Этническая идентичность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство Образования Российской Федерации

Факультет Иностранных Языков

Кафедра Английской Филологии

Реферат

на тему: «Этническая идентичность»

Махачкала 2005

Введение

национальный идентичность коммуникация

Для каждого человека этническая идентичность означает осознание им своей принадлежности к определённой этнической общности. С её помощью человек солидаризуется с идеалами и стандартами своего этноса и разделяет другие народы на похожих и непохожих на свой этнос. В итоге выявляется и осознается уникальность и неповторимость своего этноса, его культуры. Однако этническая идентичность - это не только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и оценка значимости членства в ней. Кроме того, она даёт человеку наиболее широкие возможности для самореализации. Эти возможности опираются на эмоциональные связи с этнической общностью и моральные обязательства по отношению к ней.

Интенсивное развитие межкультурных контактов делает актуальной проблему не только культурной, но и этнической идентичности. Это вызвано целым рядом причин.

Во-первых, в современных условиях, как и раньше, культурные формы жизнедеятельности с необходимостью предполагают принадлежность человека не только к какой-либо социокультурной группе, но и к этнической общности. Среди многочисленных социокультурных групп наиболее стабильными являются устойчивые во времени этносы. Благодаря этому этнос является для человека самой надёжной группой, которая может обеспечить ему необходимую безопасность и поддержку в жизни.

Во-вторых, следствием бурных и разносторонних культурных контактов становится ощущение нестабильности окружающего мира. Когда окружающий мир перестаёт быть понятным, начинается поиск того, что помогло бы восстановить его целостность и упорядоченность, защитило бы от трудностей. В этих обстоятельствах все больше людей (даже молодых) начинают искать поддержку в проверенных временем ценностях своего этноса, которые в данных обстоятельствах оказываются самыми надежными и понятными. Результатом становится усиление чувства внутригруппового единства и солидарности. Через осознание своей принадлежности к этносам люди стремятся найти выход из состояния социальной беспомощности, почувствовать себя частью общности, которая обеспечит им ценностную ориентацию в динамическом мире и защитит от больших невзгод.

В-третьих, закономерностью развития любой культуры всегда была преемственность в передаче и сохранении её ценностей, так как человечеству необходимо самовоспроизводиться и саморегулироваться. Это во все времена происходило внутри этносов путём связи между поколениями. Если бы этого не было, то человечество не развивалось бы.

Таким образом этническая идентичность - это не только принятие определённых групповых представлений, готовность к сходному образу мыслей и разделяемые этнические чувства. Она также означает построение системы отношений и действий в различных межэтнических контактах. С её помощью человек определяет своё место в полиэтническом обществе и усваивает способы поведения внутри и вне своей группы.

Этническая идентичность очень важна для межкультурной коммуникации. Общеизвестно, что нет личности внеисторической, вненациональной, каждый человек принадлежит к той или иной этнической группе. Основой социального положения каждого индивида является его культурная или этническая принадлежность. Новорожденный не имеет возможности выбрать себе национальность. С появлением на свет в определённой этнической среде его личность формируется в соответствии с установками и традициями его окружения. Не возникает проблемы этнического самоопределения у человека, если его родители принадлежат к одной и той же этнической группе и его жизненный путь проходит в ней. Такой человек легко и безболезненно идентифицирует себя со своей этнической общностью, поскольку механизмом формирования этнических установок и стереотипов поведения здесь служит подражание. В процессе повседневной жизнедеятельности он усваивает язык, культуру, традиции, социальные и этнические нормы родного этнического окружения, формирует необходимые навыки коммуникации с другими народами и культурами.

1. Этническая идентичность

1.1 Психология национальной идентичности

Во второй половине нашего столетия усилились процессы, характеризующиеся всплеском осознания своей этнической идентичности - принадлежности к определённому этносу, "этнической общности". Значение термина "этнос" до сих пор остаётся неоднозначным. Российские этнологи и психологи рассматривают этнос как реальную социальную группу, сложившуюся в ходе исторического развития общества. За рубежом другой подход к изучению этнических общностей, они рассматриваются как социальные конструкции, возникающие и существующие в результате целенаправленных усилий политиков и творческой интеллигенции для достижения коллективных целей. Прежде всего обеспечение социального комфорта в рамках культурно-однородных сообществ. В качестве этнодифференциирующих характеристик могут выступить самые разные признаки: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство.

Значение и роль признаков восприятия членов этноса меняется в зависимости от особенностей исторической ситуации, от стадии консолидации этноса, от особенностей этнического окружения. Этнодифференциирущие признаки отражают чаще всего элементы духовной культуры. Но отражение может быть более или менее адекватным, более или менее искажённым, даже ложным. Иными словами, этническая общность - это прежде всего общность представлений о каких-либо признаках, а не сама по себе культурная отличительность. Не случайно, попытки определить этнос через ряд признаков постоянно терпели неудачу, тем более, что с унификацией культуры количество этнодифференциирующих неуклонно сокращается.

Итак, с позиции психолога можно определить этнос как устойчивую в своём существовании группу людей, осознающих себя её членами, на основе любых признаков, воспринимаемых как этнодифференциирующие.

Рост этнической идентичности рассматривается как одна из основных черт развития человечества во второй половине ХХ века. Интерес к своим корням у отдельных людей и целых народов проявляется в самых разных формах: от попытки реанимировать старинные обычаи, фольклор и т.д. до стремления создать или восстановить свою национальную государственность. Пример тому - СНГ. Рост этнической идентичности может привести к кровопролитным войнам.

Если настолько важно осознание человеком своей принадлежности к определённому народу, поиски его особенностей - в том числе и особенностей психики - оказывают столь серьёзное влияние на отношение между людьми, то совершенно необходимо изучение психологического аспекта этнического фактора.

Почему же происходит кризис национальной идентичности, ведущей к пробуждению сознания народа? Каковы психологические причины роста этнической идентичности, почему именно этнические общности часто оказываются аварийными группами поддержки в ситуации острой социальной нестабильности, какие стратегии используются людьми для поддержания коллективной этнической идентичности?

Социологические школы объясняют рост этнической идентичности:

а) реакцией отставших в развитии народов на этнокультурное разделение труда, порождающее экономическую и технологическую экспансию народов более развитых.

б) мировой социальной конкуренцией, в результате которой интенсифицируется внутриэтническое взаимодействие, несмотря на унификацию материальной и духовной культуры.

в) повышением влияния больших социальных групп в экономике и политике и облегчением процессов их сплочения благодаря средствам массовой коммуникации.

Социального психолога этнос интересует прежде всего как психологическая общность способная успешно выполнять важные для каждого человека функции:

Ориентировать в окружающем мире, поставляя относительно упорядоченную информацию;

Задавать общие жизненные ценности

Защищать, отвечая не только за социальное, но и, подчас, за физическое самочувствие

Человеку всегда необходимо ощущать себя частью "мы", и этнос - не единственная группа, в осознании принадлежности к которой человек ищет опору в жизни. Среди таких групп можно назвать партии, церковные организации и т.д. Многие люди целиком "погружаются" в одну из подобных групп, но в них стремление к психологической стабильности не всегда может быть реализовано. Состав такой группы постоянно обновляется, сроки их существования ограничены во времени, самого человека могут из группы исключить.

Всех этих недостатков лишена этническая общность. Это межпоколенная группа, она устойчива во времени, для неё характерна стабильность состава, а каждый человек обладает устойчивым этническим статусом, его невозможно "исключить" из этноса. Благодаря этим качествам этнос является для человека надёжной группой поддержки.

Обращаясь к членам общества Бнай Брит в 1926 г., Зигмунд Фрейд сказал:

"Меня не связывали с еврейством (признаюсь в этом к своему стыду) ни вера, ни национальная гордость, потому что я всегда был неверующим, хотя уважение к тому, что называют "этическими нормами" человеческой цивилизации мне прививалось. Я везде старался подавить в себе склонность к национальной гордости, считая это вредным и неправильным; меня беспокоили подобные явления в народах, среди которых мы, евреи, живём. Но было много другого, что делало евреев и еврейство неотразимо притягательными - много смутных эмоциональных сил, тем более сильных, чем труднее они поддавались выражению словами, а также ясное осознание внутреннего тождества с ними, уютное сознание общности психологического устройства. Кроме того, было ощущение, что именно своему еврейскому происхождению я обязан проявлению у меня двух черт, свойственных мне в течение всей моей жизни. Будучи евреем, я чувствовал себя свободным от многих предрассудков, ограничивающих интеллект других людей; будучи евреем, я готов был примкнуть к оппозиции, не заручаясь согласием "сплочённого большинства".

Этим заявлением он иллюстрирует основные параметры положительного ощущения идентичности. Это единственный случай, когда Фрейд использовал термин "идентичность" не просто мимоходом, а в очень существенном этническом смысле.

Фрейд противопоставляет позитивную идентичность бесстрашной свободы мыслить негативной черте "народов, среди которых евреи живут", а именно "предрассудкам, ограничивающим интеллект других людей". И тогда мы понимаем, что идентичность человека или группы может быть соотнесена c идентичностью другого или других, и что гордость за сильную идентичность может свидетельствовать о внутренней свободе от более влиятельной групповой идентичности, например идентичности "сплочённого большинства".

Конечно, кроме этнических групп есть и другие стабильные большие группы. Культуры таких групп, культуры, ориентированные на предков и традиции, этнолог Маргарет Мид назвала постфигуративными. В этих группах получаемая информация не только однородна и упорядочена, но и требует однозначно точного выполнения множества обрядов, сопровождающих каждый шаг жизни человека от рождения до смерти.

Так же она говорила о ещё одной культурной форме - префигуративных культур, где не предки и не современники, а сам ребёнок определяет ответы на сущностные вопросы бытия. Жизнь родителей не является моделью для детей, происходит разрыв поколений. Но, несмотря на любые инновации, человечеству, чтобы самовоспроизводиться и саморегулироваться, необходимо сохранять связь между поколениями.

Это одна из психологических причин роста этнической идентичности в этом веке - поиск ориентиров и стабильности в перенасыщенном информацией и нестабильном мире. Вторая психологическая причина лежит на поверхности и не требует особых доказательств.

Это интенсификация межэтнических контактов, как непосредственных (трудовая миграция, перемещение миллионов эмигрантов и беженцев, туризм), так и опосредованных современными средствами массовой коммуникации. Повторяющиеся контакты актуализируют этническую идентичность, так как только через сравнение можно наиболее чётко воспринять свою "русскость", "еврейство" и т.п. как нечто особое. Психологические причины роста этнической идентичности едины для всего человечества, но особую значимость этнос приобретает в эпоху радикальных социальных преобразований, приводящих к социальной нестабильности. В этих условиях этнос часто выступает в качестве аварийной группы поддержки.

Именно в такой период, который переживает и наша страна, человеку свойственно ориентироваться прежде всего на этнические общности и нередко преувеличивать позитивное отличие своей группы от других.

Многие люди "погружаются" в разные субкультуры, но для большинства в период слома социальной системы необходимо "зацепиться" за что-то более стабильное. Как и в других страна, переживающих эпоху острой социальной нестабильности, в России такими группами оказались межпоколенные общности - семья и этнос. Этническая идентичность является наиболее доступной формой социальной идентичности именно в нашей стране, так как советская паспортная система превратила "национальность" в расовую категорию, определяемую по "крови", тогда как в других странах это понятие означает гражданство.

Социальная идентификация и социальная дифференциации, если использовать категориальную сетку Тэшфела и Тернера строятся на процессе категоризации "мы" и "они". Или, по меткому высказыванию Поршнева, - "всякое противопоставление объединяет, всякое противопоставляет, мера противопоставления есть мера объединения.

Единый процесс дифференциации/идентификации приводит к формированию социальной идентичности, которая - есть результат процесса сравнения "своей" группы с другими социальными объектами. Именно в поисках позитивной социальной идентичности индивид или группа стремятся самоопределяться, обособляться от других, утвердить свою автономность.

Этническая идентичность - часть социальной идентичности личности. В её структуре обычно выделяют два основных компонента - когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознания себя её членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней). Выделяется также и поведенческий компонент социальной идентичности, построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях.

В процессе своего становления этническая идентичность проходит ряд этапов, соотносимых с этапами психического развития ребёнка. Одним из первых концепцию развития у ребёнка осознания принадлежности к национальной группе предложил Пиаже. Он проанализировал - как две стороны одного процесса - формирования понятия "родина" и одновременно с ним развивающихся образов "других стран" и "иностранцев". Развитие этнической идентичности учёный рассматривает прежде всего как создание когнитивных моделей, ответом на которые являются этнические чувства.

Пиаже выделяет три этапа в развитии этнических характеристик:

в 6-7 лет ребёнок приобретает первые - фрагментарные и несистематичные - знания о своей этнической принадлежности;

в 8-9 лет ребёнок уже чётко идентифицирует себя со своей этнической группой, выдвигает основания идентификации - национальность родителей, место проживания, родной язык;

в 10-11 лет этническая идентичность формируется в полном объёме, в качестве особенностей разных народов ребёнок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры.

Проведены были исследования, уточняющие конкретные возрастные границы этапов в развитии этнической идентичности. Диффузная идентификация с этнической группой обнаружилась у детей 3-4 лет.

Совершенно очевидно, что в процессе формирования этнической идентичности ребёнок проходит ряд этапов от диффузной до реализованной идентичности. И результатом этого процесса является эмоционально-оценочное осознание своей принадлежности к этнической группе в подростковом возрасте.

Но этническая идентичность подростка не статичное, а динамичное образование: процесс её становления не окончен.

Осознание детьми своей этнической принадлежности варьирует от того, живут ли они в полиэтнической или моноэтнической среде. Межэтническая среда даёт индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, формирует коммуникативные навыки. Отсутствие опыта межэтнического общения обуславливает меньший интерес к собственной этничности. У индивидов, живущих в условиях сильно отличающихся по своим этническим признакам культуры, этническая идентичность наиболее сильно выражена, а у индивидов, живущих среди группы близкой в культурном отношении, осознание собственной этничности не становится жизненно важной проблемой.

Но насколько позитивны социальные установки во многом зависит от того, к какой группе он принадлежит - большинства или меньшинства.

У детей групп меньшинства существует тенденция идентифицироваться с доминантной группой, что отражает раннюю осведомлённость детей о существовании определённой социальной структуры, о том, что в обществе одни группы оцениваются выше, чем другие.

Но с возрастом и развитием этнической идентичности у членов этнических меньшинств обычно происходит сдвиг к "внутригрупповой ориентации". Это происходит, когда новому поколению передаются нормы и ценности социокультурной среды. Процесс этнической идентификации представляет собой не только осознание индивидом членства в группе, но и принятия группой индивида. Индивид может принять правильную самоидентификацию вместе с правильной оценкой группы, при этом у них формируется негативная этническая идентичность. Но, принимая негативную самоидентификацию, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своём этносе. Он может относить их к другим членам своей группы, но не к самому себе, устранив психологические границы между ними и собой.

Вторая стратегия состоит в попытке сменить группу. Что касается этнической принадлежности, то в наши дни большинство исследователей считает её скорее приписываемым, нежели наследуемым качеством. Принадлежность к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа.

У большинства людей проблемы выбора не возникают, но многих прежде всего членов групп меньшинства и выходцев из межэтнических браков эта проблема затрагивает. В процессе этнической идентификации у них, кроме критерия приписывания большую роль играет и критерий внутреннего выбора.

Критерий приписывания более важен, когда этничность проявляется в явных физических характеристиках, например расовых различиях.

Когда же нет явных межгрупповых различий, важнее может оказаться внутренний выбор человека, и группа его примет, даже если по крови он - "чужой".

В полиэтническом обществе люди демонстративно поддерживают позитивную групповую идентичность, проявляя предубеждения по отношению к представителям других этнических групп, и уклоняются от тесного взаимодействия с ними.

Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой ведёт к полной ассимиляции, т.е. принятию норм, обычаев, языка чужой группы, вплоть до полного растворения в ней.

Множественная идентичность позволяет человеку использовать опыт одной группы для адаптации в другой, овладевать богатством ещё одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Это благотворно сказывается на личности, росте выходцев из межэтнического брака.

Существует и маргинальная этническая идентичность. В этом случае человек колеблется между двумя культурами, не овладевая ни одной из них. Такие люди, путаясь в идентичностях, часто испытывают внутриличностные конфликты. Они могут быть агрессивно настроенными националистами - в пользу своей или в пользу чужой группы, в зависимости от того, какая из них имеет более высокий статус в обществе.

Но случаев ассимиляции, маргинализации и биэтнической идентичности меньше, чем попыток любыми путями поддержать свою этническую идентичность.

Иными словами, при сравнении своей этнической группы с другими, люди чаще всего стремятся сохранить или восстановить позитивную групповую идентичность. У членов группы доминантного большинства обычно не возникает с этим особых трудностей.

Существует ещё одна стратегия позитивной этнической идентичности - стратегия социальной конкуренции. В этом случае позитивные различия устанавливаются в прямом соревновании. Очень часто такая стратегия социальной конкуренции перерастает в ситуации межэтнической напряжённости. Дело доходит до кровопролитных войн.

1.2 Этническая идентичность как составляющая этнического самосознания

В современной этнопсихологии есть разные точки зрения на феномен этнической идентичности. Одни авторы утверждают, что англоязычное ethnic identity мало чем отличается от русскоязычного понятия этнического самосознания. Другие согласны, что это разные феномены, но они не являются противоположными или взаимозаменяемыми и их нужно изучать как отдельно друг от друга, так и в их взаимодействии.

Так как рассматриваются и изучаются этническая идентичность и этническое самосознание во многих работах разных авторов, то мы поставили перед собой задачу сопоставить эти понятия, т. е. рассмотреть их во взаимодействии. Под этническим самосознанием понимается относительно устойчивая система представлений об этноинтегрирующих и этнодифференцирующих компонентах этнокультурального мира. В результате формирования этой системы человек осознает себя представителем своего народа. Этническая идентичность рассматривается нами как социальная категоризация человека по этническому признаку.

Объектом исследования являются особенности этнического самосознания и этнической идентичности. В свою очередь предметом исследования считается взаимосвязь компонентов этнического самосознания и этнической идентичности.

Гипотеза исследования заключается в следующем положении о том, что этническая идентичность является составляющей этнического самосознания. Общая гипотеза конкретизируется в частной гипотезе: существует согласование между компонентами этнической идентичности и этнического самосознания.

В качестве испытуемых участвовали студенты-удмурты, обучающиеся на факультете удмуртской филологии УдГУ.

Обработка результатов производилась с помощью пакета прикладных программ SPSS for Windows для персонального компьютера: корреляционным и факторным анализом по методу главных компонент.

Исходя из задачи исследования были подобраны следующие методики: методика Г. У. Солдатовой, направленная на выявление различных форм идентичности и методика В. Ю. Хотинец для диагностики уровня развития этнического самосознания. Последняя методика построена на утверждении, что этническая идентичность является составляющей этнического самосознания. Чтобы подтвердить или опровергнуть это утверждение было проведено сравнение методик корреляционным анализом, т. е. выявлялась конструктивная валидность методики В. Ю. Хотинец.

В результате обработки данных были выявлены прямые корреляционные зависимости между показателями (этническая идентичность) и (национальный фанатизм), (этническое самосознание) и (национальный фанатизм) и обратные: между показателями (осознание собственных этнопсихологических особенностей) и (этнонигилизм).

Факторный анализ подтвердил полученные данные: было выявлено два основных фактора. Первый фактор включил в себя типы идентичности по методике Г. У. Солдатовой: (национальный фанатизм), (национальный изоляционизм), (этноэгоизм), (позитивная этническая определенность) и понятие этнической идентичности по методике В. Ю. Хотинец. Этот фактор мы назвали как (этническая идентичность).

Второй фактор включил в себя показатели собственных этнопсихологических особенностей, этнопсихологических особенностей этноса и показатели этнокультуральных особенностей. Этот фактор мы назвали - (представление об этнокультуральном мире).

Таким образом, опредилив конструктивную валидность методики В. Ю. Хотинец, мы можем утверждать, что этническая идентичность является компонентом этнического самосознания, а именно уровнем ее развития. Дальнейшие наши исследования будут направлены на подтверждение полученных выводов на материале исследования других этногрупп. Мы выдвигаем следующую гипотезу о том, что показатели этнической идентичности будут присутствовать у тех испытуемых у которых будет высокий показатель этнического самосознания, т. к. высокий уровень этнического самосознания выражен всеми компонентами, в том числе и этнической идентичностью. У испытуемых с низким показателем этнического самосознания предполагается отсутствие показателя этнической идентичности.

1.3 Проблемы этнической идентичности в межкультурной коммуникации

Межкультурная коммуникация во всех ее формах и проявлениях служит одной цели - взаимодействию социумов - представителей различных культур на основе взаимопонимания. Однако нередко полного взаимопонимания достичь трудно даже в монокультурной среде, ибо коммуникативное взаимодействие реализуется как в целях сближения, так и в целях конфронтации.

Исследования в данной области проводятся в двух направлениях.

Первое: взаимодействие социумов - представителей различных культур рассматривается на уровне добровольной духовной конвергенции.

Так, ряд авторов, рассматривая взаимодействие социумов на уровне добровольной духовной конвергенции, делают вывод, что «у человечества есть только один магистральный путь - все большее сближение, - а в перспективе - духовная интеграция социумов, движение к целостной, единой общечеловеческой цивилизации. Этот путь нелегок и длинен. Но он - единственно возможный

Реализация подобной доктрины рано или поздно приведет к однополярному миру, к подавлению одной культурой всех других, к доминированию одного менталитета над другими.

Тенденции нетерпимого отношения к другим культурам, менталитетам, к сожалению, обнаруживаются достаточно отчетливо.

Опыт межкультурной коммуникации с американскими коммуникантами свидетельствует об известной интолерантности. Как в официальном, так и в неофициальном общении со стороны американских речевых партнеров звучат недоуменные вопросы типа:

«А почему в российской школе ученики встают, как оловянные солдатики, когда в класс входит учитель?».

«А почему в России обращаются друг к другу по имени и отчеству? Иван Петрович - это же очень смешно».

Ответ о том, что в российской культуре так принято обращаться к старшему по возрасту, на американских собеседников не производит впечатления, ибо отсутствует готовность (установка по Д.Н. Узнадзе) воспринять «без возражений» те или иные культурные факты, особенно если они отличаются от норм, правил, обычаев, принятых в американской культуре.

Данные примеры и рассуждения, связанные с ними, приводят нас к мысли о том, что подлинная межкультурная коммуникация может состояться лишь в том случае, если со стороны потенциального коммуниканта будет иметь место желание, стремление, готовность (установка) понять собеседника, не обязательно соглашаться и принимать.

Идея конвергенции культур, менталитетов, этнических приоритетов и ценностей приведет к унификации мира, к нивелировке разнообразия культур и языков, чего допустить нельзя.

Другое направление, за которым, по нашему убеждению, будущее - это взаимодействие языков, культур, менталитетов на толерантном уровне.

Основа межкультурной коммуникации - это толерантность, наиболее полную формулировку которой мы находим у С.К. Бондыревой и Д.В. Колесова: «Толерантность - это способность индивида без возражений и противодействий воспринимать отличающиеся от его собственных мнения, образа жизни, характера поведения, особенности других индивидов» [С.К.Бондырева, Д.В.Колесов. Толерантность (введение в проблему). - М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК». - 2003. - С.5].

Из приведенного определения очевидно, что какой-либо особой подготовки, в частности, психологической, к межкультурной коммуникации не требуется. Для ее успешности нужно лишь умение спокойно воспринимать иное мнение, иной образ жизни. Межкультурной коммуникации чужды вопросы «почему?», важно уметь принять факты из иной культуры. В противном случае в процессе межкультурной коммуникации неизбежно возникает невидимая преграда к взаимопониманию.

Таким образом, стержнем межкультурной коммуникации является толерантное стремление к взаимопониманию. Если оно имеется, то будут легко прощены (если вообще будут замечены) и языковые ошибки, и отличия в культуре (манере) общения, и естественные социокультурные нестыковки.

До сего времени, однако, исследования в области межкультурной коммуникации не касались упомянутых проблем. В основном, тщательным образом выявляются особенности различных культур с тем, чтобы как можно лучше «подладиться», «подстроиться» под потенциального собеседника по межкультурной коммуникации. Неслучайно в настоящее время разработаны всевозможные инструкции, правила о том, как общаться с русскими, с японцами, французами и т.п.

Некоторые пояснения о правилах общения, принятых в той или иной культуре, безусловно, нужны, но для других целей: не для того, чтобы им следовать, но для того, чтобы лучше понимать своего собеседника по межкультурной коммуникации.

Межкультурная коммуникация, как известно, это общение лиц, принадлежащих к различным культурам и, следовательно, говорящих на разных языках. Возникает правомерный вопрос: на каком языке осуществляется коммуникация?

Если собеседники не владеют одним языком, то реальная межкультурная коммуникация может состояться лишь с помощью специалиста по межкультурной коммуникации - переводчика, который адаптирует их общение и обеспечивает взаимопонимание.

Однако приведенный выше пример практически не анализируется в специальной литературе. Априори считается, что именно российский партнер по межкультурной коммуникации в реальных условиях общения со своим зарубежным коллегой (другом, случайным собеседником) пользуется иностранным языком. И, соответственно, он должен быть подготовлен к потенциальной межкультурной коммуникации, т.е. владеть иноязычной коммуникативной компетенцией, социокультурной компетенцией и целым рядом других составляющих коммуникативной компетенции.

Партнеру по межкультурной коммуникации, если он является носителем языка, на котором она реализуется, не нужна дополнительная подготовка к потенциальной межкультурной коммуникации.

Получается одностороннее коммуникативное движение, в то время как известно, что межкультурная коммуникация представляет собой речевое взаимодействие, т.е. это движение коммуникантов навстречу друг другу.

Безусловно, национально-этнические, ментальные и другие ценности партнеров по межкультурной коммуникации играют существенную роль в общении, но они не должны раствориться в процессе межкультурной коммуникации.

Российский социум обладает интегрально понимаемым российским менталитетом, вместе с тем каждый представитель более чем ста этносов имеет исключительно свои этнические ценности и идеалы, составляющие основы национально-этнического менталитета.

Даже в рамках моноэтнической и монокультурной среды имеют место значительные отличия в ценностных приоритетах, жизненных пристрастиях, социокультурных преференциях и языковых особенностях, обусловленных спецификой мест проживания, климатическими различиями ,лингво-культурологическими традициями.

Этническая идентичность, таким образом, определяется менталитетом, который формируется под сильным влиянием культуры, традиций, обычаев, уклада жизни этноса или этнической группы. Интегрально понимаемый менталитет представителей той или иной культуры нам представляется состоящим, по крайней мере, из трех компонентов: а) интегрального; б) регионального; в) собственно этнического, каждый из которых реализуется в процессе подлинной межкультурной коммуникации.

1.4 Этническая идентичность в России в ХХ веке

Можно сказать, что в течение всего XX века исследование различных, и главным образом культурных и политических аспектов межэтнических границ было в центре внимания мирового обществоведения. Это проявилось в целом ряде направлений научного поиска: изучение этноса и этничности (примордиалистская, конструктивистская и инструменталистская модели); создание множества теорий конфликтов (функциональная модель /Г.Зиммель, Л.Коузер/, "диалектическая модель" /Р.Дарендорф/, концепция "плюрального общества" /М.Г.Смит/, теория "внутреннего колониализма" /М.Хечтер и проч./, изучение этноцентризма, межэтнической дистанции и т.д.

Этот выраженный акцент в научных исследованиях, как представляется, можно объяснить не только и даже не столько фундаментальностью представлений о социальных системах и социальных границах. Более того, перечисленные выше исследовательские направления и созданные на их основе "теории среднего уровня" имели в большей мере прикладной и управленческий характер. Здесь характерен один пример из американской историографии. В межвоенный период американский ученый Д.Монихан (вместе со своими коллегами) создал теорию "плавильного тигля", в которой он предрекал растворение иммигрантских групп в американском сообществе. После второй мировой войны этот же автор провозгласил существование в США "этнического салата", то есть некоего "общего блюда", в котором отдельные иммигрантские группы становятся необходимым компонентом. В 1993 г. Д.Монихан подготовил книгу "Pandaemonium", в которой он описывает конфликтогенность этнического национализма. К чести исследователя следует сказать, что он не придерживался собственных догм. Вместе с тем, этот пример указывает на недостаточную освоенность исследователями теории социальных систем и социальных границ, об излишнем эмпиризме современных социальных наук.

Что же происходило в мире, если следовать взглядам Т.Парсонса и его последователей, на протяжении XX века? Можно предположить, что в прошлом веке интенсивно развивались процессы разрушения старых и становления новых социальных систем, и, соответственно, социальных границ. В частности, это было связано с развитием так называемого "национального государства", совмещающего этнические и политические социальные системы (или, словами английского философа Э.Геллнера, совмещающего культурные и государственные границы). В историо-графическом плане это выразилось в повышенном интересе к теории и практике национализма, который проявляла в первую очередь зарубежная наука. В управленческом аспекте это выразилось в возможности существования так называемых "управляемых конфликтов", понятно, что управляемых при помощи манипуляции общественным сознанием.

Но, кажется, при всем разнообразии существующей ныне литературы относительно различных проявлений национализма и межэтнических конфликтов серьезного приращения к теоретическому богатству школы Т.Парсонса так и не произошло. Во многом это связано с очевидным методологическим пороком современных исследований национализма, в которых доминирует подход с точки зрения культуры, а не социальных систем, а нации определяются как "воображаемые сообщества" (название книги Бенедикта Андерсона 1991 г.). Вместе с тем, хорошо известно, что мы видим мир только таким, каким он предстает в наших понятиях, и не можем осознавать ничего в реальности, что в эти понятия не укладывается. Об этом говорит и лингвистика в виде концепции "языковой относительности" Сэпира-Уорфа, и философия в концепции Э.Ильенкова о "реальности идеального". Слово "воображаемый" (англ. "imagined") в русском языке близко к понятию "несуществующий", но применительно к социальным системам и границам между ними это далеко не так однозначно.

Иными словами, само существование социальных систем и социальных границ есть функция от движения человеческой мысли, выраженной в виде философской категории, политического лозунга или экономической задачи. Вместе с тем, не лишено практических оснований следующее высказывания директора Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишкова: "...говоря об этнической границе, конституирующей группу, мы должны иметь в виду, что если даже это результат собственного выбора, то это не всеобщий выбор, а момент согласия только части социально активного населения, для которой участие в этническом дискурсе важно по тем или иным причинам. Гораздо более вероятно, что подавляющее большинство членов группы ложится спать и встает не с вопросом "Кто мы?"..., если, конечно, на их дома не падают бомбы именно в связи с подобными вопросами".

Автор совершенно прав в том, что большинство людей не озабочены вопросам национальной идентификации в повседневной жизни, особенно если они живут в этнически однородной среде и не испытывают в связи со своей национальной принадлежностью существенных неудобств. Вместе с тем, эмпирически установлено, что в современной индустриальной среде человек осознает свою этногрупповую принадлежность приблизительно к 10 годам, то есть в том возрасте, когда дети еще не могут сделать сознательного выбора. "Ежедневный плебисцит" - слова, которыми Э.Ренан характеризовал понятие "нация", - здесь совершенно не нужен. Национальная идентичность включает человека в "квазиестественное" состояние, которое требует мобилизации лишь при определенных условных "сигналах" (например: "Отечество в опасности!").

Было бы интересно проследить процессы формирования этнической идентичности на примере Российской империи-СССР-Российской Федерации, развивавшейся в XX в несколько иной цивилизационной парадигме, чем страны Запада.

1.5 Этническая идентичность в дореволюционной России

В Российской империи как сложной социальной системе, включавшей целый ряд подсистем и функционировавшей на иной политической и экономической основе, чем современные государства, проблема этнической идентичности имела свои особенности. Достаточно сказать, что сам русский народ еще не был консолидирован как нация. Нередко у местных крестьянских общин преобладало локальное самосознание. Вот типичная сцена, вычитанная автором в "Архангельских губернских ведомостях": жители одного из поморских сел говорили этнографу, что они не русские и не коми, а "усть-цылёмы" ("нежели мы русские или ижемцы - мы другие"). Вот еще яркий случай - "тутейшие" в западных районах Империи, которые не считали себя русскими, белорусами, поляками или литовцами, а просто "местными". В российской глубинке доминировала региональная идентичность. Так, во многих мемуарах участников первой мировой войны упоминалось, что нередко призывники и солдаты уклонялись от военных действий, мотивируя это так: "мы калуцкие, до нас война не дойдет". Многие жители Империи имели двойную идентичность: русский или казак, мусульманин или подданный "Белого царя".

В целом размытость этнической идентичности не только характерна для политических систем доиндустриального типа, но во многом даже входит в норму соответствующей государственной политики. Так, жители Российской империи делились властью в первую очередь на православных и неправославных со своими правами и обязанностями по отношению к государству.

Конфессиональная идентичность вообще характерна для общества, не прошедшего этапа индустриального развития. Так, все мусульманское население Империи считало себя членами единой мировой исламской общины-уммы, возможно, иногда добавляя, что я - персоязычный мусульманин, то есть таджик. Современное же апеллирование к всемирной умме со стороны исламских радикалов является скорее признаком вторичной архаизации и не встречает массового отклика среди народов, исповедующих ислам.

Вместе с тем, даже на ранних стадиях модернизации в результате объективных социальных, экономических и результирующих их идеологических процессов (включая и адаптацию заимствованных идеологических схем) начинаются изменения в системе идентичностей, отражающие соответствующие подвижки социальных границ. В первую очередь следует сказать о деятельности национальной элиты, преимущественно творческой интеллигенции. Создание литературы на национальном языке, национальной школы, системы высшего образования, массовых коммуникаций, тем более если это замешано на романтических идеях "почвы и крови", необходимо ведет к формированию представлений о нации, чувства национального единства и национальной идентичности, а следовательно, к созданию новой социальной системы - национального государства. Русский народ встал на этот путь преимущественно со 2-й половины XVIII в., но завершил его только в советские годы. Другие народы Российской империи двинулись в этом направлении несколько позже.

Важное значение в формировании этнической идентичности имеет наука как регулярная отрасль деятельности индустриального общества, и особенно если соответствующие знания попадают в систему школьного образования. В первую очередь здесь играет большую роль географическое и этнокультурное "описание отечества", создающее у жителей его целостную картину. В XVIII-XIX вв. (условно говоря, от Озерецковского до Прживальского), отечественной наукой здесь была проделана большая работа. Еще большую роль на формирование национальной идентичности имеет проведение переписей населения. Первая российская перепись (а до этого проводились так называемые "ревизии") состоялась в 1897 г. В ней все этнические группы России делились "по национальности", "по языку" и "по вероисповеданию". Иными словами, модернизирующееся государство само в научных и управленческих целях делит все население на национальные группы и приписывает им особые качества.

Свою роль в формировании национального самосознания и соответствующей идентичности играет репрессивная государственная политика и возникновение в среде интеллигенции ответных политических движений. Для государственной политики Российской империи было характерно непризнание украинской культурной специфики, и в ответ возникло движение украинской национальной интеллигенции, окрашенное в социал-демократические тона. В царской России преследовались евреи (черта оседлости, погромы и т.д.), и в ответ возникло движение "синайцев", а потом "сионистов", направленное на создание еврейского национального государства. Колониальная эксплуатация Сибири породила местное русское "областничество", в котором доминировала региональная идентичность.

В целом, однако, следует сказать, что, во-первых, репрессивно-охранительная политика самодержавия была не столь жестокой, как это может представится по литературе. Во-вторых же, большинство населения страны (85%) составляли крестьянские общины, для членов которых теоретические понятия интеллектуалов были в буквальном смысле пустым звуком. Вот почему до 1917 г. национальные движения и партии, стремящиеся к "конструированию" этнической идентичности, были столь немногочисленны (если не учитывать Польшу и Финляндию, в стране развивалось только татарско-мусульманское, еврейское и украинское национальные движения). Уместно будет напомнить, что татарско-мусульманское движение ставило своей задачей преимущественно поиск идентичности в составе Российской империи. Так, статья 1905 г. одного из идеологов обновления ислама Гаспринского называлась "Русские мусульмане", явно провозглашая в качестве цели формирование двойной идентичности татар. В ходе революции и гражданской войны мусульмане Поволжья ставили перед собой главную цель - добиться культурной автономии в составе России.

Экспорт идеологических воззрений, осуществлявшийся в первую очередь в кругах социал-демократии (главным образом речь идет о концепции Вильсона-Ленина о праве наций на самоопределение), мог оказать серьезное влияние на положение в стране лишь в кризисной ситуации преобразования социальных систем и социальных границ, когда прежние модели легитимности власти и идентичности утратили свою силу. Такая ситуация наступила в России в связи с мировой, а впоследствии и гражданской войной.

1.6 Этническая идентичность в СССР

Распад Российской Империи под ударами революционного взрыва, вызванного Первой мировой войной, как и распад Австро-Венгерской и Турецкой империй, произошел в значительной мере под воздействием этнического фактора. Большевикам, рассчитывавшим использовать его для ускорения общероссийской, а затем и мировой революции, удалось реинтегрировать большую часть дореволюционной России не только силой. Декларативно провозгласив равенство народов, их добровольный союз в рамках нового государства, уже в названии которого были заложены идеи полного разрыва с императорской Россией и ее национальной политикой и право на свободный выход из него республик, титул которых включал этнонимы наиболее многочисленных народов страны, новая власть привлекла на свою сторону значительную часть нерусского населения. При этом советская национальная политика (особенно явно в 20-е годы) в определенной мере как приоритетные рассматривала интересы нерусских народов. Это в наибольшей степени ощущалось в регионах, включенных в состав "национальных" республик, но в неявной форме лежало в основе взаимоотношений России с остальными союзными республиками

При всей противоречивости советской национальной политики для поднимаемой нами проблемы чрезвычайно важно, что правящий в СССР режим в национально-государственном (республиканском) строительстве был последовательно привержен принципу "одна этнонация - одно государство". Он не только противоречил сложившемуся уже в то время мировому опыту, но и, что более важно, - шел вразрез с этнополитической ситуацией в нашей стране. Результатом такой политики было прочное закрепление в общественном мнении представления о естественной правомочности прямой связи того или иного государственного или автономного образования и его территории с его титульным народом.

В эту схему явно не вписывался самый многочисленный народ - русские. Их отождествление с РСФСР, в том числе и из-за значительной "пестроты" ее этногосударственного состава, как для самих русских, так и для других народов страны было далеко не однозначным. Таковым оно во многом остается и в нынешней суверенной Российской Федерации. Это различие в ясности и определенности этнополитического статуса русских, с одной стороны, и большинства остальных этносов прежнего СССР -с другой, прочно вошло в массовое сознание советских людей и в значительной мере сохранилось у россиян. В результате появились, в частности, привычные и почти не вызывающие вопросов словосочетания "национальные" республики, "национальные" районы, регионы, под которыми на политически бытовом уровне понимались остальные, помимо России, бывшие союзные республики, а внутри Российской Федерации -входящие в нее республики и автономии, а также и все не входящие в них районы с компактным нерусским населением.

Отраженная в массовом сознании советская этнополитическая реальность стала одним из важных факторов признания общественным мнением наших народов (в том числе русских) легитимности распада СССР и образования на его месте 15 новых независимых государств, 14 из которых, как и республики в составе Российской Федерации, уже только благодаря наличию в их названиях этнонима титульного народа имеют явную этническую окраску. Мнение о легитимности притязаний бывших союзных республик на полную их суверенизацию нашло свое отражение в итогах референдумов о независимости, проведенных в ряде из них накануне окончательного распада Советского Союза. При этом, как полагают некоторые авторы, за суверенитет этих республик - партнеров РСФСР по СССР - проголосовала значительная, а может быть, и большая часть их русского населения. В какой-то мере это подтвердили и результаты массовых этносоциологических опросов, проведенных, например, в Эстонии и Латвии в канун юридического распада Союза.

Можно полагать, что русское население самой России, для которого распад СССР был гораздо менее значим, чем для русских в республиках за ее пределами, в еще большей мере, чем последние, было склонно рассматривать дезинтеграцию союзного государства как абсолютно легитимный процесс. Во всяком случае опрос москвичей 1992 года свидетельствует, что больше половины их (59%) полагали целесообразным для России развиваться в качестве самостоятельного государства. Из этого следует по крайней мере то, что они считали распад СССР и образование на его месте новых независимых государств вполне правомерным. Больше того, немалая часть (28%) москвичей полагала тогда, что республики в составе Российской Федерации должны иметь право на выход из нее. Судя же по некоторым выборочным опросам, проведенным в ряде регионов России пять лет спустя, подобное мнение (и не только среди населения российских республик - правда, преобладавшем в этом опросе, - но и в областях, например Оренбургской) стало более распространенным и его разделяли свыше трети респондентов.

Естественно, что сложившаяся в СССР этнополитическая ситуация в значительной мере определяла характер гражданской и этнической идентичности его населения. Обе эти идентичности имели сложный, неоднозначный характер, что проявлялось и в советском гражданском самосознании. Формально в СССР существовало как бы двойное гражданство - общесоюзное и республиканское, хотя от последнего, по мнению специалистов, правовое положение людей зависело мало. Характерно, что как и по ряду других этнополитических аспектов, по наличию этого, пусть в значительной мере и формального республиканского гражданства, существовало заметное различие между жителями РСФСР и других "национальных" союзных республик. Так, у первых в паспорте - основном документе, подтверждающем гражданскую идентичность человека, - не было и намека на его принадлежность к российскому гражданству, в то время как у вторых их республиканское гражданство было обозначено вполне определенно, подтверждением чему служили не только титул соответствующей республики и ее герб (в паспорте у жителей РСФСР имелась лишь союзная символика), но также титульный язык республики, на котором, помимо русского, были напечатаны паспорта.

В паспортах населения других (помимо РСФСР) союзных республик было и прямое указание на принадлежность его владельца к гражданству данной республики. Все это служило дополнительным и немаловажным (учитывая роль этого документа в СССР) стимулом закрепления второй республиканской идентичности у граждан остальных, кроме РСФСР, союзных республик. Причем для титульного населения этих республик данный фактор имел особенно важное значение ввиду совпадения их этнонима с ее названием. Вполне понятно, что отсутствие таких отметок способствовало формированию у населения РСФСР, особенно русского, прежде всего союзной идентичности и, соответственно, подавляло формирование собственной российской идентичности. Естественно также, что несовпадение этнонима с политонимом осложняло формирование республиканской идентичности у русского населения, жившего вне России.