Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Проактивный коупинг и толерантность к неопределенности у предпенсионеров с разным уровнем жизнестойкости

Т.П. Емельянова

Е.Н. Викентьева

Аннотация

В статье представлено исследование проактивного коупинга и толерантности к неопределенности у предпенсионеров с разным уровнем жизнестойкости. Цель исследования состояла в изучении уровня жизнестойкости предпенсионеров, выявлении предпочитаемых стратегий проактивного коупинга и толерантности к неопределенности в их связях. Анализируются подходы к изучению особенностей предпенсионного возраста, феномена жизнестойкости, факторов, ее определяющих.

Отмечается, что жизнестойкость является валидным предиктором психического и соматического здоровья, субъективного благополучия и продуктивности трудовой деятельности. Приводятся результаты исследования респондентов предпенсионного возраста (N = 300) с использованием методик «Скрининговая версия теста жизнестойкости», «Толерантность к неопределенности», «Проактивный коупинг». Результаты показывают, что у респондентов наиболее выражены такие стратегии проактивного коупинга, как проактивное совладание, превентивное совладание и поиск эмоциональной поддержки. Обнаружено, что в подгруппе респондентов с более высокой жизнестойкостью медиана предпочтения этих трех стратегий проактивного коупинга выше, чем в подгруппе с низкой жизнестойкостью. Причем наиболее ощутимая разница в уровне медиан обнаружена в стратегии «Поиск эмоциональной поддержки». Данный результат может говорить о том, что люди, обладающие жизнестойкостью, видят прежде всего в близком окружении ресурс своей способности противостоять неблагоприятным жизненным обстоятельствам. Относительно роли толерантности к неопределенности было показано, что с жизнестойкостью связано ощущение контроля над ситуацией, и возможности ясных, однозначных истолкований и прогнозов развития ситуации. Отмечается, что респонденты с разным уровнем жизнестойкости показали наибольшие различия по аффективному компоненту толерантности к неопределенности.

Ключевые cлова: жизнестойкость, предпенсионный возраст, проактивный коупинг, толерантность к неопределенности, эмоциональная сфера личности

Annotation

T.P. Emel'yanova, E.N. Vikent'eva. Proactive coping and uncertainty tolerance in pre-retirees with different levels of hardiness

The article presents a study of proactive coping and uncertainty tolerance in Pre-retirees with different levels of hardiness. The purpose of the study focused on the level of hardiness of Pre-retirees and on revealing preferred strategies for proactive coping and tolerance for uncertainty in their relationships. Approaches to the study of the characteristics of pre-retirement age, the phenomenon of hardiness, and the factors that determine it are analyzed. It is noted that hardiness is a valid predictor of mental and somatic health, subjective well-being and labor productivity. The article presents the results of a study of respondents of pre-retirement age (N = 300) using the methods “Screening version of the hardiness test”, “Tolerance to uncertainty”, “Proactive coping”. The results show that respondents have the most pronounced proactive coping strategies such as proactive coping, preventive coping, and seeking emotional support. It was found that in the subgroup of respondents with higher hardiness, the median preference for the three proactive coping strategies is higher than in the subgroup with low hardiness. Moreover, the most tangible difference in the level of medians was found in the “Search for emotional support” strategy. Such a result may indicate that people with hardiness see, first of all, in their close environment a resource of their ability to withstand adverse life circumstances. Regarding the role of tolerance for uncertainty, it was shown that a sense of control over the situation and the possibility for clear, unambiguous interpretations and forecasts of the development of the situation are associated with hardiness. It is noted that respondents with different levels of hardiness showed the greatest differences in the affective component of tolerance for uncertainty.

Keywords: hardiness, pre-retirement age, proactive coping, uncertainty tolerance, emotional sphere of personality

Введение

Подготовка человека к завершению трудовой деятельности, к изменению социального статуса и образа жизни для многих людей является болезненным процессом. Реформа по поэтапному повышению пенсионного возраста (Федеральный закон №350-ФЗ) обострила проблемы людей предпенсионного возраста. В этом документе специально оговариваются гарантии предпенсионерам от незаконного увольнения и отказа в приеме на работу. Работники-предпенсионеры тем самым получили особый законодательно закрепленный статус и социальные льготы. Между тем волна публикаций в СМИ [Ивушкина 2019; Цикулина 2020] привлекла внимание специалистов к обратной стороне обещанных гарантий - повысился уровень безработицы среди людей предпенсионного возраста, что обусловлено стремлением работодателей не принимать в штат сотрудников, которых нельзя уволить. В итоге людям «за пятьдесят» отказывают в трудоустройстве под различными предлогами.

В многочисленных исследованиях последних лет поднимаются проблемы психологии людей предпенсионного возраста и предлагаются способы их психологической поддержки [Вотинцева, Капранова 2021], помощи в преодолении стресса [Сидорчук, Сидорчук 2019; Шибаршина 2021], дается оценка их психофизиологического [Хвастунова и др. 2020; Севрюкова и др. 2021] и психологического состояний [Гнездилов и др. 2022; Емельянова, Викентьева 2022], обсуждаются гендерные особенности предпенсионеров и их переживания сложной ситуации. Старший период зрелого возраста, к которому относятся люди предпенсионного статуса, менее изучен в возрастной психологии, чем другие периоды. Возможно, это связано со сложностью выявления общих закономерностей из-за значительной вариативности факторов развития личности этого возраста. Наибольший интерес исследователей привлекала сущность состояния зрелости [Старовойтенко и др. 2019; Сергиенко 2021], кризисы среднего возраста [Строгая, Белановская 2014], самореализация личности в зрелом возрасте [Солодникова 2007]. Психологические особенности предпенсионного возраста обусловливаются различными факторами, среди них важное место занимают внешние факторы - приближение окончания трудовой деятельности и изменения образа жизни, опасения потерять работу в силу сложившейся ситуации на рынке труда, финансовая тревожность в ожидании изменения материального статуса. Имеет место и ряд психологических факторов, связанных с возрастом: изменения психоэмоционального статуса человека (особенно у женщин), появление первых возрастных когнитивных изменений, снижение работоспособности и выносливости. Внимание исследователей привлекают характерные для этой возрастной группы стратегии совладания, субъективные оценки благополучия [Монгуш 2020], смысложизненные ориентации [Момбей-оол и др. 2021], психологические проявления предпенсионного кризиса развития [Скрыль 2007] и др. Актуальным для характеристики предпенсионного возраста видится анализ такого личностного конструкта, как жизнестойкость [Maddi 1999; Леонтьев, Рассказова 2006; Осин 2013].

Интерес исследователей к этому феномену постоянно растет, что вполне объяснимо возросшей турбулентностью общественной жизни [Федотова 2020]. В контексте сравнения поколений было, в частности, обнаружено, что уровень жизнестойкости у представителей постсоветского поколения значительно ниже, чем у представителей послевоенного, советского и переходного поколений [Постникова и др. 2022, с. 98]. Однако при сравнении людей пенсионного и предпенсионного поколений у последних были выявлены выраженные признаки личностного кризиса [Скрыль 2007].

Результаты исследований проблемных аспектов предпенсионного периода жизненного пути побуждают обратить внимание именно на жизнестойкость [Фрокол 2020] как на интегральное понятие и надежный предиктор успешного совладания со стрессом, психического и соматического здоровья, субъективного благополучия и продуктивности трудовой деятельности [Осин 2013].

В отношении лиц предпенсионного возраста представляется важным выявить психологические ресурсы [Hobfoll 1989], обеспечивающие жизнестойкость. Будучи центральным феноменом, обеспечивающим благополучный переход предпенсионера к иному образу жизни и новому статусу, жизнестойкость поддерживается целым рядом физиологических, психологических и социальных факторов.

В данной работе была предпринята попытка выявить взаимосвязи жизнестойкости как центрального феномена со стратегиями проактивного коупинга, понимаемого как превентивные стратегии, направленные на будущее, и толерантностью к неопределенности как личностной черты. Выбор данных параметров был обусловлен спецификой изучаемой возрастной группы, связанной с ее особым социально-профессиональным статусом. Действительно, группа предпенсионеров, с одной стороны, испытывает трудности в конкуренции с более молодыми сотрудниками и негативизм работодателей на рынке труда, о которых говорилось ранее [Ивушкина 2019; Цикулина 2020], с другой стороны, эта когорта в силу возраста и семейного статуса несет бремя ответственности как за младшее поколение (детей, внуков), так и за старшее (пожилые родители). Двойная морально-психологическая нагрузка делает данную возрастную группу уязвимой по отношению к стрессогенным жизненным обстоятельствам и актуализирует вопрос об изучении психологических механизмов противодействия им и совладания с психологическими перегрузками.

Программа исследования

Цель исследования состояла в изучении уровня жизнестойкости предпенсионеров, выявлении предпочитаемых стратегий проактивного коупинга и толерантности к неопределенности в их связях.

Задачи:

1. Описать респондентов, относящихся к возрастной группе предпенсионеров, по параметрам: уровень жизнестойкости и используемые стратегии проактивного коупинга.

2. Выявить наличие взаимосвязей между уровнем жизнестойкости и стратегиями проактивного коупинга. Проанализировать особенности использования различных стратегий в рамках выделенных уровней жизнестойкости.

3. Выявить наличие взаимосвязей между уровнем жизнестойкости и толерантностью к неопределенности как личностной чертой. Определить характер и направленность данных взаимосвязей.

Методы исследования. Исследование проводилось с применением следующих методик: скрининговая версия теста жизнестойкости, адаптация Е.Н. Осина [Осин 2013] теста жизнестойкости С. Мадди [Maddi 1999], методика «Толерантность к неопределенности» Е.П. Белинской [Белинская 2006], методика «Проактивный коупинг» (Proactive Coping Inventory, PCI) Е. Грингласс [Greenglass 2009] в адаптации Е.П. Белинской, А.В. Вечерина, Е.Р. Агадуллиной [Белинская и др. 2018]. Социально-демографические характеристики респондентов (пол, возраст, уровень образования, уровень дохода, семейный статус, наличие внуков и т. п.) выявлялись при помощи анкетирования. Полученные данные подвергались статистической обработке с использованием пакетов прикладных программ “SPSS 23.0”.

Выборка. В исследовании принимали участие респонденты-жители ЦФО Российской Федерации от 45 до 55 лет, общий объем выборки - 300 человек. По половому составу 58% - женщины, 42% - мужчины; по образовательному статусу 11% - два и более высших образования, 51,7% - высшее образование, 16,7% - среднее специальное, 13% - среднее; состоят в браке - 55,3%, в гражданском браке - 13%; имеют внуков 20% респондентов. Уровень дохода - денег хватает на еду и одежду, но покупка товаров длительного пользования (новый холодильник или телевизор) затруднительна 9,7%, могут позволить себе товары длительного пользования, но покупка новой машины пока невозможна 42,7%, могут позволить себе практически все, кроме покупки квартиры или дачи 37%.

Результаты исследования

Полученные данные были подвергнуты проверке на нормальность распределения с помощью Z-теста КолмогороваСмирнова. Полученный результат показал, что данные по анализируемой выборке подчиняются закону нормального распределения. Для решения первой задачи был осуществлен анализ статистики, результаты которой приведены в табл. 1.

Таблица 1

Результаты дескриптивной статистики

Примечание: M - среднее, SD - среднеквадратичное отклонение.

Согласно полученным данным, можно сделать следующие выводы. Жизнестойкость в исследуемой возрастной группе (45-55 лет) находится практически на уровне сниженной - 18 при границе в 17 [Осин 2013]. Из компонентов жизнестойкости наибольшую выраженность имеет вовлеченность, наименьшую - принятие риска, что может быть связано с важностью для исследуемой возрастной категории включенности в события своей жизни.

Средние значения стратегий проактивного коупинга в исследуемой группе находятся в диапазоне значений, приведенных авторами как нормативные (Проактивное совладание: М = 2,98; у = 0,41, Рефлексивное совладание: М = 2,98; у = 0,50, Планирование: М = 2,64; у = 0,70, Превентивное совладание: М = 2,88; у = 0,49, Поиск инструментальной поддержки: М = 2,49; у = 0,60, Поиск эмоциональной поддержки: М = 2,75; у = 0,70) [Белинская и др. 2018].

Для решения первой задачи исследования респонденты были разделены на подгруппы по уровням жизнестойкости. Расчет проводился относительно нормативных значений, приведенных автором [Осин 2013]: менее 10 баллов - низкий уровень жизнестойкости, от 10 до 17 баллов - сниженный уровень, более 18 баллов - нормальный уровень. Последующий частотный анализ показал, что низкий уровень жизнестойкости (М = 7,18; у = 2,43) выявлен у 14,7% (далее - группа 1), сниженный уровень жизнестойкости (М = 4,16; у = 2,00) - 32,7% (далее - группа 2), нормальный уровень жизнестойкости (М = 23,41; у = 4,39) - 52,7% респондентов (далее - группа 3). Различия в группах по полу, образованию, семейному положению, возрасту, наличию внуков и месту проживания не обнаружены (H-критерий Краскела-Уоллиса при р < 0,05). Были выявлены различия между группами в субъективной оценке дохода по H-критерию Краскела-Уоллиса (Хи-квадрат = 11,17; р = 0,004). По медиане обнаружена следующая тенденция: в группах 1 и 2 преобладают респонденты, оценивающие свое материальное положение как «Можем позволить себе товары длительного пользования, но покупка новой машины пока невозможна», в группе 3 - «Можем позволить себе практически все, кроме покупки квартиры или дачи».

Для решения второй задачи был осуществлен корреляционный анализ между интегральным показателем жизнестойкости и стратегиями проактивного совладания с использованием коэффициента Спирмена (табл. 2).

Таблица 2

Корреляционная матрица

Примечание: (N = 300). ** Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).

Как можно видеть из таблицы, только три стратегии проактивного коупинга дали статистически значимые взаимосвязи с интегральным показателем «Жизнестойкость». Полученный результат говорит о том, что с ощущением человеком себя как выносливого, способного выдерживать стрессовые ситуации связаны постановка важных целей и саморегуляция по достижению этих целей; предвосхищение стрессоров, подготовка себя до наступления предполагаемых событий и регуляция эмоционального дистресса через эмоциональный контакт с другими [Белинская и др. 2018]. Такие стратегии проактивного коупинга, как оценка и анализ стрессоров и ресурсов, генерация планов и получение информации, обратной связи и советов от социального окружения, не являются ключевыми в контексте способности личности выдерживать стрессовые ситуации без существенных психологический потерь.

С целью анализа предпочтений стратегий проактивного коупинга группами респондентов с разным уровнем жизнестойкости был осуществлен частотный анализ, позволяющий сопоставлять межгрупповые распределения по параметрам: меры центральной тенденции (медианы); С-размах, соответствующий межквартильной широте, и диапазон значений, попадающих в 1,5 С-размаха от сгибов; выбросы и экстремумы. В результате были выявлены следующие закономерности.

Рис. 1. «Проактивное совладание» в группах респондентов с разным уровнем жизнестойкости

проактивный коупинг психологический жизнестойкость предпенсионер

Примечание: (N = 300). ZHIZ-группы - группы, выделенные по уровню жизнестойкости (1 - низкая, 2 - сниженная, 3 - нормальная)

Рис. 2. «Превентивное совладание» в группах респондентов с разным уровнем жизнестойкости

Примечание: (N = 300). ZHIZ-группы - группы, выделенные по уровню жизнестойкости (1 - низкая, 2 - сниженная, 3 - нормальная)

Рис. 3. «Поиск эмоциональной поддержки» в группах респондентов с разным уровнем жизнестойкости

Примечание: (N = 300). ZHIZ-группы - группы, выделенные по уровню жизнестойкости (1 - низкая, 2 - сниженная, 3 - нормальная)

Как можно видеть из полученных диаграмм ствол-лист, характер распределения в использовании трех стратегий проактивного коупинга в подгруппах по уровню жизнестойкости в исследуемой возрастной группе различен. В подгруппе с более высокой жизнестойкостью медиана предпочтения всех трех стратегий проактивного коупинга выше, чем в подгруппе с низкой жизнестойкостью. Причем наиболее ощутимая разница в уровне медиан обнаружена в стратегии «Поиск эмоциональной поддержки». Также обращает на себя внимание наибольший С-размах в подгруппе респондентов с низкой жизнестойкостью, что свидетельствует о более низкой степени единодушия респондентов.

Для решения третьей задачи был проведен корреляционный анализ между показателями жизнестойкости и компонентами толерантности к неопределенности с использованием коэффициента Спирмена (табл. 3).

Таблица 3

Корреляционная матрица

Примечание: (N = 300). Корреляция значима на уровне 0,01 (двухсторонняя).

Полученные данные позволяют говорить о наличии статистически значимой взаимосвязи между уровнем жизнестойкости и компонентами толерантности к неопределенности, описанными авторами методики [Белинская 2006]. Обнаруженная отрицательная корреляция параметра «Жизнестойкость» с когнитивным компонентом толерантности к неопределенности может быть объяснена следующим образом. Признание неоднозначности причин поступков людей, противоречивости трактовок ситуаций, неполноты информации при принятии значимых решений, непредсказуемости жизни не согласуется с жизнестойкостью как выносливостью, устойчивостью. Напротив, с жизнестойкостью согласуются ощущение контроля над ситуацией, возможность ясных и однозначных истолкований и прогнозов развития ситуации. Положительные корреляционные взаимосвязи параметра «Жизнестойкость» с аффективным и поведенческим компонентами толерантности к неопределенности могут быть связаны с тем, что аффективный компонент толерантности к неопределенности представляет собой, по сути, позитивное восприятие ситуаций, развитие которых непредсказуемо. Толерантность в данном случае заключается в отсутствии тревоги и опасений, наличии интереса и азарта в ситуациях с непредсказуемым исходом. Поведенческий компонент толерантности к неопределенности отражает готовность действовать в ситуациях неопределенности, проявлять инициативу и искать новые возможности.

Согласно результатам частотного анализа, позволяющего содержательно сравнить группы респондентов по уровню жизнестойкости, выделенные ранее, медиана по когнитивному компоненту толерантности к неопределенности выше в группах с низкой и сниженной жизнестойкостью (35) по сравнению с группой с нормальной жизнестойкостью (34). Медианы по аффективному и поведенческому компонентам выше в группе с нормальной жизнестойкостью (30 и 36) по сравнению с двумя другими группами (27 и 33 в группе 2; 24 и 32 в группе 3). С-размахи по всем исследуемым компонентам толерантности к неопределенности в трех группах практически идентичны, что говорит о гомогенности изучаемых феноменов в анализируемой возрастной выборке.

Обсуждение результатов и заключение

Оценивая выборку по параметру жизнестойкости, необходимо отметить, что половина респондентов показала сниженный и низкий уровни, что, скорее всего, связано с особым профессиональным статусом данной возрастной группы, возможностью потери работы, сложностью в трудоустройстве и ответственности за младшее и старшее поколения. Как можно видеть, вопрос наличия полноценного психологического ресурса, позволяющего выдерживать стрессовые ситуации, успешных стратегий совладания и отношения к будущему в контексте его предсказуемости играет существенную роль в понимании психологических регуляторов жизнедеятельности людей изучаемой возрастной группы. Ориентируясь на понимание жизнестойкости как предиктора совладания со стрессом, субъективного благополучия [Леонтьев, Рассказова 2006], важно отметить, что полученные статистически значимые взаимосвязи показывают выраженность таких стратегий проактивного коупинга, как проактивное совладание, превентивное совладание и поиск эмоциональной поддержки. Данный результат свидетельствует о том, что жизнестойкость, которую образуют три базовых компонента - вовлеченность, контроль и принятие риска [Леонтьев, Рассказова 2006] - мобилизует важнейшие ресурсы человека, преобразующиеся в поведенческие стратегии. К ним относятся интерпретация человеком потенциальной проблемной ситуации как шанс приобретения нового опыта и уверенность в своих возможностях справиться с ней. Кроме того, это способность предвидеть трудные ситуации и, соответственно, быть готовым к их наступлению. Отдельного внимания заслуживает способность регулировать свое эмоциональное состояние при помощи коммуникаций с другими людьми. По ней были обнаружены наибольшие различия между группами респондентов с низкой и нормальной жизнестойкостью. Данный результат может говорить о том, что люди, обладающие жизнестойкостью, видят прежде всего в близком окружении ресурс своей способности противостоять неблагоприятным жизненным обстоятельствам. Можно предположить, что они избирательны в социальных контактах и выстраивают свое социальное окружение таким образом, чтобы оно обеспечивало позитивные эмоции. Вероятно, полученный результат связан с наличием жизненного опыта в исследуемой возрастной группе, интегрированностью в социум и пониманием неизбежности наступления потенциальной трудной жизненной ситуации - выход на пенсию.

Изучение взаимосвязей толерантности к неопределенности как личностной черты - принятие неопределенных ситуаций и открытость по отношению к ним - с жизнестойкостью показывает неожиданные результаты. Когнитивный компонент толерантности к неопределенности, по сути, означающий понимание человеком неоднозначности ситуаций, непредсказуемости развития событий и прогноза поведения людей, обнаружил обратную взаимосвязь с жизнестойкостью. То есть жизнестойкость, позволяющая личности сохранять внутренний баланс и эффективно преодолевать трудные ситуации, предполагает определенную ясность, последовательность в логике событий и непротиворечивость в их трактовке. Но аффективный и поведенческий компоненты толерантности к неопределенности находятся в прямой взаимосвязи с жизнестойкостью. При этом по аффективному компоненту толерантности к неопределенности группы респондентов с разным уровнем жизнестойкости показали наибольшую разницу. Соответственно, позитивное отношение к ситуациям, развитие которых непредсказуемо, и готовность действовать в сложных ситуациях, восприятие таких ситуаций как возможностей взаимосвязаны со способностью преодолевать неблагоприятные условия. Таким образом, жизнестойкость респондентов связана с позитивным настроем по отношению к новому и неоднозначному, с готовностью экспериментировать и действовать, а также со склонностью к однозначности в трактовке ситуаций, событий и людей и, соответственно, возможностью контроля.

В заключение необходимо отметить, что, согласно полученным результатам, в обеспечении наиболее высоких показателей жизнестойкости респондентов предпенсионного возраста особенно велика значимость аффективных компонентов изученных феноменов: способность регулировать свое эмоциональное состояние при помощи коммуникаций с другими людьми, позитивный настрой по отношению к новому, неоднозначному и опора на эмоциональную поддержку близкого окружения. Понять, являются ли эти особенности эмоциональной сферы личности индивидуальными свойствами эмоционального интеллекта, или это продукт жизненного опыта, или результат действия особых механизмов психологической защиты - является перспективной и важной научной задачей. Именно ее решение будет способствовать углублению теории жизнестойкости, а также разработке практических программ психологической поддержки людей предпенсионного возраста.

Литература

1. Белинская Е.П. Идентичность личности в условиях социальных изменений: Автореф. дис. … д-ра психол. наук. М.: МГУ, 2006.

2. Белинская Е.П., Вечерин А.В., Агадуллина Е.Р. Опросник проактивного копинга: адаптация на неклинической выборке и прогностические возможности // Клиническая и специальная психология. 2018. Т. 7. №3. C. 192-211.

3. Вотинцева Т.С., Капранова М.В. Проблема психологического сопровождения лиц предпенсионного и пенсионного возраста в условиях современного рынка труда // Человеческий капитал. 2021. №4 С. 74-82.

4. Гнездилов Г.В., Рожкин А.В., Левитан Н.Е. Психологическая помощь в трудоустройстве в предпенсионном возрасте в условиях цифровизации и экономических санкций // Человеческий капитал. 2022. №12 (168). Т. 2. С. 180-190.

5. Емельянова Т.П., Викентьева Е.Н. Переживание потери работы специалистами предпенсионного возраста // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2022. № 1. С. 35-48.

6. Ивушкина А. Незаслуженный отдых: 60% граждан предпенсионного возраста не работают [Электронный ресурс] // Известия. 2019. 29 авг.

7. Леонтьев, Рассказова 2006 - Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006. 63 с.

8. Момбей-оол С.М., Монгуш Ч.Н., Ситников В.Л., Кедич С.И. Жизнестойкость молодежи и людей предпенсионного возраста, проживающих в Республике Тува // Известия Иркутского государственного университета. Серия Психология. 2021. Т. 35. С. 67-83.

9. Монгуш Ч.Н. Оценка субъективного качества жизни лицами предпенсионного возраста (на примере республики Тыва) // Вестник Тувинского государственного университета. Педагогические науки. Вып. 4. 2020. №1 (59). С. 21-28.

10. Осин Е.Н. Факторная структура краткой версии Теста жизнестойкости // Организационная психология. 2013. Т. 3. №3. С. 42-60.

11. Постникова и др. 2022 - Постникова М.И., Микляева А.В., Сиврикова Н.В., Регуш Л.А. Изменения жизнестойкости представителей разных поколений россиян в начале XXI века // Социальная психология и общество. 2022. Т. 13. №1. C. 87-103.

12. Севрюкова Г.А., Хвастунова И.В., Шмидт С.А., Севрюкова П.Л., Веселовская Е.Д., Товмасян Л.А. Неспецифическая защита и стратегии преодоления стресса у людей предпенсионного возраста // Международный научно-исследовательский журнал. 2021. №8 (110). Ч. 2. С. 28-31.

13. Сергиенко Е.А. Психологическая зрелость - интегративное понятие // Разработка понятий современной психологии. Т. 3 / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.Е. Харламенкова, Г.А. Виленская. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», Москва, 2021. С. 236-272.

14. Сидорчук Т.А., Сидорчук М.А. Психолого-педагогические аспекты переобучения людей предпенсионного возраста // Педагогика и психология образования. 2019. № 4. С. 149-159.

15. Скрыль В.Н. К исследованию психологических проявлений предпенсионного кризиса развития // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Философия, политология, социология, психология, право, международные отношения. 2007. №2-2. С. 89-93.

16. Солодникова И.В. Самореализация личности в зрелом возрасте: Автореферат дис. … доктора социологических наук. РГГУ, 2007. 56 с.

17. Старовойтенко Е.Б., Кольцова В.А., Максимова Е.В. Неразрешимые противоречия личности в жизненном движении к зрелости // Психологический журнал. 2019. Т. 40. №4. С. 15-31.

18. Строгая Ю.В., Белановская О.В. Проблема кризисов зрелого возраста // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Акмеология образования. Психология развития. 2014. Т. 3. №4. С. 333-339.

19. Федотова В.А. Детерминанты жизнестойкости у трех поколений современной России // Российский психологический журнал. 2020. Т. 17. №1. С. 74-91.

20. Фрокол А.С. Уровень жизнестойкости людей предпенсионного возраста в республике Тыва // Вестник Тувинского государственного университета. Вып. 4. Педагогические науки. 2020. №1 (59). С. 29-34.

21. Хвастунова И.В., Севрюкова Г.А., Ушакова И.А., Шимдт С.А., Ахундова Р.Е. Психофизиологическая устойчивость работающего населения предпенсионного возраста (на примере Волгоградского региона) // Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. 2020. Вып. 4 (76). С. 68-72.

22. Цикулина С. Предпенсионеров загоняют в нищету: коронавирус и пенсионная реформа [Электронный ресурс] // Московский комсомолец. 2020. 18 мая.

23. Шибаршина О.Ю. Финансовая грамотность лиц предпенсионного возраста как инструмент повышения их благосостояния // Вестник Московского университета имени С.Ю. Витте. Серия 1. Экономика и управление. 2021. №3 (38). С. 22-29.

24. Greenglass E., Fiksenbaum L. Proactive Coping, Positive Affect, and Well-Being // European Psychologist. 2009. Vol. 14. no. 1. P. 29-39.

25. Hobfoll S.E. Conservation of resources: A new attempt at conceptuali-- zing stress // American Psychologist. 1989. no. 44 (3). Р. 513-524.

26. Maddi S.R. The personality construct of hardiness: I. Effects on experiencing, coping, and strain // Consulting Psychology Journal. 1999. Vol. 51. Р. 83-94.

References

1. Belinskaya, E.P. (2006), Personal identity in the context of social change, Abstract of Dr. of Sci. (Psychology) dissertation, MGU, Moscow, Russia.

2. Belinskaya, E.P., Veсherin, A.V. and Agadullina, E.P. (2018), “Proactive Coping Questionnaire. Adaptation to a Non-Clinical Sample and the Predictive Capability”, Clinical Psychology and Special Education, vol. 7, no. 3, pp. 192-211.

3. Emelyanova, T.P. and Vikentieva, E.N. (2022), “Experience of job loss by pre-retirement age specialists”, RSUH/RGGU Bulletin. “Psyсhology. Pedagogics. Education” Series, no. 1, pp. 35-48.

4. Fedotova, V.A. (2020), “Determinants of Hardiness in three Generations of Modern Russia”, Russian Psychological Journal, vol. 17, no. 1, pp. 74-91.

5. Frokol, A.S. (2020), “Resilience of People at the Pre-retirement Age in the Republic of Tuva”, Vestnik Tuvinskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp. 4. Pedagogicheskie nauki, no. 1 (59), pp. 29-34.

6. Gnezdilov, G.V., Rozhkin, A.V. and Levitan, N.E. (2022), “Psychological Assistance in Employment in the Pre-retirement Age in the Conditions of Digitalization and Economic Sanctions”, Human Capital, no. 12 (168), vol. 2, pp. 180-190.

7. Greenglass, E. and Fiksenbaum, L. (2009), “Proactive Coping, Positive Affect, and Well-Being”, European Psychologist, vol. 14, no. 1, pp. 29-39.

8. Hobfoll, S.E. (1989), “Conservation of resources: A new attempt at conceptualizing stress”, American Psychologist, no. 44 (3), pp. 513-524.

9. Ivushkina, A. (2019), “Undeserved rest. 60% of citizens of pre-retirement age do not work”, Izvestiya

10. Khvastunova, I.V., Sevriukova, G.A., Ushakova, I.А., Schmidt, S.A. and Akhundova, R.E. (2020), “Psychophysiological Stability of Working Population of Pre-retirement

11. Age (by Example of Volgograd Region)”, Journal of Volgograd State Medical University, no. 4 (76), pp. 68-72.

12. Leont'ev, D.A. and Rasskazova, E.I. (2006), Test zhiznestoikosti [Hardiness Test], Smysl, Moscow, Russia.

13. Maddi, S.R. (1999), “The personality construct of hardiness: I. Effects on experiencing, coping, and strain”, Consulting Psychology Journal, vol. 51, pp. 83-94.

14. Mombey-ool, S.M., Mongush, C.N., Sitnikov, V.L. and Kedich, S.I. (2021), “Hardiness of Young People and Pre-Retirement Age People Living in the Republic of Tuva”, The Bulletin of Irkutsk State University. Series “Psychology”, vol. 35, pp. 67-83.

15. Mongush, C.N. (2020), “Assesment of Subjective Quality of Life by People at pre-retirement Age (Based on a Sample of the Republic of Tuva)”, Vestnik Tuvinskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp. 4. Pedagogicheskie nauki, no. 1 (59), pp. 21-28. Osin, E.N. (2013), “Factor structure of the short version of the Test of hardiness”, Organizational Psychology, vol. 3, no. 3, pp. 42-60.

16. Postnikova, M.I., Miklyaeva, A.V., Sivrikova, N.V. and Regush, L.A. (2022), “Changes in the Hardiness of Different Generations? Representatives of Russians at the Beginning of the 21^st Century”, Social Psychology and Society, vol. 13, no. 1, pp. 87-103.

17. Sergienko, E.A. (2021), “Psychological maturity is an integrative concept”, in Zhuravlev, A.L. (ed.), Sergienko, E.A., Kharlamenkova, N.E. and Vilenskaya, G.A., Razrabotka ponyatii sovremennoi psikhologii. T. 3 [Development of the concepts of modern psychology. Vol. 3], Institut psikhologii RAN, Moscow, Russia.

18. Sevryukova, G.A., Khvastunova, I.V., Shmidt, S.A., Sevryukova, P.L., Veselovskaya, E.D. and Tovmasyan, L.A. (2021), “Non-specific Defences and Strategies for Overcoming Stress in People of Pre-retirement Age”, International Research Journal, no. 8 (110), part 2, pp. 28-31.

19. Shibarshina, O.Yu. (2021), “Financial Literacy of Pre-pension Age as a Tool for Increasing their Well-being”, Moscow Witte University Bulletin. Series 1: Economics and Management, no. 3 (38), pp. 22-29.

20. Sidorchuk, T.A. and Sidorchuk, M.A. (2019), “Psychological and pedagogical aspects of retraining people of pre-retirement age”, Pedagogy and Psychology of Education, no. 4, pp. 149-159.

21. Skryl', V.N. (2007), “Concerning the investigation of the pre-pension crisis psychological manifestation”, Vestnik of Saint Petersburg University. Seriya S. Filosofiya, politologiya, sotsiologiya, psikhologiya, pravo, mezhdunarodnye otnosheniya, no. 2-2, pp. 89-93.

22. Solodnikova, I.V. (2007), Self-realization of personality in adulthood, Abstract of Dr. of Sci. (Sociology) dissertation, RGGU, Moscow, Russia.

23. Starovoitenko, E.B., Kol'tsova, V.A. and Maksimova, E.V. (2019), “Unresolved Contradictions of Personality in Life Movement Towards Maturity”, Psychological Journal, vol. 40, no. 4, pp. 15-31.

24. Strogaya, Yu.V. and Belanovskaya, O.V (2014), “The problem of the Crisis Mature Age”, Izvestiya of Saratov University. Educational Acmeology. Developmental Psychology, vol. 3, no. 4, pp. 333-339.

25. Tsikulina, S. (2020), “Pre-retirees are driven into poverty. Coronavirus and pension reform”, Moskovskii komsomolets, May 18

26. Votintseva, T.S. and Kapranova, M.V. (2021), “The Problem of Psychological Support of Persons of Pre-retirement and Retirement Age in the Conditions of the Current Labor Market”, Human Capital, no. 4 (148), pp. 74-82.

Размещено на Allbest.Ru