Межэтническое взаимодействие

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования науки, молодежи и спорта Украины

Приазовский государственный технический университет

Курсовая робота

По предмету: «Этносоциология»

Выполнила:

Студентка З-11-СР

Струкова Ирина Васильевна

Мариуполь 2014

План

1. Межэтническое взаимодействие

2. Этнопсихологическая дистанция

3. Этническая маргинализация

Список литературы

1. Межэтническое взаимодействие

Психология межэтнических взаимодействий изучается с помощью социально-психологических теорий среднего уровня. Анализ осуществляется через личность, включенную в этническую группу. Естественно, степень такой включенности у людей очень разная и зависит не только от типа личности, но и от культурных традиций, конкретных ситуаций. Тем не менее если человек считает себя русским, украинцем, татарином, лезгином и т.д., то, изучая его как личность, можно понять социально-перцептивные образы и другие психологические реалии, характеризующие межэтнические отношения, в которых он участвует.

При изучении психологии межэтнических отношений используется ряд социально-психологических теорий. Одна из них -- теория личности. Ей посвящена специальная литература 8. Нам прежде всего важны представления о структуре личности, сложившиеся в ее рамках. И.С. Кон писал, что одни понимают личность «в единстве индивидуальных свойств и ее социальных ролей», другие -- как совокупность интегрированных в индивиде «социальнозначимых черт, образовавшихся в прямом и косвенном взаимодействии данного лица с другими людьми». При изучении межэтнических отношений второй подход фактически является доминирующим.

Важен и подход А.Н. Леонтьева к рассмотрению структуры личности. Предпосылкой ее изучения он считал понимание личности в неразрывной связи с деятельностью. Коль скоро в основе личности лежат «отношения соподчиненности видов человеческой деятельности», то структура личности представляет собой иерархию этих деятельностей. Однако деятельность всегда мотивирована, поэтому за иерархией видов деятельности лежит иерархия мотивов, а также соответствующих им потребностей.

У личности, включенной в этническую группу, это могут быть потребности в безопасности, целостности группы, солидарности, аффилиации, в социологическом плане блестяще описанные Э. Фромом в книге «Бегство от свободы». Наконец, это потребности в справедливости, позитивном восприятии другими, достижительности. Значимость последних потребностей при социологическом анализе описана Г. Кантрилом.

Считается, что структурные компоненты психологии (психики) личности воспроизводятся в психологии группы. Это как бы наложение, взаимодействие мотивационных, познавательных, эффективных (эмоции) и коммуникативных (общение) процессов.

Психическими образованиями как результирующими продуктами взаимодействия этих процессов являются социальные установки, или аттитюды (англ., attitudes). Через них обычно и изучают межэтнические отношения.

Теория установки -- это тоже специальная социально-психологическая теория среднего уровня, и ей посвящена специальная литература, которую мы рекомендуем к данной теме. Здесь же мы приводим главное из того, что имеет прямое отношение к межэтническим установкам как одному из видов социальных установок и определяет диспозицию личности и группы в межэтнических отношениях.

Межэтнические отношения всегда изучались с целью их гармонизации, предотвращения дискриминации и регулирования напряжений и конфликтов. Следовательно, и в теории установки нам важно видеть то, что поможет понять причины межэтнических напряжений и найти способы их преодоления.

Как известно, термин «установка» введен в русскоязычную литературу грузинским психологом Д.Н. Узнадзе. Но в его концепции установка касается реализации простейших физиологических потребностей и связывается со «склонностью», «готовностью» реагировать на основе бессознательного. В таком понимании установки не отражают сложных форм деятельности людей и не могут быть использованы для их понимания. Поэтому в социальной психологии всегда подчеркивается, что для выявления «особых состояний личности, предшествующих ее реальному поведению», используется понятие «социальные установки», или аттитюды.

Изучение социальных установок имеет свою историю. В западной социологии она описана Дж. Дэвисом, в отечественной -- П.Н. Шихиревым.

Примечательно, что уже первые исследования установки были связаны как раз с проблемами этничности. Знаменитая работа У. Томаса и Ф. Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и Америке» была посвящена процессу адаптации, и роль аттитюдов авторы оценивали столь высоко, что социальную психологию они определяли как научное исследование установок. Последние рассматривали как «психологическое переживание индивидом ценности, значения, смысла социального объекта» или «состояние сознания относительно некоторой социальной ценности».

Г. Олпорт, объединяя различные представления исследователей, интерпретировал социальные установки как «состояние сознания и нервной системы, выражающее готовность и организованное на основе предшествующего опыта». Установки имеют сложную структуру. Начиная с М. Смита, утвердилось представление о трехкомпонентной структуре установки:

1) когнитивный компонент (осознание объекта, знания о нем);

2) эмоциональный (оценка, чувства по отношению к объекту);

3) поведенческий (конативный, регулятивный) компонент.

Таким образом, развитие теории установки внесло много нового в ее понимание, и в целом закрепилась трактовка ее как социально обусловленного отношения к какому-то объекту или явлению, как осознание, оценка, готовность действовать. Мы выделили в социологической теории установки именно то, что необходимо этносоциологу для понимания места данного феномена в межэтнических отношениях.

Этнические установки -- это установки, которые имеют место тогда, когда человек, действуя в любой сфере, -- профессиональной, политической, культуры и др. -- осознает, оценивает и поступает как личность, включенная в этническую группу.

Межэтнические установки -- это установки на взаимодействие (отрицательное или положительное со всеми нюансами) с другими этническими общностями в любой сфере жизнедеятельности и в любом виде -- от личностного общения с людьми иной национальности до восприятия явлений, элементов истории, культуры, типов социально-экономического развития18 или еще шире -- иных цивилизационных форм.

Любопытный факт: наиболее известные шкалы для измерения социальных установок в эмпирических исследованиях (шкала Богардуса, Л. Тернстоуна) строились на примере отношений к этническим группам.

Социальные установки определяют, направляют деятельность человека. Этнические и межэтнические установки аккумулируют предшествующий жизненный опыт, причем не только свой, но и окружающих, ведь установки формируются в процессе социализации и затем закрепляются в навыках, без которых строить отношения просто невозможно. В процессе межэтнических взаимодействий они выполняют компенсирующую функцию в познавательном процессе, минимизируя риск. Люди могут не вполне понимать ситуации и причины тех или других явлений, но закрепленное в установке отношение помогает избежать опасности.

В последнее время мы нередко наблюдали, как кипели страсти вокруг инонационального населения, как, например, менялось отношение к азербайджанцам в Армении и как их изгоняли оттуда, а в свою очередь армян -- из Азербайджана, хотя реальной жизненной потребности в этом не было. Эмоциональный накал установок приводил к действиям, не согласующимся с потребностями людей.

Групповые установки обладают особой силой и устойчивостью. Хотя и они, конечно, изменяются. Но еще большей устойчивостью обладают стереотипы. Психологи обычно считают, что этнические стереотипы занимают ключевое место среди межэтнических установок, и, кроме того, они выделяют предрассудки и предубеждения как виды установок.

В этносоциологии этнические стереотипы -- автостереотипы и гетеростереотипы -- рассматриваются самостоятельно. Это особенно важно подчеркнуть в связи с исследованием межэтнических отношений. При изучении этнической идентичности различия между этническими и межэтническими установками и авто- и гетеростереотипами не так заметны.

Указанные различия проявляются в следующем. Во-первых, «содержательной опорой» этнических стереотипов, по справедливому определению Г.У. Солдатовой, является традиционная этническая культура. Однако когнитивный компонент этнической установки может быть намного разнообразнее. Когда человеку приходится действовать в сфере межэтнических отношений, он может актуализировать в установке и свои экономические, социальные потребности, знания о политических интересах, а также может мобилизовать прошлый исторический опыт, который тоже шире, чем сфера культуры.

Во-вторых, в социологии различаются установки на объект и на ситуацию. Знаменитый эксперимент Лапьера, вошедший во многие учебники, прекрасно продемонстрировал их различие. Лапьер с двумя китайцами посетил 252 отеля, и везде, за исключением одного случая, их принимали радушно. В то же время на письменные обращения о возможности приема этнически смешанной группы ответ дали лишь из 128 отелей, причем и из них в 25% случаев ответили отказом.

Несовпадение установок на проективную ситуацию и на объект л привело М. Рокича к выводу о том, что необходимо развести аттитюды на объект и аттитюды на ситуацию.

Итак, этнические и межэтнические установки могут быть направлены и на объект, и на ситуацию, а этнические стереотипы -- установки только на объект.

Наконец, подчеркнем, что этнические стереотипы и гетеростереотипы как элемент идентичности и как индикатор отношений рассматриваются под разным углом зрения. При изучении этнического самосознания нас больше интересуют автостереотипы, их содержание, а при изучении межэтнических отношений -- гетеростереотипы, причем в содержании гетеростереотипов -- именно наличие или отсутствие интеллектуальных и деловых качеств. Бытовые, коммуникативные негативные «приписывания» (типа «нечистоплотные», «негостеприимные» и т.п.) не так страшны, как отсутствие в гетеростереотипе позитивных деловых и интеллектуальных качеств.

Этнические установки фиксируют отношение к явлению (например, традициям), объекту (языку, литературе и т.д.) или к виду общения (деловому, семейному, дружескому, соседскому). Но если нужно выяснить тип отношения к контактам в целом или народу в целом, т.е. к его культуре, истории, людям и т.д., то предметом изучения становится система установок или ориентация. Поэтому различают ориентации на этнонациональную культуру того или иного народа и ориентации на общение (в целом).

И теории личности, и теория социальных установок помогают понять механизмы действия факторов, влияющих на межэтнические отношения. Совершенно очевидно, что формирование личности, ее установок и ориентации происходит в процессе социалиализации, начиная с детского воспитания в семье и затем под влиянием самого широко спектра обстоятельств -- этнической и социальной среды, политической системы, этнической политики государства, влияния мезосреды, т.е. обстановки в городах типов и селах, в территориальных локальностях и, наконец, микросреды трудовых коллективов и неформального общения.

Социальные психологии социологи выделяют пять групп взаимозависимых факторов, влияющих на межэтнические отношения, -- исторические, социальные, культурные, психологические (или их выделяют как личностные) и ситуативные. Нам представляется целесообразным выделить еще и политические факторы. Рассмотрим вкратце каждую из указанных групп факторов.

Среди исторических факторов, влияющих на межэтнические отношения, безусловно важное значение имеют три класса явлений. Первый -- это сам ход исторических событий, в результате которых складывались отношения народов; второй -- исторические события, которые становятся каким-то символом в ходе ныне развивающихся отношений; и третий -- особенности историко-социального развития народа, включенного в контакт.

Народы как большие социальные общности вступают в контакт в результате разных исторических обстоятельств. Когда выявляют межэтнические напряжения, то чаще всего сосредоточивают внимание на завоеваниях, насильственных присоединениях, колониальном прошлом. При этом учитываются разные типы колонизации. Ведь, как известно, колониальные державы складывались не только путем завоеваний, но и на основе добровольного присоединения, поиска патронажа. Кроме того, известны так называемой «народной» колонизации. Имеет значение и то, какого типа отношения складывались с метрополией. Историки выделяют, например, британский и французский типы колонизации; так называемый внешний и внутренний колониализм,

Таким образом, направление отношений, обусловленных историей, геополитическим положением, складывалось по-разному, вследствие чего и сами отношения имели разный характер. Например, осетины и в Центре, и в регионе всегда считались опорой России на Кавказе; они допускались к высшим военным должностям и при царизме, и при Советской власти. Чеченцы же были среди тех, кого покоряли, завоевывали, восстания которых подавляли, в том числе и в годы Советской власти. Одним народам, «лояльным к центральному правительству», давали больше прав и свобод, другим -- меньше. Принцип «разделяй и властвуй» действовал и во времена царской России, и в Советскую эпоху.

В памяти народа, как правило, сохраняются события, которые выступают как бы сплачивающим фактором, но, вместе с тем, нередко они же и «разделяют» его с другими народами. Они становятся символичными, вокруг них мобилизуются идеологемы либо ущерба, либо героического прошлого. И очень часто разные народы оценивают их по-разному.

Типичный пример -- оценка сталинских депортаций. Для крымских татар, например, это -- акт незаконных репрессий, а для немалого числа русских, особенно воевавших в годы Великой Отечественной войны, -- кара за измены, предательство, акция, обеспечившая безопасность в регионе. То же и в отношении чеченцев.

Политические факторы, влияющие на межэтнические отношения, включают в себя по меньшей мере три класса явлений: принципы и формы государственного устройства, характер политического строя, тип государственной национальной политики.

Что касается влияния политического строя, то, естественно возможности культурного плюрализма намного шире в демократическом гражданском обществе, чем при тоталитарных или авторитарных режимах, характеризующихся высоким уровнем этнической дискриминации. Так, с тоталитарными режимами в Германии и Испании связаны массовая этническая дискриминация, чистки.

Межэтническая толерантность проявляется в поступках, но формируется в сфере сознания и, конечно, тесно связана с этнической идентичностью. Все виды гиперидентичности повышают уровень интолерантности в межэтнических установках. Но на этом основании считать этнонациональное самосознание опасным, стремиться не напоминать о нем было бы ошибкой, только усиливающей сложность межэтнических отношений. Не этническое самосознание вообще, а гиперболизация его (эгоцентризм, этноэгоизм и т.п.) отрицательно влияет на толерантность. Перерастание этнического самосознания в гиперидентичность и рост интолерантных установок связаны, как мы уже отмечали, далеко не только с процессами в психической сфере, но и в сферах социальной, экономической, политической жизни. Он в значительной степени определяется и ситуацией -- стечением всех этих обстоятельств.

При психологическом подходе восприятие и ощущение угрозы интерпретируются как та ситуация, которая порождает интолерантность в межэтнических взаимодействиях. При этносоциологическом подходе сама конкретная, объективная ситуация -- стечение обстоятельств в экономической, политической и социальной сферах -- создает конфликт интересов, влияет на восприятие обстановки, которые затем, в свою очередь, могут в той или иной мере определять и внутригрупповую солидарность, и углубление этнокультурных психологических границ.

Если рассматривать ситуации с личностных позиций, то для человека имеет значение, с какой группой он себя в данной конкретной ситуации больше отождествляет, как он для себя определяет эту ситуацию. Здесь действительно многое зависит от ролей, которые он выполняет.

Социологи и социальные психологи выделяют в качестве благоприятных такие ситуации, когда этнические группы имеют общие цели, интересы, зависят от сотрудничества, взаимодействуют при позитивной поддержке правительства. Так, многие русские в республиках РФ поддерживали ориентации представителей титульных национальностей на большую их (республик) самостоятельность, что в значительной мере определялось общими интересами тех и других в использовании местных ресурсов. социальный индивид самосознание этнический

2. Этнопсихологическая дистанция

Этничность не существует вне сравнения, между различными этническими группами неизбежно существует этнопсихологическая дистанция. От того, каковы её масштабы, зависит уровень предубеждений и наличие или отсутствие напряжения в межэтнической коммуникации.

В этнологии и социологии с 1960-х гг. стала популярна концепция, разработанная норвежским социальным антропологом, сторонником конструктивистского подхода к анализу этноса Фредриком Бартом. При изучении проблем, затрагивающих межэтническое взаимодействие и этническое самосознание, следует обратиться к теории этого учёного.

Ф. Барт обращает внимание на то, что культурное многообразие современного общества продолжает существовать, несмотря на всеобъемлющие контакты и потоки информации. Сохранению этнических общностей способствуют этнические границы: «интересующие нас границы - это, конечно, границы социальные, хотя у них могут быть и территориальные составляющие», - пишет Ф. Барт. Этнической границе соответствует сложная организация социальных отношений и поведения. Если индивид ассоциирует другого индивида как члена своей группы, то предполагается наличие определенных, разделяемых ими двоими, ценностей, знаний, оценок. Этот процесс и обеспечивает сохранность этнических групп. Существование в обществе базовых этнических категорий, обязывающих своих носителей к определенному ролевому поведению, является, по мнению Ф. Барта, фактором, поддерживающим распространение культурных различий. Процесс межэтнического взаимодействия строится на основе существования культурных различий. Только те культурные характеристики, которым придается маркирующее значение, имеют первичную значимость для этноса и определяет масштабы культурной дистанции. Маркеры могут быть единичными или представлять собой набор, который является результатом исторических, политических, экономических условий и конкретных ситуаций.

Ф. Барт, как сторонник конструктивистского подхода к феномену этничности, отмечает, что часто «конструированием маркеров-различий» занимается этническая элита для мобилизации членов этнической группы вокруг себя и достижения определенных целей.

Исходя из теории культурных границ и маркеров, учёный понимает этнос как «форму социальной организации культурных различий». Наличие «маркированного отличия в поведении» поддерживает устойчивость границ и культурные различия между этносами.

По мнению Ф. Барта, в качестве дифференцирующих, разделяющих людей на «своих» и «чужих» в повседневной жизни выступают только те различия, которые и при самоидентификации, и при отнесении других к определенным этническим, социальным или иным группам, воспринимаются в качестве значимых. При этом «рынок» культурных маркеров для формирования очерченного границами этнического целого очень разнообразен. В разное время и в разных условиях таковыми могут служить язык, исторические представления, религия, особенности бытовой культуры. Проблема в том, что эти средства поддержания коллективного «мы» на определенном этапе могут принять гипертрофированный характер.

Западный социолог и политолог С. Хантингтон, автор книги «Столкновение цивилизаций», также затрагивал проблему культурных границ.

Центральным понятием в теории С. Хантингтона является цивилизация, под которой он понимает культурную общность высшего ранга, большие конгломераты стран, обладающие общими определяющими признаками (культура, язык, религия, история). Поскольку растёт роль культуры в современном мире, учёный подчёркивает особую значимость культурных маркеров: «в мире после «холодной войны» флаги имеют значение, как и другие символы культурной идентификации, включая кресты, полумесяцы и даже головные уборы, потому что имеет значение культура, а для большинства людей культурная идентификация - самая важная вещь».

Между цивилизациями, по мысли учёного, проходят «линии разлома», причиной том являются культурные различия: «в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Наиболее значимые конфликты будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов».

Как видим, по мнению С. Хантингтона, культурный фактор играет в современном мире ключевую роль: различия в базовых ценностях, историческом прошлом и религии являются источником конфликта. Учёный обращает внимание на следующую тенденцию: «на микроуровне наиболее напряженные линии разлома проходят между исламом и его православными, индуистскими, африканскими и западнохристианскими соседями».

По мнению Барта и Хантингтона, этнические границы между различными этносами сохраняются благодаря культурным маркерам.

Идею об этнической границы в отечественной литературе развивал этнограф П.И. Кушнер. Он отмечает сложность в определении этнических границ: «в отличие от границ политических или административных этнические рубежи одного народа могут взаимно пересекаться с этническими рубежами другого». Но при этом, учёный обращает особое внимание на территорию как этнический маркер: «этническая территория складывается веками, и за это время население настолько свыкается с занимаемой им территорией, что начинает считать её «родной»».

Под этнической границей у всех этих учёных, как и у Ф. Барта, понимается не территориальное разделение народов, а субъективно осознаваемая и переживаемая дистанция в ходе межэтнического взаимодействия.

Исследователи, участвовавшие в этом проекте, разделяют основные идеи Ф. Барта, но они сделали предположение, что маркерами могут являться не только культурные характеристики, но и ценности, сформировавшиеся на другой основе (например, политические представления, демографическое воспроизводство народа, его экологическая безопасность, преодоление социального неравенства и др.). Как считает Л.М. Дробижева, изучение этнических границ помогает узнать не только, что разъединяет, разграничивает людей из разных этнических общностей, но и что их объединяет: «в полиэтнических обществах отношения между этническими группами не сводятся исключительно к поискам «чужаков», а определяются интересами взаимодействия с живущими рядом людьми иных национальностей».

Под этнопсихологическая дистанцией исследователи из института этнологии и антропологии РАН подразумевали измеряемую степень близости или своеобразия, отличия. Для её анализа были изучены отношения представителей указанных этносов, во-первых, к общечеловеческим ценностям; во-вторых, к специфическим этнокультурным ценностям и предписаниям; и в-третьих, проанализирован психологический ракурс восприятия другой группы и собственной этнической идентичности.

Важность измерения психологической дистанции для изучения этнического самосознания и межэтнических отношений состоит в том, что с помощью него определяется статус, потенциал социальных групп, а в этнически дифференцированном обществе - и социальные позиции этнических групп, уровень этнической толерантности. Социологи пришли к выводу, что с ростом межэтнической напряженности этнические границы в этноконтактной ситуации вырисовываются все отчетливее.

Возможность непосредственного общения представителей различных этносов создаёт предпосылки для формирования толерантных отношений. Однако, этот вопрос не вызывает единства в научной среде. Украинские социологи отмечают, что «исторический опыт, и, прежде всего, тот, который накоплен в постсоветском социальном пространстве, обнаруживает иные тенденции, связанные с национальной толерантностью в обществе заново формирующихся национально-гражданских и политических идентичностей».

Согласно точке зрения В.Е. Кагана, отношения между «своими» и «чужими» не лишены внутренних и внешних противоречий, разрешаемых в весьма «тонком и рискованном балансировании». Утрата баланса между «своими» и «чужими» и «выход в пространство самодовлеющего страха перед чужим и есть ксенофобия в том негативном смысле, в котором это слово обычно используется».

Надо отметить, что выстраивание барьеров, маркирующих и отделяющих «своих» от «чужих», выполняет важные социальные функции. Как пишет Л.Д. Гудков, «отсутствие барьеров между теми, кто считается большинством населения «нашими» и «не-нашими», равнодушие, апатия или слабость отталкивания от чужого (или, напротив, привлекательность чужого) означало бы предельную атрофию социальных связей, аморфность отношений социальной и этнической солидарности, неразличимость близкого и дальнего, важного и неважного. Представить себе такую аномическую ситуацию крайне трудно, если вообще возможно».

Исследуя феномен этнопсихологических границ, мы имеем дело с коллективным бессознательным, сформированным традициями, общественным и личным опытом. По словам исследователей из Перми: «коллективное бессознательное всегда предвзято. Оно не стесняется в оценках, навешивании ярлыков, часто бывает несправедливым, далеко не всегда корректным». Таким образом, формируются стереотипы, как совокупность устойчивых упрощенных обобщений, эмоционально окрашенных и обладающих устойчивостью. В межкультурном общении неизбежно существуют стереотипы. Встречаясь с представителями других народов и культур, человек обычно проявляет склонность воспринимать их поведение с позиции своей культуры. Люди склонны преувеличивать достоинства своего этноса и преуменьшать достоинства других. Непонимание чужого языка, символики, жестов ведёт к их искажённому истолкованию, порождает негативные чувства, враждебность.

Чем больше в образе «другого» содержится негативно оцениваемых черт, тем выше уровень взаимного недоверия, напряжения, опасения. В этом случае «другой» может восприниматься и оцениваться не только как иной, но как «чужой», несущий с собой некие подразумеваемые «угроз». «В результате чего может усилиться взаимное социальное дистанцирование, которое может приводить со стороны принимающей среды к дискриминации и ограничению в правах различных иммигрантских групп, актам агрессии, а со стороны последних - к замыканию, социальной и пространственной сегрегации в рамках собственных этнических общин».

Те культурные различия, которые воспринимаются представителями этноса, как значимые, закрепляются в качестве маркеров этнической дифференциации. Маркерами отнесения человека к «другому» могут служить внешние черты, поведение, особенности характера, язык. Этнос, таким образом, является формой организации культурных различий.

Исследование этических границ напрямую связано с этническим самосознанием и межэтническими отношениями и помогает понять, какие противоречия существуют между контактирующими этническими общностями, с целью урегулирования их отношений. Можно узнать, по каким маркирующим признакам человека относят к представителю определённой этнической группы, а также как работают идентификационные механизмы восприятия представителей «своей» и «не-своей» групп.

3. Этническая маргинализация

Маргинальность этническая - этнокультурная одновременная принадлежность двум этническим культурам, порождающая двойственное этническое самосознание.

Маргинальность этническая - следствие длительного проживания человека среди представителей других этнических общностей и зависит от того, каким является его этническое окружение - дружественным или нет. Обычно Маргинальность этническая сопровождает процессы аккультурации и ассимиляции. Она характерна для потомков этнически смешанных браков, а также для представителей этнических меньшинств, включенных в иноэтническую среду.

В современных условиях маргинальность этническая часто связана с экспансией унифицированной "европейской" урбанистической культуры, сталкивающейся с этнически специфическими традиционными культурами. В российских условиях маргинальность этническая часто возникает при интеграции представителей различных народов в унифицированную культуру русскоязычного населения, особенно в городах.

Обычно маргинальность сопровождается представлением о неравенстве социального статуса культур и психологически выражается в осознании индивидом своей неполной приобщенности к более "высокой" по статусу культуре и неполного разрыва с исходной более "низкой". В этом случае М. характеризуется состоянием этнопсихологической "двойственности" представителей той или иной национальной общности, выражающейся в глубоких, субъективных переживаниях, которые затрагивают их этнический статус.

Научная и культурническая проблематика маргинальных украинских этноисторических массивов современного зарубежья

К маргинальному относим автохтонное или издавна компактно сгруппированное население территорий, общественная жизнь которых из-за государственных, или других (административных, экономических, конфессионных) преград определенное время проходит вне основного этнического массива. Маргинальные этнические сообщества и исторически, и в перспективе национального культурного возрождения е важной составной частицей своего народа как в метрополии - государству, так и во всем мире. На изломе Ии-го тысячелетие научная (историкоэтнографическая, фольклористическая, этнопсихологическая, лингвистическая, искусствоведческая ит.д.) актуальность глубокого, профессионального обращения к этим сообществам граничит с культурно-политической. Ведь в современном мире маргинальные этноисторические сообщества - явление довольно типичное. Оно увеличило свои масштабы и энергетику благодаря перестройке экономических и политических реалий, исчезновению стариков и появлению новых государств, изменению хозяйственных и коммуникативных ориентиров, направлений взаимодействия, административных границ и т.п., т.е. всего того, что исторически сохраняло и исторически предупреждало этнические маргиналии как такие. К украинским этноисторическим маргинальным массивам черноморских казаков и хуторян Кубани, гуцул и мараморшцив Румынии, украиноязычное население Восточной Слобожанщины, Ростовской, Воронежской, Белгородской, Курской, а также Брянской областей Российской Федерации, Берестейськой (на подавляющем большинстве ее территории) и частично Гомельской областей Республики Беларусь, Лемковщины (исторически постоянной - в составе Словакии и репатриированной - в составе Польши), Западной Бойкивщини (ныне, преимущественно, выдворенного из Польши на южное Поднепровье - Херсонщину), Надсяння, Холмщины, Восточной Люблинщини, Южного и Северного Пидляшшя в современной Польше. Указанные перестройки состоялись даже в процессе писания этого реферата. Частично репатриированные Холмщина и Южное Пидляшшя с 1 января 1999 г. вошли в состав Люблянского, компактное (одиночное украинское сообщество в Польши, которая не испытала выселения во время репрессивной операции „висла”) и довольно монолитное Северное Пидляшшя - к т.н. Пидляського (под эгидой Белостоку) воевидства, к которому кроме новых белорусских уездов прибавились и литовские да и сугубо польские (мазурские, курпськи). Это порождает новые культурнические и просветительские ожидания. Для маргинальных этноисторических сообществ характерным есть дуализм, сосуществование двух каналов, двух векторов интеграционных контактов и соответствующих центростремительных связей:

1) со своим историческим, культурным родным массивом, т.н. этнической метрополией:

2) с современным политико-экономическим центром, коммуникационными ориентирами в новых, реальных условиях общественной жизни, т.н. государственной метрополией

Список литературы

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., 1990.

2. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1994.

3. Леонтьев А.А. Личность как историко-этническая категория//Советская этнография. 1981. № 3.

4. Этнические стереотипы поведения. Л., 1985.

5. Денисова Г.С., Радовель М.Р. ЭТНОСОЦИОЛОГИЯ. Учебное пособие для студентов ун-тов и пед. вузов. - Ростов-н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2000.

6. Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А. Этносоциология. - М.: Аспект-Пресс, 1999. - 271 с.

Размещено на Allbest.ru