Группы и организации

социальный группа бюрократия надзор

Надзор

Расположение комнат, коридоров и открытых пространств в занимаемых организациями зданиях может дать ответ на вопрос, как функционирует система власти в организациях. (Разумеется, многие организации расположены в зданиях, не приспособленных специально для их работы, что может в значительной степени влиять на деятельность сотрудников.) В некоторых организациях предусмотрено наличие открытых пространств, где группы сотрудников работают вместе. Из-за монотонного, повторяющегося характера некоторых производственных процессов, например, при работе на сборочной линии, для поддержания рабочего ритма необходимо постоянное наблюдение. Это относится и к рутинной работе, выполняемой машинистками; они сидят все вместе в машинном бюро, где начальники могут следить за их деятельностью. Фуко придает большое значение тому, в какой степени наличие или недостаток обозреваемости в служебных зданиях отражает структуру власти. Насколько деятельность подчиненных становится видимой их начальникам, определяет, могут ли они легко стать объектом того, что Фуко называет надзором.

Надзор подразумевает наблюдение за деятельностью в организации. В современных организациях каждый, даже занимающий относительно высокое положение, является объектом надзора; но чем более низкое положение человек занимает в иерархии власти, тем строже наблюдение за его деятельностью. Надзор принимает две формы. Одну из них мы только что упомянули -- прямое наблюдение старших за работой подчиненных.

Рассмотрим пример классной комнаты в школе. Ученики сидят за столами или партами, обычно рядами, все на виду у учителя. Учитель часто сидит или стоит на возвышении и ясно видит все, что делают ученики. Дети более или менее постоянно стремятся показать, что они начеку или поглощены работой. Разумеется, осуществление этого на практике зависит как от способностей учителя, так и от склонности детей делать то, что от них ожидается.

Второй способ надзора более тонкий, но не менее важный. Он заключается в ведении личных дел, досье и послужных списков работников. Вебер указывал на значение письменных свидетельств (в наши дни часто компьютеризированных) в современных организациях, однако в полной мере не оценил их возможности в регулировании поведения. Записи в личных делах служащих обычно содержат подробные сведения о занимаемых должностях с указанием личных деталей и оценкой характера. Записи такого рода используются для контроля поведения служащих и определяют рекомендации для дальнейшего продвижения. Во многих фирмах служащие на каждой ступени иерархии составляют ежегодные отчеты о деятельности своих непосредственных подчиненных. Другими примерами записей, используемых для управления поведением индивида по мере его продвижения в организации, являются школьные аттестации и ранжирование учеников колледжа в конце обучения. Для лиц академических профессий также ведутся записи их деятельности.

Разумеется, люди на нижних ступенях иерархии не просто пассивно воспринимают надзор, который осуществляется за ними. Они находят всяческие способы, чтобы обеспечить себе “свободное пространство” и “свободное время” вне поля зрения надзирающего. Люди могут заглядывать в свои личные дела, даже если предполагается, что они этого не делают, и находят средства побудить или заставить своих начальников писать хорошие отзывы об их работе. Создание “теневых зон”, находящихся вне поля зрения надзирающего, является одним из основных способов борьбы с чрезмерным надзором (см. главу 4, “Социальное взаимодействие и повседневная жизнь”). Надзиратели средних уровней иерархии зачастую смотрят на это сквозь пальцы, так как хотят сохранить доверие подчиненных и хорошо выглядеть, когда сами подвергаются контролю со стороны вышестоящих начальников. Вот отрывок из раннего социологического исследования на судоверфи:

Любопытно было видеть внезапные изменения, когда проносился слух, что в цехе или на стапеле появлялся старший мастер или начальник цеха. Сменные мастера и бригадиры спешили к своим рабочим и побуждали их к видимой активности. “Он не должен видеть, что ты сидишь без дела” -- таков был общий настрой; а там, где не было работы, деловито сгибали и устанавливали трубу или укрепляли и без того крепко посаженный болт. Это была формальная дань, которая неизменно сопровождала появление начальника, а ее условности были так же хорошо знакомы обеим сторонам, как и условности, окружающие инспекторский смотр генерала с пятью звездами на погонах.¹¹⁵⁾ Archibald К. Wartime Shipyard. Berkeley, 1947.⁵⁾

Дисциплина

Надзор играет важную роль в современных организациях по причине его сильной связи с дисциплиной -- координированным регулированием поведения людей. Организации не могут эффективно функционировать, если то, что в них происходит, происходит случайно. Скажем, согласно Веберу, сотрудники в фирмах должны отработать определенное число часов каждый день. Мы воспринимаем это более или менее как должное, но на ранних этапах индустриализации требовалось долгое время, чтобы убедить людей в необходимости работать положенное число часов каждый день, из недели в неделю. Крестьянский труд в традиционных общинах был нерегулярным и сезонным, и люди привыкли работать ровно столько, сколько было необходимо для удовлетворения их потребностей. Создание современных заводов и отделенных от дома рабочих мест позволило установить постоянный надзор и стало средством достижения необходимого уровня трудовой дисциплины.

Дисциплина поддерживается как физическими условиями в организациях, так и строгой очередностью действий, обеспечиваемой подробными расписаниями. Расписания регулируют деятельность в пространстве и времени -- по словам Фуко, они “эффективно распределяют людей” в организации. Расписания служат условием организационной дисциплины, так как координируют деятельность большого числа людей, Если бы в университете не было строго соблюдаемого расписания лекций, в нем вскоре воцарился бы полный хаос. Расписание позволяет интенсивно использовать пространство и время: и то, и другое может быть заполнено многими людьми и многими формами деятельности.

Карцерные организации

Фуко, как и Ирвинг Гоффман, уделял много внимания изучению организаций, в которых индивиды на долгое время физически оторваны от внешнего мира. В таких организациях люди подвергаются инкарцерации, содержатся в отрыве от внешнего социального окружения. Согласно Гоффману, тюрьмы, клиники для душевнобольных и другие карцерные системы коренным образом отличаются от других организаций своим “полностью закрытым” характером¹¹⁶⁾ Goffman Е. Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates. Harmondsworth, 1961.⁶⁾. Фуко согласен с этим, но он также пытается показать, что изучение карцерных организаций может прояснить вопрос о том, как управляются остальные организации. Надзор и дисциплина широко использовались в карцерных условиях задолго до того, как их стали применять в организациях иного типа. Тюрьмы, клиники для душевнобольных и казармы очень четко иллюстрируют природу надзора и дисциплины именно потому, что в них осуществляется максимальный контроль за поведением обитателей. Именно поэтому Фуко недвусмысленно отвечает на свой вопрос: “Разве не удивительно, что тюрьмы похожи на заводы, школы, казармы, больницы, а те в свою очередь напоминают тюрьмы?”¹¹⁷⁾ Foucault M. Discipline and Punish. Harmondsworth, 1979.⁷⁾.

Развитие карцерных организаций

В средние века карцерные организации встречались достаточно редко. Тюрьмы кое-где существовали, но их было мало, и они находились на значительном удалении друг от друга. Заключенные в тюрьмах не отбывали установленные сроки наказания; они либо содержались с целью подавления политической оппозиции, либо подвергались пыткам, чтобы получить необходимые сведения, либо находились там, в ожидании суда. Душевнобольные жили в общинах или вынуждены были скитаться по стране. Приютов и больниц для душевнобольных не существовало.

Карцерные организации появились только в начале восемнадцатого века, однако, привычным явлением тюрьмы и приюты для душевнобольных стали лишь более чем через сто лет. Тюрьмы и приюты происходят от так называемых “общественных госпиталей”. В то время слово “госпиталь” вовсе не означало место ухода за больными. Напротив, оно обозначало место заключения, где содержались бродяги, умственно отсталые и психически больные. Считалось, что “госпитали” помогают своим обитателям исправиться, и очень часто они располагались там, где требовался тяжелый труд за очень низкую плату.

Приюты для душевнобольных появились в конце восемнадцатого века, сначала в Европе, а несколько позднее в США. Примерно в этот же период появились и тюрьмы в их нынешнем понимании. Однако прошло еще некоторое время, прежде чем они окончательно отделились от прежних приютов. Реформатор тюрем Джон Говард писал в 1781 году после посещения берлинского госпиталя, что он был полон “бездельников”, “негодяев и распутников”, “больных и преступников”, а также “опустившихся старух и детей”, всех вперемежку.

Согласно Фуко, “Паноптикон”, придуманный в середине девятнадцатого века Джереми Бентамом, в чистейшем виде отражает разницу между старыми госпиталями и новыми тюрьмами. “Паноптиконом” Бентам называл идеальную тюрьму, проект которой он неоднократно пытался продать британскому правительству. Этот проект никогда не был полностью реализован, но некоторые из его основных принципов были взяты на вооружение при создании тюрем в девятнадцатом веке в США, Великобритании и в некоторых странах европейского континента. По плану “Паноптикон” был круглой формы, его камеры располагались по внешнему периметру. В центре находилась наблюдательная башня. В каждой камере было два окна, одно из них выходило на наблюдательную башню, другое -- наружу. Такое расположение камер позволяло надзирателям видеть заключенных в любое время.

Окна в самой башне прикрывали жалюзи, так что служители оставались невидимыми для заключенных, хотя сами держали их под постоянным наблюдением.

План “Паноптикона” способствовал распространению принципа отдельных камер для небольшого числа заключенных или отдельных лиц. В старых домах призрения люди содержались вместе в очень больших комнатах, где они и спали, и работали. Архитектурное построение тюрем самым прямым образом повлияло на разработку других типов организаций; например, некоторые ранние заводы проектировались теми же архитекторами, что раньше проектировали тюрьмы.

Разумеется, карцерные организации составляют небольшую долю современных организаций. Люди либо проводят лишь часть своего дня или недели в организациях, скажем, в школе или на работе, либо они оказываются несвободными лишь на короткий период, например, в больницах. Однако между кар-церными и некарцерными организациями имеется очевидное сходство, и Фуко был прав, указывая, что изучение организаций одного типа помогает познанию другого.

Небюрократические организации: группы взаимопомощи

Социологи часто полагают, что в современных обществах к ассоциациям, имеющим серьезное значение, можно отнести лишь первичные группы и бюрократические организации; однако это далеко не так. Кроме них, давно существуют добровольные объединения, благотворительные организации и организации взаимопомощи. Например, на раннем этапе индустриализации многие рабочие образовывали группы, такие, как клубы трудящихся и ассоциации образования. В этом разделе мы сосредоточим внимание на организациях взаимопомощи, которые зачастую разительно контрастируют с бюрократическими системами.

За последние сто лет число и разнообразие групп взаимопомощи значительно возросло. Появились ассоциации домовладельцев, анонимных алкоголиков, группы реабилитации наркоманов и сотни других. У некоторых из них более чем столетняя история, другие возникли совсем недавно.

Право образовывать группы взаимопомощи далеко не всегда было закреплено законодательно. Во многих странах ранние организации рабочих сталкивались с враждебным отношением со стороны властей и иногда даже запрещались. В большинстве обществ шла борьба за право образовывать группы согласно свободно выбранным интересам и целям.

Группы взаимопомощи образуют люди, находящиеся в одинаковом положении, и собирающиеся вместе, чтобы оказать друг другу помощь в реализации общих интересов или чтобы справиться с общими проблемами. Такие группы являются, как правило, неиерархическими; в них отсутствуют фиксированные должности, связываемые с бюрократиями. Членство в группах зачастую непостоянное; члены группы могут посетить одно или несколько собраний, а затем покинуть группу. Обычно эти группы зависят от членских взносов или пожертвований и не имеют фиксированных видов дохода. Если существуют оплачиваемые функционеры, их заработок, как правило, мал по сравнению с заработками их коллег в ортодоксальных организациях. Членов группы обычно связывают друг с другом некоторые моральные принципы.

Особенности групп взаимопомощи

Две основные характерные черты групп взаимопомощи можно обозначить как совместное участие и разработка проектов. Совместное участие означает сбор и накопление информации и опыта путем личного или иных контактов. Например, в группе взаимопомощи родителей люди вступают в контакт друг с другом через журнальную переписку. Родители обмениваются письмами, внутри группы распространяются журналы, так что каждый член группы получает до дюжины писем, хотя находится в прямом контакте только с одним членом группы.

Группы взаимопомощи оказывают влияние как на своих членов, так и на окружающих. Одна из задач группы родителей умственно отсталых детей -- информирование населения о проблемах умственно неполноценных. Разработка проектов обычно заключается в совместной деятельности, направленной на решение этой и других задач. Например, значительная часть программы анонимных алкоголиков -- составление проектов помощи знакомым алкоголикам. Когда человек излагает свой прошлый опыт и текущие проблемы, эта информация используется для обсуждения и выработки мер в группе в целом.

Группы взаимопомощи часто организовывались в противовес узаконенным бюрократическим организациям. Например, задача некоторых групп медицинской взаимопомощи -- позволить больным самим заботиться о своем здоровье, так как они считают, что традиционное медицинское окружение не дает им достаточной гарантии их собственного благополучии. Ясно, что группы взаимопомощи в некотором отношении являются противоположностью бюрократии: области их деятельности лежат вне бюрократических организаций, люди в них взаимодействуют на основе равенства и сотрудничества. Однако такие группы всегда, вероятно, будут существовать наряду с формальными организациями, а не вместо них. Группы взаимопомощи, если они становятся постоянными и увеличиваются в размерах, обычно уподобляются формальным организациям. Они устанавливают особые должности, наделенные властью, обеспечивают регулярный доход и, как правило, воспринимают все атрибуты бюрократии.

Заключительные комментарии

Как мы видим, в современных обществах происходит устойчивый сдвиг в сторону более гибких форм организации. Мы вовсе не являемся винтиками гигантской административной машины, управляющей нашими жизнями, как опасались Вебер и другие. Бюрократические системы способны на большую внутреннюю гибкость, чем полагал Вебер, а их доминированию постоянно бросают вызов другие группы и ассоциации менее иерархических типов. Хотелось бы думать, что большие обезличенные организации будут постепенно отходить в прошлое и заменяться менее централизованными и более гибкими учреждениями¹¹⁸⁾ TofflerA. The Third Wave. London, 1981.⁸⁾. Однако, вероятнее всего, будет вестись постоянная борьба между стремлением организаций к росту. увеличению обезличенности и иерархии и противоположными тенденциями.