Вопросы общей и политической социологии

1.1 Социально-политическая мысль Российской цивилизации

Социально-политическая мысль России - национальная часть особого направления политологии, раскрывающего мировую политическую мысль, политические исследования и научное знание.

Теория «Москва - Третий Рим» послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период образования Русского централизованного государства. С подачи украинского историка Иконникова (изложившего ее в 1869 году в своей докторской диссертации) длительное время бытует прочно укоренившаяся версия, что в явном виде данная концепция впервые была сформулирована в посланиях старца Псковского Елизарова монастыря Филофея великому князю Московскому Василию III Ивановичу. Эта версия прочно утвердилась в массовом сознании и нашла свое отражение в художественных произведениях.

Автор теории, вошедшей в историю политической мысли под названием «Москва - Третий Рим», был иосифлянином по своей идеологической направленности. Его учение развивало и уточняло главные иосифлянские идеи о природе царской власти, ее назначении, взаимоотношении с подданными и церковной организацией.

Наиболее подробно у Филофея разработан вопрос о значении законной царской власти для всей русской земли. Духовная власть подчиняется светской, правда, с оставлением за духовными пастырями права «говорить правду» лицам, облеченным высокой властью. Он, как и его предшественники, настаивает на необходимости законных форм реализации власти.

Разделение на западников и славянофилов, конечно, возникло не случайно. В Средние века и русская цивилизация, и европейская были теоцентричными. Тема богообщения, спасения была смысловым стержнем их существования. Однако начиная с какого-то этапа -- историки называют этот момент Новым временем -- стержень европейской цивилизации изменился. Запад из теоцентричного становится антропоцентричным. Гуманизм, Ренессанс, «человек -- мера всех вещей», политика, интерес к собственному телу, медицина, естествознание, обустройство земной жизни -- вот что вышло на первый план. Бог не был изгнан из этой цивилизации, но Он стал лишь «одним из», то есть важным, но не единственным и даже не самым главным фактором, обусловливающим эту культуру. В России, начиная с времен Петра Первого, тоже разрушается теоцентричная цивилизация, но на смену ей приходит цивилизация не антропоцентричная, а, я бы сказал, властецентричная. Власть, могущество государства становится предельной ценностью. Затем, особенно начиная со второй половины XVIII века, находясь в тесном контакте с мыслью европейского Просвещения, русская культура (вернее, культура русской интеллектуальной элиты) становится западноподобной, то есть антропоцентричной. И тут на рубеже 30-40-х годов XIX века группа молодых и знатных русских дворян говорит: нет, возможно и по-другому. Они стали возвращать русской культуре религиозное измерение. Строго говоря, еще до них это начали Карамзин и Сперанский (мыслитель глубочайший и до сих пор недооцененный), но в полной мере это сделало поколение славянофилов -- Константин Аксаков, братья Киреевские, Юрий Самарин и другие.

Что же касается социальных аспектов, то славянофилы сделали очень важную вещь -- они сказали: господа, мы не какая-то отсталая часть Европы, у нас нет задержки в развитии. Мы самоценные, у нас есть свой национальный характер, своя историческая миссия. У других она тоже есть, но она есть и у нас. Не надо смотреть на нас сверху вниз, и мы на вас не будем. При этом мы относимся к себе, к своему прошлому и настоящему предельно жестко, критично, у нас много неправильного, и мы хотим это исправить.

Обычно принято считать, что главным пунктом расхождения между «славянофилами» и «западниками» их противоположная оценка петровских преобразований. Но этот пункт носил внешний характер. Внутренние расхождения лежали намного глубже - они касались отношения к западноевропейской образованности, науке, просвещению. Славянофилы также были сторонниками образованности и просвещения, но считали необходимым искать в науке истинную народность, а не заимствовать западноевропейские образцы. Западники же с порога отвергали возможность существования какой-то особенной национальности или, пользуясь терминологией славянофилов, «народной науки». Со спора о «народности науки» дискуссия переходила в сферу принципиальных мировоззренческих проблем. Речь шла о соотношении общечеловеческого и народного, национального в историческом процессе. Если западники подчеркивали первенство общечеловеческого начала, то славянофилы склонялись к преувеличению роли народного, национального фактора в истории. Эту противоположность можно проследить и в выдвижении из славянофильской среды идеи «мессианства» России.

Приверженцы словянофилов делали упор на самобытном развитии России, ее религиозно-историческом и культурно-национальном своеобразии и стремились доказать, что славянский мир призван обновить Европу своими экономическими, бытовыми, нравственными и религиозными началами. Западники же стояли на точке зрения единства человечества и закономерностей его исторического развития и полагали неизбежным для России пройти теми же историческими путями, что и ушедшие вперед западноевропейские народы. В основе социально-политических расхождений этих двух интеллектуальных направлений лежали глубокие философские разногласия.

Славянофильство как мировоззрение сложилось в результате философских дискуссий с западничество в среде русского дворянства в 30-40-хх XIX века. Самарин писал, что оба кружка - западников и славянофилов - ежедневно сходились и составляли как бы одно общество. Споры велись вокруг основной проблемы: правит ли миром свободно творящая воля или же закон необходимости. Обсуждались также вопросы о том, в чем заключается разница между русским и западноевропейским Просвещением - в одной лишь степени развития или в самом характере просветительских начал, а потому предстоит ли России заимствовать эти начала у Запада или же искать их в православно-русском духовном быте. Важной темой споров, отмечает Самарин, был и вопрос об отношении православной церкви к латинству и протестантству: есть ли православие лишь первобытная среда, призванная стать почвой для более высоких форма религиозного миросозерцания, или же оно есть неповрежденная полнота откровения, которая в западном мире под влиянием латино-германских представлений пришла к раздвоению на противоположные полюсы.

Сторонники славянофильства сходились в том, что России предстоит миссия заложить основы нового общеевропейского просвещения, опирающееся на подлинно христианские начала, сохранившиеся в лоне православия. Только православию, по их мнению, присуща свободная стихия духа, устремленность к творчеству, оно лишено той покорности необходимости, которая свойственна западноевропейскому обществу с его рационализмом и господство материальных интересов над духовными, что привело в конечном итоге к разобщенности, индивидуализму, разорванности духа на составляющие его элементы. Свое обоснование и развитие философские идеи славянофильства получили главным образов в работах Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856) и Хомякова «По поводу Гумбольта» (1849), «По поводу статьи Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «Записки о всемирной истории», «Письма о современной философии» (1856) и др. Взглядам основных представителей славянофильской философии - Киреевского, Хомякова, К.С. Аксакова, Самарина.

Славянофилы А. Хомяков, К. Аксаков, И. Аксаков, И. Киреевский исходили из того, что у России свой особый путь, определяемый ее историей, положением в мире, огромностью территории и численности населения, географическим положением и особенно своеобразными чертами русского национального характера, русской «души». К этим чертам они относили: ориентацию на духовные (религиозные), а не материальные ценности, примат веры над рациональностью, первенствующее значение мотивов коллективизма -- «соборности», готовность личности добровольно включать свою деятельность в деятельность целого -- община, государство.

Тремя основами особого исторического пути России славянофилы считали православие, самодержавие и народность, но понимали их иначе, чем официальная правительственная идеология. Во-первых, из этих трех основ главной считалось православие, а не самодержавие (как в официальной правительственной идеологии). Во-вторых, и это важно, над «самодержавием» понималась некая образцовая самодержавная монархия -- совокупность идеальных принципов, на которых должно базироваться государство. Эти идеальные принципы, по мнению славянофилов, отнюдь не адекватно, а в ряде отношений уродливо воплотились в российской действительности, но их можно и должно исправить.

Также и под «православием» понималось основное содержание православной религии -- воплощение вечных истин добра, справедливости, милосердия, человеколюбия. Это содержание не отождествлялось с «официальным» православием, тем более с практикой православной церкви.

Славянофилы отнюдь не были теми реакционерами, которыми их часто изображают. Они были скорее своеобразными утопистами. Свой идеал они видели в своеобразной от всякой вещной зависимости высоконравственной личности. Свобода личности предполагает, как независимость от рациональности мышления, так и независимость от какого-либо авторитета. Личность сама познает нравственную истину и познает ее не только разумом, а прежде всего чувствами, верой, интуитивно. Свобода личности не может быть понята как произвол, ибо эта свобода подчинена нравственной необходимости, выраженной в религиозных ценностях. Личность не может быть противопоставлена и обществу. Свободу личности, противопоставившей себя обществу, славянофилы сравнивали со свободой, которую «смерть дает органическим элементам разлагающегося тела». Исходную ячейку нравственных отношений в обществе они видели в семейных отношениях. По принципу этих отношений должна строится община и государство.

Что касается западничества (Г. Н. Грановский, 1813--1955; В. Г. Белинский, 1811-1848; А. И. Герцен, 1812-1870; Н.Г.Чернышевский, 1828--1889 и др.), то здесь выявились такие наиболее значимые идеи: единство мировой истории и ее законе -- мерный характер; проповедь революционного прогрессизма (в радикальном крыле западничества); анализ массового субъекта социальных преобразований (народ, классы); концепция социальных конфликтов и др. Заметим, что многие идеи западнического направления, особенно идеи Чернышевского, непосредственно перешли уже в собственно социологию, но с поправками, учитывающими славянофильский подход.

«Западники» П. Чаадаев, А. Герцен и др. считали, что у России не может быть противоположного западноевропейскому пути развития, обеспечивающего процесс и общества, и личности. Они резко критиковали не только российскую действительность (это делали и славянофилы), но и также основы социальной и духовной жизни России того времени, как самодержавие и православие. Главную задачу они видели в просвещении народа, в развитии демократических начал, в достижении большей социальной и политической свободы личности.

Ориентация на западноевропейскую цивилизацию, критика православной церкви, обоснование приоритета личностного начала над коллективным четко просматривается уже у П. Чаадаева. Вместе с тем, критикуя церковь, П. Чаадаев считал необходимым сохранить христианскую религию, как основу духовности личности. А А. Герцен больше склонялся к материализму и атеизму.

Западники также считали, что Россия не станет, не должна слепо копировать западноевропейский опыт. Взяв у Западной Европы ее основные достижения, Россия не повторит отрицательных сторон западноевропейской практики и явит миру более высокие, более совершенные образцы социальной и духовной жизни. Идеал нравственной личности у западников и славянофилов имеет ряд общих основных черт: нравственной признается личность, ориентированная на высокие моральные ценности и нормы, подчиняющая им свое поведение на основе свободного волеизъявления, без какого-либо внешнего принуждения.

Стержнем социальной философии русского консерватизма (и консерватизма в целом) являются не государство, а «естественные», органичные социальные страты - общины, сословия, корпорации и т.д. Государство в социальной философии консерватизма признается лишь в той мере, насколько оно готово признавать права разнообразных «коллективных членов» или «личностей». Соответственно, консерваторы являются государственниками не априори, а постериори.

В научной литературе неоднократно обращалось внимание на крайний разброс мнений в консервативной среде даже по ключевым вопросам, составляющим основу идеологии русского консерватизма. Тем не менее, различным, весьма несходным между собой направлениями русского консерватизма, соответствует ряд общих социально-философских принципов, в том числе, в отношении к обществу. Эти константы социальной философии консерватизма, общие всем его направлениям, особенно отчетливо проявляются при сопоставлении с соответствующими постулатами либерального стиля мышления. На основе социально-политического критерия в русском консерватизме можно выделить три основных направления: государственническое, народническое, сословно-корпоративное Махнач В. Историко-культурное введение в политологию. - М., 2001. - С. 164..

Термин «государственный (бюрократический) консерватизм» был введен в научный оборот американским русистом Р. Пайпсом для определения отдельного направления охранительного лагеря в России. По мнению Пайпса, ведущими идеологами данного направления являлись М.Н. Катков и К.П. Победоносцев; считаем возможным пролонгировать данное направление к началу XIX столетия и в качестве родоначальника назвать Н.М. Карамзина и теоретиков «официальной народности». Ключевые постулаты идеологии государственнического консерватизма заключались в неприятии общественной инициативы, даже исходившей со стороны лояльных слоев населения, включая дворянство. Единственной творческой силой русской истории признавалось государство (вспомним центральный для историографии и идеологии Н.М. Карамзина тезис о самодержавии-творце русской истории). Как известно, М.Н. Катков и К.П. Победоносцев не принадлежали к дворянству, и, тем не менее, считали (особенно Катков) необходимым отстаивать его сословные привилегии. Определяющим в их отношении к дворянству был не пафос аристократизма, а прагматично-функциональный подход: «дворянство должно было быть встроено в государственную систему бюрократических структур, стать частью бюрократического механизма».

Важным постулатом социальной философии русского консерватизма являлась идея о надклассовой природе самодержавия, которое играло роль арбитра социальных споров, отстаивало интересы всей нации, а не отдельной группы. Развитием этого принципа стала концепция корпоративного монархического государства, разработанная К.Н. Леонтьевым и Л.А. Тихомировым Мусихин Г.И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма). - СПб, 2002. - С. 97..

Целостная социально-политическая доктрина русского консерватизма была создана именно представителями сословно-корпоративного направления, прежде всего, Л.А. Тихомировым. Предложенная ими консервативная программа призвана была достичь «социального мира», не отказываясь от монархической формы государственности. Краеугольным камнем социально-политической доктрины русского консерватизма стала теория корпоративизма. По сути, «первооткрывателем» этой идеи стал К.Н. Леонтьев, в рамки же целостной доктрины ее оформил Л.А. Тихомиров, который стал «предтечей» (или же предшественником) не только И.А. Ильина, но и целого ряда европейских теоретиков корпоративизма. Принципы монархического корпоративного государства получили широкое развитие в идеологических и доктринальных построениях русских консерваторов в условиях эмиграции. Корпоративизм стал стержнем идеологии и социально-политических программ целого ряда консервативных партий и организаций Русского Зарубежья.

2.Личность в современном обществе

Одним из наиболее распространенных в истории типов политических систем является авторитаризм. По своим характерным чертам он занимает как бы промежуточное положение между тоталитаризмом и демократией. С тоталитаризмом его роднит обычно автократический, не ограниченный законами характер власти, с демократией -- наличие автономных, не регулируемых государством общественных сфер, особенно экономики и частной жизни, сохранение элементов гражданского общества. В целом же авторитарной политической системе присущи следующие черты:

Автократиям (самовластие) или небольшое число носителей власти. Ими могут быть один человек (монарх, тиран) или группа лиц (военная хунта, олигархическая группа и т.д.)

Неограниченность власти, её неподконтрольность гражданам. При этом власть может править с помощью законов, но она их принимает по своему усмотрению.

Опора (реальная или потенциальная) на силу. Авторитарный режим может не прибегать к массовым репрессиям и пользоваться популярностью среди широких слоёв населения. Однако он обладает достаточной силой чтобы в случае необходимости по своему усмотрению использовать силу и принудить граждан к повиновению.

Монополизация власти и политики, недопущение политической оппозиции и конкуренции. Присущее этому режиму определённое политико-институциональное однообразие не всегда результат законодательных запретов и противодействия со стороны властей. Нередко оно объясняется неготовностью общества к созданию политических организаций, отсутствием у населения потребности к этому, как это было, например, в течение многих веков в монархических государствах. При авторитаризме возможно существование ограниченного числа партий, профсоюзов и других организаций, но при условии их подконтрольности властям.

Отказ от тотального контроля над обществом, невмешательство или ограниченное вмешательство во внеполитические сферы и прежде всего в экономику. Власть занимается главным образом вопросами собственной безопасности, общественного порядка, обороны, внешней политикой, хотя она может влиять и на стратегию развития, проводить достаточно активную социальную политику, не разрушая при этом механизмы рыночного саморегулирования.

Рекрутирование политической элиты путём назначения сверху, а не конкурентной электоральной борьбы.

Учитывая эти признаки авторитаризма, его можно определить как неограниченную власть одного лица или группы лиц, не допускающих политическую оппозицию, но сохраняющую автономию личности и общества во внеполитических сферах. При авторитарной политической системе запрещаются лишь определённые, главным образом политические формы деятельности, в остальном же граждане обычно свободны. Авторитаризм вполне совместим с уважением всех других, кроме политических, прав личности. В то же время в условиях авторитаризма граждане не имеют каких-либо институциональных гарантий своей безопасности и автономии (независимый суд, оппозиционные партии и т.д.).

Среди множества авторитарных порядков можно выделить следующие их основные типы:

Партийные

Военные

Национальные

Корпоративные

Режимы личной власти

Особенность партийных режимов заключается в осуществлении монопольной власти какой-либо партией или политической группировкой, не обязательно формально представляющей институт партии. Чаще всего это однопартийные режимы, но к ним могут быть отнесены и формы правления аристократических (Марокко, Непал) или семейных (Гватемала) групп, а также правление первых лиц государства с их "сплоченными" командами (Белоруссия). Обычно такие режимы либо устанавливаются в результате революций, либо навязываются извне (как, например, в послевоенных условиях в странах Восточной Европы, где были установлены коммунистические режимы с помощью СССР). Но в отдельных случаях режимы этого типа могут представлять собой и результат эволюции легитимного режима.

Военные режимы, как правило, возникают в результате переворотов, заговоров и путчей. Наибольшее число примеров установления военных режимов дали страны Латинской Америки, Африки, а также Греция, Пакистан, Турция. Такие политические порядки отличаются подавлением значительной части политических и гражданских свобод, широким распространением коррупции и внутренней нестабильностью. Государственные режимы используются в основном для подавления сопротивления, снижения социальной активности граждан. Заданные правила игры поддерживаются угрозами и принуждением, не исключающим использования физического насилия.

Модели национального авторитаризма возникают в результате доминирования в элитарной группировке национальной или этнической группы. В настоящее время такие системы характерны для ряда стран на постсоветском пространстве (Узбекистан, Туркменистан, Казахстан). Они еще не обрели законченности, но уже явно демонстрируют стремление создать социальные и политические преимущества представителям одной группы населения, этнизировать органы государственной власти, представить активность инонациональных групп населения как политическую оппозицию. В этих странах проводится негласная политика вытеснения инонациональных групп. В то же время в ряде стран отдельные круги оппозиции (в основном конкуренты в этнически господствующей среде) скатываются к применению методов политического террора. Отсутствие многих механизмов, способствующих либо ужесточению власти правящего режима, либо, напротив, сохранению баланса политических сил, вызывает особую нестабильность, чреватую возможностью обвального развития событий.

Корпоративный режим олицетворяет собой власть бюрократических, олигархических или теневых (неформальных, криминальных) группировок, совмещающих власть и собственность и на этой основе контролирующих процесс принятия решений. Государство становится прибежищем сил, которые используют прерогативы официальных органов для защиты своих узкогрупповых интересов. Экономическим основанием такой системы власти является разветвленная в госуправлении система квот, разрешительный порядок регистрации предприятий, отсутствие контроля над деятельностью государственных служащих.

Наиболее распространенной экономической предпосылкой корпоративного авторитаризма является госпредпринимательство, в результате которого чиновники получают огромные личные доходы. Государственные институты, обладающие формальными правами, не могут противостоять этим группам, контролирующим принятие решений и девальвирующим значение легитимных каналов участие населения во власти. Корпоративное перераспределение ресурсов, как правило, исключает политические партии и другие специализированные группы интересов из процесса принятия решений.

В настоящее время в российском обществе складывается олигархически-корпоративный тип политической системы, при которой влияние на рычаги власти имеют представители наиболее богатых кругов общества, крупного капитала. По официальному признанию властей, теневые, криминальные структуры контролируют уже более половины государственной экономики и частного сектора. Причем процесс срастания власти и криминала продолжается. корпоративные принципы отношений элитарных групп качественно снизили влияние на власть идеологически ориентированных ассоциаций (партий), представляющих интересы различных широких слоев населения.

Режимы личной власти (Индия при И. Ганди, Испания при Франко, Румыния при Чаушеску) персонализируют все политические отношения в глазах общественного мнения. Жесткий характер правления в сочетании с определенными традициями некритического восприятия власти нередко дает экономический эффект, приводит к активизации населения и росту легитимности режима. Однако такая система власти нередко провоцирует политический террор со стороны оппозиции.

Режим тоталитарной власти в отличие от авторитаризма оказывается внеполитическим образованием -- в эпоху тоталитаризма политические отношения и институты в обществе, по существу, исчезают или становятся формально-декоративными. Организация тоталитарной власти имеет иерархический характер: вверху пирамиды находится вождь, обладающий абсолютной, ничем не ограниченной властью; внизу -- массы, столь же абсолютно ему подвластные. Такая организация власти формально сходна с авторитаризмом. В действительности же тоталитарная власть неделима на уровни: на любом уровне социальной иерархии индивид, обладая властью, обладал тем самым абсолютной властью над вверенным ему «объектом». Различие было именно в объекте приложения власти, но не в ее характере. Например, любой начальник районного масштаба обладал всеми атрибутами власти -- партийной, хозяйственной, судебной, карательной и т.п. Поэтому для функционирования тоталитарной власти не нужно было принуждения, идущего сверху вниз: тоталитарный индивид добровольно подчинялся вышестоящему, получая в обмен на покорность возможность абсолютной власти «на своем месте». Можно сказать, что ограничения в структуре тоталитарной власти вытекали из пересечения индивидуальных властей, что создавало непрерывное и постоянное напряжение во всех узлах системы и было источником энергии, питавшей существование этой системы.

Основные моменты различия тоталитарного и авторитарного режимов в следующем:

1. Наиболее серьезный момент связан с пониманием цели, «исторической миссии» данного режима, будь то доктрина «расового превосходства», специфические национально-имперские идеи или какие-то другие. Можно сказать, что тоталитаризмом на первых порах двигала та или иная утопическая мечта, направленная против либеральной демократии, капиталистической экономической системы и в какой то мере отвечавшая чаяниями большинства населения страны. Подвижники тоталитарного идеала рассматривали его как прообраз будущего миропорядка. Поэтому тоталитаризм не только ориентирован «вовнутрь», т.е. на создание совершенного общества в какой-либо отдельной стране, но и пытается реализовать свои потенции «вовне», т.е. распостранить аналогичный своему общественный строй на другие страны, и в этом он, пожалуй, мало чем отличается от некоторых нынешних демократий.

Авторитарные государства в подавляющем большинстве случаев не ставят перед собой задачу полного преодоления предшествующего социального строя. Военные хунты в Латинской Америке обычно приходили к власти под лозунгами сохранения утвердившегося порядка, избавления от реальной или мнимой угрозы его изменения. Авторитаризм склоняется к идее органичного развития, под которым часто скрывается желание воспрепятствовать вообще всяким заметным изменениям.

2.Другой признак, по которому различаются тоталитарные и авторитарные системы, заключается в неодинаковой степени регламентации различных аспектов общественной жизни в них. Тоталитаризм стремится реализовать утопический идеал во всех сферах общественной жиизни. В результате предполагается не только создание и пропаганда новой системы ценностей, но и формирование такого политизированного человека, индивидуальность которого должна быть подчинена коллективности, растворена в ней. Для авторитаризма, напротив, характерна намеренная деполитизация масс, их довольно слабая политическая информированность.

3. Зачастую при авторитаризме формально существуют парламент, партии, разделение властей и другие атрибуты демократии: гражданское общество не полностью поглощено государством, и возможно даже «дозированное инакомыслие». Диктатура может признавать или терпеть определенные социальные конфликты. При ней продолжает существовать целый ряд влиятельных в политическом отношении групп давления (государственная бюрократия, военные, крупная буржуазия и т.д.), которые, защищая свои интересы, прежде всего экономические, могут блокировать принятие неугодных им решений.

4. Авторитарные диктатуры предпочитают сохранять традиционные классовые, сословные или племенные перегородки, которые тоталитаризму чужды. Тоталитаризм в период становления в соответствии со своим утопическим идеалом разрушает прежнюю социальную структуру, разрывает традиционные социальные связи, ликвидирует сложившуюся прежде социальную дифференциацию, т.е. «превращает классы в массы».

Это одновременно порождает огромный слой людей, утративших свои социальные корни и готовых следовать за новыми вождями, которым они безоговорочно доверяют. Тоталитарные режимы активно вторгаются в экономическую сферу либо устанавливая над ней строгий контроль, либо подвергая её полному или почти полному огосударствлению.

5. Многие авторитарные режимы стремились сохранить прежний социально-экономический уклад. Латиноамериканские хунты, например, подходили к делу довольно прагматично. Военные академии в Бразилии и в Перу давали своим выпускникам не только военные знания; они включали в программу обучения и курсы экономической науки, управления, основы социологии и т.д. Это позволяло им трезво оценивать преимущества той или иной системы хозяйствования. И, захватывая власть, военные оставались скорее контролерами, чем специалистами. Они весьма осторожно относились к экономическим процессам, а непосредственное управление ими, как правило, поручали специалистам из гражданских лиц. В противоположность тоталитарным диктатурам такие авторитарные режимы, как например, в Южной Корее, на Тайване, оказались достаточно эффективными в экономическом отношении.

6. Еще одно различие между тоталитаризмом и авторитаризмом заключается в самой структуре власти. В тоталитарной системе центром власти является одна партия, и партийные органы пронизывают весь государственный аппарат, общественные организации и производственные структуры. Решения партийных органов служат руководством к деятельности для всех остальных центров власти, а также для армии и службы внутренней безопасности.

В авторитарных диктатурах государство обладает высшей ценностью, являясь средоточием властных функций. Само государство подчиняется в своей деятельности своду норм, зафиксированных в законодательных кодексах их стран, и по своей сути призвано осуществлять не рпрессивную, а управленческую функцию. Безусловно, факты коррупции и прямого здоупотребления законом в авторитарных государствах более чем часты, но идея государства как надклассового верховного арбитра, которое в случае необходимости может силой прекращать социальное противостояние, очень живуча.

Еще одно из отличий авторитаризма от тоталитаризма заключается в том, какую роль играют в обоих режимах репресии. В период зарождения, становления и господства тоталитарная диктатура осуществляет системаический террор по отношению к своим противникам легально и организованно. Он проводится секретной службой безопасности, значение которой со временем возрастает настолько, что она пытается соперничать с правящей партией за власть.

Авторитарный режим также имеет тайную полицию, которая часто попирает закон и терроризирует противников режима. Но массовые узаконенные репрессии с созданием специальных лагерей авторитаризму, как правило не свойственны. Авторитарные диктаторы обычно применяют тактику избирательного террора, направленного на устранение или запугивание оппозиционных депутатов, видных общественных деятелей, несогласных с политикой режима, и т.д. Чаще всего с ослаблением репрессий начинают расти и набирать вес в обществе, в политической борьбе оппозиционные силы, и тоталитаризм постепенно перерастает в авторитаризм.