Соотношение нравственности и политики в общественной жизни

Размещено на http://allbest.ru

1. Соотношение нравственно-этических и политических принципов в общественной жизни

нравственный этический социальный политика

Социально-экономическая политика государства призвана обеспечить достижение общенациональных целей и соблюдение интересов каждого гражданина. Согласовать общественные и личные интересы можно лишь на основе разумного государственного регулирования экономики. В соответствии с концепцией экономической социодинамики, предложенной Р. Гринбергом и А. Рубинштейном, государство является самостоятельным "игроком" в экономическом конкурентном пространстве. При разработке социально-экономической политики необходимо сформулировать "правила игры" для всех хозяйствующих субъектов, учитывая, разумеется, этические требования.

В одной из своих последних статей академик О. Богомолов обратил внимание на то, что "экономисты и политики имеют обыкновение пренебрегать исследованием нравственных и духовных аспектов роста и совершенствования производства", в то время как экономика - это только часть общественного механизма, все элементы которого взаимодействуют друг с другом и одинаково важны. Стабильность и жизнеспособность государства определяются прежде всего уровнем нравственного и духовного развития граждан, а не состоянием экономики. Собственно, о том же писал в романе "Бесы" Ф. М. Достоевский, когда устами своего героя Ивана Шатова заявил, что дело не в экономическом развитии России, а в ее нравственном перерождении.

Очевидно, нельзя успешно решать общенациональные социально-экономические задачи, не осмыслив, какую роль играют нравственно-этические факторы в повышении эффективности хозяйствования в целом и в проведении социально-экономической политики страны. Решать эти проблемы предлагается в русле модернизированного системного подхода, развиваемого Г. Б. Клейнером. В его работе показано, что реализация экономической политики невозможна без обращения к нематериальной могущественной силе любой системы - ее "душе". А "душой" экономической политики, по нашему мнению, и является ее этическая ориентация. Это свойство экономической политики имеет одновременно социальную, этнопсихологическую и культурную направленность.

Разумеется, постановка проблемы взаимосвязи этики и экономики, бизнеса и управления не нова. В экономической науке уже давно ведутся исследования этики конкурентного поведения, справедливого эквивалентного обмена, этических норм социально-экономических институтов, свободы договорных отношений и установления справедливых цен на товар, этических критериев выбора значения процента на капитал, благотворительной деятельности и государственной поддержки благотворительных организаций и др.

В литературе активно обсуждается проблема этических принципов в управлении предприятием и бизнесом. Здесь внимание в основном уделяется взаимосвязи этики и менеджмента. Рассматриваются такие вопросы, как профессионально-этические принципы хозяйствования, нормы деловой этики, развитие корпоративной культуры, мотивация трудовой деятельности, стиль и методы руководства и пр. Управленцы-практики обычно ограничиваются составлением различных этических кодексов и руководств, регулирующих поведение членов своей организации, но желаемого эффекта достигают редко, поскольку сотрудники не придают этим нормативным призывам и указаниям должного значения.

В своей работе мы хотим обратиться к еще одной актуальной проблеме, недостаточно отраженной в научных публикациях. Это проблема учета этических требований при разработке социально-экономической политики государства. Анализ научных работ по проблемам экономической политики России и места этики в экономических отношениях показал, что специалистами практически не затрагиваются этические аспекты формирования такой политики. Сложность решения данной проблемы обусловлена, помимо прочего, наличием субъективизма при формулировании и интерпретации этических принципов; кроме того, неясно, как они соотносятся с критериями эффективности хозяйствования и какое отражение должны найти в социально-экономической политике государства.

В предлагаемой статье, исходя из наших исследований предпосылок гуманистической ориентации российской экономики и достижения социальной справедливости в экономических отношениях, обоснованы важнейшие этические принципы, которые следует учитывать при разработке социально-экономической политики. Кроме того, указаны этические требования к таким базисным направлениям экономической политики государства, как бюджетно-финансовая и ценовая, политика в области труда и занятости, социальная, институциональная и др.

2.Роль и место этического подхода в социально-экономической политике России

Исторически российская духовно-нравственная традиция преимущественно поддерживала приоритет духовного над материальным, идеал самопожертвования личности ради блага народа, ориентацию на коллективизм, благотворительность и помощь неимущим. В дореволюционной России представители некоторых общественных течений и тем более Православной церкви настойчиво предостерегали от чрезмерного увлечения материальными благами.

При советской власти этические принципы хозяйствования дореволюционной России были вытеснены принципами уравнительного распределения, внеэкономического принуждения со стороны государства, социального иждивенчества, подавления предпринимательской инициативы. Политические задачи полностью доминировали над социально-экономическими, причем провозглашался (но при этом полностью игнорировался) основополагающий этический принцип справедливости в экономических отношениях.

Грубейшие нарушения этических принципов в отношениях между государством и всеми хозяйствующими субъектами наблюдались также в период перехода российской экономики к рынку. Академик Д. С. Львов указывал, что в результате рыночных реформ в России образовалась двухслойная экономика: "Эти две экономики удивительным образом не похожи друг на друга. Они представляют не одну, а как бы две России. Первая - это богатая Россия, успешно продвигающаяся по пути выстраивания капиталистического общества благоденствия. Вторая - бедная Россия, с множеством своих жгучих социальных и экономических проблем. На долю первой части России приходится примерно 15% ее населения. На долю второй - 85%... Столь глубокого и стремительного расслоения населения по уровню доходов не знала еще ни одна из современных стран мира".

Игнорирование этических принципов наложило свой отпечаток и на содержание социально-экономической политики России. В официальных документах, отражающих положения как краткосрочной экономической политики государства (годовой федеральный бюджет, ежегодные заявления правительства РФ и Банка России об экономической политике страны, ежегодное послание Президента РФ Федеральному собранию РФ), так и среднесрочных и долгосрочных программ, не предусмотрена этическая экспертиза и не упоминаются этические регуляторы отношений между экономическими агентами и властными структурами.

В Федеральном законе "О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации" разработка программ возлагалась на орган исполнительной власти, то есть на правительство РФ, которое, собственно, и должно реализовывать эти программы. Тем самым официально был установлен своеобразный монополизм в области формирования программ экономической политики. Таким образом, игнорировалось фундаментальное положение теории управления, согласно которому планы и программы, разработанные любым органом для собственного исполнения, неизбежно несут на себе налет субъективизма и зачастую оказываются некорректными, даже если они были согласованы с другими заинтересованными инстанциями. В частности, в соответствии со сложившейся практикой, при подготовке федерального бюджета и в обсуждении его проекта в Государственной думе РФ участвуют только высшие органы исполнительной и представительной ветвей власти, причем в отсутствие общественного нравственно-этического контроля за формированием экономической политики и выбором важнейших стратегических приоритетов. В результате ослабляется социальная ориентация бюджета и ограничиваются возможности исполнения принятых решений.

В последнее время в России предпринимаются серьезные попытки разработать кодекс этики хозяйствования, который не дублировал бы уже существующие кодексы корпоративной этики и не являлся бы пересказом норм государственного законодательства, а давал четкое представление о соотношении духовного идеала и материальных нужд. Отметим документ под названием "Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании", принятый VIII Всемирным Русским Народным Собором. В нем, в частности, говорится, что положение экономики напрямую зависит от духовного, нравственного состояния личности, а богатство - это прежде всего испытание и ответственность. Поэтому использование собственности в хозяйствовании не должно носить эгоистического характера, противоречить общему интересу. Честное хозяйствование исключает обогащение во вред обществу.

С обсуждаемыми проблемами тесно связан вопрос об обосновании идеологических предпосылок использования этического подхода в социально-экономической политике России. Согласно А. Сену, в экономической теории можно выделить два подхода: этический и инженерный, при этом "роль этического подхода по мере развития современной экономической теории существенно ослабилась... Если проследить расстановку акцентов в публикациях, то трудно не заметить пренебрежения влиянием этических соображений при описании и анализе реального человеческого поведения".

По нашему мнению, инженерный подход в экономической теории, включающий ресурсные, технологические и прочие инструментальные аспекты, широко использующий экономико-математические методы и информационные технологии, не учитывает всю гамму интересов человека. Поэтому инженерный подход в экономике должен быть органически увязан с этическим подходом, который, в свою очередь, основывается на представлениях о человеке как о психобиосоциальном субъекте экономической деятельности. Именно человек является главной целью, средством, ресурсом, субъектом и одновременно объектом экономической деятельности, участвует во всех ее различных видах и сферах, в частности при выработке и проведении социально-экономической политики государства.

Главную роль в формировании, контроле и реализации социально-экономической политики России должны сыграть творческие, профессионально подготовленные люди, руководствующиеся принципами трудовой этики. Кроме того, негласный, но прочно господствующий в экономической политике, проводимой в рамках административной системы управления, принцип "человек для экономики" и противоположные ему радикально-либеральные воззрения "экономика для человека" должны уступить место двум этическим установкам идеологии экономической политики, находящимся, согласно известному положению Нильса Бора, в отношениях дополнительности. А именно: установка "эффективная экономика для активного высококвалифицированного и нравственного человека" должна органически сочетаться с установкой "активный высококвалифицированный и нравственный человек для эффективной экономики".

3.Этическое обоснование экономической политики государства

Понятие "этика" многозначно и имеет различные трактовки. Этикой называют как обычаи и систему норм нравственного поведения, так и науку о морали (нравственности). Многие видные экономисты прошлого, уделяя особое внимание этическим требованиям в экономических отношениях и пытаясь найти место этики в экономической политике государства, предлагали свои этические концепции. Напомним кратко наиболее известные из них.

А. Смит, который, как известно, был профессором этики, точнее, "нравственной философии" Эдинбургского университета, исходил из следующей теоретической конструкции: отдельные индивиды, руководствуясь собственными эгоистическими интересами и пытаясь максимизировать свое личное благо, направляются "невидимой рукой Провидения" (то есть объективными законами рынка, как сказали бы сегодня), и тогда своими индивидуальными действиями они в конечном счете максимизируют общественное благо.

Согласно М. Веберу, возникновение капитализма обусловлено применением на практике важнейших положений протестантской этики. Выдвинутый А. Пигу морально-этический принцип гласил: основной целью общественного развития является обеспечение наибольшего блага для наибольшего числа людей, при этом одним из центральных вопросов его теории было согласование экономических интересов индивидуума и интересов общества.

Представители немецкой исторической школы - Г. Шмоллер, В. Г. Рошер, Л. Брентано и К. Бюхер - считали, что государство - именно тот институт, который призван обеспечить реализацию принципа справедливости в общественных отношениях. В качестве важнейшей цели политики государства Дж. М. Кейнс называл поиск компромисса между экономической и нравственной сторонами жизни. К. Эрроу полагал, что нормы общественного поведения, включая этические, способны компенсировать недостатки рынка, поскольку их действие снижает трансакционные издержки сделок, что приносит общую пользу всем экономическим агентам. Наконец, Дж. Быокенен рассматривал государство в первую очередь как средство реализации общественного согласия, как механизм выработки нравственно-этических правил, обеспечивающих справедливое социальное взаимодействие с выгодой для каждого.

Понятно, что непосредственно руководствоваться всеми перечисленными выше этическими концепциями при формировании экономической политики России невозможно. Это объясняется тем, что они предложены представителями различных научных школ и построены на непроверяемых и противоречивых идеях. Более того, практическому применению этических положений препятствуют особенности отечественного менталитета и используемые процедуры макроэкономического регулирования.

Так, трудности учета этических требований обусловлены тем, что в полный цикл подготовки, согласования, принятия решений в области экономической политики, доведения их до исполнителей и контроль за их реализацией вовлечены "размытые" по различным управленческим структурам группы политиков, государственных служащих, советников, консультантов, экспертов и специалистов. Члены этих групп могут иметь противоречивые цели, несовпадающие нравственно-этические ценности, принадлежать к различным субкультурам, и поэтому между ними нередко возникают антагонистические противоречия экономического, этического, идеологического, политического, регионального и прочего характера. В результате им приходится принимать паллиативные решения, устраивающие соперничающие стороны, но не отвечающие полипным интересам дела.

Теперь сформулируем этические принципы применительно к социально-экономической политике России.

Под этическими принципами в контексте данной статьи мы понимаем исходные нравственно-этические положения, которыми необходимо руководствоваться при формировании и проведении социально-экономической политики страны. Мы выделяем три основных этических принципа.

Первый этический принцип требует отдавать приоритет показателям качества жизни населения над макроэкономическими индикаторами. Традиционные индикаторы, используемые для оценки развития национальной экономики: валовой внутренний продукт, уровень официальной безработицы, профицит (дефицит) государственного бюджета, государственный долг, темп роста инвестиций в основной капитал, индекс реальных располагаемых денежных доходов населения, индекс потребительских цен и пр. - должны отойти на второй план и уступить место таким показателям качества жизни, как уровень рождаемости и продолжительности жизни, ее естественного воспроизводства, удовлетворенность населения условиями жизни, справедливость власти, доступность образования и здравоохранения, безопасность людей и нравственное состояние общества и др.

Второй этический принцип указывает на необходимость равноправного сочетания формальных правовых и неформальных этических норм при регулировании поведения экономических агентов. При этом важно соблюдать следующее условие: неформальные этические нормы в экономических отношениях должны, с одной стороны, быть согласованы с прогрессивными правовыми нормами, закрепленными в нормативно-правовых документах, а с другой - противостоять устаревшим правовым нормам. Таким образом, неформальные этические нормы выступают в качестве специфического корректора действующих правовых норм, выполняющих регулятивные функции в экономической деятельности. Назовем согласованность формальных правовых и неформальных этических норм, удовлетворяющую приведенным выше требованиям, органической согласованностью.

Из второго принципа вытекают важные требования этичности коммуникаций между экономическими агентами. Известно, что каждый экономический агент в своей индивидуальной экономической деятельности руководствуется собственными экономическими, социальными, психологическими, политическими, нравственно-этическими и иными критериями; при этом у каждого агента есть свое субъективное понимание того, что он выигрывает в результате коммуникаций с другим агентом. В случае достижения органической согласованности формальных правовых и неформальных этических норм вероятно выполнение необходимого условия этичности коммуникаций между агентами, которое выражается в эквивалентности объективных выигрышей. Существует и достаточное условие этичности коммуникаций, или условие эквивалентности субъективных выигрышей; оно соблюдается в том случае, когда оба агента одновременно считают, что их выигрыши в результате коммуникаций равны.

Третий этический принцип - социальной справедливости - предъявляет особые требования к процессам реформирования экономической политики. Соответствующие реформы должны проводиться на основе гуманистической концепции "экономика для человека"; отсюда выдвигается условие, чтобы на начальных стадиях реформирования жизненный уровень населения не ухудшался, а на последующих этапах он должен неуклонно возрастать. Как известно, в результате реформ перераспределяются как ресурсы, так и конечные результаты производства; тогда одной из основных проблем экономической политики становится регулирование перераспределительных процессов в обществе. Игнорирование принципа социальной справедливости - одна из главных причин имущественного расслоения общества.

Рассмотренные этические принципы должны быть учтены при разработке нового механизма формирования и реализации экономической политики государства. Важнейшая особенность данного механизма - включение этических норм в состав институциональной системы экономики и соединение системы государственного управления с институтами гражданского общества. Последние, в том числе и институты социальной экспертизы и контроля экономики, нужно наделить широкими правами. Главным условием их эффективного функционирования выступает своевременное получение объективной информации о материальных и духовных результатах социально-экономической деятельности.

В ходе выработки социально-экономической политики выявляются личные, групповые и общественные потребности и выдвигаются основанные на этических принципах стратегии согласования общественных, групповых и личных интересов. Также осуществляется выбор тактических средств для удовлетворения производственных и личных потребностей, зафиксированных в программных документах государства.

Для реализации программ экономической политики с учетом этических принципов предлагается использовать известные методы программно-целевого управления. При этом важно соблюдать следующее условие: все цели экономической программы должны иметь ярко выраженный социально ориентированный характер или, по крайней мере, соответствовать духу и этическим принципам социально-экономической политики государства. Кроме того, нужно предусмотреть независимую социальную экспертизу и мониторинг выполнения мероприятий экономической политики и обеспечить доступность полученных результатов для общественности.

Подчеркнем необходимость периодической оценки и сопоставления выгод и возможных потерь от трансформации национальной экономики. Результаты реформ экономической политики должны выражаться в показателях изменения качества жизни населения, эффективности производственно-финансовой деятельности предприятий, социально-экономического развития регионов и т. п. При этом данные показатели, агрегированные до уровня макроэкономики, должны сохранять индивидуальные доминирующие признаки мезо-, микро-и наноэкономического уровня.

4. Этические требования к базисным направлениям экономической политики

Учет этических требований в бюджетно-финансовой политике прежде всего состоит в том, чтобы с помощью социально-экономических институтов обеспечить транспарентность финансовых потоков в национальной экономике. В кредитной политике должен быть существенно расширен набор кредитных форм и услуг, включая льготные кредиты широким слоям населения, а не узкому кругу людей, имеющих высокие доходы. По нашему мнению, этическим принципам в налоговой политике отвечает только прогрессивная система налоговых ставок. С ее помощью удастся одновременно решить ряд ключевых проблем: существенно увеличить поступления в доходную часть бюджета и создать условия для направления части налоговых сборов на пенсионное обеспечение.

Угроза чрезмерного роста инфляции заставляет государство пересматривать проводимую ценовую политику. Опыт многих стран подтверждает старую истину: рыночное равновесие достигается лишь благодаря совместным действиям государства и механизма рынка. Однако возникающие в сфере ценообразования вопросы носят не только социально-экономический, но и этический характер, поскольку принимаемые в этой области решения могут вызвать социальные потрясения. Здесь важна роль организаций гражданского общества, например Общественной палаты при Президенте РФ, призванных противостоять необоснованному повышению цен.

Этически ориентированная структурная политика должна способствовать стимулированию развития тех отраслей, которые в наибольшей степени содействуют социально-экономическому прогрессу страны. При этом нужно в первую очередь поддерживать инвестиционную активность в тех сферах, которые напрямую обеспечивают повышение качества жизни населения. Для этого целесообразно перейти к точечному финансированию социально значимых проектов.

Этическая роль государства в проведении внешнеэкономической политики определяется соотношением уровней протекционизма и фритредерства, что означает необходимость, с одной стороны, принимать все возможные меры для защиты возрождающейся отечественной промышленности от более сильных зарубежных конкурентов, а с другой - обеспечивать (разумеется, в допустимых пределах) свободу торговли и проводить политику невмешательства государства во внешнеторговые связи.

В части поддержки предприятий негосударственных форм собственности и в особенности стимулирования развития малого бизнеса необходимы следующие мероприятия: внедрение справедливой системы льготного налогообложения и предоставления займов; оказание различного рода бесплатных технических, финансовых и консультационных услуг малым предприятиям.

Политика государства по отношению к предприятиям и организациям различных форм собственности непосредственно связана с политикой в области труда и занятости. По нашему мнению, следует пересмотреть те нормы Трудового кодекса, которые регулируют трудовые отношения между собственниками, профсоюзами, акционерами, наемными менеджерами и специалистами. Важно не допустить утраты нравственных ориентиров в процессе труда, что особенно касается руководителей всех уровней, а также владельцев собственности.

Поскольку рыночные отношения в экономике объективно влекут за собой имущественное неравенство и неодинаковые возможности в осуществлении основных прав каждого человека, соблюдение этических требований в области социальной политики и социальных гарантий должно свестись к принятию действенных мер по созданию условий, исправляющих возможные несправедливости рыночной системы. В этих целях нужно установить определенные гарантии со стороны государства и институтов гражданского общества.

В обществе давно обсуждается вопрос о необходимости реформирования пенсионной системы. Мы предлагаем осуществить эти реформы путем отказа от уравнительного принципа и перехода к учету сложности и ответственности прошлого труда, а не размеров полученных ранее окладов, которые в большинстве случаев не отражали действительного вклада работника в создание национального богатства.

Очевидно, что снижение качества производимых материальных и духовных благ свидетельствует о неэтичном отношении производителей продукции к ее потребителям. Поэтому важна этически выверенная политика по контролю за качеством продукции, сырья и материалов, работ, услуг. Несмотря на многие достоинства нормативно-правовых актов в области качества продукции и услуг(24), в них, к сожалению, не отражены этические аспекты обеспечения их должного качества.

В системе государственного регулирования экономики нередко используются социально-экономические показатели, искажающие реальную картину, что может привести к принятию ошибочных решений, влекущих за собой значительный экономический ущерб и возможность масштабных социальных потрясений. Следовательно, этические требования необходимо отразить и в государственной политике в сфере регламентации учета и отчетности.

5.Мораль и политика в истории политической мысли

На взаимосвязь политики и морали решающее влияние оказывает характер общества, переживаемая эпоха, господствующая социокультурная среда. Одно дело политика и мораль в традиционном обществе, где главное - это инерция сознания и поведения. Совсем другая ситуация возникает с переходом в эпоху техногенных цивилизаций. Иными словами, и в морали, и в политике живут эпохи особенности культурного наследия и традиций, раскрываются биологические черты наций и рас. В традиционном обществе нет отдельных групп, все слиты коллективно. Осознание человека личностью, членом группы, противопоставления морали одного морали другого еще не происходит. Различие личного и общественного отсутствует, и все, что было вне традиционного общества, было вне закона. В эпоху традиционных обществ была характерна неразделенность политики и морали. Особенно четко это проявилось, да и продолжает проявляться в наиболее устойчивых районах традиционализма - на Востоке. Конфуций видел в самосовершенствовании основу хорошего управления, не верил в регулирующую силу закона. Он считал, что народ будет избегать его, при этом не испытывая стыда. Добродетель объявлялась единственным, что может подчинять людей порядку, так как с добродетелью народ будет знать стыд. Лао Цзы классифицировал типы правления на основе критериев, объединяющих нравственность и результативность. Лучшим называлось правление, которое как бы не замечается, настолько оно плавно и естественно. Уступает ему правление, поддерживаемое восхвалениями мудрости решений правителя. Плохое правление основано на страхе подчиненных. И совсем негодное, если вызывает презрение. Идея полного слияния политики с народной моралью дошла до наших дней. Симптоматично в этом отношении двенадцать правил Хо Ши Мина (шесть запретов и шесть наставлений) по работе коммунистов среди населения. По сути, это кодекс поведения в народе, уважения его обычаев, даже кажущихся предрассудками, и пути просвещения и ослабления предрассудков и завоевания политиком авторитета среди простых людей.

Для западной культуры, особенно с накоплением потенциала индивидуализма и динамизма, характерно нарастание разграничения сфер политики и морали, их взаимодействие как различающихся форм сознания и деятельности. Спорят, сближаются и расходятся две основные позиции: единство морали и политики и разделение границ политически значимого, определение собственно политических критериев политической деятельности.

Плутарх предъявлял нравственные требования к правителю: доверять бесчестному власть подобно безумному дать меч. Для Аристотеля очевидно, что в политике должны участвовать достойные. Г. Мабли называл политику общественной моралью, а мораль - частной политикой. Хорошая политика, по Мабли, не отличается от здоровой нравственности. Руссо взывал к соединению политики и морали: кто захочет изучать отдельно политику и мораль, тот ничего не поймет ни в той, ни в другой, и все, что является нравственным злом, является злом и в политике. Т. Джефферсон считал, что все искусство управления состоит в искусстве быть честным.

Древняя традиция единства политики и морали приходит в новое время, в ранний марксизм, во все современные идеологии, хотя понимание самой морали и политики дается разное. Так, в Учредительном Манифесте I Интернационала, подготовленном К. Марксом и Ф. Энгельсом, войны, которые вели европейские государства, называются грабительскими, цели их внешней политики - преступными. Широко известно деление войн Гроцием на справедливые и несправедливые.

Одновременно для западной культуры было характерно и противоположное направление политической мысли и практики: разделение политики и морали и спор об их первенстве. В этом нашло выражение сложного и противоречивого процесса деления власти, контроля и оценки одной власти другой и предотвращение абсолютной власти в обществе, а также способности западной культуры к движению и истоков драматизма ее развития.

В жизни уже античного мира стали различаться “архе” и “анархе”, т.е. порядок, обеспечиваемый властью, и отсутствие власти и порядка. Общественный порядок в свою очередь имел как бы два уровня, регулируемый публичным правом и частным правом. Политика идентифицировалась с деятельностью публичной власти и определением основ функционирования частного права. В политике регулирование идет с акцентом на функцию, приобретаемую носителем власти благодаря консолидации разъединению групп, лидерству, рождению социальных структур. В морали - акцент делался на требования к индивиду на основе представлений о добре и зле, о долге, справедливости, чести, бесчестии.

Во времена перерождения феодальных отношений в буржуазные и формирования новой культуры политика и мораль еще больше расходятся. Образуются свои сферы влияния и средства воздействия. Появление светских государств означало узаконивание освобождения политики от религиозных догм.

В теории провозвестником разделения политики и морали был Н. Макиавелли. К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что начиная с Макиавелли “теоретическое рассмотрение политики освобождало от морали, и по сути дела, был выдвинут постулат самостоятельной трактовки политики”.

Суть традиции, заложенной Н. Макиавелли, заключалась в том, что политические цели достигаются политическими средствами. Политик, руководствующийся только принципами абсолютного добра, пропадет, так как живет среди людей, ориентирующихся на другие принципы. Надо выбирать меньшее зло в ситуации конфликта с нравственными ценностями, но использование зла неизбежно. Для достижения выбранной политической цели общепринятая мораль не может быть препятствием. Макиавелли пришел к выводу, что средства должны соответствовать цели. В его идее обращения к любым средствам воздействия выражено осознание обусловленности средств достижения цели характером цели. В наше время очевидным стало и другое: в макиавеллистском откровении скрыт имморализм, опасный и даже непредсказуемый по своим последствиям. Цель может провоцировать обращение к неправым средствам, если цель неправомерна, утопична.

Абсолютизация политических утопических целей ведет к тому, что целеустремленность, решимость становятся основой нравственного уродства личности политика. Л. Троцкий, например, относил к революционерам тех, у кого нет внутренних препятствий, есть только внешние. Куда заводит свобода от морали - большевики показали во времена красного террора, организации концлагерей, всеобщей коллективизации, по отношению к тем, кто оказался в плену у немцев или на оккупированных территориях. При коммунистическом режиме в России мораль оказалась в основном подчиненной политике и под влиянием авторитарной власти деформировалась, становясь односторонней. Подчинение норм морали политике - результат особого ветвинравственно-политического развития, характерного для запаздывающей модернизации. Чем больше в господствующей морали предпосылок для этатизма, эгалитаризма, тем легче устанавливается единая морально-политическая система, основанная на культе одной, якобы найденной истины, которая будто бы интегрирует все общественные процессы, подчиняет политику и мораль воле самозванных носителей некоего единственно верного учения.

Идейной основой политизации морали в советском обществе была ленинская постановка вопроса о коммунистической морали. Для коммунистов, считал Ленин, нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата, созидающего новое общество.

Политизация морали открывает путь к героизму, сплоченности, самоотверженности части общества, особенно части молодого поколения. Но вместе с тем она сосредотачивает энергию не на человеке, его внутреннем мире и мотивах, а на внешних для человека целях, способствует раздвоению личности, насаждает ложь, терпимость ко лжи, безразличие и даже жестокость к тем, чьи интересы не вписывались в политическую цель.

Коммунистическая идеология в нашей стране оказалась настолько мощным явлением, что в корне изменила общий ряд нравственных норм; большая их часть, особенно регулирующая отношения человека с обществом, деформировалась, была подчинена целям строительства далекого коммунизма у себя в стране и во всем мире. На практике это привело к попранию общечеловечности, автономии человека, атрофии внимания к человеку как основы общественных отношений. Развивавшиеся в России основы либерализма, свободы совести искоренялись самым жестоким образом.

Попытки заменить мораль политикой, нравственные авторитеты политическими частично удались. Исчезла индивидуальность, начавшая быстро развиваться в капиталистической России. Она выкорчевывалась единой для всех идеей коммунизма, борьбой с постоянными врагами, враждебностью к “несоциалистическому”, всеобщим обожанием и восторгом перед вождями. Нравственная ценность человека как основа образа жизни оказалась затоптанной. Но то, что считалось победой во времена становления тоталитаризма, обернулось, в конечном счете, не только трагедией, но и тяжелейшим положением общества, ограниченностью возможностей выйти на дорогу цивилизованности. Вековые основы нравственности были заменены классовой ненавистью и личной зависимостью от вождей. Под предлогом борьбы за чистоту идеологии искоренялось все, что несло первенство общечеловеческого над классовым. Утверждалось, что производственный коллектив - основная ячейка в обществе. Это означало, что его власть распространяется лишь на личные, семейные отношения. Нравственно было вторгаться в личную жизнь, указывать, что можно читать и смотреть. Нравственно было растранжиривание народного богатства в помощь военным режимам в разных странах. Военная поддержка служила предметом гордости и способом оправдания “временных трудностей” внутри страны.

Как реакция на попрание политиками норм общечеловеческой морали появились нравственные максимы, абсолютизация нравственных ценностей. Уже Сенека - свидетель деградации нравственности римских правителей - высказывает мысль, близкую к утверждению абсолютного первенства морали над целями и средствами властвования. Ответом на крайности макиавеллизма в политической практике и бесовщину в революционном и массовом движении является популярность идей и авторитет таких личностей, как Достоевский, Ганди, Камю, Сахаров, Солженицын. По Достоевскому, лучше всем погибнуть, если спасение зависит от мук ребенка. Этот же вопрос ставит и Камю: имеем ли право убить человека или даже согласиться с тем, чтобы он был убит? Отказ от насилия, учил Ганди, поднимает морально обе стороны. Доступной и приемлемой формой протеста является, по Ганди, голод. Те, кто проповедует такую философию, при жизни много страдает, после смерти обретает ореол великомученика или святого.

В политике дело обстоит иначе. Часто, чтя моралистов, политики все же идут своим путем. Нравственное противостояние проводимой политики основывается не на структурах, но на устойчивых представлениях и, как правило, выражается в поведении героев. Но если для нравственного противостояния достаточно мужества, духа одиночки, то для политического лидерства нравственного максимализма недостаточно. В политике быстро наступает расплата за нравственный максимализм, потерю чувства меры в данной социальной и политической среде, ослабление связей политика с реальными государственными структурами. Поучителен в этом отношении советский опыт. Политическая система 70-х - начала 80-х годов, отличалась от системы сталинских времен, в целом оставалась все той же тоталитарной по своей сути. Перемены могли наступить только в результате сигналов с самого верха. Какие-либо попытки изменить систему по инициативе политика не самого высокого ранга означали бы одно - конец карьеры этого политика. Только оказавшись на вершине политической иерархии, после относительной либерализации и гласности М. Горбачев смог стать пропагандистом общечеловеческих ценностей. В условиях перестройки возможно было появление Б. Ельцина - лидера другого типа, который завоевал огромную популярность на антикоммунистическом прорыве, противостоянии партийной верхушке.

6.Цель и средства в сфере сознательных действий, направляемых политикой

Цель и средство важнейшие категории политики и политологии, характеризующие органическую взаимосвязь и взаимозависимость между сознательно избранными методами, способами, действиями и полученными благодаря этому результатами. На протяжении всей политической истории человечества вопрос о соотношении цели и средств стоял в центре внимания политиков - практиков и теоретиков. Одни школы и концепции сменялись другими, выдвигались формулы и принципы типа “достичь цель любыми средствами” или “цель оправдывает средства”. Однако смысл существующей здесь реальной зависимости оставался не открытым. Только в новое время с изучением таких теоретических проблем, как интерес и идея, необходимость и свобода, стихийность и сознательность наука и обществоведение подошли к сути дела. Оказалось, что у каждой цели существует строго определенный арсенал средств, применение которых только и может привести к избранной цели. Выход же за рамки средств, совместимых с данной целью, неизбежно ведет к утрате самой избранной цели, приводит к неожиданным результатам, весьма расходящимся с намечавшейся целью. Реальный механизм влияния применяемых средств на продвижение к цели обусловлен взаимозависимостью, существующей между генезисом и результатом, между становящимся и ставшим. Все, бывшее в генезисе, присутствует в результате, в ставшем есть только то, что было в самом становлении, причем не только сам материальный состав, но и средства его организации сказываются в результате: неправильно проведенная плавка при всей доброкачественности сырья не даст столь желаемой марки. Все яснее выступала и специфика соотношения цели и средств в общественном развитии: средством изменения социальных условий здесь являются сами люди, их действия, в ходе которых участники событий сами становятся другими, причем, как отмечал молодой Маркс, достойная цель здесь достижима только достойными средствами. Отмечая глубокое изменение общественно-экономических условий в XIX в., К.Маркс, М.Вебер и Э.Бернштейн указали на принципиально новую роль сознания, сознательных действий в истории: разум становился главным условием созидания общественного богатства, наука - непосредственной производительной силой. Возникла ситуация, когда в результате негодных средств - заблуждений, общественных психозов, манипуляции сознанием масс, а также непредвиденных последствий организованных действий - может быть или прямо погублена сама человеческая цивилизация (в случае сознательно организованного ракетно-ядерного конфликта, взрыва из-за халатности или некомпетентности ряда атомных электростанций типа Чернобыльской, в результате промышленного разрушения озоновою слоя вокруг Земли, или могут быть разрушены основы человеческой цивилизации (экологическая среда обитания наследственные основы воспроизводства человеческого рода, механизмы естественно-исторического прогресса и т.п.). В силу этого все человечество или его определенная часть, страна, нация, народ могут оказаться в социально-экономическом тупике или даже исторической нише, выйти из которой и вернуться на общую дорогу прогресса такая страна или такой народ будут уже не в состоянии. Избежать подобного можно, правильно соразмеряя средство и цель. Советское общество вступило на послеоктябрьский путь в условиях, когда человечество еще не сознавало не то что всех, но даже главных опасностей, могущих стать роковыми при переходе к полосе преимущественно сознательной эволюции. Уже в рамках политики “военного коммунизма” 1918-1921 гг., когда цель стремились достичь любыми средствами, была предпринята “кавалерийская атака” на капитал, совершена первая губительная попытка неадекватными средствами - “непосредственными велениями государства” - достичь желаемой цели: “наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по -коммунистически в мелко -крестьянской стране”. (Ленин В.И. ПСС, т.44, с. 151). Жизнь заставила признать, что это - ошибка. Осознание привело к решительному повороту от “военного коммунизма” к “новой экономической политике” как адекватному средству продвижения к социалистической цели. Но усвоение урока истории было не принципиальным, а прагматическим: нереальные “штурмовые” средства достижения социалистической цели были заменены опосредствующими. Не было понято главное: наличие глубокой, органической связи между целью и средствами ее достижения. В этом таилась огромная опасность, ибо наступала полоса реального “переворачивания” соотношения цели и средств в советской истории. Суть социализма - поставить человека труда в центр общественной жизни, удовлетворить его потребности и интересы, сделать хозяином жизни. Но для этого необходимы определенные предпосылки: уровень развития производительных сил и благосостояния населения, культура людей труда, демократические традиции и т.д. Все это обеспечивает высокоразвитое капиталистическое общество. Но если переход к социализму начинается в стране не высоко развитой, то само создание названных предпосылок или условий, будучи по своему существу средством или даже условием освобождения человека труда как цели социализма, практически для общества становится на более или менее продолжительное время целью, точнее промежуточной целью, без достижения которой нельзя осуществить главную сущностную цель социализма - обеспечить освобождение человека труда, удовлетворение его потребностей и интересов. Так сама жизнь “перевертывала” сущностные связи между целью и средством, меняла их местами, придавала средствам в сознании людей ореол цели, отводила им центральное место. Пока была еще жива ленинская гвардия, она пыталась объяснить суть дела. Так, председатель совнаркома А.Рыков говорил в 1929 г.: “Вопросы, касающиеся вещей и технических вопросов, совершенно справедливо занимают огромное место в нашей жизни, но нельзя забывать того, что все это существует для людей - для рабочих и для крестьян”. Реальное переворачивание соотношения цели и средств по необходимости было долговременным. Опираясь на эту объективно-субъективную предпосылку, И.Сталин и его окружение предприняли вторую попытку “построить социализм любой ценой”, встав на путь забегания, стали исповедовать и осуществлять формулу “цель оправдывает средства”, явившуюся откровенным оправданием субъективизма и волюнтаризма, официальным согласием с нетерпением масс, желавших, невзирая на условия, на реальные возможности и средства, достичь конечной цели - социализма, получить связанные с социализмом блага, а точнее - их пропагандистское изображение, ибо общество еще не располагало необходимыми для реального социализма средствами. Так возникло общество-монстр, или казарменным псевдосоциализм, клявшееся в своем служении трудящимся, но бывшее на деле реализацией социального идеала партийно-государственной бюрократии. Как показывает опыт Советского Союза и не только его, если делается попытка построить социализм любой ценой и при этом применяются не совместимые с природой социализма антигуманные средства, цель не будет достигнута. Использование средств, не совместимых с избранной целью, изменяет направление и характер самого развития, приводит к весьма неожиданным результатам. В этом и заключается вся пагубность неадекватных средств решения революционных задач, достижения социалистической цели, тех средств, которые навязывали обществу сталинизм, маоизм, полпотизм и т.п. Они разрушали не то, что следовало разрушать, и создавали нечто другое в сравнении с тем, что обещали. Цель и средство. Но каково же тогда действительное отношение между этикой и политикой? Неужели между ними, как порой говорилось, нет ничего общего? Или же, напротив, следует считать правильным, что “одна и та же” этика имеет силу и для политического действования, как и для любого другого? Иногда предполагалось, что это два совершенно альтернативных утверждения: правильно либо одно, либо другое. Но разве есть правда в том, что хоть какой-нибудь этикой в мире могли быть выдвинуты содержательно тождественные заповеди применительно к эротическим и деловым, семейным и служебным отношениям, отношениям к жене, зеленщице, сыну, конкурентам, другу, подсудимым? Разве для этических требований, предъявляемых к политике, должно быть действительно так безразлично, что она оперирует при помощи весьма специфического средства - власти, за которой стоит насилие? Чем, кроме личности деспотов и дилетантизма отличается господство рабочих и солдатских Советов от господства любого властелина старого режима? Чем отличается полемика большинства представителей самой якобы новой этики против критикуемых ими противников от полемики каких-нибудь других демагогов? Благородными намерениями! - следует ответ. Хорошо. Но ведь речь здесь идет именно о средстве, а на благородство конечных намерений совершенно так же притязают с полной субъективной честностью и уязвляемые враждой противники. Если вывод акосмической этики любви гласит: “Не противостоять злу насилием”, - то для политика имеет силу прямо противоположное: ты должен насильственно противостоять злу, иначе за то, что зло возьмет верх, ответствен ты... Мы должны уяснить себе, что всякое этически ориентированное действование может подчиняться двум фундаментально различным, непримиримо противоположным максимам: оно может быть ориентировано либо на “этику убеждения”, либо на “этику ответственности”. Но в том смысле, что этика убеждения оказалась бы тождественной безответственности, а этика ответственности - тождественной беспринципности. Об этом, конечно, нет и речи. Но глубинная противоположность существует между тем, действуют ли по максиме этики убеждения - на языке религий: “Христианин поступает как должно, а в отношении результата уповает на Бога”, - или же действуют по максиме ответственности: надо расплачиваться за (предвидимые) последствия своих действий. Главное средство политики - насилие, а сколь важно напряжение между средством и целью с этической точки зрения - об этом вы можете судить по тому, что эта сторона (революционные социалисты - А.Б.) нравственно отвергает “деспотических политиков” старого режима из-за использования ими тех же самых средств, как бы ни был оправдан отказ от их целей. Что касается освящения средств целью, то здесь этика убеждения вообще, кажется, терпит крушение. Конечно, логически у нее есть лишь возможность отвергать всякое поведение, использующее нравственно опасные средства. Правда, в реальном мире мы снова и снова сталкиваемся с примерами, когда исповедующий этику убеждения внезапно превращается в хилиастического пророка, как, например, те, кто, проповедуя в настоящий момент “любовь против насилия”, в следующее мгновение призывает к насилию - к последнему насилию, которое привело бы к уничтожению всякого насилия, точно так же, как наши военные при каждом наступлении говорили солдатам: это наступление - последнее, оно приведет к победе и, следовательно, к миру. Исповедующий этику убеждения не выносит этической иррациональности мира. Он является космически-этическим “рационалистом”. Конечно, каждый из вас, кто знает Достоевского, помнит сцену с Великим инквизитором, где эта проблема изложена верно. Невозможно напялить один колпак на этику убеждения и этику ответственности или этически декретировать, какая цель должна освящать какое средство, если этому принципу вообще делаются какие-то уступки. <...> Древней проблемой теодицеи как раз и является вопрос: почему же это сила, изображаемая одновременно как всемогущая и благая, смогла создать такой иррациональный мир незаслуженного страдания, безнаказанной несправедливости и неисправимой глупости? Либо она не есть одно, либо же она не есть другое; или жизнью правят совершенно иные принципы возмещения и воздаяния, такие, которые можем толковать метафизически, или же такие, которые навсегда будут недоступны нашему толкованию. Проблема опыта иррациональности мира и была движущей силой всякого религиозного развития. Индийское учение о карме и персидский дуализм, первородный грех, предопределение и Deus absconditus - все они выросли из этого опыта. И первые христиане весьма точно знали, что миром управляют демоны, что тот, кто связывается с политикой, то есть с властью и насилием как средствами, заключает пакт с дьявольскими силами и что по отношению к его действованию не то истинно, что из доброго может следовать только доброе, а из злого лишь злое, но зачастую наоборот. Кто не видит этого, тот в политическом отношении действительно ребенок. <...> Таким образом, проблему политической этики ставит отнюдь не современное, рожденное ренессансным культом героев неверие. Все религии бились над этой проблемой с самым различным успехом, и потому, что было сказано, иначе и быть не могло. Именно специфическое средство легитимного насилия исключительно как таковое в руках человеческих союзов и обусловливает особенность всех этических проблем политики. Кто бы, ради каких бы целей ни блокировался с указанным средством - а делает это каждый политик, - тот подвержен и его специфическим следствиям. В особенно сильной мере подвержен им борец за веру, как религиозный, так и революционный. Давайте непредвзято обратимся к примеру современности. Тот, кто хочет силой установить на земле абсолютную справедливость, тому для этого нужна свита: человеческий “аппарат”. Ему он должен обещать необходимое /внутреннее и внешнее/ вознаграждение - мзду небесную или земную - иначе “аппарат” не работает. Итак, в условиях современной классовой борьбы внутренним вознаграждением является утоление ненависти и жажды мести, прежде всего: Ressentimenta и потребности в псевдоэтическом чувстве безусловной правоты, поношении и хуле противников... Достигшая господства свита борца за веру особенно легко вырождается обычно в совершенно заурядный спой обладателей теплых мест. Кто хочет заниматься политикой вообще и сделать ее своей единственной профессией, должен осознавать данные этические парадоксы и свою ответственность за то, что под их влитием получится из него самого. Он, я повторяю, спутывается с дьявольскими силами, которые подкарауливают его при каждом действии насилия. Великие виртуозы акосмической любви к человеку и доброты, происходят ли они из Назарета, из Ассизи или из индийских королевских замков, не “работали” с политическим средством - насилием, их царство было “не от мира сего”, и все-таки они действовали и действовали в этом мире, и фигуры Платона Каратаева и святых Достоевского все еще являются самыми адекватными конструкциями по их образу и подобию. Кто ищет спасения своей души и других душ, тот ищет его не на пути политики, которая имеет совершенно иные задачи - такие, которые можно разрешить только при помощи насилия. Гений или демон политики живет во внутреннем напряжении с богом любви, в том числе и христианским Богом в его церковном проявлении - напряжении, которое в любой момент может разразиться непримиримым конфликтом <...> В самом деле: политика делается, правда головой, но, само собой разумеется не только головой. Тут совершенно правы исповедующие этику убеждения. Но должно ли действовать как исповедующему этику убеждения или как исповедующему этику ответственности, и когда так, а когда по-другому, - этого никому нельзя предписать. Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером. Мысль в общем-то правильная, и весь исторический опыт подтверждает, что возможного нельзя было бы достичь если бы в мире снова и снова не тянулись к невозможному. Но тот, кто на это способен, должен быть вождем, мало того, он еще должен быть - в самом простом смысле слова - героем. И даже те, кто не суть ни то, ни другое, должны вооружиться той твердостью духа, которую не сломит и крушение всех надежд; уже теперь они должны вооружиться ею, ибо иначе они не сумеют осуществить даже то, что возможно ныне. Лишь тот, кто уверен, что он не дрогнет, если, с его точки зрения, мир окажется слишком глуп или слишком подл для того, что он хочет ему предложить; лишь тот, кто вопреки всему способен сказать “и все-таки!”, - лишь тот имеет “профессиональное призвание” к политике.