Основы социологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основы социологии

Энтони Гидденс

Оглавление

1.1 Социология: проблемы и перспективы

2. Культура, личность и социальное взаимодействие

2.1 Культура и общество

2.2 Социализация и жизненный цикл

2.3 Социальное взаимодействие и повседневная жизнь

2.4 Конформность и девиантное поведение

2.5 Гендер и сексуальность

3. Структуры власти

3.1 Стратификация и классовая структура

3.2 Этническая принадлежность и раса

3.3 Группы и организации

3.4 Политика, правительство и государство

3.5 Война и военные силы

4. Социальные институты

4.1 Родство, брак и семья

4.2 Образование, коммуникация и средства массовой информации

4.3 Религия

4.4 Труд и экономическая жизнь

5. Социальные изменения в современном мире

5.1 Глобализация социальной жизни

5.2 Современный урбанизм

5.3 Народонаселение, здоровье и проблемы старения

5.4 Революции и социальные движения

5.5 Социальные изменения: прошлое, настоящее и будущее

6. Методы и теории в социологии

6.1 Социология: методы исследования

6.2 Развитие социологической теории

Глоссарий

Предисловие

Книга Э. Гидденса -- это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде.

Гидденс предлагает студенту самому поразмышлять над социальными проблемами с разных точек зрения, с позиций различных теоретических подходов. Один из крупнейших теоретиков современной социологии, Гидденс излагает собственное понимание социологической теории, суть которого -- акцент на активности человека -- “социального агента”.

Классическая социология (Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм, Карл Маркс и другие) исходила из парадигмы науки XVIII-XIX вв., согласно, которой научное знание опирается на объективную реальность, чьи законы должны быть поняты, открыты и использованы для практического употребления. Маркс подчеркивал, что философия не может ограничиваться объяснением мира, но должна помочь в его переустройстве. В той или иной степени объективистский тип мышления характерен для всей классической науки с разницей лишь в одном: некоторые мыслители полагали, что объективное знание о природе социальной действительности помогает разумно ориентироваться в социальных действиях, не насиловать саму природу; другие исходили из концепции переустройства мира в согласии с его внутренними закономерностями. Отсюда и два подхода -- эволюционистский и конфликтологически-революционный. Не будем обсуждать здесь справедливость того и другого. Подчеркнем лишь их общую основу: опора на объективность социального знания.

Сегодняшнее представление о социальной науке, так называемая постклассическая парадигма, существенно отличается от классики.

Две важнейшие составляющие радикально меняют взгляд на науку вообще и социологию в частности. Признается влияние на итог научного знания метода, теории и, кроме того, активной позиции самого исследователя, его нравственной установки, его рассудочности или предрассудков. В итоге научное знание в классической форме как безусловно объективное ставится под сомнение, скорее признается относительность знания в определенных, достаточно хорошо очерченных границах.

Гидденс -- представитель этой нежесткой социологии, в которой и сам исследователь должен быть достаточно гибок, непредвзят в отношении используемых теоретических подходов, и в которой признается решающая роль социального субъекта (индивидов, общественных групп, движений) в преобразовании социальных структур соответственно их интересам. Социальный субъект своей активностью скорее приспосабливает общественные структуры сообразно интересам общественных групп, ищет компромиссы с другими социальными субъектами или вступает с ними в противоборство. Но, во всяком случае, он не предстает перед нами жестко зависимым от экономических и социально-культурных безличных факторов, он активно с ними взаимодействует.

(16стр) Курс общей социологии Энтони Гидденса, опубликованный восемь лет тому назад, имел примечательный подзаголовок: “Учебное пособие девяностых годов”. Гидденс подвергает конструктивной критике классическое наследие прошлого века, равно как и структурный функционализм Т. Парсонса. Именно ему принадлежит формула “ортодоксальный консенсус”, каковой он характеризовал состояние западной теоретической социологии в начале 70-х годов. Этот консенсус опирался на согласие относительно “естественного” процесса эволюционного развития общества, в ходе которого углубляется дифференциация социальных структур и институтов.

Социальные катаклизмы последнего десятилетия, крах общественной системы, “построенной” по задуманному ее конструкторами “научно обоснованному” проекту, обострили главные проблемы социологического знания.

Социология 90-х годов развивается в поисках ответов на ключевые вопросы социальной теории: как соотносятся сложившиеся социальные структуры и действующие в них страждущие социальные субъекты? Что есть социальное: от нас не зависящие общественные отношения, социальные институты, взаимосвязи и/или создаваемые людьми их образы, которые и определяют социальное поведение, побуждают к коллективным социальным действиям? Каковы пространственные и временные границы “социального”, то есть должна ли социальная теория исходить из доминанты “данное общество”, “данная цивилизация”, “данное мировое сообщество”? Как прошлое воздействует на настоящее и как настоящее предопределяет будущее в человеческой активности -- индивидуальной и коллективной, спонтанной и целенаправленной?

Автор постоянно задается вопросом: что же из классики прошлого и нашего XX века остается ценным, а что должно быть подвергнуто серьезным сомнениям?

Во многих главах читатель обнаружит раздел “Оценка данного подхода” (в оригинале “assessment” -- оценка знания, унаследованного от предшественников). Какова, например, “ценность” теории Маркса? Гидденс подчеркивает, что Маркс, безусловно, многое объясняет в отношении крупных исторических сдвигов. Но вместе с тем Гидденс пишет, что в качестве единственного анализа социальных изменений концепция Маркса вызывает существенные возражения. Неясно, насколько в теорию смены социально-экономических формаций вписываются неевропейские цивилизации, “в которых политическая и военная власть в большей мере была средством приобретения богатства, нежели его результатом”.

Не менее критически относится Э. Гидденс и к эволюционистам, справедливо утверждая, что аналогия социального развития с повышением уровня адаптированное™ общества вряд ли уместна. Сомнительно и представление о прогрессе как восхождении по уровню сложности, дифференцированности социальных систем (Спенсер, Парсонс); скорее Гидденс разделяет идею многофакторности социальных изменений, то есть влияния на социальные процессы и среды, и экономики, и культуры, и политических институтов. В различных эпизодах социально-исторического процесса эти факторы приобретали разное значение.

Поэтому, в отличие от многих других авторов учебных пособий, Гидденс уделяет немало внимания сравнительному анализу социальных процессов в разных культурах и обществах, в странах “ядра” современной мировой системы и в странах “второго” и “третьего” миров. Он анализирует позитивные процессы в капиталистическом и социалистическом обществах, равно как и изъяны этих формаций.

Социология 90-х, по Гидденсу, не может замыкаться в рамках узкодисциплинарной области. Современная социология предполагает исторический подход и “прозрачные” границы с множеством социально-гуманитарных дисциплин. И это (17стр) не декларативная позиция, но “работающая” методология. Э. Гидденс щедро вводит в социологию исследования антропологов, психологов, экономистов, следует логике социально-исторического анализа.

Книга заставляет размышлять, не ограничиваясь простым изложением фундаментального социологического знания. Конечно, это знание достаточно полно представлено, а нужные определения содержатся в приложении -- “Глоссарии”. Но главное заключено в самой методологии раскованного мышления автора, гибкости и неожиданности рассмотрения одного и того же социального явления с разных точек зрения и, в конечном итоге, определении собственной, авторской позиции.

Особенно показательна глава “Социальные изменения: прошлое, настоящее и будущее”. Автор подчеркивает необходимость рассматривать социальные изменения в общемировом контексте, в более общей системе экономических, социальных, социокультурных и политических взаимосвязей всех обществ на планете Земля. Он справедливо сомневается в правдоподобии использования таких понятий, как “рыночный капитализм* и “социализм”, рассуждает о возможных конфигурациях развития социальных процессов в новой мировой ситуации, получившей совершенно иной облик с началом перестройки в СССР и последующего распада так называемого социалистического лагеря -- “второго мира”, как его называли в конце 70-х гг. Будет ли наш мир “двух-с-половинным” или “полуторным”, то есть ближе к странам “третьего мира”, развивающимся странам Азии и Африки, или он будет приближаться К обществам “первого мира”, развитым индустриальным странам, как пойдет этот процесс запаздывающей модернизации в России? Такого рода вопросы невольно возникают при чтении книги Гидденса.

Вместе с тем эта книга -- именно учебное пособие, систематически излагающее основы социологической теории и методологии социологического исследования.

Лекционный курс Гидденса ориентирован в двух направлениях: предметно-содержательном (например, культура, общество, социальное взаимодействие и повседневная жизнь), но в то же время и проблемном (“девиации”, этно-национальные конфликты, глобализация), то есть предлагает анализ современных социальных проблем с хорошими иллюстрациями фактических данных и их интерпретаций в разных теориях; структуралистских, герменевтических, феноменологических, деятельностных.

Гидденс - очень продуктивный автор в смысле глубины проникновения в существо социальной теории. Его главная теоретическая работа, вошедшая в современную социологическую классику, -- монография “Конституция общества” (1984)¹¹⁾ См. также; Giddens A. New Rules as Sociological Method. London: Hutchinson, 1976; он же. The Nation-State end Violence, Cambridge, Polity Press, 1985; он же. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modem Age, Cambridge, Polity Press, 1991; Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. М., Зима, 1993, т. 1, вып. 1, № 1. С. S7-S2; Гидденс 9, Элементы теории структурации / Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас {под ред. А. В. Леденевой), Новосибирск, изд-во Новосибирского университета, 1995. С. 41-80.⁾. Не общественная система, заметьте, но именно конституция -- основной закон общества. Деятельностный подход свойствен целому ряду других лидирующих теоретиков современной социологии. Например, монография Петра Штомпки названа “Общество в действии: теория социального становления”, книга Джеффри Александера -- “Действие и его контекст” (1988), а работа Маргарет Арчер -- “Культура и социальный субъект” (1985). Эти книги и ряд других приходятся на середину 80-х годов -- (18стр) период нового подъема в развитии социологической теории с акцентом на роль социального субъекта. Это -- социология активного социального субъекта.

Гидденс -- крупный социальный мыслитель, автор многих работ по истории социальной мысли. Его книга -- курс лекций по теоретической социологии, не оторванной от фактуального знания, но опирающейся на добротный эмпирический базис. Именно этим и полезна для нашего читателя предлагаемая книга.

Надо заметить, что лекционный курс Гидденса прекрасно структурирован. Все разделы содержат необходимые ссылки на другие главы; основные понятия, которые студент должен освоить, перечислены, и, помимо того, объяснены в глоссарии.

Изучение книги Гидденса доставляет, помимо всего, и эстетическое удовольствие. И в жизни Энтони Гидденс -- непосредственный, раскованный, остроумный собеседник, быстро реагирует на реплику, критический выпад, во время лекции садится на край стола, снимает пиджак или начинает расхаживать по аудитории и рассуждать как бы про себя. Очень любит спорить, радуется, если вопрос острый. Наверное, так и только так рождается живая мысль, новое знание. Поздравляю нашего читателя с возможностью общаться с Энтони Гидденсом.

Предисловие автора

Основные темы

Книга построена вокруг набора основных тем, каждая из которых определяет особый характер работы. Первая тема -- отношение социального и личного. Социологическое мышление -- важная помощь в самопознании, которое в то же время оборачивается (20стр) лучшим пониманием социального мира. Изучение социологии должно быть опытом освобождения: социология развивает наши склонности и воображение, открывает новые перспективы в понимании источников нашей активности и углубляет нашу способность воспринимать культурные установки, отличающиеся от наших собственных. Поскольку социологическая деятельность становится вызовом догмам, она учит ценить культурное разнообразие и позволяет нам видеть внутренние механизмы социальных институтов. Занятие социологией открывает возможности развития свободы в человеческой личности.

Вторая тема -- меняющийся мир. Социология возникла в результате индустриальных трансформаций социального строя Запада, что в значительной степени привело к изменению форм, характерных для предыдущих обществ. Созданный в процессе индустриализации мир является основным проблемным объектом социологического анализа. Социальные изменения продолжаются, и, возможно, мы стоим в преддверии изменений, столь же фундаментальных, как те, что произошли в конце XVIII и в XIX веке. Первейшей обязанностью социологии является необходимость отразить изменения, произошедшие в прошлом, и уловить основные направления сегодняшнего развития.

В-третьих, для книги характерен последовательный сравнительный подход. Изучение социологии не может идти только путем познания институтов какого-то отдельного общества. Несмотря на то, что я задал исследованию определенный крен в отношении Британии, оно сбалансировано чрезвычайно богатым материалом, относящимся к другим обществам и культурам. Сюда входят исследования, проводившиеся в других западных странах, также я ссылаюсь на материал, связанный с Россией и восточноевропейскими обществами. Индустриальные общества не могут изучаться независимо от третьего мира, и эта книга включает гораздо больше материала о развивающихся странах, чем любое предшествующее введение в социологию. Кроме того, я обращаю внимание на связь социологии и антропологии, проблемы которых достаточно широко соприкасаются друг с другом. Ввиду тесных связей, объединяющих общества во всем мире, а также ввиду фактического исчезновения многих форм традиционных социальных систем социология и антропология становятся все более неразделимыми.

В-четвертых, в книге признается необходимость исторической ориентации в социологии. Это означает гораздо больше, чем просто изображение “исторического контекста”, в котором имеют место события. Информация такого рода необходима, поскольку знания студентов по истории, даже сравнительно недавней, могут быть весьма ограниченными. Одной из важнейших тенденций последних лет стало в социологии возрождение исторического анализа. Его следует понимать не только как способ приложения социологического мировоззрения к прошлому, но скорее рассматривать как основу нашего понимания современных институтов. В книге широко используются современные исследования в области исторической социологии, они создают основу для интерпретаций, предлагаемых в различных главах.

В-пятых, особое внимание в книге обращено на проблемы гендера. Изучение гендера обычно считается особой областью внутри социологии в целом, и книга содержит отдельную главу, посвященную размышлениям и исследованиям на эту тему. Тем не менее, проблемы гендерных отношений настолько фундаментальны для социологического анализа, что не могут просто быть сведены к одному частному подразделу дисциплины, поэтому многие главы содержат разделы, связанные с проблемами гендера.

(21стр) Шестая, основная тема книги -- глобализация общественной жизни. На протяжении слишком долгого времени в социологии доминировало мнение, что общества можно рассматривать как независимые образования, но даже в отношении прошлого это неверно. Сегодня же мы наблюдаем явное ускорение процессов глобальной интеграции, и это, например, очевидно при рассмотрении распространения международной торговли через государственные границы. Влияние постоянно возрастающей глобализации не вполне изучено даже в специальной литературе по социологии, и почти повсеместно игнорируется на уровне вводных курсов. Акцент на глобализацию в этой книге также тесно связан со значимостью, придаваемой сегодня взаимозависимости первого, второго и третьего миров.

Структура книги

Шесть частей этой книги представляют собой исчерпывающий обзор основных разделов социологии. Часть 1 состоит из одной главы и знакомит с основными особенностями предмета. Часть 2 посвящена культуре, обществу и индивиду; в ней анализируются взаимодействия между влияниями общества и личностным опытом, много внимания уделено проблемам гендера. Эти главы касаются проблем культуры, развития различных типов человеческого общества, социализации, повседневного социального взаимодействия, конформности и девиаций. В части 3 исследуются темы неравенства, власти и идеологии. Здесь рассматриваются несколько важнейших разделов социологии: стратификация, этническая и расовая принадлежность, группы и организации, политика и государство, война и вооруженные силы. Часть 4 посвящена основным социальным институтам и анализу их влияния на ключевые области человеческого существования. В главах этой части рассматриваются брак и семья, образование и средства массовой информации, работа и экономическая жизнь. Часть 5 объединяет главы, в которых особый упор сделан на теме изменений. в ней анализируются глобализация, современный урбанизм, население, его здоровье и старение, революционные и общественные движения. Глава заканчивается рассмотрением общественных изменений в целом.

Наконец, в части 6 рассматриваются основные методы исследований и теоретические перспективы социологии. Несмотря на то, что этот материал помещен в конце книги, его можно изучать на любом этапе.

(22стр)

Краткое содержание глав и глоссарий

Каждая глава тщательно структурирована для того, чтобы сделать процесс обучения не только систематичным, но и занимательным. Насколько это возможно, она сопровождается кратким резюме, а также перечнем основных понятий и терминов, в ней представленных. Все эти понятия и термины включены в глоссарий в конце книги. Глоссарий представляет собой обширный источник ссылок. Когда новое понятие встречается в тексте впервые, оно выделяется жирным шрифтом; основные термины выделены курсивом.

Студентам: как пользоваться этой книгой

Используйте часть 6, “Методы и теории в социологии”, как источник для пополнения информации, изложенной в остальных главах. Если хотите, вы можете читать эту часть самой последней, как она помещена в книге. Тем, кто ранее не был знаком с социологией, мы рекомендуем именно такую стратегию. Тем, кто взял в руки книгу, будучи в какой-то степени уже знакомым с предметом, может быть полезно сначала прочитать главы 21 и 22, “Социология: методы исследования” и “Развитие социологической теории”. Это позволит вам углубить понимание других глав.

1. Введение в социологию

Социология предлагает отчетливую и чрезвычайно яркую перспективу понимания человеческого поведения. Изучая социологию, мы поднимаемся над нашей собственной интерпретацией мира, чтобы взглянуть на социальные воздействия, формирующие наши жизни. При этом социология не отвергает и не умаляет значение индивидуального опыта. Наоборот, мы учимся лучше понимать самих себя и других людей, тем самым, развивая в себе способность восприятия космоса социальной деятельности, в которую мы вовлечены.

В первой части книги рассматриваются основные проблемы социологии и их отношение к предметам других социальных наук. Изучение социологии -- это часть процесса самопознания. Невозможно изучать социологию без того, чтобы бросить вызов некоторым собственным глубоко укоренившимся убеждениям.

1.1 Социология: проблемы и перспективы

Сегодня, в конце двадцатого века, мы живем в мире, чрезвычайно тревожащем нас, но в то же время полном замечательными перспективами на будущее. Этот мир захлестывают перемены, связанные с ужасающей возможностью ядерной войны и разрушительным натиском современных технологий на природу. Но вместе с тем мы имеем больше возможностей управлять своей судьбой, изменять жизнь к лучшему, чего не могли себе даже представить предыдущие поколения. Как мир стал таким? Почему обстоятельства нашей жизни так отличаются от обстоятельств жизни наших предшественников? В каких направлениях произойдут перемены в будущем? Эти вопросы прежде всего интересуют социологию, дисциплину, которая призвана играть фундаментальную роль в современной интеллектуальной культуре.

Социология -- это изучение общественной жизни человека, изучение групп и обществ. Это ослепительное и захватывающее предприятие, чьим предметом является поведение людей как социальных существ. Поле деятельности социологии чрезвычайно широко, от анализа случайных столкновений индивидов на улице до исследований глобальных социальных процессов. Несколько примеров дадут нам первое представление о ее природе и целях.

Чем занимается социология? Несколько примеров

Здоровье и болезнь

Обычно, когда мы думаем о здоровье и болезнях, то имеем в виду только физическое состояние тела. Человек чувствует боль или испытывает недомогание. Как это может быть связано с социальным воздействием? На самом деле социальные факторы оказывают очень большое влияние и на возникновение и протекание болезни, и на то, как мы реагируем, чувствуя себя больными. Наше обычное представление о “болезни” как о чем-то, порождаемом функциональными расстройствами тела, не разделяется представителями других обществ. В некоторых культурах болезнь и даже смерть рассматриваются как результат враждебных заклинаний, а не поддающихся изучению физических причин²²⁾ Evans-Pritchard Е. Е. Witchcraft, Oracles and Magic Among the Azande. Oxford, 1950.⁾. В западной культуре христианское учение отвергает общепринятые представления о болезни, полагая, что природа человека духовна и выражает образ Божий, а болезнь проистекает от непонимания, “открывающего врата заблуждению”.

Как долго человек может прожить, насколько реальна для него угроза серьезных заболеваний, таких, как сердечно-сосудистые, рак и пневмония, -- все это в значительной степени определяется социальными факторами. Чем более развита культура, в среде которой живет человек, тем меньше вероятность, что на протяжении своей жизни он будет страдать от серьезных заболеваний. Помимо этого, существуют определенные общепринятые правила, предписывающие, как следует вести себя в случае болезни. Больному человеку разрешается отстраниться от некоторых или всех обыденных обязанностей, но заболевание должно быть признано “достаточно серьезным”, чтобы можно было претендовать на эти привилегии без критики и упреков. Тот, кто испытывает лишь слабое недомогание, или чья болезнь точно (26стр) не определена, скорее всего будет признан “симулянтом” -- не имеющим реального права избегать ежедневных обязанностей³³⁾ Cockerham W. С. Medical Sociology. New Jersey, 1986.⁾.

Другие примеры: преступление и наказание

После двух или трех попыток палач Самсон и его помощник, который держал щипцы, достали ножи и надрезали тело у бедер, лошади снова потянули; затем то же сделали с руками и плечами; мясо было срезано почти до самых костей. Лошади, напрягаясь изо всех сил, оторвали сначала правую и затем левую руку⁴⁴⁾ Foucault Michel. Discipline and Punish. Hannondsworth, 1979.⁾.

Жертва была жива до того момента, когда ей окончательно оторвали конечности от торса.

До начала современного периода такие наказания не были необычными. Вот как Джон Лофлэнд описывает традиционные способы казни.

В далекие исторические времена казнь была рассчитана на максимальное продление периода умирания приговоренного и на сохранение его при этом в сознании. Задавливание с помощью постепенно увеличивающегося веса, помещенного на грудь, колесование, распятие, повешение, сожжение на костре, раздробление тела, растягивание на части и четвертование, а также другие способы -- все это было достаточно длительным. Даже повешение на протяжении большей части истории было медленным процессом. Когда тележку откатывали из-под осужденного или когда под ним открывался люк, осужденный медленно задыхался, корчась несколько минут, прежде чем умереть. Иногда палач, чтобы ускорить казнь, заходил на эшафот и тянул осужденного за ноги.⁵⁵⁾ Lafland John. The dramaturgy of the State executions. In: Horace Bleackley and John Lofland. State Executions, Viewed Historically and Sociologically. New Jersey, 1977.⁾

Часто казнь проводилась при большом стечении публики -- практика, просуществовавшая в некоторых странах до XVIII века. Тех, кому предстояло умереть, везли по улицам в открытой повозке, чтобы в конце своей жизни они могли стать участниками спектакля при огромном скоплении зрителей, которые аплодируют или свистят, в зависимости от отношения к жертве. Палачи были такими же знаменитостями, как в наше время кинозвезды.

Сегодня такие способы наказания кажутся нам отвратительными. Мало кто из нас может понять, как можно получать удовольствие от того, что кого-то пытают или жестоко умерщвляют, какие бы преступления этот человек ни совершил. Наша (стр27) система наказания основана на тюремном заключении, а не на причинении физической боли; в большинстве западных стран смертная казнь отменена. Почему формы наказания изменились? Почему тюремное заключение заменило существовавшие ранее более жестокие формы наказания?

Заманчиво предположить, что в прошлом люди были просто более жестокими, в то время как мы стали более гуманными. Но для социолога такое объяснение неубедительно. Публичное применение насилия как способ наказания существовало в Европе на протяжении веков. Люди пришли к пересмотру своего отношения к подобным вещам не сразу и не вдруг, здесь имели место глубочайшие социальные влияния, связанные со значительными переменами, происходившими в этот период. Европейские общества начали индустриализироваться и урбанизироваться. Старый сельский порядок быстро вытеснялся новым, при котором все большее и большее число людей стало работать на фабриках и в мастерских, переезжая в стремительно разрастающиеся города. Социальный контроль над городским населением уже невозможно было обеспечить основанными на устрашении старыми способами наказания, которые были пригодны только в маленьких обществах с тесными связями и небольшим количеством происшествий.

Тюрьмы создавались как часть системы учреждений, в которых люди содержатся в изоляции от внешнего мира, “под замком”, для того, чтобы контролировать и дисциплинировать их поведение. Среди тех, кого держали взаперти, были вначале не только преступники, но и бродяги, больные, безработные, слабоумные и сумасшедшие. Тюрьмы не сразу отделились от сумасшедших домов и больниц. Предполагалось, что в тюрьмах преступников “перевоспитывали в добропорядочных граждан”. Наказание за преступление стало ориентированным на воспитание послушного гражданина, а не на публичную демонстрацию остальным ужасных последствий, которые влечет за собой дурное поведение. Гуманизация наказания, которую мы наблюдаем, скорее всего последовала за происходящими переменами, а не вызывала их. Перемены в обращении с преступниками были частью процессов, уничтоживших традиционные порядки, которых люди придерживались на протяжении веков.

Выводы: сущность социологии

Мы можем обобщить примеры, обсуждавшиеся до сих пор. В каждом из трех случаев -- любовь, брак и сексуальность, здоровье и болезнь, наказание за преступление -- мы увидели, что чувства и эмоции, которые кажутся “естественно данными” человеку, на самом деле подвержены влиянию социальных факторов. Понимание тончайших, но сложных и глубоких способов, которыми наши жизни отражают контексты нашего социального опыта, является основой социологического мировоззрения. Социологию особенно интересует социальная жизнь в современном мире, стремительные перемены в человеческих обществах, произошедшие в последние два века.

Перемены в современном мире

Изменения, произошедшие за последние двести лет в образе жизни людей, были чрезвычайно обширными. Мы, например, свыклись с фактом, что большинство населения не работает на земле, живя в городах, а не в малых сельских общинах. Однако до наступления современной эры этого не было никогда. Фактически на протяжении всей истории человечества подавляющее большинство людей вынуждено было само (28стр) производить для себя пропитание, живя небольшими группами или сельскими общинами. Даже и моменты наивысшего расцвета цивилизаций прошлого, таких, как древний Рим и традиционный Китай, менее чем 10% населения проживало в городах, в то время как все остальные были заняты в производстве продовольствия. Сегодня в большинстве индустриальных обществ наблюдается обратное соотношение: более 90% населения живет в городах и лишь 2-3% занято в сельском хозяйстве.

Переменились не только внешние стороны нашей жизни, радикальным образом изменились и продолжают глубоко меняться самые личные и интимные стороны нашего повседневного существования. Обратимся вновь к примерам. Появление идеалов романтической любви в высокой степени было обусловлено переходом от сельского к урбанистическому, индустриальному обществу. С тех пор, как люди стали переселяться в город и работать в промышленном производстве, брак перестал быть детищем экономических мотивов, исчезла необходимость контролировать наследственное владение землей или обрабатывать земельный надел семьи. “Организованные” браки -- являющиеся следствием переговоров родителей и родственников -- стали все более и более редкими. Люди начали вступать в брачные отношения на основе эмоциональной привязанности и стремления найти личностную самореализацию. Именно в этом контексте сформировалась и идея “влюбленности” как основы для заключения брака. (Для дальнейшего обсуждения см. главу 12, “Родство, брак и семья”.)

Точно так же предшествующие подъему современной медицины европейские взгляды на здоровье и болезнь напоминали те, которые можно обнаружить и сейчас в не западных странах. Современные методы диагностики и лечения вместе с осознанием важности гигиены в предотвращении инфекционных заболеваний датируются лишь началом XIX века. Наши нынешние взгляды на здоровье и болезнь возникли как часть глубоких социальных трансформаций, повлиявших на многие аспекты человеческих убеждений относительно биологии и природы.

Социология берет свое начало в попытках понять сокровенный смысл трансформаций, сопровождавших индустриализацию на Западе. Она остается ведущей дисциплиной, в рамках которой проводится анализ природы этих изменений. Сегодня наш мир радикальным образом отличается от прошлого; задача социологии состоит в том, чтобы помочь нам понять этот мир и его будущие возможности.

Социология и “здравый смысл”

Социология дает нам возможность получить знания о нас самих, об обществах, в которых мы живем, и о других обществах, отделенных от нас в пространстве и во времени. Социологические исследования, с одной стороны, разрушают, а с другой, дополняют наши основанные на здравом смысле представления о нас самих и о других людях. Обратимся к следующему списку утверждений:

1. Романтическая любовь -- это естественная часть жизненного опыта человека, поэтому она распространена во всех обществах и тесно связана с браком.

2. Продолжительность жизни людей зависит от их биологической предрасположенности и не может быть сильно связана с социальными различиями.

3. В прежние времена семья была стабильна, но сегодня количество распавшихся семей стремительно растет.

(29стр) 4. Во всех обществах всегда есть несчастные или подавленные люди, поэтому уровень самоубийств, по-видимому, будет одним и тем же повсюду.

5. Большинство людей во всем мире ценит материальное благополучие и будет добиваться преуспевания, если есть такая возможность.

6. Войны велись на протяжении всей истории человечества. Мы и теперь стоим перед угрозой ядерной войны, и это объясняется тем фактом, что человеку присущи агрессивные инстинкты, которые всегда найдут себе выход.

7. Распространение компьютеров и автоматизация промышленного производства значительно сократят продолжительность рабочего дня большей части населения.

Каждое из этих утверждений либо неверно, либо сомнительно, и понять, почему это так, помогут нам вопросы, которые постоянно задают -- и на которые стараются ответить -- социологи в своих работах. (Эти вопросы будут детально проанализированы в последующих главах.)

1. Как мы видели, идея брака, основанного на романтической любви, исключительно нова, ее не было ни в ранних западных обществах, ни в других культурах. В большей части обществ романтическая любовь совершенно неизвестна и сейчас.

2. Продолжительность жизни людей зависит от социальных влияний, потому что образ жизни действует как “фильтр” для биологических факторов, вызывающих болезни, дряхлость и смерть. Как правило, бедные менее здоровы, чем богатые, потому что они хуже питаются, их существование связано с физическими перегрузками, они имеют доступ к худшему медицинскому обслуживанию.

3. Если мы обратимся к началу ХГХ века, то увидим, что количество детей, живущих в семьях с одним биологическим родителем, было, вероятно, выше, чем сегодня, поскольку люди часто умирали молодыми, особенно женщины при родах. Сейчас основные причины распада семей -- это разводы и раздельное проживание супругов, но в целом относительное количество разрушенных семей не сильно различается.

4. Число самоубийств в разных обществах различно. Даже в западных странах уровни самоубийства значительно различаются. Скажем, число самоубийств в Соединенном королевстве в четыре раза выше, чем в Испании, но составляет только треть от уровня Венгрии. Число самоубийств резко возросло в течение основного периода индустриализации западных обществ, в XIX и начале XX века.

5. Ценность, которую многие придают материальному благополучию и преуспеванию, -- в значительной степени недавнее достижение. Это связано с ростом “индивидуализма” на Западе -- мы придаем большое значение индивидуальным достижениям. Во многих других культурах индивиды, как правило, ставят благо общины выше собственных желаний и склонностей. Материальное благополучие часто оценивается не очень высоко по сравнению с другими ценностями, например, религиозными.

6. Люди не имеют не только агрессивных инстинктов, но и инстинктов вообще, если “инстинкт” понимать как фиксированный генетически предопределенный образец поведения. Более того, на протяжении большей части истории человечества, когда люди жили небольшими племенными группами, войн в современной (30стр) их форме не существовало. Хотя некоторые такие группы и были агрессивными, но многие нет. Тогда еще не существовало армий, а стычки, если они случались, сводились лишь к небольшому числу жертв. Сегодняшняя угроза ядерной войны связана с “индустриализацией войны”, что составляет важный аспект индустриализации в целом.

7. Это предположение значительно отличается от предыдущих тем, что оно относится к будущему. Существуют значительные основания быть осторожными в отношении данной идеи. Полностью автоматизированные производства остаются редкостью, а рабочие места, исчезнувшие вследствие автоматизации, могут быть заменены новыми, возникающими где-то еще. У нас не может быть полной уверенности. Одна из задач социологии -- дать максимально полный обзор фактов, относящихся к этим случаям.

Разумеется, социологические исследования не всегда противоречат здравому смыслу. Здравый смысл зачастую служит источником понимания в процессе изучения социального поведения. Следует, однако, подчеркнуть, что социолог должен быть готов задать вопрос о любом из наших убеждений (не важно, насколько оберегаемом нами): Так ли это на самом деле? Действуя подобным образом, социология способствует пониманию того, что есть “здравый смысл”. Многое из того, что мы относим к здравому смыслу, т. е. к тому, что известно всем, -- например, то, что число разводов увеличилось в период после второй мировой войны, -- основано на работах социологов и других ученых-обществоведов. Для того чтобы из года в год представлять материалы по вопросам брака и развода, необходимо проводить огромное количество регулярных исследований. То же самое относится и ко множеству остальных областей нашего “основывающегося на здравом смысле” знания.

Социологические вопросы: фактологические, сравнительные, вопросы развития и теоретические

Некоторые из тех вопросов, которые социологи задают и на которые стараются ответить, в большой степени являются фактологическими. Поскольку мы являемся членами общества, все мы уже имеем определенное количество фактических знаний о нем. Например, в Британии каждый знает, что существуют законы, их следует соблюдать, и что идти против них -- значит оказаться под угрозой уголовного наказания. В то же время знания, которыми располагает большинство людей о законодательстве, о природе и видах уголовного поведения, чаще всего отрывочны и неполны. Многие аспекты преступлений и правосудия нуждаются в непосредственном и систематическом социологическом исследовании. Так, можно задать вопрос: какие формы преступлений наиболее распространены? Какую часть людей, совершивших уголовные преступления, находит полиция? Сколько из них в итоге осуждается и попадает в тюрьмы? Фактологические вопросы часто гораздо более сложны и трудны для ответа, чем можно было бы подумать. Например, для определения реального уровня криминальной активности данные официальной статистики имеют сомнительную ценность.

Сравнительные вопросы

Фактическая информация об одном обществе вряд ли скажет, имеем ли мы дело с необычным случаем или с определенным порядком вещей. Часто социологи стремятся задавать сравнительные вопросы, соотносящие социальный контекст одного общества с другим, либо приводящие контрастные примеры из разных обществ. Например, в законодательствах Британии и Советского Союза имеются значительные различия. Типичный сравнительный вопрос: в какой степени различаются модели криминального поведения и действий правоохранительных органов в этих двух странах? (Некоторые существенные различия действительно были найдены.)

Вопросы развития

Для социологии важно изучать не только ныне существующие общества, но также сравнивать настоящее и прошлое. Вопросы, задаваемые социологами в этом случае, называются вопросами развития. Чтобы понять природу современного мира, нам следует взглянуть на предшествующие общественные формы, а также изучить основные направления их изменений. Подобным образом мы можем исследовать, например, как появились первые тюрьмы -- тема, затронутая нами выше.

Теоретические вопросы

Фактологические, или, как их принято называть в социологии, эмпирические, исследования связаны с анализом того, как происходят события. Однако задача социологии состоит не только в сборе фактов, какими бы интересными и важными они ни были. Мы хотим также знать, почему эти события случаются, и для этого мы должны научиться ставить теоретические вопросы. Они помогут нам правильно интерпретировать факты при поиске причин процессов, находящихся в фокусе конкретного исследования. Мы знаем, что индустриализация оказала большое влияние на формирование современных обществ. Но каковы источники и предпосылки индустриализации? Почему мы обнаруживаем различия между обществами, переживающими процессы индустриализации? Почему индустриализация влечет изменения в способах уголовного наказания или в системах семьи и брака? Чтобы ответить на подобные вопросы, необходимо подойти к ним теоретически. Теории предполагают конструирование абстрактных интерпретаций, которые можно использовать для объяснения разнообразных эмпирических ситуаций. Теория индустриализации, например, должна определять основные черты, присущие процессу индустриального развития, и показывать, какие из них наиболее важны для объяснения развития общества. Конечно, фактологические и теоретические вопросы не могут быть отделены друг от друга. Теоретические подходы обоснованы в том случае, когда мы способны проверить их средствами эмпирического исследования.

Теория помогает осмысленно воспринимать факты. Популярное мнение “факты говорят сами за себя” глубоко неверно. Многие социологи в первую очередь занимаются эмпирическими вопросами, но если в своем поиске они не руководствуются теорией, их работа не дает возможность прояснить причины изучаемых событий. Это происходит даже в том случае, когда исследования предпринимаются с сугубо практическими целями.

“Практики”, как правило, с подозрением относятся к теоретикам и могут считать себя слишком “стоящими на земле”, чтобы обращать внимание на более абстрактные идеи, но решения всех практических вопросов имеют под собой, как правило, (32стр) теоретическую основу. Бизнесмен, например, может иметь ограниченное представление о “теории”. Тем не менее, при изучении деловой активности обязательно подразумеваются теоретические допущения, даже если они, как часто бывает, не сформулированы явно. Так, можно предположить, что стимулом хорошей работы прежде всего является уровень получаемой зарплаты. Это не просто теоретическая интерпретация человеческого поведения -- это также ошибочная интерпретация, и именно это подтверждают исследования в области промышленной социологии.

Преднамеренные и непреднамеренные последствия человеческих действий

Социологи отмечают важное различие между целями действий -- когда мы преднамеренно что-то делаем -- и непреднамеренными последствиями, к которым действия приводят. Следуя этим путем, можно многое узнать о развитии обществ. Например, школы существуют для того, чтобы дать детям возможность приобретать новые знания. Тем не менее, существование школ вызывает последствия, которые не так просто распознать или предусмотреть. До определенного возраста школа не допускает детей на рынок труда. Школьная система также усиливает неравенство, предопределяя будущие рабочие места учащихся в соответствии с их академической успеваемостью.