Невоплощенность в интернете как новая форма технологического самоотчуждения (на примере студентов гуманитарных вузов)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Невоплощенность в интернете как новая форма технологического самоотчуждения (на примере студентов гуманитарных вузов)

Н.В. Коптева

Феномен развоплощения(disembodiment) пользователя информационных технологий в виртуальной реальности, отмеченный первыми представителями киберкультуры, в том числе в качестве особой технологической формы самоотчуждения, не получил необходимого анализа в психологии, что можно связать с традиционно периферийным для нее положением вопроса об отчуждении физического тела. В статье в контексте проблематики самоотчуждения и отчуждения продолжена разработка предложенного нами (Коптева Н.В., Калугин А.Ю., Дорфман Л.Я., 2020) теоретического и эмпирического конструкта невоплощенности в интернете как психологического последствия использования современных информационных технологий. Принятая в качестве его основания концепция невоплощенности ментального «Я» в теле, разработанная английским психиатром Р. Лэйн- гом, считается одной из фундаментальных концепций отчуждения физического «Я» в психиатрии. Однако обсуждение автором отстранения шизоида от собственного тела проливает свет на принципиальный для понимания упомянутой новой формы самоотчуждения вопрос об особенностях незавершенных в обоих направлениях экзистенциальных положений воплощения/невоплощения, определяемых социокультурными, технологическими факторами, а также выбором самого человека.

На выборке активных пользователей интернета - студентов гуманитарных вузов (возраст от 17 до 25 лет) - с помощью методики Невоплощенность в интернете (НВИ) выявлены группы, различающиеся выраженностью одноименного показателя. Представлены их психологические портреты с точки зрения специфики паттернов нево- площенности (переживаний бестелесности виртуального «Я», неполноты, вторичности технологического способа бытия, ограниченного интернет-средой) и интернет-зависимости. Эмпирически установлены эффекты невоплощенности на отчуждение студентов в различных сферах жизни (от самих себя, от семьи, в межличностном общении, от учебной деятельности и общества), в спектре модальностей от вегетативности до авантюризма.

Ключевые слова:психологические последствия использования информационных технологий, отчуждение физического «Я», невоплощенность в интернете, самооотчуждение, отчуждение.

N.V. Kopteva

DISEMBODIMENT ON THE INTERNET AS A NEW FORM OF TECHNOLOGICAL SELF-ALIENATION (BASED ON THE STUDY OF STUDENTS OF HUMANITARIAN INSTITUTES OF HIGHER EDUCATION) лэйнг невоплощенность интернет самооотчуждение

Маршалл Маклюэн, которого называют самым важным мыслителем после Ньютона, Дарвина, Фрейда, Эйнштейна и Павлова [7], первым обратил внимание на последствие применения информационных технологий, в его время еще ограниченных радио, телефоном и телевидением, - отстранение пользователя от своего физического тела. Теоретик медиа неоднократно подчеркивал, что при колоссальной значимости этого последствия, которое, как он полагал, полностью меняет психологию людей, оно так и осталось незамеченным [2]. С появлением персональных компьютеров и интернета ситуация радикально изменилась. В обширной литературе нашло отражение не только киберкультур- ноеразвоплощение(cybercultural (dis)embodiment) [21], но и формирование в некоторых случаях на его основе отчуждения пользователей от своих «не годящихся для путешествий в виртуальную реальность тел», сопровождавшееся ненавистью к телу - смесью недоверия и презрения к неуклюжей плоти, «ответственной» за коэффициент сопротивления в технической среде [5]. Однако соответствующую психологическую проблематику в то время лишь отчасти затронули исследования, посвященные множественной, динамичной виртуальной идентичности, играм с нею, мотивам создания и т. д. (Turkle, 1984, 1995; Stone, 1996; Suler, 1997; Reid, Deaux, 1996; Marwick, 2005).

Быстрые темпы распространения и трансформация самих технологий между тем делали присутствие в виртуальном пространстве привычным, дематериализация в нем пользователя начинала казаться чем-то само собой разумеющимся, а новые мультимедийные, аудиовизуальные технологии позволяли потребителям создавать разнообразные цифровые «тела», органичность которых технической среде сглаживала отмеченные Марком Дери некогда острые противоречия между «софтом» разума и «железом» тела, в которое он инсталлирован [5]. В психологии новый феномен так и не получил должного анализа, в большинстве современных работ можно встретить лишь дежурные упоминаниями об ограниченности физического присутствия, бестелесности и анонимности виртуального «Я».

Одна из причин этого положения - дефицит фундаментальных психологических концепций, которые можно было положить в основание изучения нового феномена. Н.А. Каминская указывает на сложившуюся традицию относить явления отчуждения физического «я» к периферийным для психологии областям нейропсихологии или психиатрии. Среди подобных исследований она, в частности, называет принадлежащие Р. Лэйнгу [8].

Фундаментальная концепция онтологической неуверенности Р. Лэйнга [11; 24], которую с полным правом можно назвать концепцией невоплощенности(unembodiement) ментального «Я» в теле («TheDividedSelf. AnExistentialStudyinSanityandMadness», 1960), создана на материале психопатологии (шизоидной и шизофренической). Тем не менее, это исследование является нетипичным для традиционной психиатрии. Автор - экзистенциальный психолог, феноменолог, опираясь на пионерские разработки проблематики телесности в философии (М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартра), рассматривает воплощение и невоплощение как незавершенные в обоих направлениях экзистенциальные положения, оценку которых с точки зрения нормы и патологии считает неуместной, ставя во главу угла вопросы об их причинах и следствиях. Среди факторов развоплощения Р. Лэйнг, помимо отчуждения в жизни общества, затрагивающего семью, которому уделяет внимание как свойственному его времени, упоминает также некогда господствовавший христианский идеал разъединения души и тела, побуждавший человека выпутывать себя из тела и тем самым достигать желаемого состояния невоплощенной духовности [11. С. 61].

Э. Фромм солидаризируется с Лэйнгом [19. С. 305], когда вместо наклеивания ярлыков (шизоидный, нарциссический, аутический) обращается к приобретавшим все большую актуальность технологическим факторам развоплощения. Предельно отчужденный человек, в силу «общей ориентации на все искусственное, на вторую рукотворную реальность, отрицающей все естественное, природное как второсортное», который утратил чувственное восприятие своего тела и процессов, в нем протекающих, получает у Э. Фромма наименование «кибернетическая личность» [19. С. 301]. В качестве ее разновидности можно рассматривать личность, обязанную своим появлением технологиям цифровой эпохи, создавшим неведомую прежде рукотворную реальность - искусственные виртуальные миры, аналоги настоящего мира. Предпочитающий пребывание в них частичный индивид обычно определяется как интернет-зависимый. Однако патологические процессы формирования зависимости представляют собой искажение процессов, обусловливающих использование технологий в норме. Исходя из этого допущения, Е.И. Рассказова, В.А. Емелин, А.Ш. Тхостов предлагают модель психологических последствий нормативного использования технологий, акцентируя внимание на механизмах их влияния на человека [17. С. 25]. В качестве ключевого последствия подобного рода авторы модели выделяют изменение психологических границ пользователя, их расширение и размывание.

Концепция Р.Лэйнга была взята нами за основу конструкта невоплощенности в интернете, также рассматриваемой как психологическое последствие нормативного использования технологии, производное от ее особенностей [10]. Универсальным базовым фактором отчуждения тела, с его промежуточным между «Я» и «не-Я» положением, согласно Р. Лэйнгу является угроза извне, которой нельзя избежать иным путем. Представляется, что прообразом отчуждения в животном мире можно считать аутотомию (отбрасывание частей собственного тела) - защитный механизм, наряду с более известными - подчинением, борьбой и бегством [9]. Специфику частичной невоплощенности, соответствующий ей характер связи с другими людьми и миром Р. Лэйнг проясняет на примере шизоида, личностного типа, пограничного между нормой и патологией. В отличие от многих «обычных» людей, у которых состояние невоплощенности является временной реакцией на специфическую ситуацию повышенной опасности, шизоид, испытывающий постоянный риск уничтожения собственного «Я» в силу особой уязвимости к отчуждению в отношениях, кладет подобное разъединение в основу способа бытия. Пытаясь спасти от окружающих хотя бы часть себя, он отделяет «истинное» ментальное «Я» от «Я» ложного, защитной личины, соотносимой с телом и поведением. «Отделение “я” от тела препятствует прямому участию невоплощенного “я” в любом аспекте жизни этого мира, который опосредован исключительно благодаря телесному восприятию, чувствам и действиям» [11. С. 63]. Раскол «Я» находит свое продолжение в расколе лишенного объективной экзистенции внутреннего «Я» с миром, в положении, которое Р. Лэйнг определяет заимствованным у С. Кьеркегора понятием «заколоченность».

Хотя отчуждение физического «Я» в цифровом обществе является неизбежным психологическим последствием самих информационных технологий, его невозможно рассматривать изолированно от пользовательской активности, места, которое в жизни человека занимает новая среда обитания - киберпространство. Шкалы «Предпочтение интернета» вполне органичны для методик диагностики проблемного использования интернета и социальных сетей [4; 18], названия которых указывают на тестируемые особенности взаимодействия людей с технологиями. При этом близкая к ним по смыслу шкала «Психологическая зависимость» присутствует и в методике оценки изменения психологических границ при пользовании техническими средствами (МИГ-ТС) [18], восходящей к упомянутому конструкту нормативных последствий их применения. От шкалы собственно интернет-зависимости ее (как нашу «обычную» привязанность к компьютеру в широком смысле слова) отличает лишь неполнота симптоматики. Измерение конструкта невоплощенности в интернете, выраженность которого соответствует степени заколоченности пользователя во вторичной, искусственной реальности и, соответственно, отчуждения от реальности первичной, получило название «Предпочтение интернета».

Следствием отчуждения телесного «Я» пользователя являются переживания онтологической неуверенности: ощущение утраты реальности, жизненности, субстанциональности не только себя самого, но и других людей, иллюзорности бытия и всего существующего. В нее вносит вклад не только оставленное перед экраном монитора собственное тело пользователя, бестелесный способ его существования в киберпространстве, но и аналогичный статус пребывания в нем других людей. Соответствующую причину онтологической ненадежности компьютерной виртуальной реальности (ontologicaluntrustworthinessofcyberspace) Г. Райнгольд раскрывает, приводя замечание исследователя, уроженца Индии о том, что «видео ... не передает “прану”, жизненную силу, буквально дыхание других людей» [25]. Отчуждение от них, ввиду неполноты представленности онлайн сочетается с само- отчуждением пользователя через отождествление себя с достроенными посредством собственных фантазий образами. Переживания человека, которого суррогат бытия, названный Ш. Теркл «жизнью на экране» (lifeonthescreen) [26], превращает в гиперсознание, составляют содержание измерения конструкта «Невоплощенность как виртуализация».

В понимании Р. Лэйнга шизоидная психопатология является результатом не только социального отчуждения, но и собственной позиции человека, выбора им, вопреки своим страхам, участия в жизни или устранения от прямого контакта с миром. Альтернативное невоплощенности измерение конструкта «Витальность воплощенного “Я”» объединяет взаимосвязанные проявления активности офлайн и характеристики физического здоровья. Шизоидный способ бытия предполагает наличие двух «Я», истинного невоплощенного и ложного, ядром которого является тело. Пользователей информационных технологий можно характеризовать с точки зрения соотношения воплощенного «Я», которому потенциально доступно все многообразие модусов бытия в действительном мире, и развоп- лощенного, виртуализированного «Я», ограниченного модусами существования, предоставляемыми смоделированной реальностью.

Невоплощенность в интернете как феномен отчуждения физического «Я», порожденный информационными технологиями, является источником серьезных рисков для социализации молодого поколения, которое, как отмечает Марк Дери, сумело найти способ жить с техникой, стать с ней на «ты» [5]. Наиболее широкий доступ к техническим средствам имеет студенчество, отличающееся высоким уровнем цифровой компетентности. Учебно-профессиональная деятельность требует значительного количества времени, проводимого онлайн, и его дальнейшего увеличения с учетом вероятной перспективы расширения дистанционного образования. Студенчество также в значительной мере подвержено информационному отчуждению, усиливающему отчуждение, в частности, в сфере образования. В психологической литературе обсуждаются опасности, которые представляет «использование современными студентами материалов, взятых с сайтов, в качестве конечного и квалифицированного источника информации -- без какой-либо проработки, рефлексии и сопоставления» [17. С. 14]. Подобное обучение, в отличие от нацеленного на овладение смыслами, как элементами опыта, видимо, имеет отношение и к технологическому развоплощению, так как затрагивает только интел- лектуализированное ментальное «Я» учащихся.

Автор критического словаря психоанализа Ч. Райкрофт, определяя отчуждение (alienation)как способ существования или процесс становления, при которых происходит отстранение либо от самого себя (каких-то сторон себя), либо от других, указывает на взаимосвязь самоотчуждения, ограничивающего способность к установлению отношений с другими, и отчуждения от других, ограничивающего способность к самораскрытию [16. С. 118]. В психологических исследованиях показаны взаи- мопереходы собственно отчуждения в отношении к людям и миру и самоотчуждения как отстранения индивида от разных, в терминах У. Джемса, частей «Я» чистого (К. Хорни, Э. Фромм, К. Роджерс, С. Мадди) и эмпирического (Р. Лэйнг).

Сформулируем конкретные гипотезы исследования. Выраженность невоплощенности как последствия использования интернета у его активных пользователей (студентов) оказывает значимые эффекты

- на ее частные измерения Невоплощенность как виртуализацию, Предпочтение интернета и Витальность воплощенного «Я»; а также

- на интернет-зависимость;

- на отчуждение в разных сферах жизни (от самого себя, от семьи, от других людей, от учебной деятельности, от общества) и модальностях, различающихся мерой его выраженности (вегетатив- ность, бессилие, негативизм, авантюризм).

Организация и методики исследования

Основную выборку исследования составили 224 человека (20 % - юноши), студенты гуманитарных вузов, в возрасте от 17 до 25 лет.

Использовалась психодиагностическая методика «Невоплощенность в интернете» (НВИ), созданная на основе представленной модели, включающая три субшкалы: Невоплощенность как виртуализация, Предпочтение интернета и Витальность воплощенного «Я», а также общий показатель Невоплощенность в интернете (получаемый при вычитании из суммы двух первых субшкал третьей субшкалы). На конструктнуювалидность методики указывают результаты анализа главных компонентов и конфирматорного факторного анализа. Одномоментная надежность шкал варьирует от 0,7 до 0,9. Шкалы Витальность воплощенного «Я» и Предпочтение интернета имеют высокий уровень дискриминативности, шкала Невоплощенность как виртуализация - умеренный. Подтверждены внутренняя и внешняя конвергентная и дискриминантная валидности методики [10].

Для диагностики отчуждения применялась разработанная и валидизированная для русскоязычной выборки модификация теста отчуждения С. Мадди, С. Кобэйса и М. Хувера(MaddiS.R., KobasaS.C., HooverM. AnAlienationTest, 1979) - методика измерения индивидуальной выраженности и структуры субъективного отчуждения (вариант для старших школьников и студентов), ОСОТЧ-У [15], позволяющая установить представленность четырех форм отчуждения (бессилие, вегетативность, нигилизм и авантюризм) по отношению к пяти сферам жизни (общество, учеба, межличностные отношения, семья, собственный внутренний мир), а также генерализированного отчуждения.

Уровень интернет-зависимого поведения устанавливался с помощью тест-шкалы интернет- зависимости S.-H. Chen (ChenInternetaddictionScale - CIAS (2003 г., Китай) [22; 23]) в адаптации

В.Л. Малыгина, К. А. Феклисова [13]

Результаты и их обсуждение

Группы студентов, различающиеся уровнем выраженности общего показателя невоплощенности в интернете, его эффекты на частные измерения невоплощенности, интернет-зависимость и отчуждение.

С помощью кластерного анализа центров K-MeanClasterбыли выделены три группы респондентов: с высоким (39 человек, 21,9 % выборки), средним (90 человек, 50,6 % выборки) и низким, отрицательным (49 человек, 27,5 % выборки) значением общего показателя методики НВИ (соответственно 14,4; 2,7 и -6,8), см. рис. 1. В двух первых группах показатели НВИ выше, а в третьей - ниже среднего (табл. 2), установленного нами ранее для студенческой выборки n= 443 [10].

Студентов с высоким показателем невоплощенности в интернете от студентов со средним показателемв большей мере отличают переживания бестелесности виртуального «Я», неполноты, вторичности технологического способа бытия, ограниченного интернет-средой, к которой их сильнее привязывают выгоды опосредствованной коммуникации. Отрицательный показатель не- воплощенности в интернете у студентовтретьей группы, как будет видно из дальнейшего анализа, указывает на то, что факт бестелесного пребывания в киберпространстве в качестве пользователей технических средств слабо отражается в их переживаниях.

Рис. 1. Группы респондентов, различающиеся выраженностью невоплощенности в интернете

Для более детальной характеристики групп был использован однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA). Независимой переменной выступала принадлежность респондентов к одной из трех групп, анализу подвергались частные показатели методики НВИ, а также общий показатель ин-тернет-зависимого поведения (шкалы С.Х. Чена), по которым были установлены значимые эффекты (табл. 1).

Таблица 1

Эффекты невоплощенности в интернете на ее частные измерения и интернет-зависимость

Нашла эмпирическую поддержку гипотеза о том, что от группы с высоким показателем Нево- площенность в интернете к группе, в которой она представлена на среднем уровне, и группе с отрицательным показателем убывает выраженность частных характеристик Невоплощенность как виртуализации (14,0; 8,6;7,5) и Предпочтение интернета (19,3; 15,4; 10,9), в то время как частная характеристика Витальность воплощенного «Я», напротив, растет (19,5; 21,6; 25,0) при значимых различиях между всеми группами (табл. 2). Особенности пользовательской активности, помимо шкалы НВИ, определяющей предпочтение интернета в качестве «среды обитания», уточнялись посредством общего показателя интернет-зависимости, CLAS-балла, который оказался максимальным в группе с высоким уровнем Невоплощенности в интернете, промежуточным - в группе со средним и минимальным - в группе с низким ее уровнем (63,9; 50,8; 44,7).

Представим более полно психологические портреты групп студентов как пользователей с точки зрения обсуждаемого статуса в интернете.

Студенты с высоким показателем невоплощенности в интернетепроблематизируют свое существование, усматривают в нем сходство со сном, констатируют утрату ощущения реальности, отождествляют себя с персонажами и ролями в киберпространстве, отмечают отстраненность от собственного тела, поведения, поступков в реальной жизни. Слова Р. Лэйнга, относящиеся к шизоиду, вполне приложимы к этой категории пользователей, невоплощенность которых по своему смыслу совпадает с самоотчуждением: «“я”, более не привязанное к бренному телу, становится, так сказать, “сфантазированным”, улетучившимся и превратившимся в переменчивый фантом собственного воображения индивидуума. “Я” не перестало существовать, но оно лишено субстанции, развоплощено, ему не хватает свойства реальности» [11. С. 145]. Переживания невоплощенности как виртуализации «Я» дополняют переживания дефицита витального воплощенного в собственном теле «Я» офлайн, неудовлетворенности своими внешними данными, здоровьем и, в более широком смысле, недостатка способности изменить свою жизнь в лучшую сторону, осуществить мечты, т. е. воплощения как формы инобытия индивидуальности, находящей выражение в процессах воспроизводства, умножения, расширения, продолжения себя [6]. О том, что респонденты «заколачивают» себя в искусственном мире интернета, предпочитая его действительному миру, свидетельствует наиболее высокий в этой группе соответствующий показатель НВИ. Это подтверждает общий CLAS-балл в группе, приближающийся к 65, значению, начиная с которого, по мнению авторов русскоязычной адаптации [13], можно обоснованно констатировать наличие выраженного и устойчивого паттерна интернет- зависимого поведения. Очевидно, характер пользовательской активности представителей этой группы имеет непосредственное отношение к выраженности невоплощенности в интернете как новой формы технологического самоотчуждения.

Количественная характеристика групп по показателям невоплощенности в интернете

Таблица 2

* Примечание. В скобках приведены средние показатели, полученные на выборке n= 443 [10].

Студентов с отрицательным показателем невоплощенности в интернетепереживания, присущие этой форме отчуждения, характеризуют в наименьшей степени (значения показателей Невоплощенностькак виртуализация и Предпочтение интернета, которые суммирует общий показатель НВИ, хотя и низкие, но положительные), что позволяет обозначать их в дальнейшем как группу с низким уровнем невоплощенности. Итоговый отрицательный общий показатель НВИ отражает то обстоятельство, что в самоощущении этих пользователей адаптивное витальное воплощенное «Я», «подлинно основанное на своем теле» [11. С. 63], доминирует по отношению к бестелесному виртуальному «Я», а переживания бытия офлайн - по отношению к технологическому способу существования онлайн. Низкой приверженности интернету соответствует значение общего CLAS-балла в группе (43), пограничное между отсутствием интернет-зависимого поведения и склонностью к его возникновению [13]. Группа представляет интерес в том плане, что свойственные ей проявления не- воплощенности можно рассматривать в качестве психологического последствия нормативного применения информационных технологий.

Выводы

Невоплощенность в интернете, подразумевающая отстранение пользователя от своего физического «Я», предполагает переживания им своей замкнутости в киберпространстве, утраты субстанциональности, реальности, жизненности «Я», иллюзорности всего существующего, альтернативу которым составляют переживания витального, «подлинно основанного на своем теле» «Я» в действительном мире. Мерой выраженности этих переживаний различаются три группы студентов, выявленные с помощью методики Невоплощенность в интернете (НВИ).

Полученные данные о значимых эффектах невоплощенности в интернете на ее частные измерения, интернет-зависимость и отчуждение позволили сделать заключения о том, что:

• высокий уровень новой технологической формы самоотчуждения в большей мере обязан своим происхождением характеру пользовательской активности (интернет-зависимости), в то время как низкий, соотносимый с нормативным использованием интернета, скорее представляет собой последствие собственно информационных технологий;

• уровень новой технологической формы самоотчуждения соответствует уровню отчуждения в различных сферах жизни офлайн, выраженности его модальностей разной степени тяжести и отражается на характере социализации, протекания юношеского кризиса идентичности в современных условиях.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Войскунский А.Е., Солдатова Г.У. Эпидемия одиночества в цифровом обществе: хикикомори как культурно-психологический феномен // Консультативная психология и психотерапия. 2019. Т. 27, № 3. С. 22-43. DOI: 10.17759/cpp.2019270303

2. Выступление Маршалла Маклюэна на семинаре профессора Форсдэйла 17.07.78. [Электронный ресурс]. Тичерс-Колледж, Университет Коламбии, Нью-Йорк. URL: http://www.mcluhan.ru/quotations/marshall- maklyuen-na-seminare-professora-forsdejla/(дата обращения 05.02.2021).

3. Гаррабе Ж. История шизофрении. М.-СПб., 2000. [Электронный ресурс]. URL: http://www.klex.ru/lb(дата обращения: 05.02.2021).

4. Герасимова А.А., Холмогорова А.Б. Общая шкала проблемного использования интернета: апробация и ва- лидизация в российской выборке третьей версии опросника // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26, № 3. С. 56-79. DOI: 10.17759/cpp.2018260304

5. Дери М. Скорость убегания: Киберкультура на рубеже веков [Электронный ресурс]. Екатеринбург: Ультра. Культура; М.: ACT, 2008. 478 с. URL: http://www.marsexx.ru/lit/dery-escape.html(дата обращения: 05.02.2021).

6. Дорфман Л.Я. Воплощения и превращения как формы взаимодействия индивидуальности с миром. 1996. [Электронный ресурс]. URL: https://www.psychology.ru/library/00075.shtml(дата обращения: 05.02.2021).

7. К столетию Маршалла Маклюэна. [Электронный ресурс]. URL: http://www.svoboda.org/a/24269535.html(дата обращения: 05.02.2021).

8. Каминская Н.А. Исследования отчуждения физического «я» // Консультативная психология и психотерапия. 2016. Т. 24, № 2. С. 8-28. DOI: 10.17759/cpp.20162402002

9. Коптева Н.В. Два способа «не быть собой» в концепциях К. Хорни и Р. Лэйнга // Вопросы психологии. 2016. № 3. С. 127-137.

10. Коптева Н.В., Калугин А.Ю., Дорфман Л.Я. Невоплощенность в интернете. Сообщение 1. Теоретические основания и конструкт. Сообщение 2. Психометрическая проверка инструментария [Текст, 2020 (не опубликовано)].

11. Лэйнг Р.Д. Расколотое «Я». Экзистенциальное исследование «нормальности» и безумия. Феноменология переживания и Райская птичка. М.: ИОИ, 2017. 350 с.

12. Мадди С.Р. Смыслообразование в процессе принятия решений // ПЖ. 2005. Т. 26, № 6. С. 87-101.

13. Малыгин В.Л., Феклисов К.А., Антоненко А.А., Смирнова Е.А., Хомерики Н.С. Интернет-зависимое поведение. Критерии и методы диагностики: учеб. пособие. М.: МГМСУ, 2011. 32 с.

14. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб.: Евразия, 1997. 430 с.

15. Осин Е.Н. Смыслоутрата как переживание отчуждения: структура и диагностика: дис. ... канд. психол. наук.

М., 2007.180 с.

16. Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа, 1995. 288 с.

17. Рассказова Е.И., Емелин В.А., Тхостов А.Ш. Диагностика психологических последствий влияния информационных технологий на человека. М.: Акрополь, 2015. 115 с.

18. Сирота Н.А., Московченко Д.В., Ялтонский В.М., Ялтонская А.В. Разработка русскоязычной версии опросника проблемного использования социальных сетей // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26, № 3. С. 33-55. DOI: 10.17759/cpp.2018260303

19. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994. 447 с.

20. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. 344 с.

21. Bell D. An introduction to cybercultures. London, New York, NY: Routledge, 2001. 246 p.

22. Chen Y.F., Peng S.S. University students' Internet use and its relationships with academic performance, interpersonal relationships, psychosocial adjustment, and self-evaluation // CyberpsycholBehav. 2008. Aug; 11 (4). Р. 467-469.

23. Ju-Yu Yen, Cheng-Fang Yen, Cheng-Sheng Chen, Tze-Chun Tang, Chih-Hung Ko. The Association between Adult ADHD Symptoms and Internet Addiction among College Students: The Gender Difference CyberPsychology& Behavior. April 2009, Vol. 12, no. 2. P. 187-191.

24. Laing R.D. The divided Self. An existential study in sanity and madness. UK: Penguin Books, 2010. 218 p.

25. Rheingold H. The Virtual Community: Homesteading on the Electronic Frontier. Reading, MA: Addison Wesley, 1993. 325 p. URL: http://www.rheingold.com/vc/book/5.html (accessed: 05.02.2021).

26. Turkle S. Life on the screen: Identity in the age of the Internet. New York: Simon & Schuster. 1995. 247 p.

Размещено на Allbest.ru