Питирим Сорокин

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

сорокин социология плюрализм

Введение

Раздел 1. Питирим Сорокин и его творческий путь

Раздел 2. История социологии глазами Сорокина

Список использованных источников

Введение

Питирим Сорокин был крупнейшим русским, а позднее - американским социологом первой половины XX в. Его необычная биография, полная взлетов и падений, особенности его личного характера, глубокий альтруизм, и талант, чутье на новое обширные знания делали из него выдающегося социолога и социального философа. Если из всей замечательной когорты русских социологов XX в. пришлось бы выбирать только одного, то безусловно, выбор пал бы на П.Сорокина. Его биография довольно хорошо известна, ибо он оставил несколько "воспоминательных" работ, написанных в разное время: "Листки из русского дневника", "Социология моей духовной жизни", "Долгое путешествие" и другие. И кроме того, появились работы, использующие биографический метод при интерпретации творческого пути Сорокина

Наиболее известные работы Сорокина:

1. Преступление и кара, подвиг и награда : Социол. этюд об основных формах обществ. поведения и морали / П. А. Сорокин; С предисл. проф. М. М. Ковалевского. -- СПб.: Я. Г. Долбышев, 1914. -- L, 3-456 с.

2. Система социологии. Т.1-2. -- Пг., 1920.

3. Социальная и культурная динамика : Исслед. изм. в больших системах искусства, истины, этики, права и обществ. отношений = Social & Cultural dynamics : A Study of Change in Major Systems of Art, Truth, Ethics, law and Social Relationships / Питирим Сорокин; Пер. с англ. В. В. Сапова. -- Санкт-Петербург : Изд-во Рус. Христиан. гуманитар. Ин-та, 2000. -- 1054 с.

4. Социология революции / Питирим Сорокин. -- М. : Территория будущего : РОССПЭН, 2005 (ППП Тип. Наука). -- 702.

5. Социальная мобильность / Питирим Сорокин; [пер. с англ. М. В. Соколовой]. -- М.: Academia : LVS, 2005. -- XX, 588 с.

6. Элементарный учебник общей теории права в связи с учением о государстве / Питирим Сорокин ; Санкт-Петербургский гос. ун-т, Фак. социологии. -- СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2009. -- 238 с.

7. Социологические теории современности : Специализир. информ. по общеакад. прогр. «Человек, наука, общество: комплекс. исслед.» / Сорокин П. А.; [Пер. и предисл. С. В. Карпушиной]; АН СССР, ИНИОН, Всесоюз. межвед. центр наук о человеке при президиуме АН СССР. -- М.: ИНИОН, 1992. -- 193 с.

8. Человек. Цивилизация. Общество / Питирим Сорокин; [Общ. ред., сост. и предисл., с. 5-24, А. Ю. Согомонова]. -- М.: Политиздат, 1992. -- 542 с.

9. Кризис нашего времени : социальный и культурный обзор = The crisis of our age/ Питирим Сорокин. -- М.: ИСПИ РАН, 2009. -- 384 с.

10. Дальняя дорога : Автобиография / Питирим Сорокин; [Пер. с англ., общ. ред., сост., предисл. и примеч. А. В. Липского]. -- М.: Изд. центр «Терра» : Моск. рабочий, 1992. -- 302 с.

Раздел 1. Питирим Сорокин и его творческий путь

В отличие от всех других социологов, Сорокин был выходцем из социальных низов. Он родился в деревне Турье Вологодской губернии, его отец - русский, ремесленник по металлу и маляр, мать - коми, крестьянка. Сорокин усвоил от отца навыки его профессии и подрабатывал этим, скитаясь по северным деревням. Случайно он выучился грамоте, но все-таки закончил Гамскую второклассную школу и в 1904 г. поступил по рекомендации руководителя школы, заметившего его природные способности, в церковно-учительскую школу, которая была расположена в небольшом городке в Поволжье. Однако ее не закончил из-за ареста в 1906 г. за революционную деятельность в рядах эсеров. Четыре месяца тюремного заключения, вспоминал позднее П. Сорокин, были наполнены чтением сочинений Г. Спенсера, П. Лаврова, Н. Михайловского, В. Чернова, М. Кропоткина, Г. Плеханова и других, обсуждением их с заключенными, представителями других партий - анархистами, социал-демократами. Именно тогда у П. Сорокина родился глубокий интерес к социальным наукам, и сложились некоторые сюжеты его будущих научных работ.

Испытывая материальную нужду и не видя возможности учиться далее в провинции, он решил перебраться в столицу. Найдя работу, которая позволяла сводить концы с концами, Сорокин начинает регулярно посещать вечерние общеобразовательные курсы Черняева, куда ему помог устроиться первый профессор из коми - К. Жаков, который стал старшим другом - наставником по науке молодого Сорокина. В 1909 г. он экстерном сдает экзамен на аттестат зрелости за гимназический курс и поступает в Психоневрологический институт, ибо только там была единственная в стране кафедра социологии. Этой науке он хочет посвятить свою жизнь.

У двадцатилетнего П. Сорокина установились не только академические, но постепенно и дружеские связи с руководителями и членами кафедры - М. Ковалевским. Е. Де Роберти и другими и с главой института академиком В. Бехтеревым. Ковалевский высоко оценил социологическую начитанность Сорокина и предложил ему курс лекций по социологии в рамках его собственной программы. Студент - и одновременно преподаватель - случай довольно беспрецедентный в истории высшей школы. Он читает лекции о предмете социологии и делает обзор основных концепций эволюции и прогресса. Часть этого материала публикуется в научных журналах.

В 1910 г. П. Сорокин перешел на юридический факультет столичного университета. За время учебы он публикует оригинальную монографию с длинным названием "Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали", которая была встречена благожелательно в научных кругах, и вызвала множество откликов, ряд социологических, юридических и этнографических статей, множество рецензий и обзоров профессиональных зарубежных журналов. Всего за годы студенчества он опубликовал 55 работ. В университете знакомится и близко сходится с Л. Петражицким, М. Туган-Барановским, М. Ростовцевым, И. Павловым. С некоторыми дружит до конца их дней. В ранний период научной деятельности Сорокин находится под влиянием позитивистов М. Ковалевского, Е. Де Роберти. Э. Дюркгейма и неокантианца - Л. Петражицкого, но центральные его интересы на стороне эволюционистского позитивизма.

В 1914 г. П. Сорокин блестяще закончил университет и был оставлен для подготовки к профессорскому званию, что предполагало сдачу сложного экзамена и защиту магистерской диссертации. При успехе соискатель получал "степень магистра" и право при наличии места, ставок и последующих научных разработок претендовать на звание ординарного профессора. Именно этот путь прошла большая часть русской профессуры. Но были и докторские защиты без всяких устных экзаменов, к ним прибегали авторы серьезных и новаторских исследований (как правило, многотомных), тогда звание профессора получали почти автоматически. И, наконец, встречались наиредчайшие случаи, когда это звание присваивалось по совокупности трудов, минуя все перечисленные выше препятствия. Так было с философом В. Соловьевым, статистиком А. А. Чупровым, экономистом П. Струве, в известной мере так случилось и с Сорокиным. В конце 1916 г. он сдал экзамен и в начале 1917 г. становится приват-доцентом Петроградского университета, решив готовить новый для университета курс социологии права.

Одновременно принимает энергичное участие в процессах институционализации русской социологии: преподает курс общей социологии по специальной программе в Психоневрологическом институте, Институте Лесгафта, создает и входит в бюро "Русского социологического общества им. М. М. Ковалевского". Защита магистерской диссертации (в ее основу Сорокин подожил свою первую монографию - "Преступление и кара") была назначена на март 1917 г., были отпечатаны тезисы и сделаны соответствующие объявления по университету. Однако революционные события 1917 г. основательно поломали традиционные порядки в университете, а позднее научные степени и защиты были вообще отменены.

На весь 1918 г. П. Сорокин прекращает научную деятельность, он целиком поглощен деятельностью политической - как почетный член Учредительного собрания, публицист и редактор ряда эсеровских изданий, в частности, до января 1918 г. В итоге - тюрьма и угроза расстрела, от которого его спасает статья В. И. Ленина "Ценные признания Питирима Сорокина"; в ней автор разъяснил читателям "Правды" значение ранее опубликованных там же признаний Сорокина о банкротстве политики эсеров и желании целиком посвятить себя науке и народному образованию. Каковы же итоги этих пожеланий?

После Февральской революции Сорокин был секретарем А. Керенского по проблемам науки, по его совету премьер вводит преподавание социологии в русских университетах в качестве обязательного курса. В 1919 г. Сорокин становится членом Социологического института, на собраниях которого совместно с А. Гизетти и П. Люблинским читает курс по социологии для специалистов и проводит ряд эмпирических исследований социальной структуры послереволюционной России. Преподает социологию в ряде своеобразных научно-учебных учреждений той поры - "Живом слове", "Истории искусства", "Народном хозяйстве", в которых сотрудничали в эти годы А. Луначарский, К. Чуковский, А. Блок, Н. Гумилев, Е. Замятин и многие другие выдающиеся представители русской интеллигенции. В 1920 г. избирается руководителем кафедры общей социологии на факультете общественных наук Петроградского университета.

К 1920 г. Сорокин - автор уже нескольких трактатов (самый внушительный из них - двухтомная "Система социологии"), ряда брошюр и массы научных статей в периодической печати и академических сборниках, не считая множества политических передовых, заметок, памфлетов в различных газетах. Исходя из этого, руководство факультета решило избрать Сорокина профессором без магистерской защиты. Была создана комиссия в составе профессоров М. Боголепова, Н. Лазаревского и И. Цызырева, которая рассмотрела наиболее серьезные сочинения П. А. Сорокина, сделала сообщение об этом на специальном заседании факультета, и в конце 1920 г. он был возведен в звание профессора.

После получения этого звания Сорокин продолжает работу над другими темами "Системы социологии". Эта работа, хотя и посвящена памяти "учителей" - Ковалевскому и Де Роберти, на деле показывает нам эволюцию раннего позитивизма Сорокина в сторону скептического отношения к эволюционизму, который сменяется у него системным анализом, функционализмом и бихевиоризмом. Последний он рука об руку с В. Бехтеревым защищал на специальных собраниях Социологического института, будучи руководителем "Лаборатории по коллективной рефлексологии". "Система социологии" была манифестом русского социологического бихевиоризма, что убедительно обнаруживалось в теоретико-методологической программе работы и полученных результатах. Он предлагал создавать "объективную социологию" на следующих принципах:

"Социология может и должна строиться по типу естественных наук" - этими словами он открывает свою программу "Системы социологии". В дальнейшем, на протяжении всей работы Сорокин подчеркивает, что в подобное понимание социологии он вкладывает не столько онтологический, сколько методо-гносеологический смысл, подчеркивая объективность и строгость общих методов, а не тождество предметов исследования. "Различны объекты тех и других дисциплин, но методы изучения этих объектов одни и те же. Ни о каком противопоставлении "наук о природе" и "наук о культуре"... не может быть речи". Предшествующая социология до сих пор была наукой, в значительной мере изучающей "психические реальности", которые непосредственно не даны наблюдению, ибо не имеют "предметного характера". Их нельзя "ощупать, взвесить и измерить". Это ведет и вело к психологизму и субъективизму, освобождение от которых - насущная задача социологии. Эта задача выполнима, если социология будет изучать только акты поведения, доступные наблюдению и измерению.

При этом, если социология хочет быть "опытной и точной наукой", ей необходимо распрощаться с бесплодной метафизикой. Только строгое изложение данных наблюдения и обобщения, основанные на тщательном анализе фактов! "Хорошо проверенная статистическая диаграмма стоит любого "социально-философского" трактата. Социология опирается на объективные методы, на измерение и качественные процедуры получения добротного фактического материала. Что же касается излюбленного многими субъективистами приема интроспекции, "понимания", то его следует признать побочным, вспомогательным методом, к помощи которого можно прибегать на периферии работы, т.е. в редких, глубоко индивидуализированных социальных явлениях - актах жертвенности, обожания, религиозного экстаза и энтузиазма, выламывающихся за рамки повторяющейся, повседневной, массовой жизни и поведения.

Отсюда все его выступления против нормативно-ценностного подхода в социологии, который "должен быть изгнан" из теоретической социологии как естественной и опытной науки. Нормативно-оценочные положения "по своей логической природе не могут быть научными суждениями". При ценностном подходе объективным мерилом оказывается сам исследователь, начинающий в меру своих симпатий и антипатий, знания и невежества изучаемые явления собственными наиболее излюбленными представлениями. Истина должна быть разъединена от добра, справедливости и т.п. принципов. Они несоизмеримы и гетерогенны. Другое дело, - продолжает Сорокин, - социология прикладная, практическая, социология как искусство. Здесь нормативизм уместен, так как сопутствует знанию, законам, сформулированным теорией. Практически социология осуществляет знаменитый афоризм Конта: "знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы уметь". Она должна быть системой рецептуры, указывающей точные средства для борьбы с социальными болезнями, для рациональных реформ во всех областях общественной жизни: экономических, политических, научных, педагогических и т.п. Короче, она должна быть системой личной и общественной этики, теорией "должного" поведения, наилучшим образом использующей социально-психическую энергию.

Место многочисленных теорий единого решающего фактора должен занять методологический плюрализм и системный подход. Все так называемые факторы - есть элементы в более широкой системе взаимодействий, через которую и должны объясняться. Опираясь на эти принципы, он решает несколько принципиальных вопросов теоретической социологии: ее предмета, строения и междисциплинарных отношений со смежными науками, "закрывает" в своеобразной форме спор реалистов и номиналистов, определяет в качестве исходной единицы социологического анализа "социальное взаимодействие". Основные исследовательские усилия первого тома "Системы социологии" направлены как раз на изучение структуры "социального взаимодействия". К этому понятию прибегали многие русские социологи - Н. Кареев, Б. Кистяковский, Е. Де Роберти и другие, но Сорокин впервые создает развернутую концепцию на этот счет. Он объявляет "социальное взаимодействие" родовым типом различных проявлений общества как "системы систем". "Вся общественная жизнь и все социальные процессы могут быть разложены на явления и процессы взаимодействия двух или большего числа индивидов, и обратно - комбинируя различные процессы взаимодействия, мы можем получить любой сложнейший из сложнейших общественный процесс, любое социальное событие, начиная от увеличения танго и футуризмом и кончая мировой войной и революциями... Процессы взаимодействия - являются теми нитями, из совокупности которых создается ткань человеческой истории... На отношения взаимодействия распадаются все социальные отношения, начиная с отношений производственных и экономических и кончая отношениями религиозными, правовыми и научными", - делает вывод Сорокин .

Далее он рассматривает несколько важных взаимосвязанных вопросов, волнующих обычно сторонников системного анализа - структуру "социального взаимодействия", его типологию (и ее критерии) и социальную интеграцию, пытаясь сделать более доказательным свое исходное положение о том, что вся общественная жизнь состоит из взаимодействий индивидов. Без выделения в общественной жизни нескольких уровней (совсем неравноценных) взаимодействия, без дальнейшей конкретизации каждого уровня и их связей это абстрактно верное положение может оказаться теоретически пустым. И дань этой бессодержательности отдавал большой круг теоретиков-социологов на рубеже двух веков. Сорокин стремился избежать опасности такого рода.

В 1925 г. вышла "Социология революции", в 1927 г. - "Социальная мобильность", в 1928 г. - "Современные социологические теории. Американцы быстро поняли , что перед ними "вместительная кладовая идей", которую можно игнорировать только с серьезным ущербом для себя. Если бы Сорокин ограничился только этим кругом бихевиористических работ, он бы все равно получил мировое признание. Но научная жизнь его не остановилась на достигнутом.

По решению Ученого совета университета Сорокин совершает ряд командировок в другие города страны, в которых собирает информацию о формах преподавания социологии в отечественных университетах. Пытается (но бесполезно) улучшить это дело организацией летних сессий для преподавателей социологии разных университетов.

Звание профессора давало возможность заграничных командировок. Сорокин пытался оформить документы в США и Италию. В октябре 1921 г. в Италии планировался очередной Международной социологический конгресс, организационное бюро которого пригласило П. Сорокина выступить с докладом. В университете он получил командировку на два месяца. Предполагалось, что помимо доклада, он попытается установить "научные связи с социологией Западной Европы и Америки". Но ему не удалось поехать на конгресс, так как в печати появились сообщения о раскрытии нового контрреволюционного "заговора", в состав которого попало более пятидесяти представителей русской интеллигенции, в том числе Н. Лазаревский, Н. Гумилев и другие. Вскоре эти невинные люди были казнены. В этих условиях было не до научных конгрессов.

Выступая на торжественном собрании в день 103-й годовщины Петербургского университета 21 февраля 1922 г., П. Сорокин предложил новому поколению следовать идеалам индивидуальной свободы, инициативы и ответственности, кооперации, творческой любви, уважения к свободе других: защищать реформы вместо революции, самоуправление вместо анархии. В общем все эти ценности вписывались в идеологическую поддержку НЭПа.

Однако, в советских газетах и журналах были вновь предприняты многократные нападки на П. Сорокина, появились критические статьи В. Ленина, Л. Троцкого, Г. Зиновьева, В. Невского, И. Боричевского и многих других. Между тем в практику высшей школы вводится некая замена защиты - публичный диспут по работам. Весной 1922 г. П. Сорокин успешно провел такой диспут по "Системе социологии" и был признан достойным звания "доктора социологии" [14]. Кстати, первый в истории русской науки. Вторым был К. Тахтарев. Тем временем разворачиваются новые репрессии против гуманитарной профессуры, арестованы философы Н. Лосскии, Л. Карсавин, И. Лапшин, Н. Бердяев, С. Франк. Намечается массовая депортация интеллигенции за рубеж. П. Сорокин попал в это число и осенью того же года был выслан из России. Вся дальнейшая научная деятельность его протекала в основном в США, куда он по приглашению американских социологов Э. Росса и Ф. Чэпина перебрался в 1923 г. после недолгого пребывания в Берлине и Праге. Как отнестись к факту департации? С одной стороны, это спасло ряд первоклассных умов от физической гибели, позволило им продолжать интеллектуальные русские традиции за рубежом. Так, многолетний друг П. Сорокина экономист Н. Кондратьев (они вместе учились еще в церковно-учительской школе, Черняевских курсах, а потом в университете) был ученым с мировой известностью, в нашей стране после необоснованных репрессий он был прочно забыт почти на полстолетия. Но, с другой стороны, высылка сразу же сказалась на снижении уровня отечественной социологии, социальной философии и других общественных наук. Социология ранее генетики и кибернетики испытала на себе удавки тоталитаризма.

Однако П. Сорокин продолжал работать. Он основал в 1930 г. факультет социологии в Гарварде, за 12 лет, в течение которых Сорокин был деканом, факультет воспитал множество известных и популярных ученых (Р. Мертон, У. Мур, Ч. Лумис, Э. Шилз, Р. Бербер, Дж. Хоманс, Э. Тирьякан и другие).

Сорокин разработал несколько принципиальных концепций: социальной стратификации, мобильности, культурной типологии, истории социологии и другие, многие из этих замыслов возникли у него еще в России. Однако, на рубеже 20-30-х годов он разочаровывается в теоретических возможностях сциентизма и бихевиоризма и стремится создать новую "интегральную философию и социологию", объединяющую полезное, ценное в различных позитивистских и антипозитивистских вариантах мысли. На эти темы им написано множество статей и крупных монографий, среди них особо выделяется четырехтомная "Социальная и культурная динамика" (1937-1941 гг.), в которой изложена впечатляющая картина циклической флуктуации европейской культуры почти за три тысячи лет. В этой истории, по Сорокину, постоянно чередуются три главных "сюжета". Они составляют содержание трех интегрированных (логикозначимой связью) типов культур, отличающихся друг от друга стилевым своеобразием, в основе которых три различных системы ценностей. Стиль культуры определяется следующими философскими посылками: представлениями о природе реальности, о природе потребностей, об уровне и методах их удовлетворения. Способ познания, с помощью которого получены эти представления и определяет стиль культуры, зная который можно вывести характерные для нее формы морали, искусства, религии, научного знания, преобладающие экономические и политические отношения, классы и институты. тип личности и виды социального поведения

Раздел 2. История социологии глазами Сорокина

В своём общедоступном учебнике по социологии, а именно в главе под номером 9, Питирим Сорокин кратко вспоминает историю социологии и её самые известные школы. Формально, по мнению русско-американского социолога, история социологии ведет свое начало со времени Огюста Конта. Он впервые предложил название социологии для нашей науки, ясно и определенно указал ее место в ряду других наук и набросал ее систему. Однако элементы и отдельные вопросы этой дисциплины задолго до Конта ставились и решались рядом мыслителей. Общественная жизнь людей издавна привлекала к себе внимание последних.

Разработкой и изучением ее с различных точек зрения занимались и мыслители Востока, и философы древней Греции, и юристы Римской империи, и средневековые богословы и философы, и арабские ученые, и историки древнего и нового времени, и моралисты, короче, множество мыслителей, разрабатывавших в своих работах те или иные вопросы общественной жизни. Из множества этих имен следует отметить имена Платона, Аристотеля, Тита Лукреция Кара, блаженного Августина и Фомы Аквината, арабского ученого Ибн-Хал-дуна, имена Макиавелли и Гвичиардини, Ведена и Вико, Монтескье и Тюрго, Руссо и Кондорсе, Мальтуса и Ад. Смита, Гердера и Сен-Симона. Трудами их и ряда других писателей была подготовлена почва для появления социологии в качестве самостоятельной науки.

Согласно Ог. Конту, социология является наукой о порядке и прогрессе общества. Место, занимаемое ею в ряду других наук, определяется классификацией наук Ог. Конта. Располагая основные науки в порядке возрастающей сложности изучаемых ими объектов и в порядке убывающей общности объема последних, он дает ряд таких наук: математика, астрономия, физика, химия, физиология и социология. Каждая последующая дисциплина этого ряда изучает предметы менее ббщие и более сложные, чем предыдущая. Социология, следовательно, имеет своим объектом наиболее сложный и наименее общий предмет.

Определив ее место в ряду других наук, Конт дает ее основной абрис; он делит ее на две Основные части: на социальную статику, соответствующую анатомии и изучающую условия равновесия или порядка человеческого общества, и на социальную динамику -- физиологию общества, изучающую законы развития и прогресса человеческого общества.

После Конта разработка социологии продолжалась как в работах ученых, занимавшихся исследованием отдельных сторон общественной жизни, так и в работах мыслителей, посвятивших себя разработке социологии как таковой. Имена. Спенсера, Кетле, Милля, Бокля и множества других лиц неразрывно связаны с историей социологии. При этом, как и следовало ожидать, обнаружилась взаимная связь между прогрессом отдельных наук и социологией: рост биологии и биологических наук способствовал усовершенствованию социологии и социальных наук, развитие этих последних Имело своим результатом прогресс социологии; и обратно: прогресс этой последней оказывал благотворное влияние на развитие и научное усовершенствование первых.

Далее, Сорокин даёт характеристика главнейших школ в области социологии.

«В настоящее время»,- пишет Сорокин в своей работе, «социология ушла далеко вперед по сравнению с тем, чем она была во времена Конта. Однако сложность изучаемого ею предмета и бесконечные трудности, встречаемые при разработке социальных вопросов, обусловили собою то, что до сих пор нег еще единой, принятой всеми системы социологии, до сих пор междусоциологами существуют серьезные разногласия по ряду важных вопросов; иными словами, вплоть до нашего времени в области социологической мысли существует не одно, а множество направлений, различно понимающих и задачи социологии, и вопросы ею изучаемые, и способы объяснения социальных явлений и т д. Смущаться этим фактом не приходится. Разногласия -- вещь нормальная нетолько в молодых науках, начинающих свое существование, но и в науках развитых, имеющих ясные очертания и насчитывающих сотни лет своего существования. Нужно помнить, что “из столкновения мнений рождается истина”.

В результате в процессе борьбы различных социологических школ мало-помалу рождаются общие пункты согласия, устанавливаются общеобязательные теоремы, растет “научный корпус” социологии. Классификация авторов в те или иные группы -- вещь условная. Наиболее целесообразным я считаю нижеследующую группировку социологов в отдельные течения. В зависимости оттого, какие явления признаются тем или иным социологом лежащими в основе социальных явлений, можно различить три основные школы: 1) биологическую, 2) психологическую, 3) автономно-социологическую.

Биологическая школа, в лице отчасти Спенсера, а в особенности в лице Новикова, Лилиенфельда, Иоффе и др., утверждает, что социальные явления по своей природе есть явления биологические, что общество -- это организм, что социальные процессы тождественны с биологическими процессами, что наконец, первые следует объяснять принципами и законами биологии. Короче, согласно биологистам, социология есть лишь глава биологии.

В отличие от этого направления психологическая школа в социологии выдвигает иное положение. Она, в лице Тарда, Уорда, Болдуина и множества других социологов, настаивает на психической природе общественных явлений. Согласно ей, общество само по себе есть психическое явление; его “думою” является обмен идеями, чувствами, волевыми устремлениями, т. е. чисто психическими актами. Вне их,-- нет общества. Вот почему социальные законы суть законы человеческой психики; вот почему основой социологии должна быть психология, вот почему авторы этой школы пытаются все социальные явления объявлять данными индивидуальной или массовой психологии.

Наконец, социологическая школа расходится с обоими очерченными направлениями. В лице Дюркгейма, Леви-Брюле, Де- Роберти, Зиммеля и др. она выдвигает тезис полной автономности социологии и своеобразности социальных явлений. Да, в основе социальных явлений лежат явления биологические, говорит эта школа,- но из этого не следует, что социальное явление суть простой вид явлений жизни. Ведь и в основе явлений жизни лежат процессы физико-химические. Но из этого не следует, что жизненные явления-тождественны с последними. Если бы даже целиком удалось свести жизненные явления к физико-химическим, то и тогда биология продолжала бы существовать, ибо явления жизни оставались бы своеобразным видом физико-химических явлений.

То же приходится сказать и об отношении социологии к биологии. Попытки свести социальные явления к биологическим до сих пор оставались тщетными. Первые резко отличаются от вторых. Поэтому нельзя социологию делать простой главой биологии. Нельзя общественные факты свести к чисто биологическим. Нельзя общество отождествлять с организмом. Бесплодны попытки объяснить общественную жизнь одними биологическими законами. Первая имеет свою закономерность, отличную от вторых. Вот почему социология имеет право на самостоятельное существование, независимое от биологии.

С другой стороны, это течение борется и против попыток свести социологию к психологии. В противоположность психологическому направлению, “социологи-автономисты” говорят: хотя социальные явления и имеют по преимуществу психическую природу, но из этого не следует, что социология должна основываться на психологии, что факт общественности есть произведение психики, что общественные процессы --простое проявление процессов индивидуальной психики, что социальные законы тождественны с законами последней.

Дело обстоит как раз наоборот, говорит социологическое направление. Не общественность есть продукт психики, а сама психика -- сознание, идеи, воля, ум и т.д.-- возникла из недр общественности, взаимодействия биологических особей; без общественности ни появление, ни рост сознания были бы .невозможны; значит, саму психику приходятся объяснять-общественностью, а не наоборот. Не социология должна опираться на психику, а напротив, вторая на первую как основную науку. Не законы индивидуальной психологии способны объяснить общественные процессы, а напротив, только законами последних можно сделать понятной явление индивидуальной психики. Такова позиция “социопогистов” по адресу психологического течения.

Таковы три основных направления современной социологии, выделяемые в зависимости от понимания или природы общественных явлений.»

Выше приведена лишь одна классификация современных социологических течений. Рядом с нею может быть дана и другая, по мнению Сорокина,кладущая в основу своего деления принцип “фактора” или той силы, которая данным социологом признается главной причиной общественных явлений, действием которой он объясняет все социальные процессы.

С этой точки зрения все социологические теории можно разделить на две основные группы: 1) на теории, пытающиеся все общественные явления свести и объяснить действием одного фактора или, по меньшей мере, выделяющие из ряда многих факторов один главный и основной. Будем называть их теориями монистическими, 2) на теории, которые объясняют общественные явления действием многих факторов и не выделяют из них ни одного в качестве главного. Это будут теории плюралистические.

“Монисты”

Большинство социологических теорий по своему типу до последнего времени принадлежали к первой категории, монистической.

Главнейшие из. них таковы. 1) Одни, подобно Риттер.у, Ратцелю. Демолену, Л Мечникову, в качестве главного фактора считали географические условия (Географическая школа в социологии). По их мнению, характер общественных явлений, история того или иного народа прежде всего обусловливается характером географической среды и условиями последней. 2) Другие, подобно Гобино, Лапужу, Аммону, Гумпловичу, Вольтману и др., таким фактором считают антропологически-расовые свойства человека (антропологически-расовая школа). Вся история для них есть прежде всего борьба рас, этой борьбой объясняются судьбы народов, прогресс и регресс, революции и реакции, ей обязаны своим возникновением и право, и религия, и хозяйственные институты и т. д. Короче -- антропологически-расовый фактор -- первый и главный для этой школы. 3) Третьи, как Маркс, Энгельс, Лориа, отчасти Де-Греф и др., главным фактором считают экономический фактор: характер производства и состояние техники (школа экономического или исторического материализма). 4) Четвертые, подобно Конту, Де-Роберти, отчасти Боклю, и не говоря уже о многих представителях французской философии 18 в., таким фактором считают идеи, знание (школа социологов-интеллектуалистов). 5) Пятые, напр., Кидд, главным фактором признают религию. 6) Шестые -- те или иные чисто психические явления, напр., стремление к наслаждению и избегание страдания (Уорд, Паттэн), или же подражание (Тард), или же воление (Вундт и волюнтаристы). 7) Седьмые, вроде Коста, основным фактором считают рост населения. Таковы главнейшие виды монистических теорий в социологии.

“Плюралисты”

Рядом с ними есть немало плюралистических систем социологии, объясняющих социальные явления совокупным действием многих факторов и отказывающихся проводить раз навсегда данное разделение факторов на главные и второстепенные. К числу сторонников этого течения принадлежит немало социологов, работающих в ряде отдельных социальных дисциплин, а равно и; теоретиков общей социологии. К этой категории относятся: Дюркгейм, Леви-Брюль, Парето, Эллвуд, Ковалевский, Кареев, Зиммель, Петражицкий и др.

Все они смотрят на историческое явление не как на уравнение с одним неизвестным, а как на уравнение со многими неизвестными, которые невозможно решить с помощью одного фактора.

Список использованных источников

1. Голосенко И.А., Козловский В.В. История русской социологии XIX-XX вв. М.: Гардарики, 1998. - 244 с

2. Кареев. Введение в изучение социологии. М.,2004.

3. Сорокин П. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет.--М. Наука, 1994.- 560 с.

4. Сорокин П. Общее учение о государстве и праве переходного периода. - М., 2010.

Размещено на Allbest.ru