Развитие электросвязи и формирование информационной среды на Урале во второй половине XIX века – конце 20-х годов XX века

В советской историографии утвердилось мнение о завершении процессов восстановления коммуникаций до дореволюционного уровня к 1926 г. Расчеты подушевых услуг электросвязи показали, что процессы восстановления проходили медленно. По количеству писем в год из расчета на одного гражданина СССР, дореволюционный уровень был достигнут только в 1929 г. Коэффициент телефонизации СССР на рубеже 20-30-х гг. составлял всего 0,15 телефона на сто жителей, т. е. оставался меньше, чем до революции, и только в 1931 г. этот показатель на 5 пунктов оказался выше уровня 1914 г. По количеству телеграмм на одного человека в год, дореволюционные показатели были превышены только в конце первой пятилетки.

Отметим и медленные приросты производительности труда: в 1930 г. штат наркомата почт и телеграфов СССР более чем в два раза превышал количество служащих почтово-телеграфного ведомства в 1913 г. Иными словами, работу, которую выполнял один связист перед мировой войной, в конце 20-х гг. делали двое и больше работников.59 Медленное восстановление советских коммуникаций привело к тому, что в конце 20-х гг. электросвязь не удовлетворяла общественным потребностям и оставалась «узким» местом экономики. Неразвитые информационные ресурсы, в конечном итоге, стали одной из причин свертывания НЭП.

Противоречиво развивались и региональные (уральские) линии связи. За 1923-1929 гг. в новое строительство и реконструкцию уральских коммуникаций было направлено 4,5 млн. р. централизованных капвложений. Уже к 1926 г. край вновь стал центром транзитного информационного обмена между западными и восточными областями СССР.

Вместе с тем, процессы восстановления информационных трансляций в крае проходили более медленно, чем в целом по стране. Если к 1927/28 г. были достигнуты количественные показатели телеграфного обмена до уровня 1913 г., то по душевому потреблению услуг электросвязи край вышел на дореволюционные позиции только в конце первой пятилетки.61 Если в 1913 г. телефонная плотность уральских городов диссертантом определена в 0,9 телефона на 100 проживающих, то в 1929 г. она составляла всего 0,6.62 В сельской местности и того меньше. «Телефонный голод» на рубеже 20-30-х гг. стал серьезной помехой в управлении хозяйством края. Дореволюционные коэффициенты телефонизации города Урала достигли только в 1931-1932 гг. Незавершенность процессов восстановления средств связи говорит о том, что информационное пространство и среда Урала и в конце 20-х гг. почти не отличались от дореволюционного, а информационные ресурсы были недостаточными для начала формированного индустриального скачка.

В четвертой главе «Формирование и развитие материально - технической базы отечественных коммуникаций (середина XIX в. - конец 20-х гг. XX в.)» анализируются некоторые особенности развития материально-технической базы коммуникаций - промышленности слабых токов и радиотехники, а также технологические инновации на уральских сетях.

В первом параграфе «Особенности формирования слаботочных и радиотехнических производств в России, технические инновации на уральских сетях электросвязи во II половине XIX в - 1917 г.» рассмотрены процессы становления отечественных слаботочных производств. К их особенностям можно отнести нерациональное географическое расположение заводов (все предприятия возводились у западных границ, в центральном промышленном районе и на Украине). На Урале не было ни одного завода этого профиля. Среди особенностей автор отметил и высокий вес диффузии западных научных школ и технологий, кадров и капиталов, ускоренную концентрацию и монополизацию, а так же затянувшиеся процессы специализации. В целом, слаботочные, кабельные и радиотехнические производства на рубеже ХIХ-ХХ вв. развивались динамично.

Создание отечественной материально-технической базы стало основой для технической реконструкции региональных (уральских) сетей электросвязи.

Автор анализирует различные пути увеличения пропускной способности местных телефонно-телеграфных линий. Если в третьей четверти ХIХ в. единственным методом решения этой задачи стала подвеска дополнительных проводов, то в начале ХХ в. применялись более рациональные пути - установка скородейстующей аппаратуры, применение дуплексных и симплексных схем телеграфных трансляций, устройство «прямых проводов» на дальние дистанции и др. На рубеже ХIХ-ХХ вв. реконструкция уральских дистанций проходила более быстрыми темпами, чем в целом по стране, что объясняется активизацией дальневосточной внешней политики России и экономическим освоением Сибири. После русско-японской войны темпы внедрения технологических инноваций на уральских сетях заметно снижаются. На большом фактическом материале показано, что уральские связисты могли решать самые сложные технические задачи, связанные со строительством и эксплуатацией проводных линий электросвязи в экстремальных условиях. Свидетельством стало быстрое устройство северного телеграфа Тобольск - Самарово - Сургут - Обдорск в 1911-1913 гг.

Определенные инновации проходили и на телефонных сетях общего пользования. Большинство из них оборудовалось системой ручной коммуникации МБ (местной батареи), но к 1914 г., три ГТС из 25 уже работали по двухпроводной системе ЦБ (центральной батареи) - Тагильская, Курганская, Челябинская. Высшим достижением уральской телефонии того периода стало устройство первого междугородного телефонного сообщения между г.г. Пермью и Кунгуром в 1915 г.64 Делается вывод, что на рубеже ХIХ-ХХ вв. техника связи проходила период становления, отсюда и затратные методы расширения пропускной способности линий, наличие самой разнообразной аппаратуры. Уже в это время встали вопросы унификации и стандартизации оборудования, разработки систем уплотнения передач на линиях дальней связи.

Во втором разделе «Становление советской электротехнической промышленности и реконструкция уральской электросвязи в 1921-1929 гг.» рассматриваются проблемы восстановления материально-технической базы советских коммуникаций и технические инновации на сетях электросвязи Урала. В ходе гражданской войны предприятия слабых токов и кабельные заводы сократили выпуск продукции.65 Восстановление материально-производственной базы проходило в тех же географических границах, на тех же технологиях и кадровом составе, которые существовали до революции. Новым моментом стала быстрая специализация и широкое развитие научно-исследовательских работ в электроиндустрии. Синтез дореволюционных традиций и советских новаций способствовал быстрому восстановлению слаботочных производств до уровня 1913 г. Оно было завершено уже к 1926 г. Анализ развития материально - технической базы отрасли связи показал, что во второй половине 20-х гг. завершились процессы формирования промышленности слаботочных токов и радиотехники из стадии общественного производства в самостоятельную отрасль советского машиностроения.

Достижения материально-технической базы способствовали успешной реконструкции и внедрению технологических инноваций на уральских сетях электросвязи общего пользования. Детищем советской власти стали региональная междугородная телефония и радиосвязь. В начале 20-х гг. на Урале не действовала ни одна междугородная линия, к началу 30-х гг. междугородние телефонные связи имели 11 городов края.66 В 1930 г. была введена в строй уральская дистанция самой протяженной междугородной телефонной магистрали СССР того времени: Москва - Свердловск - Челябинск - Новосибирск с линиями на Магнитку и Кузбасс.

20-е гг. стали временем и бурного развития радиосвязи. В 1923 г. вступила в строй первая ламповая радиостанция региона - Свердловская (РВ-5). Во второй половине 20-х гг. радиостанции были устроены в Обдорске, Самарово, Кондинске, Сыктывкаре, Кургане, Тюмени и др. городах. К 1930 г. на Урале насчитывалось 30 радиостанций различной мощности, были организованы постоянные радиолинии уральских городов с Москвой, Ташкентом, Ленинградом, Новосибирском, Астраханью, с радиостанциями на побережье Северного Ледовитого океана. В это же время получил развитие и новый вид электросвязи - проводное и радиовещание. В конце двадцатых в крае насчитывалось уже 10,5 тыс. приемных точек эфирного проводного вещания коллективного и индивидуального пользования (коэффициент радиофикации составлял 13 радиоточек на 10 тыс. уральцев).

Отмечая достижения в развитии слаботочных и радиотехнических производств, диссертант избегает каких-либо панегирических оценок. К концу 20-х гг. заводы слаботочной аппаратуры остро нуждались в новом оборудовании, качественном сырье, кадрах и не могли выполнить растущие плановые задания.

Трудности роста можно было решить, направив дополнительные капиталовложения и материальные ресурсы в этот сектор экономики. В условиях форсированной индустриализации этого сделано не было и многие «болезни роста» как информационных трансляций, так и их материально производственной базы превратились в хронические недуги советской модернизации.

В главе V диссертации «Власть и связисты Урала в периоды социальных трансформаций (1905-1921 гг.)» рассматриваются проблемы взаимоотношения связистов с властями в ходе революций и гражданской войны. В первом параграфе «Связисты в революции 1905 г.: первая информационная война на Урале», обосновывается тезис о том, что акции гражданского неповиновения связистов осенью 1905 и 1917 гг. можно определять не только как Всероссийскую почтово-телеграфную стачку или саботаж (как это оценивает советская и современная историография), а как целостные информационные войны, навязанные почтово-телеграфными работниками власть имущим. Уже осенью 1905 г. в действиях связистов присутствовали все признаки информационной войны.70 В течение трех недель около двух десятков крупных городов края оказались погруженными в информационную блокаду. Поскольку на их телеграфы были замкнуты все местные линии связи, то работу прекратили десятки отделений в заводских поселках и других населенных пунктах. Причинами первой информационной войны в истории края стали высокая организованность работников почт и телеграфов и возможности нелегальных сношений по служебному телеграфному обмену. Связистам в 1905 г. удалось создать один из наиболее действенных профессиональных союзов в России, который в ноябре 1905 г. перерос в политическую организацию и смог объединить разрозненные выступления мест.

Обращается внимание на двойственное значение информационной войны: действия уральских связистов серьезно парализовали информационный обмен центра и восточных районов страны, заставили обратить внимание правительства на нужды ведомства и его служащих. Влияние первой информационной войны в России ощущалось и в думских дебатах 1908-1914 гг., правительство вынуждено было повысить жалование почтово-телеграфным служащим, пойти на дальнейшую либерализацию нормативно-законодательной базы, расширить допуск частных предпринимателей на рынок услуг связи. Наконец, революционный опыт связистов оказался востребованным в 1917 г.

Вместе с тем, информационная война отрицательно повлияла на хозяйственную жизнь Урала, способствовала углублению кризисных явлений его экономики в 1905-1906 гг. Достаточно отметить, что в течение трех недель в горных округах прекратили выплату зарплаты работникам, т. к. вся финансовая и деловая документация лежала без движения.71 На севере начались серьезные сбои в работе судоходства по рр. Тоболу, Иртышу, Оби и Туре, т. к. телеграфы не работали.

По всему Уралу началось невероятное разрастание слухов, т. к. правдивая информация не поступала.

Автор опровергает тезис советской историографии о массовых репрессиях после прекращения забастовки. В 1905-1906 гг. в учреждениях связи Пермской, Уфимской, Тобольской и Вятской губерний работало более 2,4 тыс. связистов, около 80% из них так или иначе приняли участие в акциях протеста, но только 71 человек предстал перед судом, 29 активных участников были приговорены к различным срокам заключения, остальные - отпущены на свободу.

Во втором параграфе «1917 г.: вторая информационная война на Урале» рассмотрено участие связистов в революции 1917 г. Большинство связистов поддержало февральско-мартовскую революцию, что создало масштабное информационное пространство для новой власти. Политическая поддержка почтово-телеграфных работников обеспечила Временному правительству информационное поле для решения социально-экономических и политических задач в ходе многочисленных политических кризисов, корниловского выступления и общенационального кризиса осенью 1917 г. Уже весной 1917 г. связисты воссоздали свой профсоюз, который стал одним из наиболее организованных в стране, а летом-осенью 1917 г. из общественно-политической организации превратился в партию. Диссертант опровергает тезис советской историографии о том, что осенью 1917 г. в среде почтово-телеграфных работников существовал идейно - политический раскол и большинство из них готовы были поддержать большевиков. Анализ резолюций уральских месткомов почтово-телеграфного союза убеждает, что большинство из них в это время разделяло политические убеждения правых эсеров и либеральных партий и последовательно выступало за созыв Учредительного собрания.

В октябре Всероссийский почтово-телеграфный союз не признал приход большевиков к власти. Высокая организованность связистов, возможности служебного телеграфного обмена и иных неформальных оперативных сообщений, позволили им навязать большевикам вторую в истории России информационную войну.

По подсчетам автора в информационной блокаде оказалось десять крупных городов края. Слаженные действия железнодорожников и связистов стали одной из причин организации соглашательских (коалиционных) советов, что заметно снизило темпы «победного шествия Советской власти» на Урале. Большевики ответили террором и «кадровой чисткой» учреждений связи. Наиболее масштабные репрессии обрушились на связистов Вятки, которые попытались организовать новую забастовку в дни разгона Учредительного собрания.

Открытые акты гражданского неповиновения в учреждениях связи Урала были пресечены только во второй половине февраля 1918 г. Это позволило создать необходимое информационное поле для первых «социалистических» преобразований. Вместе с тем, социальная поддержка новой власти на протяжении всей первой половины 1918 г. в учреждениях связи оставалась слабой, а идейно-политический раскол в среде связистов нарастал, что и стало одной из косвенных причин гражданской войны.

В третьем разделе «Электросвязь Урала в годы гражданской войны. (1918-1921 гг.)» анализируется состояние коммуникаций края в эти годы и результативность усилий белых и красных властей по милитаризации отрасли. В период гражданской войны связисты обслуживали информационные потребности всех воюющих сторон, их служение отличалось высоким самопожертвованием и героизмом. По неполным подсчетам диссертанта, непосредственно в армиях служило около четверти почтово-телеграфных работников России. Самые большие потери несли радисты, гибель которых к концу военных действий составила до половины всех радиотелеграфистов, числившихся в НКПиТ РСФСР на начало 1918 г. Остальные связисты были мобилизованы по месту работы и несли службу на своих рабочих местах и у белых, и у красных. На примере уральских сетей связи рассматриваются особенности работы коммуникаций в военное время.

Анализ социально-экономической политики по устройству линий связи, которую проводили и белые и красные в 1918-1921 гг. показал, что она строилась на однотипных мобилизационных мерах и предполагала организацию только магистральных связей по важнейшим оперативным направлениям. Местные сети демонтировались или бездействовали. Обе стороны прибегали к репрессиям и установили жесткий военный контроль за работой учреждений связи. У белых его осуществляли специальные офицеры - коменданты связи, у красных - чрезвычайные комиссары наркомата почт и телеграфов. При этом военно-административное принуждение к связистам в «белой зоне» оставалось меньшим по масштабам, чем в «красной». Снабжение продуктами, обувью, дровами и др. у белых было лучше, а социальный статус связиста-чиновника выше. Это позволило привлечь в учреждения связи «белой зоны» Урала большее количество профессиональных кадров, а производительность труда и пропускная способность их линий связи была выше, чем у противной стороны. Это объясняет и то, что вместе с белыми ушли почти все кадры уральской связи. Красные решали проблемы развития средств связи апелляцией к революционному энтузиазму, массовыми крестьянскими мобилизациями в учреждения связи. Мобилизационные меры способствовали определенной стабильности работы средств передачи данных. В период эсеро-кадетских и колчаковского правительств уральские города имели регулярные телеграфные сообщения с Сибирью и Дальним Востоком, Китаем, а через Японию и с США. На Урале в это время был воссоздан Пермский почтово-телеграфный округ.

За 1919-1921 гг. красные смогли быстро организовать оперативную связь Урала с Москвой, Петроградом, западными и южными городами России, а по мере освобождения Сибири, и с восточными регионами.79 В конце гражданской войны Урал возродил свое значение центра транзитного информационного обмена. При этом, «героический период» русской революции оказался весьма затратным для связистов и разрушительным для региональных средств связи. Наибольшие разрушения им нанесли не столько сами военные действия, сколько голод и две масштабные эвакуации, которые осуществили обе воюющие стороны в 1918-1919 гг.

В заключительной VI главе «Условия труда и производственная повседневность связистов» проведен анализ особенностей труда почтово-телеграфных работников в сравнении с другими категориями трудящихся, а также архитектуры трудовой мотивации в коллективах связистов до и после революции. В первом параграфе «Мотивация труда чиновника почтово-телеграфного ведомства (середина XIX в. - 1917 г.)» отмечено, что небольшой отряд уральских связистов (в 1913-1914 гг. не более 3 тыс. человек, к 1929-1930 гг. - 6,9 тыс.) занимал в региональном социуме промежуточное место между рабочим классом и технической интеллигенцией. Это наложило определенный отпечаток на мировоззрение, поведенческие стереотипы, понимание своей профессиональной значимости у работников почт, телеграфов, радио и телефонных станций. Анализ трех универсальных факторов: вознаграждения, побуждения, принуждения, которые и составили основу архитектуры всей трудовой мотивации в коллективах учреждений связи,80 показал, что царское правительство задействовало все возможности для организации стабильного процесса трансляции информации. В итоге, ГУПиТ, удалось создать весьма эффективную систему стимулирования труда. Это мы расцениваем, как серьезную и исторически значимую заслугу правящей элиты России. Главное заключалось в том, что в отрасли удалось закрепить и готовить опытные кадры. Мотивация труда на предприятиях связи заметно отличалась от той, что действовала на промышленных предприятиях Урала. В дореволюционном почтово-телеграфном ведомстве, при перманентном снижении экономических стимулов, которое наблюдалось в последней четверти XIX - начале XX вв., росли побудительные мотивы: возможность поступления на службу тем категория лиц, для которых работа в других министерствах была закрыта по каким- либо социальным, образовательным или иным моментам.

Почтово-телеграфное ведомство стало первым в России, в которое с 1869 г. стали принимать на работу женщин, в начале XX в более четверти служащих в учреждениях связи Урала составляли женщины, что было заметно выше, чем в других ведомствах и министерствах. Служба в учреждениях связи открывала возможности карьеры, получения гражданских чинов и пенсий.

Добавим и устойчивый социальный статут, который имели телеграфисты и техники телефонных служб в провинции. Данные стимулы работали на воспитание особой значимости связистов в жизни российского общества, развивали корпоративную гордость, чувство государственного долга. Высокий удельный вес моральных стимулов в сочетании с общественной ответственностью, давали эффект в мирные периоды российской модернизации, но переставали работать в ходе революционных потрясений. В результате, в периоды социальных трансформаций начала XX в., их конформизм уступал место радикализму и они смогли навязать властям две информационные войны осенью 1905 и 1917 гг.

Во втором разделе главы «Повседневность гражданской войны: тактики выживания связистов. (1918-1921 гг.)» показано, что эпоха мировой и гражданской войн внесла свои коррективы в архитектуру мотивации. В условиях милитаризации экономические и побудительные факторы утратили свое значение и уступили место факторам принудительным, которые в 1918-1921 гг. приняли форму насильственных методов организации процесса передачи данных (трудовые мобилизации и др.). В ответ связисты применили свои тактики выживания, среди которых основное место заняли латентные (незаконные) способы (использование служебного положения для получения доходов, воровство и др.) Политическая мимикрия, к которой широко прибегали уральские крестьяне и рабочие в эти годы, в среде связистов получила меньшее распространение. Опыт государственного принуждения и тактики выживания связистов в экстремальных условиях «героического периода» русской революции оказались востребованными и в годы форсированной индустриализации и Великой Отечественной войны.

В третьем параграфе «Условия и мотивация труда уральских связистов в 20-е гг.» раскрыта эволюция архитектуры трудовой мотивации в период НЭПа. В 20-е гг. архитектура трудовой мотивации вновь претерпевает известные изменения: вознаградительные факторы действовали неравномерно, побудительные заметно снизили свой положительный эффект, а принуждение во второй половине 20-х гг. вновь вышло на первый план, хотя и в меньшей степени, чем в период гражданской войны. Такое сочетание объясняется рядом причин и, прежде всего, ограниченными возможностями малорентабельной экономики НЭП. Важной причиной стали и качественные изменения в составе рабочей силы. Трудовые пополнения в учреждения связи набирались из крестьянской среды. Их культурный уровень оставался низким, а традиции дореволюционной морали, профессиональной этики почтово-телеграфного ведомства уже не действовали. Это породило не только низкие производственные показатели и общее снижение производительности труда, но и высокий уровень должностных преступлений. По подсчетам диссертанта, уголовные деяния, совершенные с использованием служебного положения (взятки, кражи и др.) в 1928-1929 гг. совершили 5-6% работающих в уральском областном управлении связи.81 Около 40% всех преступлений пришлось на группу сельских почтальонов и работников со стажем до 2-х лет работы. Высокий уровень преступности стал одной из причин распространения репрессивных факторов трудовой мотивации в учреждениях связи.

В целом, НЭП остался в истории уральских коммуникаций как переходное время, когда старые принципы трудовой инновации уже не действовали, а новые, советские еще не сложились. Вакуум был заполнен принуждением, при этом советская власть еще стремилась выполнять свои социальные обязательства перед связистами. Весьма специфический механизм трудовой мотивации породил и противоречивый эффект: с одной стороны, такая архитектура трудовых взаимоотношений обеспечила восстановление средств связи. С другой - она не могла дать достойный рост производительности труда, способствовала нарастанию аварийности, падения дисциплины, текучести в учреждениях связи.

В заключении диссертации даются основные выводы исследования и раскрываются этапы раннеиндустриальной модернизации. Диссертант выделяет 4 неравномерных этапа формирования и развития уральских средств электросвязи с момента их возникновения до начала форсированной индустриализации рубежа 20-30-х гг. прошлого века.

Первый проходил в 60-70-е гг. ХIХ в. и характеризовался устройством широтных магистральных линий телеграфной связи, соединяющих центр с отдаленными восточными регионами. Основной целью таких коммуникаций выступали военные и управленческие нужды. Однако уже в это время уральские деловые круги стали широко использовать электросвязь для хозяйственных сношений.

Второй охватывал время с рубежа 70-80-х гг. ХIХ в. по 1914 г. и характеризовался строительством местных (региональных) сетей электросвязи общего пользования. В крае была создана сеть телефонно-телеграфных линий, которой пользовались три поколения уральцев и которая выдержала испытания четырех войн (от русско-турецкой до гражданской) и двух революций. Уже в это время четко выявились основные закономерности индустриального этапа истории отечественных коммуникаций: определяющая роль государственной монополии, быстрые темпы развития ведомственной (производственной) электросвязи, сосуществование технологических инноваций с традиционными видами связи и др.

Третий проходил в 1914-1921 гг. и совпал с периодом мировой и гражданской войн, революции 1917 г. В это время уральские информационные трансляции работали в чрезвычайном режиме. Для него характерны милитаризация средств связи, резкое возрастание производственных нагрузок, действие сетей в условиях технологического износа, неудовлетворительного снабжения и постоянных кадровых перемещений. В годы гражданской войны, несмотря на ужесточение мобилизационных методов, в региональных коммуникациях проходили деструктивные процессы.

Четвертый пришелся на первое мирное десятилетие советской власти, его содержанием стало восстановление уральских коммуникаций после разрухи двух войн. Восстановление проходило медленными темпами и, в основном, было завершено только в начале 30-х гг. прошлого века. С этого момента начинается новый период истории уральской электросвязи, который еще ждет своих исследователей.

Современный этап рыночных преобразований в России породил серьезные проблемы в развитии телекоммуникационного комплекса. Одной из них является т. н. «электронное расслоение», т.е. перманентное увеличение различий в возможностях доступа к информационным ресурсам населения различных регионов по образовательным, финансовым, культурно-социальным, региональным различиям. Как и на рубеже ХIХ-ХХ вв. остаются острыми и проблемы низкого потребительского спроса и платежеспособности населения, длительное существование инновационных и традиционных технологий в средствах электросвязи, невостребованность новых услуг телекоммуникационного рынка в сельской местности и др. В этих условиях государство должно проводить взвешенную политику по развитию телекоммуникаций, учитывающую исторические традиции российского социума. Конкретно-историческое исследование опыта государства по строительству сетей связи общего пользования (в т.ч. и уральских) показывает, что сегодня более предпочтительна дореволюционная практика, а не политика «полусвобод» НЭПа.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях:

1. Сибирский телеграф: геополитический аспект. / Г.Н. Шапошников. // Вестник Тюменского государственного университета. - 2004 - № 1. - С. 90-99.

2. 1917 год: информационная война на Урале. / Г.Н. Шапошников. // Известия Уральского государственного университета. - 2005 - № 37. вып. 18. - С. 111-126.

3. Мотивация труда чиновников почтово-телеграфного ведомства на Урале (середина ХIХ - начало ХХ вв.). /Г.Н. Шапошников.// Вестник Челябинского государственного университета. Серия история. - 2007 - № 3 (81). - С. 57-68.

4. Развитие электросвязи в контексте модернизации Урала в конце XIX - начале XX в. / Г.Н. Шапошников. // Уральский исторический вестник. - 2007 - № 15 - С. 67-73.

Монографии:

5. Времен связующая нить: Этапы развития электросвязи на Среднем Урале: монография. / Г.Н. Шапошников - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2002 -272 с. - (13,5 п. л.)

6. Развитие электросвязи и формирование информационной среды Урала (середина XIX - 20-е гг.XX в.): монография. / Г.Н. Шапошников. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2007 - 462 с. - (24,9 п. л.)

Научные статьи, материалы конференций:

7. Экзамен выдержали. / Г.Н. Шапошников. // Сплав металла и судеб. 60 - летний путь Соликамского магниевого завода. (рук. автор. кол. А.М. Калих и А.Б. Суслов.). Пермь: Изд-во ТОО « Мемориал-ИНОК». 1996. - С. 7-35.

8. Разгром уральских связистов. / Г.Н. Шапошников, Б.Ф. Шушерин // Вестник связи. - 1996 - № 6. - С. 44-46.

9. Начала электросвязи на Урале. / Г.Н. Шапошников // Первые татищевские чтения. Тез. док. и сооб. Екатеринбург, 14-15 ноября 1997 г. - Екатеринбург: ИИиА УрО РАН. 1997. - с. 96-98.

10. Столетний юбилей. Из истории электросвязи на Урале. / Г.Н. Шапошников // Вестник связи. - 1997 - № 10. - С. 69-70.

11. Связисты Урала, год 1937. / Г.Н. Шапошников // Тоталитаризм в СССР: оппозиция и репрессии. Мат. науч.-прак. конф. 9 - 11 сентября 1996 г. - Пермь: Изд-во Пермского ун-та. 1998. - С.52-54.

12. Телеграф в Верхотурье./ Г.Н. Шапошников // Культурное наследие в Российской провинции: традиции и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Тез. док и сооб. Всеросс. науч.-прак. конф. 26-28 мая 1998 г. Екатеринбург: ИИиА УрО РАН. 1998. - С. 95-97.

13. Связисты г. Екатеринбурга в 1917 г. / Г.Н. Шапошников // От первого радиоприемника к современным видам связи: К 140-летию со дня рождения А.С. Попова: Межрег. науч.-прак. конф. Екатеринбург, 16-17 марта 1999 г. - Екатеринбург: Банк культурной информации. 1999. - С. 38-45.

14. Электросвязь на Урале. / Г.Н. Шапошников // Telematik. - 1999 - № 2. - С. 1-3.

15. Призыв телеграфистов г. Екатеринбурга в армию в 1915 г. / Г.Н. Шапошников // Вторые уральские военно-исторические чтения. Мат. регион. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 26 ноября 1999 г. / Администрация губернатора Свердловской обл., УрГУ, Военно-исторический музей Урал. воен. окр. - Екатеринбург: Изд-во УрГУ. 2000. - С. 37-42.

16. Быт связистов Урала во 2 половине XIX в. / Г.Н. Шапошников // Третьи татищевские чтения: Тез. док. и сооб. Екатеринбург, 19-20 апреля 2000 г. / Рос. Акад. Наук, Урал. отд-ние. Институт истории и археологии. - Екатеринбург: Банк культурной информации. 2000. - С. 399-402.

17. Дело о контрреволюционной организации правых в связи Урала. / Г.Н. Шапошников // Russian history. Department of history. University of Chicago. - Chicago - Idyllwild.CA. 2000, vol. 27, № 2. - Р. 169-195.

18. Варварство и цивилизованность - извечные формы экзистенции: монография / А.А. Баталов. Г.Н. Шапошников - Екатеринбург: УрГМА. 2001. - С. 35- 49.

19. Городские телефонные сети. / Г.Н. Шапошников // Город Екатеринбург. Энциклопедия. - Екатеринбург: Изд-во «Екатеринбург». 2002. - С. 174-176.

20. Быт связистов Среднего Урала в первые послевоенные годы. 1945-1950 гг. / Г.Н. Шапошников // Урал индустриальный: Бакун. Чтения: 4 региональная научная конф. Ноябрь 2000 г., Екатеринбург./ Урал. гос. тех. ун-т, Рос. акад. наук, Урал отд. Ин-т истории и археологии; редкол.: В.В. Запарий и др. - Екатеринбург: УГТУ. 2001. - С. 233-237.

21. Первые телеграфы на Урале./ Г.Н. Шапошников // Урал индустриальный: Бакун. Чтения: материалы 6 Всерос. науч конф., 7 апреля 2004 г.: в 2-х тт./ Урал. гос. тех. ун-т, Рос. акад. наук, Урал отд. Ин-т истории и археологии; редкол.: В.В. Запарий (гл. ред.) и др. Т. 1. - Екатеринбург: АМБ. 2004. - С. 305-309.

22. Основные этапы развития телекоммуникационного комплекса Урала. / Г.Н. Шапошников // Урал индустриальный: Бакун. Чтения: материалы 6 Всерос. науч. конф., 7 апреля 2004 г.: в 2-х тт./ Урал. гос. тех. ун-т, Рос. акад. наук, Урал отд. Ин-т истории и археологии; (редкол.: В.В. Запарий ( гл. ред.) и др.) Т. 2. - Екатеринбург: АМБ. 2004. - С.541-545.

23. Социо-культурные противоречия земской телефонизации. / Г.Н. Шапошников // Пятые Татищевские чтения: тез. док. и сооб. Екатеринбург, 22-23 апреля 2004 г. - Екатеринбург: ИИиА УрО РАН. 2004. - С. 171-175.

24. Связисты Урала в революции 1905-1907 гг. / Г.Н. Шапошников // Социально-экономическое и политическое развитие Урала в XIX-XX вв.: К 90-летию В.В. Адамова: сб. науч. ст. / М-во образования РФ, УрГУ - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2004. - С. 173-188.

25. Я - «ЧЛБ», вызываю «МСВ»./ Г.Н. Шапошников // Выдающиеся представители научной, общественной и духовной жизни Урала. Материалы IV региональной конференции, посвященной 80-ти и 70-летию образования Уральской и Челябинской областей. - Челябинск: Администрация губернатора Челябинской области, ОГАЧО. 2004. - С. 277-283.

26. Развитие электросвязи на Среднем Урале. Историческая хроника. / Г.Н. Шапошников // Наша газета: Изд. ОАО «Уралсвязьинформ». - 2004 - № 6. - С. 4-6.

27. Общественное сознание и феномен репрессий на Урале. (На примере трудовых коллективов отрасли связь.) / Г.Н. Шапошников // Россия в XX веке. История и историография. Международный альманах. Выпуск 2 / редкол.: В.Д. Камынин (гл. ред.) и др. - Екатеринбург: изд-во Урал. ун-та, 2004. - С. 146-156.

28. Средства связи Уральского региона в 1941-1945 гг. / Г.Н. Шапошников // Вклад Урала в разгром фашизма: исторический опыт и современные проблемы национальной безопасности: 4 уральские военно-исторические чтения: Материалы междунар. науч. конференции. / Гл. ред. А.В.Сперанский. - Екатеринбург: ИИиА Урал. отд-ния РАН. 2005. - С. 138-144.

29. Телеграфия в СССР в 1941-1945 гг. / Г.Н. Шапошников // Военно-полевой сборник. 1945-2005 гг. Юбилейное изд. Военно-историч. общества г. Екатеринбурга. - Екатеринбург: БКИ. 2005. - С. 58-69.

30. Электросвязь Урала на территории антибольшевистских правительств. (Лето 1918-1919 гг.). / Г.Н. Шапошников // Урал индустриальный: Бакун. Чтения: материалы VII Всерос. науч. конф., ноябрь 2005 г.: ( в 2 тт.) / Урал. гос. тех ун-т т, и др. ред.кол.: В.В. Запарий (гл. ред.) и др. т.1. - Екатеринбург: УМЦ УПИ. 2005. - С. 267-274.

31. Телефон и телеграф Южного Урала в буднях военного времени (1941-1945 гг.) / Г.Н. Шапошников // Вестник Челябинского государственного университета. Серия история. - 2005 - № 2. - С. 34-42.

32. Средства связи Урала в период НЭП. / Г.Н. Шапошников // Промышленная политика в стратегии Российских модернизаций XVIII-XX вв. Материалы междунар. науч. конф./ редкол.: В.В. Алексеев (гл. ред.) и др. - Екатеринбург: Институт истории и археологии УрО РАН. 2006. - С. 279-282.

33. Частный капитал и развитие информационных ресурсов Урала на рубеже XIX-XX вв. / Г.Н. Шапошников // Россия и мир. История и историография. Международный альманах. Выпуск 1./ ред. кол.: В.Д. Камынин (отв. ред.) и др. - Екатеринбург: изд-во Уральского университета. 2006. - С. 6-17.

34. Основные черты развития электросвязи на Среднем Урале в 1970 - первой половине 1980 гг. // Урал в преддверии перестройки. Сб. научн. стат. по мат. Всероссийской научно-практ. конф. Екатеринбург, 3 ноября 2006 г. / ред. кол.: В.Д. Камынин (отв. ред.) и др. - Екатеринбург: ИПП «Уральский рабочий». 2007. - С. 40-50.

35. Особенности восстановления коммуникаций в период новой экономической политики. // Урал индустриальный: Бакунинские чтения: мат. VIII Всерос. Науч. конф. 27-28 апреля 2007 г.: (в 2 тт.) / Ред. В.В. Запарий, Е.Т. Артемов и др./ т.2. Екатеринбург. Изд-во АМЦ, 2007, С. 279-286.

36. Временное правительство и информационные коммуникации России в марте-сентябре 1917 г. // Февральская революция 1917 года в России: история и современность. / ред. кол.: А.Д. Кириллов (отв. ред.) Р.Г. Пихоя и др. - Екатеринбург: изд-во «Уральский рабочий». 2007. - С.74-83.

Размещено на Allbest.ru