Социологическая информация

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

социология вебер марксистский

1. Документальное исследование

2. Основные направления социологии М. Вебера

3. Определение и основные элементы культуры

4. Марксистская теория классов

5. Сущность и основные процессы социализации личности

1. Документальное исследование

Документы могут стать источником получения необходимых сведений об изучаемом объекте только тогда, когда социологами оценена надежность имеющейся в их распоряжении документальной информации. При оценке надежности документальных данных необходимо учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, официальные документы, как правило, более надежны, чем неофициальные. Во-вторых, личные документы (характеристики, карточки индивидуального учета, анкеты и др.) обладают большей степенью надежности, чем безличные (данные прессы, протоколы собраний, заседаний и др.). В-третьих, повышенной надежностью обладают документы юридического характера (постановление суда, нотариально заверенные данные и др.), а также те документы, которые подвергаются финансовому контролю (сведения об изготовленной продукции, о заработной плате и т.п.). В-четвертых, необходимо учитывать, что некоторые личные документы -- автобиографии, воспоминания и др. -- имеют тенденциозный характер и в силу этого позволяют оценить некоторые личностные качества их авторов - одаренность, скромность, либо самовлюбленность, заносчивость и т.п.

Важнейшим источником социологической информации являются документы, специально созданные для целей исследования: анкеты, опросные листы, бланки интервью, тесты, протоколы наблюдений, данные контент-анализа, выраженные в форме отчета.

Многообразие документов, их содержания, направленности, видов, форм и т.п. порождает и разнообразие их использования в социологии, причем формулирование такого использования в значительной степени определяется не только целями и задачами исследования, но и особенностями изучаемого объекта.

Если объектом исследования становится крупная социально-экономическая проблема, например, активизация экономического поведения населения страны, то важными источниками социологической- информации становятся официальные документы, содержащие требуемые сведения - принятие парламентом закона о предпринимательстве, труде, заработной плате, социальном страховании, указы президента, данные государственной и ведомственной статистики, публикации в прессе. Если же исследуются ценностные ориентации молодежи, то наряду с названными видами документов значительно большее значение приобретают ответы респондентов (опрашиваемых молодых людей) на вопросы социологических анкет, а также ответы экспертов, полученные в процессе проведения стандартизированного интервью; данные, полученные с помощью тестирования и личных документов, - писем, документов и т.п.

Таким образом, при исследовании различных социальных процессов и явлений и при решении различных исследовательских задач требуется подбирать именно такие документы, которые глубже, полнее и точнее выражают сущность и особенности исследуемого объекта и в наибольшей степени соответствует решаемой социологами исследовательской задаче.

Многообразие видов документов по-разному используются в социологических исследованиях, однако существуют два основных метода анализа документов. Один из них традиционный, классический, а второй - формализованный, или, как его чаще всего называют, контент-анализ (от англ. content-analysis - анализ содержания).

Традиционный анализ документов представляет собой совокупность определенных логических построений, направленных на раскрытие основного содержания изучаемого материала. Дело в том, что в большинстве случаев интересующая социолога информация, содержащаяся в документах, присутствует в нем в неявном, скрытом виде, в форме, отвечающей целям, во имя которых документ был создан (статистический отчет, закон, информационное сообщение и т.п.), а это далеко не всегда совпадает с интересами и задачами социологического анализа. Традиционный анализ позволяет преобразовать первоначальную форму информации, содержащейся в документе информации, в ту форму, которая интересует исследователя. При этом необходимо установить, кто является автором документа, с какими целями и в каком социальном контексте создавался данный документ? Каково соотношение фактов, отраженных в документе, с изучаемой социологами действительностью? Как отражаются на содержании документа взгляды, оценки, социальные и политические предпочтения автора, его статус и позиция? В поисках ответа на эти вопросы социолог, осуществляющий традиционный анализ документа, получает возможность проникнуть в глубинный смысл изучаемого документа, четко представить его содержание и повернуть его в сторону, необходимую именно для данного конкретного исследования.

Традиционный анализ документа представляет собой самостоятельный, творческий процесс, который зависит от: 1) содержания, направленности самого документа; 2) условий, целей и задач проводимого исследования; 3) научной квалификации, богатства опыта и творческой интуиции исследователя (более квалифицированный и творчески мыслящий социолог сумеет извлечь из одного и того же документа гораздо более обширное и нужное для исследования содержание, чем менее квалифицированный и опытный, не обладающий творческим воображением).

Изложенные особенности традиционного анализа показывают, что при всей его важности и значимости такой вид аналитической деятельности неотделим от личности исследователя, а потому и несет в себе возможность субъективной оценки и интерпретации изучаемого документа. Стремление избавиться от налета субъективности, вполне возможного при осуществлении традиционного анализа, привело к разработке существенно иного вида формализованного анализа документов, т.е. контент-анализе.

Применение контент-анализа началось еще в 30-х годах XX века известным социологом Г. Лассуэлом в сфере политики и пропаганды, но получило широкое распространение начиная с 50-х годов, когда в США вышел фундаментальный труда Б. Берельсона «Контент-анализ в коммуникационных исследованиях». Этот вид анализа ориентирован на извлечение социологической информации из больших массивов документальных источников, трудно поддающихся или вовсе не поддающихся традиционному интуитивному анализу. Он основан на выявлении определенной совокупности количественных, статистических характеристик текстов (или сообщений). При этом предполагается, что количественные характеристики содержания изучаемых массивов документов отражают некоторые существенные особенности изучаемых социальных явлений и процессов. Например, тематика телепередач, время, отводимое для тех или иных тем телевизионными компаниями, отражают в той или иной степени интересы зрительской аудитории, информационную политику данного источника информации и существующие в обществе нормы их взаимодействия. Процедура формализованного анализа документов заключается в выделении в изучаемом тексте определенных, интересующих исследователя элементов содержания, классификации выделенных элементов, в соответствии с концептуальной схемой исследования, последующем их подсчете и количественном анализе. Контент-анализ основан на стандартизации процедур поиска, определении в содержании изучаемого документа единиц счета, в качестве каковых выступают отдельные слова (термины, имена политических деятелей, названия партий и движений, географические названия и т.п.); суждения, выраженные в форме предложений, абзацев, фрагментов текстов; оценки, точки зрения, аргументы, а также различные виды публикаций (по тематике, жанру, типам авторов и др.). Определение единиц счета зависит от целей исследования.

В социологических исследованиях используются два вида контент-анализа, различающиеся в зависимости от характера представления содержания текста: качественный и количественный. Качественный контент-анализ основан на использовании нечастотной модели содержания текста и позволяет выявить типы качественных характеристик содержания текста вне зависимости от частоты (т.е. количества) встречаемости каждого из этих типов. Количественный контент-анализ основан на использовании количественных мер, его задача - получить количественную характеристику содержания изучаемого текста.

Содержательным ядром контент-анализа выступает логическая модель предмета анализа, в которой взаимодействуют три элемента: 1) категориальная модель предмета анализа; 2) система единиц анализа; 3) меры (единицы) измерения.

Категориальная модель предмета анализа включает в себя" параметры и категории анализа, отражающие признаки изучаемого объекта, их основные характеристики и аспекты, соответствующие целям и задачам социологического исследования. При этом параметры анализа соответствуют признаку объекта исследования, а категория анализа - значению данного признака. Например, в процедуре контент-анализа, проводимого социологом в рамках исследовательского проекта «Активизация экономического поведения различных групп населения Беларуси» одним из существенных параметров является тема «предпринимательство». А категориями контент-анализа данной темы в различных видах документов - в законах о развитии предпринимательства, статистических материалах, публикациях в прессе и т.п., - будут такие понятия, как «предприниматель», «средний бизнес», «малый бизнес», «приток капиталов», «рынок товаров» и т.п.

Таким образом, параметр контент-анализа жестко задан проблемой и задачами исследования, а категории анализа более гибко приспособлены к тому процессу или явлению, которое предстоит анализировать, и тем задачам, которые придется решать в процессе исследования. Следовательно, каждый параметр контент-анализа может быть представлен в виде определенного набора, а еще лучше (особенно если необходимо учитывать характер взаимосвязей между различными аспектами изучаемого признака) в виде целостной системы категорий анализа. Взаимосвязь параметров и категорий контент-анализа, сведенных в определенным образом упорядоченную систему, предстает в качестве категориальной модели предмета анализа, т.е. исследуемого объекта социальной действительности.

2. Основные направления социологии М. Вебера

Макс Вебер (1864-1920) - немецкий социолог, социальный философ, культуролог и историк. Его можно смело назвать Леонардо да Винчи социологии. Его базисные теории сегодня составляют фундамент социологии: учение о социальном действии и мотивации, об общественном разделении труда, об отчуждении, о профессии как призвании. Он разработал: основы социологии религии; экономической социологии и социологии труда; социологии города; теорию бюрократии; концепцию социальной стратификации и статусных групп; основы политологии и института власти; учение о социальной истории общества и рационализации; учение об эволюции капитализма и института собственности.

Достижения Макса Вебера просто невозможно перечислить, настолько они огромны. В области методологии одним из самых главных его достижений является введение идеальных типов. М. Вебер считал, что главная цель социологии - сделать максимально понятным то, что не было таковым в самой реальности, выявить смысл того, что было пережито, даже если этот смысл самими людьми не был осознан. Идеальные типы позволяют сделать исторический или социальный материал более осмысленным, чем он был в самом опыте реальной жизни. Идеи Вебера пронизывают все здание современной социологии, составляя его фундамент. Творческое наследие Вебера огромно. Он внес вклад в теорию и методологию, заложил основы отраслевых направлений социологии: бюрократии, религии, города и труда.

Сам М. Вебер создал много научных трудов, в том числе: “Протестантская этика и дух капитализма” (1904-1905), “Хозяйство и общество”, “Объективность социально - научного и социально - политического познания”, “Критические исследования в области логики наук о культуре”, “О некоторых категориях понимающей социологии” (1913), “Основные социологические понятия”. Развитие социологических представлений об обществе все время шло по нарастающей - от Платона и Аристотеля к Макиавелли и Гоббсу, а от них к Конту и Марксу. С каждым шагом наши знания углублялись и обогащались. Наивысшим выражением стали идеи М. Вебера. Он не только создал самую сложную теорию общества в рассматриваемый исторический период, но и заложил методологический фундамент современной социологии, что было сделать еще труднее.

М. Вебер основоположник “понимающей” социологии и теории социального действия, применивший ее принципы к экономической истории, к исследованию политической власти, религии, права. Главной идеей веберовской социологии является обоснование возможности максимального рационального поведения, проявляющегося во всех сферах человеческих взаимоотношений. Эта мысль Вебера нашла свое дальнейшее развитие в различных социологических школах Запада, что вылилось в своеобразный “веберовский ренессанс”. Методологические принципы веберовской социологии тесно связанны с другими теоретическими системами, характерными для обществознания прошлого века - позитивизмом Конта и Дюркгейма, социологией марксизма. Особо отмечается влияние баденской школы неокантианства, прежде всего воззрений одного из ее основоположников Г. Риккерта, согласно которым взаимосвязь бытия и сознания строится на основе определенного отношения субъекта к ценности. Как и Риккерт, Вебер разграничивает отношение к ценности и оценку, из чего следует, что наука должна быть свободна от оценочных суждений субъективного толка. Но это не означает, что ученый должен отказаться от собственных пристрастий; просто они не должны вторгаться в научные разработки. В отличие от Риккерта, рассматривающего ценности и их иерархию как нечто надысторическое, Вебер полагает, что ценность детерминирована характером исторической эпохи, определяющей общую линию прогресса человеческой цивилизации. Иными словами, ценности, по Веберу, выражают общие установки своего времени и, стало быть, историчны, относительны. Они в концепции Вебера своеобразно преломляются в категориях идеального типа, которые составляют квинтэссенцию его методологии социальных наук и используются как инструмент понимания явлений человеческого общества, поведения его членов.

Предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то в любой стране действие будет совершаться именно таким образом. То есть мыслительное образование нереального, идеально-типического - прием, позволяющий понять, как действительно протекало то или иное историческое событие. И еще: идеальный тип, по Веберу, позволяет трактовать историю и социологию как два направления научного интереса, а не как две разные дисциплины. Это оригинальная точка зрения, исходя из которой, по мнению ученого, чтобы выявить историческую причинность, необходимо перво-наперво выстроить идеально-типическую конструкцию исторического события, а затем сопоставить нереальный, мысленный ход событий с их реальным развитием. Через конструирование идеально-типического исследователь перестает быть простым статистом исторических фактов и обретает возможность понять, насколько сильным было влияние обстоятельств общего порядка, какова роль воздействия случайности или личности в данный момент истории.

Социология, по Веберу, является “понимающей”, поскольку изучает поведение личности, вкладывающей в свои действия определенный смысл. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два момента: субъективная мотивация индивида и ориентация на другого (других). Понимающие мотивации, “субъективно подразумеваемого смысла” и отнесение его к поведению других людей - необходимые моменты собственно социологического исследования, отмечает Вебер, приводя для иллюстрации своих соображений пример человека, рубящего дрова. Так, можно рассматривать рубку дров лишь как физический факт-наблюдатель понимает не рубщика, а то, что дрова рубятся. Можно рассматривать рубщика как обладающее сознанием живое существо, интерпретируя его движения. Возможен и такой вариант, когда центром внимания становится субъективно переживаемый индивидом смысл действия, т. е. задаются вопросы: “Действует ли этот человек согласно разработанному плану? Каков этот план? Каковы его мотивы? В каком контексте значений воспринимаются эти действия им самим? ” Именно этот тип “понимания”, основанный на постулате существования индивида совместно с другими индивидами в системе конкретных координат ценностей, служит основой реальных социальных взаимодействий в жизненном мире. Социальным действием, пишет Вебер, считается действие, “субъективный смысл которого относится к поведению других людей”. Исходя из этого нельзя считать действие социальным, если оно является чисто подражательным, когда индивид действует, как атом толпы, или когда он ориентируется на какое-либо природное явление (не является, например, действие социальным, когда множество людей раскрывают зонты во время дождя).

И еще одно важное замечание, которое делает Вебер: употребляя понятие “государство”, “сообщество”, “семья”и т. д., нельзя забывать, что эти институты не являются реально субъектами социального действия. Поэтому нельзя понять“действие”народа или государства, хотя вполне можно понять действие их составляющих индивидов. “Такие понятия, как “государство”, “сообщество”, “феодализм”и т. п., - пишет он, - в социологическом понимании означают… категории определенных видов совместной деятельности людей, и задача социологии заключается в том, чтобы свести их к“понятному” поведению… участвующих в этой деятельности отдельных людей”. “Понимание” никогда не может быть полным и всегда приблизительно. Оно приблизительно даже в ситуациях непосредственного взаимодействия людей. Но социолог стремиться понять социальную жизнь ее участников, когда они отдалены, причем не только в пространстве, но и во времени: он анализирует мир своих предшественников на основе имеющихся у него эмпирических сведений. Он имеет дело не только с материальными, но и с идеальными объектами и старается понять субъективные значения, существовавшие в сознании людей, их отношение к тем или иным ценностям. Комплексный и вместе с тем единый социальный процесс складывается лишь в ходе представления согласованного взаимодействия людей. Насколько возможна такая согласованность при относительности понимания индивидами друг друга? Каким образом социология как наука способна “понять” степень приблизительности в том или ином конкретном взаимодействии людей? А если человек не отдает себе отчета в собственных действиях (по состоянию здоровья, в результате манипулирования его сознанием средствами информации или же находиться под влиянием митинговых страстей), сможет ли социолог понять такого индивида?

Чтобы ответить на эти вопросы и разрешить поставленные проблемы, Вебер прибегает к конструированию идеально-типической модели действия индивида, в которой смысл действия и смысл действующего совпадают, для чего вводиться понятие “целерациональное действие”. В нем оба вышесказанных момента совпадают: понять смысл действия - значит понять действующего, и наоборот. Само собой разумеется, что в действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет. Целерациональное действие-это идеальный случай. Всего же Вебер выделяет четыре вида деятельности, ориентируясь на возможное реальное поведение людей в жизни: целерациональное, ценностно-рациональное, аффектное и традиционное. Обратимся к самому Веберу: “Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено: целерационально, то есть через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как “условий” или как “средства” для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех);

ценностно-рационально, то есть в сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или какую-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха; аффективно, особенно эмоционально - через актуальные аффекты и чувства; традиционно, то есть через привычку”. [1 Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. М., 1995.] Строго говоря, лишь первые два типа действия полностью относятся к социальным, ибо имеют дело с осознанным смыслом. Так, говоря о ранних типах общества, социолог отмечает, что в них преобладали традиционные и аффективные действия, а в индустриальном обществе - целе- и ценностно-рациональные с тенденцией доминирования первого. Таким образом, по Веберу, рационализация есть всемирно-исторический процесс. Рационализируется способ ведения хозяйства, управление экономикой, политикой. Рационализируется образ мышления людей, так же как и образ жизни в целом. Веберовская теория рационализации-это, по существу, видение им судеб капитализма, который по его мнению, определяется не спекуляцией, завоеваниями и другими авантюрами, а достижениями максимальной прибыли средствами рациональной организации труда и производства. “Стремление к предпринимательству”, “стремление к наживе”, к денежной выгоде, само по себе, ничего общего не имеет с капитализмом, писал он. Капитализм, по Веберу, может быть идентичен обузданию этого иррационального стремления, во всяком случае его “рациональному регламентированию”. Иными словами, Вебер в рационализации жизни видел лишь формальную сторону. Таким образом, стержнем веберовской “понимающей” социологии является идея рациональности, нашедшей свое конкретное и последовательное выражение в современном ему капиталистическом обществе с его рациональным хозяйствованием (рационализации труда, денежного обращения и т. д.), рациональной политической властью (рациональный тип господства и рациональная бюрократия), рациональной религией (протестантизм).

Социология политической власти

Власть является одним из вечных и необходимых компонентов человеческого бытия. Она существует в любой организованной общности людей. Среди многочисленных видов власти особое место занимает политическая власть, окончательно сложившаяся в классовом обществе. Проблема власти вообще, политической власти в особенности, всегда привлекала внимание социологов. Но для творчества Вебера она, бесспорно, является ключевой. При анализе властной проблематики Вебер последовательно опирается на свою теорию социального действия. Своего рода атрибутом социального действия Вебер считает “ориентацию на другого”, которая предполагает взаимное ожидание соответствующего поведения всех участвующих в политических отношениях сторон. Это и обеспечивает легитимность господства: те, кто управляют, ожидают, что их командам будут повиноваться; те кем управляют, ожидают определенного характера директив. Так возникает предпосылка-тенденция, обеспечивающая возможность максимально рационального поведения в политической сфере и позволяющая добиться предельной эффективности межчеловеческих взаимоотношений, имея в виду и управляющих, и управляемых. Важно отметить, что многое в концепции Вебера так или иначе сопрягается с марксистской социологией власти. В частности, анализируя отношения между управляющими и управляемым, он значительное место уделял проблемам социальной структуры и классового конфликта. Тип господства, считал Вебер, вытекает их отношений, которые складываются в экономической сфере. Вместе с тем он подчеркивал при этом значимость и других факторов: различий в статусе и престиже людей, их приверженности разным религиозным ценностям и т. д. Вебер уделял большое внимание конфликтам между группировками управляющих. Причины политических коллизий социолог усматривал в борьбе между партиями и бюрократическим аппаратом управления, чиновничеством.

Однако Вебер разошелся с марксизмом по вопросу путей и средств движения к рациональной власти, да и в определении ее сущности, имея в виду идеальный, перспективный тип политического управления. Если Маркс разрешение социально-политических катаклизмов во властной сфере видел в революционном преобразовании государственных структур и функций таким образом, чтобы, в конечном счете, утвердилось неполитическое, безгосударственное управление народа посредством самого народа, то Вебер считал возможным в рамках существующего капиталистического строя создать образцово-рациональный тип власти, что связанно с утверждением рационально - бюрократического типа управления. Так, по Веберу штаб управления должен состоять из чиновников, которые: лично свободны и подчиняются только деловому служебному долгу; имеют устойчивую служебную иерархию и определенную служебную компетенцию; работают в силу контракта, на основе свободного выбора в соответствии со специальной квалификацией; вознаграждаются денежными окладами; рассматривают свою службу как главную профессию; предвидят свою карьеру- “повышение”- или в соответствии со старшинством по службе, или в соответствии со способностями, независимо от суждения начальника; подчиняются строгой служебной дисциплине и контролю. Разумеется, это - идеальный тип формально-рационального управления, а не существующая реальность. В его основе лежит идеализация реального положения вещей, что определяет лишь вектор движения исходя из того, что все управляющие и, стало быть, управляемые будут совершать только целерациональные действия.

В полном соответствии со своей методологией Вебер анализирует легитимные типы господства, где критерием для конструирования идеальных типов служат мотивы повиновения, исходя их присутствия в них той или иной доли рациональности. Так, Вебер выделяет три легитимных типа господства и соответственно три типа мотивов повиновения: господство в силу веры в обязательность легального установления и деловой компетентности; господство может обусловливаться просто“нравами”, привычкой к определенному поведению; наконец, оно может основываться на простой личной склонности подданных, т. е. иметь аффективную базу. У Вебера реализация идеи политической рациональности связанна с разной степенью участия людей в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Он ставит вопрос о том, что можно быть: а) “политиками “по случаю” (участие в волеизъявлении); б) “политиками “по совместительству”(быть доверенными лицами, членами правления партийно-политических союзов, государственных советов и т. д. ), когда политика“не становиться для них первоочередным “делом жизни” ни в материальном, ни в идеальном отношении”; в) “профессиональными политиками”. Весьма ценны и полезны рекомендации Вебера по вопросу о том, что сделать, чтобы государственная власть перестала быть основным источником благополучия, и, следовательно, самовоспроизводить коррупцию. “За счет политики как профессии живет тот, кто стремиться из нее сделать постоянный источник дохода, “для” политики - тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог жить “для”политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые, если угодно, весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика”. Данную проблему Вебер не сводит к ее экономическому аспекту. Страна, в которой утверждается политический плюрализм, сталкивается со сложностями, вызванными коррупцией партийно-политического характера, когда“партийными вождями за верную службу раздаются всякого рода должности в партиях, газетах, товариществах, больничных кассах, общинах и государствах. Все партийные битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего также и за патронаж над должностями”.

Как видно, проблема эта не специфически российская, и, стало быть, можно и нужно использовать веберовские социологические рекомендации по ее нейтрализации. Для этого надо признать, что бюрократия, как функциональный элемент управления, есть атрибут государства, отделяющегося от господства одной социально-политической силы. Ориентация на этот идеальный тип избавила бы от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, отчего в конечном счете общество несет большие материальные и духовные потери.

Социология религии

Веберовская социология религии подчинена исследованию социального действия людей. М. Вебер стремиться выявить связь между религиозно-этическими принципами и поведением индивидов, особенно их экономической и политической деятельностью. По его мнению, поведение людей может быть принято лишь с учетом их представлений о ценности религиозных догм. В отличие от марксистов, ставивших в качестве центрального вопрос о происхождении религии и ее сущности, Вебер делает акцент на основных видах смыслов религиозных принципов, которые обусловливают то или иное поведение человека, наличие в нем элементов рациональности. При этом критерием для типологизации основных видов “смысла” у него опять-таки выступает целерациональное действие. Так, анализируя различные формы религиозной жизни, Вебер путем эмпирических наблюдений и сравнений фиксирует, где преобладает ритуалистически-культовое начало, где мистически - созерцательное, а где аскетически-рациональное. Это дало ему основание сначала выдвинуть гипотезу, а затем сделать вывод о том, что существует связь между религиозными убеждениями и поведением (прежде всего экономическим) и что та религия, в которой преобладает рационалистическое начало, способствует становлению рационального общественного строя. По Веберу, наиболее рельефно рационалистическое начало проявилось в конфуцианстве в Китае, индуистской религии и протестантстве. Для конфуцианства, отмечает Вебер, главное-благополучная земная жизнь, отсутствие веры в загробную жизнь. Порядок и гармония-основные принципы конфуцианства, применимые и к человеку, и к государственному устройству. Однако конфуцианство не отвергало и магию, которая как признавалось, имеет власть над злыми духами. В этой связи Вебер показывает, что в конфуцианстве соединились два начала - этико-рациональное и иррационально-магическое. В силу данного обстоятельства в Китае не мог утвердиться формально-рациональный тип управления и сходный с западным рациональный тип хозяйства. В Индии рационализация свершалась внутри ритуалистической религии и в рамках представлений о переселении душ. Однако, по мысли Вебера, обрядово-ритуальный консерватизм [2 Каждый индивид рождается в определенной касте и тем самым привязан к роду деятельности; существуют запреты, ограничивающие взаимоотношения межу кастами и индивидами] в конечном счете не дал развития целерациональным действиям людей и стал препятствием для утверждения формально-рациональных основ хозяйствования и политической жизни. Лишь рационализм протестантской этики прямо способствует рационализации жизни экономической, инициируя у людей стремление к прибыли, рациональной дисциплине труда, что нашло свое выражение в известном тезисе Вебера об “адекватности духа капитализма и духа протестантизма”. Суть протестантизма он излагает, используя текст “Вестминстерского исповедания” 1647 г. Анализируя конкретную деятельность протестантских сект, Вебер подчеркивает, что ими в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность в рамках своей профессии. Кроме того, отмечает Вебер, рано или поздно перед каждым верующим должен был встать один и тот же вопрос, оттесняющий на задний план все остальное: избран ли я и как мне удостовериться в своем избранничестве? На него протестантская церковь отвечает в том же ключе: именно аккуратный, постоянный труд в мирской профессиональной деятельности “дает уверенность в своем избранничестве”. Наконец, Вебер указывает на соответствие многих требований протестантской этики определенным императивам рождающегося духа капитализма: неутомимо трудиться ради получения прибыли и следовать аскетическому поведению. Это как раз необходимое условие капиталистического развития, предполагающего использование прибыли для постоянной реинвестиции, для дальнейшего воспроизводства средств производства и т. д. Словом, прибыль важна не для того, чтобы наслаждаться прелестями бытия, а для удовлетворения потребности все больше воспроизводить.

Идеи Макса Вебера сегодня весьма модны для современной социологической мысли Запада. Они переживают своеобразный ренессанс, возрождение. Это свидетельствует, что Макс Вебер был выдающимся ученым. Его социальные идеи, очевидно, имели опережающий характер, если они сегодня так востребованы западной социологией как науки об обществе и законах его развития

3. Определение и основные элементы культуры

1. Социологическое определение культуры. Основные элементы культуры Американские антропологи А. Кребер и К. Клакхон проанализировали более 150 определений культуры и разделили их на шесть основных типов. Описательные определения, в которых упор делается на перечисление всего того, что охватывает понятие культуры. Родоначальником такого типа определения культуры является знаменитый антрополог Э. Тайлор. Согласно Тайлору, «культура, или цивилизация, в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знаний, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества». Исторические определения, в которых акцентируются процессы социального наследования, традиция. Примером здесь может служить определение, данное известным лингвистом Э. Сепиром: культура - это «социально унаследованный комплекс способов деятельности и убеждений, составляющих ткань нашей жизни». Недостаток определений этого типа связан с предположением о стабильности и неизменности, в результате чего из виду упускается активность человека в развитии и изменении культуры.

Нормативные определения делятся на две группы. Первая из них - определения, ориентирующиеся на идею образа жизни. По определению, данному антропологом К. Уислером, «образ жизни, которому следует община или племя, считается культурой… Культура племени есть совокупность стандартизованных верований и практик, которым следует племя». Вторая группа - определения, ориентирующиеся на представления об идеалах и ценностях. Например, согласно определению, данному философом Т. Карвером, «культура - это выход избыточной человеческой энергии в постоянной реализации высших способностей человека», а социолог У. Томас считает, что «культура - это материальные и социальные ценности любой группы людей (институты, обычаи, установки, поведенческие реакции) независимо от того, идет ли речь о дикарях или цивилизованных людях». Психологические определения акцентируют внимание на одном из трех элементов: либо на процессе адаптации к среде: «Совокупность приспособлений человека к его жизненным условиям и есть культура, или цивилизация… Эти приспособления обеспечиваются путем сочетания таких приемов, как варьирование, селекция и передача по наследству»; либо на процессе научения: «Культура - это социологическое обозначение для наученного поведения, то есть поведения, которое не дано человеку от рождения, не предопределено в его зародышевых клетках, как у ос или социальных муравьев, а должно усваиваться каждым новым поколением заново путем обучения у взрослых людей»; либо на формировании привычек: «Культура - это формы привычного поведения, общие для группы, общности или общества. Она состоит из материальных и нематериальных элементов» В самостоятельную группу Кребер и Клакхон выделяют «чисто психологические определения», например: «Под культурой мы будем понимать совокупность всех сублимаций, всех подстановок или результирующих реакций, короче, все в обществе, что подавляет импульсы или создает возможность их извращенной реализации».

Структурные определения, в которых внимание акцентируется на структурной организации культуры. Здесь характерны определения, данные антропологом Р. Линтоном: «а)… культуры - это, в конечном счете, не более чем организованные повторяющиеся реакции членов общества; б) культура - это сочетание наученного поведения и поведенческих результатов, компоненты которых разделяются и передаются по наследству членами данного общества». Генетические определения представляют культуру с позиции ее происхождения. Эти определения разделяются на четыре группы:

- в которых культура рассматривается как продукт или артефакт: «В самом широком смысле слова культура обозначает совокупность всего, что создано или модифицировано сознательной или бессознательной деятельностью двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или воздействующих на поведение друг друга»

- в которых упор делается на идеях: «Культура - это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе посредством процессов обобществления»

- в которых подчеркивается роль символов: «Культура - это понятие для особого порядка, или класса феноменов, а именно: таких вещей и явлений, которые зависят от реализации умственной способности, специфичной для человеческого рода, которую мы называем «символизацией». Говоря точнее, культура включает материальные объекты - орудия, приспособления, орнаменты, амулеты и т.д., а также действия, верования и установки, функционирующие в контекстах символизирования. Это тонкий механизм, организация экзосоматических путей и средств, используемых животным особого рода, т.е. человеком, в борьбе за существование или выживание»

- в которых культура определяется как «то, что отличает человека от животных» Один из вариантов определения культуры может быть таким: культура - это поведение, присущее специфически человеку разумному, рассматриваемое в неразрывной связи с материальными объектами, используемыми как орудийная часть этого поведения. Культура состоит из языка, идей, верований, традиций, кодексов, институтов, орудий, технологий, произведений искусства, ритуалов, церемоний и т.д. Развитие культуры зависит от способности к научению и передаче знаний следующим поколениям. Существование и использование культуры основано на способности, которой обладает только человек. Эту способность понимали по-разному, например как способность к рациональному или абстрактному мышлению, но открытие рационального поведения среди высших животных показало недостаточность этого понимания. Термин «обозначение» был предложен как более адекватное понятие для определения уникальной умственной способности человека, состоящей в наделении вещей и событий определенными значениями, которые не могут быть схвачены одними чувствами. Членораздельная речь - язык - является хорошим примером. Значение слова «собака» не в самих по себе звуках; оно приписывается людьми звукам свободно и произвольно. Обозначение - это вид объективно определяемого поведения, и его не следует путать с символизацией, которая имеет совершенно другой смысл.

Основные элементы культуры Культура включает в себя три вида элементов:

1. Понятия (концепты). Они содержатся главным образом в языке и помогают людям организовать и упорядочить свой опыт. Мы все воспринимаем мир через формы, цвет и вкус предметов, но разные культуры организуют свой мир по-разному. Изучение слов определенного языка, таким образом, дает человеку средства для ориентировки в окружающем мире путем усвоения, накопления и организации своего» опыта.

2. Отношения. Культура в действительности не только описывает при помощи понятий то, из чего состоит мир, но и содержит определенные представления, как эти составные части связаны друг с другом в пространстве и времени, по значению (черное противоположив белому) и каузально (пожалел ребенка - испортил ребенка). Каждая культура характеризуется своими взглядами на взаимоотношения между понятиями, как реального мира, так и мира сверхъестественного. Христианская теология, например, пытается объяснить создание мира божественным началом.

3. Ценности. Этот элемент культуры представляет собой разделяемые всеми убеждения относительно целей, к которым следует стремиться. Они лежат в основе моральных доктрин. И хотя разные культуры могут полагать ценностями разные вещи, каждое социальное устройство делает свой выбор - что считать ценностью, а что нет.

Функции культуры. Многоплановая разноуровневая структура позволяет ей осуществить ряд функций:

1. Аккумуляция родового опыта.

2. Функция гносеологическая, познавательная. Охватывая все сферы общественного сознания, взятых их в единстве, культура дает целостную картину познания и освоения мира, а также уровень навыков и умений людей.

3. Функция исторического обмена, передачи социального опыта. Эту функцию называют информационной. Общество не имеет другого механизма передачи социального опыта, «социальной наследственности», помимо культуры. В этом смысле культуру можно назвать «памятью» человечества.

4. Коммуникативная функция, Воспринимаемая информацию, заключенную в памятниках материальной и духовной культуры, человек тем самым вступает в косвенное, опосредованное общение с людьми, создавшими эти памятники. Средством общения выступает, прежде всего, выступает язык.

5. Культура выполняет регулятивную и нормативную функцию. Здесь она выступает как система норм и требований, предъявляемых моралью и правом.

6. Сигнификативная функция культуры - это ее способность создавать целостные, осмысленные представления о мире и самостоятельные философские и поэтические миры. Для этого культура вырабатывает запас значений, имен, знаков, язык. Наука, искусство, философия - это особым образом организованные знаковые системы, призванные с разных сторон представить мир, сделать его понятным, осмысленным, близким человеку.

7. Функция «психологической разрядки» - как бы противоположна предыдущей, нормативной. Специфически культурные, закрепленные традицией формы разрядки - это праздники и ритуалы. В праздничные дни люди не работают, не соблюдают будничных норм жизни, устраивают шествия, пиры, карнавалы. Смысл праздника состоит в торжественном коллективном обновлении жизни. Во время праздника идеальное и реальное как бы сливаются, человек испытывает облегчение и радость, если, конечно, умеет праздновать и приобщаться к определенной праздничной культуре. В качестве разрядки эффектно используется игра. Суть игры состоит в удовлетворении влечений символическими средствами. Вместе с тем, многие игры настолько сложны и изощренны, что требуют сами больших усилий и напряжения. Примером могут служить шахматы.

8. Главной функцией является гуманистическая функция. Культура облагораживает человека, делает его личностью, прививает культуру общения, культуру восприятия, милосердие, альтруизм, такт, любовь к другим людям.

Культура выполняет свои функции, влияет на социальную жизнь разными путями:

а) через социализацию,

б) через создание и введение ценностей,

в) через образцы поведения,

г) через создание моделей институтов и социальных систем.

4. Марксистская теория классов

Марксизм является одним из наиболее значительных направлений научной мысли нового времени. Несмотря на то, что с самого момента его зарождения и до наших дней предпринимались многочисленные попытки опровергнуть основы марксистского мировоззрения, доказать их научную несостоятельность или несовременность, марксизм все же остается живым и многообразным интеллектуальным явлением. Вычеркнуть марксизм из европейского и мирового культурного наследия невозможно, хотя исторический след, оставленный марксистской философией и является крайне неоднозначным. По словам современного биографа Маркса Энтони Уина, «После Иисуса Христа ни один человек не вызывал подобного всеобщего поклонения и в то же время не был настолько неправильно истолкован»¹. Жак Деррида в своей книге «Призраки Маркса» отмечал, что несмотря на постоянно повторяющиеся попытки «похоронить» Маркса, «призрак коммунизма» не уходит². Известный отечественный социолог Борис Кагарлицкий остроумно заметил: «Никто не стремится «похоронить Гегеля» или опровергнуть Вольтера, ибо и без того понятно, что гегельянство и вольтерьянство принадлежат прошлому… Стремление похоронить Маркса тем более естественно, чем более воззрения Маркса живы»³.

Работы таких марксистских авторов, как Луи Альтюссер, Иммануил Валлерстайн, Славой Жижек, Алекс Каллиникос, Ален Бадью, Дьердь Лукач, Герберт Маркузе, Михаил Лифшиц, Эвальд Ильенков, Борис Кагарлицкий и мн. др. активно издаются и переиздаются в России, пользуясь неизменной популярностью в среде интеллектуалов. Не будет преувеличением сказать, что сегодня, в канун 190-летия со дня рождения Карла Маркса, наблюдается своеобразный ренессанс марксизма, обусловленный, прежде всего, такими явлениями, как глобализация и связанные с ней социально-политические катаклизмы. «Нынешние ученые мужи и политики, - пишет Э. Уин, - склонные считать себя мыслителями современности, любят к месту и не к месту произносить модное словечко «глобализация», не имея при этом ни малейшего понятия о том, что Маркс занимался этим вопросом еще в 1848 году. По меньшей мере, его нисколько не удивило бы глобальное господство «Макдоналдс» и MTV. Перемещение центра финансовой активности с Атлантики в Тихоокеанский регион - благодаря экономике «азиатских тигров» и силиконовому буму в городах западного побережья Америки - было предсказано Марксом более чем за сто лет до рождения Билла Гейтса»⁴.

В то же время даже среди авторов, причисляющих себя к марксистской традиции, не существует единого мнения о том, что в действительности следует понимать под марксизмом. На протяжении всей своей истории марксизм выступал как необычайно многоликое явление. Советский официальный «марксизм-ленинизм» имеет мало общего, скажем, с фрейдо-марксизмом Герберта Маркузе; марксизм идеологов правой социал-демократии, таких как Эдуард Бернштейн - с марксизмом Ленина или Троцкого; марксистский метод таких историков как Фернан Бродель - с «марксистским» начетничеством, характерным для сталинистской историографии. В нашей работе мы не будем вдаваться в разбор различных толкований марксизма, его многообразных «ветвей» и политических прочтений. Предметом данной работы являются лишь философские основы взглядов великого мыслителя, базовые идеи, лежащие в основе исторического материализма и место марксизма в системе научного знания.

Понятие «социальный класс» появилось и приобрело популярность у историков и социологов задолго до Маркса, что было связано с актуальными социально-политическими процессами, осознанием «рабочего вопроса» как центрального для европейской цивилизации периода индустриальной революции. Так, французский историк Огюстен Тьерри объяснял социальные противоречия современной ему Франции в духе «теории завоевания». Пролетариат (рассматриваемый Тьерри как синоним «третьего сословия») виделся ему потомками галло-римлян, покоренных франками на заре средневековья.

В трудах Маркса и Энгельса эмпирические данные об усилении классовой борьбы, поляризации европейского общества, возрастании социальной нестабильности, получили принципиально иное обобщение и истолкование. Происхождение и сущность классов были обусловлены не случайными факторами (как у Тьерри), а внутренней логикой развития экономической общественной формации. Основоположники марксизма смотрели на класс как на социальное отношение, а не как на социокультурный тип или профессиональную общность. «Для Маркса, - пишет Алекс Каллиникос, - классовая принадлежность индивида определяется не его стилем жизни или профессией, и даже, с определенными ограничениями, не уровнем его дохода. Классовое положение индивида определяется его отношением к средствам производства. Средства производства - это те производительные ресурсы: земля, строения и оборудование, - без которых невозможна экономическая деятельность».

В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс на основе известных в то время антропологических данных, сформулировал основы марксистского видения перехода от «варварства» (первобытнообщинного строя) к цивилизации (классовому обществу): «На всех более ранних ступенях общественного развития производство по существу своему носило коммунистический характер и потребление происходило путем непосредственного дележа продуктов внутри крупных и мелких коммунистических общин. Эта общность производства ограничивалась самыми тесными рамками, но она влекла за собой господство производителя над процессом производства и над продуктом… Но вот в этот процесс производства медленно проникает разделение труда. Оно подрывает общность производства и присвоения, делает преобладающим явлением присвоение продуктов отдельными лицами и тем самым порождает обмен между ними… Постепенно господствующей формой производства становится производство товарное… Производители лишились власти над всею совокупностью своего производства… После этого немного времени понадобилось, чтобы была открыта та великая «истина», что и человек может быть обращен в товар, что и человеческую силу можно сделать предметом обмена и пользования, превратив человека в раба… С появлением рабства, которое в эпоху цивилизации достигло наибольшего развития, произошло и первое главное деление общества»³⁰. С этих пор «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов»³¹. История человечества, по Марксу, делится на два больших периода: доклассовое, первобытно-коммунистическое общество и экономическая общественная формация, внутри которой выделяются различные способы производства: азиатский, рабовладельческий, феодальный и, наконец, капиталистический. Общим для всех исторических эпох в пределах экономической формации является подчинение производителя процессу производства, проявляющему себя как отчужденная, квазиприродная сила: «То же, что в природе, существует и в обществе. Чем более какая-нибудь общественная деятельность, ряд общественных процессов, становятся недоступными сознательному человеческому контролю, перестают повиноваться человеку, чем более они кажутся предоставленными случаю, тем вернее - как бы с естественной необходимостью - осуществляются посредством этого случая особенные присущие обществу законы… Экономические законы товарного производства изменяются по мере того, как эта форма производства проходит различные ступени развития; но, вообще говоря, весь период цивилизации находится под их властью. И в наше время продукт господствует над производителем, и в наше время все совокупное производство общества регулируется не сообща обдуманным планом, а слепыми законами, действующими со стихийной силой и в последней инстанции проявляющимися в грозных периодических торговых кризисах»³². Отсюда следует вывод о необходимости преодоления экономической формации, подчинения экономической стихии, анархии производства, рациональному контролю со стороны общества. На смену капитализму, являющему собой апогей социальной поляризации, должно придти коммунистическое бесклассовое общество, вновь, но на бесконечно более высоком витке развития, подчиняющее производство интересам производителей и потребителей. При этом «агентом будущего в настоящем» выступает пролетариат как наиболее обездоленный класс, непосредственно создающий все материальные блага, но не владеющий частной собственностью и потому кровно заинтересованный в ее ликвидации. В 1850-м году в письме Иосифу Вейдемейеру К. Маркс так оценивал свой вклад в теорию классов: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты - экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов».