Анализ процессов рождаемости в России и ее регионах на современном этапе

Социально-демографические индикаторы не дают однозначной картины. Показатели младенческой смертности нестабильны, хотя и следуют общей тенденции снижения. За 2001-2005 гг. младенческая смертность сократилась с 17 до 9,4 на 1000 родившихся и опередила среднюю по стране (11 на 1000 родившихся). Из аутсайдера Кировская область превратилась в одного из лидеров среди регионов-соседей, но насколько это лидерство стабильно - трудно сказать.

Ожидаемая продолжительность жизни населения еще в конце 1990-х гг. была близка к среднероссийскому показателю, однако в 2004 г. показатели долголетия мужчин оказались на год ниже средних (58,3 и 59,4 лет соответственно). Кировская область пока опережает наиболее проблемные в Приволжском округе Пермскую (56,8 лет) и Нижегородскую (57,3 лет) области. Однако ожидать устойчивого улучшения или возвращения хотя бы к среднероссийскому уровню трудно, т.к. в области растет разрыв показателей долголетия городского и сельского населения, особенно для мужчин, что объясняется маргинализацией жителей села.

Демографическая ситуация в республике Мордовия. Республика Мордовия выделяется в ПФО высокими темпами естественной убыли населения (6‰ в 2008 г.), хуже ситуация только в Нижегородской области. Рождаемость в республике самая низкая среди регионов ПФО - на 20% ниже среднероссийской. Депопуляция началась с 1992 г. и затем усиливалась. Ситуация в Саранске (коэффициент естественной убыли - 2,1‰) намного лучше за счет более молодой возрастной структуры и, как следствие, пониженного коэффициента смертности.

Возрастная структура населения сдвинута в сторону пожилых возрастов (22,4% населения, в среднем по стране - 21%). В ближайшие годы доля этой категории будет расти вследствие низкой рождаемости и постарения большой когорты населения старшего трудоспособного возраста. Ожидаемая продолжительность жизни в быстро стареющей Мордовии, как и в соседней Пензенской области, выше среднероссийской. Это следствие низких показателей младенческой смертности (менее 6 на 1000 родившихся), но прежде всего - менее сильной алкоголизации, что снижает смертность мужского трудоспособного населения от внешних причин.

В период стрессовых миграций, достигших пика в 1994 г., все регионы ПФО были привлекательны для мигрантов, уезжавших из республик бывшего СССР. Однако Мордовия имела в середине 1990-х гг. самый низкий коэффициент миграционного прироста (1,1‰ в 1995 г.). Соседние регионы притягивали больше мигрантов: в Нижегородской области коэффициент составлял 5,6‰, в Пензенской области - 4,4‰, в Чувашии - 2,8‰. Кратковременный миграционный приток населения в республику Мордовия сменился оттоком уже в 1997 г., и в последующие годы отток нарастал, достигнув пика в 2001 г. (-4,3‰). Вследствие социально-экономических проблем, на протяжении 2000-х гг. миграционная ситуация в Мордовии (наряду с Кировской областью) была самой неблагоприятной в ПФО.

Менее трети населения Мордовии относится к титульному этносу, однако в конце XIX в. доля мордвы (на современной территории республики) была еще ниже - 27%. По мере оттока русского населения в более развитые районы страны, удельный вес титульного этноса повышался (максимальную долю фиксирует перепись 1959 года - 36%). За годы индустриализации (1926-1939) численность русских сократилась на 10% (с 810 до 720 тыс. чел), а к 1959 г. опустилась до 590 тыс. Мордва относится к бинарным этносам и состоит из двух основных этнических групп. Мордва-мокша проживает в основном в западных и южных районах республики, мордва-эрзя - в восточных и северо-восточных. Но эти различия стираются и по данным последней переписи населения меньше половины мордвинов идентифицируют себя с этими этническими группами (табл.3).

Таблица 3. Национальный состав населения Республики Мордовия по переписи 1989 и 2002 гг.

Демографическая ситуация в Тульской области. В Тульской области ярко выражены демографические проблемы Центральной России. Хотя все области Центра отличаются сильной депопуляцией, даже на этом фоне Тульская область имеет самую высокую в стране естественную убыль населения (-14,4 промилле). Во всех районах и городах, включая Тулу, уровень смертности в 2,5-4 раза превышает рождаемость. Депопуляционные тенденции достигли такой глубины, что уже почти стерты различия между давно постаревшей сельской местностью и малыми городами, с одной стороны, и крупными городскими центрами, еще десятилетие назад сохранявшими более молодую возрастную структуру и поэтому несколько более высокую рождаемость. В 2002 г. демографические показатели Тулы -- рождаемость (7,0т промилле), смертность (19,2 промилле) и естественная убыль (-12,2 промилле) -- почти не отличались от средних по области.

Постарение населения Тульской области также самое сильное среди всех регионов страны: на начало 2002 г. доля населения старше трудоспособного возраста достигла 26,7%, в областном центре ситуация лишь немногим лучше (25,3%). Разница между городами и сельской местностью невелика из-за низкой ожидаемой продолжительности жизни населения. Однако в некоторых районах (Кимовский, Суворовский) пожилое население уже составляет 34-37%. Доля детей в населении области (14,9%) -- самая низкая среди субъектов РФ, в Туле этот показатель еще ниже -- 14,2%. В связи с постарением доля трудоспособного населения (57,8%) также ниже средней по стране.

Еще одна проблема Тульской области -- низкая ожидаемая продолжительность жизни: 63,0 года для всего населения и 56,0 лет для мужчин. Худшие показатели в Центральной России имеет только Тверская область. С 1998 г. ожидаемая продолжительность жизни сократилась почти на три года и продолжает снижаться. Причиной, помимо плохих экологических условий индустриального региона, стал образ жизни населения: смертность от внешних причин (несчастных случаев, отравлений и травм, чаще всего связанных с алкоголизмом) вышла на 2-е место после смертности от болезней системы кровообращения, причем не только для мужчин (что типично для всей страны), а для населения области в целом.

В 1990-е годы все регионы Центра стали зоной притяжения мигрантов из стран СНГ, а также восточных и северных регионов России, но Тульская область не выделялась на общем фоне. За 1992-2000 гг. суммарный коэффициент миграционного прироста в области составил 363 человек на 10 тыс. населения, что немногим меньше среднего показателя Центра (399). В 2001 г. приток из стран СНГ сократился в 2,5 раза по сравнению с двумя предыдущими годами, и Тульская область начала отдавать население в миграционном обмене, как и в советское время. Эта тенденция распространяется и на другие регионы Центра, в последние годы миграционная убыль зафиксирована в шести областях. В целом по Тульской области чистый миграционный отток пока невелик (-2,8 на 10 тыс. человек населения), но он уже охватил более половины муниципальных образований. В крупных городах, особенно в региональном центре, отрицательное сальдо миграций выше, чем в среднем по области, миграционный отток из областного центра начался уже в середине 1990-х годов. Это означает, что более мобильное и активное население крупных городов уезжает из области, оно готово конкурировать на рынках труда Московской столичной агломерации, которая и в советское время была традиционной зоной притяжения мигрантов из всех соседних областей, а в конце 1990-х годов ее притягательность возросла многократно. В то же время в районах, ближе расположенных к границам Московской области (Заокском, Ясногорском) миграционный приток сохраняется, но здесь работает промывной режим миграций. В целом миграционный отток в сочетании с сильнейшей депопуляцией делает демографические перспективы области крайне негативными.

Демографическая ситуация в Тамбовской области.

2.2 РОЖДАЕМОСТЬ В ДЕМОГРАФИЧЕСКИ АКТИВНЫХ РЕГИОНАХ РОССИИ

Демографическая ситуация в Ингушетии. Статистика позволяет проследить демографические изменения только за последние 10 лет, но следует отметить, что точность всех демографических показателей в Ингушетии относительна. Так, за последние 10 лет численность населения республики увеличилась на 72%, тогда как учитываемый миграционный и естественный приростсоставил только 40%. Разница почти в 90 тыс. человек (табл. 4) -- недоучтенная миграция беженцев, а также, по мнению ряда экспертов, приписка около 40 тыс. человек во время Всероссийской переписи населения 2002 г.

Тем не менее статистические данные показывают, что Ингушетия достаточно быстро завершает демографический переход: за прошедшее десятилетие коэффициент рождаемости (на 1000 населения) сократился на 40%. В последние годы абсолютное число родившихся остается на уровне середины 1990-х годов. Внутриреспубликанская дифференциация показателей практически незаметна, за исключением малонаселенного высокогорного Джейрахского района, где пока сохраняется более высокая рождаемость. Число умерших в республике немного сокращается, как и показатель смертности на 1000 населения. Снижение смертности связано с завершением жизненного цикла малочисленных поколений, переживших репрессии и ссылку 1940-х годов (ингуши относятся к репрессированным народам), т.е. с эффектом демографической волны.

Таблица 4. Изменение численности населения Ингушетии в 1995-2005 гг., тыс. человек

Демографический переход сопровождается трансформацией института традиционных семейно-брачных отношений. Хотя Ингушетия все еще является самым благополучным регионом России по соотношению числа браков и разводов (на 100 браков в республике приходилось всего 4-10 разводов), в последние годы ситуация изменяется: число разводов выросло почти в 2 раза по сравнению с серединой 1990-х гг. Впрочем, и число браков увеличилось почти вдвое. Младенческая смертность остается одной из самых высоких в России (в 2-3 раза выше средней) и все последние годы сохраняется на уровне 30-37 промилле. Официальные показатели ожидаемой продолжительности жизни в республике давно ставятся под сомнение демографами по причине явного недоучета младенческой смертности. Формально Ингушетия занимает первое место в Российской Федерации по ожидаемой продолжительности жизни: в 2003 г. для женщин она составила 78,3 лет, для мужчин -- 71,7 лет, что соответственно на 6 и 13 лет выше среднероссийского показателя.

Республика имеет самую молодую возрастную структуру среди регионов России, средний возраст населения, по данным переписи, едва превышает 22 года (в России - 37 лет, в соседних республиках -- от 25 до 34 лет). Доля детей моложе 16 лет составляет почти 37% населения (в среднем по стране -- 18%), по численности этой возрастной группы (171 тыс. человек) республика опережает Томскую, Ивановскую, Смоленскую, Курганскую области, хотя все население каждой из этих областей в 2 с лишним раза больше.

За последние два столетия на территории Ингушетии было несколько волн массовых миграций. В XVIII-XX вв. это заселение казаками Сунженской оборонительной линии, переселение ингушей из горных районов, активное привлечение русского населения, затем высылка всех ингушей в Казахстан и Сибирь в 1944 г. и возвращение в конце 1950-х годов. Миграции переходного периода были связаны с осетино-ингушским конфликтом 1992 г., в ходе которого 60-70 тыс. ингушей переселилось в Ингушетию. Одновременно ее активно покидали русские, сведя к минимуму русскую диаспору. Две чеченские войны 1994 и 1999-2000 гг., дали республике около 100-110 тыс. беженцев, которые к середине 2000-х годов либо растворились в городах и селах республики, построив или купив жилье, либо вернулись в Чечню. По официальным данным, сейчас в республике около 40 тыс. беженцев -- 27 тыс. человек из Чечни и 13 тыс. человек из Северной Осетии. Если будет найдено решение по осетино-ингушскому конфликту, то возможен миграционный отток из республики в Пригородный район Северной Осетии. Пока же ситуация стабилизировалась, и миграционное движение населения в последние годы минимально (4-5 тыс. человек в год), почти половина этого потока приходится на внутрирегиональную миграцию. Помимо официально учитываемой миграции, в республике существуют большая маятниковая и сезонная трудовая миграция. Значительное число ингушей занято в теневых и полутеневых секторах экономики Москвы, нефтегазодобывающих округов Тюменской области, Сибири и Дальнего Востока, равнинных регионов Северного Кавказа. Сами ингушские власти оценивают число соотечественников, занятых за пределами республики, в несколько десятков тысяч человек.

По данным переписи 2002 г., Ингушетия -- самый моноэтничный регион России, если рассматривать ингушей и чеченцев как единую группу вайнахов (97,7%). Из них 77,3% отнесли себя к ингушам, а 20,4% к чеченцам. В Сунженском районе и Карабулаке насчитывается достаточно большая группа вайнахов, не относящих себя четко к той или иной национальности. Чеченцы расселены преимущественно в Сунженском районах (в том числе в лагерях беженцев), а также в ряде сел Малгобекского района. Много их и в Назрани, - это вайнахская интеллигенция из Грозного, ставшая беженцами. Ингушетия имеет наименьшую в РФ долю русского населения (1,2%), основная его часть покинула республику в постсоветский период, но исход начался еще в 1970-1980-е годы. По переписи 1959 г., в Сунженском районе русское казачье население составляло 79%, в Малгобекском -- 56%, а сейчас русские компактно проживают только в четырех станицах -- Слепцовской, Троицкой, Нестеровской и Вознесенской, однако даже в этих станицах их доля меньше 10% населения. Другие этнические группы насчитывают всего несколько десятков человек и не имеют четких ареалов проживания.

Этническая однородность Ингушетии дополняется религиозной, причем активное распространение веры растет: в республике зарегистрировано 15 мусульманских общин, действуют 45 мечетей и 26 медресе под началом Духовного управления мусульман Ингушетии, в станице Орджоникидзевской (быв. Слепцовской/Сунженской) действует Исламский институт, где получают семилетнее высшее религиозное образование будущие имамы ингушских мечетей. Во всех школах республики введено с 5-го класса преподавание основ традиционного ислама (два урока в неделю). Только в станице Слепцовской имеется единственная в республике православная церковь для небольшой диаспоры русских, которые не покинули Ингушетию.

Демографическая ситуация в республике Тыва. Демографический переход в республике Тыва начался позже и до сих пор не завершен. Республика занимает третье место среди регионов России по показателю естественного прироста - в 2010 г. он составил 14,5 ‰ (в Чеченской республике - 23,3, в Ингушетии - 17,8). В Кызыле показатель несколько ниже (11,1‰ в 2009 г.) вследствие более низкой рождаемости, но по сравнению с другими региональными центрами естественный прирост остается высоким.

За два последних десятилетия рождаемость менялась: от высокого уровня в конце советского периода (26‰ в 1990 г.) к существенному снижению в 2000 г. (16‰) и последующему росту до того же уровня в 2009-2010 гг.. Наиболее значительный рост рождаемости произошел в 2007 г. после введения федеральных мер стимулирования рождаемости. Именно в бедных регионах с незавершенным демографическим переходом политика поддержки рождаемости оказалась наиболее успешной. Однако качество населения вряд ли будет высоким, а проблемы перегрузки социальной инфраструктуры и, позднее, занятости в Тыве могут усугубиться.

Социально-экономические проблемы республики Тыва стимулируют миграционный отток населения. В 1990 г. он был гигантским - 4,4% населения, русские в массовом порядке уезжали в другие регионы из-за обострившихся межэтнических отношений. В дальнейшем коэффициент миграционного прироста был отрицательным и находился примерно на одном уровне, и только в 2007-2008 гг. миграционный отток начал усиливаться. Скорее всего, действуют два фактора - растет и притяжение более развитых регионов, и мобильность титульного населения республики.

Тыва как регион с незавершенным демографическим переходом отличается высокой долей населения моложе трудоспособного возраста - 29,2% в 2009 г. (РФ - 16,1%). В 1990 г. эта доля была еще выше - 37,1%. Доля населения в трудоспособном возрасте (61,2%) близка к среднероссийскому показателю, а население старше трудоспособного возраста составляет только 9,6% (РФ - 21,6%). Столь низкая доля пожилых обусловлена не только высокой рождаемостью, но и очень высокой смертностью в трудоспособных возрастах из-за низкого уровня развития здравоохранения и качества жизни, широкого распространения социальных болезней (алкоголизма и наркомании). Тыва занимает предпоследнее место среди регионов России по показателю ожидаемой продолжительности жизни - 60 лет (по РФ - 68,6).

Тувинцы относятся к тюркской языковой семье. Доля титульного населения в республике высока (77%) и увеличилась на 12,7 проц. пунктов за 1989-2002 гг. вследствие оттока славянского населения (табл. 5). Доля русских снизилась до 20,1%, они концентрируются в основном в Кызыле. В начале 1990-х гг. в республике возникли межнациональные конфликты, из Тывы уехало более 20 тысяч русских, так как Народный фронт «Хостуг Тыва» («Свободная Тува») призывая к независимости Тывы и ее выходу из состава РФ, спровоцировал столкновения с русским населением. Наиболее сильные националистические настроения отмечались в городе Ак-Довурак. В 2000-е гг. межэтнические проблемы были малозаметными.

Таблица 5. Национальный состав населения Республики Тыва по переписи 1989 и 2002 гг.

Демографическая ситуация в Тюменской области. По сравнению с автономными округами население Юга Тюменской области имеет более старую возрастную структуру, но его демографические показатели лучше средних по стране и соседних регионов Сибири. Это показывают пересчитанные данные для Юга Тюменской области (в статистике публикуются только общие данные для всей области с округами). В 2000-е гг. на более сельском Юге быстрее росла рождаемость, особенно после начала проекта стимулирования рождаемости с помощью материнского капитала (с 12 до 15 промилле за 2005-2008 гг.). Теперь Юг не отличается по показателям рождаемости от более молодого по возрастной структуре населения автономных округов, хотя в начале 2000-х гг. заметно отставал. Показатели смертности ближе к средним по стране, и их сокращение в последние годы было относительно небольшим (с 16,1 до 14,6 промилле). В основном за счет роста рождаемости Юг Тюменской области с 2007 г. имеет положительный коэффициент естественного прироста, как и автономные округа, где прирост сохранялся с 1990-х гг. Ни один из уральских и западносибирских регионов, за исключением республик, не достиг положительных значений естественного прироста населения в 2000-е гг. Можно сказать, что на Юге Тюменской области эффект демографической волны (временного роста численности населения в молодых репродуктивных возрастах, благодаря чему в основном и обеспечивается рост рождаемости в последние годы) использован в максимальной степени. Но эта волна заканчивается в 2012-2013 г., когда в детородный возраст войдет малочисленное поколение 1990-х годов рождения.

Возрастная структура населения Юга области типична для регионов с высокой долей сельского населения. В ней повышена и продолжает быстро расти доля пожилых - с 21,6 до 24% в 2005-2008 гг., в среднем по РФ рост за тот же период был более медленным (с 20,4 до 21,2%). Доля детей моложе 16 лет выше средней по стране (17,2 и 15,9% соответственно), и она медленно сокращается. В результате Юг Тюменской области, как и многие более сельские регионы, отличается пониженной долей трудоспособного населения - 59% (в среднем по стране - 63%).

Социально-демографические индикаторы отражают позитивные изменения в уровне жизни и доступности медицинских услуг. Младенческая смертность на Юге области сократилась за 1995-2008 гг. почти в три раза (с 20 до 7,5 на тысячу родившихся), темпы снижения опережали и среднюю динамику по стране, и соседние регионы, за исключением Ханты-Мансийского АО. Но к 2008 г. показатели области сравнялись со средними по стране.

Ожидаемая продолжительность жизни близка к средней по стране и показателям соседних регионов юга Сибири. Не отличается от среднероссийской и динамика: ухудшение или стагнация значений показателя почти до середины 2000-х и довольно быстрый рост в последние три года благодаря значительному увеличению инвестиций в здравоохранение по всей стране. Бюджетная обеспеченность Юга Тюменской области значительно выше средней для российских регионов, однако ее отставание от автономных округов, более благополучных по показателям долголетия, несмотря на северное местоположение, заметно увеличилось (табл. 6). Одна из причин - объективно худшая доступность медицинской помощи для многочисленного сельского населения Юга области, но есть и вторая причина - в Ханты-Мансийском АО выше душевые расходы бюджета на здравоохранение и, как следствие, укомплектованность лечебных учреждений современным оборудованием.

Таблица 6. Ожидаемая продолжительность жизни, лет

Юг Тюменской области в переходный период был зоной притока и оттока мигрантов. Первая волна притока - возвратные миграции из стран СНГ в 1990-е гг., в основном русского населения из соседнего Казахстана. Она завершилась к концу 1990-х гг., и затем Юг области начал терять население в миграционном обмене. Вторая волна, начавшаяся с середины 2000-х гг., обусловлена значительным улучшением экономического положения области. Миграции в основном стали определяться экономическими факторами, поэтому в регионах с высокими темпами экономического роста также сформировался миграционный приток (Челябинская область), а из депрессивных регионов население уезжало (Курганская область). В автономных округах с середины 2000-х гг. приток населения резко сократился или же сменился оттоком, поскольку новых рабочих мест в них создавалось мало. По сравнению с соседними регионами Юг Тюменской области оказался более привлекательным местом для мигрантов в последние годы перед новым кризисом.

Этнический состав Тюменской области разнообразен, так как на юге она граничит с Казахстаном, входит в ареал расселения сибирских татар, а в военные годы сюда депортировали советских немцев. Кроме того, население автономных округов сформировано мигрантами разных национальностей. По этим причинам доля русских в Тюменской области ниже, чем в в областях Европейской России. Вторым по численности этносом являются татары (табл. 7), немцы представлены небольшими по численности группами, а казахи живут вдоль южной границы области. В области есть несколько полиэтнических городов и районов. Наиболее высока доля татар в населении Вагайского (41%), Тобольского (36%), Ярковского (33%) и Ялуторовского (26%) районов, г. Тобольска (16%), Тюменского и Нижнетавдинского районов (14-15%). Доля казахов выше в южных территориях - Сладковском (7%), Казанском (6%), Ишимском, Армизонском, Бендюжском (4-5%) районах. Доля немцев максимальна в Заводоуковском и Упоровском районах (4-5%) и г. Заводоуковске (3%)

Таблица 7. Национальный состав Тюменской области по переписям населения 1989 г. и 2002 г.

Демографическая ситуация в Иркутской области. По основным демографическим показателям Иркутская область выделяется в худшую сторону среди своих регионов-соседей, однако по сравнению со среднероссийскими значениями пока выглядит лучше, что характерно для сибирских регионов. За 1999-2004 гг. естественная убыль в области остается примерно на одном уровне (от -4,7 до -4,1‰) из-за одновременного увеличения и рождаемости, и смертности. В автономном округе при сохранении повышенной рождаемости небольшой естественный прирост в начале 2000-х гг. сменился убылью из-за роста смертности (до 16,2 человек на 1000 населения). По уровню смертности и область, и округ уже «опередили» среднероссийские значения, хотя население Прибайкалья заметно моложе: доля детей в области - 19,6% (в среднем по РФ - 16,8%), населения старше трудоспособного возраста - 16,9% (в среднем по РФ - 20,3%). Население округа еще моложе: доля детей в два раза выше, чем доля старшей возрастной группы. Тенденция роста смертности, особенно среди населения трудоспособного возраста, указывает на социальное неблагополучие в регионах, особенно в многочисленных депрессивных рабочих поселках и сельской местности области.

Наиболее демографически неблагополучная часть области - города и районы Иркутско-Черемховской промышленной зоны. Здесь максимальна смертность и естественная убыль населения. Одна из причин - крайне неблагоприятная экологическая обстановка в промышленной агломерации Иркутска, где сконцентрированы вредные производства, выбросы которых в атмосферу остаются в котловине, особенно в зимний период. По вредным выбросам в атмосферу города Иркутск, Братск, Ангарск, Усолье-Сибирское входят в число наиболее загрязненных городов России.

В переходный период Иркутская область, как и соседний Красноярский край, оказались на «водоразделе» зон миграционного притока и оттока населения. Более благополучная экономическая ситуация в отдельных городах и районах области и приток стрессовых мигрантов из регионов Крайнего Севера способствовали тому, что коэффициент миграционной убыли в 1990-2000-е гг. был близок к нулю. Однако в последние годы отток населения понемногу нарастает (-20 человек на 10 тыс. населения в 2004 г.), и граница зоны миграционной убыли сдвигается все дальше на запад страны. Миграционный отток из Усть-Ордынского автономного округа с самого начала 1990-х гг. был более интенсивным (от -30 до -40 человек на 10 тыс. населения), так же как и в экономически депрессивных республике Бурятии и Читинской области.

Миграционная ситуация в разных городах и районах напрямую зависит от их экономического состояния. Максимальный отток населения испытывают практически все северные районы, кроме Усть-Илимского. Напротив, концентрируются мигранты в экономически более благополучных городах и районах на юге области, преимущественно в поле тяготения регионального центра (Шелеховский, Иркутский, Ангарский районы, г. Шелехов). Сам Иркутск не столь привлекателен для мигрантов, поскольку переезд и адаптация в крупном городе, как правило, сопряжены с крупными затратами средств.

В отличие от Агинского Бурятского АО, где буряты составляют более 60% населения, в Усть-Ордынском Бурятском округе титульный этнос не является преобладающим. Тем не менее его доля немного выросла за межпереписной период (с 36,3 до 39,6%) за счет повышенной рождаемости среди бурят и миграционного оттока русского населения. Среди бурятского населения, преимущественно сельского, сохраняется более традиционный уклад жизни, поддерживающий стабильность сельского социума. Однако и в Усть-Ордынском округе наблюдаются негативные тенденции маргинализации населения.

2.3 РОЖДАЕМОСТЬ В РЕГИОНАХ С ПЕРЕХОДНЫМ ТИПОМ ВОСПРОИЗВОДСТВА НАСЕЛЕНИЯ

Демографическая ситуация в республике Татарстан. Демографический переход в Татарстане начался позднее, чем в староосвоенных регионах Центра и Северо-Запада, и к началу 1990-х гг. республика сохраняла более высокий уровень естественного прироста. Социально-экономический кризис ускорил завершающую стадию демографического перехода, и уже в 1993 г. естественный прирост сменился убылью. Пока убыль населения умеренная из-за более молодой возрастной структуры: общий коэффициент рождаемости в 2003 г. не отличался от среднего по стране (10,2 промилле), а показатель смертности оставался ниже среднероссийского (13,8 промилле и 16,4 промилле, соответственно). При высокой доле трудоспособных возрастов (61,4%), в Татарстане более сбалансировано соотношение детей и пожилых (18,9 и 19,7%), превышение доли пожилого населения минимально по сравнению со средним по стране (17,3 и 20,3%). Но эти преимущества носят временный характер, они обусловлены более поздним началом модернизации процессов воспроизводства населения.

Вплоть до 1999 г. естественную убыль населения перекрывал миграционный прирост. Среди мигрантов, приезжавших в республику, преобладали татары из стран СНГ и регионов России, их приток был более длительным и устойчивым по сравнению с миграциями населения в другие регионы Поволжья. С 2000-х годов стрессовые миграции из СНГ закончились и объем миграций в Татарстан заметно сократился. Теперь он компенсирует немногим более половины естественной убыли, но в соседних Самарской и Нижегородской областях миграции покрывают только 5-15% убыли. По сравнению с другими регионами Приволжского округа, не говоря об областях Центральной России, Татарстан имеет более стабильную демографическую ситуацию. Республике удалось войти в немногочисленную группу регионов России, в которых численность населения в 2004 г. превысила значение 1989 г. Но дальнейшего роста населения ожидать не приходится, начавшееся на рубеже веков сокращение численности жителей носит устойчивый характер.

Внутри республики устойчивый миграционный приток имеет зона тяготения Казани, а также отдельные районы юго-востока, где расположены предприятия нефтедобывающей промышленности и энергетики. Неустойчивая миграционная картина, зависящая от ситуации на градообразующих предприятиях, складывается в зоне тяготения Нижнекамского промышленного узла. Миграционный отток характерен для периферийных и глубинных сельских районов юга и юго-запада, а также промежуточной зоны между ареалами притяжения Казани и Набережных Челнов.

Исторические и современные миграции оказали заметное влияние на этнический состав населения республики. Интенсивный приток русских во второй половине XVI-XVIII вв. сделал их самым многочисленных этносом, татары были оттеснены из приволжско-прикамских районов вглубь водоразделов и мигрировали на восток, в Закамье, где окончательно сформировался второй ареал их расселения. Медленное увеличение доли татар началось во второй половине XVIII в., на первом этапе -- в результате ассимиляции чувашей, стремившихся избежать принудительной христианизации и переходивших в мусульманство, а затем -- благодаря более высокому уровню естественного воспроизводства. С середины XIX в. после смены направлений переселенческих миграций начала снижаться доля русских в населении. Этот процесс продолжился и в XX в.: к моменту образования Татарской АССР в 1920 г. татары составляли 44,3% населения, в 2002 г. -- уже 52,9%. Рост доли титульного этноса приостанавливался лишь несколько раз в связи с массовыми трудовыми миграциями на восток, в составе которых было немало татар, и в периоды реализации крупных индустриальных проектов в самой республике -- освоения поволжских нефтегазовых месторождений в послевоенный период и создания нижнекамского промышленного комплекса в 1960-1970 гг., сопровождавшихся миграциями русских в республику.

В 1989-2002 гг. рост титульного этноса происходил как за счет сохранявшегося небольшого естественного прироста, так и миграции. Большая часть татар, въехавших в Россию из стран ближнего зарубежья, осела на территории республики. Внутрироссийские миграции также привели к концентрации этноса в республике: доля российских татар, проживающих в Татарстане, выросла за межпереписной период с 32 до 36%.

Татары численно преобладают в большинстве районов и городов, а их доля увеличилась почти на всей территории республики. В периферийных районах юго-запада традиционно проживают чуваши и мордва, на северо-востоке -- удмурты и марийцы. Русское население незначительно преобладает в районах, расположенных по обоим берегам Волги и вблизи широкого устья Камы, подтопленного водохранилищем, а также в городах Зеленодольск, Чистополь (более 60% населения), Бугульма и Елабуга (более половины). Крупные общины украинцев и башкир сформировались в результате трудовых миграций 1960-1970-х годов, они концентрируются в Набережных Челнах и Нижнекамске (более 40% украинцев и 55% башкир республики).

Народы республики сильно различаются по уровню урбанизированности (табл. 8). Выше средней по республике доля горожан среди украинцев, башкир и русских. Татары заметно отстают от этих этносов, однако разрыв постепенно сокращается: в 1970 г. среди татар было 39% городских жителей, в начале 1980-х г. -- около 50%, в 2002 г. -- уже 66,5%. Их доля в городском населении растет быстрее, чем в сельском, под воздействием внутриреспубликанской миграции татар из села в город и внешней миграции, направленной в основном в города.

Таблица 8. Урбанизированность этносов, проживающих в Республике Татарстан (по данным переписи населения 2002 г.)

В Казани, как и в Татарстане в целом, в течение XX в. постепенно увеличивалась доля титульного этноса, однако этот процесс шел с некоторым запозданием: в 1897 г. татары составляли лишь 22% жителей, в 1970 г. -- 36%, в 1989 г. -- 40,5%. Вплоть до конца 1990-х годов в Казани преобладали русские, но в последние годы доля татар почти сравнялась с долей русского населения. Этнический состав населения оказывает заметное влияние на территориальные различия демографических и социальных показателей, но растущее территориальное доминирование титульного этноса постепенно сглаживает эти различия.

Демографическая ситуация в Новосибирской области. Демографические проблемы и тренды в Новосибирской области, выраженные в показателях рождаемости (12,6 промилле в 2008 г.) и смертности (14,6 промилле) и их динамике, практически идентичны среднероссийским. Из-заестественной убыли численность населения области за 1990-е годы сократилась на 55 тыс. чел. Максимально депопулируют северные и северо-восточные подтаежные районы, в то время как в сельских южных и юго-западных районах темпы убыли в целом меньше. В городских поселениях-спутниках областного центра (г. Обь и р.п. Кольцово) и прилегающем к нему районе баланс рождаемости и смертности был близок к нулю (данные на 2006 г.).

Естественную убыль населения в значительной мере компенсировал, но все-таки не перекрыл полностью, миграционный приток русскоязычного населения из Казахстана и республик Средней Азии. В Новосибирской области он был наиболее массовым и продолжительным из всех регионов юга Западной Сибири, затронутых волной возвратных миграций в 1993-1998 гг.

Особенно интенсивный приток мигрантов отмечался в середине 1990-х гг., большинство оседало в селах пригородной зоны областного центра (Новосибирском, Ордынском, Коченевском районах) и прилегающих к ним районов, а также в небольших городах, входящих в агломерацию Новосибирска (Бердск, Обь, Искитим), где преимущества близкого соседства с областным центром сочетаются с меньшей стоимостью жизни. Кроме того, значительным был приток новых жителей во всех южных аграрных районах, пограничных с Казахстаном и Алтайским краем. Это районы с наиболее благоприятными природными условиями для ведения личного подсобного хозяйства, что позволяло переселенцам «выживать на земле».

К началу 2000-х годов ареал положительного сальдо миграций сузился до нескольких районов и городов, расположенных рядом с областным центром или на границе с Алтайским краем. Миграционные потери остальных районов связаны как с перераспределением населения внутри самой области (из экономически кризисных северных и западных районов в более благополучные южные и юго-восточные), так и с оттоком населения в регионы Европейской части страны и в дальнее зарубежье (в основном это российские немцы, эмигрирующие в Германию из сельской местности области). В целом тенденции последних лет свидетельствуют о том, что стрессовые миграции из Казахстана и Средней Азии завершились, но Новосибирская область пока сохраняет небольшой миграционный прирост благодаря преимуществам, которые дает наличие города-миллионника. «Омолаживающий» эффект, обычно свойственный регионам с мощным миграционным притоком, в Новосибирской области проявился слабо: на фоне соседних регионов область выделяется самой высокой долей населения старше трудоспособного возраста (21,1% в 2007 г.) и наименьшей долей детей (15,2% в 2007 г.). Возрастная структура населения городов и сельской местности различается по доле нетрудоспособных возрастов, но эти различия постепенно сглаживаются: среди сельских жителей быстрее, сокращается относительная численность детей (в 2007 г. - 18,3%) при стабильной доле пожилого населения из-за низкого долголетия. В городах доля пожилых продолжает расти за счет многочисленной когорты выходящих из трудоспособного возраста.

Миграционный приток не внес кардинальных изменений в национальный состав населения области, подавляющее большинство (93%) составляют русские. Наследие советского периода в этнической структуре Новосибирской области - проживание на ее территории немцев (1,7% населения в 2002 г.), депортированных в середине XX в. из Центральных областей и Поволжья в Сибирь и Казахстан. До начала 1990-х гг., когда стали действовать программы репатриации этнических немцев, их община была более многочисленной. Самые этнически смешанные районы расположены на юге области (Баганский, Карасукский, Краснозерский) и на западе (Чановский район), в них доля нерусского населения, в основном казахов, немцев и украинцев, достигает 18-24%.

Демографическая ситуация в Свердловской области. Демографические показатели Свердловской области, как и соседних областей Урала и Предуралья, близки к среднероссийским. Депопуляция началась на год раньше, чем в среднем по стране, но население Урала постарело не так сильно, поэтому в годы экономического подъема рост рождаемости был более явным, а уровень смертности остается не таким высоким, как в давно депопулирующих областях промышленного Центра.

За средними данными по области скрываются значительные внутренние различия. При среднеобластном уровне смертности 14‰ в половине районов он достигает 17‰ и выше. В ряде районов (Ачитский и Шалинский на юге области, Туринский и Слободо-Туринский - на востоке) это отчасти компенсируется повышенной рождаемостью, но в наиболее демографически депрессивных Верхнесалдинском, Нижнесергинском, Тугулымском районах естественная убыль достигает 7-8‰ в год. Из 32 городов области, по которым публикуется статистика, быстрее других депопулируют старопромышленные малые и средние города преимущественно в центральной и западной частях области (Алапаевск, Верхняя Салда, Кировград, Красноуральск, Кушва, Нижняя Тура и др.). В более молодом по возрастной структуре Екатеринбурге уровень смертности заметно ниже среднеобластного значения, так же как и в молодом городе Заречный при Белоярской АЭС (11,9 и 10,6 на 1000 населения соответственно), в последние годы в этих городах наблюдается небольшой естественный прирост.

Возрастная структура населения области близка к среднероссийской, однако постарение населения происходит быстрее. В целом по характеристикам возрастного состава населения Свердловская область схожа с другими «несеверными» регионами Уральского федерального округа (табл. 9).

Таблица 9. Возрастная структура населения регионов Уральского ФО в 2003 и 2011 гг. (на 01.01.2011 г. с учетом итогов ВПН-2010)

* с автономными округами

До середины 2000-х гг. естественное движение населения вносило основной вклад в изменение численности населения региона, роль миграций была минимальна. Во второй половине 2000-х гг. миграционный приток в Свердловскую область вырос до 13-20 человек на 10 тыс. населения и почти полностью восполнял естественную убыль населения. Однако привлекательными для мигрантов являются только областной центр и несколько средних промышленных городов в пределах его агломерации (Березовский, Верхняя Пышма, Ревда, Первоуральск) с более устойчивым экономическим положением ведущих предприятий, повышенным уровнем оплаты труда. В большинстве же районов (20 из 30) и в 1/3 городов, по которым публикуется статистика, численность населения продолжает сокращаться под однонаправленным действием естественной убыли и миграционного оттока.

В остальных регионах Урала (без добавленной к федеральному округу Тюменской области, расположенной в Сибири) миграционная ситуация хуже: в Челябинской области приток мигрантов в 2005-2010 гг. был незначительным, а из Курганской области, так же как и из соседнего Пермского края, исторически относящегося к Уралу, продолжается устойчивый отток населения. Фактически весь Урал, кроме крупнейших городов-миллионников, теряет привлекательность для жителей.

Как и все регионы Поволжья и Урала, Свердловская область отличается более этнически смешанным населением по сравнению с мононациональными областями Центральной России. В этнической структуре доминируют русские (90,6% по переписи 2010 г.), вторым по численности этносом являются татары (3,5%), на юго-западе проживают башкиры (0,8%).

Демографическая ситуация в Белгородской области. Благодаря «омолаживающему» эффекту миграционного притока демографические проблемы Белгородской области в целом менее остры по сравнению с другими регионами Центрального округа. Доля детей в возрастной структуре населения области достигает 14,8% (при средней для регионов Центра доле в 13,6%). Белгородская область выделяется менее сильной естественной убылью населения (-4,5 промилле в 2007 г.), лучший показатель в ЦФО имеет только г. Москва (-2,2 промилле). Однако за общей цифрой скрываются сильные внутрирегиональные различия. Сельская местность, за исключением Белгородского района, депопулирует значительно быстрее крупных и средних городов: Старого Оскола (-1,4 промилле), Белгорода (-3,2 промилле в 2002 г.), Губкина и Алексеевки (-4,0 и -4,5 промилле).

Волна миграционного прироста в 1993-1998 гг. затронула все регионы Черноземья, однако Белгородская область оказалась единственным во всей России регионом, (исключая республику Ингушетию, принявшую огромное количество беженцев из Чечни и Северной Осетии), где приток мигрантов был столь интенсивным и продолжительным. До сих пор в области сохраняется положительный миграционный баланс.

Для русскоязычных переселенцев из стран СНГ, демобилизованных офицеров и мигрантов из северо-восточных регионов России Белгородская область оказалась привлекательной не только своими благоприятными природными условиями и стабильной политической и экономической обстановкой. Приток и закрепление мигрантов в регионе стимулировались специальными программами администрации области: предоставлением льготных кредитов на строительство жилья, обеспечением бесплатными земельными участками, решением проблем занятости переселенцев. С помощью этих мер, помогавших адаптации мигрантов, удалось привлечь часть наиболее активного и образованного населения в села и малые города, построить более десятка новых поселков для переселенцев. Основная масса мигрантов оседает в сельской местности, но все-таки неподалеку от городов, используя преимущества более низкой стоимости жизни на селе и доступности городских услуг и мест приложения труда. Максимальный миграционный прирост имели пригородные Белгородский и Старооскольский районы, а также прилегающие к ним Шебекинский, Яковлевский, Борисовский и Губкинский. В то же время из большинства восточных районов и некоторых районов западной части, наиболее удаленных от промышленных центров области, население уезжает, возможно, именно в те самые «благополучные» районы.

Среди тех, кто переселился в Белгородскую область за последние 10 лет, подавляющее большинство составляют русскоязычные мигранты из бывших республик СССР, поэтому в области сохранился почти мононациональный состав (русские -- 92,9%, украинцы -- 3,8%), мало отличающийся от данных переписи населения 1989 г. Незначительно выросла только численность армян, азербайджанцев и татар.

3. СОВРЕМЕННАЯ ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Демографическая политика - это целенаправленная деятельность государственных органов и социальных институтов в сфере регулирования процессов воспроизводства населения, призванная сохранить или изменить тенденции динамики его численности или структуры. Демографическая политика - это система целей и средств их достижения. Она рассматривается как органическая часть социальной политики, согласованная с другими сферами, такими, как регулирование занятости населения, образования, здравоохранения и т.п.

Цели демографической политики обычно сводятся к формированию в долгосрочной перспективе желательного режима воспроизводства населения, сокращению или изменению тенденций в области динамики численности и структуры населения, рождаемости, смертности, семейного состава, т.е. достижения демографического оптимума. Развитие человеческого потенциала страны является необходимым условием полномасштабного социально-экономического развития страны.

Демографическая политика воздействует на динамику демографических процессов не прямо, а опосредовано, через человеческое поведение, принятие решений в сфере брака, семьи, рождения детей, сфере занятости, места жительства и др.

Основные направления демографической политики включают государственную помощь семьям с детьми, создание условий для сочетания родительства с активной профессиональной деятельностью, снижение заболеваемости и смертности, увеличение продолжительности жизни, улучшения качественных характеристик населения, регулирование миграционных процессов, урбанизации и расселения, социальную поддержку инвалидов, пожилых и нетрудоспособных и т.д.

Важной частью демографической политики является семейная политика. Ее целью является создание оптимальных условий для выполнения семьей ее функций, социальная защита семьи, оказание адресной поддержки семьям различных типов, повышения качества жизни семьи. Семейная политика является составной частью социальной политики, обеспечивая функционирование семьи как одного из общественных институтов.

Достижение целей формируется посредством определенных мер:

1) Экономические меры: оплачиваемые отпуска, пособия при рождении детей, пособия на детей, ссуды, кредиты, налоговые и жилищные льготы и т.п.;

2) Административно-правовые: законодательные акты, регламентирующие браки, разводы, положение детей в семьях, алиментные обязанности, охрану материнства и детства, условия занятости труда, работающих женщин-матерей, внутреннюю и внешнюю миграцию и т.п.;

3) Воспитательные и пропагандистские меры, призванные формировать общественное мнение, нормы и стандарты демографического поведения, определенный демографический климат в обществе.

Цели и меры определяются господствующими идеологическими концепциями, особенностями сложившейся социальной системы, типом государственного управления, уровнем экономического развития и ресурсными возможностями, качеством жизни, культурными и религиозными нормами и традициями.

Цели и задачи политики формулируются, как правило, в политических программах и декларациях, в планах, в стратегических целевых программах и планах оперативной деятельности правительства и иных исполнительных органов, в законодательных и иных правовых актах.

При формировании демографической политики необходимо учитывать и согласовывать интересы разных уровней: индивидуальных и семейных, групповых и общественных; локальных, региональных и общегосударственных; экономических, социально-политических, экологических и этнокультурных; ближайших, среднесрочных и долгосрочных. В обществе должны быть реализованы приоритетные права и интересы личности. Социальное и экономическое развитие страны должно быть нацелено на удовлетворение максимально широких материальных возможностей для удовлетворения базовых потребностей человека в получении качественного образования и услуг здравоохранения, а также обеспечении безопасности человека в самом широком понимании этого термина.

С конца 90-х годов XX века демографическая проблема рассматривается как фактор национальной безопасности, с 2000 года обсуждается демографическая ситуация в России и меры по ее оптимизации.

Одним из первых шагов на пути к проведению активной демографической политики в России был сделан в сентябре 2001 года одобрением Правительства РФ «Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года». Данная Концепция призвана служить ориентиром для органов государственной власти, органов местного самоуправления при решении вопросов, касающихся рождаемости, поддержки семьям, сохранения здоровья, росту продолжительности жизни и иных аспектов демографического развития. Целью Концепции является стабилизация численности населения и формирование предпосылок к последующему демографическому росту. Данная демографическая программа России направлена на преодоление длительного популяционного кризиса, прежде всего, стимулированием рождаемости, осуществлению мер по снижению смертности, увеличению продолжительности жизни населения. Реализация задач и целей концепции должна привести к стабилизации численности населения за счет увеличения средней продолжительности жизни, повышения показателей рождаемости, снижения показателей смертности населения.