Российская идентичность в контексте постнеклассической науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российская идентичность в контексте постнеклассической науки

А.Ю. Шадже

национальный идентичность этнокультурный наука

Проблема российской национальной идентичности актуализирована в современных условиях. Поэтому теоретически и практически важно определение основы российского единства, национальной солидарности и идентичности, общих интересов и ценностей: духовных, политических, этнических, социальных и т.д.

Однако в отечественной и зарубежной гуманитарной науке нет концепции, анализирующей формирование и укрепление национальной идентичности, ее совмещение с современными этносоциальными процессами и определение перспектив модернизационного развития страны и ее регионов. Например, сложившиеся кавказоведческие концепции не раскрывают сути основных тенденций и противоречий модернизации одного из сложнейших российских регионов - Северного Кавказа. Имеющиеся исследования носят в основном описательный характер, что также не дает понимания региональных процессов в условиях перехода к инновационной модели социального устройства жизни.

Во многом это объясняется сложившейся классической методологической базой, стереотипом линейного мышления о регионе, достаточно привлекательными этнографическими сюжетами, создавшими экзотический, геоэтнографический образ кавказского общества.

Цель данной статьи - рассматривая ряд теоретико-методологических положений в контексте постнеклассической науки, осмыслить тезис о необходимости укрепления российской национальной идентичности в современных условиях.

Первое положение - понятийный дискурс. В современной России трудно воспринимается содержание понятий «российская идентичность», «российская нация», «государство-нация» и т.д. Здесь ряд причин. Главная причина, как отмечалось нами неоднократно в публикациях, связана с дискуссионным характером базового понятия «нация» и отсутствием единства в отечественной науке в определении его содержания. Говоря о проблеме российской национальной идентичности, безусловно, мы не сводим ее лишь к дискурсу. Само по себе внедрение понятий «нация», «российская нация» недостаточно для реализации национальной идентичности [1]. Употребление понятий необходимо, но еще недостаточно.

Обратимся к реальности. Рассматривая проблему идентичности в полиэтничном регионе именно в ракурсе гражданства, т.е. принадлежности к гражданской идентичности, которая является самой универсальной формой объединения населения любого государства, отметим, что в России гражданство пока не выполняет свою функцию в полной мере. Исследования указывают на то, что российская идентичность не стала доминирующей. Например, все еще имеет место непонимание соотношения российской и этнической идентичности, т. е. их зачастую противопоставляют.

Отметим, что по поводу идеи нации-государства в отечественной науке продолжается полемика. В мировой науке распространено мнение о том, что переход от имперского типа государства к государству-нации в России не завершен. Новая Россия - уже не империя, но она еще и не государство-нация. В государствах с давними демократическими традициями понятия гражданского демократического государства и гражданской нации настолько слились, что стали взаимозаменяемыми и часто пишутся через дефис - nation-state. В России гражданская нация не сложилась ни на культурно-ценностном, ни на институциональном уровнях [2].

Представляется, что сложившиеся два подхода к нации в отечественной науке - нация-этнос (этнонация) и нация-согражданство (гражданская нация), безусловно, отражаются на выработке государственной национальной политики и состоянии межэтнических отношений. Однако не следует противопоставлять эти подходы. Наш методологический ориентир представляет собой синтетический подход. Нам близка во многом позиция Э. Паина, считающего неправомерным полное отождествление нации с гражданством в рамках этнополитической интеграции [3]. Представляется, что «российская нация» будет содержать в себе элементы гражданско-территориальной и этнокультурной общности.

Между тем, подчеркнем, современная реальность - ориентация на развитие гражданской нации, слабо воспринимается в общественном сознании россиян, а в некоторых политических кругах порой встречает отторжение. Эти понятия нуждаются в уточнении, поскольку от их дифференциации зависит решение многих социально-экономических и политических проблем.

Второе положение связано с тем, что идентичность является открытой системой, вступающей во взаимодействие с различными видами идентичности. Именно эта характерологическая особенность позволила ей приобрести множественный характер в современном мире. Это неудивительно, поскольку идентификация идентичности осуществляется по разным основаниям. Идентифицировать себя человек может на разных уровнях. Человек вынужден всегда определять себя тем более в условиях постоянно меняющейся ситуации. Идентифицировать себя ему приходится постоянно, независимо от окончательной определенности той общности, к которой он себя относит. Ведь сама эта общность есть величина, постоянно меняющаяся, как, впрочем, и самоидентифицирующийся человек. Отсюда следует, что самоидентификация представляет собой открытый процесс. Идентичность является открытой системой, вбирающей в себя различные виды идентичности.

Совершенно справедливо отмечает З. Бауман, что «вместо разговора об идентичностях, унаследованных или обретенных, более уместным и соответствующим реальностям глобализирующегося мира выглядело бы исследование идентификации, никогда не заканчивающейся, всегда незавершенной, неоконченной, открытой в будущее деятельности, в которую все мы по необходимости либо сознательно вовлечены [4].

Таким образом, идентичность можно рассматривать как объемный, многогранный и собирательный концепт, вбирающий в себя содержание множества разных идентичностей. Перефразируя О.Н. Астафьеву [5], можно заключить, что «открытость концепта и его качественные характеристики позволяют вписать его в концептосферу постнеклассической науки», отмечая его отличие от классических определений идентичности.

Третье положение вытекает из предыдущего - идентичность не является некой исторической заданностью, имеющей статичный характер. В этой связи кратко сформулируем два взаимосвязанных тезиса: во-первых, идентичность - подвижная категория, несмотря на то, что в ней сохраняется некоторое инвариантное содержание, определенное ментальностью народов того или иного общества; во-вторых, идентичность всегда вписана в определенный социокультурный контекст, формирующий ее содержание.

Раскроем эти тезисы на примере Северного Кавказа, являющегося сложнейшей, исторически сложившейся гео-, экономико-, политико-, социо-, этнокультурной системой. В ее функционировании важная роль принадлежит этническому фактору и этнокультурному разнообразию. Сущностью рассматриваемого сообщества является культура (этнические культуры) и ее базисные ценности. Несмотря на модернизацию северокавказского общества, этнический фактор продолжает играть важную роль в регионе. Этнокультурные традиции, составляя основу самобытности, остаются наиболее устойчивыми элементами в рассматриваемой системе. Ценность сущности культурной самобытности в ее социальном потенциале. Именно поэтому в современной ситуации важно понимание эвристического потенциала этнического фактора и использование его в практической жизни.

Региональная северокавказская общность имеет сложную структуру. Ее совмещение с многоуровневой идентичностью - непростая проблема. Представляется важным формирование у северокавказских народов понимания того, что рассматриваемый образ «мы - россияне» не нацелен на унификацию культур и культурных традиций на базе определенной социокультурной парадигмы. Следует отметить, что имеющиеся виды идентичности в северокавказском обществе (российская, региональная, этнокультурная, религиозная) не только не противоречат друг другу, а взаимодополняют друг друга. Основой сосуществования их могут стать общие базовые ценности - исторически сложившиеся социокультурные ценности, на основе которых получат свое развитие этнические и региональные общности в составе российского полиэтничного общества в условиях формирующейся российской гражданской нации.

Четвертое положение - необходимость усиления междисциплинарного подхода в исследовании идентичности. Это представляется не только возможным, но и наиболее эффективным. Методологически корректная соотнесенность концепций, понятий, положений разных дисциплин позволяет рассмотреть одни и те же проблемы с различных позиций, способствует не только объективной оценке социальных процессов, но и осмыслению идентичности в контексте динамики прошлого, настоящего и будущего. Нами предпринята попытка интегрировать философский и исторический подходы в системном осмыслении северокавказского региона [6], философско-культурологический, политологический и социологический подходы в рассмотрении многоуровневой идентичности и исследовании российской идентичности на Северном Кавказе [7].

Междисциплинарный анализ, с одной стороны, выводит на целостное осмысление региона, направленное на определение путей развития. С другой стороны, такой подход дает холистическое видение проблемы идентичности, позволяет вписать ее в контекст российских и глобальных изменений, рассматривая «горизонтальные» и «вертикальные» связи и изменения на разных уровнях идентичности.

Пятое положение - сочетание полипарадигмального подхода к изучению идентичности, синтез разных методологических ориентиров. Исследовательские традиции отечественных кавказоведов по-прежнему основаны на методологической базе лишь классической науки, ограничиваясь, скорее, феноменологическим подходом. Исследование Северо-Кавказского региона в рамках постнеклассической науки позволит глубже раскрыть и понять сложившуюся в регионе социальную реальность. А это, в свою очередь, нацелит на социальную интеграцию населения и определение путей мирного развития региона.

В рамках постнеклассической науки возникает возможность понять и объяснить функционирование северокавказского общества как сложной нелинейной саморазвивающейся системы. К примеру, методологическая специфика синергетического анализа полиэтничного общества вскрывает механизм развития, указывая на наличие в обществе альтернативных путей его развития, а также показывает, что развитие носит необратимый характер. Отсюда - несостоятельность постановки исследовательского вопроса восстановления кавказской идентичности в том виде, в каком она исторически формировалась.

Безусловно, здесь необходимо учитывать особенности самой синергетической методологии к изучению общества как неприродной системы. Как справедливо отметил М.С. Каган, отличительное качество социальной реальности - «зависимость соотношения сил порядка и хаоса в историческом процессе не только от объективных факторов и от случайностей, особенно действенных в состояниях бифуркаций, но и от свободы воли исторических деятелей, микро - и макрогрупп, а в определенных обстоятельствах и народных масс [8]. Сказанное позволяет утверждать, что от деятельности человека зависит «стихийное или сознательное порождение хаоса» в обществе, а значит, и само существование общества. Поэтому есть основание считать, что стиль мышления, с одной стороны, определяет познание и переосмысление функционирования северокавказского общества, с другой - судьбу общества. Если линейное мышление разрушает общество, то нелинейное поддерживает его саморазвитие. Это касается как формирования российской идентичности, так и ее укрепления.

Шестое положение - взвешенный подход к использованию концепций, понятий и теоретических положений, выработанных зарубежными исследователями. Изучение проблем идентичности, равно как и в целом северокавказского общества, в строгих рамках определенных западных теорий вряд ли будет объективным, поскольку наша реальность зачастую не вписывается в эти рамки. Так, современные теории этноса (примордиалистские, инструменталистские, конструктивистские) не отражают сущностных характеристик этничности в современных условиях. Или, скажем, модели и сценарии зарубежных конфликтологов по урегулированию конфликтов на Северном Кавказе не приносят результатов, а порой оказываются совершенно неприемлемыми. Нельзя также примерить разные модернизационные и идентификационные проекты и сценарии ряда западных стран к нашей стране и ее регионам.

Здесь важно вспомнить, что без учета специфики России, северокавказского региона и особенностей кавказской социокультурной среды теоретическое осмысление и практическое решение региональных проблем невозможно. Для выявления особенного необходим сравнительный анализ, т. е. исследования изнутри и «со стороны» необходимо соотносить друг с другом, что позволит выявить наряду с особенным и общее, объединяющее.

Седьмое положение вытекает из предыдущего: важный источник идентичности - память. Другими словами, идентичность можно рассматривать как ценностно-мировоззренческий феномен. В рамках новой конструктивистской методологии представляется возможным в центр исследовательского внимания поставить сознание и поведение человека, его место и отношение к другим не просто как отдельного индивида, но и члена определенной социальной и этнической группы, представителя определенного общества, определенной социокультурной среды. Более того, данная методологическая стратегия направлена на реализацию программы поиска актуальной идентичности «кто я» или «кто мы» в определенном обществе и в современном социальном мире. В этом контексте память можно рассматривать как некоторое отношение к другому, которое обладает специфическими формами существования и определенными способами постижения своего содержания. Память ценна тем, что она соединяет человека с прошлым, формирует представление родины и чувство самосознания. Пренебрежение к прошлому нарушает естественный процесс саморазвития этноса и нации. Глубинные аспекты истории довольно активно работают на формирование идентичности. Память связывает прошлое, настоящее и будущее. Прошлое зафиксировано в разных формах памяти. Безусловно, прошлое в современной жизни приобретает новое содержание. При оценке прошлого из настоящего мы соотносим его с современностью, а это позволяет выявить новые смыслы прошлого, что изменяет контекст существования прошлого. Поэтому мы находим в прошлом новое содержание, новый смысл и новое понимание, помогающее думать и мечтать о будущем.

Итак, один из общих исторических компонентов единства российского полиэтничного общества - наше историческое прошлое, наша историческая память, память российской нации, которая хранит ключевые события страны.

Восьмое положение связано с тем, что в современном контексте необходимо рассмотрение идентичности не только на рациональном, но и на иррациональном уровне.

В современных условиях активизируются религиозный фактор и религиозная идентичность. Важно сказать об отношении к исламу. Здесь отметим лишь тот факт, что в связи с экстремизмом и терроризмом растут мифы вокруг ислама. О нем судят по фундаменталистам, хотя именно они искажают ислам. В связи с тем, что в последнее время агрессия, злоба, ненависть друг к другу культивируют многие заинтересованные лица, засоряя наше социокультурное пространство, есть смысл осмыслить и переосмыслить религиозную идентичность в полиэтноконфессиональном регионе.

Девятое положение связано с осмыслением прошлого опыта в нашей стране. Говоря о формировании российской идентичности, есть смысл обратиться к советскому периоду. Безусловно, это трагичный и сложный период, и его нельзя рассматривать по схеме «черный-белый». Однако осмыслить значение «советскости» как социокультурного феномена в духовной истории российского народа весьма поучительно.

Надэтническая идентичность «советскость» формировалась в рамках советской культуры. Под этой общностью понималась самоидентификация с Советским Союзом, определение «кто мы?» по отношению к своей стране. На формирование этой идентичности работали культура, политика, вся идеология страны. Безусловно, наблюдалась чрезмерная идеологизация. Тем не менее, ценностный смысл этого феномена заключалась в том, что он работал на сплочение и единение граждан, а также им задавались некоторые параметры развития страны.

Понимание надэтнической общности в современной России основано на новых ценностно-мировоззренческих ориентациях, которые формируются на основе гражданской культуры с сохранением социокультурного разнообразия. Понятно, что многие сложившиеся в прошлом формы, не вписываются в современность. А вот содержание, ценностный смысл, созвучный современности, напрашивается на переосмысление и использование. Например, ценным является опыт формирования чувства принадлежности к единой стране, именуемой Советским Союзом. «Советскость» позволяет выявить новые смыслы прошлого, что изменяет контекст существования прошлого.

В связи с этим востребованным является формирование представлений о конструктивной роли надэтнической общности, которая рассматривается как духовное единение граждан страны, как механизм преодоления напряженности в российских регионах.

На рассматриваемую проблему, проблему национальной идентичности, стоит посмотреть именно с этой точки зрения. В связи с этим востребованным является формирование представлений о конструктивной роли надэтнической общности, которая рассматривается как духовное единение граждан страны, как механизм преодоления напряженности в российских регионах. Переосмысление опыта формирования «советскости» может осуществить элита нашей страны при условии объединения усилий науки и политики. Представляется важным: использование в теоретическом решении данной проблемы эвристических идей современной науки, включив в исследовательское пространство идентичности «социокультурные практики»;- активизация работы научной и политической элиты страны над утверждением понятий «российская нация» и «российская идентичность», показывая интегрирующий потенциал этих феноменов;- использование потенциала элиты и средств массовой коммуникации для формирования интегрирующего образа понятия «россиянин» и восприятия его в массовом сознании;- конкретизация в ориентации власти и дискуссиях научных кругов главного положения, связанного с тем, что российская идентичность и российская нация совсем не влекут за собой унификацию.

Наконец, последнее положение касается необходимости укрепления единства российского общества в условиях глобализации, т.е. российской национальной идентичности. Глобализация оказывает активное влияние на наше культурное самосознание, а точнее, во многом его разрушает. Не случайно сегодня появляется множество публикаций относительно будущего национальной идентичности. Поэтому все страны обеспокоены своей национальной идентичностью.

Здесь важно вспомнить, что в современной гуманитарной науке существует различное ценностное отношение к национальному. В этом плане показателен постмодернистский дискурс рассматриваемой проблемы. Активно дискутируемый вопрос в этой области - это замещение национальной идентичностей свободными наднациональными или глобальными идентичностями в эпоху «постмодернизма».

Что будет представлять собой наднациональная идентичность? Каково будет сознание людей, идентифицирующих себя с наднациональным сообществом? Действительно, в условиях глобализации стали появляться наднациональные сообщества и идентичности. Так, обратившись к процессам европейского объединения, начавшимся в последние десятилетия XX века и к началу XXI столетия, можно сказать, что европейское сообщество переживает кризисные тенденции, в частности кризис идентичности. Согласно формулировкам Ю. Хабермаса, горячего сторонника и теоретика европейской интеграции, сейчас в центр внимания со всей остротой выдвигается вопрос о «европейской идентичности» и общеевропейских ценностях. Не вдаваясь в анализ внутренних противоречий объединенных стран, обратимся лишь к состоянию сознания людей, вовлеченных в интеграцию и глобализацию. Согласно опросам, лишь малая часть населения интегрирующихся государств приемлет «космополитические ценности», тогда как подавляющее большинство (более 85%) идентифицирует себя с локально-региональными, национальными ценностями и ориентирами [9].

Принимая во внимание возможность создания и существования наднациональных идентичностей, хочется надеяться, что они не могут быть замещены космополитической культурой или потерей этнокультурной и национальной идентичностей.

Подводя итог, отметим, что

- наиболее эффективным является исследование идентичности не только в рамках классической, но и неклассической, постнеклассической парадигм, что позволяет открыть новые смыслы и характеристики;

- методологическая база социальной (социокультурной) синергетики позволяет раскрыть механизм взаимодействия традиций и новаций, взаимосвязь этнической и российской идентичностей, а также выявить социокультурные риски в условиях нестабильности и неустойчивости, усиливающиеся под влиянием активизирующейся глобализации;

- рассматривая многоуровневую идентичность как сложную открытую систему, следует подчеркнуть, что эти уровни не исключают друг друга, а взаимодействуют друг с другом, сосуществуя по принципу дополнительности [10];

- идентификацию необходимо рассматривать с учетом социокультурных условий, в которых она формируется; для нашего исследования - это социокультурное пространство Северо-Кавказского региона;

- российская идентичность формируется через отношение к прошлому, к нашей национальной идентичности «советскость»; мы можем и должны анализировать опыт формирования этой надэтнической общности «в определенной нравственной тональности», извлекая уроки, положительный опыт и ценность этой эпохи;

- поиск идентичности в современных условиях осуществляется как на рациональном, так и на иррациональном уровне;

- говоря о совмещении/интеграции разных видов идентичности, мы не имеем в виду воспроизводство этнической идентичности в ущерб российской; нами предпринимается попытка понимания эвристического смысла и ценности российской идентичности, понимания ее возможностей для российских этносов и ее регионов.

Российская идентичность вбирает в себя множество этнокультурных, религиозных и региональных идентичностей. Говоря об укреплении российской идентичности («российскости») на практике, важно ставить вопрос о взаимопонимании и сотрудничестве на основе диалога в условиях модернизации страны и глобализирующегося мира. Отсюда - понимание смысла единства российского общества, «единства в многообразии».

Примечания

1. См.: Паин Э. Распутица: полемические размышления о предопределенности пути России. М.: РОССПЭН, 2009.

2. Паин Э. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2003. С. 10-13.

3. Паин Э. Между империей и нацией. М.: Новое изд-во, 2004. С. 124-131.

4. Бауман З. Индивидуализированное общество / пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Логос, 2002. С. 192.

5. См., напр.: Астафьева О.Н. Постнеклассические практики позиционирования в современном социокультурном дискурсе // Постнеклассические практики и социокультурные трансформации / под общ. ред. О.Н. Астафьевой. М.: МАКС-Пресс, 2009. С. 109-124.

6. См.: Шадже А., Шеуджен Э. Северокавказское общество: опыт системного анализа. М.; Майкоп: Аякс, 2004.

7. См.: Многоуровневая идентичность / З.А. Жаде, Е.С. Куква, С.А. Ляушева, А.Ю. Шадже. М.; Майкоп: Рос. филос. общество: Качество, 2006; Российская идентичность на Северном Кавказе / З. Жаде, М.

8. Каган М.С. Синергетическая парадигма - диалектика общего и особенного в методологии познания разных сфер бытия // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 40.

9. Мотрошилова Н.В. Идеи единой Европы: философские традиции и современность. Ч. 1 // Вопросы философии. 2004. № 11. С. 3.

10. Принцип дополнительности, сформулированный Н. Бором для объяснения корпускулярно-волновой природы света и элементарных частиц, в отношении социальных и социокультурных явлений предлагается применять с определенной долей условности.

Размещено на Allbest.ru