Евразийская толерантность как условие интеграционных процессов

Размещено на http://www.allbest.ru

Реферат

Евразийская толерантность как условие интеграционных процессов

Современный философский энциклопедический словарь (2009) определяет толерантность как «терпимость к иного рода взглядам, нравам, привычкам» [1, с. 457]. Толерантность проявляется как нравственное качество, характеризующее отношение к человеку, принадлежащему к другой расе, нации, этносу, национальности, культурной традиции, религиозной конфессии как к равной достойной личности. Толерантность не сводится к простой терпимости, а подчеркивает способ отношения к неприятным или неприемлемым объектам - снисходительное их допущение или вынужденное терпение без применения насилия. В отличие от терпимости толерантность подчеркивает право личности на сохранение автономии. Как социальнопсихологический феномен толерантность предполагает настроенность личности на паритетный диалог, познание нового, «чужого». Понятие «толерантность» стало употребляться в русском языке сравнительно недавно. В истории русской философии можно обнаружить несколько религиозно-философских и светских подходов к решению проблем терпимости. Русские философы Н.С. Трубецкой, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев обращали внимание на то, что каждый народ отличается самобытностью, познание и понимание которой приводит к постижению собственной сущности и сущности других людей. Путем самопознания народ приходит к осознанию равноценности всех народов, проживающих на Земле.

Толерантность и интолерантность в социологии и этнопсихологии понимаются как эмерджентные (атрибутивные) свойства системы социального действия, ее обобщенные характеристики, которые, в свою очередь, также включают в себя необходимую атрибутику, имеющую выражение в структуре социального действия. Необходимо заметить, что толерантность / интолерантность следует понимать как идеально-типические понятия, так как составляющие систему социального действия атрибуты не могут быть по своему качеству только толерантными или только интолерантными.

Евразиец - в полном смысле интернационалист, сторонник толерантного отношения между людьми различных наций и рас, основанного на взаимопонимании, взаимном доверии, взаимообогащении культур, ценностей, знаний и технологий. Евразиец проявляет терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению, обладает обостренным чувством справедливости, стремлением к образованию и повышению квалификации, хорошо владеет русским языком как языком межнационального общения. Поэтому не правомерно в понятие евразиец включать в качестве основного признака расовую общность, или отдельно взятый этнос. Понятие евразиец не определяется ни религиозными, ни государственными общностями. В каждой стране, претендующей называться цивилизованной и демократической должно быть развитое, самодостаточное гражданское общество, в которое входят все национальные и конфессиональные образования. Характер казахстанской ментальности и приоритеты ценностных ориентаций казахстанцев определяются, во многом, культурными традициями, а также особенностями социальнополитических и экономических ситуаций на каждом этапе общественного развития. Доминантой при выборе правильных решений экономических, социальных и личных проблем выступают системы базовых и инструментальных ценностей, а также поведенческие установки, стандарты и нормы поведения. Национальный менталитет способен оказывать существенное воздействие на происходящие в обществе изменения, предлагая обществу тот или иной путь радикальных реформ. Поэтому для массового сознания современного казахстанского общества, мозаичного по своей природе, в настоящее время особенно характерны формы проявления традиционных «культурных оппозиций», представляющих разнонаправленные ценности от возрождения национальных языков до активизации религиозной деятельности представителей различных конфессий, что вовсе не составляет традиционных ценностей казахстанцев. Как показывают социологические исследования, события 90-х годов XX века значительно повлияли, но существенных изменений в иерархию основных жизненных ценностей не внесли. У казахстанцев, так же как и у россиян и, вероятно, у белорусов, на первом месте остались - семья, интересная работа, спокойная совесть, а на последних - власть, признание, карьерный успех. В условиях глобализации дальнейшее исследование евразийской личности с помощью категориального аппарата персонализма открывает новые возможности.

Н.С. Трубецкой подчеркивал, что и правые, и левые и умеренные, консерваторы, революционеры и либералы - все «изменения и реформы, которые они считают необходимым внести в политический строй или политические идеи, касаются только этого строя и этих идей, но не самого культурного контекста. Между тем для евразийства самым важным является именно изменение культуры» [2, с. 389]. Как известно, евразийцы считали необходимым отказаться от слепого копирования европейских клише, а создавать новую культуру и новую политическую идеологию. Наиболее приемлемой идеологией для постсоветских стран в условиях современной глобализации является евразийская идея.

Формулирование евразийской идеи по форме и национальной по содержанию важно особенно сегодня, когда тень Апокалипсиса угрожает, то ядерной, то экологической, то демографической, то межрелигиозной и террористической катастрофой. Разные в своем мировоззрении славянофил А. Хомяков, экуменист Вл. Соловьев, космист Н. Федоров, создатель водородной бомбы, неолиберал А. Сахаров едины в одном: спасать надо не только человека или отдельную страну, а человечество в целом. «Спасение страны, - утверждает А.Д. Сахаров, - в ее взаимодействии со всем миром и невозможно без спасения всего человечества» [3, с. 146]. Национальная идея как суть национального менталитета является объективно существующим фактом, осознает это общество в данный момент времени или нет. В наиболее явном и очерченном виде она осознается в периоды национального подъема, либо исторического выбора. Национальную идею можно выразить или адаптировать для конкретной исторической ситуации, но ее невозможно сконструировать, а также невозможно изменить (подменить).

В исторической формулировке русская национальная идея существует в виде трех главных ценностей народа: самодержавие (сильное государство), православие, народность. Эти ценности прекрасно соотносятся с обозначенными характеристиками национального менталитета. Поскольку национальная идея - основа самоидентификации народа, государственная идеология (она необходима всякому сильному государству) должна базироваться на национальной идее. Тогда она не будет отвергаться народом, и восприниматься им как ложь. Такая нравственная ценность, как патриотизм, является ключевой в российской истории и, по сути, должна быть центральной в системе воспитания, образования, культурного воспроизводства. Однако известно, что это далеко не так. Пожалуй, ни одна нравственная ценность не подвергалась таким нападкам за последние пятнадцать лет, как патриотизм. Выросло поколение, которое подверглось мощной атаке антипатриотической пропаганды. Следует подчеркнуть, что патриотизм является высшим чувством, которое для своего формирования требует достаточно высокой общей культуры личности. Сами по себе, без усилий окружающих такие чувства, равно как и другие нравственные ценности не возникают, они могут только воспитываться. Необходимы постоянные усилия, чтобы противостоять пропаганде чуждых идеологем и антиценностей. Мессианскую задачу перед Россией ставили не один раз, но вот только как сейчас преодолеть намерения современной американской администрации перестроить мир, навязывая человечеству свое американское представление об интересах и ценностях, которые идентифицируются с ценностями и интересами всего человечества? Поэтому объединение экономическое, политическое, военное на региональном уровне, даже таком аморфном, как СНГ, представляет собой преемственность на пути к возрождению мировоззренческого диалога и традиций толерантности как ценностных координат формирования гражданского общества.

В последнее время ощутима тенденция к комплексному, многоаспектному изучению феномена толерантности, затрагивающему, в частности, и вопрос об этнических различиях в его проявлении. Установленные в эмпирических исследованиях различия авторы чаще всего анализируют с конструктивистских позиций, как обусловленные социальной ситуацией (наиболее часто данные различия интерпретируются с позиции разности этносоциальных статусов субъектов). Вместе с тем, может быть предложено и иное толкование этнокультурных различий в проявлениях толерантности, вызванных отсутствием единого поля ценностей и норм, отсутствием сходных оценок в понимании вещей и переживаний. Толерантность как подвижное, динамичное явление, обусловлено многочисленными факторами - ситуационным, культурным, личностным. Нельзя не согласиться, что одни и те же действия с позиции представителей одной культуры могут быть оценены как толерантные, а с позиции представителей иных как атоле- рантные. Кросс-культурный подход, у истоков которого стояли такие ученые как Маргарет Мид, Семюэл Линдсей, требует рассматривать толерантность личности в контексте той культуры, где прошла ее социализация. С этих позиций толерантность личности связана с ее этнической идентичностью и определяется глубинными факторами культуры. «Идентичность, как структурный компонент социального действия, является одним из ключевых моментов в понимании факта возникновения или не возникновения толерантного поведения» [1, с. 268271].

«Многомерность» феномена толерантности обнаруживается и при семантическом анализе этого понятия. В китайском языке, близкое по смыслу к латинскому «толерантность» понятие означает проявлять великодушие в отношении других, в арабском языке под толерантностью понимается мягкость, снисходительность, а в русском языке понятие «терпимость» означает способность уважать чужое противоположное мнение, мириться с ним, признавать «право быть иным». Согласно гипотезе лингвистической относительности Б. Уорфа, язык, который мы усваиваем детстве, определяет наш особый способ видения и конструирования мира [2, с. 175]. Обозначенная связь языка и сознания допускает как разность толкования понятия толерантности, так и различия в культурных проявлениях этого феномена. Споры о пределах (границах) толерантности, по всей видимости, не имеют смысла, если брать их на обобщенной выборке всех народов. При том, что толерантность является общецивилизационной ценностью, не стоит забывать, что существенной характеристикой ценности является ее этнокультурная относительность.

Главной целью нашего исследования было рассмотрение этнокультурных различий в формирование толерантности с позиции ценностного и установочного образования личности. Основу нашего исследования составило сопоставление данных полученных на двух выборках этнофоров, представителей русского и татарского народа. В качестве методов сбора данных нами были задействованы как феноменологический контент-анализ и определение ранга выделенных в ходе феноменологического анализа характеристик толерантности в системе ценностных координат разных культур, так и сопоставление когнитивной и конатативной моделей толерантности в разрезе двух этнических культур. Феноменологический контент-анализ позволил составить таблицу наиболее часто встречающихся определений толерантности и основных характеристик толерантной личности в представлении респондентов различных национальностей.

толерантность национальный интеграционный

Частота упоминаемости характеристик толерантности (в процентном отношении к общему числу опрошенных)

Можно отметить, что выделенные в ходе опроса характеристики толерантности зачастую имеют противоречивый характер. В частности, можно выделить следующие оппозиции: сдержанность - открытость, послушность - независимость, когнитивная лабильность - независимость (как ориентация на собственные установки). Названные противоречия, свидетельствуют о том, что толерантность и в когнитивном аспекте представляет собой неоднозначный феномен, имеющий различные грани и возможности интерпретации. В результате контент - анализа нами были выделены 10 наиболее часто упоминавшихся характеристик толерантности. Выделенные характеристики были включены в список, представленный для ранжирования испытуемым двух выборок, русской и татарской. Вся совокупность проранжированных характеристик была подвергнута математической обработке. В результате были высчитаны средние арифметические показателей рангов той или иной характеристики по выборкам. Результаты представлены в таблице.

Результаты ранжирования «характеристик толерантности личности» по русской и татарской выборкам

Нами была проведена оценка достоверности различий численных коэффициентов, полученных в исследовании. Достоверно различаются, на уровне достоверности равном 95%, следующие показатели: послушность, лабильность, открытость, сочувственность, снисходительность. Не имеют достоверных различий оценки полученные по следующим характеристикам: сдержанность, вежливость, мягкость, щедрость, независимость. Обращает на себя внимание то, что в основном, сходство в оценке значимости характеристик у респондентов 2-х выборок обнаруживалось по тем характеристикам, которые оказались в начале и конце рангового ряда, то есть по тем характеристикам, которым испытуемые придали наиболее важное, либо наименее важное значение, для формирования целостной характеристики толерантной личности. По нашему мнению, данный факт можно проинтерпретивать следующим образом: в целом у представителей русского и татарского народов существует общность представлений о модели толерантности личности. При этом стоит отметить, что в представлениях испытуемых двух национальных выборок наличествуют значимые различия в показателях по половине из названных качеств - послушность, лабильность, открытость, сочувственность, снисходительность. Можно сказать, что русские придают более существенное значение таким характеристикам толерантности, как снисходительность, послушность. Татары придают большее значение, чем русские, таким характеристикам толерантности, как открытость, лабильность, сочувственность. Данные результаты можно проинтерпретировать следующим образом: несмотря на объективные этнокультурные различия (язык, религия и т.д.), в ценностных основаниях толерантности у представителей данных культур нет различий, которые бы ставили между ними непреодолимые барьеры; полученные различия в ранге тех или иных характеристик конструкта толерантности у представителей русского и татарского народов могут свидетельствовать о возможном влиянии этнокультурного фактора (разности культурных традиций, обычаев, норм поведения и т.п.). Второй вывод, сделанный нами, выступает гипотезой о содержании и значимости данных факторов в формировании толерантности и задает вектор дальнейших исследований в данной проблеме. Сам по себе установленный факт различий между показателями представителей двух выборок, в контексте нашего исследования, не имел бы существенного значения, если бы не давал материал для анализа, позволяющего проинтерпретировать полученные результаты с позиции кросс-культурных различий между этническими группами. Закономерным является вопрос: что отражают полученные нами результаты - полученные по сходству, так и по различию, отмеченных характеристик толерантности? Являются ли полученные нами данные, проекцией автостереотипов этнических групп (в данной случае, группы могли оценивать предложенные характеристики толерантности в соответствии с теми характеристиками которые наличествуют в их автостереотипе), либо они даны безотносительно значимости данных параметров в стереотипе собственной этнической группы? Для ответа на этот вопрос, нами был предложена процедура ранжирования названных характеристик личности (процедура ранжирования выполнялась теми же испытуемыми, но через определенный отрезок времени), но уже в качестве представленности данных характеристик в структуре модальной личности собственного и другого этноса (русские оценивали себя и татар, татары - себя и русских). При анализе автостереотипов представителей названных групп, в первую очередь, необходимо отметить, их значительное сходство (см. следующую таблицу). Достоверные отличия в автостереотипах обнаруживаются по характеристикам: щедрость, послушность, лабильность, сдержанность. В автостереотипе татар такие характеристики как сдержанность, независимость имеют более высокий ранг, чем у русских. В выборке русских более высокий ранг, чем у татар, получают характеристики лабильность, щедрость, послушность.

Автостереотипы татарской и русской групп, относительно представленности характеристик толерантности в структуре модальной личности

При сравнении этнических автостереотипов с представленными характеристиками толерантной личности различия обнаруживаются по следующим параметрам: сдержанность (и русские, и татары считают, что в характеристике типичного представителя их этноса данная характеристика выражена существенно меньше), щедрость (и русские и татары считают, что в характеристике типичного представителя их этноса данная характеристика выражена существенно больше), открытость (татары, и особенно русские, приписывают себе более высокий ранг по данной характеристике, чем они указали для «толерантной личности»), независимость (и русская и татарская подвыборка, считают, что данная характеристика имеет меньшую значимость в структуре «толерантной личности», чем в структуре их стереотипов), лабильность (татары оценивают свою собственную лабильность меньше, чем лабильность «толерантной личности»).

Полученные данные, по нашему мнению, дают информацию о том, в каких направлениях необходимо формировать толерантность у представителей той или иной этнической группы. Повышение значимости в модуле этнической личности такой характеристики как сдержанность является наиболее желательным для формирования толерантности (данное положение относится к представителям как русской, так и татарской подгруппы). Наряду с этим выступает и требование снижения независимости личности и повышения ее когнитивной лабильности, т.е. восприимчивости к чужому мнению. Можно проинтерпретировать полученные данные следующим образом: русская и татарская культуры по своей сути являются коллективистскими, ориентированными больше на интересы группы, чем на интересы отдельного индивида, в данных культурах преобладает ориентация на взаимовыручку, конформизм, сильный социальный контроль. Можно предположить, что формирование толерантности у представителей данных народов, будет более органично и легко идти в направлении группового согласия.

Литература

Петров, В.Н. Идентичность и толерантность в структуре жизненного мира личности вынужденного мигранта // Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе: материалы Международной научной конференции 18-20 сент. 2003 г., г. Балашов. - Балашов, 2008.

Уорф, Б. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып. 1. - М., 1960.

Философский энциклопедический словарь. - М., 2009.

Трубецкой, Н. Мы и другие // Русская идея. - М., 2010.

Сахаров, А.Д. Тревога и надежда. - М., 2007.

Размещено на http://www.allbest.ru