Понятие смирения в античности, священном писании и греческой патристике I-III веков

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Специальность: Патрология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия

Понятие смирения в античности, священном писании и греческой патристике Й-ЙЙЙ веков

Иерей Павел Лизгунов

Сергиев Посад 2016

Работа выполнена на кафедре Богословия Московской Духовной Академии

Научный руководитель:доктор церковной истории,

профессор Сидоров Алексей Иванович

Официальные оппоненты:Кандидат богословия, профессор КДА епископ ИрпенскийКлимент (Вечеря),

Доктор богословия, профессор архимандрит Платон (Игумнов).

Защита состоится «17» ноября 2016 г. в 16 часов 30 минут на заседании диссертационного совета в Московской Духовной Академии по адресу: 141300, Московская обл., г. Сергиев Посад, Лавра, Академия, малый актовый зал.

С диссертацией можно ознакомиться в секретариате Ученого Совета.

Автореферат разослан «____» __________ 2016 г.

Ученый секретарьигумен Адриан (Пашин)

Общая характеристика диссертации

Смирение - одна из центральных христианских добродетелей. Оно занимает особое место в ряду добродетелей. По святоотеческому учению, смирение является качеством, без которого ни одна другая добродетель не может быть приобретена подвижником. По образу Аввы Дорофея, смирение представляет из себя «известь», связующую различные кирпичики в доме добродетелейАвва Дорофей, преп. Душеполезные поучения. М.: Правило веры, 2003. С. 63.. Одного смирения, помимо других дел, достаточно для спасения, тогда как без смирения, при наличии даже множества добрых дел, спасение невозможноИсаак Сирин, преп. Слова подвижнические. М.: Правило веры, 2006. С. 313.. Смирение способно преодолеть все сети вражеских искушений. Более того, смиренный даже не заметит этих сетей Игнатий (Брянчанинов), свт. Отечник. М.: Сибирская благозвонница, 2010. С. 28.. Наконец, одно из важных качеств смирения, о котором говорят многие святые отцы, - его недоступность для иноверного, нехристианинаСм., например, Иоанн Лествичник, преп. Лествица. М.: Правило веры, 2005. С. 283; Игнатий .

Конечно, с точки зрения церковного Предания, любая добродетель в совершенном выражении достигается только во Христе, благодатью Святого Духа, и в полноте недостижима иноверным. Любовь, милосердие, терпение, воздержание - все это приобретает верный образ и подлинный смысл только в христианстве. Вне христианства рассеяны лишь семена Логоса, тогда как сам Логос присутствует только в основанной Им Святой Церкви.

Однако смирению в этом смысле принадлежит некая особая роль. Непостижимость для неверного именно этой добродетели, причем непостижимость не только «в полноте», но непостижимость принципиальную особенно подчеркивали многие Святые Отцы. А наиболее ярким проявлением и, видимо, основной причиной подобной непостижимости является то, что эта добродетель недоступна разумению дьявола. Если другим добродетелям он пытается подражать, искажая их смысл и существо, то смирению он подражать не способен, как чему-то совершенно для него непонятномуШлоссер М. Смирение (католич.) // Богословская антропология. Русско-православный / римско-католический словарь: издания на русском и немецком языках / Под науч. Ред. Прот. Андрея Лоргуса, Б. Штубенрауха. М.: Паломник; Никея, 2013. С. 515..

Все это указывает на какой-то совершенно особенный, таинственный характер этой добродетели, а также на ее ни с чем не сравнимое значение в деле спасения.

Однако христианин, желающий понять сущность христианского смирения, и тем более, приобрести эту важнейшую добродетель, помимо трудности этого аскетического делания, может также столкнуться с некоторыми недоумениями. Во-первых, слова о смирении - и часто очень похожие на православное учение - он нередко может встретить у представителей иных конфессий и даже иных религий. Во-вторых, он может встретить у церковных писателей высказывания, противоположные изложенному: слова об известности смирения, в той или иной степени, нехристианским авторамСм., например, Климент Александрийский. Строматы. Т. 1 (Книги 1-3) / Под ред. Е. В. Афонасина. СПб.: «ИздательствоОлегаАбышко», 2003. С. 329.. Аналогичным образом он нередко может встретить качества, похожие на смирение, у представителей иных конфессий, религий, у вовсе безрелигиозных людей.

В этомслучае перед христианином встает вопрос: в каком смысле и в какой степени смирение недоступно для понимания нехристиан и неприступно для искажений дьявола? Можем ли мы найти элементы смирения (или, может быть, эту добродетель в полноте) у нехристианских авторов? В чем уникальность смирения не только на фоне других учений, но даже на фоне других христианских добродетелей - уникальность как добродетели, особенно недоступной для иноверных?

В пользу чисто христианской принадлежности этой добродетели как будто говорит то, что в течение нескольких последних веков, по мере отхода Европы и России от христианства, качество смирения было довольно непопулярно. На Западе она критиковалась по нескольким направлениям. Уже Д. Юм называл смирение бесполезной «монашьей добродетелью». К. Маркс считал проповедь смирения средством угнетения бедных со стороны богатых. Ницше считал смирение просто лукавством, некоей ложью слабого и угнетенного, мечтающего о силе - суррогатом, мешающим человеку на пути к истинному величию. В современной западной литературе смирение критикуется со стороны феминистического богословия, утверждающего, что эта добродетель необходима только мужчине, тогда как женщине она мешает в ее борьбе за независимость; со стороны модернизма и постмодернизма, по сути, повторяющих в отношении смирения позицию Ницше и других критиков прежних вековRuddy D. W.A Christological Approach to Virtue. Augustine and Humility.Doctor's thesis.Department of Theology, Boston College, 2001. P.24-47..Доходит до того, что даже некоторые христианские авторы ратуют за замену слова смирение, которое, по их мнению, «настолько загружено негативными коннотациями, что кажется безнадежным»Ibid. P. 3..

Советские авторы повторяли концепцию Маркса, согласно которой христианская мораль вообще и концепция смирения в частности уводила имущественно угнетенных людей от истинного пути борьбы за освобождение в сторону мнимого внутреннего освобождения путем построения иллюзий о собственном величии в будущей жизни и мнимого духовного величия в настоящейГусейновА. А. ИррлитцГ. Красткаяисторияэтики. М.: Мысль, 1987. С. 502-503..

Эта постепенная утрата смирения европейским и российским обществом отражалась даже на чисто филологическом уровне.

Если в дореволюционном словаре Даля содержался целый комплекс значений слова смирение: от укрощения диких животных, до «смирение - Богу угождение» Даль В. Толковый словарь живаго великорусского языка. С-Пб., М.: Издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа, 1882. С. 240-241., то современные словари нередко дают только первое из этих значений, отсылая к глаголу смирять и толкуя его: «укрощать, подавлять, делать покорным». Иногда могут еще звучать такие толкования, как «смирять свою гордость, высокомерие» - но лишь среди последних, второстепенных значений - и уж конечно, вне всякого религиозного контекста Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: ООО «А ТЕМП», 2006. С. 735-736; Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С. А. Кузнецова. С-Пб: Норинт, 2000. С. 1218..

В иных языках можно увидеть сходную картину. Так, в Оксфордском словаре 1639 г. смирение называется «низким мнением о себе, вследствие верного осознания величия Божия». В словаре 1757. г. приводится уже определение Д. Юма: «недовольство собой, вследствие неких дефектов или немощей»Ruddy D. W.A Christological Approach to Virtue. P. 14..

Все это могло наводить христианина на печальные мысли о происходящей дехристианизации общества, которое сопровождается утратой одной из важнейших христианских добродетелей.

Однако в настоящий момент ситуация существенно отличается от описанной, причем перемены начались совсем недавно. В последние два-три десятилетия в самых разных сферах жизни можно наблюдать обильное возрождение интереса к смирению. На теологических, философских факультетах Запада пишутся многочисленные научные работы на эту тему. О необходимости некоего смирения говорят политики, психологи и даже коммерческие деятели, не говоря о религиозных проповедниках различных конфессий и религийСм., например, Whittle Б. On an Argument for Humility // Philosophical Studies: An International Journal for Philosophy in the Analytic Tradition, Vol. 130, № 3 (Sep., 2006).P. 461-497; Kraft J. Religious tolerance through religious diversity and epistemic humility // Sophia, Vol. 45, № 2 (Oct., 2006). P. 101-116; Schweig G. M.Humility and Passion: A CaitanyiteVaishnava Ethics of Devotion // The Journal of Religious Ethics, Vol. 30, № 3 (Fall, 2002). P. 421-444;Schumm W. R. Variations in Themes of Asceticism, Humility, and Love among Muslim Sayings Attributed to Jesus // Islamic Studies, Vol. 44, No. 1 (Spring 2005). P. 113-123..На англоязычном направлении популярного ресурса Wikipedia добродетель смирения описывается как неотъемлемая принадлежность самых разных религий - и описывается с точки зрения нескольких из нихHumility // Wikipedia. The free encyclopedia. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Humility (датаобращения: 15.04.2014).. На портале Youtube можно встретить протестантских, мусульманских, кришнаитских проповедников смиренияСм., например: Nouman Ali Khan.Intellectual Humility - Quran Weekly // YouTube. URL: https://www.youtube.com/watch?v=ftp2qRg2xz4 (датаобращения: 15.04.2014); What are the symptoms of humility // YouTube. URL:https://www.youtube.com/watch?v=hYf-CEr0BqU (датаобращения: 15.04.2014).. «Если смирение и было когда-либо отвергнутой добродетелью в западном дискурсе, - пишет один из современных исследователей этой темы, - мы повсюду можем увидеть признаки того, что эта добродетель переживает бурное возвращение (roaringcomeback)»Pardue S. T. The mind of Christ: humility as an intellectual virtue in christian theology, dis.: Wheaton, Illinois, 2011. P. 15 (пер.:иер. П. Л.)..

Эта новая популярность и «синкретичность» смирения отражается и на уровне языка.Современный Оксфордский словарь английского языка, в отличие от словарей прошлых лет, дает весь спектр значений этого слова в разные эпохи: как теоцентрические, так и секулярные; как с положительной, так и с отрицательной окраскойOxford English Dictionary. 3d ed. Oxford University Press, 2009 (electronic ed.)..

Исходя из этого, представляется, что в настоящее время как в науке, так и в общественной жизни, сомнения в добродетельности смирения не так уж значительны. Гораздо большим сомнениям подвергается исключительно христианскоепроисхождение и принадлежность этой добродетели. Это вполне вписывается в характер эпохи: не столько Богоборческой, сколько «богоприимной». Люди сейчас не отвергают Бога, а принимают любых «богов». Сейчас не так сложно защитить христианское смирение от критики,сложнеезащитить его от многочисленных современных интерпретаций, которые могут проникать и внутрь церковной ограды. Некоторые авторы доходят до утверждения, что христианское смирение - пример смирения ошибочного, тогда как подлинное смирение только подлежит определениюHare S. The Paradox of Moral Humility // American Philosophical Quarterly, Vol. 33, No. 2 (Apr., 1996), pp. 235-241..

В связи с этим, наиболее значимой задачей сейчас представляется очищение понятия смирения от примесей, выявление точного значения смирения по христианскому учению - в отличие от учений нехристианских.

Как представляется, наибольшую актуальностьимеет сравнение христианского учения о смирении с античным пониманием этой добродетели. Во-первых, новозаветная и святоотеческая «смиренная» терминология сложилась именно в греческом языке, на базе античных понятий, коренным образом изменив их первоначальное значение. Во-вторых, христианское богооткровенное учение столкнулось, прежде всего, именно с грекоязычным миром Римской империи, и вся ранняя патристика - область диалога, полемики, убеждения, просвещения именно грекоязычного мира. На примере терминологического и богословского сравнения понятий смирения дохристианской и христианской греческой письменности можно наиболее отчетливо увидеть сходства и различия нравственности христианского и нехристианского мира, что косвенно может характеризовать и современный христианский и нехристианский мир.

При таком анализе следует попытаться понять: каково античное учение о смирении;в чем его сходство и в чем отличие от христианского учения;в каком смысле смирение - уникально христианский феномен, а в каком - общее достояние различных религий и систем мировоззрения.

При этом отдельный интерес представляет вопрос о соотношении христианского новозаветного учения о смирении с соответствующим ветхозаветным понятием, которое также было известно античности через переводы Ветхого Завета.

Таким образом, цель исследования можно сформулировать следующим образом: анализируя понятие смирения в греческой античной письменности, Священном Писании и греческой патристике Й-ЙЙЙ вв., оценить, как развивалось это понятие, какую новизну внесло в него восприятие богооткровенной ветхозаветной религии, а затем - христианской веры.

Задачами исследования являются:

анализ употребления термина смирение в греческой античности, Священном Писании, греческой патристике Й-ЙЙЙ вв.;

изучение нравственного учения о добродетелях, близких к понятию смирения, в те же периоды; священный писание смирение патристика

выявление, путем сравнительного анализа, новизны, которую вносил каждый последующий этап в данное духовно-нравственное понятие.

Объектом исследования является, таким образом, понятие смирения. Предмет исследования - смысловое содержание понятия смирения в указанные эпохи.

Исходя из достаточно чётко выраженных святоотеческих взглядов, рабочая гипотеза исследования заключается в том, что понятие смирения, корнями уходящее в ветхозаветную религию, а наиболее выпукло и отчетливо выраженное в христианстве, явилось чем-то принципиально новым для языческого античного мира.

Положения, выносимые на защиту:

Понятие смирения как добродетели, заключающейсяв осознании своей малости и греховности перед Богом и ближним, в своей полноте было неизвестно античному миру, хотя античная мысль содержала отдельные мотивы, сближающие ее учение с христианским смирением и создающие определенную мировоззренческую платформу для его восприятия.

Добродетель смирения имеет основание в интегральном ветхозаветном понятии материальной и духовной нищеты anawa. Качественно углубленная и усиленная евангельским благовестием о смирении Господа Иисуса Христа, в Новом Завете эта добродетель выходит в разряд основных, в связи с чем для ее передачи в апостольской среде создается новый термин - смиренномудрие.

Ранняя патристика раскрывает понятие смирения сообразно целям и особенностям каждого периода святоотеческой письменности и конкретных авторов. При этом к концу ЙЙЙв. христианское учение о смирении предстает в своих основных чертах сформированным.

Определенно выраженной мысли о радикальной новизне смирения для мира патристика Й-ЙЙЙ вв. не содержит.

Источниковой базой работы послужили тексты греческой античности и христианской патристики указанного периода, доступные в базе TLG, а также библейские ветхозаветные тексты на еврейском и греческом языках и новозаветные тексты на греческом языке, доступные в программе BibleWorks.

Для филологического анализа понятия в рассматриваемом периоде исследуются все доступные посредством поиска TLGслучаи употребления в текстах слова смиренномудрие, как основного специального термина для обозначения христианcкой добродетели, атакже все случаи употребленияоднокоренных глагола и прилагательного. Слово смирение, как более многозначное, встречается в текстах чрезвычайно часто. Для анализа его употребления использовались базы TLG с опорой на словарь Лиддела и Скотта и словарь Лямпэ. В Священном Писании Ветхого Завета анализируются все случаи употребления интегрального еврейского понятия духовной нищеты - смирения - кротости (глагол anaи производные от него существительные и прилагательные).

Для богословского анализа духовного понятия в античности исследуются тексты авторов, оказавших наибольшее влияние на нравственное учение, с опорой на исследовательскую литературу. В частности, рассматривалась этика Гомера, Гесиода, семи мудрецов, Пифагора, Парменида, Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля, киников, киринеиков, стоиков, эпикурейцев, неоплатоников.

В патристике исследуются тексты наиболее известных и значимых авторов указанного периода: мужей апостольских, ранних апологетов (Афинагора и Аристида Афинских, Феофила Антиохийского, МелитонаСардийского, Иустина Философа, Татиана, Ермия, произведения «Послание к Диогнету», «Изречения Секста», «Поучения Силуана»), борцов с гностиками (свт. Ипполита Римского и свмч. Иринея Лионского), труды Климента Александрийского, Оригена, свмч.МефодияПатарского, свт. Григория Неокесарийского, свмч. Дионисия Великого.

Поставленные задачи, а также специфика изучаемого материала требуют использования методов анализа и синтеза, индукции и дедукции. Изучение употребления термина в разные эпохи и в различных системах мысли требуют использования лингвистических методов диахронии и синхронии, а также сравнительно-сопоставительного метода.

Научную новизну исследования можно увидеть в следующем:

- на русском языке тема в подобном ракурсе практически не исследована: ранее авторы касались темы развития понятия смирения от античности до раннего христианства по преимуществу случайно, мимоходом, при описании христианской добродетелисмирение вообще;

- в литературе о смирении (в том числе, западной) мало изучен период патристической письменности Й-ЙЙЙ вв.

Выводы диссертации могут иметь практическую значимость для преподавания курсов патрологии и православной аскетики, для миссионерско-апологетической практики, а также определенную теоретическую значимость для уточнения смыслового содержания понятия смирение в различные периоды.

В качестве апробации были сделаны доклады, связанные с темой диссертации, на студенческих конференциях в МДА (2015 г.) и СПбДА (2014 г.), а также на Международной междисциплинарной конференции «Влияние эллинизма на науку, культуру и образование современности» в г. Томске.

Заявленные задачи, а также теоретическая база исследования, определили его структуру. Оно состоит из введения, трех глав, которые, в свою очередь, имеют рубрикатор; заключения и списка использованной литературы. Первая глава посвящена рассмотрению понятия смирения в греческой античности и его общему сравнению с христианской добродетелью смиренномудрия.Вторая глава описывает происхождение и развитие понятия смирениев Священном Писании Ветхого и Нового Завета, особый акцент делается при этом на том, что нового привнесло христианство в ветхозаветноепонятие. Третья глава описывает раскрытие понятия в греческой патристике Й-ЙЙЙ веков.Во второй и третьей главахуделяется внимание тому, как ложилось новое понятие и новая христианская добродетель на почву греческого языка и нравственности.

Обзор литературы

В русскоязычной литературе заявленная тема изучена довольно слабо. О добродетели смирения существует много публикаций пастырского характера, которые описывают ее в практическом ключе с опорой, главным образом, на святых и подвижников недавнего времени, а также в незначительной степени - на более древних отцов Церкви и на Священное Писание. К таким работам можно отнести, например, книгу прот. Вячеслава ТулуповаТулупов В., прот. Одеяние Божества, или о том, как приобрести смирение. Сергиев Посад: Весь Сергиев Посад, 2001. 128 с., который опирается, по преимуществу, на свт. Игнатия (Брянчанинова) и оптинских старцев, также им цитируютсяавва Дорофей, преп. Иоанн Лествичник и преп. Исаак Сирин. Книга, несомненно, полезна в практическом плане, но для настоящего исследования дает мало материала, не содержа ничего о понятии смирения в античности, патристике рассматриваемого периода, а также очень мало - из Священного Писания.

Немного более систематично понятие смирения в Священном Писании исследуется в работе П. ИвановаИванов П. Смирение во Христе. Paris: Y.M.C.A.-Press, 1925. 160 c., который рассказывает об этой добродетели на примерах Авраама, Пресвятой Богородицы, Господа и некоторых святых. Однако, помимо Писания, работа опирается по преимуществу на собственные рассуждения и наблюдения автора и также имеет более практическую направленность, не содержа научного анализа темы.

Наибольшую пользу для практического изучения темы имеют, несомненно, творения святых отцов Церкви: свт. Игнатия (Брянчанинова), свт. Феофана Затворника, свт. Тихона Задонского, оптинских старцев и др., которые, в свою очередь, обширно опираются на Священное Писание и более древних отцов Церкви. Однако, как и у указанных выше авторов, целью святых отцов было научить читателя, как приобрести смирение, а вовсе не разобраться в филологических и богословских тонкостях появления этого понятия, в связи с чем их творения обычно не содержат научного анализа темы, не изучают вопрос его истории, не касаются периода античности, мало касаются Ветхого Завета и ранней патристики.

Один из первых текстов научного характера на рассматриваемую тему содержится в фундаментальном труде по православной аскетике, принадлежащем С. М. ЗаринуЗарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Том первый: основоположительный. Книга вторая: опыт систематического раскрытия вопроса. СПб.: Типография В. Ф. Киршбаума, 1907, 694 с.. Автор анализирует понятие смирения в античности, Священном Писании и патристической литературе, кратко сравнивает понятия смирение и смиренномудрие. Рамки работы не позволяют ему серьезно углубиться в тему. Ее раскрытию посвящено лишь 6 страниц, причем большая часть текста также имеет практическую направленность, основной научный аппарат дан в примечаниях. Поэтому тема раскрывается кратко и предельно обобщенно, а святоотеческое учение рассматривается в целом и период ранней патристики не затрагивается. Тем не менее, автор намечает основные подходы, которые в значительной степени используются в настоящей диссертации.

Другой пример научного анализа понятия дан в двух статьях на тему смирение в православно-католическом словаре богословской антропологии под редакцией прот. Андрея Лоргуса. Статья православного автора Петров А. Е. Смирение (правосл.) // Богословская антропология. Русско-православный / римско-католический словарь: издания на русском и немецком языках / Под науч. Ред. Прот. Андрея Лоргуса, Б. Штубенрауха. - М.: Паломник; Никея, 2013. С. 505-511. дает небольшую филологическую справку и краткую справку из Священного Писания. Основная часть статьи базируется на выборочных цитатах из семи святых отцов, а также из трудов таких авторов, как С. Зарин, П. Иванов и Н. Бердяев, а также из собственных размышлений автора статьи - в некоторых местах относительно произвольных. Для раскрытия темы диссертации статья помогает незначительно. Статья католического автораШлоссер М. Смирение (католич.) // Богословская антропология. Русско-православный / римско-католический словарь: издания на русском и немецком языках / Под науч. Ред. Прот. Андрея Лоргуса, Б. Штубенрауха. - М.: Паломник; Никея, 2013. С. 511-517., базирующаяся на западных энциклопедических изданиях, дает некоторый материал для первой и второй главы диссертации - но очень небольшой по объему (около трех страниц текста).

Из специальных научных исследований данной темы на русском языке изучена дипломная работа священника Алексия СудосаСудоса А., свящ. О гордости и смирении по «Добротолюбию». Дипломная работа. С-Пб.: Санкт-Петербургская духовная академия, 2000. 90 с. и кандидатская диссертация иеромонаха Мефодия (Зинковского)Зинковский М., иеромон. Значение смирения в христианской жизни, дис. СПбДА: Санкт-Петербургская духовная академия, 2002. 170с.. Первая работа базируется, главным образом, на «Добротолюбии» и содержит некоторые данные о смирении в Писании из словаря библейского богословия под редакцией К. Леона-Дюфура. Вторая работа касается смирения в античности, Священном Писании и патристике. Смирение в античности и Писании излагаются по богословскому словарю Нового Завета под редакцией Г. Киттеля, без самостоятельного анализа источников. Остальной материал базируется выборочно на святых отцах, а также на таких авторах, как В. Лосский, митр. Каллист (Уэр), архим. Софроний (Сахаров). При этом автор нередко приводит сомнительные выводы некоторых из этих авторов. Например, вывод о том, что смирение - ипостасное свойство, принадлежащее каждому Лицу Пресвятой Троицы, является внутренне противоречивым. В целом для настоящего исследования этот труд дает мало нового, по сравнению с литературой, на которую он опирается - словарем Г. Киттеля.

В большей степени диссертация опирается, помимо источников, на доступную западную научную литературу на английском и французском языках.

Достаточно подробно учение о смирении во всех рассматриваемых периодах излагается в крупных энциклопедических изданиях. В первую очередь, это статья во французском «Словаре духовности»AdnиsP. Humilitй / Dictionnairedespiritualitйascйtiqueetmystique: doctrineethistoire. T. VII - Paris: Beauchesne, 1969. P. 1136 - 1187., на которую в значительной степени опиралось исследование. Кроме того, использовался «Богословский словарь Нового Завета» под редакцией Г. КиттеляGrundman W. Фбрейньт // Theological dictionary of the New Testament / ed. G. Kittel, G. W. Bromiley, G. Friedrich, G. W. Bromiley& G. Friedrich, electronic ed. Vol. 8:1-26. Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1964. и некоторые другие энциклопедические издания. Эти статьи представляют значительный материал для исследования, однако не исчерпывают его, т.к. построены по энциклопедическому принципу и достаточно обобщены. Кроме того, в этих трудах мало изучена ранняя патристика.

Из монографий наибольший интерес в свете избранной темы представляет книга Р. ГотьеGauthier R.-A.Magnanimite.L'ideal de la grandeur dans la philosophiepaienneetdans la theologiechretienne - Paris. Librairiephilosophique J. Vrin, 1951.522 p. об античном идеале великодушия, в которой довольно подробно излагается античное восприятие смирения и учение об этой добродетели в Священном Писании, немного меньше материала о святоотеческом учении. Именно на эту книгу в значительной степени опирается статья французского «Словаря духовности».

Все рассматриваемые периоды освещаются в работах D. RuddyRuddy D. W.A Christological Approach to Virtue. Augustine and Humility.Doctor's thesis.Department of Theology, Boston College, 2001.308 p., а особенно диссертации A. JosephJoseph A. S. Toward a Christian theology of humility. Doctor's thesis.Dallas theological seminary, Dallas, 2012.ProQuest Dissertations and Theses database. (UMI No. 3519773). 224 p.. Первая из этих работ посвящена раскрытию учения бл. Августина о добродетели смирения, однако автор дает достаточно подробное введение, где рассказывает о смирении в античности, Священном Писаниии немного упомонает предшественников бл. Августина среди святых отцов Церкви. Вторая работа более общего характера: она обзорно рассматривает все периоды развития понятия, начиная от античности и заканчивая современностью. В отличие от предыдущих работ, автор касается темы смирения в ранней патристике. Однако широкие временные рамки заставляют автора освещать каждый период довольно сжато. Из ранней патристики в изучаемом периоде рассматриваются только творения мужей апостольских и свмч. Киприана Карфагенского - причем, весьма кратко.

Некоторый материал для диссертации дали довольно спорные работы S. HareHare S. Humility as a moral excellence in classical and modern virtue ethics.Doctor's thesis.University of Ottawa, Ontario, 1997. 340 p. иK. WengstWengst K. Humility: Solidarity of humiliated. Philadelphia: FortressPress, 1988, 96 p.. В первой из этих работ осуществляется попытка примирения античного великодушия и христианского смирения, причем последнее обвиняется в некоторых искажениях человеческой нравственности, а именно - в чрезмерном самоуничижении. С этими тезисами православному христианину согласиться невозможно. Тем не менее, довольно подробный анализ античных текстов о смирении и великодушии представляет некоторый интерес. Вторая работа также считает сложившееся в Церкви представление о смирении искажением - но уже не по сравнению с античностью, а по сравнению со Священным Писанием. По мысли автора, смирение изначальнобыло преимущественно социальной категорией, ветхозаветные и евангельские смиренные - класс угнетённых людей, обладающих особой дружностью и солидарностью друг с другом. Впоследствии Церковь исказила это понятие в направлении послушания и покорности, чтобы добиться власти над людьми. В работе будет показано, что тезис автора далек от истины, однако исследованный им источниковый материал также полезен для изучения.

В прочих изученных работахНапример, Tadie J. L. Between humilities. A retrieval of saint Thomas Aquinas on the virtue of humility.Doctor's thesis.Boston College, 2006.246 p.; Pardue S. T. The mind of Christ : humility as an intellectual virtue in Christian theology. Doctor's thesis. Wheaton college, Wheaton, Illinois, 2011. 312 p.идр. исследуются различные стороны изучаемой темы. Отдельные вопросы, связанные с учением о смирении в различные периоды, изучены в иностранной периодической литературе. Эти книги и статьи будут подробнее раскрываться по мере изложения темы.

Рассмотренные исследования содержат внимательный и разносторонний анализ понятия смирения в разные периоды. Однако многие выводы этих исследований далеки от христианских, тем более - православных, позиций и требуют пересмотра. При сравнении христианского смирения с античностью, как правило, исследуется вопрос употребления термина смирение и его синонимов в античных текстах, при этом недостаточно внимания уделяется сопоставлению смирения с основными метафизическими и нравственными системами античности, что несколько обедняет выводы. Кроме того, во всех рассмотренных исследованиях очень мало изучен период ранней патристики, наиболее важныйдля целей диссертации. Именно этот период наиболее характерен для анализа развития понятия на самом стыке двух мировоззренческих систем - античности и христианства. Поэтому, хотя эти исследования существенно помогли в работе над диссертацией, однако они далеко не исчерпывают изучаемую тему и, большей частью, работа основывается непосредственно на источниках.

Краткое содержание диссертационной работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования и показывается его новизна, определяются цели, задачи, предмет и основные методы исследования, предлагается краткий обзор литературы и источников по теме исследования, приводится структура диссертации.

Глава 1. Понятие смирения в античности и христианстве состоит из шести параграфов.

Параграф 1.1. Термин смирение в русском и славянском языках описывает этимологию и современное употребление термина смирение. Слово смирение(см?рение) происходит от слова «м?ра», от глагола «см?рити» - умерить, смягчить, подавить. Таким образом, исходное значения понятия смирение - приведение к определенной мере, умаление.

Параграф 1.2. Термин фбрейн?т в греческом языке обозначает основное значение греческого слова фбрейн?т как маленький, низкий.

Параграф 1.3.Добродетель смирения в христианстве кратко описывает православное учение о смирении как одной из основных добродетелей христианской нравственности. Святые отцы, как правило, не пытались давать точное определение этого понятия. Как правило, оно включает в себя человеческий аспект самоумаления и аспект божественного благодатного воздействия как результата этого самоумаления. Смирение человека зиждется на его осознании своей тварности, греховности, удаленности от Бога и неспособности ни на что доброе без Его помощи, однако главным основанием является непостижимое смирение Господа Иисуса Христа, проявленное Им в воплощении, многотрудном жизненном подвиге и Крестной Смерти.

В параграфе1.4.Употребление понятия фбрейн?т в античных греческих текстахрассмотрены основные случаи употребленияприлагательного фбрейн?т и однокоренных с ним существительных фбрейн?фзт и фбре?нщуйтв различных контекстах. Имея основным буквальным значением пространственное понятие низости или количественное понятие малости, слово может также употребляться в переносном смысле, обозначая скорбное, подавленное состояние человека, низкий стиль или уровень знаний. Глагол фбрейн?щобозначает унижать кого-либо, а в пассивнойформе - претерпевать унижение или покоряться. В нравственном контексте слово фбрейн?тпочти всегда употребляется в негативном смысле и обозначает человека малодушного, подлого, ничтожного, невежественного и льстивого. Редкие случаи положительного употребления связаны со значением покорности - в тех случаях, когда речь идет о покорности чему-либо должному: законам, общественному порядку, а прежде всего - богам. Отрицательные значения слов, однокоренных сфбрейн?т, совершенно преобладают.

Параграф 1.5.Качество христианского смирения и античная нравственностьпосвященсравнению нравственных систем античности и христианства в контексте добродетели смирения и состоит из семи подпунктов.Пункта) смирение и основные этические системы античностирассматривает основные этические системы греческой античности (Гомер, Гесиод, семь мудрецов, Демокрит, Гераклит, Пифагор, Парменид, Демокрит, Сократ, Платон, Аристотель, киники, киринеики, стоики, эпикурейцы, неоплатоники) и сравнивает их идеалы с добродетелью смирения. Показано, что этическая система того или иного философского течения или автора в значительной степени определяется метафизическими основаниями соответствующего учения. Как и христианство, античная мысль, как правило, призывает человека к адекватному отношению к самому себе. Однако разница метафизических оснований приводит к принципиальному различию самовоззрения, воспринимающегося как адекватное.Системы, у которых эти основания ближе к христианским (Платон, Сократ), ближе к добродетели смирения, системы, далекие от христианства по своим метафизическим предпосылкам (софисты, эпикурейцы) - дальше и от христианского учения о смирении. Но даже самые близкие системы мысли не имеют тех оснований для смирения, которыми исполнено христианство: это учение о творении мира и человека из ничего Единым Богом, о высочайшем изначальном назначении человека и его грехопадении и удаленности от Бога в настоящий момент, о смирении Самого Бога, наиболее проявленном в смирении Христа «даже до смерти … крестной» (Флп. 2:8). Соответственно, эти системы не содержат явным образом и добродетели смирения.

Пункт б) идеал величия в античной нравственности показывает, что центральным идеалом античной нравственности был идеал величия или великодушия (мегблпшхч?б), к которому разным путем стремились герои, поэты, философы. Великодушие является серединой между пороками гордости и малодушия и является качеством, когда человек велик и осознает себя таковым, презирает похвалу или помощь других людией, меньших себя. Напротив, малодушие (мйкспшхч?б) - качество, чрезвычайно близкое к приниженности (фбрейн?фзт) - порок, удаляющий человека от великодушия, и худший, чем гордость. Из рассмотрения видно, что в данном аспекте античная и христианская нравственность в своих предельных выражениях доходят почти до противоположности.Однако необходимо сделать оговорку, чтомйкспшхч?б и даже фбрейн?фзт античных философов нельзя вполне отождествлять с христианским смирением, так как часто они имеют в себе черты пороков, которые христианство определяет как человекоугодие, ложное смирение или смиреннословие. Аналогичным образом, античное великодушие нельзя вполне отождествлять с гордостью.

Пункт в) отношение античности к гордости показывает, что качества гордости, тщеславия (?ресзцбн?б, чбхн?фзт, ф?цпт, ?всйти др.) античность всегда порицала как порочные.В данном вопросе видны сходства между античной и христианской нравственностью: и та, и другая почитают за порок гордость. Этот порок они разумеют также сходно: как завышенное отношение к самому себе. Избавление от гордости обе системы видят в возвращении к должной мере. Однако разница онтологических оснований заставляет по-разному находить эту меру. Если для христианина должная мера - это крайнее самоумаление пред Богом, то для язычника эта мера может быть, в зависимости от его состояния, или очень высокой (великодушие), или умеренно низкой (скромность), но никогда это не должно быть смирение.

Пункт г) скромность и кротостьхарактеризует эти два качества, также в некоторой степени близкие к христианскому смирению.Скромность (ущцспу?нзу Аристотеля,?фхц?бу стоиков) характеризует того, кто, будучи достоин малого, так о себе и думает. Это качество некоторые христианские авторы отождествляли с христианским смирением. Кротость(рсб?фзт) - это качество мягкости, нежности, доброжелательности. В системе Аристотеля это середина между гневливостью (?сгйл?фзт) и безгневием (?псгзу?б). Эти качества наиболее близки к христианскому смирению. Их отличие от смирения в том, что они более касаются внешнего поведения человека, чем его внутренних расположений. Кротость- более природное качество, чем добродетель, она может характеризовать не только человека, но и животных, предметы, звуки, чувства и пр. Скромность не входит в нравственный идеал. Это качество остается в удел тем, кто неспособен к величию, но сумел избежать крайностей гордости и малодушия.

Пункт д) умеренность говорит об одной из четырех кардинальных добродетелей, мефсй?фзт. Это древний принцип, основание всех добродетелей - умение соблюдать во всем должную меру, найти добродетель между крайностями различных пороков. Хотя у умеренности и смирения есть некоторые общие черты, а идеал нахождения во всем должной меры вполне унаследован христианской нравственностью, однако это понятия разного смыслового содержания. Христианское смирение можно считать применением принципа умеренности в оценке самого себя, причем если эта оценка ведется на основании христианской метафизики и нравственности.

Пункт е) религиозность в античностирассказывает о проявлении у античного человека благоговения и покорности божественному миру, перед которым даже терминологически допускается смирение, в иных случаях порицаемое. В античности часто встречается мысль о глубокой зависимости жизни человека от помощи богов. Надежда только на свои силы, непочтительность к богам - признак гордости, признак благочестия - почтительность к богам, надежда на них и молитва. Подобные мысли встречаются у Гомера, Софокла, Сократа, Марка Аврелия и многих других авторов. Образец античной религиозности - молитва стоика Клеанфа, которую А.-Ж. Фестужьер считал ярким проявлением античного смирения. Однако далее аспекта отношения к божественным предметам этот мотив не идет: смирение перед ближним, осознание своей малости, ничтожности и греховности - и, тем более, благодатное внутреннее качество, становящееся основанием всех добродетелей, античности неизвестно. Другоеотличие античного и христианского смирения в данном случае заключается в объекте смирения. Если христианин смиряется перед Единым истинным Богом, то язычник смиряется перед любыми «божественными предметами», что вполне может доводить его до смирения перед демонами. Именно об этом ложном смиренномудрии, готовности воздать божеское поклонение любым «высшим силам», согласно большинству толкователей, говорит апостол Павел в послании к Колоссянам (Кол. 2:18-23), предостерегая свою паству от божественного поклонения якобы ангелам.

Пункт ж) античное величие и христианское смирение: попытки примирения рассказывает о стараниях многих современных западных авторов сблизить идеалы античного величия и христианства. Для этого им зачастую приходится придавать совершенно новый смысл как античным текстам, так и христианскому учению. При этом уже христианское смирение нередко «оказывается» искажением должного нравственного качества.

Американский исследователь S. Hare вводит свой термин: нравственное смирение (moralhumility), который определяет как адекватную самооценку и уважительное отношение к другим, независимо от их происхождения, способностей, убеждений и прочих качеств. Это качество оказывается близко к античному великодушию, а христианское самоумаление - искажение этого качества. Подобным путем идут и многие другие исследователи: M. Button, J. Tadie и др. Даже некоторые защитники христианского смирения, такие как C. Halloway, пытаются скорректировать «перегибы» христианского самоуничижения ради его сближения с великодушием.

Все подобные попытки обвинить христианство в ложном смирении являются повторением критики этой христианской добродетели со стороны Цельса, который считал ее искажением платоновского понятия. Здоровым зерном построений авторов, пытающихся примирить христианское смирение с античным великодушием, можно назвать понимание смирения как верного самовоззрения. Но самовоззрение зависит от метафизических оснований, а также от личного опыта, которые в христианстве принципиально отличаются от античности.

Параграф 1.6.Выводы содержит выводы из первой главы. Различая в смирении человеческую сторону - самоумаление души пред Богом, и божественную сторону - Божью благодать, наполняющую человека при подобном самоумалении, можно сказать, что античности в некоторой, довольно ограниченной, степени известна первая сторона смирения, тогда как вторая неизвестна совершенно.

Глава 2. Смирение в Священном Писании содержит два параграфа, разделенные на подпункты.

Параграф 2.1. Нищие Господа. Смирение в Ветхом Завете состоит из шести подпунктов.

Пункт а) основные термины приводит основные ветхозаветные понятия, определяющие добродетель смирения. Глагол hn"['(ana) в буквальном смысле означает «сгибать, наклонять», в Ветхом Завете употребляется в значении материального или нравственного угнетения человека.В Септуагинте глагол ana в подавляющем большинстве случаев передается одним из двух греческих слов: фбрейн?щ (уменьшать, унижать, смирять) или кбк?щ (вредить, обижать, притеснять).Существительное oni обозначает бедствие, угнетенность, страдание. На греческий язык оно передается понятиями фбре?нщуйт (унижение, смирение) и к?кщуйт (страдание), реже - словами, обозначающими нищету: рфщче?б (нищета). Прилагательное ani имеет два основных значения: угнетенные (подверженные действию ana) и нищие. «Нищие» является основным значением, как наиболее частая форма угнетенного состояния. Кроме того, этим словом обозначают собственно смиренных и кротких людей, находящихся под защитой Самого Бога. Прилагательное wn"[,anawимеет сходный спектр значений. Оно также обозначает нищих, угнетенных и смиренных-кротких и отличается только тем, что чаще обозначает смиренных, реже - угнетенных.В значении смиренных оба этих термина на греческий язык передавались термином кроткий (рс?пт). То, что на язык греческой античности, не знавшей смирения, передавалось целым комплексом различных терминов, в языке Ветхого Завета было единым интегральным понятием, сочетавшим в себе нищету, угнетенное состояние, смирение пред Богом и кротость по отношению к людям.

Пункт б) ветхозаветное отношение к нищим. В Ветхом Завете встречается подобный античности мотив отношения к нищете как злу, могущему быть следствием лени и причиной воровства. Однако гораздо более заметен мотив сочувствия к нищим. Сострадание к нищим проявляет Сам Бог, к этому призываются и все иудеи. Обличение богатых за их бесчеловечное отношение к нищим - особенно частый мотив у пророков.

Пункт в) духовная нищета и смирение показывает, что понятие нищеты имеет не только материальный, но и духовный смысл. Как богатство часто ведет к гордости, так нищета - к противоположному гордости качеству. Нищему и угнетенному не на что надеяться, кроме Бога, и материальная нищета становится нищетой духовной. Нищие в подобном смысле иногда ассоциируются в целом с народом Божиим или с избранной его частью, к которой относятся эсхатологические обетования.На протяжение Ветхого Завета смысловое содержание этого понятия постепенно смещается с материальной к духовной нищете или кротости. Более четко понятие духовной нищеты встречается в Псалтири, у пророков и, особенно, в книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова. Однако это не означает отсутствия в ранних Ветхозаветных книгах понятия духовной нищеты. Духовный смысл изначально присущ ветхозаветному понятию смирения и изначально оно содержит в себе весь комплекс смыслов, однако постепенно, на протяжении Библии, духовная нищета выходит в этом понятии на первый план, а материальная - отступает на второй.

Пункт г) необычное употребление терминов: смирение пророка, царя, Мессии, Богаприводит примеры мест Ветхого Завета, в которых понятие нищийупотребляется не вполне типично, относясь к пророку Моисею(Числ. 12:3), царю (Пс. 44:4), Мессии (Зах. 9:9) и, вероятно, к Богу (Пс. 17:35). Последний случай прочитывается и толкуется неоднозначно, однако вполне возможно прочтение, согласно которому именно смирение, снисхождение Божие возвеличивает молящегося Ему человека. Приведенные случаи нетипичного употребления термина, образованного от глагола ana, свидетельствуют о том, что даже на уровне терминологии в Ветхом Завете уже есть мотивы, предвосхищающие христианское учение о смирении, уничижении Самого Бога в воплощении, земной жизни и крестной смерти Господа нашего Иисуса Христа.

Пункт д) о смирении в иудаизмекратко описывает учение о смирении в раввинистическом иудаизме. В кумранских рукописях учение о духовной нищете предстает уже вполне сформировавшимся.Филон Александрийский, стремившийся объединить ветхозаветное Священное Писание с эллинской мудростью, хорошо осознавал существенный разрыв между ними в вопросе смирения и стремился его устранить посредством учения о двух смирениях: плохом, связанным с ослаблением души под действием страстей, и хорошем, связанным с осознанным обузданием гордыни. В писаниях раввинов смирение становится центральной добродетелью, основанием всех остальных добродетелей и качеством Самого Бога, объединяющим Его милосердие и справедливость. Между христианским и иудейским понятием смирения есть довольно явные параллели. Однако при оценке смирения в раввинистическом иудаизме нельзя не учитывать общего своеобразия этой религии. Смирение пред ближним - это, прежде всего, смирение перед другим иудеем. Отношение к неиудею (а особенно, к христианину) эта религия воспитывает иное.Вопрос соотношения христианского и иудейского учения о смирении требует отдельного внимательного исследования, выходящего за рамки диссертации.

Пункт е) выводы кратко пересказывает основные заключения, сделанные в параграфах раздела 2.1.

Параграф 2.2. Смирение в Новом Завете состоит из шести подпунктов. Пункт а) терминология перечисляет и кратко характеризует основные термины, которыми Новый Завет обозначает смирение. Это прежние понятия фбре?нщуйт (унижение, смирение), рсб?фзт (кротость), рфщч?тф? рнеэмбфй(нищий духом)и новое понятие - фбрейнпцспу?нз (смиренномудрие).

Пункт б) блаженны нищие духом анализирует первую и третью заповедь блаженств.Слова (нищий) и (кроткий) использовались Септуагинтой для передачи одного и того же ветхозаветного понятия духовной нищеты - aniили anaw, что вызывает вопрос о причинах двукратного повторения одного и того же блаженства и передачи его евангелистами посредством разных терминов.Некоторые исследователи предполагают, что добавка духомв первой заповеди сделана самим св. евангелистом Матфеем для облегчения понимания смысла заповеди, а также что заповедь была раздвоена им же на две для более ясного представления двуединой добродетели смирения пред Богом и кротости по отношению к ближнему. В работе аргументируется, что первое из этих предположений возможно, хотя и не обязательно, а второе - маловерояно. Выдвигаются версии о причинах двукратного повторения одного блаженства: что двукратное повторение одного блаженства могло быть поэтическим приемом; что в одном случае Спаситель употребил арамейское слово, восходящее к еврейскомуani, а в другом - к anaw; что в первом случае, в отличие от третьего, к слову «нищие» действительно была сделана добавка «духом» для лучшего понимания слушателей, а также для большего акцента на духовном аспекте нищеты.

Пункт в) смирение Господа нашего Иисуса Христа показывает центральное отличие новозаветного понимания смирения от ветхозаветного, а также главное основание христианского смирения вообще - смирение Самого Христа, проявленное Богочеловеком в воплощении, земной жизни и смерти на Кресте.

Пункт г) смирение Божьей Материрассказывает о втором примере смирения для христианина - смирении Пресвятой Богородицы. Ее слова «призре на смирение» отсылают читателя к аналогичным словам ветхозаветных женщин: Агари, Лии, Анны пророчицы, сказанными ими при рождении детей, имеющих особое значение на путях Божиих. Скорбь и смирение этих женщин становится прообразом смирения Пресвятой Богородицы, а рождение от них детей по особому промыслу Божию - прообразом Рождества Спасителя. Её смирение заключает в себе - и превышает - смирение всего ветхозаветного Израиля, а явленное чудо Божией милости в рождении от Девы Сына Божия неизмеримо превышает все прежде явленные Им чудеса.

Пункт д) смирение и смиренномудрие в апостольской проповедиописывает учение о смирении, изложенное в книге Деяний в апостольских посланиях. Это учение содержит в себе все оттенки, присутствовавшие в Ветхом Завете, но в его центре - смирение Спасителя, изумление и преклонение пред которым становится основанием всей жизни и учения апостола Павла и прочих апостолов. В апостольской среде появляется новый для греческого языка термин - фбрейнпцспу?нз(смиренномудрие). В работе обосновывается гипотеза, что термин смиренномудрие изобретается как средство передачи на греческий язык неизвестной для нее добродетели смирения по причине принципиального усиления этой добродетели в христианстве. Передача этого понятия, в зависимости от контекста, различными понятиями была допустима для второстепенной ветхозаветной добродетели, но стала совершенно недостаточной для христианства, в котором смирение Господа легло в основание всего учения. После этого понятие смирение в христианском нравственном контексте начинает употребляться как синоним смиренномудрия, в других контекстах - сохраняет прежние значения, в том числе негативные.