Девиации в современных социальных институтах: особенности социального конструирования

Один из подходов к философскому осмыслению понятия девиации (и греха как онтологической девиации) относит его к предельным понятиям конечности и бесконечности Бытия. Девиантность означает не только отклоняющееся поведение на внешнем социальном уровне, но и прежде всего отклонение человека от полноты своей человечности, уклонение от образа Божьего, являющегося конституирующим человеческое бытие фактором.

Важной для исследования феномена девиации стала работа научно-исследовательского комитета по девиантологии РОС и сектора девиантного поведения Института социологии РАН. Особую роль в разработке теоретико-методологических и практических основ становления девиантологиии как отдельной отрасли социологического знания сыграли деятельность Сектора социологии девиантности и социального контроля Социологического института РАН и исследования Я.И. Гилинского, работа Центра девиантологии (Санкт-Петербург), которым он руководит. По результатам мониторинга различных форм девиантности и тенденций развития социального контроля определены количественные характеристики и качественные параметры развития девиантогенных процессов.

Для исследования девиаций призывников были важны подходы, разработанные в социологических исследованиях военной проблематики, начало которым было положено П.А. Сорокиным в его труде «Социальная и культурная динамика». Сорокин анализировал характер прямого и обратного влияния войн на основные сферы жизни общества в истории человечества. Труды В.В. Серебрянни-кова способствовали формированию социологии войны как отдельной значимой отрасли военной социологии. Большое значение для данной работы имеют научные исследования ученых Центра военно-социологических, психологических и правовых исследований: Л.В. Певня, С.С. Соловьева, В.А. Фролова. Среди работ по военной социологии, в которых подробно изучается девиантное поведение в армии, особое место занимает монография Ю.И. Дерюгина и В.В. Серебрянникова «Социология армии». Среди исследований девиации последнего времени можно выделить работы «Поведение военнослужащего: норма и отклонение» В.А. Лукова, А.Л. Забары, Е.П. Волкова, «Девиация правосознания и правоповедения российской молодежи» В.И. Староверова, И.В. Староверовой и др.

Исследования добровольного страхования как социального института, выполняющего социальную функцию реализации потребностей индивидов в безопасности, находятся на стыке наук и являются междисциплинарными. В данном исследовании были определены объективные и субъективные составляющие института страхования. Субъективными факторами становятся желания индивидов реализовать собственные потребности в безопасности, выражаемые в желании обезопасить себя, свою семью и свою собственность, а также субъективный образ опасности -- социальная конструкция субъективно воспринимаемого индивидом риска.

В данной работе исследование страхования как либерального социального института базируется на идеях социального устройства общества П. Сорокина, подходах структурно-функциональной теории Т. Парсонса, Р. Мертона. Положения теории социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана рассматриваются в контексте теории субъективно воспринимаемого риска Р.А. Бауэра. Социальное конструирование риска индивидом осуществляется в зависимости от его субъективного жизненного опыта, социального самочувствия, индивидуальных особенностей социализации, актуализации тех или иных потребностей в безопасности.

В диссертационном исследовании проанализированы теоретико-мето-дологические подходы к исследованию феномена позитивной девиации, которая является дихотомией негативных отклонений от социальной нормы. В современных исследованиях проблем труда также используется термин «позитивная девиация». Так, его использовали Р.Т. Паскаль (Оксфордский университет) и Д. Стернин (Гарвардская школа бизнеса). Они называют позитивными девиантами сотрудников компании, которые работают не так, как остальные, а на принципиально другом уровне эффективности.

Девиации могут носить как негативный, так и позитивный характер. Под эту классификацию попадают полярные по направленности социального вектора индивиды: не только преступники, но и гении, конфессиональные лидеры, ученые, творцы-новаторы являются людьми, в своем поведении отклоняющимися от общепринятых норм. Позитивные инновации, появляясь в социальном бытии, могут вначале восприниматься как субкультуры и даже контркультуры (Э. Коэн). Многие современные однозначно позитивные и прогрессивные социальные практики возникали из контркультур и субкультур, изначально «выпадая» из моделей ролевого репертуара общепринятого поведения, являлись эмерджентными нормами и вызывали негативное отношение, запреты и даже преследования. Например, движение за мир во всем мире, движение «зеленых», которые в настоящее время институционально оформлены в законодательных актах международного и российского права.

Исследование позитивных девиаций в данной работе осуществлено на примере профессиональной реабилитации инвалидов в плане получения ими высшего профессионального образования в дистанционной форме. Проанализирован материал инициированных автором совместных проектов Министерства социальной защиты населения Московской области, Департамента семейной и молодежной политики правительства города Москвы и мнЭпу, начатых в 2005 г., в рамках которых создана сеть дистанционного обучения 373 инвалидов на базе интернет-классов Реабилитационных центров Москвы и Московской области. Позитивная девиация для инвалида -- это выход за рамки социальной роли «больного» и устойчивое воспроизводство ролевого репертуара активного члена социума, равноправного и успешного участника профессионального сообщества, спортсмена, паралимпийца, достигшего впечатляющих результатов, яркой творческой личности. Многие студенты-инвалиды МНЭПУ в полной мере демонстрируют такую позитивную девиацию как в обучении, так и в трудоустройстве. Стратегии реабилитации и интеграции людей, имеющих инвалидность, должны учитывать их специфические интересы и потребности в процессе их социализации и профессиональной самореализации.

Автор диссертации считает, что девиация является именно социальным конструктом, т.к. явление имеет ярко выраженную временную и пространственную привязку. Девиантное поведение противоречит конкретным социальным нормам конкретного общества в четко определенный период его развития.

В параграфе 1.2 «Концептуальные основы профилактики девиации. Основные технологии и методы социальной защиты населения по оптимизации девиантного поведения» рассмотрены теоретические основы, процедуры, методы и основные технологии социальной защиты населения в плоскости профилактики девиантного поведения социально уязвимых категорий населения. Исторически выделяются два подхода к социальной помощи: компенсаторный -- государство оказывает помощь социально уязвимым категориям населения в виде прямых и косвенных финансовых выплат (льгот, талонов и т.п.), и деятельностный -- государство создает условия для обучения, профессиональной самореализации и профессиональной и социальной адаптации представителей социально уязвимых категорий населения.

Задачи по профилактике девиантного поведения социально уязвимых категорий населения заключаются в признании необходимости разработки и реализации мер, направленных на повышение благосостояния населения в целом (включая политику доходов, занятости), повышение доходов малообеспеченных категорий населения, оказание им адресной социальной помощи, в гуманизации общества в целом. Ведущая роль принадлежит мерам предупредительного характера. В решении задач профилактики девиантного поведения и обеспечения достойного существования человека как глобальной проблемы социальной защиты участвуют три субъекта: государство, гражданское общество и сам человек. Рассмотрены формы участия гражданского общества в решении этих проблем.

Основные технологии и методы профилактики и противодействия девиантному поведению. Обоснована типология технологий социальной защиты по профилактике девиации, проанализированы традиционные и инновационные технологии противодействия девиантному поведению. Изучены механизмы социального контроля по противодействию девиации и профилактике девиантного поведения, носящие комплексный характер: они систематизированы по признакам их инновационности, предметной природы, порядка их применения в определенный временной период. В инновационной классификации управленческих технологий выделено три группы технологий и ресурсов по степени инновационности: традиционные, инновационные -- уже работающие в социальной практике, и инновационные пилотные -- находящиеся на стадии разработки. К инновационным технологиям, уже внедренным и работающим в социальной практике, можно отнести федеральные и муниципальные социальные программы по линии реализации молодежной политики, в т. ч. в рамках «Года молодежи», «Года равных возможностей»; федеральные и муниципальные социальные спортивные программы по поддержке детского и молодежного спорта, культуры и искусства, например, «Селигер» -- ежегодный молодежный фестиваль инновационных проектов и т.д. Отдельным направлением являются многочисленные интернет-проекты, в т.ч. интернет-порталы государственных служб по трудоустройству и негосударственные сетевые проекты (www.job.ru; www. bezgraniz.ru и т.д.), являющиеся инновационным ресурсом постоянного и временного трудоустройства молодежи. Важны инновационные проекты интеграции молодежи: «Молодежное правительство Москвы», «Гражданская смена», проекты по поддержке молодежных научных инноваций в сфере высоких технологий, в т.ч. нанотехнологий, являющихся мощнейшим инновационным ресурсом научного творчества молодежи, и т.д. В конце параграфа определены необходимые составляющие и этапы реализации программ профилактики девиантного поведения.

В параграфе 1.3 «Девиация и культурный процесс: теоретико-методологический анализ» в аспекте данного исследования дано обоснование понимания девиации как социокультурного конструкта цивилизационного ответа на цивилизационные вызовы эпохи. Более частными категориями являются девиация как форма ответа в тотальных социальных институтах и девиантное поведение в либеральных социальных институтах. Новые социальные отношения и культурные практики часто воспринимаются вначале как девиация и антикультура -- отрицание отживших идей и социокультурных форм; далее как (молодежная) контркультура, потом -- субкультура, и, наконец, эти культурные стандарты и механизмы их формирования становятся на какой-то период социокультурной нормой. Девиация в аспекте данного исследования рассмотрена как социальный способ вхождения в нормативную культурную среду инаковой культуры.

В главе 2 «Тотальные социальные институты: особенности социального конструирования девиации» исследована социальная конструкция нормативно одобряемого и девиантного поведения в тотальных социальных институтах на примере уклонений молодежи призывного возраста от призыва в Вооруженные Силы РФ и уклонений индивидуальных предпринимателей от уплаты налогов в сфере малого бизнеса. Изучены и представлены структура, особенности, факторы и механизмы социальной конструкции девиации. Дан сравнительный анализ адаптивного и отклоняющего поведения в этих тотальных институтах.

Девиация в тотальных социальных институтах имеет значительную специфику социального конструирования. Военные комиссариаты, обеспечивающие функцию воспроизводства призывного ресурса, выступают в качестве тотального института. Также черты тотального института явно выражены в налоговой сфере, отвечающей за экономическую безопасность государства.

Проблеме проявлений девиации в тотальных институтах были посвящены несколько социологических исследований, осуществленных под научным руководством и при личном участии автора, результаты которых опубликованы и представлены вниманию научной общественности. В ходе исследований использовался комплекс социологических методов сбора первичной информации: анкетный опрос, интервью, анализ документальных источников, наблюдение, при обработке и анализе полученных данных применялись методы математической статистики и элементы математического моделирования.

В параграфе 2.1 «Вооруженные Силы: особенности девиантного поведения призывников» выявлены и раскрыты основные объективные и субъективные факторы социального конструирования модели девиантного поведения молодого человека, его определенное отношение к воинской службе. По итогам исследования получена достоверная научная информация о структуре, причинах адаптивного и девиантного поведения призывников на основе анализа потребностей, ориентаций, установок по отношению к предстоящей воинской службе.

При типологизации поведенческих стереотипов призывников были приняты следующие рабочие обозначения: «позитивист», «оптимист», «уклонист», «пессимист», «нейтрал», а также, следуя Г. Беккеру, -- «потенциальный уклонист». Это молодой человек призывного возраста, ориентированный на уклонение на когнитивном и эмотивно-мотивационном уровне, но в реальном поведении вынужденно соблюдающий социальную норму под страхом жестких социальных санкций. Это призывник, ориентированный на уклонение, но явившийся на призывной участок. Количественное соотношение типологических групп призывников по параметрам исследования: 58,9% -- «позитивисты»; 26,9% -- «потенциальные уклонисты»; 14,2% -- «нейтралы».

Выявлены типичные черты социологического портрета призывника 2001 г.: это молодой человек со средним образованием, из полной семьи со средним достатком, у родителей имеется среднее образование, родом из поселка или малого города и т.д. Также составлены социологические портреты типичных представителей пяти основных выявленных групп исследования («позитивиста», «потенциального уклониста», «оптимиста», «уклониста», «нейтрала»), выявлены факторы социального конструирования уклонения от призыва.

Исследования показали, что ориентация призывников на уклонение связана в первую очередь с острым субъективным чувством угрозы, недостаточной физической и морально-психологической подготовкой молодого человека, а не столько с причинами нравственного характера (религиозными, пацифистскими и т.д.). Выделены субъективные и объективные факторы, способствующие социальной конструкции девиаций призывной молодежи. Субъективные факторы: 1) сильные опасения и острое чувство страха, опасение того, что не справятся с физическими нагрузками; 2) боязнь неуставных отношений, несправедливости в отношении вышестоящих офицеров; 3) отсутствие ощущения субъективной полезности и значимости службы, отсутствие убеждения в том, что служба в армии сделает их настоящими мужчинами, позволит им чувствовать себя достойными гражданами, честно исполнившими свой воинский долг; 4) эти молодые люди не ждут от службы в армии ничего хорошего. Объективный фактор: эти молодые люди никогда не проходили допризывную подготовку, не посещали специальные занятия по профессиональной ориентации. Среди таких призывников большинство или уже получали отсрочки от призыва, или активно их добивались. Они не только не осуждали уклонение от призыва, но и не понимали тех молодых людей, которые хотели служить в армии. Оказывали определенное воздействие и объективные факторы, связанные с непростым состоянием в 1999-2001 гг. общества в целом и Вооруженных Сил в частности. Но, что самое важное, подавляющее большинство молодежи призывного возраста (74,1%) было убеждено в том, что необходимо принимать все меры для укрепления армии и флота, в т.ч. и призывники, ориентированные на уклонение. Даже среди потенциальных девиантов существовало четкое осознание того, что они поступают неправильно; они признавали, что государство вправе применять меры для обеспечения призыва, в т.ч. пресекать уклонения.

Параграф 2.2 «Особенности профилактики девиантного поведения призывной молодежи». Одной из особенностей девиации на макроуровне является то, что она указывает на наиболее острые проблемы в социальном институте; она же определяет поле нормативного государственного регулирования, указывает на необходимость принятия системных управленческих решений. Когда уклонения от призыва в Вооруженные Силы РФ начали приобретать массовый характер, стало нарастать социальное напряжение в обществе, стали широко обсуждаться и муссироваться проблемы «дедовщины», неуставных отношений в армии, случаев болезни и смерти призывников в период 1-3 месяцев после призыва и т.д. По данным только по одному субъекту РФ -- Республике Татарстан -- было видно, как в исследуемый период за 5 лет в четыре раза увеличивалось число «уклонистов». В сравнительном анализе приведены данные по 2009 году, показавшие эффективность принятых мер.

Государство в данных условиях вынуждено было в той или иной степени легитимизировать уклонения. Была разрешена альтернативная военная служба и осуществлен комплекс мер по оптимизацией мобилизационной деятельности: 1) введен институт альтернативной службы в 2003-2004 гг.; 2) осуществлено формирование некоторых подразделений Вооруженных сил на контрактной основе (2004-2005 гг.); 3) сокращено число оснований для отсрочки от призыва (которых было 26); 4) срок срочной службы сокращен до одного года (2007-2008 гг.). Эти действия, как и усиление мер по социальной защите военнослужащих и членов их семей, решение жилищных проблем и многое другое, явились ответом государства на ситуацию с уклонением от призыва в армию.

Аналогично в решении проблем массовых уклонений от уплаты налогов действиями государства стали: либерализация Закона о налогообложении, введение единых налоговых ставок (в т.ч. 13% подоходного налога), налоговая амнистия при возврате в страну вывезенных капиталов и др. Меры государственного регулирования способствовали реализации макрофункции безопасности общества как социальной системы и сохранения социальной стабильности.

В параграфе также проанализированы основные особенности профилактики девиации несовершеннолетних. В России существует значительное количество различных государственных структур и негосударственных объединений, которые должны решать проблемы профилактики девиантного поведения детей и подростков. Основные субъекты, осуществляющие деятельность в сфере профилактики правонарушений несовершеннолетних, определены Федеральным законом «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и Федеральной целевой программой «Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

В параграфе 2.3. «Институт налогообложения: социально одобряемое и девиантное поведение налогоплательщиков» рассмотрены особенности налоговой системы как тотального института, особенности социального контроля, основные положения теорий гендера. Выявлены гендерные аспекты потребностей, ориентаций, особенности социального самочувствия налогоплательщиков. На базе анализа данных исследований изучены формы девиантного поведения в налоговой сфере -- способы уклонения от уплаты налогов, выявлена их гендерная специфика.

Проанализирована структура девиантного поведения, состоящая из трех уровней: микроуровень -- неорганизованная спонтанная девиация субъектов экономических отношений единичного характера; средний уровень -- скрытая девиация организаций; макроуровень -- система теневой, криминальной экономики, полностью скрытой от уплаты налогов. Рассмотрены два основных типа уклонений: некриминальное и криминальное. Определены восемь основных способов уклонения от уплаты налогов. Изложена авторская позиция по данной проблеме диссертации.

Гендерные особенности девиантного поведения. Итоги исследований позволили установить особенности гендерного неравенства, гендерные стереотипы в налоговом поведении мужчин и женщин на когнитивном и поведенческом уровнях. На когнитивном уровне они проявились в высказывании мнений о том, что женщины, уклоняясь от уплаты налогов, доказывают мужчинам свое равенство с ними. Разница прослеживается в несовпадающих оценках и самооценках мужчинами и женщинами причин уклонений, характерных для обоих полов. Причем самооценка женщин более жесткая и критичная, чем оценка женщин мужчинами (например: «…у женщин более высокая планка социально ответственного бизнеса»), в то время как самооценка мужчин более снисходительна. Мотивы гендерного неравенства были представлены такими высказываниями, как: «женщины хотят доказать свою состоятельность, равенство с мужчинами в бизнесе». Женщины в оценке причин уклонений мужчин более склонны объяснять это заботой о бизнесе и семье. Сами же мужчины делают упор на уклонение как проявление ловкости, удачливости в бизнесе («это своего рода престиж»), разумности подобного отношения к несправедливым налогам. Для женщин причинами неуплаты налогов стали: 1) личностные характеристики, обусловленные ментальностью («экономность», «жадность», «скупость», «алчность», «ненасытность»; «новая любовь», «новая машина», «новая шуба»; «желание доказать мужчинам свою успешность в бизнесе»; «забывчивость», «глупость», «стервозность» и т.д.); 2) причины, связанные с желанием развивать свой бизнес («деньги лучше вкладывать в развитие своего дела» и т.п.); 3) причины, определяемые безнаказанностью; 4) несоразмерная величина налогов; 5) причины, диктуемые заботой о семье. В исследовании выявлено наличие двойных стандартов: с одной стороны, приветствуется законопослушное поведение налогоплательщика, оно понимается как гражданская позиция, патриотизм; с другой, явно выражена оценка такого поведения как «глупости, трусости, недальновидности и т.д.» и снисходительно-позитивное отношение к уклонению от уплаты налогов.

Причинами неуплаты налогов, более характерными для мужчин-предпринимателей, являются: 1) причины личностного характера («жадность; скупость; алчность», желание стать «крутым», «стервозная» жена, любящая деньги и т.д.); 2) причины, связанные с желанием развивать свой бизнес («менталитет мужчин», «они все хотят прибрать в свои руки», «эти деньги они лучше вложат в развитие своей деятельности, чем выдадут в налоги» и т.д.); 3) причины, обусловленные безнаказанностью; 4) несовершенство налогового законодательства и несоразмерная величина налогов.

В параграфе 2.4 «Особенности социального контроля в сфере налогообложения» представлены итоги исследования и обоснованы выводы: социальное регулирование в налоговой сфере должно носить системный характер и определяться комплексом социальных норм, социального контроля, социальных санкций, социальных ролей, ролевых ожиданий и поведенческих стереотипов с учетом структуры девиантного поведения в налоговой сфере.

Учет гендерной специфики налогового поведения. В теории и практике социального контроля над налоговым поведением целесообразно учитывать гендерные особенности. На момент проведения исследования в научной литературе не было информации о наличии такого социального феномена, как гендерная специфика адаптивного и девиантного налогового поведения. Исследования подтвердили наличие таких особенностей, которые заключаются в существовании в реальном поведении и установках налогоплательщиков гендерных стереотипов, элементов гендерной социализации, гендерных ролей.

Применение методов типологического анализа позволило классифицировать респондентов по группе признаков отношения к необходимости уплаты налогов. Были выделены три типологические группы: «позитивисты», «уклонисты», «квазипозитивисты»; выявлены социально-демографические характеристики и гендерные особенности мотивации поведения представителей этих социальных групп. Установлены количественные параметры ориентаций молодежи в сфере налогообложения и гендерные особенности типологических групп. Анализ данных показал, что: 1) 39% из числа опрошенных составляют позитивисты -- «типичные налогоплательщики, которые позитивно относятся к уплате налогов и на практике намерены платить их полностью»; 2) 35% из числа опрошенных -- уклонисты, представители группы «типичных налогоплательщиков, которые негативно относятся к уплате налогов и на практике не намерены платить полностью или платить минимальную часть»; 3) 26% респондентов -- квазипозитивисты, «типичные налогоплательщики, которые позитивно относятся к необходимости уплаты налогов, но не намерены платить полностью».

Сформулированы выводы исследования и практические рекомендации. Предлагаются направления дифференцированных адресных управленческих стратегий по оптимизации отношения к необходимости уплаты налогов для каждой из типологических групп исследования с учетом гендерной специфики.

Вывод. Механизм социального конструирования девиации в ситуации субъективно воспринимаемого индивидом риска в тотальных социальных институтах включает усвоение паттернов и субъективные интерпретации, состоит из 19 взаимосвязанных компонентов, включая первичную и вторичную социализацию, осознание угроз, ресоциализацию и соответствующие эмержентные нормы (хабитуализацию, седиментацию, традицию, реификацию и т.д.), агентов социализации на микро-, мезо- и макроуровнях, особенности нарушения идентичности, типичные роли в типичных ситуациях, механизмы индивидуальной презентации (стигма, мистификация, создание имиджа, идеализация и т.д.).

Глава 3 «Либеральные социальные институты: особенности социального конструирования поведения». Либеральными социальными институтами названы социальные институты, в которых участие и поведение индивида носит свободно избираемый, «необязательный» характер. В таких сферах человек добровольно, по собственному желанию совершает те или иные поступки, сам конструирует траекторию поведения в соответствии с принятым ролевым репертуаром, при этом добровольно подчиняясь установленным правилам. В качестве примеров либеральных социальных институтов рассмотрены сферы добровольного страхования, досуга и высшего профессионального образования инвалидов. Изучен феномен позитивной девиации.

В параграфе 3.1 «Добровольное страхование как либеральный социальный институт: опыт конкретного социологического исследования» изучены особенности добровольного страхования как либерального социального института. Исследованы и описаны феномены поведения автовладельцев и индивидуальных предпринимателей в сфере добровольного страхования: структура, особенности, факторы и механизмы социальной конструкции поведения клиентов страхования. Установлено, что социальная сущность феномена страхования связана с реализацией потребности индивида и социума в целом в безопасности. Понятие «безопасность» в данном случае рассмотрено как категория субъективно воспринимаемого индивидом риска в рамках концепции социального конструирования реальности. Обосновано положение о том, что страхование как социальный институт в современных динамичных условиях является одной из эффективных и масштабных систем управления социальными рисками, способной обеспечивать гражданам определенное чувство безопасности и защиты от техногенных, экологических, производственных и бытовых опасностей. Возрастает риск террористических актов, от которых, к сожалению, не всегда защищены не только горожане, но и жители сел.

Результаты социологического исследования показывают, что в сфере страхования как либеральном социальном институте ролевое поведение конструируется под воздействием реализации потребностей невитального характера. Витальные потребности детерминируют социальную конструкцию поведения в тотальных социальных институтах. Страхование является защитой от рисков, которые являются опасными в субъективном восприятии индивидов. И данные исследования доказывают, что это не риски потери жизни и здоровья, а в первую очередь риски потери материальных ценностей.

Доказано наличие взаимосвязи социально обусловленной модели субъективно воспринимаемого риска с поведением в сфере страхования. Главная особенность социальной конструкции модели субъективно воспринимаемого риска «клиентов страхования» состоит в том, что они и реальные, и потенциальные клиенты субъективно более опасаются потерять деньги (машину или какую-либо собственность) и только потом ощущают беспокойство за детей или собственную жизнь. В модели социальной конструкции субъективно воспринимаемого риска «не клиентов» главенствуют нематериальные ценностные ориентации. Они больше опасаются за жизнь и детей, чем за потерю материальных благ.

Определены социальные детерминанты феномена страхования. Объект воздействия страховых компаний индивид, для которого деньги (собственность, материальные ценности) являются приоритетами в шкале жизненных ценностей. Главные смысложизненные ориентации представителей таких групп социума выражены в материальных носителях и могут быть оценены в денежном эквиваленте. Риск в их субъективном восприятии имеет предметный образ: «побилась» в аварии машина (своя или дорогая чужая иномарка) и требуются деньги на ремонт. Те индивиды, для которых более важны нематериальные ценности, жизнь и здоровье близких, дети, семья, -- не видят в страховании защиту от рисков такого рода. Модель субъективно воспринимаемого риска для «не клиентов» -- это опасения за детей, собственную жизнь и здоровье близких.

В реальном страховом поведении фактах выбора определенных страховых услуг -- выявлена закономерность. Подтверждаются факты и количественные параметры модели риска «клиентов» и автовладельцев, и предпринимателей: недвижимость (деньги) / жизнь (дети) = 2/1. У «не клиентов» соотношение обратное: жизнь (дети) / недвижимость = 2/1. Риск потерять деньги оценивается в 2 раза острее, чем риск потерять жизнь. Это свидетельствует о наличии у людей чувства защищенности и субъективного восприятия резерва безопасности в нашем обществе. Закономерность четко проявилась именно на поведенческом уровне, на уровне намерений соотношения рисков не так ярко выражены.

Вывод: в либеральном социальном институте опасность носит субъективный характер и воспринимается индивидом в зависимости от модели конструирования реальности в целом и модели субъективно воспринимаемого конкретным индивидом риска в частности.

Параграф 3.2 «Позитивная девиация: особенности социальной конструкции (на примере профессиональной реабилитации инвалидов)». Типом отклонений от социальной нормы, диаметрально противоположным девиантному поведению негативной направленности, является позитивная девиация. В данной главе дано описание авторской категории социальной конструкции позитивной девиации. Изучены и описаны структура, особенности, факторы и механизмы социальной конструкции позитивной девиации на примере поведения студентов-инвалидов и инновационного поведения инвалидов на рынке труда. Дан сравнительный анализ типичной социальной роли «больного» и поведенческого репертуара инвалида и инновационного поведения инвалида как позитивной девиации. Показана специфика социальной конструкции моделей позитивной девиации в сфере высшего профессионального образования.

Исследование позитивных девиаций осуществлено на примере профессиональной реабилитации инвалидов в процессе получения ими высшего профессионального образования в дистанционной форме на материале двух проектов: совместных проектов Министерства социальной защиты населения Московской области, Департамента семейной и молодежной политики города Москвы и Международного независимого эколого-политологического университета (мнэпу), начатых в 2005 г., в рамках которых, при участии автора, создана сеть дистанционного обучения 373 студентов-инвалидов на базе интернет-классов Реабилитационных центров Москвы и Московской области. Апробация и практические результаты проекта отражены в ряде учебных пособий, в т.ч. в рамках Федеральной целевой программы «Социальная поддержка и реабилитация инвалидов на 2006-2010 годы», городской целевой программы «Молодежь Москвы 2007-2009 гг.», многочисленных публикациях автора и выступлениях с докладами на международных научно-практических конференциях. Среди инвалидов особой группой являются инвалиды военной службы. Среди участников проекта -- военные инвалиды, члены Объединения «Боевое братство», обучающиеся на базе реабилитационного центра «Чайка» г. Егорьевска. Поскольку параграф второй главы данной работы посвящен изучению девиации призывников в Вооруженные Силы, в анализе позитивных девиаций особо была выделена категория инвалидов вследствие военной травмы и боевых действий.

Сущность позитивной девиации. Феномен позитивной девиации является дихотомией типа девиантного поведения негативной направленности отклонений от социальной нормы.

Выпускница МНЭПУ 2005 г. Анастасия Виноградова, несмотря на ограничения, накладываемые инвалидной коляской, успешно окончила университет, в настоящее время является специалистом по мобильности МНЭПУ. За подвижничество в 2002 г. она была удостоена аудиенции у Папы Римского Иоанна Павла II. Ее история, как и история многих особых студентов МНЭПУ, является примером инновационного типа отклоняющего поведения. Мы гордимся нашими студентами, которые, невзирая на ограничения, накладываемые инвалидной коляской, подают примеры жизнелюбия, оптимизма, настойчивости и упорства. Кузнецов Алексей, выпускник МНЭПУ 2009 г., -- двукратный чемпион мира и Европы, чемпион России, призер Паралимпийских Игр 2008 г. в Пекине. Среди наших студентов -- 9 чемпионов и призеров чемпионатов мира, Европы и России по стрельбе из лука, армрестлингу: Щербаков Алексей, Карзубова Татьяна, Большакова Наталья, Януто Наталья и другие студенты. Леликов Павел, Абрамов Виктор -- призеры соревнований по автоспорту. Сборная команда из Московской области, основу которой составляют наши студенты, -- призеры чемпионатов России по волейболу и автогонкам. В их поведении проявились и реализуются инновационные средства, методы производства, потребления духовных ценностей образования и науки. Они вышли за рамки традиционных приемов, методов и форм деятельности в сфере высшего профессионального образования и в экономической, социальной, духовно-нравственной сферах, повысили качество своей жизни. Такое инновационное поведение, улучшая и качественно меняя представления о доступности высшего образования для инвалидов, способствует прогрессивному развитию общества. Инновационность и действенность проекта состоит в том, что вуз «сделал шаг навстречу» инвалидам и обеспечил образовательный процесс в удобных местах для лиц с ограничениями. Эта инновация, позволяющая уже сегодня решать проблемы повышения качества жизни инвалидов через образование, высоко оценена экспертами проекта Программы сотрудничества ЕС и России «Система реабилитационных услуг для людей с ограниченными возможностями в Российской Федерации».

Инвалидность как социальный конструкт. Социальная роль инвалида: ролевые ожидания и поведенческий репертуар. Проблемы профессионально-трудовой реабилитации инвалидов включают в себя объективные проблемы рынка труда инвалидов и субъективные особенности их трудовой реабилитации. Государство в последнее время стало уделять больше внимания заботе об инвалидах. Реализуется Федеральная целевая программа «Социальная поддержка инвалидов на 2006-2010 годы», подпрограмма «Социальная поддержка и реабилитация инвалидов вследствие боевых действий и военной травмы». 2009 г. в Москве был объявлен Годом равных возможностей. Большая категория лиц с ограничениями -- инвалиды вследствие боевых действий и военной травмы. По официальным данным, их число составляет свыше 120 тыс. человек. Специфические особенности этой категории населения, их индивидуальный жизненный опыт, участие в боевых действиях сформировали определенные личностные особенности и жизненные ценностные ориентации.

Инвалидность является социально продуцируемым конструктом. В процессе ликвидации барьеров, препятствующих интеграции людей с ограниченными возможностями в общество, основной задачей государственного управления и гражданского общества является коренное изменение концептуального подхода к социальной защите инвалидов. Основой нового подхода должно стать стремление к созданию открытого гражданского общества, признающего ценность и неповторимость каждого человека. Особая роль в процессе становления такого общества отводится самим инвалидам. Основные барьеры интеграции: неприспособленность внешней среды и транспорта, правовой статус инвалида, барьеры в восприятии людей с инвалидностью, внутренний барьер -- самоидентификация, барьеры отношений, негативные социальные установки и стереотипы как барьеры интеграции, барьеры в сфере образования, трудоустройства и занятости, в участии в политической, культурной жизни, спорте и т.д.

В основе бытующих предрассудков и стереотипов лежит медицинская модель инвалидности: результатом наличия у человека дефекта является его неспособность быть полноправным членом общества. Медицинская модель в России и сейчас способствует формированию барьеров в жизни инвалидов, тогда как пришедшая ей на смену социальная модель инвалидности и концепция универсального дизайна среды являются менее дискриминационной социальной практикой.

Для преодоления дискриминации инвалидов необходимо изменить восприятие общества. Устоявшиеся стереотипы создают барьеры восприятия и являются основой негативных эмоций, страха, беспокойства, желания дистанцироваться. Необходимо преодоление этих установок и конструирование толерантного и позитивного отношения к инвалидам, и это чрезвычайно сложная задача развития гражданского общества.

В связи с этим необходимы меры государственной поддержки, направленные на использование возможностей современных технологий для компенсации ограничений и создания для лиц с ограниченными возможностями, особенно военных инвалидов, равных условий для интеграции. Программы реабилитации и интеграции людей, имеющих инвалидность, должны учитывать их специфические интересы и потребности в процессе социализации и профессиональной самореализации.

В Параграфе 3.3 «Профессиональное образование инвалида как позитивная девиация» профессиональная реабилитация и профессиональное образование инвалида изучены и рассмотрены как позитивная девиация в либеральном социальном институте.

Учитывая необходимость обучения и переобучения индивида с целью воссоздания его прежней трудоспособности или формирования новой, одним из определяющих аспектов профессионально-трудовой реабилитации является обеспечение доступа инвалида к образовательным ресурсам. Дистанционное образование -- средство профессиональной реабилитации инвалидов. Профессиональное образование для лиц, имеющих ограничения, жизненно важно, поскольку является одним из наиболее эффективных механизмов развития личности, повышения социального статуса и защищенности. Не менее важным фактором является экономическая эффективность высшего образования для инвалидов, поскольку расходы государства на образование возвращаются в виде подоходного налога с работающих квалифицированных специалистов, высокий статус которых минимизирует расходы государства на выплату пособий. Показана эффективность информационных технологий в профессионально-трудовой реабилитации инвалида и инновационном трудоустройстве. Подробно рассмотрены различные методы профориентации и особенности получения профессионального образования инвалидами -- участниками боевых действий двух категорий военнослужащих: солдат, в т.ч. срочной службы, и офицеров, т.е. лиц, имеющих профессию, окончивших военные образовательные учреждения. Охарактеризован опыт и образовательные технологии обучения военных инвалидов в мнэпу. Технологии обучения и профессиональной реабилитации разработаны с учетом психофизических особенностей инвалидов и их возможностей.

Определены основные направления совершенствования социальной политики в отношении инвалидов в целях оптимизации их социальной интеграции. Среди основных мер: 1) развитие системы профессионального образования как эффективного средства профессиональной реабилитации инвалидов, их комплексной реабилитации и социальной интеграции в профессиональный социум; 2) усиление роли местных общественных организаций в повышении эффективности социальной интеграции инвалидов; 3) системная оптимизация деятельности учреждений медико-социальной экспертизы; 4) целенаправленные усилия государства по улучшению процессов разработки и реализации индивидуальных программ реабилитации; 5) изменение нормативно-правовой базы, т.к. недавние ее изменения повлекли за собой либо явное, либо скрытое ухудшение положения большого числа инвалидов; 6) обеспечение доступности ключевых объектов социальной инфраструктуры, например общественного транспорта, который является важнейшей предпосылкой к более активной социальной и трудовой жизни инвалидов; 7) усиление поддержки семей, что способствует интеграции инвалидов в общество, защите прав инвалидов; 8) содействие трудоустройству родителей инвалидов посредством организации новых возможностей ухода за детьми, организации рабочих мест с неполным рабочим днем и гибким графиком занятости; 9) широкая информационно-просветительская работа, направленная на формирование в общественном сознании положительного образа инвалида. СМИ уделяют недостаточно внимания проблемам инвалидов, формируя либо «неправильный», либо негативный образ. На всех этих направлениях требуются целенаправленные усилия государства, общественных организаций и средств массовой информации.

Глава 4 «Социальная конструкция поведения в сфере культуры». В Параграфе 4.1 «Девиация и генезис культуры» феномены девиации рассмотрены как частные проявления антикультуры в двух типах социальных институтов: тотальных и либеральных. В данном параграфе рассмотрены модели социальных конструкций поведения в сфере досуга. Изучено адаптивное и антикультурное поведение городской молодежи Республики Татарстан в сфере свободно избираемого досугового поведения. Представлены итоги исследований нескольких лет, в т.ч. исследований культуры молодежи Туркменистана 1989-1992 гг. и более 10 работ автора по данной проблеме. Эмпирической базой стало социологическое исследование социокультурных ориентаций основных социальных групп городского населения Республики Татарстан (1998-1999 гг.), по итогам которого опубликован ряд статей и издано учебное пособие по дополнительному образованию.

Региональные особенности взаимодействия западных и восточных культур изучены в русле сложившихся культурных дихотомий Запад -- Восток и Север -- Юг. Рассмотрены проблемы взаимодействия «коренной» и «инородной» культур, нередко приводящие к культурному шоку. Проведена типология культурных ориентаций основных социальных групп городского населения РТ в плоскостях: Запад -- Восток, Традиционность -- Современность. В качестве основных в исследовании было выделено 12 типов социокультурных ориентаций (классическая и современная российская культура, классическая и современная западноевропейская культура, татарская традиционная и современная культура, традиционная и современная восточная культура, американская культура и др.). Также были охарактеризованы типы социокультурных ориентаций с конфессиональной исламской и христианской основой. Сконструированы модели «нормы» каждого типа, модель носителя типа, процедура исследовательской идентификации респондента в качестве носителя того или иного типа социокультурных ориентаций. Изучено состояние коренной культуры после окончания системных воздействий инородной. По результатам исследования предложены рекомендации по разработке антидевиационных воздействий педагогического, социально-культурного характера.

Социокультурные ориентации городского населения Республики Татарстан. Выявлена направленность социокультурных ориентаций трех исследуемых групп городского населения РТ («молодежь», «родители», «прародители»). В молодежной возрастной группе преобладают западные культурные ориентации -- в основном на американские стандарты, и ориентации на современные типы культуры -- современную российскую, современную западноевропейскую. Установлены преобладание продуктов массовой культуры и элементы девиантного поведения в досуговой сфере.

Общие культурные ориентации: преобладание ориентаций на современные типы культуры, на массовую культуру и европоцентризма как культурной ориентации; ориентации на национальные типы культуры стали характерны не только для сельской, но и для городской молодежи; преобладает интерес по линии Запад -- Северо-Запад; менее значительный интерес по линии Восток -- Юго-Восток. Европоцентризм, как культурная доминанта последних нескольких столетий развития мировой культуры, постепенно и неуклонно теряет свои позиции. Во весь голос заявляет о себе азиатская, восточная модель культуры. В третьем тысячелетии не будет единой модели культуры, несколько своеобразных и несравнимых культурных доминант будут определять культуру будущих столетий.

ВЫВОДЫ

Для данного исследования важно понимание девиации как социального конструкта цивилизационного ответа на вызовы эпохи. Новые социальные отношения нередко конструируются вначале как девиация и далее, через длительное время, становятся социальной нормой. По итогам анализа результатов исследований представляется обоснованной вариативная модель генезиса социальной конструкции девиации, состоящая из следующих этапов: 1) Определенное явление или социальная практика вначале возникает как жесткая девиация. Оно противоречит как социальным, так и правовым нормам, преследуется и попадает под юрисдикцию уголовного права. Явление оценивается (вслед Коэну) как антикультура. 2) Далее три варианта: а) либо явление попадает в разряд преступлений и порицается обществом, преследуется по закону; b) либо оно через какое-то время само исчезает и не воспроизводится; с) либо оно устойчиво воспроизводится в локальном социуме, имеет явные внешние отличительные признаки, также противоречит социальным нормам, некоторым нормам административного права, преследуется, но уже не относится к юрисдикции уголовного права, попадает в разряд контркультурных явлений. 3) Явление устойчиво воспроизводится в определенном социуме, также противоречит социальным нормам, имеет явные внешние отличительные признаки, противоречит некоторым нормам административного права, но уже не преследуется и не находится в сфере юрисдикции гражданского права. Из разряда контркультуры оно попадает в разряд субкультурных явлений. 4) Явление устойчиво воспроизводится и находит широкое распространение в достаточно широких социальных слоях (обычно среди подростков, молодежи, спортсменов и т.д.), имеет явные внешние отличительные признаки. Уже не противоречит социальным нормам, но противоречит культурным нормам, принятым в данном обществе, и уже не преследуется по закону. Из разряда субкультурных явлений попадает в разряд актуальной культуры. 5) Далее 2 варианта: а) явление через некоторое время выходит из моды в молодежном социуме, перестает воспроизводиться и становится частью истории культуры определенного периода; b) явление устойчиво воспроизводится, находит широкое распространение в массовом социуме (уже не только среди подростков, молодежи, спортсменов, а и среди представителей более старших возрастных групп), имеет явные внешние отличительные признаки и становится определенной социальной практикой. Уже приобретает черты социальной нормы и не противоречит культурным нормам, принятым в данном обществе. Из разряда актуальной культуры явление может попасть в разряд современной культуры. 6) Явление длительное время широко распространено в массовом социуме среди представителей всех основных социальных групп, прошло проверку временем; имеет явные внешние отличительные признаки; становится и социальной, и культурной нормой, принятой в данном обществе. Из разряда современной культуры оно попадает в разряд классической культуры. 7) При дальнейшем распространении в течение длительного времени в массовом социуме и при распространении в социальной практике других народов и стран явление может стать становится устоявшейся социальной нормой и культурным образцом, характеризующим те или иные особенности своего народа. Из разряда классической культуры оно может попасть в разряд национальной культуры. Путь национальной культуры -- в сокровищницу мировой культуры.

Одна из вариативных моделей траектории генезиса социальной конструкции девиации: от явления, которому приписывается характер преступления и антикультуры, к вхождению явления в мировую культуру.

Заключение. В Заключении отмечается, что все гипотезы нашли подтверждение в ходе диссертационного исследования, формулируются основные итоги исследования и выводы.

Девиация является именно социальным конструктом, т.к. явление имеет выраженную временную и пространственную привязку. Полученные результаты исследований социальной конструкции девиации позволяют подтвердить наличие воспроизводимой закономерности: в ситуациях, когда в субъективном восприятии индивида под угрозой находятся его базовые потребности, в тотальных социальных институтах он относительно чаще ориентируется на девиацию. В либеральных институтах опасность носит характер субъективно воспринимаемого риска, и защита от нее избирается в зависимости от ценностных ориентаций.

Понятие риска в тотальных институтах приобретает особую остроту, в них опасность является объективной: у призывников под угрозой жизнь, у предпринимателей -- материальная база бизнеса и обеспечение жизнедеятельности семьи. В либеральных социальных институтах социальная конструкция защиты от рисков носит принципиально иной характер. Риск не несет непосредственной угрозы базовым потребностям, опасность не носит объективного характера. В либеральных институтах происходит социальное конструирование субъективно воспринимаемого риска каждым отдельным индивидом, и интеракция детерминируется ценностными ориентациями конкретного человека. Эти существенные различия социального конструирования поведения в тотальных и либеральных институтах детерминированы уровнем угроз. В условиях, когда под угрозой базовые потребности, в тотальных социальных институтах индивид относительно чаще ориентируется на девиацию.

При анализе структуры риска в этих сферах можно выделить два уровня: микроуровень, на котором риск рассматривается как опасность в отношении одного конкретного индивида; макроуровень как опасность для социума в целом. Выявлен определенный характер причинно-следственных связей: на микроуровне девиация в тотальных институтах для индивида выполняет функцию самозащиты. Каждый индивид самостоятельно избирает для себя стратегию защиты от риска, и в данном случае она часто находится вне правового поля: индивид не исполняет надлежащим образом предписанные ему в этой сфере социальные роли, результатом являются социальные санкции уголовно-правового характера.

Линия практической направленности итогов исследования находится в плоскости учета особенностей социального конструирования поведения в тотальных институтах в нормативно-правовой сфере. Законотворческая деятельность по разработке новых документов и переработке существующих правовых норм должна строиться на основе контроля уровня девиаций в социальных институтах. В идеале Законодатель должен в превентивном порядке предупреждать проявления девиации в массовом масштабе. Это явление опасно не только само по себе, но, что особенно негативно сказывается на социуме, массовые девиации формируют эмержентные нормы, которые легитимизируются, приобретают черты социальной нормы и формируют соответствующие социальные практики, что способствует диссолидации общества.