Трансформация памяти в условиях информационного перенасыщения

Размещено на http://www.allbest.ru

Трансформация памяти в условиях информационного перенасыщения

Пронькина Александра Николаевна - студентка 4-го курса философского факультета. Госу-дарственный академический университет гуманитарных наук

Abstract

Memory transformation in an information oversaturation environment

Aleksandra N. Pronkina

State Academic University for Humanities

Using the material of modern research in the field of neuroscience, cognitive sciences, psy-chology and philosophy, author analyzes the transformation of the individual cognitive abili-ties as one of the main consequences of the digital age, characterized by the situation of in-formation oversaturation. The article analyzes the mechanism of influence of information technologies upon human cognitive abilities; the main goal of the research is consideration of the problem of human adaptation to an artificially created environment. It is shown that there is a significant gap between the neurophysiological abilities of our brain and the infor-mation environment. The author highlights the main consequences of widespread digitaliza-tion that affect the personal identity, social communications and cognitive abilities of the in-dividual. The article shows that the root cause of the described problems is the functioning of working memory: when we try to cover as much information as possible, our working memory begins to function at maximum stress. The conclusion is drawn that it is necessary to decrease the strain on working memory using the methods of cognitive gymnastics and individual self-control, as well as to involve comprehensive assistance of specialists from different fields to find the balance between the individual and the artificially created infor-mation environment.

Keywords: information oversaturation, working memory, digitalization, individual cognitive abilities, attention, generation Z

Аннотация

информационный адаптация память

На междисциплинарном материале современных исследований в области нейробиоло-гии, когнитивных наук, психологии, философии рассмотрено и критически проанали-зировано одно из главных последствий современной цифровой эпохи, характеризу-ющейся ситуацией информационного перенасыщения, - трансформация когнитивных способностей индивида. В статье анализируется механизм воздействия информацион-ных технологий на познавательные способности, на первый план выносится рассмот-рение проблемы адаптации человека к искусственно созданной среде: показано, что между нейрофизиологическими возможностями нашего мозга и информационной сре-дой существует пропасть. Выделяются основные последствия повсеместной цифрови- зации, затрагивающие когнитивные способности индивида, его идентичность и со-циальные коммуникации. Показано, что корень описанных проблем следует искать в механизме функционирования рабочей памяти человека: в условиях, когда мы пыта-емся охватить как можно больше информации, наша рабочая память начинает функци-онировать с максимальным напряжением. Делается вывод о необходимости снижения нагрузки на рабочую память и использования когнитивной гимнастики и самоконтро-ля с привлечением всесторонней помощи специалистов из разных сфер для достиже-ния баланса между индивидом и искусственно созданной им информационной средой.

Ключевые слова: информационное перенасыщение, рабочая память, цифровизация, когнитивные способности индивида, внимание, поколение Z.

Зачастую современная эпоха характеризуется как «информационная», или «цифровая». Повсеместная «цифровизация» затронула практически все сферы человеческого бытия от повседневной рутины до изменения структуры мыш-ления, граница между реальным и виртуальным миром становится все менее уловима.

Положительная и отрицательная роль технологии в жизни как общества, так и конкретного индивида обсуждалась философами и историками на протя-жении многих столетий, тех, кто бы сохранял равнодушие в вопросе противо-поставления естественного и искусственного, природы и техники, попросту нет. Мартин Хайдеггер в своем выступлении, известном как «Вопрос о техни-ке», рассуждал: «Техника не то же, что сущность техники... Мы никогда не осмыслим своего отношения к сущности техники, пока будем просто ду-мать о ней, пользоваться ею, управляться с нею или избегать ее. В самом злом плену техники мы оказываемся тогда, когда усматриваем в ней что-то нейтральное; такое представление, в наши дни особенно распространенное, делает нас совершенно слепыми к ее существу» [Хайдеггер, 1993, с. 221].

В ходе дискуссий об оценке влияния технологий на общество и индивида наиболее ярко обозначились две позиции - с одной стороны, техницизм, бла-годаря американскому экономисту и футурологу Торстейну Веблену получив-ший второе название - «технологический детерминизм», с другой стороны, антитехницизм, или инструментализм, и технофобия как крайняя форма про-явления данного феномена.

Согласно первой позиции технологический прогресс рассматривается как автономная сила, способная к саморазвитию и обусловливающая все аспекты общественной и культурной жизни общества и его дальнейшее гармоническое развитие. Для антитехницизма характерно историческое понимание техники как совокупности искусственных артефактов, используемых человеком для достижения собственных потребностей, преобразования окружающей действи-тельности. У самих же технических устройств никаких сознательных желаний и целей нет: «Техника возникает, когда для достижения цели вводятся проме-жуточные средства. Техника - только средство. сама по себе она не хороша и не дурна» [Ясперс, 1991, с. 140].

Глобальные экологические проблемы, создание разрушительных разрабо-ток в области науки и военных технологий, проблема адаптации человека к ис-кусственно созданной информационной среде и другие негативные аспекты развития современной технократической цивилизации послужили импульсом для формирования установки, известной как технофобия. Технофобия - страх, неприязнь технологий и технический устройств. В фильме-антиутопии Фрица Ланга «Метрополис» (1927) показан город будущего, разделенный на две ча-сти. Верхняя часть города - это своеобразный Рай, представленный режиссе-ром прекрасными цветущими садами, огромными стадионами, где местная элита укрепляет свое тело и дух, величественными небоскребами. Нижняя часть города - дно Метрополиса, мрачный подземный город рабочих, обслу-живающих машины стремительно развивающегося мегаполиса. Ключевым об-разом фильма выступает огромная машина - сердце Метрополиса - представ-ленная в виде библейского языческого божества Молоха, требующего все новых человеческих жертв. Эта мегамашина - символ торжества техники над природой. Повествование начинается и заканчивается фразой: «Посредником между головой и руками должно быть сердце». И именно человеческое начало служит компромиссом между сложившейся оппозицией естественного и ис-кусственного.

Конфликт между сторонниками технологического детерминизма и анти-техницистами не имеет разрешения, поскольку касается преимущественно оценки окружающей нас действительности и взгляда на будущее человече-ства. Как заметил в своей речи американский теоретик медиа Нил Постман, «технологические перемены - это всегда сделка Фауста: технология дает и тех-нология отнимает, и не всегда в равной мере. Новая технология иногда создает больше, чем разрушает. Иногда она разрушает больше, чем создает. Но у этой палки всегда два конца» [Постман, 2003, web].

Плюсы нашей высокотехнологической цивилизации бесспорны, но ны-нешнее взрывное развитие технологий не только меняет наш привычный об-раз жизни и коммуникации, но так же быстро изменяет структуру нашего моз-га и когнитивных процессов. Между нейрофизиологическими возможностями человеческого мозга и информационной средой существует пропасть, и чело-век как нейрофизиологическая система развивается намного медленнее, чем существующие технологии. Мозг современного человека идентичен мозгу, с которым рождались 40 тыс. лет назад, т. е. мозгу кроманьонца. Практически не изменился уровень интеллекта и анатомические параметры. Но если тогда самым технологически совершенным орудием был гарпун из кости, то сейчас мы окружены поистине фантастическими устройствами. Мощный прорыв ин-формационных технологий обозначил границы наших интеллектуальных по-знавательных способностей, поскольку мозг попросту не успевает за усложне-нием и ускорением рабочего ритма.

Ежедневное воздействие технических устройств, ежеминутные запросы в поисковых системах, бесцельное блуждание по веб-страницам в качестве но-вой формы досуга - все это стимулирует изменение клеток мозга, постепенно создавая и укрепляя новые нервные пути в нашем мозге и ослабляя старые. Любой опыт, приобретаемые знания трансформируют наше сознание, наш мозг благодаря свойству пластичности, т. е. способности мозга менять свою структуру и функции. Карта мозга буквально меняется в процессе обучения или получения новых навыков. Например, если заниматься жонглированием каждый день, то уже через несколько недель область мозга, отвечающая за мо-торику, заметно расширяется. Если прекратить тренировки, то через какое-то время та же область уменьшится примерно в половину [Клинберг, 2010, с. 18]. Таким образом, как активная, так и пассивная деятельность оказывает прямое воздействие на структуру мозга.

Адаптация к цифровой информационной среде требует определенных жертв из-за отсутствия у нас биологических механизмов обработки огромных массивов информации, получаемой нами ежесекундно, - от рекламных банне-ров, которыми завешаны улицы и фасады домов, до push-уведомлений мо-бильного телефона. Мы не должны поддаваться техническому «зомбирова-нию», так же как и разбивать экран своего компьютера, подобно луддитам. Нам лишь необходимо помочь мозгу адаптироваться в условиях постоянного информационного перенасыщения.

Внимание

«Внимание - это портал между потоком информации и мозгом» [Клин- берг, 2010, с. 25]. Состояние, в которое мы ежедневно оказываемся погруже-ны, можно описать как непрерывное частичное внимание [Карр, 2012]. Из-вестно, что слишком долгая концентрация на сложной проблеме часто заводит наш ум в тупик, когда мы безуспешно пытаемся найти новые идеи для решения поставленной задачи. В подобных ситуациях психологи и фи-зиологи рекомендуют оставить текущую проблему без решения на какое-то время, по истечении которого мы возвратимся к ней с арсеналом новых твор-ческих решений. За время «отдыха» от проблемной ситуации включаются когнитивные процессы, которые были недоступны в состоянии осознанного обдумывания [Там же].

Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) - наиболее рас-пространенная форма расстройства внимания. Синдром дефицита внимания (Attention Deficit Disorder) обычно ставят в детском возрасте при наличии сле-дующих симптомов: ребенок легко отвлекается, ему трудно сосредоточиться на заданиях или на игре, он плохо организован, не может довести начатое дело до конца, часто теряет вещи, выкрикивает ответ, не дослушав вопрос до конца. Если ко всему прочему добавляются такие состояния, как гиперактивность и импульсивность, речь уже идет о СДВГ комбинированного типа. В послед-ние годы число детей с таким диагнозом растет. Дело в том, что еще до кон-ца несформировавшийся детский мозг наиболее чувствителен к зрительной и слуховой симуляции, а постоянное воздействие цифровых технологий спо-собствует увеличению риска заболевания, особенно в первые годы жизни. Подростки, которые играют в видеоигры более одного часа в день, имеют бо-лее выраженные синдромы СДВГ, чем те, кто этого не делает [ Small, Vorgan, 2009, p. 68]. Большую часть перечисленных симптомов отмечают у себя и взрослые люди. В основном гиперактивность их не беспокоит, но плохая па-мять, неспособность подолгу сохранять фокус внимания на конкретной зада-че, трудности в изучении нового материала заставляют встревожиться многих. И если детей в целях профилактики или лечения необходимо полностью огра-дить от воздействия цифровых источников информации в первые годы жизни, то взрослым с учетом невозможности такой радикальной установки в совре-менном мире остается лишь стараться ограничить время пребывания перед экраном компьютера или мобильного телефона. Если же предстоит выполне-ние сложной задачи, состоящей из множества шагов и трудно удержать в па-мяти все необходимые пункты, то психологи советуют составить план дей-ствия на бумаге, а затем выполнять все постепенно, не хватаясь за несколько дел одновременно. Людям с СДВГ важно научиться структурировать и органи-зовывать свою работу, начиная с малого, например разобрать рабочий стол от ненужных вещей, которые служат мощным отвлекающим фактором для по-следующей деятельности.

Интересна точка зрения, согласно которой СДВГ - это не диагностическое расстройство, а, скорее, результат адаптации мозга к постоянному воздействию современных цифровых технологий [Ibid., p. 68]. Огромный поток информации полностью лишает нас возможности сохранять концентрацию на чем-то одном в течение долгого времени. Социокультурные изменения, происходящие под влиянием информационных технологий, зачастую определяются как формиро-вание клиповой культуры. Этот термин был предложен американским филосо-фом и футурологом Элвином Тоффлером. Согласно его концепции, временное медиапространство представляет собой мозаику нарезанных на фрагменты и лишенных всякой причинно-следственной связи аудиовизуальных образов: «Вместо получения пространных, соотносящихся друг с другом “полос” идей, собранных и систематизированных, нас все больше пичкают короткими мо-дульными вспышками информации - рекламой, командами, теориями, обрыв-ками новостей, какими-то обрезанными, усеченными кусочками, не укладыва-ющимися в наши прежние ментальные ячейки» [Тоффлер, 1999, с. 278].

Клиповая культура порождает клиповое мышление. Действительно, мес-сенджеры (программы по обмену мгновенными сообщениями) заставляют нас жертвовать деталями и точностью, а push-уведомления - мгновенно реагиро-вать. Все это приводит к тому, что глубине и точности своего мышления люди начинают предпочитать оперирование поверхностными фактами, которые долго не задерживаются в сознании, поскольку любая информация в ситуации клиповой культуры практически мгновенно сменяется новой. Человек пере-стает воспринимать мир целостно, вместо этого - последовательность слабо связанных друг с другом событий. Клиповое мышление - это мышление сию-минутного восприятия и реакции, что ослабляет присущие человеческому виду чувствительность и эмпатию.

Таким образом, наш мозг не выдерживает постоянного потока огромных массивов информации, и основная причина этого, по мнению многих нейробио-логов и психологов, кроется в механизме функционировании «универсального процессора мозга» - памяти. Ученый и автор многих работ по исследованию СДВГ Рассел Баркли предположил, что описанный синдром расстройства вни-мания объясняется дефектами преимущественно рабочей памяти [Клинберг, 2010, с. 11].

Память

Память по праву занимает одно из центральных мест в системе наших психических процессов, так как на нее опираются другие познавательные спо-собности, прежде всего восприятие и мышление. О центральной роли памяти известно еще из древнегреческой мифологии: матерью девяти муз была боги-ня Мнемозина, олицетворявшая память. Память помогает поддерживать един-ство нашей личности на протяжении всей жизни, приобретать, хранить, ис-пользовать и передавать дальше наш индивидуальный и общественный опыт.

Исследование памяти в когнитивной психологии начинают проводиться, опираясь на компьютерную метафору познания, суть которой заключается в том, что познавательные способности человека можно уподобить работе компьютера. Выделяя в самом компьютере систему ввода-вывода информа-ции, центральный процессор, а также оперативную и постоянную память, ко-гнитивные психологи по аналогии делят и человеческую память - на долго-временную и кратковременную соответственно. Такая двухкомпонентная модель была впервые предложена в 1965 г. Нэнси Во и Дональдом Норманом. Согласно их построениям кратковременная память связана преимущественно с обеспечением решения текущих задач (например, нам необходимо за-помнить код доступа из СМС и сразу же его ввести). Для поддержания хране-ния информации в кратковременной памяти требуется постоянное повторение, благодаря которому информация может храниться до того момента, пока она не перейдет в следующий вид памяти - долговременную. В противном случае информация хранится не более 30 секунд. Что касается долговременной памя-ти, то информация в ней хранится бесконечно долго. Долговременную память позже стали делить на декларативную (она отвечает за хранение фактов), про-цедурную (хранит умения и навыки), семантическую (в ней хранятся наши знания об окружающем нас мире) и эпизодическую (содержит события наше-го прошлого индивидуального опыта) [Величковский, 2006].

В 1968 г. модель двухкомпонентной памяти была расширена Д. Аткинсоном и Р. Шиффрином. К имеющимся двум блокам психологи добавили еще один. Третий блок назвали ультракратковременной памятью, это сенсорные регистры, информация в которых удерживается в течение нескольких секунд для ее даль-нейшего отбора. Кодирование информации в данном виде памяти соответствует органам чувств: иконическая память отвечает за информацию, полученную бла-годаря зрению, эхоическая - благодаря слуху. Дальнейшее исследование памяти развивалось преимущественно на основе трехкомпонентной модели.

Один из вопросов, обсуждавшийся в контексте исследования памяти, - во-прос ее пропускной способности. Известно, что наша способность запоминать и хранить информацию ограничена. Это объясняется тем, что кратковремен-ная память имеет сравнительно небольшой объем. Соответственно, чем мень-ше объем кратковременной памяти, тем хуже мы запоминаем информацию. Одна из первых гипотез, согласно которой наш мозг имеет фиксированные пределы восприятия информации, принадлежит Джорджу Миллеру. В своей статьей «Магическое число семь плюс-минус два: некоторые пределы нашей способности обрабатывать информацию», Миллер пишет, что объем нашей кратковременной памяти равен примерно 7 ± 2 единиц информации. То есть одновременно мы можем запомнить не более семи чисел, предметов, слов. Сейчас это число скорректировали до пяти, но главное - объем нашей кратко-временной памяти не только ограничен, он достаточно невелик [Миллер, 1964, с. 192-255].

Английский психолог Алан Бэддели расширяет понятие кратковременной памяти, называя ее «рабочей памятью» (1974). Модель Бэддели оказалась но-ваторской для когнитивной психологии, поскольку в ней объединялись поня-тия о хранении информации, отвечающей текущим задачам, и ее дальнейшей переработке. Как пишет отечественный исследователь Б.М. Величковский, «рабочая память представляет собой систему когнитивных структур и процес-сов для оперативного хранения и манипуляции информацией» [Величковский, 2015, с. 12]. Сегодня предполагается, что рабочая память лежит в основе мыш-ления и высокоуровневых когнитивных процессов.

Согласно модели Бэддели, в рабочей памяти выделяют три блока: управ-ляющая система, или «центральный исполнитель», и две подчиняющиеся системы, отвечающие за хранение вербальной и зрительной информации. То есть в рабочей памяти выделяют так называемую визуально-простран-ственную матрицу (visuo-spatial scratch pad), которая отвечает за удержание зрительно-пространственной информации, фонологическую петлю (the phono-logical loop), отвечающую за повторение информации, и центральный процес-сор (central executive) - своеобразный «менеджер», контролирующий первые две подсистемы. Центральный процессор, или центральный исполнитель, поз-воляет удерживать информацию, оперировать ею и осуществлять ее дальней-шую передачу в долговременную память.

Рабочая память используется для хранении информации в течение корот-кого промежутка времени, обычно это не более нескольких секунд. Например, играя в шахматы и запоминая ходы нашего противника, мы используем визу-ально-пространственную матрицу, а когда стараемся не забыть только что услышанный номер телефона - фонологическую петлю, удерживая информа-цию в памяти благодаря процессу многократного повторения.

Рабочая память тесно связана с вниманием: она необходима для управле-ния вниманием. Мы должны помнить текущую цель, на которой хотим скон-центрироваться в данный момент времени. Как часто случались ситуации, ко-гда вы идете в комнату с определенной целью, но зайдя в нее, не можете вспомнить зачем сюда пришли? Все потому, что рабочая память в этом случае оказалась перегружена из-за большого количества объектов или процессов, конкурирующих за ваше внимание. Первым, кто предположил связь между вниманием и памятью, был нейрофизиолог Роберт Десимон. Например, мы используем подобный механизм, когда ищем знакомое лицо в толпе: для того, чтобы найти его, мы должны сохранять в памяти цель нашего поиска [Клин- берг, 2010, с. 47].

Помимо запоминания информации для решения текущих целей рабочая память применяется для выполнения сложных когнитивных задач - чтения, решения логических задач, процесса обучения. Зачастую память используется для хранения промежуточных итогов при решении задач. Отвечая на вопрос, сколько будет 4 + (12 v 2), мы начинаем с того, что делим двенадцать на два и получаем шесть. Далее мы сохраняем полученную информацию в памяти и одновременно с этим извлекаем следующую задачу - прибавить к получен-ному результату четыре. Способность решать подобные задачи напрямую за-висит от объема нашей рабочей памяти, которая помогает сохранять визуаль-ную информацию и совершать манипуляции с ней, например сортировать полученную информацию и выполнять процессы по ее переработке. Исходя из этого, исследователи, один из которых Хайнц-Мартин Зюс [Там же, с. 49], проводят корреляцию между объемом рабочей памяти и уровнем интеллекта, что подтверждается многими тестами.

Рабочая память начинает формироваться примерно в возрасте семи меся-цев. Первая задача, для решения которой младенец вынужден прибегнуть к своей рабочей памяти, тем самым начиная развивать ее, - вспомнить, где на-ходится пустышка. Объем рабочей памяти начинает постоянно увеличиваться, пока не достигнет своего максимума примерно в 25 лет. С годами же память начинает ухудшаться, и в возрасте 55 лет мы возвращаемся к уровню развития памяти 12-летнего ребенка [Там же, с. 64].

Именно рабочая память позволяет оперировать сразу несколькими задача-ми. Людям с более развитой рабочей памятью легче не отвлекаться на ненуж-ную информацию, не отвечающую текущим целям. Если же рабочая память развита плохо, то люди не могут отличить главный информационный стимул от второстепенных, и память попросту заполняется ненужной информацией. Например, многие люди могут спокойно читать книгу в переполненном и шум-ном метрополитене, тогда как другие совершенно не способны сконцентриро-ваться в такой обстановке: отвлекающие факторы и система непроизвольного внимания оказываются сильнее концентрации. Многозадачность характерна и для распространенного в настоящее время механизма поиска информации в Сети - ведения так называемых «параллельных сессий», т. е. достаточно ха-отичного поиска нужного материала среди множества открытых интернет- вкладок [Войскунский, 2017]. После таких долговременных или досрочно пре-рванных из-за нехватки концентрации сессий человек зачастую чувствует себя уставшим и подавленным, поскольку его когнитивные способности подверга-ются огромной нагрузке.

В условиях, когда мы пытаемся поглотить как можно больше информа-ции, наша рабочая память начинает функционировать с максимальным напря-жением. Информационные потоки, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, предъявляют все новые и новые требования к рабочей памяти, которая уже и так, можно сказать, функционирует на пределе своих возможностей. Прово-дя все больше времени в Интернете, мы замечаем, что теряем концентрацию и способность удерживать глубину чтения. Дело в том, что большинство циф-ровых текстов созданы по принципу гипертекста - многоуровневой структу-ры, состоящей из множества отдельных небольших текстов, интегрированных в общий текстовый массив с помощью электронных ссылок, позволяющих чи-тателю переходить от одного фрагмента текста к другому.

На первый взгляд плюсы гипертекста очевидны. Например, подобный формат текста используется в обучении, позволяя сделать чтение интерак-тивным, снабдить информацию дополнительным аудио- и видеоконтентом. Из своего повседневного опыта чтения мы знаем, что изображения, какие-либо дополнительные сведения, инструкции - все это способствует лучшему усвое-нию прочитанного. Подобный эффект оказывают и тщательно спроектирован-ные презентации, материал которых подкреплен иллюстративным пояснени-ем. Применение такого текста в обучении основывается на предположении, что наш мозг использует различные каналы по обработке поступающей ин-формации. В некоторых случаях подкрепление текста аудио- и видеоматериа-лом может помочь при рассеянном внимании, т. к. один источник информации компенсируется другим. Казалось бы, Интернет устроен по такому же принци-пу, однако главная проблема заключается в том, что информация здесь не сба-лансирована, а является «концентрацией фрагментированной мешанины» [Карр, 2012]. Интернет изначально устроен так, чтобы максимизировать коли-чество переходов по ссылкам, тем самым попутно прерывая и рассеивая наше внимание.

Интерактивность и содержательность гипертекста, отмеченные в каче-стве его преимуществ, приводят к созданию сложного продукта, который увеличивает когнитивную нагрузку на мозг в отличие от чтения обычного линейного текста, не снабженного дополнительными ссылками. Ученые пред-положили, что обработка гипертекста предъявляет повышенные требования к нашей рабочей памяти [DeStefano, LeFevre, 2007]. При чтении гипертекста префронтальная кора нашего мозга помимо обработки множества сенсорных стимулов, доходя до какой-либо ссылки, останавливает внимание и принима-ет решение - перейти по ней или нет, причем зачастую такой выбор нами не осознается. Это заставляет каждый раз отвлекаться от информации, на ин-терпретации которой мы сосредоточены в данный момент. При частых по-вторах оценивания ссылок для дальнейшей навигации нам становится все сложнее удерживать свое внимание на текущей цели и запоминать прочитан-ное. Наша рабочая память перегружается. При чтении линейного текста вы-бор дальнейших действий невелик: мы можем либо приступить к чтению следующего параграфа, вернуться к предыдущему, либо совсем остановить чтение. Для читателя гипертекста количество таких действий возрастает в разы, ему предоставляется полная свобода в выборе последовательности прочте-ния материала. Исследование показало, что чем больше гипертекст содержит ссылок, тем большая создается когнитивная нагрузка. Кроме того, важна сама структура ссылок: больше мешают пониманию ссылки на семантически удаленную информацию, чем ссылки на тесно связанную с главной темой [Ibid.].

Последствия цифровой эпохи: поколение Z

В настоящее время объектом исследований для нейробиологов становится так называемое поколение Z, или цифровое поколение, - поколение людей, ро-дившихся после 1995 г., т. е. тех, чей период психологического и социального становления пришелся на пик развития высокотехнологичной культуры. Исхо-дя из постулата о нейропластичности мозга, которая зачастую рассматривает-ся как результат адаптации к окружающей среде, ученые делают заключение о нейрокогнитивной разнице между людьми, принадлежащими к разным поко-лениям (отсюда и само разделение на поколения X, Y, Z). Гэри Смолл сравни-вал мозговую активность двух групп людей - digital native, или коренных жи-телей цифрового мира (поколение Z), и цифровых иммигрантов (более ранние поколения), неадаптированных к новым цифровым технологиям, т. к. большая часть их жизни прошла в «доцифровой» среде. Подключив активных пользо-вателей Интернета и тех, кто вообще не использует в своей повседневной жиз-ни компьютер, к магнитно-резонансному томографу, Смолл с коллективом ученых поставил перед испытуемыми задачу по поиску информации в Сети для решения конкретных, в основном бытовых, задач. Эксперимент показал, что в процессе поиска информации, у активных пользователей Интернета ак-тивировались часть мозга, отвечающая за принятие решений, краткосрочное хранение информации - дорсолатеральная часть префронтальной коры голов-ного мозга. Спустя пять дней эксперимента такая же мозговая активность на-чала проявляться и у группы людей, которые до этого не пользовались Интер-нетом [Small, Vorgan, 2009, p. 42-49].

Некоторые исследователи полагают, что проблема информационного пере-насыщения, техногенного истощения и перенагруженности мозга - проблема временная. Исходя все из того же принципа нейропластичности, наш мозг рано или поздно адаптируется к цифровым технологиям и виртуальному про-странству. В качестве одного из механизмов адаптации к новым условиям, я хочу остановиться на так называемой когнитивной гимнастике. Именно бла-годаря тому, что мозг пластичен, его можно и нужно тренировать, в особенно-сти - области мозга, имеющие отношение к рабочей памяти, дефицит объема которой, как мы увидели ранее, негативно сказывается на нашем самочув-ствии и самоощущении в условиях постоянного информационного перена-пряжения. Неслучайно современные дети, буквально рожденные с электронным гаджетом в руке, не испытывают подобных трудностей во взаимодействиях с информационной средой - их мозг изначально адаптирован к таким услови-ям. Ряд упражнений для тренировки рабочей памяти представлен в упомяну-той ранее книге «Перегруженный мозг». Прежде всего данные упражнения на-правлены на тех, кто испытывает затруднения с запоминанием (в некоторых случаях в контрольную группу испытуемых входят и дети с СДВГ), и осно-вываются на простых тестах на память и внимание, ежедневное прохождение которых способствует тренировке мозговой активности. Помощь в подобной когнитивной гимнастике способны оказать и компьютерные игры. Ряд иссле-дований показал, что они способны оказывать положительное воздействие на скорость реакции на зрительные сигналы, внимательность, способность ориентироваться в пространстве [Клинберг, 2010; Small, Vorgan, 2009]. В 2020 г. японская компания по производству видеоигр «№п1епбо»планирует выпуск игры для портативных приставок «Dr Kawashima's Brain Training for Nintendo Switch». Игра состоит из различных упражнений и головоломок, в которых проверяется объем кратковременной памяти, скорость обработки информации и другие когнитивные способности. Свои результаты можно отображать в рей-тинге игроков, соревноваться с друзьями и даже участвовать в международ-ных турнирах.

В предыдущих версиях игры компания «Nintendo» делала ак-цент на том, что данная игра в первую очередь адресована людям пожилого возраста в качестве профилактики деменции. с каждым днем требует от нас все большего интеллектуального напряжения [Клинберг, 2010]. Сталкиваясь с новыми информационными задачами, интел-лект испытывает максимальную нагрузку, но это приводит к совершенствова-нию наших когнитивных способностей. Мы действительно становимся умнее, чем 10 лет назад (так называемый эффект Флинна [Карр, 2012]), но наших ин-теллектуальных ресурсов зачастую не хватает, новые требования превышают наши способности, и мы начинаем испытывать трудности с концентрацией, памятью. Количество ежедневно получаемых электронных писем, в том числе не несущих в себе какой-либо ценной информации, выросло в десятки и даже сотни раз. Так как стремление получать как можно больше знаний о мире для выработки наиболее выигрышных стратегий поведения и выживания - это природный инстинкт, то человек, нацеленный на постоянный поиск информа-ции, видит в Интернете и современной информационной среде основной ис-точник для удовлетворения своего «информационного голода». В ситуации изобилия информации неудивительно, что человек в надежде охватить как можно большие объемы информации теряется и сознательно предпочитает углубленному мышлению поверхностное скольжение «по верхам» новостных заголовков. Как пишет Николас Карр, «сканирование информации, прежде носившее вспомогательную функцию и использовавшееся лишь для того, чтобы понять, какие источники заслуживают более пристального изучения, в наши дни приобретает большее значение - именно таким образом мы начи-наем собирать и оценивать разнообразную информацию... Мы переживаем то, что можно назвать обратной траекторией развития цивилизации: из людей, за-нимающихся культивированием личного знания, мы превращаемся в охотни-ков и собирателей в лесу электронных знаний» [Там же].

Я разделяю мнение специалистов, полагающих, что адаптация к условиям современной информационной эпохи естественна и неизбежна. Мы не можем отказаться от информационных технологий, которые уже стали неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, делая ее удобнее, полезнее и многогран-нее. Нам необходимо приспособиться к жизни с этими технологиями, научить-ся взаимодействовать с искусственно созданной средой, не нанося при этом ущерб своей личности. Для решения этой задачи потребуются коллективные усилия многих специалистов - от нейробиологов и разработчиков современ-ных технических устройств до педагогов. Но прежде всего необходимы уси-лия обычных людей, которые должны трезво осознавать возможные послед-ствия цифровой эпохи.

Список литературы

1. Величковский, 2015 - Величковский Б.Б. Рабочая память человека: структура и меха-низмы. М.: Когито-центр, 2015. 247 с.

2. Величковский, 2006 - Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии по-знания: в 2 т. Т. 1. М.: Издательский центр «Академия», 2006. 432 с.

3. Войскунский, 2017 - Войскунский А.Е. Интернет как пространство познания: психоло-гические аспекты применения гипертекстовых структур // Современная зарубежная психо-логия. 2017. Т. 6. № 4. С. 7-20.

4. Голубинская, 2016 - Голубинская А.В. Нейрокогнитивный подход к исследованию поколе-ния Z // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2016. № 1. С. 161-167.

5. Карр, 2012 - Карр Н. Пустышка: Что Интернет делает с нашими мозгами. СПб.: Best Business Books, 2012. 256 с.

6. Клинберг, 2010 - Клинберг Т. Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти. М.: Ломоносовъ, 2010. 208 с.

7. Миллер, 1964 - Миллер ДА. Магическое число семь плюс-минус два: некоторые ограни-чения в нашей способности обрабатывать информацию // Инженерная психология. Сборник статей / Пер. с англ., под ред. Д.Ю. Панова, В.П. Зинченко. М.: Прогресс, 1964. С. 192-255.

8. Постман, 2003, web - Постман Н. Информируемся до смерти / Пер. А.Т., 2003. URL: https://img1.liveinternet.rU/images/attach/b/4//4109/4109428_postmanneiLpdf (дата обращения: 20.10.2019)

9. Тоффлер, 1999 - Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 1999. 781 с.

10. Хайдеггер, 1993 - Хайдеггер М. Время и бытие (статьи и выступления). М.: Республи-ка, 1993. 447 с.

11. Ясперс, 1991 - Ясперс К. Истоки истории и ее цель. М.: Политиздат, 1991. 527 с.

12. DeStefano, LeFevre, 2007 - DeStefano D., LeFevre J.A. Cognitive load in hypertext reading: A review // Computers in Human Behavior. 2007. Vol. 23. No. 3. P. 1616-1641.

13. Small, Vorgan, 2009 - Small G., Vorgan G. iBrain: Surviving the Technological Alteration of the Modern Mind. N.Y.: Harper Collis, 2009. 255 p.

14. Sparrow, Liu, Wenger, 2011 - Sparrow B., Liu J., Wenger D.M. Google effects on memory: Cognitive consequences of having information at our fingertips // Science. 2011. Vol. 333. No. 6043. P. 776-778.

References

1. Carr, N. Pustyshka: Chto internet delaet s nashimimozgami [The Shallows: What the Internet Is Doing to Our Brains]. Saint-Petersburg: Best Business Books Publ., 2012. 256 pp. (In Russian)

2. DeStefano, D., LeFevre, J.A. “Cognitive load in hypertext reading: A review”, Computers in Human Behavior, 2007, vol. 23, no. 3, pp. 1616-1641.

3. Golubinskaya, A.V. “Neirokognitivnyipodkhod k issledovaniyupokoleniya z” [Neurocog- nitive approach to generation Z research], Mezhdunarodnyi zhurnal gumanitarnykh i estestvennykh nauk, 2016, no. 1, pp. 161-167. (In Russian)

4. Heidegger, M. Vremya i bytie (stat'i i vystupleniya) [Being and Time]. Moscow: Respublika Publ., 1993. 447 pp. (In Russian)

5. Jaspers, K. Istoki istorii i ee tsel' [The origin and goal of history]. Moscow: Politizdat Publ., 1991. 527 pp. (In Russian)

6. Klinberg, T. Peregruzhennyi mozg. Informatsionnyi potok I predely rabochei pamyati [The overflowing brain: Information overload and the limits of working memory]. Moscow: Lomonosov Publ., 2010. 208 pp. (In Russian)

7. Miller, G.A. “Magicheskoe chislo sem' plyus-minus dva: nekotory'e ogranicheniya v nashej sposobnosti obrabaty'vat' informaciyu” [The magical number seven, plus or minus two: Some limits on our capacity for processing information], in: Inzhenernaya psikhologiya. Sbornik statej [Industrial psychology. Collected articles], ed. by V.P. Zinchenko, D.Yu. Panov. Moscow: Progress Publ., 1964, pp. 192-255 (In Russian)

8. Postman, N. Informiruemsya do smerti [Informing Ourselves to Death], trans. by A.T., 2003 [https://img1.liveinternet.rq/images/attach/b/4//4109/4109428_postmanneil.pdf, accessed on 20.10.2019]. (In Russian)

9. Small, G., Vorgan, G. iBrain: Surviving the Technological Alteration of the Modern Mind. New York: Harper Collis, 2009. 255 pp.

10. Sparrow, B., Liu, J., Wenger, D.M. “Google effects on memory: Cognitive consequences of having information at our fingertips”, Science, 2011, vol. 333, no. 6043, pp. 776-778.

11. Toffler, A. Tret'ya volna [The Third Wave]. Moscow: aSt Publ., 1999. 781 pp. (In Russian)

12. Velichkovskii, B.B. Rabochaya pamyat' cheloveka: struktura i mekhanizmy [Human working memory: structure and mechanisms]. Moscow: Kogito-tsentr Publ., 2015. 247 pp. (In Russian)

13. Velichkovskii, B.M. Kognitivnaya nauka: Osnovy psikhologii poznaniya: v 2 t. [Cognitive science: foundations of epistemic psychology: 2 vols.], vol. 1. Moscow: Izdatel'skii tsentr “Aka- demiya” Publ., 2006. 432 pp. (In Russian)

14. Vojskunskij, A.E. “Internet kak prostranstvo poznaniya: psikhologicheskie aspekty prime- neniya gipertekstovykh struktur” [Internet as a space of cognition: psychological aspects of the hypertext structures appliance], Sovremennaja zarubezhnaja psihologija, 2017, vol. 6, no. 4, pp. 7-20. (In Russian)/

Размещено на Allbest