Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат на тему: М. Вебер: концепция понимающей социологии

Оглавление

Введение.

1. Понятие смысла социального действия.

2. «Протестантская этика и дух капитализма» как классическая работа.

3. Социальное конструирования реальности.

Заключение.

Источники.

Введение

«Действием,- пишет Вебер,- мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид (или индивиды) связывают с ним субъективный смысл. Социальным мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом (или действующими лицами) смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него». Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 602-603

Именно потому, что конституирующим признаком социального является субъективный смысл, подлежащий и доступный пониманию, Вебер называет свою социологию понимающей.

Целью данной работы является рассмотрение методологической основы социологии М. Вебера, предпосылки формирования, основные понятия, а также веберовский подход к выделению социального.

Кратко, понимающая социология исходит из того, что общество принципиально отличается от природы, поскольку в нем действуют люди, ориентируя свои действия на определенные ценности и цели. Общество формируется индивидами в их взаимодействии, поэтому должно открываться внутреннему чувству человека, а не исследоваться методами естественных наук. Социологии следует достигать понимания социальных явлений, а не заниматься бесплодными поисками общих законов. Понимающая социология сыграла важную роль в утверждении современных представлений о социальной реальности и социальных законах.

Автор согласен с мнением Р. Арона, считаавшим, что для понимания веберовской научной мысли, «ее нужно рассматривать в контексте германской интеллектуальной истории. Сформированный на воззрениях немецкой исторической школы, он исходил из позиций исторического идеализма при разработке своей концептуальной системы объективной социальной науки, которая была бы способна научно продемонстрировать, привести доказательства, осмыслить социальную действительность, будучи полностью свободной от метафизики в сознании и в подходе к истории » Арон Р. Этапы развития социологической мысли. -М. : Прогресс, 2000, с. 148. Именно в этом контексте будет проведен анализ в данной работе.

М. Вебер, по сути, внес фундаментальное понимание методологии и предмета социологии. По Веберу, главная задача социологии состоит в том, чтобы понять внутренние смыслы своих объектов (будь то общество, организация или индивид), их значения для людей; соответственно, это должна быть не позитивистско-описательная, а понимающая социология. Как известно, сама понимающая социология получила название антипозитивизма.

Изложенные выше положения, таким образом, определяют структуру и содержание предлагаемой вниманию работы.

1. Понятие смысла социального действия

Изучение самой парадигмы понимающей социологии, начало которой положили труды М. Вебера, целесообразнее всего начинать с анализа понятия социального действия, каким оно видится антипозитивистам.

В каждой области знания есть вопросы, затрагивающие существо самого предмета исследования. Для социологии таким вопросом является соотношение свободного творчества человека и сдерживающих его общественных устоев. Как совместимы, и совместимы ли вообще, эти два момента? В какой мере свободен, а в какой обусловлен социальный деятель? Не противоречит ли представление о строго научной социологии представлению о свободном социальном деятеле?

Так или иначе каждый социолог видит необходимость постановки этих вопросов. Однако непосредственно связаны с ним теории, описывающие социальную реальность как сферу субъективно осмысленных и целенаправленных действий. Тем самым в лоне социологии удерживается самое трудноуловимое и трепетное -- свободная созидательная воля человека. Вот почему их опорным моментом становится теория социального действия.

Родоначальником современных учений о социальном действии считается Макс Вебер. Сама социология, по его глубокому убеждению, "есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие" Вебер М. Основные социологические понятия / Пер. с нем. М. И. Левиной // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 602. Вебер определяет действие (независимо от того, проявляется ли оно вовне, например, в форме агрессии, или сокрыто внутри субъективного мира личности, подобно претерпеванию) как такое поведение, с которым действующий индивид или индивиды связывают субъективно полагаемый смысл. "Социальным" действие становится только в том случае, если по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него" Там же, с. 602-603 .

Осознанность, осмысленность -- ключ к теории социального действия Макса Вебера. Придать смысл -- значит осознать себя в своей соотнесенности с миром. В акте, сообщающим смысл, в процессе смыслонаделения человек ставит некоторый объект (материальный или идеальный, одушевленный или неодушевленный) в связь со своим микрокосмом. С другой стороны, имеет смысл то, что не оставляет людей равнодушными, что так или иначе влияет на нашу жизнь, т. е. значимо. Незначимые, не соотнесенные с потребностями и интересами вещи, события остаются вне сферы нашего внимания и не имеют для нас никакой ценности. Сообщение смысла, таким образом, есть одновременно и придание ценности.

Ценность, по Веберу, -- это форма человеческого мышления, способ умозаключений. Ее нельзя охарактеризовать в категориях "положительная -- отрицательная", "относительная -- абсолютная", объективное -- субъективное" и т. п. Ценность, или значимость, есть также соотношение, соотнесенность человека с миром вещей, людей и духовных явлений. Она не связана напрямую с утилитарным назначением этих вещей и событий, практической пользой, хотя и может быть сведена к последней Кравченко Е. И. Теория социального действия : от Макса Вебера к феноменологам // Социологический журнал, № 3, 2001. Носителем ценностей является личность, постигающая их в опыте внутреннего принятия или отталкивания. Они необходимы ей для различения целей, которые ставит перед собой воля человека. Их место в мотивации действий гораздо глубже целей и интересов. Именно отнесение к ценности как придание смысла, на основе которого формулируется цель, указывает нам самое главное, что определяет поведение человека.

Соответственно, как полагал Вебер, если нам удастся понять, какова та ценность, на которую ориентировано действие человека, мы поймем само это действие, и миссия социолога будет выполнена.

Вернувшись к определению социального действия, нетрудно заметить, что Вебер подчеркивает субъективный характер смыслополагания. Стало быть, предполагается, что каким-то образом стороннему наблюдателю возможно проникнуть в сознание непосредственного исполнителя действия. Но ведь сам Вебер, казалось бы, лишает нас этой возможности. Он резонно пишет, что "высочайшие "цели" и "ценности", на которые, как показывает опыт, может быть ориентировано поведение человека, мы часто полностью понять не можем, хотя в ряде случаев способны постигнуть его интеллектуально; чем больше эти ценности отличаются от наших собственных, важнейших для нас ценностей, тем труднее нам понять их в сопереживании посредством вчувствования, силою воображения" Вебер М. Основные социологические понятия / Пер. с нем. М. И. Левиной // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 603

Предмет науки, пишет Вебер, -- "жизнь, основанная на самой себе и понимаемая из себя самой", а следовательно, воплощающая собой огромное количество противоречивых жизненных позиций, "вечную борьбу богов"" Вебер М. Наука как призвание и профессия / Пер. с нем. А. Ф. Филиппова, П. П. Гайденко // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 730. Удел человека, единственного обладателя воли и самосознания, -- неизбежный выбор между этими богами или... демонами. Цель, по Веберу, -- это всегда "идея", "ценностный идеал", лежащий в ее основе. Ставя цель, человек "взвешивает и совершает выбор между ценностями... как ему велит его совесть и его мировоззрение" Там же, с. 348. Так поначалу частная теория вырастает до мироощущения, способа восприятия и научного осмысления жизни и деятельности человека в мире. А сутью предложенного Вебером "понимающего", или интерпретативного, подхода к познанию социальной жизни становится проблема соотношения свободы и обусловленности, творчества и нормативных ограничений, которую социальный деятель каждый раз решает для себя в процессе смыслонаделения мира на основе ценностного выбора.

В веберовском анализе мотивов социальных действий учитываются все типы человеческой мотивации и два из них выделяются как собственно культурные Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 628 [9, с. 628]. Социальное действие может быть:

1) целерациональным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий » или « средств » достижения своей рационально поставленной и продуманной цели,

2) ценностно рациональным, основанным на вере в безусловную - эстетическую, религиозную или любую другую - самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет;

3) аффективным, прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивида;

4) традиционным - основанным на длительной привычке.

Традиционное действие представляет собой пограничный случай между осмысленно-ориентированным и чисто реактивным действием: как чисто реактивное оно не является социальным действием; как осмысленное оно тяготеет к ценностно рациональному типу. То же можно сказать об аффективном действии: оно может быть просто эмоциональной реакцией на раздражение. Если же действие, обусловленное аффектом, находит выражение в сознательной эмоциональной разрядке, то следует говорить о сублимации; тогда это действие близко либо к первому, либо к второму типу и относится к разряду культурно мотивируемых действий Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000, с. 64.

Резюмирую данную главу, отметим, что по Веберу, наряду с понятием субъективного смысла действия предметом социологического анализа является все многообразие идей, мнений, убеждений, представлений, образов мира, составляющих в совокупности то, что было названо репрезентативной культурой. Именно то, что содержится в репрезентативной культуре, составляет актуально или в потенции содержание человеческой мотивации, то есть подразумеваемого смысла действий. В мотивации просто-напросто не может быть того, что отсутствует в культуре. Соответственно то, чего нет в культуре, не может стать предметом социологического изучения. Например, по словам Вебера, просто реактивные действия не являются предметом интереса социологов так же, как вообще действия, даже если они связаны с взаимодействием нескольких участников, но не имеют « подразумеваемого смысла ». «Столкновение двух велосипедистов, например, не более чем происшествие, подобное явлению природы. Однако попытка кого-нибудь из них избежать этого столкновения, последовавшая за столкновением брань, потасовка или мирное урегулирование конфликта является уже социальным действием ». Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 626

2. «Протестантская этика и дух капитализма» как классическая работа

Основная идея данной главы заключается в том, что капитализм - это экономическая система, возникновение и развитие которой тесно связано с новыми протестантскими идеями. Вебер отмечает несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предприни-мателей, а равно среди высших квалифицированных слоев рабочих, и, прежде всего, среди высшего техни-ческого и коммерческого персонала современных пред-приятий. В подобной ситуации можно предположить зависимость в развитии экономической системы капитализма от особой протестантской этики.

По мнению Л. Г. Ионина, Вебер - не спекулятивный философ, и его гипотеза о роли этики протестантизма в возникновении капиталистической формы хозяйствования - не историософская идея. Он опирался на конкретную эмпирическую информацию. Изучая статистические данные относительно профессионального состава населения в Бадене, где традиционно сильно влияние католицизма, он обратил внимание на непропорционально большую численность протестантов среди владельцев капитала, предпринимателей, менеджеров и квалифицированных рабочих современных предприятий. Обратившись к другим данным, проанализировав архивные материалы, начиная с XIV века, Вебер выдвинул гипотезу о наличии каузальной связи между воспитанными духовными качествами, а именно: религиозной атмосферой дома и в общине, и направлением развития, выбором профессии и дальнейшим профессиональным становлением Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000, с. 79.

Вебер поставил задачу выяснить, какое именно духовное качество, какое именно свойство конфессионального духа обеспечивает выбор профессии, связанной с современной капиталистической экономикой. Но прежде чем ответить на этот вопрос, нужно определить сущность заключительного этапа, сущность совершаемого выбора.

Для этого Вебер обратился к довольно популярному в его время понятию «дух капитализма». В зависимости от контекста он пишет о нем как о «капиталистической культуре» или «капиталистическом этосе» (определяя последний как совокупность норм поведения капиталиста как экономического агента).

Вебер говорит о духе капитализма следующим образом: «Если вообще существует объект, применительно к которому данное определение может обрести какой-то смысл, то это может быть только « исторический индивидуум », то есть комплекс связей, существующих в исторической деятельности, которое мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения » Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Протестантские секты и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 70

В качестве подлинного ядра духа капитализма он выделяет представление о профессиональном долге (Berufspflicht), то есть о внутренне мотивированной обязательности и неизбежности выполнения норм хозяйственного поведения. Главная из этих норм -рациональное хозяйствование, ориентированное на увеличение производительности и умножение капитала В период конца XIX - начала XX века тема « духа капитализма » была излюбленной в Германии. Но это были временные рамки капиталистической культуры, которая предшествовала (и не только предшествовала, но и порождала) конкретным экономическим и социальным институтам, свойственным капитализму как форме социальной и экономической организации Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философии //Вопросы философии. 1986. № 3.

Озабоченность немецких ученых проблематикой духа капитализма имела также и культуркритическую направленность. Рационализация, которую неизбежно нес с собой капитализм, трактовалась как наступление цивилизации и гибель культуры. Мало кому, кроме Вебера, удалось избежать пессимистических выводов при анализе этой проблематики..

Вебер приводит огромную (на три страницы) цитату из Бенджамена Франклина - поучение молодым людям о необходимости зарабатывать деньги, дорожить ими и приумножать их, и показывает, что в этом поучении запечатлен идеал Америки - «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель »Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990, с. 73 . Он поясняет: «Суть дела заключается в том, что здесь проповедуются не просто правила житейского поведения, а излагается своеобразная этика, отступление от которой рассматривается не просто как глупость, а как своего рода нарушение долга. Речь идет не только о практической мудрости (это было бы не ново), но и о выражении некоего этоса, а именно в таком аспекте данная философия нас и интересует » Там же, с. 73-74. Сравнивая поучение Франклина с поучениями и суждениями о предпринимательстве и капитале других авторов, Вебер показывает, что здесь имеется в виду не персональный избыток предпринимательской энергии, не морально индифферентная склонность, а именно этически окрашенная норма, которая регулирует весь уклад жизни. Норма «я буду зарабатывать и умножать деньги, и все равно, что об этом думают другие » примерно так же отличается от нормы «зарабатывание денег - мой долг, в этом - моя добродетель и источник моей гордости и уважения ко мне со стороны сограждан » как этически индифферентное стремление к богатству, которое может встретиться и довольно часто встречается в любой культурной среде, от свойственного капиталистическому этосу понимания накопления богатства как долга.

В начале своего труда Вебер подчёркивает классовый состав адептов протестантизма (на примере Германии конца XIX века, но считая такую структуру свойственной и любой другой стране): "Мы имеем в виду несомненное преобладание протестантов среди высших квалифицированных слоёв рабочих, и прежде всего среди высшего технического и коммерческого персонала современных предприятий" Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990, с. 61.

Вебер отмечает, что распространение протестантизма - вопреки установившемуся мнению - означало усиление зависимости верующего от церкви по сравнению с католицизмом. "Но не следует упускать из виду и то, о чём теперь часто забывают: что Реформация означала не полное устранение господства церкви в повседневной жизни, а лишь замену прежней формы господства необременительного, практически в те времена малоощутимого, подчас едва ли не чисто формального, в высшей степени тягостной и жёсткой регламентацией всего поведения, глубоко проникающей во все сферы частной и общественной жизни" Там же, с. 62

Следует обратить внимание на то, что в историческом плане, как это понимает Вебер, стремление "стать угодным Богу" ведёт в сторону хозяйственной, предпринимательской деятельности Керов В. Л. Современное звучание теории Макса Вебера о протестантизме // Мир истории, № 4, 2000.

Он отмечает, что догмат, который единственным средством стать угодным Богу считает не пренебрежение мирской нравственностью с высот монастырской аскезы, а исключительно выполнение мирских обязанностей так, как они определяются для каждого человека его местом в жизни, тем самым эти обязанности становятся для человека его "призванием". Интересно и ещё одно сравнение в историческом плане между католицизмом и протестантизмом. "Результатом Реформации как таковой было прежде всего то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского профессионального труда и религиозное воздаяние за него чрезвычайно возросли". И далее, уже во взглядах Лютера существовала идея, "согласно которой профессиональная деятельность человека является задачей, поставленной перед человеком Богом, притом главной задачей" Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990, с. 97

Вместе с тем, Вебер практически подвергает критике один из основных постулатов протестантизма (кальвинизма): "Едва ли требует доказательства то утверждение, что концепция наживы как самоцели, как "призвания", противоречит нравственным воззрениям целых эпох. Перенесённое в каноническое право положение "Deo placere vix potest" (Едва ли будет угодно Богу [лат.]), относившееся к деятельности торговца,.. и определение наживы у Фомы Аквинского как turpitudo (позор [лат.]) (сюда включалось и связанное с предпринимательством, то есть этически дозволенное, получение прибыли) были уже известной уступкой (по сравнению с радикально антихрематистическими взглядами довольно широких слоёв населения) со стороны католической доктрины интересам политически столь связанного с церковью капитала итальянских городов" Там же, с. 91

Можно сказать, что Вебер провидчески указывает: именно в Соединённых Штатах Америки нашли своё глубокое выражение упомянутые идеи Кальвина о связи Божественного предопределения и капиталистической деятельности. Об этом свидетельствует риторический вопрос, который ставит Вебер: "И как исторически объяснить тот факт, что деятельность, которая во Флоренции XIV и XV вв., в центре тогдашнего капиталистического развития, на этом рынке денег и капиталов всех великих держав того времени казалась сомнительной с моральной точки зрения - в лучшем случае её только терпели, - в провинциальной мелкобуржуазной Пенсильвании XVIII в., стране… где не было и следа крупных промышленных предприятий, а банки находились на самой ранней стадии своего развития, считалось смыслом и содержанием высоконравственного жизненного поведения, к которому надлежит всячески стремиться?" Там же, с. 93

Иными словами, тезис Вебера о протестантизме, как этике капитализма, именно в США нашёл своё глубочайшее выражение и подтверждение. Именно поэтому, повторяем, протестантизм занимает такое важное место в религиозной и в целом в духовной жизни этой страны. Поэтому тезис Вебера о том, что пуританизм (как форма протестантизма, как учение, близкое к кальвинизму) "стоял у колыбели современного "экономического человека", прежде всего относится к США и в то же время прекрасно объясняет характер и дух североамериканского предпринимательства. Полностью относится к современной жизни в США и цитируемый Вебером пуританский тезис: "Мы обязаны призывать всех христиан к тому, чтобы они наживали столько, сколько можно, и… стремились к Богатству" Там же, с. 200-201

В своей работе "Эмпирическая социология" Макса Вебера и логика исторической науки", впервые опубликованной в 1927 г., А.И.Неусыхин отмечал, что преследует в ней задачу выделить из Богатого идейного наследия М.Вебера то, что представляется ему особенно ценным, и указать, какие выводы могут быть сведены из некоторых идей и методологических приёмов М.Вебера Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. Избранные труды. М., 1974, с. 414.

И, действительно, характеризуя сущность работы Вебера "Протестантская этика и дух капитализма", Неусыхин сразу же отмечает, что она предназначена служить материалом для решения основной проблемы, интересующей Вебера, - проблемы происхождения современного капитализма. При этом Вебера прежде всего привлекает возможность определить идеологическую основу капиталистического предпринимательства: "Вебер не задаётся вопросами о происхождении капиталистических форм хозяйственной организации, его интересует процесс возникновения той хозяйственной идеологии, которую он называет "капиталистическим духом" Там же, с. 422-423

Неусыхин подтверждает статистические выкладки Вебера: "Как показывает профессиональная статистика европейских стран со смешанным в отношении вероисповедания населением, капиталисты и предприниматели, а также квалифицированные рабочие большей частью являются протестантами, а не католиками. Этот, на первый взгляд поразительный факт, по-видимому, легко поддаётся объяснению: достаточно указать лишь на то, что как раз самые Богатые города Центральной Европы были в XVI в. на стороне Реформации; потомки их зажиточных обитателей, принявших протестантизм, унаследовали их привилегированное экономическое положение. Из их рядов вышла значительная часть современных предпринимателей, которые и оказались, таким образом, по своему вероисповеданию протестантами" Там же, с. 425.

Неусыхин подчёркивает тезис Вебера о том, Реформация означала не уничтожение господства Церкви в общественной жизни, а лишь замену одной её формы другой, и притом замену чисто формального, а потому очень удобного и практически малозаметного господства Церкви радикальной с очень тягостной церковной регламентацией всего жизненного поведения Там же

На наш взгляд, истина где-то посередине. Мы не можем в полной мере отвергнуть идеи Вебера о том, что какая-то зависимость между протестантизмом и так называемым духом капитализма существует. Достаточно обратиться к трудам Кальвина и Лютера. чтобы усмотреть религиозные постулаты, оправдывающие стремление к богатству. Тем не менее, мы также не можем и отмежеваться от статистических выкладок Неусыхина, обращающего наше внимание на теорию вероятности и математический аппарат, используемый в социологических науках.

Чтобы избежать ложного понимания, отметим следующее: Вебер вовсе не утверждает, что Реформация породила капитализм или что кальвинизм породил капитализм даже вопреки собственному желанию. Капитализм в некоторых экономических и социально-организационных моментах старше Реформации. Речь идет о том, что под влиянием Реформации сложились определенные элементы культуры капитализма, нормативная сторона характерного капиталистического поведения. Эту нормативную сторону Вебер связывает с наследием аскетического протестантизма, к которому относятся такие конфессии как кальвинизм, методизм, пиетизм, ряд протестантских сект.

Главной догматической чертой протестантистского учения является идея предопределенности человеческого существования. Суть ее в том, что человек брошен в мир Богом, так сказать, поставлен Богом именно на это, свойственное человеку место в жизни и жить этой жизнью для него означает прославлять Бога. В этом - прославлении Бога и одновременно ведении своей жизни - и состоит единственная цель человеческого существования. Сам человек ни своими решениями, ни усилиями, ни заслугами, ни молитвами ничего в своей жизни изменить не в силах. Патетической бесчеловечностью назвал Вебер эту черту кальвинизма. Человеку остается жить той жизнью, которую ему суждена, что и означает жить во имя Господа.

Это учение существенно отличается от традиционного католицизма. В католицизме, как и в ряде других религий, человеческая жизнь как бы делится надвое: подлинная жизнь и неподлинная. Подлинная - это религиозная жизнь, которая воцерковлена, то есть совершается при посредстве церкви и предназначена для подготовки души к вечной жизни, а неподлинная - это временная, мирская жизнь. Спасение даруется тем, кто усерден в церковной жизни - изнуряет себя постом и молитвой, жертвует на храм и т.д., короче, славит Бога именно так, как это предписано церковью. Мирская жизнь второстепенна; тот, кто уделяет ей слишком много внимания, забывает Бога и соответственно утрачивает шансы на спасение души Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000, с. 81.

В кальвинизме же все иначе: жизнь мирская и жизнь священная едины, причем именно мирская жизнь священна. Если католицизм отнимает у человека мотивацию на успех в мирской жизни, перенося все надежды и упования на жизнь в церкви, то кальвинизм как бы соединяет одно и другое. Сам мир - церковь, мирская жизнь - служение Богу, а путь к спасению души есть усердие в мирской жизни согласно ее нормам и требованиям.

Вебер не ограничил свои изыскания анализом только протестантской религии. Он исследовал другие мировые религии, стремясь во всех выявить элементы хозяйственной этики' более или менее скрыто содержащиеся в догматике и религиозной организации.

Он показал, что протестантское вероучение плюс сектарианская организация конфессии оказались в своем роде уникальными. Идеи Вебера об экономической и социальной роли религии до сих пор инициируют исследования (и публикации) специфики хозяйственного этоса различных религиозных и национально-религиозных образований. В этом контексте важны именно сектарианская организация протестантизма и его антицерковная направленность. Церковь - это формальная организация, претендующая на полное опосредование религиозного опыта. В церкви важна форма, важна принадлежность к ней, причем даже не как качество опыта, а как формальная черта. Секта - это добровольный союз именно морально-этического качества. Таким образом, церковь дает религиозному опыту форму, а секта - содержание. Именно поэтому секты оказались перспективнее с точки зрения воспитания новых этических качеств.. Они сыграли огромную роль в формировании культурных предпосылок капиталистического развития. Сначала новая этика, новое отношение к труду реализовывались исключительно в религиозном воспитании в духе аскетизма. Затем понемногу религиозный энтузиазм слабел и интенсивное переживание поиска царства Божьего постепенно преобразовывалось в трезвое и спокойное следование профессиональным добродетелям. По словам Д. Кесслера, «религиозный корень постепенно отмирает и остается вполне посюсторонний утилитаризм » Цит. по Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000, с. 83 .

Итак, мы видим, что культурно-аналитический подход, то есть подход, согласно которому социология рассматривается не как естественная (или квазиестественная) наука, а как наука о культуре, предоставляет исследователю возможность анализировать не только те феномены, которые традиционно относятся к области культуры (художественное творчество, мировоззрения, борьбу и взаимодействие идейных течений и т.д.), но и процессы становления глобальных социально-экономических систем. Последние раньше рассматривались отечественными социологами под наименованием социально-экономических формаций и противопоставлялись культуре как нечто абсолютно объективное и имеющее собственный, не зависящий от культуры стимул и источник развития. Веберовский анализ возникновения духа капитализма из духа и буквы протестантской догматики есть образец анализа влияния идей на общественное развитие. В целом же его программа социологии, рассмотренная выше, есть программа социологии как культурного анализа, поскольку ее основой является трактовка человека как культурного существа.

3. Социальное конструирования реальности

В 1904 г. вышла в свет работа М. Вебера "Объективность социально-научного и социально-политического познания". Основная тема статьи - возможность существования "объективно-значимых истин" в науках о культуре. Признаком социально-политического характера проблемы, по Веберу, является тот факт, что "проблема не может быть решена на основе чисто технических соображений, вытекающих из твердо установленных целей; спор должен идти о самих параметрах ценности" Вебер М. "Объективность" социально-научного и социально-политического познания // ВеберМ. Избранные произведения. М.: Прогресс,1990, с. 351, а в таком споре неизбежно сталкиваются различные интересы и мировоззрения. Соответственно, встает вопрос о возможности объективного познания в социальной науке.

Если для классического подхода характерно рассматривать позицию исследователя как отстраненно-созерцательную (разум как бы со стороны наблюдает реальность), то при переходе к неклассической методологии происходит осознание того, что познающий субъект находится внутри предметного мира, составляет его часть, понимает, переживает этот мир, следовательно его знание субъективно. Однако признание такого рода субхъективности не равнозначно субъективизму. Неклассическая методология предлагает такое средство преодоления субъективизма, как учет особенностей средств и методов познавательной деятельности, ограничений, накладываемых ими, в теоретических описаниях. Объективность, с этой точки зрения, есть ни что иное как "осознанная субъективность": познание перестает быть субъективным, когда субъективность рефлектируется, сама становится объектом.

В неклассической методологии начинается разрушение позиции абсолютного наблюдателя, признается, что позиция исследователя не абсолютна, а сфера наблюдения ограничена самими исследовательскими инструментами. Возникает идея множественности, дополнительности описаний реальности и методов исследования. Появляется осознание того, что традиционный, классический метод, состоящий в исследовании собранных данных - не единственный способ достижения обобщений, некоторые обобщения могут быть найдены, благодаря изучению методического обеспечения исследования Дудина В. И. Социологический метод : от классической к постнеклассической точке зрения. // Жупнал социологии и социальной антропологии, том II, вып. 3, 1999.

В социологии переход к неклассической методологии намечен, в значительной мере, работами М. Вебера. Признак научного исследования, по Веберу - объективная значимость его выводов. Субъективные переживания исследователя, составляющие основу метода понимания, обретают общезначимость через понятия, с помощью которых обобщается многообразие эмпирического опыта. Но как противостоять тому, что то или иное понятие выбирается исследователем в соответствии с собственными предубежениями? Ответ Вебера звучит так - необходимо изучить логику и способ образования понятий, то есть объективировать эти предубеждения. Оценка и отнесение к ценности - два акта, участвующие в образовании понятий, при этом, если оценка не выходит за пределы субъективности, то отнесение к ценности, напротив, превращает наши впечатления в объективные и общезначимые суждения. Таким образом, выбор и обработка объекта исследования диктуются не мифической "природой вещей", "положением дел" или "объективными обстоятельствами", но направленностью научного интереса, который, в свою очередь, отражает "установку определенной исторической эпохи", "направление интереса эпохи". Тем самым процесс познания рассматривается как включенный в исторический контекст, как часть изменяющейся и развивающейся исторической реальности, а научные понятия трактуются с точки зрения их "исторически-преходящего характера", что однако не ставит под сомнение их значимость как инструментов познания, с помощью которых можно более или менее приблизиться к истине. Там же

По мнению А. Н. Малинкина, выйти за рамки индивидуалистического рационализма в его неокантианской трактовке М. Веберу не удалось, видимо, из-за строгой приверженности методологизму (гносеологизму) баденского неокантианства, исключавшему всякую метафизику, или "первую философию" как учение о бытии (онтологию). Когда М. Вебер обращается к анализу социальной реальности, он прекрасно отдает себе отчет в том, что она не укладывается в прокрустово ложе "рациональности", а сам термин "рациональность" начинает становиться катастрофически полисемичным. Тем не менее М. Вебер кладет в основу "типологического научного рассмотрения" рациональную (якобы "нормальную") схему поведения людей (например, биржевых дилеров), а "все иррациональные, аффективно обусловленные смысловые взаимосвязи поведения, влияющие на действие" (например, биржевая паника) рассматривает как "отклонения от сконструированного чисто целерационального процесса" Малинкин А. Н. Социология знания и современное «общество знания». -М. : Изд-во Института социологии РАН, 2002, с. 19

Человеческая деятельность предполагает осознанное поведение. Человек не только приспосабливается к природе, но и планирует деятельность таким образом, чтобы реализовать свои цели в условиях материальных ограничений. Тем не менее сознание, опосредованное языком, позволяет людям дистанцировать себя от непосредственного окружения и предполагает, что они каким -то образом истолковывают свое положение в этом мире. Они вынуждены задумываться о смысле своего существования. Эти вопросы высшего смысла , встающие перед людьми как использующими язык существами, и отличают их от других животных видов .

В то время как Вебер признает секуляризацию, то есть ослабление веры в «сверхъестественный мир », его концептуализация социального действия опирается на утверждение, что религиозная потребность в высшем смысле сохраняется и в секуляризованном мире . Торжество науки и технологии в современном индустриальном обществе не побудило людей к принятию «посюстороннего » материализма. «Религиозная потребность » и соответственно проблема высшего смысла постоянно присутствуют в самых процветающих обществах .

Веберовская основательная интерпретация религии дополняется пониманием того, как должен работать социологический анализ, например, религии или какого -либо другого явления социального мира .

Для Вебера единицей социологического анализа был индивидуальный актер - «единичный носитель осмысленного поведения ». Под этим он подразумевал, что социальные группы и общество в целом должны пониматься как сложные агрегации индивидуальных действий, типологизированных наблюдателем для целей сравнительного и исторического анализа. Вот почему отправным пунктом веберовской социологии религии был факт столкновения индивида с проблемами высшего смысла .

Тем не менее этот отправной пункт не был обусловлен фактами. Наоборот, он являлся продуктом специфической модели конституирования знания в социальных науках . Вебер придерживался точки зрения, согласно которой социальные науки навязывают порядок бесконечно сложному опыту наблюдателя, то есть тому, что может быть наблюдаемо . Этот порядок отражает интерес наблюдателя (что является для него значимой проблемой ) и, кроме того, степень приспособления социологической абстракции к постижению индивидуальных или общих событий. К примеру, и детальный анализ кальвинистской теологии, и обобщающие сравнения западного аскетизма и различных типов восточного мистицизма для Вебера остаются абстракциями, поскольку даже наиболее конкретные исследования не в состоянии исчерпать все детали явления. Абстракции не могут рассматриваться как проникновение в «реальность» социального; они являются всего лишь эвристическими средствами, необходимыми для определения степени отклонения конкретной реальности от идеализированных концептуализаций наблюдателя. Так, веберовский анализ кальвинизма не вскрывает «сущность » кальвинизма, он только фокусируется на некоторых аспектах, позволяющих выявить, насколько одни религиозные верования (например, лютеранство) более схожи с кальвинизмом , чем другие системы верований. Джонсон Т., Дандекер К., Эшуорт К. Теоретическая социология : условия фрагментации и единства. // Thesis, вып. 1, 1993, с. 6

Как видим социальное конструирование реальности происходит у Вебера через исторические и политические процессы. Когда мы сравниваем две версии происхождения капитализма, Маркса и Вебера, мы обычно не учитываем, что у Вебера нет жесткого деления факторов на первичные и вторичные, на базис и надстройку. Вебер подчеркивает роль кальвинизма в сдвиге, который произошел в экономическом развитии Европы. Но внимание его все время приковано к социальному в религии, к интересам, которые диктуют выбор того или иного вероисповедания и находят в избранной доктрине свою опору. Земные интересы вовсе не отброшены в область несущественного, второстепенного, надстроечного. Они прослеживаются на каждой странице “Социологии религии”.

Вебер легко создавал доктрины, но он не был доктринером. Единой теории исторического процесса у него нет. Есть несколько блестящих подступов к отдельным глобальным проблемам, к отдельным аспектам исторического процесса, единство которого созерцается, но не артикулируется. Каждый подступ опирается на определенную группу фактов, охваченную единым взглядом. Каждая концепция Вебера -- инструмент, приспособленный к решению определенной задачи, а не отмычка ко всем замкам. Вебер никогда не скажет “история всех предшествующих обществ -- это история классовой борьбы” (Маркс) или “так зарождалось на семи холмах волчье племя квиритов, ставших римлянами, конфессиональные общины ранних христиан и мусульман, дружины викингов... монголы в XIII в., да и все, кого мы знаем”. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера. “Природа”, 1970, № 1, с. 50 Формулу истории всех обществ, всех, кого мы знаем, он не ищет. Однозначное объяснение всего на свете -- примета полунауки, идеологии, приспособленной к массовому сознанию, знак неспособности мыслить альтернативными парами и группами решений. Вебер очень популярен среди ученых, но ученые головы в Америке или во Франции никогда им не увлекались. Увлекались Маркузе или Мао Цзедуном.

Мы рассматриваем реальность с той точки зрения, которая определяется нашими ценностями. С этой точки зрения мы замечаем одни свойства и игнорируем другие, которые стали бы видимыми лишь с другой точки зрения. Идеальные типы - это идеализированные описания конкретных свойств вещей, которые даются с определенной точки зрения. Конкретные свойства вещей часто оказывается трудно отличить друг от друга; они могут быть неясными, изменчивыми, неопределенными и неуловимыми. С помощью идеальных типов мы получаем точные и ясные концептуальные границы вокруг свойств вещей. Мы абстрагируемся от реальной неразграниченности и неопределенности и представляем "чистый" случай, в котором соответствующие свойства различимы и определенны. Более того, в конкретных случаях признаки могут варьировать в таких широких пределах, что каждый индивид кажется уникальным и несравнимым с другими. Идеальные типы выделяют многочисленные характеризующие данный тип свойства, которые мы можем и не найти в полном объеме в каждом конкретном случае. Свойства, определяемые идеальным типом, как выразил это Вебер, "более или менее присутствуют, а подчас и отсутствуют" в отдельных конкретных случаях.

Надо заметить, что Вебер фиксирует различие между изменениями социальных форм организации ("бюрократизация"), развитием систем символов (рационализацией права, расколдовыванием и систематизацией картины мира) и изменением направленности ориентаций действия, другими словами между не-интенциональными и интенциональными взаимосвязями и структурами. Но по сути он придерживается мнения, что социальное развитие представляется логически направленным процессом раскрытия внеисторического вечного "разума" через рационализацию и расколдовывание мира.

Макс Вебер предложил рассматривать экономическую структуру общества в чисто социологической перспективе, показывая, что хозяйственный уклад есть ничто иное как проекция определенных философских, религиозных, метафизических и культурных установок, т.е. не самостоятельная реальность, обладающая автономной и внутренней логикой (как считают представители «экономической ортодоксии»), но производная от внеэкономических социальных факторов.

Такой подход заставляет отнестись к анализу хозяйственного уклада как к структуре, являющейся воплощением комплекса этических и философских установок. Либеральную модель хозяйства и ее отражение и закрепление в теориях Смита и Рикардо Вебер идентифицирует как материализацию «протестантской этики», локализуя тем самым капитализм и его наиболее прогрессивные формы исторически, национально, религиозно. Само такое утверждение лишает ортодоксальные экономические теории их претензии на универсализм, заставляет строго сопрячь конкретную систему хозяйства и ее философию с культурно-историческим контекстом.

Сам Вебер не делает из своей теории радикального вывода, который, тем не менее, сам собой напрашивается: развитие капиталистических отношений несет в себе -- в секуляризированном виде -- идеологический комплекс, связанный с универсализацией автономизированной «протестантской этики» Дугин А. М. Гиперборейская теория. -М. : Арктогея, 2001, с. 12.

Дарованная социальной науке Декартом реактивная, рефлекторная парадигма обретает достойного соперника -- активистскую модель социального действия, согласно которой осмысленные поступки людей суть первопричина и существо общественной жизни. Не случайно в американской историографии все наследующие методологию Вебера течения получили название креативных Кравченко Е. И. Теория социального действия : от Макса Вебера к феноменологам // Социологический журнал, № 3, 2001. Такое понимание жизнедеятельности соответствует данным психофизиологии, доказавшей на экспериментальном материале неправомерность причинно-следственного, или рефлекторного, объяснения человеческого поведения Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы // Анохин П. К. Избранные труды (Философские аспекты теории функциональной системы). М.: Наука, 1978, с. 112. В соответствии с ее постулатами сама жизнь как одушевленность появляется только тогда, когда рефлекс, или ответная реакция на стимул, сменяется деятельным отношением живой системы к возникающим в ходе ее развития проблемам. Причиной действия становится его цель, то есть модель предполагаемого результата, ее информационный эквивалент. Мы действуем в соответствии с поставленной целью ("для того, чтобы"), и эта цель определяет образ наших действий ("потому, что"), на чем, собственно, и настаивал Вебер. Таким образом, определяющий фактор текущего поведения перемещается из прошлого (что было характерно для теории рефлекса) в будущее. Так возникает "концепция опережающего отражения".

Обращение к смыслу действия неминуемо становится обращением к социальному деятелю, этот смысл созидающему. Не отрицая возможность существующего порядка вещей, он, вместе с тем, отказывается от механического его приятия, справедливо полагая: его жизненный мир -- это его жизненный мир. В человеческих силах не только пассивно реагировать на внешние стимулы и провокации, но активно отвечать на них по своему разумению.

Сама проблема, вокруг которой пытается собрать своих авторов экзистенциальная социология, изначальна для теории социального действия: человек-творец и одновременно продукт социальной среды; он волен ставить собственные цели, но неизбежно ограничен существующими нормами. Вопрос в другом: а можно ли решить ее социологу, прибегая к экзистенциальному видению, философии существования? Кравченко Е. И. Теория социального действия : от Макса Вебера к феноменологам // Социологический журнал, № 3, 2001

Напротив, и Вебер, и феноменологи, и этнометодологи, и интеракционисты пишут о социальном действии как о воплощении задуманного проекта, цели с оглядкой на общественный порядок. И в этом изобретательность их героев не знает границ. Создание новых и восполнение старых интерсубъективных смыслов, "рецептов" действия в феноменологии; так называемый "поиск нормальной формы" в этнометодологии; индивидуально окрашенная игра по правилам у Мида; манипуляция узаконенными образцами у Гофмана.

Действительно, социальное творчество, как замечательно сказал Б. П. Вышеславцев, "есть "искусство сочетания", игра возможностями и альтернативами. Свобода не исчерпывается выбором между дозволенным и запрещенным, между да и нет. "Существует свобода выбора между различными и противоположными да, между различными творческими возможностями" Вышеславцев Б. П. Вечное в русской философии // Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994, с. 198. Возможности эти поистине неисчерпаемы. Однако чем менее очевидна связь между социальным действием и ценностным выбором, тем менее жизнеспособны и аналитически достоверны социальные деятели. Оскудевают их жизненные шансы. Замалчивание неизбежности ценностного выбора приводит к тому, что действие как проявленная вовне ценностная позиция уступает место действию как стремлению соответствовать существующим предписаниям. Вследствие этого неизбежным становится отказ от интерпретативного анализа в пользу структурно-функционального. Так, например, феноменологически "нормальное", интерсубъективное не тождественно "нормативному", однако грань между этими понятиями очень тонка.

Заключение

социальный действие вебер реальность

Теория социального действия и социального конструирования реальности Вебера призывает задуматься над тем, чему мы отдаем предпочтение в конкретной ситуации, во взаимоотношениях с людьми, в жизни. Ведь все, что нас влечет и тревожит, как показывают современные психофизиологические исследования, запечатлевается в нас даже на клеточном, нейрональном уровне. Она наделяет научное творчество огромной воспитательной силой. Призыв Вебера "помнить о последствиях своих действий" иначе чем суждением морально-практического характера назвать трудно.

Резюмируя данное исследование, хочется еще раз отметить тот факт, что понимающая социология М. Вебера, отраженная в цитировавшихся здесь трудах, по сути является не просто еще одной социологической теореий, а целостной мировоззренческой парадигмой, которая наравне с парадигмами З. Фрейда, А. Смита, К. Маркса и др, имеет фундаментальное значение для всей научной теории.

Заметим также, что принципы и методы понимающей социологии выходят за рамки специально-научного социологического знания и применимы сегодня на междисциплинарном уровне.

По сути М. Вебер выделил новое созидающее начало в человеке, поставив его не объектом, а субъектом формирования социальной реальности. Провозгласив это, он вызвал бурю критики, которая не прекращается и до сих пор. Но вспомним, что всегда легче критиковать, чем создавать. Мы намеренно привели в данной работе аналитическую информацию и цитаты из критических исследований. Сделано это было для увеличения объективности подачи материала и в конечном итоге, для составления собственного непредвзятого мнения на завленную вначале проблему.

Источники

Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы // Анохин П. К. Избранные труды (Философские аспекты теории функциональной системы). -М.: Наука, 1978

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. -М. : Прогресс, 2000

Вебер М. "Объективность" социально-научного и социально-политического познания // Вебер М. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990

Вебер М. Наука как призвание и профессия / Пер. с нем. А. Ф. Филиппова, П. П. Гайденко // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990

Вебер М. Основные социологические понятия / Пер. с нем. М. И. Левиной // Вебер М. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Протестантские секты и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990

Вышеславцев Б. П. Вечное в русской философии // Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. -М.: Республика, 1994

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера. “Природа”, 1970, № 1

Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философии //Вопросы философии. 1986. № 3