Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное агентство по Образованию РФ

Иркутский Государственный Лингвистический Университет

Кафедра истории, философии и социологии

Реферат

Тайные учения запада: древнее учение кельтов

Выполнила:

студентка

Лемешева Мария

Проверил:

Назаров В.В.

Иркутск 2008

Введение

Кельты (Keltoi, Keltai, Celtae) -- племя индоевропейского происхождения, раньше других арийцев явилось в Западную Европу, куда оно, по-видимому, проникло иным путем, чем греки и латины. Выражение кельтов, впервые встречающееся у Гекатея (половина VI стол. до Р. Хр.), у самих кельтов первоначально означало только одну ветвь племени, жившую между Гаронною, Сеною и Марною и прежде всех других сделавшуюся известною грекам, которые утвердились по соседству -- в Массилии (Марсель). Позже это название было распространено на все ветви кельтского племени, хотя у самих кельтов и были особые имена для отдельных ветвей племени. Соответственно этому классические авторы называют Кельтикой (Keltich, Keltia, Celtica) все земли на западе и севере Европы, занятые кельтскими племенами (в более тесном смысле название это давалось только Gallia comata).

В древности кельты распадались на 4 главные группы: 1) галлы или кельты в тесном смысле этого слова, так как они, по словам Цезаря, на своем собственном языке назвали себя кельтами, они жили в Галлии к востоку от Гаронны и югу от Сены; к ним же должны быть причислены кельтские племена Испании, сев. Италии, нынешней южной Германии и Австро-Венгрии; 2) белги, которые занимали земли к востоку от Сены, сначала до нижнего течения Эльбы, с 1 ст. до Р. Хр. -- только до Рейна, а также жили в южной Британии; 3) бритты, населявшие остальную Англию и Валлис; 4) гаеллы, обитавшие в Ирландии и Шотландии.

В чистом своем виде кельтская раса сохранилась в Бретани (где кельтское население было в V и VII ст. по Р. Хр. подновлено массовыми переселениями из Корнваллиса), Валлисе, Ирландии и Шотландии Общее число говорящих ныне на кельтских языках достигает 31/2 милл.

Представляя собою авангард арийцев в их движении на запад, кельты не были, однако, первоначальными обитателями Западной Европы. Они повсюду находили здесь племена неарийского происхождения, которые в одних местах принадлежали к иберийской, в других -- к лигурийской расе. Отношения кельов к этим, равно как и к другим доисторическим расам (пещерный человек) еще не выяснены. Несомненно лишь одно, что неарийские элементы, подчинившиеся кельтам, смешались с ними в физиологическом отношении.

Отсюда те различия в современном населении стран, некогда населенных кельтами, которые послужили основой для теории Амедея Тьерри о двойственности кельтской расы. В тех малорослых, черноволосых брахикефалах, которых Мильн Эдвардс и др. считали подлинными кельтами, на самом деле всего более неарийской крови. Древний кельтский тип, как он описывается классическими писателями, представляет противоречивые черты, которые могут быть объяснены лишь слиянием рас, а в некоторых местностях, где такое слияние еще не завершилось -- сосуществованием на одной почве рас, писателями не различаемых. Кельтам приписывались крайнее непостоянство -- и твердая, героическая преданность своим вождям; необыкновенная жадность к золоту -- и щедрое посвящение его богам; тяжелая неподвижность ума -- и страсть к красноречию; грубая, наивная простота -- и способность придумывать всяческие хитрости на войне; умственная косность -- и способность к изобретениям. Какие из этих черт должны быть отнесены на счет К. и какие приписаны аборигенам Европы неарийской крови -- это все вопросы, представляющие широкое поле для различных комбинаций. Эти хорошие солдаты и плохие граждане поколебали все государства, но сами не основали ни одного.

При появлении своем в Европе кельты стояли уже на довольно высокой ступени цивилизации. Они познакомили аборигенов Европы с употреблением металлов, а сами, быть может, заимствовали у них друидизм. Всегда готовые странствовать и предпринимать походы, занимаясь войной, как организованным разбоем, или даже как ремеслом за плату, кельты не отличались преданностью родимой почве, которая свойственна италийцам и германцам. Они любили селиться большими группами, по городам и местечкам, которые разрослись и приобрели у них значение, кажется, ранее, чем в Италии.

Прочностью и силой отличалось их родовое чувство. Кельтские роды или кланы долго сохраняли первобытную независимость, хищнический образ жизни и преданность наследственному главе. Для полной характеристики внутреннего быта кельтов наука не располагает еще достаточными данными. Сведения, сообщаемые о кельтах Цезарем и др. классическими писателями, почти не касаются этой стороны вопроса. Памятникам, сохранившимся в Бретани и Валлисе, ученые до последнего времени не подавали значения, так как эти кельтские страны подвергались сильному влиянию романизации и др. чуждых воздействий.

1. Друиды

(лат. druides от кельтского druidae, древне-ирландское druid), социальная группа, образованная учеными жрецами, толкователями законов в кельтской Британии и в Галлии. Самое раннее свидетельство об их существовании относится к 3 в. до н. э.

Жреческое сословие друидов представляло собой замкнутую аристократическую корпорацию, которая занималась не только религиозными культами, но и пользовалась большим политическим влиянием, гораздо большим, чем слой всадников. Этот институт был общекельтским, известным на британских островах и в Галлии, и, очевидно, имел в течение определенного периода влияние и в Центральной Европе; только в Испании и в Северной Италии о нем нет ни письменных упоминаний, ни археологических данных. Мнение Цезаря, что этот институт возник первоначально на Британских островах, является лишь его личным предположением. Древние источники (Цезарь, Плиний) приписывают друидам очень обширную сферу деятельности, но в настоящее время трудно проверить, насколько это соответствовало действительности. Среди друидов были предсказатели, колдуны и барды.

Друиды учили своих учеников всему тому, что они знали и во что верили сами. Подле них молодые аристократы приобщались к тайнам природы, божества и человеческой жизни, узнавали о своих обязанностях, из которых главные состояли в том, чтобы хорошо сражаться и уметь умирать. Друиды давали своим ученикам и уроки науки, и уроки морали.

Эта система образования представляла один из самых интересных аспектов кельтского общества. Знатная молодежь подчинялась интеллектуальной дисциплине. Они проходили через период ученичества, который длился иногда 20 лет.

Во время обучения молодые люди жили вместе с учителями, деля с ними пищу и кров. Конечно, это не были школьные группировки или регулярные курсы. Обучение передавалось, может быть, от человека к человеку, во всяком случае при тесной близости учителя и ученика.

Уроки проходили в торжественной обстановке; они давались вдали от людей и их жилищ, в тишине и как бы в непосредственной близости божества, в глубине пещер и лесов. На это таинственное и торжественное обучение друидов намекает Лукан, говоря, что их жилищами являются сокровенные рощи и леса, куда они удаляются. Урок проходил в форме приобщения к истинам, единственным хранителем которых был жрец и которые он доверял по секрету своему ученику.

Из Цезаря мы знаем, что запрещено было записывать стихи друидов. Нужно было слушать, удерживать в памяти, чтобы ничего не забыть из раскрытых истин. Цезарь объясняет запрещение друидов записывать положения их учения таким образом: "Мне кажется, такой порядок у них заведен по двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти".

Это пожелание друидов сделать их знание общедоступным можно объяснить определенной социальной направленностью их идеологии.

Друидическое знание было привилегией аристократии: одни только знатные были допущены к тому, чтобы узнать друидические истины. И жрецы запрещали записывать что-либо относительно их религии, чтобы учение не распространялось среди плебса.

Несомненно, в свое качестве учителей друиды играли важную роль в галльском обществе и, во всяком случае, до того, как римляне начали устанавливать свои школы в Галлии, они должны были оказывать значительное влияние на все аспекты кельтской мысли. То, что их учение не представляло строго научной доктрины, не влияло на их возможное могущество в этом отношении.

Религия друидов

Основные положения о Боге можно найти в триадах ирландских бардов. В них постулируются основные положения мировоззрения кельтов:

Существуют три первичных единства, и каждое из них возможно лишь единым: единый Бог, единая Истина и единая точка Свободы, т.е. точка равновесия всех противоположностей в мире. Символом этого равновесия были так называемые качающиеся камни, которые при огромном весе могли быть сдвинуты простым прикосновением рук.

Три вещи проистекают из трех первичных единств: всякая Жизнь, всякое Благо, всякое Могущество.

Бог необходимо троичен: Он составляет большую часть Жизни, большую часть Знания, большую часть Могущества, и не может в нем быть больше этой большей части каждой вещи.

Три Божьих величия: совершенная Жизнь, совершенное Знание, совершенное Могущество.

Три вещи обязательно возобладают: высшее Могущество, высший Разум, высшая Любовь Бога.

Три гарантии того, что Бог делает и совершит: Его бесконечное Могущество, Его бесконечная Мудрость, Его бесконечная Любовь, так как нет ничего, что не могло быть свершено и стать истинным без этого.

Три вещи, которыми Бог не может не быть: тем, в чем должно заключаться совершенное Благо; тем, что должно желать совершенное Благо; и что должно выполнить совершенное Благо.

Три вещи, которые Бог не может не совершить: самое полезное, самое необходимое, самое прекрасное для каждой вещи.

Три главные цели деятельности Божества, как творца всякой вещи: уменьшить зло, усилить добро, сделать явным всякое различие таким образом, чтобы дать возможность узнать то, что должно быть и чего быть не должно.

Три Божьих необходимости: быть бесконечным в самом себе, быть конечным по отношению к конечному, быть в согласии со всем сущим.

Три круга бытия: круг пустоты (Аннун), где кроме Бога нет ничего ни живого, ни мертвого, и никто, кроме Бога, не может его пройти; круг перевоплощения (Абред), где всякое одухотворенное существо рождено смертью, и человек проходит его; круг блаженства (Гвинфид).

Три вещи с каждым днем усиливаются вследствие возрастающего к ним стремления: Знание, Любовь, Справедливость.

Три вещи постоянно уменьшаются: Мрак, Заблуждение, Смерть.

Одеяния друидов

Одежда друидов и жрецов соответсвовала их положению: у друидов она определялась различием иерархических степеней и богатством этого сословия. Одежда сохранила все характерные признаки, свойственные древней торжественной одежде: оеа была очень длинна и широка и изготовлена из некрашеного чистого полотна. Такой она оставалась у галло-британских жрецов до тех пор, пока не исчез их культ. Одежда друидов высших степеней состояла из длинной или короткой нижней одежды наподобие рубашки и длинной одежды с длинными и широкими рукавами, открытой или закрытой спереди. Вместо последней иногда встречается плащ, застёгивающийся на плече крючком или пряжкой. Такой плащ и очень длинная нижняя одежда составляли костюм главного жреца, который отличался от костюмов простых жрецов ещё особенным головным убором, похожим на колпак, или венком из свежих дубовых листьев, надевавшимся во время церемоний. В костюм главного жреца входили ещё башмаки, украшенные изображением пентальфы (колдуньиной ноги), длинная или короткая палка с набалдашником, змеиное яйцо, отделанное золотом, и золотой серп для срезания священной омелы. Всем друидам предписывалось носить короткие волосы и длинную бороду. Барды, или священные певцы, носили одежду тёмного цвета, чаще голубого, и застёжка их плаща должна была быть деревянной. Ученики друидов одевали зелёные плащи.

У священных женщин, или друидесс, одежда была тёмного цвета.

2. Пантеон кельтских богов (общие сведения)

Кельты, прибывшие в Европу вместе с другими индоевропейскими народами, первоначально являлись воинственными кочевниками. Народы, на чьи земли они пришли, придерживались верований типичных для древних сельскохозяйственных культур, в которых земля-кормилица идентифицировалась с дающим жизнь женским началом природы. Кельты не уничтожили эти народы и их культуру, а впитали ее и обогатили. Результатом этого стала весьма любопытная деталь, привлекшая внимание древних исследователей: у кельтов женщина пользовалась большой независимостью, в том числе и в браке, и могла распоряжаться собственным имуществом. Супружество не было пожизненным, а являлось чем-то вроде договора, который можно было разорвать при согласии обеих сторон. Через супружество женщина не входила в семью мужа, но продолжала принадлежать к своему собственному роду.

Существовал также, особенно в королевских семействах, обычай наследовать по женской линии. Например, герой средневековой легенды кельтского происхождения Тристан наследовал брату своей матери королю Марку. Значительную роль женщины в кельтском общества подчеркивают история и мифология, сообщающие нам множество имен славных кельтских королев, среди которых наиболее известные Британская Боадицея и ирландская Меб.

В эпосе о короле Артуре большую роль играет его жена Гинерва, имя которой в старых валлийских текстах Гвинфевар, то есть "белый дух".

Эти черты общественного устройства древних кельтов нашли отражение и в мифологии, древнейший пласт которой (реконструированный лишь на основании археологических находок) свидетельствует о большой роли, отводимой в ней женским божествам.

К древнейшим кельтским верованиям, связанным с культом матери-земли, относятся женские божества-матроны, о культе которых свидетельствуют многочисленные археологические находки на всей территории расселения древних кельтов, а более всего -- галлов. Изображались они в виде трех фигур сидящих зрелых женщин, которые кормят младенцев либо держат в руках рог изобилия, корзины с фруктами -- символы изобилия, плодородия, насыщения. Имена матрон были связаны с названием территории расселения племени, покровителем которого они являлись.

Другим важным женским божеством кельтов была ЭПОНА, имя которой происходит от кельтского слова, обозначающего лошадь. Изображали ее обычно либо в виде женщины, сидящей на коне, либо ведущей коней в поводу, одетой в длинные одежды. Встречаются и изображения Эпоны с теми же атрибутами, что и у матрон. То, что Эпона была божеством, которые кельты особо почитали в древние времена, доказывается огромным числом сохранившихся памятников материальной культуры практически на всей территории, на которой жили кельты. Предположительно, поначалу она была племенным божеством либо локальной матроной, культ которой впоследствии распространился на весь кельтский мир. В общей сложности исследователи насчитывают около тридцати изображений женских божеств, являющихся воплощениями Эпоны или богини, унаследовавшей большинство ее черт. Наиболее часто к таким богиням относят РОЗМЕРТУ. Письменные источники о ней умалчивают, однако корень ее имени smer означает "припоминать" либо "предвидеть"; некоторые ищут объяснение ее деятельности в ином выделении корня smert, значение которого хорошо понятно славянам, и в этом случае такое божество несло бы в себе черты, не встречающиеся в символике Эпоны, -- смерть и уничтожение.

Эта богиня считалась супругой бога по имени Смертиус или Смертулос, считающегося богом смерти и одновременно плодородия. Иным воплощением Эпоны иногда считают НЕГАЛЛЕНИЮ (Невызываемую -- то есть ту, чье имя нельзя называть).

Жрицы женских богинь участвовали в обрядах, иногда носивших страшный, кровавый характер, -- в том числе с массовыми человеческими жертвоприношениями.

В древнеирландской мифологии имя Элона не встречается, однако там важную роль играла богиня ДАНУ, прародительница поколения божеств, называемых Племя Богини Дану. Богиня Дану была богиней плодородия и урожая, всего, что растет и развивается. Она была и божеством подземного мира, мира смерти, являясь таким образом примером двойственности женских божеств: плодородия и обилия, с одной стороны, смерти и гибели -- с другой.

В более поздних версиях кельтской (в данном случае ирландской и валлийской) мифологии женские божества стали играть меньшую роль, и чаще их изображали как супруг божественных королей и героев, а их детей -- как основателей династий мифических кельтских королей.

К следующему поколению кельтских богов следует отнести троицу божеств -- Эсуса (Езуса), Тараниса и Тевтата.

Имя Езуса связывают с древним индоевропейским корнем Esu, что значит "добрый". Одно из наиболее известных изображений этого бога, найденное на алтаре под собором Нотр-Дам в Париже, в виде дровосека, валящего дерево. Большинство исследователей склоняются к мнению, что Цезарь, сообщая о том, что галлы более всех почитают Меркурия (не сообщая при этом имя собственного галльского бога), имел в виду именно Езуса.

Таранис являлся божеством грома, и Юлий Цезарь, сообщавший о почитании галлами Зевса, несомненно, имел в виду именно его -- царя всех остальных богов. Атрибутом Тараниса был большой молот, и оттого не всегда представляется возможным различить изображения этого бога и его германского коллеги -- громовержца Тора.

Третий главный бог кельтов -- Тевтат был главным божеством галльского пантеона, которого авторы идентифицируют то с Меркурием, то с Марсом. Некоторые полагают, что обе эти теории верны, поскольку в качестве эквивалента Марса Тевтат опекал дела военные, а как Меркурий -- во времена мирные-- покровительствовал ремеслам, торговле, путешествиям.

Галльское божество ОГМА или ОГМАСА римские авторы полагали галльским Геркулесом, хотя воплощал он не физическую силу, а силу красноречия. Позже ему стали приписывать также изобретение кельтской письменности огам, которой пользовались кельты Британских островов.

Сложнее установить, кто соответствовал у кельтов -- по мнению римских историков -- Аполлону. Вернее всего, им был БЕЛЕНОС -- бог, способный излечивать болезни при помощи вод горячих источников, которые особо почитались кельтами и часто являлись центром их культов.

Ирландский пантеон богов известен гораздо лучше и описан в многочисленных памятниках литературной традиции. Беллетризированные мифы были окончательно сведены и отредактированы в христианскую эпоху (с IX по XVI век), но, несомненно, сохранили свое языческое содержание. Из трех главных источников: "Книги бурой коровы", "Лейнстерской книги" и "Книги завоеваний" можно создать достаточно упорядоченный пантеон кельтского язычества.

Ирландские источники сообщают о существовании двух поколений богов. Первое считают обычно местными богами эпохи, предшествовавшей вторжению кельтов. Первобытные божества, составляющие пантеон мифических предков ирландских кельтов, были воплощением животворящих сил природы, урожайности, плодородия -- подобно древним богам континентальных кельтов. Однако, как это часто бывает, со временем они стали воплощением силы зла и несчастья. Название этого поколения Fomoraig, иногда приводящееся в отечественной литературе как "фоморы", означает, видимо, гигантов, связанных с морем. Главными божествами этого поколения были БАЛОР -- кельтский циклоп, одноглавое божество, способное уничтожить своим взглядом все вокруг; ЗЛАТА -- отец БРЕСА и ОГМИ, -- божество знаний; БРЕС, которого новое поколение богов на некоторое время избрало своим королем; ИНДЕХ -- сын богини ДОНМАНН, царицы подземного мира, возможно, более позднего воплощения какого-то древнего женского божества; ТЕТРА -- властителя мертвых и НЕТА -- бога войны, деда Балора, обычно его сопровождала супруга НЕМА -- богиня войны.

Новое поколение богов называлось племенем богини Дану, наиболее выдающимися сыновьями которой были БРИАН, ЮХИАР и ЮЗАРБАР. Наиболее обширные сведения об этих богах можно найти в книге "Битвы при Мойтуре". Легенды рассказывают о том, как представители второго поколения богов победили своих предшественников и верховная власть была передана Бресу, который не оправдал надежд и был изгнан с поста за дурное правление, что стало причиной войны.

Из "Книги завоеваний" следует, что Племя Богини Дану прибыло на Британские острова из Испании, однако теория такого пути расселения кельтов не находит подтверждения. Со временем боги этого поколения изменили свой первоначальный характер и стали описываться в основном как боги-воины, сохраняя при этом большинство своих сверхъестественных черт -- необычайную силу, способность воскресать после смерти, обитание в особом мире под названием Сид, который описывается в текстах как "Заколдованная гора".

Главным божеством этого поколения был бог ДАГДА -- Добрый Бог. Различные эпитеты, употребляемые с его именем, говорят, что он мог быть богом друидов, обладателей неких тайных знаний. После победы под Мойтуром он поделил мир богов Сид, забыв при этом своего сына ЭГНУСА, который позже сверг отца. Ряд исследователей предполагает, что основной деятельностью этого божества была опека над сельским хозяйством, о чем говорят его атрибуты -- неисчерпаемый котел с провизией, свиньи, одна из которых всегда жива, а вторая -- готова к приготовлению, и деревья, усыпанные плодами. Его волшебный посох мог убивать, но мог и оживлять убитых.

Эгнус был божеством урожая вообще всего, что растет. Иные его имена -- МАК, ИН, OK -- "сын молодых" и Ин Мак Он -- "молодой сын". Предполагается, что некогда он был местным божеством племени, а когда племя заняло доминирующую позицию, поднялся и его ранг. В мифах о войнах богов он препятствует уничтожению зерна, молока и плодов, принадлежащих богам его поколения. НУАДА или НУАДУ был прозван Аргентламом -- сереброруким, поскольку руку, потерянную в божественной битве, он заменил серебряным протезом. Был он божеством света, борющимся с силами тьмы, но, по предположениям, он некогда был божеством вод.

МАНАННАН -- сын "ПЕРА (эквивалент божества ЛЛИРА) был богом моря, властителем рая и некоторое время царем богов своего поколения. Владение магией позволяло ему делать своих союзников невидимыми и бессмертными.

ЛУГ был богом, издавна почитаемом почти во всем кельтском мире, -- под именем ЛЛЕУ у валлийцев, -- некоторые считают, что именно он был солнечным богом и его имя, особенно в валлийской форме, значит просто "свет".

ОГМА считался покровителем литературы, а особенно поэзии. Как божество красноречия его идентифицируют с богом Галлом Огниусом (Огнасом, Огмом...).

ДИАН КЕХТ был богом медицины, лечившим после битвы при Мойтуре раненых богов возле своего источника здоровья. В то же время он был одним из многочисленных кельтских божеств горячих источников.

ГОИБНИУ (от ирландского ЕОВА -- "кузнец") владел кроме своего кузнечного ремесла иными тайными знаниями и магическими способностями, присущими, по мнению древних народов, кузнецам. Кроме изготовления оружия он занимался подготовкой божественных пиров.

Уже упомянутых трех сыновей богини Дану иногда считают тремя богами знаний. Есть миф о том, что у них был общий сын по имени ЭКНЕ -- "мудрость".

В соответствии с некоторыми вариантами мифологии матерью этих трех богов была БРИГИТ, дочь ДАГДЫ, которую многие исследователи полагают поздним вариантом древнего женского божества. У Бригит. было три сестры, которых также звали Бригитами, -- это напоминает о тройственных древних матронах. Сама же она считалась прежде всего богиней знаний, вдохновлявшей поэтов и прорицателей. У галлов встречались богини, схожие по функциям, -- БРИГ. БРИГАН, БРИГИНДА. Многие языческие черты этой богини приняла христианекая святая Бригита, культ которой возник в Ирландии в раннем средневековье. В одном из монастырей в честь христианской святой поддерживался вечный огонь, яркий пример перехода языческих культов в сферу христианский обрядов.

В мифах, связанных с богами второго поколения, упоминаются три богини войны: МОРРИГАН, НЕМАН и МАХА, возможно, воплощение богини БАДБ, появлявшейся на поле битвы в виде ворона.

Бессмертные богини, вступающие в брак со смертными, -- характерная черта ирландской мифологии, и близко родственная с ней мифология валлийская в своем эпосе "Мабиногион" рассказывает о множестве таких случаев.

РИАННОН была бессмертной супругой смертного героя ПУЙЛА, окружение мифического Ллира, само имя которого связано с ирландским божеством моря ЛЕРОМ, тоже состоит из особ божественного происхождения... АРИАНРОД ("серебряное колесо") иногда упоминается как одна из трех мифических королев Британии, но есть свидетельства того, что ее почитали и как богиню-девственницу, и мать-землю, сколь бы несовместимыми ни казались эти функции.

Бог БЕЛ и его четверо сыновей часто идентифицируются с Беленосом-галлом, а в таком случае это семейство следует считать воплощением света, солнца и здоровья. В валлийской литературе морские волны поэтично называют "стадом Бела". Сын же его КАСВАЛЛАН упоминается как король и бог войны.

Представленная выше попытка упорядочения пантеона кельтских богов опирается на проведенные еще в начале века и остающиеся актуальными исследования, хотя довести его до конца до сих пор не удается. Например, Бригит в одних мифах выступает как дочь Дагды, а в других -- как его жена; мифическая ирландская королева ЭТЕН живет в течение трех поколений и, достигая почтенного возраста, омолаживается, сохраняя свое имя, но меняя роли...

3. Боги кельтов Британии

Мифы и легенды о богах древних бриттов дошли до нас в столь же компактном или, наоборот, развернутом изложении, что и мифы о гэльских божествах, сохранившиеся в старинных ирландских и шотландских манускриптах. Они тоже немало пострадали от упорных попыток эвгемеристов провозгласить их простыми людьми, со временем превращенными в богов. Лишь в знаменитых "Четырех ветвях Мабиноги" боги бриттов предстают в своем подлинном облике - как существа сверхъестественные, обладающие необъятными познаниями в магии и колдовстве, существа, для которых нет никаких ограничений и преград, сковывающих простых смертных. Помимо этих четырех фрагментов древней мифологической системы, а также весьма и весьма скудных упоминаний в наиболее ранних валлийских поэмах и стихах, богов древних бриттов можно встретить разве что под чужими масками и именами. Некоторые из них со временем превратились в королей в "Истории бриттов" Гальфрида Монмутского, носящей более чем апокрифический характер. Другие удостоились даже незаслуженной канонизации [1], и, для того чтобы увидеть их подлинный облик, с них необходимо совлечь поверхностный флер церковного почитания. Третьи пришлись особенно по душе франко-норманнским авторам авантюрно-любовных романов, став прославенныи рыцарями и героями, известными в наши дни под именем рыцарей короля Артура и Круглого стола. Но какие бы личины они ни надевали, под ними все равно просвечивает подлинная сущность этих персонажей. Дело в том, что гэлы и бритты - это две ветви одного и того же древнего народа, кельтов. Во многих и многих богах бриттов, сохранивших весьма близкие имена и атрибуты, мы без особого труда узнаем хорошо знакомые черты гэльских божеств знаменитого клана Туатха Де Данаан.

Канонизация (церк. ист.) - официальное церковное прославление, возведение того или иного лица в ранг святого, преподобного и пр. В католической церкви существуют два уровня прославления: первый - беатификация (провозглашение блаженным) и второй, более высокий - собственно канонизация (прим. перев.) Иногда в мифах боги бриттов предстают разделенными на три семейства - "дети Дон", "дети Нудда" и "дети Ллира". Однако на самом деле таких семей не три, а две, ибо Нудд, или Ллудд, как его еще называют, тогда как он сам именовал себя сыном Бели, был не кем иным, как супругом богини Дон. Нет никаких сомнений, что сама Дон - то же самое божество, что и Дану, праматерь богов клана Туатха Де Данаан, а Бели - британский аналог гэльского Биле, великого отца Диса или Плутона, который изгнал первых гэлов из Гадеса (Аида) и отдал им во владение Ирландию. Что же касается другого семейства, "детей Ллира", то мы с ним уже знакомы, ибо Ллир бриттов - это не кто иной, как хорошо известный гэльский бог моря Лир. Эти два семейства, или клана, обычно находятся в оппозиции друг к другу, а военные столкновения между ними, по всей видимости, символизируют в мифах бриттов тот же самый конфликт между силами неба, света и жизни, с одной стороны, и силами моря, тьмы и смерти - с другой, который нам уже знаком по гэльской мифологии, где он описывается как постоянные битвы богов Туатха Де Данаан со злобными фоморами.

Дети Дон - это, вне всякого сомнения, боги неба. Имена их записаны на небесах в виде созвездий. Сияющее W, которое мы сегодня называем Волосы Кассиопеи, было для наших далеких предков-бриттов так называемым Ллис Дон, то есть "Двором Дон", наш Северный Венец - Каэр Аранрод, то есть "Замком Аранрод", дочери богини Дон, а Млечный Путь - "Замком Гвидиона", сына все той же Дон. Более того, самый великий из ее детей, Нудд, или Ллудд, положивший со временем начало своей собственной династии, выполнял у бриттов, как, впрочем, и у гэлов, функцию кельтского Зевса. Его титулярный эпитет, Ллав Эрейнт, то есть "Серебряная Рука", позволяет отождествить его со знаменитым Нуадой Серебряная Рука. Легенда, объясняющая происхождение этого яркого прозвища, на землях Британии со временем была утрачена, но нет никаких сомнений, что перед нами - тот же самый персонаж, о котором говорится в ирландских легендах. Вместе с этой, а также со многими другими легендами навсегда ушли в прошлое непосредственные упоминания о битвах между небесными богами и их врагами, напоминающими фоморов. Однако одно древнее валлийское предание повествует, как он, на этот раз под роскошной личиной короля Британии, положил конец трем колдовским "моровым поветриям", уничтожавших жителей его страны (см. главу 26 "Упадок и низвержение богов"). Помимо этого, мы встречаем его под его собственными именем, Нудд, в широко известной валлийской триаде, где он выступает в качестве одного из "трех славных героев острова Британия"; другая легенда объявляет его владельцем двадцати одной тысячи молочных коров - формула, которая для примитивного сознания служила символом несметного богатства. Обе они в равной мере работают на имидж небесного бога, победоносного в битвах, несметно богатого, щедрого и доброго. Что же касается материальных памятников широкого распространения культа этого бога, то в них нет недостатка. Во времена римского владычества в Лидии, на берегах Северна, был воздвигнут храм Ноденса, или Нуденса. На бронзовой плите, сохранившейся в нем, Нудд изображен в виде юного божества, сияющего как солнце и правящего, стоя в колеснице, упряжкой из четырех коней. Его сопровождают крылатые духи, олицетворяющие ветры; а его власть обитателями моря символизируют тритоны, следующие за богом. Таковы были атрибуты культа Нудда на западе Британии; что же касается востока, то есть все основания полагать, что здесь у него имелось целое святилище, находившееся на берегах Темзы. Как гласит предание, собор Св. Павла в Лондоне воздвигнут на месте древнего языческого капища; место, на котором он стоял, как сообщает тот же Гальфрид Монмутский, бритты называли "Парт Ллудд", а саксы - "Лудес Гет" (см. главу 26 "Упадок и низвержение богов").

Однако Нудд, или Лудд, считавшийся, по всей видимости, верховным богом, занимает в мифической истории валлийцев куда более скромное место, чем его собственный сын. Гвин ап Нудд пережил в мифах и легендах едва ли не всех своих родичей-небожителей. Исследователи не раз пытались обнаружить в нем черты британского аналога знаменитого гэльского героя - Финна Мак Кумала. В самом деле, имена обоих персонажей означают "белый"; оба являются сыновьями небесного бога, оба прославились как великие охотники. Однако Гвин обладает более высоким сакральным статусом, ибо он неизменно повелевает людьми. Так, в одной ранней валлийской поэме он предстает богом войны и смерти и в этом качестве выполняет роль этакого судии душ, бога, который провожает убитых в Гадес (Аид) и там безраздельно правит ими. В более позднем, уже частично христианизированном, предании он описывается как "Гвин ап Нудд, которого бог поставил повелевать демонским племенем в Аннвне, чтобы они не погубили род людской". Еще позднее, когда влияние языческих культов совсем ослабло, Гвин стал выступать в роли короля Тилвит Тег, этих валлийских фей, а его имя до сих пор не изгладилось из названия места его последнего приюта, романтичной и живописной долины Нит. Он считайся королем охотников Уэльса и Западной Англии, и это его спутников иной раз можно услышать по ночам, охотятся в пустынных и глухих местах. В своей древней ипостаси - ипостаси бога войны и смерти - он представлен в старинной поэме в диалогах, сохранившейся в составе Черной Кармартенской книги. Поэма эта, туманная и загадочная, как и большинство памятников ранневаллийской поэзии, тем не менее являет собой произведение, проникнутое своеобразной духовностью, и по праву считается замечательным образом поэзии древних кимров [1]. В этом персонаже нашел свое отражение, пожалуй, самый прозрачный образ пантеона древних бриттов, "великий охотник", охотящийся не за оленями, а за человеческими душами, носясь на своем демонском скакуне вместе с демоном-псом и преследуя добычу, которой нет от него спасения. Так, он заранее знал, где и когда суждено погибнуть великим воинам, и рыскал по полю боя, забирая их души и повелевая ими в Аиде или на "туманной вершине горы" (по преданию, излюбленным пристанищем Гвина были вершины холмов). Поэма рассказывает о мифическом принце Гвиднее Гаранире, известном в валлийских эпических преданиях как повелитель затерянной страны, земли которой теперь скрыты под волнами залива Кардиган Бэй. Принц этот ищет покровительства у бога, который соглашается помочь ему. Далее поэма излагает историю его подвигов:

[1] Кимры (англ., валл. Cymri) - древнее название валлийцев, жителей Уэльса (прим. перев.) Гвидней:

Ты - Бык, способный воинство врага рассеять Правитель ты без гнева и упрека, Всегда стремящийся помочь или спасти.

Гвин:

О, слава мчится впереди героя Владыка, щедрый на дары и доблесть, Я помогу тебе, раз ты об этом просишь.

Гвидней:

О, раз ты обещаешь мне поддержку, Как сладостно мне слышать твой привет!

Откуда ты, о повелитель храбрых?

Гвидней Знай, я явился прямо с поля боя, Щита из рук не выпуская;

Гляди: мой шлем разбит копьем врага.

Гвидней:

Я рад приветствовать тебя, С щитом расколотым в руках.

Скажи, отважный воин, кто ты родом?

Гвин:

Мой крутобокий конь - гроза сраженья;

Зовусь я чародеем, сыном Нудда;

Возлюбленный Кройрдилад, дщери Ллуда.

Гвидней:

Ну, раз уж это ты, достойный Гвин, То от тебя таиться я не стану:

Я - Гвидней Гаранир.

Гвин:

Спеши ж ко мне, жилец Таве, Хотя Таве не близко от меня, Сказать по правде - даже далеко.

Вот - золотом седло мое сверкает:

Но, к сожаленью, Я вижу битву у Кер Вандви. [1] О да, я вижу битву у Кер Вандви:

Щиты разбиты, ребра переломаны, И в славе тот, кто это зло содеял.

[1] Кер Вандви - одно из названий Гадеса (Аида). Происхождение его не ясно.

Гвидней:

О Гвин, сын Нудда, армии надежда!

Скорее под копытами коней Погибнут легионы, чем сдадутся Гвинн:

Мой славный крутобокий пес, Тебе не сыщешь равных в целом свете; Недаром ты - Дормарт [1], пес Мелгуина.

[1] Дормарт - "Дверь смерти".

Гвидней:

Дормарт твой красноносый! Как я рад Повсюду следовать за ним, Тебя к Гвибир Винид сопровождая! [2] [2] Другой вариант этой строфы звучит так:

Дормарт! О красноносый! Быстроногий!

Его всегда мы ищем взором, Спеша с тобою к Облачной Вершине!

Гвин:

Я оказался там, где умер Гвендолей, Сын Кейдава, столп славных песен, Чуть вороны закаркали над кровью.

Я оказался там, где умер Бран, Ивериаддов сын, покрытый славой, Чуть вороны закаркали над трупом.

Успел я и туда, где пал Ллахей, Артуров сын, воспетый в сагах, Едва лишь ворон прокричал над кровью.

Поспел я и туда, где был сражен сам Мейринг, Сын Каррейана, достославный муж, Едва ли вороны на труп слетелись.

И там я побывал, где умер Гваллаг, Сын Кохолета именитый, Соперник Ллогира, Ллейнавгова сынка..

И там я был, где пали бритты славные С востока и из северных краев: Я провожал их до могилы [1].

[1] Или: "Я жив, они ж лежат в могиле!"

О, я был там, где пали бритты славные С востока и из северных краев:

И вот я жив, они ж лежат в могиле!

Одна из строк этой поэмы показывает нам Гвина в совсем ином, отнюдь не столь мрачном свете. В ней он называет самого себя "возлюбленным Кройрдилад, дщери Ллудда". Один из эпизодов мифологического романа "Куллвх и Олвен", сохранившегося в составе Красной Гергестской книги, подробно описывает детали этой любовной интриги. Мы узнаем, что у Гвина был соперник, божество по имени Гвитир ап Гврейдавл, что означает "Победитель, сын Отважного". Эти два кавалера вели непрерывную войну за руку Кройрдилад, или Кройддилад. Они по очереди похищали ее друг у друга, до тех пор пока их спор не был представлен на суд самого Артура, и тот решил, что Кройддилад следует отослать обратно к ее отцу, а Гвин и Гвитир "должны отныне и вплоть до Судного дня сражаться за нее каждый год, первого мая, и тот из них, кто окажется победителем, получит деву в жены". Правда, в таком случае не вполне ясно, когда же победитель сможет воспользоваться плодами этой, без преувеличения, самой долгой "дуэли" в истории, но мифологическая интерпретация этой коллизии представляется вполне очевидной. В образах Гвина, бога смерти и подземного царства, и солнечного божества Гвинхира мы вправе видеть борьбу сил тьмы и света, зимы и лета, в ходе которой соперники поочередно овладевают невестой, по всей видимости, олицетворяющей собою весну со всеми ее цветами и всходами, и вновь теряют ее. Кройддилад, которую "Куллвх и Олвен" называет "самой прекрасной девой на трех главных и трех соседних островах", представляет собой Персефону древних бриттов. Будучи дочерью Ллудда, она является дщерью сияющего неба. Однако в другом предании она именуется дочерью Ллира, бога моря, и ее имя, благодаря Гальфриду Монмутскому, перешло в творения Шекспира, под вдохновенным пером которого она превратилась в Корделию из "Короля Лира". При этом нелишне заметить, что в одних древнегреческих мифах Персефона предстает дочерью Зевса, тогда как в других - Посейдона. Впрочем, возможно, это всего лишь совпадение.

У Гвин ап Нудда был брат по имени Эдейрн, о котором нам почти ничего не известно, ибо он всегда остается где-то на заднем плане. Он вообще не упоминается в наиболее ранних валлийских легендах, появляясь лишь в качестве одного из рыцарей двора Артура в новеллах "Куллвх и Олвен", "Сон Ронабви" и "Герайнт, сын Эрбина", входящих в состав Красной книги. Эдейрн сопровождает Артура во время его поездки в Рим и, как гласит предание, убивает "трех самых отвратительных великанов" в Брентеноле (Брент Кнолл), что неподалеку от Гластонбери. Его имя встречается в календаре валлийских святых, где он предстает бардом, и в Бодедерне, что возле Холихеда, до сих пор сохранилась капелла в его честь. Наибольшую известность его имени принесла знаменитая идиллия Теннисона "Герайнт и Энид", которая очень близко воспроизводит сюжет старинной валлийской новеллы "Герайнт, сын Эрбина".

Оставив на время бога неба и его сына, мы без труда можем убедиться, что и другие дети богини Дон являются своего рода олицетворениями различных сторон жизни и материальной культуры, которые, по мнению архаических народов, были дарованы людям самими богами. У самой Дон был брат, Мэт фаб Мэтонви, сын таинственного Мэтонви, считавшийся всемогущим повелителем подземного царства, родственником знаменитого Бели, а может быть - и другой ипостасью этого бога, представленной другим именем-титулом, ибо само имя Мэт, означающее "монеты, деньги, сокровища", заставляет вспомнить Плутона, греческого владыку Аида, в ипостаси бога-владетеля и дарителя драгоценных металлов. Согласно представлениям, бытовавшим у всех арийских народов, мудрость и материальные богатства первоначально возникли из подземного, потустороннего мира, и мы видим, что Мэт - в частности, в интерпретации его имени в "Мабиноги" - предстает богом, вручающим свои волшебные дары собственному племяннику и ученику Гвидиону, который, как у нас eсть все основания полагать, является тем же самым сакральным персонажем, коего многочисленные германские племена почитали под именем Уодина, или Одина. Вооруженный этими познаниями, Гвидион фаб Дон становится дpуидом богов, "повелителем чародейства и фантазии" и, более того, учителем и наставником во всех добрых и полезных делах, другом и покровителем рода человеческого, вечным неутомимым борцом против злых сил подземного мира, не желающих выпускать из рук те благие сокровища, обладателями которых они считались. Плечом к плечу с ним в этой "священной войне" культуры с невежеством и света с тьмой сражались его родные братья Амаэтон, бог земледелия, и Гофаннон, бог кузнечного ремесла, отождествляемый с гэльским Гоибниу. Кроме них, у него была и сестра по имени Аранрод, то есть "Серебряный Круг", которая, как это нередко имеет место в мифологиях разных народов мира, приходилась ему не только сестрой, но и женой. Так, Зевс взял себе в жены Геру, и поистине трудно представить, кто еще мог стать супругой столь высокого бога. От брака Гвидиона с Аранрод родились двое сыновей-близнецов - Дилан и Ллеу, которые считаются своего рода олицетворением парных сил, сил света и тьмы. Море у кельтов неизменно ассоциировалось с тьмой, мраком, смертью, и, как только теневой близнец появился на свет и обрел имя, он тотчас нырнул вниз головой в свою родную стихию - море. "И как только он оказался в море, - сказано в "Мабиноги Мэта фаб Мэтонви", - он тотчас принял свой истинный образ и начал плавать как самые быстрые рыбы в морской пучине". Именно по этой причине он и получил имя Дилан, что означает Сын Волны. Под ним никогда не бушевали волны. В конце концов он был убит ударом копья своим собственным дядей, Гофанноном, и, по словам знаменитого барда Талесина, его гибель оплакивали волны Британии, Ирландии, Шотландии и острова Мэн. Его смерть окружена множеством поэтичных легенд. Волны, обрушившиеся на берег, стали зримым воплощением их жажды отомстить за своего сына. Грохот морского прибоя в устье реки Конвэй местные жители до сих пор именуют "Сетованием о смерти Дилана". А в названии небольшого мыса на Кернарфонской стороне пролива Менай Стрэйтс, именуемого Пвинт Мэн Тилен, или Пвинт Мэн Дилан, увековечено его имя.

Второй сын Гвидиона и Аранрод вырос и стал богом Солнца бриттов. Это был знаменитый Ллеу Ллоу Гиффес, почти точный аналог гэльского бога Луга Ламфады, Света Длинные Руки. Как и все солярные божества, рос он невероятно быстро. Когда ему исполнился год, он выглядел как двухгодовалые дети. В возрасте двух лет он уже разгуливал без присмотра взрослых, в возрасте четырех лет казался восьмилетним отроком и стал неизменным спутником своего отца во всех делах.

Однажды Гвидион взял его с собой в замок Аранрод - разумеется, не в небесные чертоги жены, а в ее вполне материальный, земной замок, память о котором до сих пор запечатлена в затейливой формы скалах на побережье пролива Менай Стрэйтс, до которых при особенно сильных отливах в отдельные дни весной и осенью можно добраться посуху, без лодки. Аранрод забыла о своем сыне и даже не узнала его. Увидев мальчика рядом с мужем, Гвидионом, она тотчас спросила, кто это с ним, и была ужасно разочарована, услышав его ответ. Она захотела узнать, имя, и, когда Гвидион заметил, что имени у мальчика пока что нет, она "наложила на него заклятье" (излюбленный обычай кельтов), состоявшее в том, что мальчик останется безымянным до тех пор, пока она, как мать, не захочет дать ему какое-нибудь имя.

Для кельтов остаться без имени означало оказаться в чрезвычайно опасной ситуации, ибо по примитивным верованиям той эпохи, имя и душа представляли собой как бы единое целое. Гвидион задумался, как же ему лучше заставить Аранрод сказать о сыне хоть что-нибудь, что могло бы стать его именем. На следующий день он отправился вместе с мальчиком на берег моря, причем оба они приняли облик башмачников. Там они сделали себе лодку из водорослей и красиво выделанной кожи, растянув ее особыми распорками. Затем они с сыном подплыли на лодке к самому замку Аранрод и, бросив якорь на том месте, откуда их было хорошо видно, начали деловито скрести по коже. Разумеется, их скоро заметили, и Аранрод тотчас послала узнать, кто они и чем занимаются. Узнав, что ее гости - башмачники, Аранрод вспомнила, что давно собиралась сшить себе новые башмачки. И тогда Гвидион, хотя он и знал размер ножки своей жены, нарочно сшил ей такие башмачки, которые сперва оказались ей велики, а затем малы. И тогда Аранрод пришлось самой выйти из замка и спуститься к лодке.

Пока Гвидион снимал мерку с ножки Аранрод, откуда ни возьмись прилетел крапивник и сел на палубу. Мальчик поспешно схватил лук и стрелу и подстрелил птицу прямо в лапку - излюбленный выстрел кельтских лучников, по крайней мере если верить старинным романам. Богиня была приятно удивлена и рассыпалась в комплиментах. "Поистине, - проговорила она, - это сделал лев с твердой рукой". А именно после таких подвигов герои примитивных народов во всем мире и получали свои имена. Получил имя и мальчик.

- Итак, хоть и не по твоей милости, - обратился Гвидион к Аранрод, - но имя он все-таки получил. И хорошее имя, надо признать. Теперь его будут звать Ллеу Ллоу Гиффес, что значит "Лев Твердая Рука". Само имя бога Солнца служит показательным примером того, насколько устаревшими воспринимались архаические языческие предания в те времена, когда они была впервые записаны учеными монахами. Дело в том, что старинное кельтское слово Ллеу (Lleu), означающее "свет", тогда уже явно забылось и вышло из употребления, и писец-переписчик попросту вставил вместо этого слова, показавшегося ему несуразной ошибкой, слово Ллоу (Llew), что значит "лев". Слово Гиффеc также подверглось искажающей трансформации, ибо первоначально оно означало вовсе не "твердый", а "длинный".

Как бы там ни было, Аранрод, желавшая оставить собственного сына без имени, потерпела неудачу. Не удалось ей получить назад и свои собственные башмачки, ибо, как только они попали в руки к Гвидиону, он мигом превратил лодку обратно в морские водоросли, и прекрасно выделанная кожа тотчас соскользнула с них. Тогда, вне себя от гнева, богиня-мать наложила на мальчика новое заклятие, на этот раз заключавшееся в том, что он не сможет взять в руки оружие до тех пор, пока она сама не вручит его ему.

Однако Гвидион увез сына в свой замок, Динас Динллев, и ныне высящийся на берегу пролива Менай Стрэйтс, и стал воспитывать его как будущего воина. Как только юноша оказался достаточно крепким, чтобы держать в руках оружие, Гвидион опять повез его в Кэр Аранрод. На этот раз оба бога приняли облик бардов. Аранрод с радостью приняла их, выслушала саги и песни, которые исполнил Гвидион, устроила в их честь пир и отвела им для сна пышный покой. На следующее утро Гвидион поднялся чуть свет и приготовился прочесть самые действенные свои заклинания. Посредством своих друидических чар он создал видимость того, будто вся страна наполнилась воинственными возгласами и звуками боевых труб, а затем прочел заклинания, так что всем стало казаться, что в гавани перед замком откуда ни возьмись появилось множество вражеских кораблей. Аранрод в ужасе прибежала к нему, спрашивая, что же ей делать, чтобы спасти замок. "Дай нам оружие, - отвечал мнимый бард, - и мы сделаем все, что в наших силах" Тогда служанки Аранрод поспешно вручили оружие Гвидиону, а Ллеу подала меч сама Аранрод. Как только она сделала, шум и лязг доспехов смолкли, а корабли исчезли, словно их и не бывало. "Ну вот, нам пора снимать доспехи, - заметил Гвидион. - Они нам больше не понадобятся".

- Но ведь замок со всех сторон окружен врагами! - в испуге воскликнула Аранрод.

- Да нет там никаких врагов, - отвечал Гвидион - Это было всего лишь колдовское наваждение, которое я подстроил нарочно, чтобы ты сама сняла собственное заклятие и вручила оружие нашему сыну. И вот теперь получил его - от тебя, но помимо твоей воли!

- В таком случае я наложу на него еще более страшное заклятие! - в ярости завопила обманутая богиня. - У него никогда не будет жены из числа простых смертных, обитающих на земле!

- Можешь не беспокоиться, жена у него будет, - возразил Гвидион.

Затем Гвидион отправился к Мэту, своему дядюшке и одновременно наставнику в магии и колдовстве, и они совместными усилиями, с помощью своих волшебных чар создали из цветов прекрасную девушку. "И взяли они цветки дуба, цветки ракитника, а еще - цветки благородного лавра и сделали из них девушку, самую прекрасную и грациозную из всех, каких только доводилось видеть мужчине". Затем они назвали ее Блодуэдд (Цветочный Лик) и отдали красавицу в жены Ллеу. А еще они подарили Ллеу дворец под названием Мур-и-Кастелл неподалеку от озера Бала Лейк. И все шло как нельзя лучше, пока однажды не явился Гронви Пибир, один из богов тьмы, и, начав охоту в здешних местах, убил на закате роскошного оленя неподалеку от замка Ллеу. Самого бога Солнца в этот момент в замке не оказалось, ибо он отправился в гости к Мэту, но Блодуэдд пригласила лихого охотника разделить с ней кров. Ночью они стали любовниками и условились попытаться как-нибудь избавиться от Ллеу. И когда ничего не подозревавший Ллеу вернулся в свой замок из дворца Мэта, коварная Блодуэдд, уподобившись кельтской Далиле, выпытала у супруга тайну о том, как можно лишить его жизни. Ллеу поведал ей, что он может умереть лишь в одном-единственном случае. Он не может быть убит ни внутри дома, ни за его порогом, ни сидя верхом на коне, ни в пешем строю; однако он может принять смерть только от копья, которое мастер делал целый год, не притрагиваясь к нему в дни воскресных жертвоприношений, и только в том случае, если он, Ллеу, будет находиться под камышовой кровлей, только что выйдя из бассейна и стоя одной ногой на краю бассейна, а другой - на спине козла. Лишь тогда его может настигнуть смерть. Блодуэдд с притворной набожностью возблагодарила небеса за то, что ее супруг столь надежно защищен от случайной гибели, и тотчас послала гонца к своему любовнику, сообщив тому все, что только что выведала у мужа. Гронви сразу же начал делать копье, и спустя год оно было готово. Узнав об этом, Блодуэдд попросила Ллеу показать ей, как именно он может быть убит.

...