Теория элит: общее и особенное

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Теория элит: общее и особенное

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. КАСТЫ И ОНТОКРАТИЯ

2. СОСЛОВИЯ И МЕРИТОКРАТИЯ

3. КЛАССЫ И ПЛУТОКРАТИЯ

4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ КЛАСС

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

По одним источникам термин «элита» происходит от французского слова elite, что означает «лучший, отборный, избранный, избранные люди», по другим от латинского глагола elegere - «избирать», но и в том и в другом случае «элита» означает «избранные». Термин может трактоваться довольно широко. Так равнозначные понятия понятию «элита» являются «правящая верхушка», «правящий слой», «правящие круги», т. е. «элита» относится к лучшей, наиболее ценной для общества группе, стоящей над массами и призванной в силу обладания особыми уникальными качествами управлять ими, создавать образцы и нормы поведения, направлять общественное развитие.

В традиционном, сакральном обществе понятие избранничества существуют, но предполагает избранничество божеством, символическим «небом». Здесь «элитой» являются те, кого избрало божество. Это избрание имеет сущностный характер, это проявление высшей воли и высшей мудрости, сосредоточенное в том или ином человеке. Понятие «избранничества», таким образом, толкуется и в христианской традиции.

В политологии же элитой именуются лица, которые получили наивысший индекс в области их деятельности, т. е. это те, кто оказывает значительное влияние на функционирование власти и формирование политики.

Идеи политического элитизма появились еще в глубокой древности. Наиболее четко эти идеи прослеживаются в работах Конфуция, Платона, Макиавелли, Карлейля, Ницше. Но серьезного социологического обоснования эти идеи еще не получили. Как определенная система взглядов элитарные теории были сформулированы в конце XIX -- начале ХХ века в работах итальянских мыслителей Гаэтано Моска (1858-1941), Вильфреда Парето (1848-1923) и немецкого социолога Роберта Михельса (1878-1936).

В данной работе мы попробуем определиться с различиями в системе координат, на которую опираются различные политические философии. Приведем типизацию элит, которая позволит допустить, что и современные российские элиты - с функциональной точки зрения - могут существовать и так называться, при этом будет понятно, к какому разряду они относятся.

1. КАСТЫ И ОНТОКРАТИЯ

Первые представления о значении и роли элиты в социальной жизни возникли в рамках рабовладельческого и феодального обществ, где в образе избранной элиты выступала аристократия (от греч. aristos - наилучший) в форме индийских каст (кшатрии и брахманы), древнеримских патрициев, благородных сословий (дворянства и духовенства) Средневековой Европы.

В широком смысле в традиционном обществе под элитой следует понимать высшие касты. Эти касты являются избранными по логике самой системы. Предполагается, что «элиты» имеют прямое «божественное происхождение»; для древних сакральных систем под этим подразумевались родственные отношения с божеством. В элитах традиционного общества происходит прямой обмен между человеческим и сверхчеловеческим началом, поэтому такие элиты сакральны и структура власти основана на этой сакральности, проистекает из нее.

Устройство традиционного общества может быть уподоблено пирамиде: внизу количественный аспект (массы), вверху - качественный аспект (элиты). Чем выше место в этой пирамиде, тем меньше равных между собой элементов, тем больше качества, и наоборот. Так как качество, смысл, сакральность, власть в традиционном обществе совпадают, то его структура основывается на элите, концентрирует на ней свое внимание. Таким образом, элиты представляют собой содержательный элемент традиционного общества.

В истории сакральных обществ высшими кастами были каста жрецов и воинов, они - то и составляли ядро сакральной элиты. Поскольку в общей системе традиционного общества преобладали качественные стороны, в центре внимания были вопросы, связанные с элитами. История элит, ее диалектика, ее исторический выбор, ее эволюция или инволюция были синонимом истории народов, государств, культур, обществ.

Сакральные элиты обобщают смысл существования государств и народов.

Когда мы разбираем мифы, предания, хроники и обряды традиционных обществ, мы имеем дело преимущественно с информацией, касающейся этих сакральных элит. Они отражают ускользающие от нас детали скрытых конфликтов, тонких идеологических и религиозных конллизий, кастовых противоречий, династических проблем, развертывающихся в лоне элит. Для других слоев населения - низших каст - эти же сюжеты воспринимались как архетипические парадигмы, как эпические предания, представляющие собой образец для подражания, изучения, эмоционального, психологического и нравственного соучастия.

Эти особенности показывают и другую сторону: «за кадром» картины мира сакрального общества остается жизнь «масс», «низших» каст. Количественно «массы» представляют собой большинство, но кастовая система устроена таким образом, что описание и рассмотрение их жизни не считается в традиционном обществе насущной задачей. Иными словами, наличие в традиционном обществе низших каст, то есть неэлиты, «массы» ровным счетом ничего не меняет в его содержательной стороне.

«Низшие касты», «массы», те слои традиционного общества, которые не попадают в элиту, сами отождествляют же свое бытие не своей кастой, а именно с элитой. Простой крестьянин, и простой труженик в таком обществе сакрально переживает и осмысляет себя как персонаж мифа, культа или королевских хроник. В какой-то мере он соучаствует в жизни элит через мифологизированную и архетипическую информацию о ней. Марксисты назвали бы это «отсутствием классового самосознания» у низших каст, у масс. Массы в традиционном обществе не осознают себя как массы, они воспринимают себя как «продолжение элиты».

Примером можно привести православную символику брака: в ходе венчания над женихом и невестой держат царские короны - откуда и слово «венчание», «венец», т. е. «корона». В православном таинстве брака человек любого сословия - даже самый низший и обездоленный - выступает в своем архетипическом - царском, княжеском, элитарном качестве; он ритуально отождествляется властелином.

Если рассматривать кастовую теорию в индуизме, то там она развита полнее и обстоятельнее всего. Существует учение о трех «гунах» (качествах): гунна чистого света, бытия - «саттва»; гунна распространения, растяжения - «раджас» и гунна мрака - «тамас». Кастовое учение предполагает, что гунна «саттва», гунна чистого света соответствует касте брахманов; гунна «раджас» или гунна «экспансии», «огненная гуна» - касте кшатриев, а гунна «тамас» - телу, тьме, материи, количеству, вещам соответствует низшим кастам. Три уровня: чистый свет, огонь (помутненный свет), тьма.

Сама гунна «тамас» качественно ничего не добавляет к той мировоззренческой структуре сакрального общества, степень проникнутостью ею лишь откладывает дистанцию от центра к периферии, от смысловой и содержательной прозрачности бытия элит к смутной невразумительности рассеянного и инерциального бытия масс.

Данная система легко объясняет, почему в традиционном обществе фактор большинства, количества, множества не имел практически никакого значения. Множественность - это отличительная черта массы и периферии, которые уже по этой причине находятся на противоположном полюсе от истины и центра. Жрецы и воины, составляющие элиту общества, всегда были в меньшинстве, и в этом воплощается сама онтологическая логика сакральной политики. Предельное выражение эта идея находит в «единовластии», «самодержавии», «монархическом строе».

Массы представляли собой чистый изъян, недостаток, искажение. Они приобретали самосознание, значение и содержание по мере восхождения, вступления в элиту, но в этих процессах (который был во многих традиционных обществах открытым и доступным через духовные школы, монашеские общины и т. д.) они переставали быть массами, экзальтируя в своем внутреннем бытие качественные стороны.

Сакральное общество может быть также названо и «элитоцентричным», т. е. в нем «элиты» рассматриваются как онтологический и духовный элемент, соединяющий материю с духом, землю с небом.

Поскольку кастовые принципы общественного устройства являются социальным воплощением бытийных онтологических принципов, попыткой их фиксации, такую систему можно назвать «онтократией» (от греческих слов ontoz - «бытие» и kratoz - «сила»).

Онтократия с точки зрения кастовых принципов означает, что человек рождается в той или иной касте, связанной с онтологическим началом, не потому, что это «историческая случайность», а потому, что это «духовная предопределенность»; так проявляет себя через природу личностной, индивидуальной души более высокая надличностная, бессмертная духовная инстанция; соответственно с точки зрения традиционного сознания здесь нет никакой «несправедливости». Если добавить к этому учение о «трансмиграции», «метемпсихозе», то есть признание возможности последующего перевоплощения в других кастах, снимающие некоторую безысходноть этой концепции, то легко можно понять психологию низших каст - почему неэлита мирится с существованием элиты, почему она признает содержательную сторону элитоцентризма и с ним солидарна.

Именно на уровне элит и происходят основные трения, которые приводят к катаклизмам традиционного общества.

Несмотря на то, что из трудов историков подчас складывается ощущение, что восстания крестьян или городской бедноты в Древнем мире происходили из-за того, что простолюдинов морили голодом, угнетали господа и донимали поборами и несправедливостями чиновники, на самом деле внимательный анализ показывает, что за этими событиями всегда стояли те или иные представители элиты, заигрывавшие с массами, использовавшие их. Известна любопытная социологическая закономерность: все крупные народные бунты и восстания, попавшие в летописные хроники, происходят, как правило, в период ослабления центральной государственной власти - либо из-за борьбы властных аристократических группировок друг с другом, либо из-за столкновения раздичных идеологических течений. Нет ни одной революции, ни одного политического переворота или восстания (формально осуществленных народными, крестьянскими массами - представителями низших каст), за которыми не стояли бы представители элиты. Если же вождь народного восстания сам просиходит из низов, он, как правило, вооружается мифом о своем избранничестве - часто о царском происхождении (например, донской казак Емельян Пугачев).

Центральная роль представителей элит во всех политических катаклизмах обнаруживается не только в традиционных обществах. Если внимательно изучить эпоху перехода к обществу современному, бурную историю буржуазных и даже пролетарских революций, то по всюду модно встретить представителей высших сословий - экстравагантных князей и графов, священников-отступников, «еретиков», исповедующих какие-нибудь сектантские культы и верования.

Метод интерпретации политических процессов через анализ и сфокусированное рассмотрение ситуации элит, их структур до сих пор является одним из наиболее эффективных и точных методов осмысления философии политики.

Политика в самом широком смысле - это дело элит. Обычно, когда говорят о термине «элита», ему противопоставляют термин «массы». Элита и массы - это классическая политологическая пара.

В сакральной цивилизации все качества, которые можно увидеть у масс как свойственные им, при внимательном анализе оказываются лишь видоизмененными проекциями качеств элит, адаптированными к более грубой и плотной среде. Мифы, верования, обряды, организации низших каст, по сути, повторяют на своем уровне эти же свойства элит.

Народ не складывает песен и не порождает верований и преданий - он вбирает, впитывает в себя духовные учения жрецов и воинов и бережно хранит их в течение веков, при том, что сами элиты подчас их утрачивают. Так возникает иллюзия наличия у низших каст и сословий своей собственной традиции, отличной от традиции элит. На самом же деле это, как правило, лишь проявления более древних духовных и мировоззренческих систем, которые были по тем или иным причинам либо отброшены правящими элитами, либо существенно переработаны.

Таким образом, элита играет в обществе формообразующую роль - если следовать концепции Аристотеля, который противопоставлял «форму» и «материю». Массы - это пластическая субстанция, которая формируется элитой. Наиболее очевидна и детализирована такая модель в полноценном кастовом обществе. Там социальное и метафизическое тесно сливаются. Это и есть онтократия.

2. СОСЛОВИЯ И МЕРИТОКРАТИЯ

В этой части работы рассмотрим, как в мировой политической истории происходит постепенный отказ от кастового принципа, от кастового общества и соответственно как в этой связи меняются функции элиты.

Кастовое общество основано на принципе онтократии, то есть отождествлении социальных функций и внутренней бытийной природы определенного типа. Первым этапом перехода от кастового общества к его атитезе, к бескастовому обществу, или к обществу без какой-либо иерархии, является сословное общество.

Сословное общество основано на принципе «меритократии» - «власти заслуженных».

Принципиальное отличие сословий от каст в том, что в сословном обществе есть теоретическая возможность перехода из одного сословия в другое. Если мы рассматриваем общество, где можно перейти из сословия в сословие, мы имеем дело с типом сословного общества. Принцип каст заключается в том, что перейти из касты в другую невозможно ни при каких обстоятельствах, каста предопределяет бытие человека изнутри и в течение всего жизненного срока. В касте проявляется «высший закон», который не зависит от того, каковы индивидуальные заслуги представителя той или иной касты.

Идея сословий иная: принадлежность к высшим сословиям - аристократии - может быть получена за счет индивидуальных личных заслуг. Высший иерарх (царь или жрец) данного общества может через определенный обряд, постановление или иную форму волеизъявления возвести человека низшего сословия в высшее за определенные заслуги. Это называется термином «аноблирование».

Привилегии и социальный статус, то есть принадлежность к высшему сословию того, кто был аноблирован, распространяются и на потомков. Теоретически это означает, что и у истоков родовой знати сословного общества некогда также стояли люди, совершившие поступки, высоко оцененные политическим сообществом. Иными словами, в отличие от полноценного кастового общества общество сословное связывает принадлежность к касте не с неизменным качеством бытия, но со стихией действия, игры, случая, усилия и воли.

Несмотря на то, что сословное и кастовое общество имеют общие черты - в первую очередь передача социального статуса по наследству, - они глубоко различны в своих предпосылках, так как проистекают из разных моделей понимания взаимосвязей человека, общества и мира. В кастовой системе устройство реальности непрерывно: от стихий мира к пластам человеческой природы вплоть до социальной модели. Различие в природе стихий выражается в различиях между людьми - и это неснимаемо, не зависит ни от чего. Социальные различия каст, таким образом, коренятся в самой абсолютной природе реальности и не зависят от исторической и индивидуальной конкретики. В сословной системе эта предпосылка отсутствует или, по меньшей мере, опосредована. Высшие сословия отличаются от низших не по природе, но в силу определенных исторических ситуаций - действий и их результатов. Меритократия - в отличие от онтократии, претендующей на отражение низменной природы вещей - предполагает зависимость от жестов.

В сословном обществе концепция «элиты» меняет свое значение. Если в кастовом обществе под «элитарностью», «избранностью» понималась врожденная наделенность внутренней природой, приближенной к божественной, в каком-то смысле «родственной» божеству, и это не требовало от человека каких-то индивидуальных усилий, то в сословном обществе «избранничество» приобретало иной, более драматический характер: «избрать» человека в высшие сословия могли либо жрец, либо вождь, либо общее мнение народа, племени, общества, либо, наконец, прямое вмешательство Божества. В сословном обществе всегда имеется объяснение причины принадлежности человека к высшей касте: либо личные заслуги, либо заслуги предков, либо что-то еще.

Точно так же избрание осуществляется и в отношении первых лиц иерархий - царей на царство помазует священник, королей избирают князья, патриархов и митрополитов избирают епископы, в определенных случаях учитывается и мнение народа. социальный сословие общественный

В меритократии - по сравнению с онтократией - меняется само представление о сущности элиты. Собственно, сам термин «элита» строго соответствует именно сословному принципу, а к кастовому обществу он приложим лишь в силу аналогии, так как онтократия не зависит от жеста избранничества.

3. КЛАССЫ И ПЛУТОКРАТИЯ

Касты, сословия и классы - это совершенно разные вещи.

Мы рассмотрели логику происхождения сословий из каст в философском аспекте. Сословия - это аналог каст в обществе с преобладанием креационистской парадигмой, что означает переход от представления о природном превосходстве одних сущетсв (элиты) над другими к представлению об их заслуженном, деятельном превосходстве. При этом происходит умаление онтологического содержания в различии социальных слоев, своего рода десакрализации элиты. В определенном смысле это открывает широкую возможность для постановки под сомнение любой иерархии - ведь заслуги одних людей (тем более их предков) могут быть оспорены заслугами других людей. Но качественное содержание сословий остается.

При переходе к классовому обществу происходит дальнейший этап десакрализации, на сей раз десакрализации сословий. Классовым является общество, в котором сословные привилегии и принципы сословной дифференциации сводятся к простейшей формуле обладания средствами производства и прочими материальными богатствами.

В политической истории классовое общество возникает только в Новое время, в период буржуазных революций, по мере упадка влияния сословной элиты - клира и дворянства. Буржуа привносят свои ценности в социальную структуру, а эти ценности сопряжены с чисто материальными сторонами жизни. Изгнание из сословного общества качественного измерения, и сведение всего к чисто количественно, материальной стороне вещей дает совершенно иной взгляд на социальную систему - этот взгляд можно назвать классовым.

Классовое общество измеряет социальное положение по главному признаку: богатство, деньги, материальное обладание. Классовый подход характерен для поздних этапов сословного общества, но социальная иерархия сословий оценивается здесь по материальному эквиваленту - качественная сторона игнорируется.

Полноценно классовым обществом является лишь буржуазное общество, когда властные и иерархические полномочия высших каст пересчитываются в материальном эквиваленте. Классовые теории отвергают сами принципы сословного общества, не признают действительности «меритократии» в ее сословном выражении. Но вместе с тем они продолжают - в своем ключе - те же меритократические тенденции, сводя их к узко материальной сфере.

Классы возникают из сословий приблизительно в тот период, когда развивается политэкономическое мышление, политическая философия перетекает в хозяйственную философию. Классовое общество представляет собой новую модель, где иерархия, дифференциация и принцип элиты основаны исключительно на материальном признаке, на обладании средствами производства и соответственно на способности эксплуатировать те слои населения, которые не обладают собственными средствами производства, то есть наемных рабочих.

В классовом обществе есть два принципиальных класса - экономическая элита (эксплуататоры) и массы (эксплуатируемые). Сословная модель представляла собой довольно сложную, многомерную систему: клирики, нобли, цеховики, крестьяне, батраки - все они имели качественные дифференцированные характеристики. В эпоху буржуазных преобразований, при капитализме, возникает принципиально новая элита: ядром которой становится буржуазия, постепенно вытесняющая на вторые роли клир и земельную аристократию.

Так как главным признаком элиты становится материальное благополучие, высшие сословия прежнего общества конвертируют свои отличительные признаки в деньги, средства производства, землю, то есть признают критерии капиталистической системы и подчиняются им. В некоторых случаях классовое (буржуазное) общество опрокидывает сословную систему, в других она эволюционирует постепенно. Мало-помалу буржуазный критерий понимания природы общества начинает преобладать, и отныне социальная история расшифровывается по признаку обладания. Капитализм на разных стадиях навязчиво предлагает этим высшим сословиям поступать иначе: конвертировать свои высокие социальные позиции в материальное богатство, открыв при этом возможность конкуренции для остальных сословий -- в первую очередь для предпринимателей и торговцев.

Классовое общество есть продукт десакрализации общества сословного, как то, в свою очередь, было само продуктом десакрализации общества кастового.

Цепочка здесь такая: онтократия кастового общества, меритократия -- общества сословного, плутократия -- общества классового.

В классовом (буржуазном) обществе элита -- только наиболее имущие слои, которые являются особой инстанцией, ведающей процессом накопления материальных благ и эксплуатацией трудового класса {масс, пролетариата). Буржуазия замещает собой прежние сословия, выступает как новая модель власти., основанной отныне на материальной, финансовой стихии. Элита буржуазного общества представляет собой финансовую элиту, учреждающую властную парадигму плутократии -- дословно, «власти денег».

Меняется и качество масс -- теперь это не низшие касты и не низшие сословия, но экономически угнетённый класс, дифференцированный по отношению к буржуазии (элите) также по признаку материального обладания -- конкретно в силу отсутствия собственных средств производства, подверженности эксплуатации и

неснимаемой бедности. Низшие касты и сословия и в традиционном докапиталистическом обществе были в некотором смысле угнетаемы и бедны.

Но тогда их отличие от высших каст имело помимо этого и качественные параметры -- они были низшими сословиями (кастами) не из-за того, что были «угнетаемы и бедны», но_г наоборот, они были угнетаемы и бедны, потому что были низшими. Общественная иерархия распределяла статусы на основании качественных критериев -- от оценки врождённой природы (онтократия) до заслуг и степени благородства (сословия). В классовом обществе этой иерархии как таковой нет: единственной шкалой остается материальный фактор; тот, кто приобрёл состояние, автоматически становится высшим, тот, кто не приобрёл, -- низшим. Остальные качественные факторы здесь второстепенны: нищий аристократ при капитализме -- это

в первую очередь «нищий», то есть часть массы и в каком-то смысле пролетарий. Разбогатевший чернорабочий -- элита, имеющая доступ к власти, социальным почестям и другим признакам превосходства.

Важно заметить, что сословная элита в ходе становления классового общества частично слилась с новой буржуазной верхушкой, а частью перешла к ней в жёсткую оппозицию, сблизившись с революционными элементами пролетариата -- обездоленным классом.

При победе новой плутократической элиты в буржуазной системе старая сословная элита, сохранившая верность своим прежним идеалам, превращается в своего рода «тайное общество» с особой нонконформной политической философией.

По мере укрепления капиталистической системы и отступления реакционных элит сословного общества перед лицом буржуазии сложилась особая философия политики, особое направление, которое отвергало капитализм, настаивало на его уничтожении, но вместе с тем принимало многие парадигмальные установки: веру в прогресс, неприязнь к сословной (и тем более кастовой) иерархии, материализм, атеизм, принятие в качестве высшего критерия количественных показателей и т.д. Это направление получило название «революционной демократии», «социализма», в крайних формах -- «коммунизма» и «анархизма».

Преобладающее направление этой идеологии можно охарактеризовать как доведение до логического предела того процесса десакрализации общественно-политического устройства, которое характеризует весь путь отонтократии (касты) к плутократии (классы). Принимая капитализм как более совершенный и развитый этап политической истории по сравнению с сословным обществом, социалисты вместе с тем считали, что он недостаточен и должен быть диалектически преодолен новой формацией -- социализмом.

Социализм основан на идее бесклассового общества, то есть такого общества, в котором вообще отсутствует деление на элиту и массы, и где материальные блага распределяются между всеми членами общества равновесно. Разными типами социализма предлагались разные способы перехода к такому обществу, но все они были едины в том, что капитализм, несмотря на свои достижения, все же сохраняет определенные родовые черты сословного общества, запечатленные наглядно в имущественном неравенстве -- соответственно в социальной иерархии, на нем основанной. Выступая против имущественного неравенства, социалисты выступали против социально-политической иерархии как таковой, против власти элиты -- за равноправие масс. Так как классовое понимание политики сводило все противоречия к собственности и формам обладанию ею, то социалисты приравнивали социально-политическую иерархию к материальному моменту и перераспределение материальных благ виделось как эффективный элемент слома социальной иерархии как таковой.

Социалистическая философия политики выдвинула принцип полного социального равенства, который был призван завершить логическую цепь десакрализации политической иерархии во всех ее формах. Это была теория «массового общества», где вертикаль власти и собственно элита вообще отсутствовали бы.

Во всех версиях социализма ориентиром выступало пост-капиталистическое общество -- общество масс. Концепция общества масс, бесклассового общества, логически завершает исторический процесс изменения качества и форм пары элиты -- массы).

4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ КЛАСС

Теория элит была развита как самостоятельный раздел современной политологии представителями школы неомакиавеллизма.

Никколо Макиавелли -- это философ политики, который предложил вынести за скобки содержательную (или ценностную) сторону политического процесса, сосредоточив свое основное внимание на описании технологии удержания власти.

Один из крупнейших представителей этого направления -- итальянец Гаэтано Моска разработал теорию «политического класса».

Моска предложил гипотезу о том, что властная структура общества и в древности, и в современности остается принципиально одинаковой. В любом обществе существует правящий класс, политический класс. Этот правящий класс, с его точки зрения, обладает постоянными признаками как в эпоху кастового общества, так в обществе сословном и классовом, и останется таковым даже при гипотетическом социалистическом и коммунистическом строе. Если оставить в стороне качественную сторону элит_; их самоидентификации, их идеологии и саморефлексии, то остается чисто технологическое, функциональное описание.

С этой точки зрения элиты обладают общим набором качеств, и поэтому могут быть изучены как самостоятельное структурное явление.

По Гаэтано Моска, в любом обществе существует «политический класс» -- «класс» не в марксистском понимании, но скорее то, что мы понимаем под «элитой». Задача этого «политического класса» проста: властвовать, сохранять власть и бороться против тех, кто бросает ей вызов. «Политический класс» по определению есть «правящий класс», и он отчаянно борется всеми средствами за то, чтобы оставаться правящим и далее.

Для Моска все равно, утверждают ли жрецы и кшатрии свое божественное происхождение, пророки -- то, что они избраны Богом, а капиталисты -- что они обладают большей инициативностью, чем пролетарии, и поэтому имеют над ними превосходство. По Гаэтано Моска, все это -- чистая демагогия; что бы ни говорили представители «политического класса», это лишь прикрытие для осуществления ими властных функций.

Это все тот же тип людей, что и раньше составлял костяк властных элит, действовавших под другими лозунгами. В корне «политического класса» лежит особый психологический настрой определённого социального типа, который при любых обстоятельствах и под любым предлогом стремится стать субъектом политики, а не её объектом.

Другой автор этой социологической школы, Роберт Михельс, ввёл такое понятие, как «железный закон олигархии» («железный закон олигархических тенденций»). Олигархия -- это дословно «власть некоторых».

Подход Михельса дополняет идеи Моска.

Сходную теорию разработал Вильфредо Парето, социолог, экономист, политолог, философ политики. И Парето, и Моска вдохновлялись идеями швейцарского экономиста Леона Мари Эспри Вальраса, который создал социологическую модель равновесия.

В отличие от экономистов либеральной и марксистской школы, признающих асимметрии (у марксистов -- противоречия) экономического развития в качестве движущего фактора, Вальрас утверждал, что все системы хозяйства тяготеют к равновесию и любое отклонение, изменение в экономической сфере тут же провоцирует восполнение на другом уровне. По Вальрасу, экономическая система всегда остаётся сущностно идентичной.

Парето, отталкиваясь от перманентизма Вальраса, развил «теорию ротации элит». Он, как и Моска, не делал качественных различий между кастами, сословиями и классами.

Согласно Парето, в обществе существует постоянный баланс элит, тяготеющий к равновесию. С одной стороны, существует «правящая элита», находящаяся в данный моменту власти.

На противоположном полюсе пребывает «потенциальная элита», «контрэлита», которая может и хочет стать правящей, но пока таковой не является. Он вводит также понятие «антиэлита», означающее антисоциальные (криминальные) элементы, принципиально противящиеся любой социальной организации и поэтому противостоящие любой элите. Ещё существует «неэлита», то есть массы, социальный тип, неспособный превратиться в элиту ни при каких обстоятельствах, но в целом принимающий законы политической организации, устанавливаемый элитами.

Элита и контрэлита состоят из социально активных, волевых, предприимчивых людей, обладающих сильным притяжением к власти, стремящихся править и властвовать. Они и составляют «политический класс». Вне власти и правления этот тип не мыслит себя, не может существовать. Господство -- это смысл существования таких людей.

Правящая элита всегда действует приблизительно по одному сценарию, повторяющемуся цикл за циклом. Добившись власти высоким напряжением сил и воли на первом этапе, элита стремится укрепить свое господство на втором, дряхлеет и ослабевает на третьем и падает на четвертом, уступая место иной элите.

Свежая элита отличается динамизмом, созидательностью, мощью Она открыта к новизне и легко впитывает в себя достойные ценные кадры. Потом она замыкается в себе, становится менее проницаемой -- проникновение в нее крайне затруднено и избирательно. И, наконец, на последней стадии цикла правящая элита вообще не приемлет людей со стороны, предпочитает передавать власть лучше совершенно недееспособным, но своим представителям, нежели деятельным и эффективным чужакам. Так элита начинается вырождаться и слабеть. Отрываясь от контакта с массой, элита теряет энергию и силу, превращает власть в привилегию, утрачивает возможность адекватно реагировать на политические и социальные вызовы.

Когда правящая элита замыкается в себе и вырождается, в обществе образуется альтернативный ей полюс, названный Парето контрэлитой. Контрэлита представляет собой психологический тип активных волевых людей, обладающих всеми необходимыми данными, чтобы соучаствовать во власти и управлении обществом, но лишённые возможности делать это из-за непроницаемости правящей элиты. На предшествующих этапах цикла для таких людей пути во власть остаются открытыми, и они способны в неё интегрироваться, и, следовательно, контрэлиты не возникает; отдельные «обиженные» (которые есть всегда) недостаточно концентрированы и количественно весомы, чтобы сложиться в организованную группу. Но по мере замыкания правящей элиты в себе и её дряхления, отторженные от власти носители политической энергии, активности и повышенной жизненной силы начинают консолидироваться в сплочённую силу и становятся контрэлитой. Контрэлита серьезно отличается от окружающей ее неэлиты, массы, «молчаливого большинства», по своим психологическим и социологическим характеристикам, но они часто представляют себя как «выразители воли масс, недовольных правящей элитой».

Существует и еще один особый тип, «антиэлита», состоящий из преступников, первертов, людей творческих профессий, богемы, свободных маргинальных элементов. Это люди, наделенные повышенной активностью и силовым потенциалом по сравнению с массами (простой неэлитой), но при этом они устроены таким образом, что принципиально не способны преобразовать свой разрушительный импульс в созидательный, то есть, оппонируя правящей элите, противясь её организующей воле, они ни при каких обстоятельствах не могут ее заменить, движимые стихией чистого отрицания. От контрэлиты антиэлиту отличает именно эта принципиальная невозможность превратиться в правящую элиту. А от неэлиты -- буйство и непокорность, повышенный жизненный тонус и хаотическая активность.

Антиэлита существует в обществе всегда, но активизируется по мере того, как слабнет власть правящей элиты и замедляется ее ротация. В определённых ситуациях контрэлита и антиэлита сближаются в своём отрицании «правящего класса», но снова расходятся, как только контрэлите удается осуществить свой план и, свергнув властителей, занять их место.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги по данной работе, определяя общее и особенное, хочется сделать вывод, что в изначальной кастовой системе различия между элитой и массой, как мы видели, имели глубинный онтологический характер, мыслились как нечто фундаментальное и сопряженное с самой природой людей. В сословном обществе эта дифференциация менее абсолютна -- в ней допускается, пусть и в теории, возможность смены социального положения, признается значение личных заслуг. В классовом обществе различие еще более относительно: оно касается только материального фактора, разбогатевший автоматически принадлежит к элите, обездоленный, нищий, разорившийся -- к массам. И, наконец, в социалистической теории отменяется и эта материальная составляющая, и соответственно водораздел социально-политической иерархии вообще упраздняется.

Как мы видим, элита присуща всем обществам и государствам. В современном обществе ее существование обусловлено действием следующих факторов:

1) психологическим и социальным неравенством людей, их неодинаковыми способностями, возможностями и желанием участвовать в политике;

2) законом разделения труда, который требует профессионального занятия управленческим трудом, как условия его эффективности;

3) высокой общественной значимостью управленческого труда и его соответствующим стимулированием;

4) широкими возможностями использования управленческой деятельности для получения различного рода социальных привилегий. Известно, что политико-управленческий труд прямо связан с распределением ценностей и ресурсов;

5) практической невозможностью осуществления всеобъемлющего контроля за политическими руководителями;

6) политической пассивностью широких масс населения, главные жизненные интересы которых обычно лежат вне сферы политики.

Роль же элиты в обществе, управлении, экономике и т.д. отражают ее функции:

1) элиты играют важнейшую роль в определении политической воли социальной группы, всего класса и в разработке механизмов реализации этой воли;

2) элиты призваны формировать политические цели своей группы, класса, их программные документы;

3) элиты регулируют деятельность по политическому представительству группы, класса, дозируя поддержку, усиливая или ограничивая ее;

4) элиты являются основным резервом руководящих кадров, центром набора и расстановки руководителей на различные участки политического и государственного управления.

ЛИТЕРАТУРА

1. Колоткин М. Н. Политология: Учебно-методическое пособие для студентов всех форм обучения. - Новосибирск, 2006. - 279с.

2. Кравченко А. И. Социология: Учебник для вузов. - 4-е изд., испр. и доп. - М.: Академический Проект: Фонд «Мир», 2003. - 384с.

3. Мендра А. Основы социологии: Учебное пособие для вузов. - М.: Издательский дом NOTA BENE, 1998. - 344с.

4. http://www.gt-msk.ru/theme/234-0

5. http://www.ssga.ru

Размещено на Allbest.ru