Влияние инфантильной травмы на формирование профессиональной идентичности

Размещено на http://www.allbest.ru

АНО ВО Гуманитарный университет

Факультет социальной психологии

Влияние инфантильной травмы на формирование профессиональной идентичности

Выпускная работа

по программе ДПО «Психоаналитическое консультирование» слушателя

Голевой Дарьи Александровны

Екатеринбург 2021

Оглавление

Введение

1. Принципы и критерии психоаналитического исследования

2. Психоанализ объекта

2.1 Анализ жалобы и социальных данных

2.2 Анализ образа себя и других

2.3 Анализ поведения

2.4 Анализ межличностной коммуникации

2.5 Анализ сопротивления

3. Психоаналитическое заключение

3.1 Уровень идентичности

3.2 Влечение ОНО

3.3 Тестирование реальности

3.4 Аффекты

3.5 Защитные механизмы

3.6 Компромиссные образования

3.7 Субъективное переживание травматической истории

3.8 Объектные отношения

3.9 Сверх-Я. Идеалы, моральные ценности

3.10 Психодинамика внутреннего конфликта

3.11 Уровень организации личности

3.12 Тип личности

3.13 Стратегия психоаналитического консультирования

Заключение

Список литературы



Введение

психоаналитический исследование инфантильная травма

Актуальность данной темы и выбор персонажа для исследования обусловлены тем, что на мой взгляд, подобные переживания по поводу поиска собственной идентичности в профессии переживают большинство начинающих психоаналитиков. Термин идентичность ввел Э. Х. Эриксон, «Я могу попытаться более явно представить суть идентичности, только рассмотрев ее с разных точек зрения. С одной стороны, ее можно отнести к сознательному ощущению личной идентичности; с другой - это бессознательное стремление к целостности личного характера. С третьей - это критерий для процесса синтеза эго. И наконец, внутренняя солидарность с групповыми идеалами и групповой идентичностью» [1, c. 109]. Именно в концепции социальной солидарности можно рассматривать профессиональную идентичность, как ощущение внутренней идентификации с группой уважаемых человеком других людей.

Формирование профессиональной идентичности - всегда нелегкий процесс: обретение багажа знаний, практических навыков, удовольствие от первых реальных результатов.

Человек выбирающий для себя помогающую профессию, особенно помогающую разговором, в первую очередь пытается понять себя.

В своей книге «Психоаналитическая терапия. Руководство практика» [2], Ненси МакВильямс пишет, что для работы психоаналитиком необходимо прохождение личного психоанализа, это несет цель усилить способность терапевтов идентифицироваться с трудностями пациентов, находя похожие проблемы в самих себе, так как важной способностью для психоаналитика является склонность идентифицироваться со своими клиентами и погружаться в эту идентификацию ради все более и более глубокого чувства эмпатии, конечно же не забывая при этом технические аспекты метода.

Данное исследование построено на анализе поведения и рассуждений главного героя сериала «Псих». В работе используются его диалоги с другими героями, рассуждения и описание его поведения. На примере Олега Астафьева, главного героя нашего исследования, мы можем отследить влияние инфантильной травмы на формирование профессиональной идентичности. Человек с нарушенными объектными отношениями, и низким уровнем эмпатии, выбирает для себя профессию психолога. Он не идентифицируется с этой профессией, с ее основными правилами. Не проходит личную терапию, не пользуется услугами супервизора, он не пытается понять ни себя, ни клиента. Терапия получается поверхностной, основанной на «заученных» интерпретациях терапевта, что может оказывать негативное влияние на психическое состояние клиента. Основываясь на этом можно выделить цель моего исследования.

Цель: проследить влияние раннего травматического опыта на особенности формирования профессиональной идентичности

Объект исследования: Олег Астафьев, главный герой сериала «Псих» (2020 год, режиссер Федор Бондарчук), психолог, психоаналитик, 40 лет, проживает и работает в городе Москва.

Предмет исследования: изменение психоэмоционального состояния и поведенческих характеристик на фоне повторения ранней травмы главного героя.

Гипотеза: Особенности проживания ранней травматической ситуации, влияют на формирование профессиональной идентичности человека.

Задачи исследования:

Изучить принципы и критерии психоаналитического исследования

Собрать поведенческий, вербальный и ассоциативный материал для проведения анализа объекта.

Провести психоанализ собранных данных. Сформулировать психоаналитическую гипотезу о психических процессах выбранного объекта.

На основе полученных данных сформулировать стратегию возможного психоаналитического консультирования.



1.Принципы и критерии психоаналитического исследования

Нэнси МакВильямс пишет: «Клинический психоанализ, хотя и был создан в качестве терапии, стал определяться как неограниченное по времени стремление понять всё, что касается основополагающих бессознательных мыслей, желаний, страхов, конфликтов, защит и идентификацией». [2, с. 28]

Для того что бы провести достаточно полное исследование личности, а затем и определить наиболее подходящую стратегию терапии, нам необходимо определить тип личностной организации.

Определение таким типам дает Отто Кернберг: «Тип личностной организации - невротический, пограничный или психотический - является наиважнейшей характеристикой пациента, когда мы рассматриваем (1) степень интеграции его идентичности, (2) типы его привычных защитных операций и (3) его способность к тестированию реальности.» [3, с. 16].

При определении пограничной структуры клиента Отто Кернберг рекомендует проводить дальнейшую диагностику при помощи структурного интервью. Структурное интервью фокусируется на конфронтации и интерпретации защит, на конфликтах идентичности, на способности тестировать реальность и на нарушении в интернализованных объектных отношениях, а также на аффективных и когнитивных конфликтах. [3, с. 18]

Концепция защиты занимает в психоаналитической диагностике личности одно из центральных мест. Защиты можно разделить на примитивные или первичные, которые работают на границе между человеком и окружающим миром, и на вторичные, или защиты более высшего порядка, которые работают с внутренними границами.

На основе полученных данных мы можем предположить тип характера личности, и уже опираясь на свойственные каждому типу аффекты, адаптационные и защитные эго функции, ранние паттерны отношений, типы переноса и контрпереноса, строим выводы касательно дальнейшей терапии.

В исследовании личности клиента мы не только фиксируем все что связанно с этим человеком, его переживаниями и реакциями, но и обращаем внимание на свои контрпереносные чувства. «Превращение контрпереноса из препятствия в союзники стало одним из важнейших вкладов теории объектных отношений». [4, с. 480]

В рамках теории объектных отношений, к которой принадлежат М. Кляйн и Д. Винникот предполагается, что переживание младенцем его отношений с матерью является главной детерминантой формирования личности и что потребность младенца в привязанности к матери есть мотивирующий фактор развития его инфантильной самости.

Отто Кернберг исходит из двух базовых идей:

У человека имеются два влечения ? либидо и агрессия;

Я-репрезентации находятся в определенном отношении с объект-репрезентацией.

Согласно Кернбергу, объектные отношения определяются тремя аспектами:

Определенный образ объекта (представление об объекте - объект-репрезентация);

Определенный образ себя (представление о себе - Я-репрезентация);

Определенные эмоции (аффект).

Развитие взаимоотношений с объектом (развитие объектных отношений), с точки зрения Кернберга, проходит три фазы:

Интроекция;

Идентификация;

Отождествление «Я».

В контексте теории объектных отношений также рассматривается понятие психической травмы.

В результате изучения, качества материнской заботы, ухода и его значения для раннего эмоционального развития ребенка, были выявлены особенности материнского отношения и поведения, способствующее или нарушающие процесс психического развития их долгосрочные последствия. Такими последствиями, по мнению Кернберга, могут стать пограничные и нарциссические нарушения личности выражающееся в диффузной идентичности, в чувстве опустошенности, в депрессиях, в зависимости от других и в слишком завышенных идеалах.

Но основой всех, вышеперечисленных моментов становится травма.

Решетников М.М. в своей книге «Психическая травма» напоминает нам: «Любое негативное событие может как пройти совершенно незамеченным (для одного субъекта), так и вызвать любую форму психопатологии (у другого) в зависимости от его индивидуальной истории развития и состояния его психики. Психическая травма вызывается не только внешними событиями. Но затем начинается внутренняя работа психики, и этот процесс имеет весьма специфическую динамику: а) психика трансформирует внешнюю травму во внутреннюю «самотравмирующую силу»; б) одновременно происходит малигнизация («озлокачествение») защит, которые из системы самосохранения психики превращаются в систему ее самоуничтожения» [5, с. 107].

Травмирующее событие влияет на формирование определенных защит, за которыми мы можем обнаружить, часто вытесненный, болезненный аффект. Вот что по этому поводу пишет Гринсон Р. Р.: «Опасные ситуации которые могут вызвать травматическое состояние имеют определенную последовательность развития и изменяются в соответствии с разными фазами созревания. Они могут быть приблизительно охарактеризованы, как страх быть покинутым, страх уничтожение тела, страх потери любви, страх кастрации и страх потери уважения к себе. Исследуя что лежит за болезненным эффектом, мы обнаружим некий инстинктивный импульс и в конечном счёте некоторую связь с относительно травматическим событием в истории пациента» [6, с. 58].

Об особенностях терапии в этом случае Решетников М.М. пишет: «В целом задачи психоанализа существенно сужаются: мы не ставим в таких случаях задачу реконструкции личности, а постоянно остаемся только в рамках актуальной проблемы и исключительно - актуальной терапевтической задачи. Однако при этом ни на секунду не прекращается аналитическое исследование пациента, но с качественно иным подходом: мы не формируем ту личность, какой она могла бы стать при отсутствии погрешностей в развитии, а апеллируем к той личности, которая есть, и предоставляем ей возможность использовать наличные ресурсы для того, чтобы восстановить душевное равновесие. Это, естественно, дополняет перечень диагностических критериев, в частности фактором достаточной сохранности личности (с точки зрения ее пригодности для краткосрочной терапии)» [5, с. 150].



2.Психоанализ объекта

2.1 Анализ жалобы и социальных данных

Олег Астафьев 40 лет, родился и живет в Москве, работает психотерапевтом в элитном медицинском центре.

Мы видим его всегда одетым в черное. Яркими пятнами в его образе являются солнцезащитные очки с красными стеклами, которые он всегда надевает, находясь на улице и зеленые флакончики с санитайзером.

Мать Кира Викторовна Астафьева, 64 года, заведующая кафедрой сексологии в университете. Сам Олег так отзывается о ней: «Она сексолог, особый тип, всю жизнь изучает секс, с юности и по сей день.» Об отце Олега данных нет, он его никогда не видел, мать не рассказывала о нем. Доверительных отношений с матерью никогда не было, Кира признается, что она не хотела этого ребенка.

Олег женат на Марине, своей бывшей пациентке. Будучи в браке с Олегом нигде не работала, занималась волонтерской деятельностью. Год назад в день рожденья Олега она без вести пропала. Детей у Олега нет. За время их брака у Марины случился выкидыш на раннем сроке, больше беременностей не было.

После пропажи Марины, Олег переехал жить к матери, в своей квартире не появлялся в течении года, со следствием по делу о пропаже не сотрудничал. Спустя год, под давлением своего нового партнера, Кира выселяет Олега, и он возвращается в квартиру где они жили с Мариной до происшествия. О жене говорит в настоящем времени, уверен, что она скоро вернется. Весь этот год Олег злоупотребляет наркотиками, алкоголем, антидепрессантами.

Близких друзей нет, общается с Верой - подругой Марины, которая так же, когда то, проходила у него терапию и с собственной секретаршей используя ее для удовлетворения своих сиюминутных желаний.

Работа его не радует, принимать клиентов в трезвом состоянии для него становится невыносимым. Клиенты начинают жаловаться на него в этический комитет. Никогда не проходил личную терапию, к супервизорам за помощью так же не обращался. Во второй серии под страхом потери лицензии его обязуют проходить личную терапию.

Последнее время поглощен навязчивой идеей стать отцом, для реализации этой цели, ищет себе суррогатную мать, останавливая выбор на 36 летней женщине, имеющей двоих детей, живущей, на первый взгляд, в счастливом браке.

2.2 Анализ образа себя и других

На протяжении всего сериала Олег высказывает несколько оценочных суждений касательно того, кто он. В начале повествования они обычно односложные, поверхностные, имеют агрессивную, доминирующе-превосходительную окраску: «Я охуительный психолог».

Создается ощущение, что он старается не задумываться, не анализировать себя, так как такой самоанализ неизбежно столкнет его с вытесненными переживаниями.

В продолжении повествования, в том числе и на фоне терапии, они становятся более развернутыми и глубокими.

Пример 1:

«Меня несет по жизни: ложные цели, ложное «Я», ложная жизнь, я фэйк.»

Пример 2:

Находясь в маленьком магазинчике по ремонту сотовых телефонов:

Продавец: «А кто вы?»

Олег: «Я психолог».

Продавец: «Врач, то есть?»

Олег: «Если бы, мог бы, но продался в популярную психологию. Психоанализ, но упрощенный. Помогаю состоятельным людям не сходить с ума, а мог бы настоящих психов людьми делать, мог бы реально лечить, а я так, пластмасса под хрусталь».

Пример 3:

В финале сериала на вопрос своего бывшего клиента: «Какой вы человек?», Олег отвечает : «Я никогда не знал ответ на этот вопрос, но если нужно ответить, то, к сожалению, плохой».

Значимых для себя людей он характеризует с применением рационализации и изоляции аффекта, при упоминании им Киры, Марины - его лицо становится лишенным эмоций, кукольным. Описывая этих людей, Олег использует психологические термины, часто в обесценивающей манере.

Пример: на сеансе психотерапии, про Марину: «Она абсолютно понятный для меня тип, у нее много талантов, но она виктимная личность, жертва».

Находясь на улице он практически всегда в солнцезащитных очках с красными стеклами и включённой музыкой в наушниках, даже в ресторане, на встрече с Кирой, он не снимает этих очков что свидетельствует о иррациональном стремлении изменить мир вокруг и/или взаимоотношения с другими людьми.

2.3 Анализ поведения

При анализе поведения Олега обращает на себя несколько фактов:

Первый факт - это то, что все значимые люди вокруг него женского пола, каждая выполняет свою функцию для него: Вера выслушает и примет его любого, секретарша принесет все что нужно, решит все проблемы, Марина- будет любить и чувствовать за него, позволит контролировать себя. Все они являются расщепленными частями образа хорошей матери.

Второй факт - это навязчивое желание найти суррогатную мать для своего будущего ребенка. Первая попытка была не удачной. Он встретился в отеле с молодой красивой девушкой, отобранной специально для него врачами, абсолютно здоровой и находящейся в фазе овуляции. Но он не смог заняться с ней сексом, даже при ее попытках возбудить его, он сначала сидел с виноватым видом на краю кровати, а потом, извинившись, сбежал. После этого случая он начинает искать суррогатную мать с целью уже искусственного оплодотворения, и выбирает, с медицинской точки зрения, не самый подходящий вариант, 36 летняя Людмила, мать двоих детей. Когда он первый раз приходит к ней в дом, он даже не может объяснить зачем пришел, она угощает его домашним супом, садится напротив и внимательно его слушает, искренне интересуется его делами. Он сравнивает ее с Кирой: «Она не такая мать как вы, она не жалеет меня».

После он неоднократно посещал ее, находя там успокоение. Оставшись у Людмилы дома, они просто сидят смотрят телевизор, едят попкорн, она предлагает ему остаться и укладывает его спать в детскую кроватку. Олег отвечает ей, что он не помнит, когда ему было так же хорошо, как сейчас.

Для проведения операции искусственного оплодотворения Олегу надо воздерживаться от алкоголя и наркотиков в течении одного месяца, но он постоянно срывается, из-за чего проведение этой процедуры постоянно откладывается.

Анализируя эту информацию, мы видим, что Олег ищет себе новую мать, его истинной целью является не ребенок, а мать для самого себя. И его срывы являются сопротивлением к завершению начатого, так как истинное желание удовлетворяется уже на этом уровне отношений. Нет потребности идентифицироваться с ребенком для получения внимания от достаточно хорошей матери.

Олег употребляет наркотики и алкоголь, он делает это регулярно: днем в парке, перед сессией с клиентами: «Я уже некоторое время так делаю, это расслабляет, помогает расслабиться, могу их (клиентов) любить, воспринимать, помогать».

В его поведении отслеживается некоторая ритуальность, в моменты стрессовых ситуаций, после контакта с неудовлетворяющими людьми он поливает свои руки санитайзером.

Отношения с клиентами изначально были основаны на удовлетворение своего грандиозного я: «Вам стыдно, страшно, тревожно, мучает совесть, это мешает жить, правда? Я могу вам помочь, меня зовут Олег, я психолог. Если честно мне всегда было приятно видеть, что вам хуже, чем мне, но теперь мне хуже, чем вам всем вместе взятым, и вам меня уже не догнать».

2.4 Анализ межличностной коммуникации

На одной из сессий психолог озвучивает Олегу такую интервенцию:

-- Вы защищаете свою жизнь от людей: вы потеряли работу, остались одни, возросла моя ценность для вас. Со мной вы компенсируете доверительные отношения, так?

-- Так, - отвечает Олег.

И действительно, по сюжету мы видим, как Олег не редко делает замечание о дистанции другим людям. Когда его подруга Вера переезжает к нему, и пытается сблизиться (ложиться к нему в кровать, интересуется его делами, ждет его с работы), это усиливает в нем страх поглощения. Он становится раздражительным, суетливым, усиливается потребность в наркотиках и санитайзере. Он практически перестает появляться дома и отвечать на ее звонки, тем самым поддерживая эмоциональную и физическую дистанцию.

Так же он дистанцируется от матери, как только она начинает проявлять активный интерес к его состоянию.

Все это усиливает другой страх - страх одиночества, и наш герой чаще приезжает к Людмиле, чтобы получить тарелку домашнего супа и материнского внимания, сам договаривается о встрече с психологом, нарушая весь сеттинг засиживаясь с ним до позднего вечера, и после просит остаться переночевать в кабинете.

Все это прекрасно демонстрирует мучительный конфликт между страхом поглощения и одиночества, который испытывает Олег.

Олег не умеет заботиться о других, когда близкие люди испытывают потребность в общении, заботе, максимум что он может, это откупиться от них деньгами.

2.5Анализ сопротивления

Олег впервые встречается с психологом в качестве клиента, не по своему личному желанию, а как вынужденное условие для сохранения лицензии на работу. Между ними происходит следующий диалог:

Психолог: «Вы любите свою мать?»

Олег: «Наверное, да. Не ненавижу, не равнодушен, значит люблю».

Психолог: «Интересно, а отца?»

Олег: «У меня его нет».

Психолог: «Ну как-то вы же получились?»

Олег: «Я его никогда не видел, я даже не знаю кто он».

Психолог: «Кира Викторовна никогда не рассказывала?»

Олег: «Нет, она не знает от кого она забеременела, может врет, но вряд ли».

Олег: «Слушайте, это смешно! Я знаю все что вы мне скажите: нет понимания родителя, в моей жизни не хватало мужской фигуры, и вообще странно. Почему я не гей».

Психолог: «А вы не гей?»

Олег: «Нет, но вы на меня так смотрите, что я уже сомневаюсь».

Психолог: «И как же я на вас смотрю?»

Олег: «Как на муху в банке, а вам семь лет, и вы жадно хотите ее расчленить! Так вот, этот мальчик я, и банка с мухой всегда была в моих руках! Нам будет трудно с вами».

Психолог: «Просто хотел сказать, что сочувствую вам. А вам разве себя не жалко?»

Олег: «А что такого страшного было в моем детстве? Я просто рос как сорняк».

Психолог: «У вас же еще хуже, вы же никогда не были ребенком, вам сразу надо было быть взрослым. Правда?»

Олег: «Правда, но я не считаю, что это хуже насилия».

Психолог: «И теперь, когда вы выросли, вам проще вообще ничего не чувствовать. Лучше ни чего чем боль, так? И как результат отсутствие эмпатии, а вы ведь психолог».

Олег: «Она мне секс куклу подарила на день рожденье, чтобы мне не было грустно, откуда ей взяться то, эмпатии».

В этом диалоге мы видим, как работает сопротивление у клиента. Рассказывая психологу о своих отношениях с матерью, отсутствуют выражения каких-либо эмоций, переживаний, аффектов. Создается ощущение, что его совершенно не трогает то, о чем он говорит. При этом в невербальном поведении мы видим его закрытость - скрюченную позу, сжатые руки, он постоянно отводит взгляд в сторону, создается ощущение, что он хочет скорее закончить этот неинтересный разговор и сбежать. Неинтересный не только ему, но и, как он думает, психологу.



3.Психоаналитическое заключение

3.1Уровень идентичности

Олег Астафьев имеет диффузную идентичность.

Постоянное чувство пустоты, противоречия в восприятии самого себя, непоследовательность поведения, и бледное, плоское, скудное восприятие других - все это проявления диффузной идентичности.

3.1 Влечение ОНО

Аддитивное поведение героя, а именно злоупотребление психоактивными веществами, алкоголем можно рассматривать как репрезентацию агрессивных импульсов ОНО, а именно влечение к смерти путем саморазрушения.

3.3Тестирование реальности

В некоторых моментах у Олега наблюдается смешение реальности и фантазии, но в большинстве случаев тестирование реальности сохраняется.

У главного героя нет бреда и полного замещение реальности и фантазии. Однако он отрицает исчезновение жены и продолжает воспринимать ее отсутствие, как временное.

Пример диалога Олега и психолога:

Олег: «Я живу с куклой, которую мне подарила Кира».

Психолог: «С секс куклой? Интересно»

Олег: «Я вам завидую, я бы мечтал о таком пациенте, с такой особенностью

Психолог: «Она разговаривает с вами?»

Олег: «Да, она Марина».

Олег: «Но нет, она не призывает меня к действию, и конечно никто этого не видел, это же фантазия, галлюцинация, я все понимаю».

Психолог: «О чем она говорит? Новыми словами или фразами из прошлого?»

Олег: «Из прошлого чаще, ситуации, фразы».

Психолог: «Но это же вы говорите?»

Олег: «Да я… или, я запутался. Я псих?»

3.4 Аффекты

В большинстве случаев эмоции Олега не проявляются ярко. Чаще всего он прибегает к рационализации вместо выражения эмоций

Проявлять свои эмоции, даже положительные, наш герой не может, он считает это закономерным итогом воспитания матери. Он неоднократно вспоминает, что жена пыталась научить его любить, подарила ему котенка, чтобы он научился заботиться о ком-то кроме себя. Наивысшим признанием любви для него было то, что он сказал своей жене: «Я так люблю тебя, что хочу, чтобы ты стала маленькой куколкой и была всегда рядом со мной в кармане». Здесь можно наблюдать агрессивные тенденции - хочу тебя умертвить, чтобы ты меня не смогла бросить. Или чтобы ты была похожа на мою мать, безэмоциональную и не эмпатийную.

На протяжении развития сюжета мы можем наблюдать как начинает проявляться аффект (преимущественно в виде гнева) сначала вне кабинета психотерапевта, Олег срывается на клиентов, оскорбляет их, унижает. Обесценивает попытки подруги помочь. Когда внутренний дисбаланс нарастает, агрессия проявляется уже и в кабинете психолога, наш анализант набрасывается на терапевта, пытается ударить, обвиняет его во всех своих неудачах и тут же успокаивается, возвращаясь в позицию безразличия и самообесценивания.

В ситуациях, где он не может контролировать процесс, а также встречает холодность и безразличие окружающих, проявляется страх, сопровождающийся ярко выраженной вегетативной реакцией, он ощущает себя дезориентированным, ему не хватает воздуха, ему кажется, что он умирает, все, что он может - это только бежать. Олег пытается убежать и спрятаться, в первую очередь от болезненных воспоминаний.

3.5 Защитные механизмы

Изоляция

В стрессовой ситуации и когда ему необходимо отстранится от боли и переживаний (своих или клиентов) он употребляет наркотики, для изменения состояния сознания.

Отрицание

Олег использует эту защиту в ситуации с исчезновением жены, а также он отрицает негативное влияние наркотических веществ на свое состояние.

Проектная идентификация

Главный герой проявляет в общении со своими клиентами, он вынуждает их сопереживать и сочувствовать ему или злиться на него. Он то помещает на свое место и делает их зависимыми от него маленькими детьми, то он проецирует в них свою агрессивную часть. Тогда они начинают злиться и ненавидеть его.

Расщепление

Проявляется в его ощущении - я хороший, чистый, независимый, они (клиенты) - страдающие, заслуживающие того что с ними происходит. Марина - его собственность, любящая, слабая, зависимая, нуждающаяся. И она же - сбежавшая, бросившая, нелюбящая, обманывающая.

Отыгрывание вовне

После первого интервью с психологом, где Олег абсолютно скуп на эмоции и отрицает какие-либо дефициты в удовлетворении своих потребностей, встречается с суррогатной матерью и проговаривает ей свою жизненную ситуацию как исповедь, и ждет от нее понимания и принятия.

3.6 Изоляция аффекта

На приеме у психолога мы видим, как он рассказывает о переживаниях своего детства без малейшего переживания или какого-либо невербального проявления этого переживания.

Вытеснение

Когда он узнает о реальной причине смерти жены, придя домой он не может вспомнить даже того момента, когда ему рассказали правду, для него осталась только официальная версия.

3.7 Компромиссные образования

Ощущение стабильности в жизни нашего героя было основано на всемогущем контроле. Знание, почему и как себя ведут люди, как можно ими манипулировать, как можно предугадывать каждый их шаг, каждое их слово и тем самым контролировать их, давало Олегу ощущение безграничной власти, скрывая под собой пугающее состояние отчаянной слабости.

Обсессивное поведение Олега, его неконтролируемое желание мыть руки санитайзером, так же является компромиссным образованием, т.е. симптомом внутреннего конфликта, и попыткой справится с нарастающей тревогой.

3.8 Субъективное переживание травматической истории

Пропажа жены и дальнейшее известие о ее смерти для Олега стало явно травматическим событием, но эта травма взрослого человека являлась повторением травмы инфантильной, первичной, которая была вытеснена и всячески отрицалась клиентом.

Травмирующими для Олега были отношения с его матерью, где она была холодной, не эмпатичной, отстраняющейся, не желавшей быть матерью, постоянно меняющей партнеров.

Маленький Олег чувствовал себя проигравшим в состязании за внимание матери, так как оно все было отдано науке и другим мужчинам. Переживание ненужности и брошенности было вытеснено, и как следствие рассказы о его детстве были скупы на эмоции, рационализированы.

Несмотря на это в нем присутствовала постоянная фантазия о идеальных родителях, он мечтал о ребенке, но сначала выкидыш Марины, а потом и ее пропажа, не дали свершиться его планам.

В следствии ретравматизации происходит регресс к детскому возрасту и обострение потребности в достаточно хорошей матери. Активизируются первичные формы защит, которые усугубляют диффузность идентичности.

3.8 Объектные отношения

Объектные отношения клиента характеризуются нехваткой способности к эмпатии и нехваткой зрелой оценки характерологических особенностей других людей, его описания других скупы и поверхностны.

Можно выделить следующие доминирующие отношения и оформить их в виде диад: на первой сессии с терапевтом видна активация диады контролируемый, гневный ребенок и контролирующий родитель.

В контексте отношений, где Олег является терапевтом, он занимает позицию садистического агрессора, он наслаждается, вскрывая и обнажая неприятные события в жизни пациентов, он не утруждает себя более мягкой интерпретацией или подготовкой клиента к такой интерпретации. В его кабинете клиенты становятся жертвами, переживающими насилие. На основании имеющихся данных можно предположить, что детско-родительские отношения были представлены диадой нежеланный ребенок - не проявляющий заботы, увлеченный собой родитель, сексуально возбужденный ребенок - кастрирующий родитель (эта диада повторяется и в моменте, когда мать героя дарит ему секс куклу и в моменте, когда ее забирает).

3.9 Сверх-Я. Идеалы, моральные ценности

Анализируя поведение Олега, мы можем сказать о дефекте Сверх-Я. Он употребляет наркотики днем, практически на детской площадке и даже сделанное ему замечание не вызывает никакой ответной реакции. Он отменяет сессии не предупреждая клиентов, и даже не задумываясь какие могут быть последствия, принимает подарки от клиентов и тут же посылает их в нецензурной форме. Он не задумывается о последствии его действий, слов. Ему не свойственно чувство вины.

Моральные ценности Олега на грани, он как будто провоцирует окружающий мир. Мстит миру за свое холодное детство.

При этом сам выбор профессии, указывает на желание «помочь» другим. Хотя это и заявляется, как возможность видеть страдания других и самоутверждаться за счет того, что им хуже, чем ему. Конфликт обостряется, когда все переворачивается с ног на голову.

Это противоречие и является основной характеристикой главного героя, он уничтожает то хорошее, что в нем может быть. Уничтожает критикой, алкоголем, циничным отношением к другим.

3.10Психодинамика внутреннего конфликта

До момента ретравматизации внутренний конфликт находился в замороженном состоянии, после исчезновения жены психика героя прибегла к защитам в виде отрицания и всемогущего контроля, для удерживания себя в стабильном состоянии. Но, ввиду влияния окружающих людей, постоянно напоминающих, что время прошло и надо не избегать воспоминании, а жить дальше, собственного регресса, который он пытался уравновесить путем активации расщепления, дисбаланс в психике нарастал, что и привело к видимым проявлениям внутренних конфликтов.

Будучи маленьким ребенком, он никак не мог повлиять на отношение матери к нему. Можно предположить, что единственное, чем он мог заслужить ее внимание -- это оставаться чистым и удобным ребенком. Уже во взрослом состоянии он выучился на психолога, что дало ему возможность стабилизировать свое состояние и свои отношения путем рационализации пережитого. Он женился на женщине, которая была полная противоположность его матери, заботливая, ранимая, глубоко чувствующая. Он был уверен, что легко контролирует их отношения, она не куда не уйдет, ведь он успешный, полностью ее обеспечивающий и все про нее знающий мужчина. Но Марина пропала, в его день рожденья. Олегу было не выносимо находиться в их квартире, он нуждался в поддержке, и на время ее отсутствия переезжает к матери. Временно его состояние стабилизируется, но, когда мать Олега под давлением своего нового партнера, без предупреждения выносит все его вещи и вынуждает вернуться в старую квартиру, в этот момент уже происходит повторение его первичной травмы - мать предпочла ему другого.

Считывается конфликт между страхом поглощения и страхом одиночества.

Также присутствует конфликт между страхом проявления гнева и страхом быть наказанным, осужденным.

3.11 Уровень организации личности

Пограничный уровень организации личности проявляется:

В диффузной идентичности;

В преобладании примитивных защитных механизмов;

В ограниченном тестировании реальности;

В нарушенных объектных отношениях;

В повышенном уровне агрессии.

3.12Тип личности

При анализе главного героя мы видим наиболее проявленные черты двух типов: психопатического и обсессивно-компульсивного.

Психопатический (антисоциальный)

Тип личности основанный на базовом недостатке привязанности и приверженности к примитивным защитам, организующей склонности «самоутверждаться за счет других», сознательно манипулируя другими людьми.

Главный герой стремиться к всемогуществу, за счет выбора профессии, в которой другие будут зависеть от него. А он сможет наблюдать, как им «хуже, чем ему».

На первой сессии с терапевтом Олег делает замечание про муху в банке и мальчика желающего ее жадно расчленить. На этом примере мы видим проекцию внутренней агрессивной части на терапевта. Слабость терапевта приводит к обесцениванию последнего, так как у самого Олега присутствует страх ощутить себя слабым и беспомощным ребенком. Слабость проецируется на клиентов, которые приходят к Олегу в кабинет.

Обсессивный

Навязчивые мысли и/или действия. Борьба за контроль и вина за гнев и фантазируемую агрессию. Потребность чувствовать себя контролирующим, пунктуальным, чистым и разумным, не испытывающим чувство стыда и гнева. Стыд испытывается, как легкая грусть. Чувство гнева сдерживается, эффекты подавляются, отрицаются или рационализируются. На вопрос, что чувствует отвечает, что думает.

3.13Стратегия психоаналитического консультирования

Изначально, мы имеем низкую мотивацию на прохождение терапии. По сюжету фильма на приеме у психотерапевта он обозначает свою проблему как невозможность принятия того факта, что жена пропала.

Для данного клиента более подходящей была бы терапия, фокусированная на переносе, данный вид терапии имеет двойной фокус, который рассматривает как поведение пациента во время сеанса в отношении терапевта, так и текущее функционирование пациента вне сеансов в повседневной жизни. Для нашего пациента это является актуальным, так как он имеет погранично ориентированную структуру личности, и прибегает к отыгрыванию во вне.

«Если же клиент будет согласен только на краткосрочную терапию, то необходимо будет работать только с актуальной травмой, избегая как чрезмерного усиления переноса, так и регресса пациента, которого вследствие травмы и так более чем достаточно». [5, с. 115]

Таким образом, будут созданы условия для лучшей адаптации к реальности с помощью осознания разрушительного действия защит.

Целью консультирования будет являться консолидация идентичности, т.е. интеграция в переносе отщепленных друг от друга, идеализированных объектных отношений, для достижения связного, реалистичного и стабильного опыта переживания себя и других. [7, с. 22]

Для достижения нашей цели с пациентом будут оговорены условия индивидуального сеттинга:

Перед началом терапии необходима будет консультация психиатра-нарколога.

Будут оговорены место встречи и частота встреч, которые будут зависеть от продуктивности работы, от способности клиента работать между встречами. Для начала будет достаточно двух сессий в неделю, чтобы у клиента не было потребности отыгрывать свой перенос вне кабинета.

Будут оговорены условия и время оплаты.

Обязательно будет сделан акцент на необходимости говорить - говорить обо всем что кажется важным, не очень, глупым, неуместным, о себе, обо мне, о других, в настоящем, прошлом, будущем, о своих снах и фантазиях, о своих чувствах и переживаниях. Любое нарушение этих правил обязательно выносится на обсуждение. В это же время будет озвучена позиция аналитика, в которой будет представлено безопасное пространство для встреч, нейтральность и отсутствие оценочных суждений. Также будет обеспечена полная конфиденциальность.

По сюжету фильма мы видим, что Олег обладает достаточно высоким уровнем интеллекта, он хорошо воспринимает прояснения и конфронтацию. Пациенту можно мягко вернуть его аффект, с описанием того что происходит, задавая уточняющие вопросы. На фразу клиента: «Я просто рос как сорняк, но я не считаю, что это хуже чем насилие», можно предложить интервенцию : «И теперь вы выросли и вам легче совсем ничего не чувствовать. Подумайте, как это может сказываться на вашей работе?»

Избегаем избыточного стимулирования интеллектуального ресурса клиента, чтобы не столкнуться с блокированием чувств. Контейнируем проявленные в терапии аффекты.

Когда в результате терапии поведение в повседневной жизни пациента станет менее импульсивным, начнет формироваться доверительное отношение к самому процессу и к терапевту в частности, он сможет начать наблюдать собственный психический опыт, увеличится способность к саморефлексии.

По мере стабилизации состояния клиента можно пробовать применять интерпретации защитной природы расщепления и других примитивных механизмов. Пример интервенции: «Вам нужно все время мыть свои руки, как и контролировать свои чувства». Ввиду наличия психопатической части в структуре личности вся терапия должна будет проходить в строгих неизменных рамках. Психоаналитику необходимо особенно контролировать проявление своей эмпатии, так как проявление сочувствие и сопереживания может быть воспринято как слабость терапевта, и дальнейшая терапия может стать невозможной.



Заключение

В ходе проведенного исследования и на основании полученных данных было выявлено, что травматический опыт полученный человеком на ранних этапах развития ведёт к формированию нарушенных объектных отношений, преобладанию примитивных форм защиты и наличию низкого уровня эмпатии.

Всегда есть риск ретравматизации, ведущий за собой нарушение социальной адаптации и функционирования, при условии, что человек с такими исходными данными не проходил личную терапию в достаточном объёме. Это не позволяет терапевту идентифицироваться с проблемой клиента и помочь ему. Человек который отрицает наличие у себя проблемы, который уверен в собственном всемогуществе и получает удовольствие от контроля и самоутверждения за счет других, не только не может быть достаточно хорошим терапевтом, но и скорее всего может запустить подобные ретравматизации в психике пациента.

Материалы проведенного исследования подтверждают гипотезу, что особенности проживания ранней травматической ситуации, влияют на формирование профессиональной идентичности человека.



Список литературы

Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / пер. с англ.; общ. ред. и предисл. А. В. Толстых. -- //М.: Прогресс, б.г. 1996. - С. 109.

МакВильямс Н. Психоаналитическая психотерапия: руководство практика; пер. с англ //Ижевск: ERGO. - 2016. . - С. 28.

Кернберг О. Ф. Тяжелые личностные расстройства: Стратегии психотерапии //М.: Класс. - 2000. - Т. 464. - С. 16-18.

МакВильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе //М.: Класс. - 1998. - С. 480.

Решетников М. М. Психическая травма. - 2006. С. 107-115.

Гринсон Р. Р. Техника и практика психоанализа. - //М.: Модэк. - 1994.

Йоманс Ф., Кларкин Д., Кернберг О. Психотерапия, фокусированная на переносе при пограничном расстройстве личности //М.: б/и. - 2018. - С. 22.

Размещено на Allbest.ru

...