. 25].

Когда ребенок стал испытывать книжный голод, знакомый помещик С.И. Аничков подарил прилежному мальчику связку номеров первого детского журнала - «Детское чтение для сердца и разума» издателя Н.И. Новикова. Чтение этих книжных страниц С.Т. Аксаков называет счастьем, вызвавшим непреодолимое желание читать. «Мать положила конец такому исступленному чтению: книги заперла в свой комод и выдавала мне по одной части и то в известные, назначенные ею часы... Я читал свои книжки с восторгом.для меня открылся новый мир... Я узнал в «рассуждении о громе», что такое молния, воздух, облака; узнал образование дождя и происхождение снега. Многие явления в природе, на которые я смотрел бессмысленно, хотя и с любопытством, получили для меня смысл, значение и стали еще любопытнее» [3, с. 26].

Анализ приведенных цитат и главы в целом из воспоминаний писателя позволил установить следующее. Ребенок имел высокий уровень мотивации чтения как занимательной и познавательной деятельности. Болезненный мальчик, много времени проводящий в постели и в детской комнате, требует таких занятий. Начиналось знакомство с книгой с ознакомительного рассматривания иллюстраций, по которым Сережа восстанавливал события и характеры героев, рассказывал о своих впечатлениях младшей сестре (ему шел пятый год, а ей - третий). Выучившись по догадке читать то, что написано, но было уже понято им и произнесено ранее в устной форме, ребенок закрепил успех чтения. Он начинал по-новому, с деталями, творчески пересказывать содержание книги своей благодарной слушательнице. Умственное развитие и воображение дополняли первоначальные впечатления в рассказах читателя до тех пор, пока невольно была выучена вся книга наизусть. Не сообщается в тексте, сколько в ней было страниц, но надо думать, что и по объему она была доступна детям.

Поразительно счастливы в своих признаниях любви к чтению и другие писатели, которые рано научились читать в семье: Л.Н. Толстой, М. Горький, К.Г. Паустовский, А.П. Гайдар, С.Я. Маршак. В XIX и XX веках чтение стало распространенным явлением культуры. После отмены крепостного права в 1861 г., с появлением народных школ, обучать чтению стали крестьянских детей, которые и составили массового читателя. Ваньку Жукова в рассказе А.П. Чехова научила читать молодая барышня, правда, добавляет писатель, выучила «от нечего делать», случайно, от скуки, но все же! К сожалению, А.П. Чехов не написал, каким способом грамотная помещица научила деревенского мальчугана читать. Одно ясно, что, не будучи педагогом, любой грамотный человек через показ, как он читает, мог передать умение читать ребенку.

В крестьянской семье научился чтению от отца и матери будущий фольклорист С.В. Шергин (1896-1973 годы жизни), о чем он написал в мемуарах «Поморские были»: отец нарисовал и подарил сыну азбучную книжку-самоделку, а матушка, играя с ребенком и сочиняя смешные стишки про буквы, научила его читать. «Смотри, - говорила она, - аз да буки - букашки, веди - таракашки, глаголь - крючки, а добро - ящички. А и Б сидели на трубе.» Игра с буквыми не прошла даром: захотелось их чертить, потом называть, потом «сливать» вместе. Потомки новгородского племени, поморы, ценили культурные занятия в свободное от труда время. «В городе (Архангельске. - Прим. авт.) я поступил в школу, уже хорошо умея читать и писать», - хвалит себя С.В. Шергин [4, с. 32-33].

К.Д. Ушинский, В.П. Шереметевский, Д.И. Тихомиров и другие выдающиеся педагоги ратовали за семейное чтение, в котором участвуют матери, за организацию чтения не в казенном учебном заведении, а в домашней обстановке, где будет щадящий, гуманный режим обучения, воспитания и развития ребенка через книгу.

В конце XIX - начале XX века книжные издатели понимают значимость детского чтения иллюстрированных книг, богато оформленных, и дешевых, копеечных изданий, что отвечает народным запросам. К этому времени относится создание первых специальных детских библиотек и читален. Проблемами детского чтения теперь озабочены не только писатели, но и, в первую очередь, педагоги. Книга, имеющая важное значение для развитого человека, может остаться не востребованной для того, кто не умеет читать, и для того, кто читает механически, как выражал эту мысль К.Д. Ушинский: не умеет «извлечь из мертвой буквы живой мысли» («Вопросы народной школы»).

Выучить ребенка читать и сознательно понимать прочитанное стало заботой всех просвещенных семей в XX веке. Выразительное чтение книг детям в условиях семьи и детского сада стало культурной традицией советского воспитания. В интеллигентных семьях обязательным показателем благополучия были домашние библиотеки, что привлекало детей к книгам как предметам духовной и материальной культуры. Общение с книгами вырастало в желание научиться их читать как можно быстрее, чтобы самостоятельным чтением освободить занятых родителей от обязанностей семейного чтения.

Интересен опыт К.И. Чуковского, обучавшего своего внука Женю чтению. Выросший внук вспоминал: «Когда мне было четыре с половиной года, Дед (в воспоминаниях это слово с большой буквы) стал учить меня грамоте. Букваря у него не было, и никаких книжек он мне не давал. Зато на столе возвышалась прекрасная пишущая машинка SmithPremier модели 1916 г. ... И Дед начал мое обучение с помощью этого великолепного инструмента» [5, с. 142-143]. Из теории К.И. Чуковский назвал ребенку только сведения о том, что бывают гласные и согласные буквы. На клавиатуре Женя вел поиски гласных, а потом и согласных, присоединяя их друг к другу так, как они слышались в слове. Первое его составленное предложение гласило: «Еапошолгулеать». Бабушке пришлось объяснять двойное звучание буквы «я». Через несколько недель писатель предложил внуку издавать самостоятельно газету «Последние известия» о событиях, произошедших за день. Орфографические ошибки из текста исчезли только при обучении в школе, признается автор мемуаров.

В рассказе Л. Пантелеева «Буква «ты» девочка Иринушка четырех с половиной лет научилась читать за десять дней. Мы верим писателю, который, как внимательный и любящий отец, вел дневник развития своей дочери «Наша Маша» и мог взять этот пример из наблюдений над собственным ребенком. В рассказе девочку учит чтению сосед по коммунальной квартире в городе на Неве, то есть не специалист, учит без всякой научной методы. Изучаются буквы подряд и тут же с ними читаются слова. Многие буквы Ири-нушка уже знает, осталась последняя буква алфавита, на которой обучение замедлилось, вернее, споткнулось. Малышка восприняла эту букву как слово и удивленно спросила: «Это буква «ты»?

Как и положено, взрослый хотел рассмеяться детскому незнайству, но ученица на полном серьезе начала читать «тыблоко, ты- корь, Тыков». «Да что же это, - возмущается учитель, - это не я, а буква «я»!» Иринушка не понимает абстракции знака и чуть не плачет. Юмористическая ситуация разрешается с помощью «военной хитрости»: взрослому пришлось слукавить, да что там - обмануть ребенка и сказать, что «я» означает «ты». Успокоившаяся девочка прочитала: «яблоко, якорь, Яков». Как видим, ненаучная методика обучения может давать сбои, но согласитесь, как привлекателен результат - научиться читать за две недели!

Мы провели анкетирование взрослых людей, родившихся в XX веке. Задали им следующие вопросы: 1. В каком возрасте вы научились читать? 2. Кто обучал вас чтению?

1. Каким способом это произошло? 4. Использовались ли для обучения какие-либо пособия? Какие? 5. Была ли в вашей семье традиция семейного чтения? 6. Читаете ли вы детские книги своим детям? 7. Помните ли вы первую самостоятельно прочитанную книгу? Назовите ее. 8. Что вы думаете об обучении чтению в дошкольном возрасте?

Проведенное анкетирование среди взрослых людей разного социального статуса показало следующие результаты.

Почти 100 % профессорско-преподавательского состава вуза, а это сорок человек, имеющих ученые степени, ответили, что научились читать до школы. Можно предположить, что их привел к самообучению высокий уровень познавательных интересов, в том числе к книге. Анкетируемые респонденты старшего поколения помнят знаменитые лозунги советской эпохи: «все лучшее детям» (в том числе книги, издававшиеся для детей миллионными тиражами) и «мы самая читающая страна в мире». Среди детских книг вспоминали «Буквари» Воскресенской, веселые художественные азбуки детских поэтов, например, С.Я. Маршака, самодельные пособия в виде обычных тетрадок или альбомов, в которых рисовали буквы, слоги, слова. Главными учителями называли родственников. Признавались, что обычно родные читали им на ночь сказки. Традицию семейного чтения пытаются поддерживать более 80 % анкетируемых. Самостоятельно прочитанную первую книгу вспомнили 32 человека. Чаще других называли сказки и рассказы Н. Носова, в частности, «Приключения Незнайки и его друзей». Все опрошенные ППС признали, что умение читать с дошкольного возраста облегчило обучение в школе, поэтому к раннему обучению чтению относятся положительно.

Вторая группа опрошенных (еще 40 человек) имела разнородный социальный состав. Она дала следующие показатели: до школы научились читать 48 % опрошенных, в основном люди умственного труда (учителя, врачи, инженеры), а работники пищевого производства, домохозяйки, строители, разнорабочие и тому подобное считают, что до школы они не учились и учить читать необязательно.

Мы обследовали десять семей, в которых дети самообучились чтению, и получили следующие данные. В семьях создана благоприятная речевая среда: в детской комнате есть развивающие игры, кубики с буквами и слогами, разрезная азбука или плакат с алфавитом, детские книги. Дети сообщили, что родители или другие родственники читают им книги, покупают журналы. В семье практикуются игры, связанные с развитием речи: придумать слова, начинающиеся на последнюю букву предыдущего слова, на замену букв (как превратить кота в кита), угадай слово по признакам и др.

Можно было сделать выводы и о способах самообучения: самые распространенные - это чтение-рассматривание детских книг и журналов с выполнением речевых заданий; подражание чтению старших детей в семье; занятия по азбуке или с буквенными кубиками; участие в телепередачах программы «Карусель», где обучают грамоте в игровой форме; словесные игры с анализом звукобуквенного состава слов. При этом устные игры в звуки и буквы, заканчивающиеся перекодировкой звуков в буквы в тетрадях, альбомах или книжках-самоделках, мы посчитали наиболее продуктивным методом самообучения. Такая аналитико-синтетическая работа похожа на игру в начальную школу.

В семье учителя мы отметили конструирование букв из бумажных элементов, из пластилина и мягкой глины. Мама-учитель знает пример домашнего обучения дочери из материалов журнала «Начальная школа», где в статье был напечатан дневник матери. Мы разыскали этот журнал с опытом обучения чтению в семье [6, с. 22-27]. В двух семьях был использован для обучения чтению метод целых слов: ребенок запоминал повторяющиеся слова в сказках «Репка», «Колобок», «Теремок», в стихах Д. Хармса «Врун», искал их в тексте, прочитывал, а затем записывал в тетрадь печатными буквами.

Мы пришли к выводу, что обучались чтению в дошкольном возрасте те дети, которые являлись субъектами деятельности: они активно действовали, обладали сознанием и волей, имели внутреннюю потребность в познании. Важным критерием является речевая и языковая готовность к обучению чтению, обеспечиваемая средой, в которой растет ребенок. Показатели этого критерия: умение ребенка включиться в работу по речевой инструкции взрослого, осознание речи, произвольное внимание к языковым явлениям.

Соответственно, для нашего исследования мы установили, что необходима индивидуальная педагогическая диагностика, которая убедит педагога, а вслед за ним и родителей в готовности конкретного ребенка к обучению чтению: это психологическая, физиологическая, лингвистическая, коммуникативная готовность. В оценке общего развития личности ребенка также важно учитывать, готов ли он игровую деятельность как ведущую в дошкольном возрасте сочетать с учебной работой школьника.

Проверка готовности ребенка к обучению чтению в элементарном лингвистическом варианте, доступном родителям, заключается в следующем: 1) умение назвать знакомые буквы, найти их в тексте, прочитать в тексте знакомые короткие слова; 2) готовность зрительного анализатора можно дополнительно проверить, попросив ребенка начертить букву по образцу, закрыв его; 3) готовность слухового анализатора проверяется выделением повторяющегося звука из предложения («Спит спокойно старый слон, стоя спать умеет он», - С. Маршак) или первого звука из слова.

В настоящее время, в эпоху компьютеризации и информационных технологий, в которых пользователю отводится активная роль, самообучение ребенка чтению - не редкость. Электронные средства обучения предоставляют новые возможности и воспитателю, и воспитаннику. При обследовании семей родители заявляли, что технические средства обучения чтению не использовали. Тогда мы провели пилотный эксперимент с детьми, которые знакомы с планшетом. Гипотеза нашего исследования состояла в предположении, что дошкольник освоит знакомый ему метод самообучения на электронном носителе.

На компьютере информация воспроизводится одновременно в виде текста, графического изображения, звука, речи, видео, что позволяет создавать мультимедийные презентации и электронные детские книги, интересные современному ребенку. Мы наблюдаем у детей разные способности воспринимать, запоминать, перерабатывать и использовать материал. Ребенок-аудиал прислушивается к звукам, ребенок-визуал подолгу может рассматривать рисунки и предметы, ре-бенку-кинестетику необходимо все потрогать руками. Воспринимая мир всеми пятью чувствами, ребенок тем не менее отдает предпочтение удобной для него модели восприятия. Зрение и слух - мощные каналы передачи и приема учебной информации, быстрое ее воспроизведение нажатием руки, анимационная наглядность (движение частей на слайде) - все это привлекает ребенка и делает обучение эффективным. Знакомый ребенок справился с заданиями, которые мы обозначили выше как проверка готовности к обучению.

Гармоничное сочетание традиционных способов обучения с применением мультимедийных презентаций, созданных в программе PowerPoint, позволяет повысить мотивацию к обучающим занятиям. Примером тому стало занятие «Спасибо деду за Победу» к 75-летию Победы, которое мы провели в группе старших дошкольников в детском саду. Дошкольники знают, какой праздник отмечает наш народ 9 мая. Они рассмотрели репродукцию картины и плакат времен Великой Отечественной войны, портреты героев войны, прослушали стихотворение С. Михалкова «День Победы». Ход занятия и рассказ воспитателя о событиях войны сопровождался показом слайдов соответствующего содержания. В конце занятия дошкольники из бумаги под руководством воспитателя изготовили голубя мира, нарисовали мирное небо и пейзаж под песню «Солнечный круг». Припев «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я» пели хором взрослые и дети.

Какое отношение это занятие имело к обучению чтению? На другой день в читальном зале библиотеки детского сада яблоку негде было упасть от желающих «читать» детские книги по картинкам и по памяти. Самые активные захотели выучить стихи наизусть и выступить перед родителями, что также является стимулом к развитию познавательных интересов.

Самообучение чтению в коллективном (групповом) варианте нам приходилось наблюдать в тамбовском детском саду «Эврика». Пример работы дошкольников подготовительной группы по «Букварю» Д.И. и Е.Н. Тихомировых 2000 г. переиздания мы представили в статье и опубликовали в журнале для работников детских садов «Практика управления ДОУ» [7]. Известно, как дошкольники эмоционально «заражаются» друг от друга, поэтому если в группе детского сада есть читающий актив, то возможен и продуктивный результат. В данной группе дети были обучены воспитателем основному методу работы с книгой, они упражнялись в слушании-рассматривании детских книг и журналов в течение трех лет, были мотивированы на читательскую деятельность, поэтому к семи годам четырнадцать детей из двадцати пяти имели навык первоначального чтения.

На наш взгляд, методически неправомерно поступают руководители детских садов, которые приглашают к старшим дошкольникам учителей начальных классов, чтобы до школы, часто по просьбе родителей, педагоги научили детей читать. Дело в том, что учителя обучают грамоте в школе звуковым аналитико-синтетическим методом, который имеет достаточно сложную научно-теоретическую основу. Если они начинают учить детей дошкольного возраста различению звуков и фонем, звуков и букв, характеристике звуков, фонетическому разбору и т. д., то они превышают возрастные полномочия детей и могут отбить желание читать.

Профессор Д.Б. Эльконин в свое время указал на общность и разницу говорения, которым дошкольник владеет с младенчества, и чтения, которым он еще не овладел. Чтение и говорение являются формами устной речи. Сходство между говорением и чтением было подмечено давно и заключается оно в том, что это работа одного и того же артикуляционно-произносительного аппарата, который у ребенка надо активно развивать в дошкольном возрасте. Чтение вслух есть своеобразное говорение по графической (буквенной) модели, а говорить ребенок научился с раннего детства. «Принципиальное различие между говорением слов и их чтением заключается в том, что меняется характер управления работой артикуляционно-произносительного аппарата... Процесс обучения чтению должен быть понят как перестройка управления устной речью, превращение его из автоматического в произвольный, сознательно регулируемый процесс с последующей автоматизацией» [8, с. 21-22].

Во-первых, эти рассуждения - психологическое подтверждение в пользу обучения чтению в возрасте 5-6 лет. Во-вторых, в своей системе развивающего обучения Д.Б. Элько-нин настаивает на том, что предметом действий ребенка при обучении чтению должны быть не буквы (знаки звуков), а звуковая материя языка во всем ее разнообразии. Нельзя не согласиться с утверждением профессора, что начинать обучение надо со звуков речи, так как чтение будет строиться на позиционном принципе, на влиянии звуков друг на друга. Рекомендацию идти от звука к букве давал еще К.Д. Ушинский, но он же и советовал: все, что можешь показать, покажи ребенку, и предлагал после звуковой работы письмо букв [9, с. 304-323]. Длительное игнорирование букв в дошкольном возрасте, как показывает практика, замедляет процесс обучения, дети теряют к нему интерес: звук - абстрактная материя, а буква - наглядная. Воспитатели опираются на языковое чутье и интуицию ребенка в усвоении языка.

Слушая и разговаривая, повторяя и подражая, играя в звуки и буквы, дошкольник может научиться читать незаметно для себя, может быть, даже не поняв, как это произошло, о чем мы писали выше. Это самый желанный и фантастически удачный путь обучения. Однако, как объяснить такой феномен, как самообучение чтению с научно-методической точки зрения? О проблеме самообучения чтению в условиях семьи в конце XX века рассуждал профессор М.Р. Львов [10].

В статье «Ребенок сам учится читать» член-корреспондент Академии педагогических наук М.Р. Львов утверждает, что школьное обучение чтению, продолжающееся несколько месяцев, исходит из предубеждения методистов, что дети сами не могут научиться этому процессу, однако опыт нормального семейного воспитания свидетельствует об обратном. М.Р. Львов приводит в пример способ самообучения, на который обратил внимание Л.Н. Толстой - чтение текстов, заученных на слух. Зная слово, ребенок видит его графическое изображение, соотносит напечатанное с живыми звуками и «открывает» для себя модель соотношения буквы и звука, правила их соотношения. Именно таким способом ученые дешифруют древние рукописи.

М.Р. Львов приводит пример своих наблюдений за процессом самообучения нескольких детей. Обычно мотивированы на чтение дети, воспитывающиеся в благополучной речевой среде: интеллигентная семья, в которой есть библиотека, практикуется семейное чтение, занятия детей с книгами- раскрасками, книгами-картинками, буквенными кубиками, выразительное рассказывание прочитанных текстов, заучивание и декламация стихов. «Мы допускаем, - пишет Михаил Ростиславович, - что тексты, которые она (наблюдаемая девочка) знала на память, она не столько читала (в строгом значении термина), сколько проговаривала, и нас тревожило, сумеет ли она перенести свое умение «читать» на незнакомые тексты. Но тревоги были напрасны: перенос прошел почти незаметно. Впятилетием возрасте Аня уже читала любые детские книжки, «Мурзилку»... [10, с. 60].

При этом ученый отмечает затруднения первоначального чтения: слова прочитывались дважды - орфографически (как написано) и затем орфоэпически (по правилам произношения), элементы побуквенного чтения имели место, но быстро исчезали, ребенок спрашивал взрослых о значении незнакомых слов. Главный вывод: ребенок, обладающий чувством языка, интуитивно усвоил особенности русской графики и ее соотношение с фонетической системой, то есть и обозначение мягкости согласных, и йотированные буквы, и роль «беззвучных» букв, систему позиционных чередований и т. д.