Методология изучения нецелевой коммуникации (на примере исследования родительских объединений сетевых)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ) МИД РОССИИ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ НЕЦЕЛЕВОЙ КОММУНИКАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СЕТЕВЫХ РОДИТЕЛЬСКИХ ОБЪЕДИНЕНИЙ)

Специальность: 22.00.01 - Теория, методология и история социологии

Титова Мария Александровна

Москва 2012

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена возникшей в социологии необходимостью осмыслить новые явления в современном обществе. Глобальные социальные изменения, имеющие спонтанный характер, соотносимы с актуальной ситуацией динамичного взаимодействия различных теоретико-методологических подходов в социологии. По мнению ряда ученых, линейная концепция развития социологического знания перестала соответствовать социальным реалиямСм.: Кравченко С.А. Социология в движении. К взаимодействию теоретико-методологических подходов // Социологические исследования. 2011. N 1.. Отсюда следует необходимость постоянного пересмотра, нового прочтения и интерпретации классических работ, обновления категориального аппарата социологических теорий, соотнесения их с современностью.

Одним из понятий, обновляющих категориальный аппарат социологии, является «социальная турбулентность». Так, 10 конференция Европейской социологической ассоциации, состоявшаяся в сентябре 2011г., в Женеве, выносит данный термин в заглавие своей тематики (esa10thconference.com).

Описание социальной динамики в терминах «турбулентности», в частности, можно проводить на основе изучения нецелевой коммуникации, само понимание которой было задано классическими работами по социологии. Однако в большей степени разработанной оказалась теория и методология исследования целевой коммуникации. Теоретическая актуальность изучения темы нецелевой коммуникации обусловлена как необходимостью восполнить этот пробел, так и возможностью связать с теорией коммуникации представление о новых турбулентных процессах в обществе.

К новым турбулентным явлениям относится и ситуация «коммуникативного бума». Все большее место в жизнедеятельности человека занимает Интернет-общение. «Коммуникативный бум» влечет за собой шлейф последствий (и функциональных, и дисфункциональных) для личности и общества - эти последствия образуют новое поле социологического исследования, требующее разработки адекватной методологии.

Социологическая наука активно погружена в анализ коммуникативного пространства Интернет. В том числе, определенное внимание уделяется исследованию нового социального явления - Интернет-сообществ. Значительная доля коммуникации в Интернет-сообществах носит нецелевой характер. В связи с этим представляется актуальным разграничение как понятийных полей, так и методов, которые позволяют изучать функциональные и нефункциональные практики общения - целевую и нецелевую коммуникацию.

Актуальность исследования нецелевой коммуникации связана и с решением научно-практических задач. Оценка эффективности институционально-правовых, нормативных систем невозможна без постановки ряда фундаментальных вопросов, без изучения трансформаций концепта «нормальный, взрослый полноправный член общества» - в дихотомиях нормативная/ненормативная речь, взрослое/детское поведение, правоспособный/неправоспособный человек. Исследование нецелевой коммуникации в сетевом родительском сообществе позволяет изучить динамическое отношение современного общества к детям; оценить некоторые непроизвольные коммуникативные эффекты институционализации детства (к примеру, все более широко внедряется концепция «прав ребенка», однако непроизвольные коммуникативные эффекты институционализации детства исследованы недостаточно).

Актуальность изучения нецелевой коммуникации в сетевых Интернет-сообществах обусловлена и практической целесообразностью. Нецелевое Интернет общение предоставляет не только богатый, но и «удобный» материал для социологического исследования. Если классическая форма сбора социологической информации - опрос респондентов - является трудоемкой процедурой и часто вызывает негативное отношение, раздражение опрашиваемых, то Интернет-чаты предлагают исследователю уже готовый эмпирический материал, освещающий актуальную значимость тех или иных тем в социуме.

Степень научной разработанности проблемы. Основы изучения нецелевой коммуникации заложены в работах Э. Дюркгейма, М. Мосса, Дж.Г. Мида, Р. Мертона, уделявших внимание социальным процессам, не вписывающимся в деятельность социальных институтов. В частности, исследование нецелевой коммуникации в социологии проводилось как анализ социальных анти-явлений («аномий»), на которые обратили внимание Э. Дюргейм и М. Мосс; позже подобные феномены были всесторонне исследованы А. ван Геннепом, У. Станнером, В. Тэрнером и др. Важным шагом в изучении нецелевой коммуникации стало введение специального термина - «недобросовестная коммуникация» (“non-bona fide communication”) В. Раскином. Следует также отметить, что механизм коммуникации, которая ведется вопреки прагматическим правиламСм.: Raskin, V, Attardo, S. Non-Literalness and Non-Bona Fide in Language: An Approach to Formal and Computational Treatments of Humor // Pragmatics and Cognition. Amsterdam. 1994., привлекает в последние годы все большее внимание исследователей. Наряду с юмором, ложью, несказанным, иронией, театральной игрой, уклончивой речью, обольщением сюда относят также виртуальную коммуникацию в ИнтернетеВсе эти явления рассматриваются в сбонике: “Say Not To Say: New Perspectives on Miscommunication”. Amsterdam. 2001..

Проблемное поле изучения нецелевой коммуникации задано целым рядом социологических теорий. Так, К. Маннгейм исследует соотношение рациональных и иррациональных мотивов поведения в обществе, ставит проблему «распада системы смысловых значений» на фоне развития тенденций к «скептицизму и иррационализму»Cм.: Манхейм К. Идеология и утопия // Карл Манхейм. Диагноз нашего времени. М. Юрист, 1994.. П. Бурдье считает необходимым изучать спонтанное поведение, раскрываемое через причины «ускользающие от сознания»См.: Бурдье П. Начала. М.: Гнозис, 1994.. О размывании традиционной схемы субъект-объектных отношений размышляет Ж. БодрийярСм.: Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000..

Важными для раскрытия темы диссертации стали работы по социологии детства. Значимый эмпирический материал по исследованию нецелевой коммуникации детства был, в частности, собран Ф. Арьесом, Ж. Пиаже.

В середине - второй половине ХХ века заметный вклад в изучение нецелевой коммуникации внесла также «антропология детства», сформировавшаяся как самостоятельная область знания. Всемирно известными стали этнографические работы М. Мид, выделявшей детское население в особый субэтносСм.: Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988.. Известным лонгитюдным исследованием детства стала работа Э. Маккоби и К. ДжеклинСм.: Maccoby, E.E, Jacklin, C.N. Gender Segregation in Childhood // Hayne W.R., ed. Advances in Child Behavior and Development. Vol.20, Pp.239-287. Orlando Fl: Academic Press, 1987.. Этнографами детства осуществлены значительные кросскультурные исследования игрового процесса, «игрового времени»См.: Whiting, B.B. & Edwards, C.P. Children of Different Worlds: the Formation of Social Behavior. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988. , а также сравнительные исследования разных типов коммуникации на примере общения детей в США, Швейцарии и ЭфиопииСм.:Omark, R.D., Omark, M. & Edelman, M. Formation of Dominance Hierarchies in Young Children // Williams R.T., ed. Psychological Anthropology. The Hague: Mouton, 1973.. Об «этнографии детства» как специальной дисциплине говорят в отечественной науке Г.С. Виноградов, И.С. КонСм.: Кон И.С. Ребенок и общество. М.: Наука, 1988.. Именно «антропологии детства» обязана социология систематическим использованием такого термина, как «игровое сообщество».

Значимый вклад в развитие теории нецелевой коммуникации внес такой исследователь социально-психологических законов человеческого общения, как Л.С. Выготский. Выготский выявил общую схему изменения коммуникативных процессов по мере взросления человека, рассмотрел отношение социального поведения к эффекту удовольствия и доказал коммуникативность речевого поведения в детском возрасте. Необходимо также отметить работу К.И. Чуковского «От 2 до 5», существенно развившую представления о первичных особенностях коммуникативного процесса.

В новейшей отечественной науке изучению особенностей детского посвящены многие социологические (С.Н. Майорова-Щеглова, А.Л. Салагаев, Е.Г. Зима), социально-психологические (Б.Д. Эльконин, Т.А. РепинаСм.: Репина Т.А. Особенности общения мальчиков и девочек в детском саду // Вопросы психологии. 1984. № 4., Е.Р. Слободская, Ю.М. ПлюснинСм.: Слободская Е.Р., Плюснин Ю.М. Внутригрупповые механизмы социализации детей раннего возраста // Вопросы психологии. 1987. № 3.) и этнографические исследования (И.А. МорозовСм.: Морозов И.А. Игровые сообщества: гендерный аспект // Этнографическое обозрение. 2006. № 4.). В этих работах раскрываются многие эмпирические аспекты нецелевой коммуникации.

В раскрытии темы нецелевой коммуникации были также учтены методологические принципы и проблематика, затронутая в работах ученых - представителей социологической школы МГИМО, исследующих сочетание традиционности и модернизации в современном российском обществе (Н.Н. Зарубина, С.В. Чугров, И.Г. Каргина, А.Л. Темницкий). В работах С.А. Кравченко намечены возможные тенденции методологического поиска - недостаточность субъект-объектного подхода в социологии пытается преодолеть «играизационный» подходСм.: Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. М.:МГИМО-Университет, 2006..

Исследования отечественных фамилистов (А.И. Антонов, А.В. Носкова, А.Б. Синельников, И.В. Проневская, Е.Н. Новоселова, О.Л. Лебедь) широко используют метод анализа фольклорных и литературных текстов для изучения коммуникативной специфики интерсубъективного взаимодействия.

О необходимости отличать коммуникативные процессы от «информационно-поточных» процессов писала Т.М. Дридзе. Ее работы посвящены изучению той важной составляющей человеческого общения, которая не сводима к «информационному воздействию» (т.е. к целевой коммуникации - в терминологии настоящего исследования), к «однонаправленной связи субъект-объект», ведущей к таким эффектам, как «внушение» и «заражение» См.: Дридзе Т.М. Экоантропоцентрическая модель социального познания как путь к преодолению парадигмального кризиса в социологии // Социс. 2000. №4..

Изучение нецелевой, «игровой» коммуникации как процесса нефункционального поведения проводилось в социальной науке и в культурологическом аспекте. Эмпирический материал для изучения нецелевой коммуникации предоставляют работы Г. ШурцаСм.:Шурц Г. История первобытной культуры. М.: КРАСАНД, 2010., сравнивавшего первобытные обряды коллективного негативного поведения с символическими клапанами для выпускания пара. Нецелевая коммуникация описана также в работах М.М. БахтинаСм.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож.лит., 1990., исследовавшего карнавальную культуру, а также в работах Д.С. ЛихачеваСм.: Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984., А.М. Панченко, Н.В. Понырко, изучавших «свет наизворот» на материале русской культуры. Важным шагом на пути исследования нецелевой коммуникации стало введение Ю.М. Лотманом и Б.А. Успенским специального культурологического термина - «антиповедение». Культурологи говорят об отличии «антиповедения» от антисоциального поведения, указывая на то, что «антиповедение» как поведение по законам анти-идеала собственных мотивов не имеет: оно представляет лишь отрицание идеала, причем отрицание, как правило, коллективное, символическое, безопасное и не только не подрывающее систему, но и необходимое для ее стабильности. Значительными междисциплинарными исследованиями русского антимира являются работы С.В. Максимова, В.М. Живова, Л.М. Ивлевой. Культурологии обязана социальная наука и описанием эгалитарного, «безличного» общества (работы А.Я. Гуревича, О.Ю. Артемовой), также дающим почву для изучения нецелевой коммуникации. О соотношении двух типов коммуникации можно говорить и на основе проведенных О.М. Фрейденберг исследований сакрального и профанного в архаических традициях. В целом, проблема соотношения целевой и нецелевой коммуникации дана через выделение пласта «антикультуры» в структуре архаических форм социальной жизни. Этим структурам посвящены труды В.Я. Проппа, Е.М. Мелетинского. Полемическим моментам в исследованиях антикультуры уделено внимание в работах С.С. Аверинцева.

Важным шагом в исследовании нецелевой коммуникации стали современные отечественные работы, объединенные в рамках антропологии и социологии смеха. Изучению смехового аспекта социального посвящены исследования А.Г. Козинцева, М.В. Бороденко, М.Л. Бутовской, К.Л. Банникова, Л.А. Абрамяна, О.Б. Христофоровой, Ю.Е. Березкиной, С.В. Березницкого, Т.Г. Борджановой, Р.Б. Унароковой, З.Ф. Семеновой и др.

Вместе с тем, остается не рассмотренной общая методология изучения нецелевой коммуникации, а также разграничение теории и методов изучения целевой и нецелевой коммуникации.

Теоретико-методологические основы исследования

В качестве теоретико-методологических оснований исследования в диссертации используются: теория символического интеракционизма Дж.Г. Мида, психоаналитическая методология Ж. Лакана и структуралистский подход К. Леви-Стросса, различающий синхронический и диахронический срезы исследования общества.

Категориальный аппарат исследования опирается также на структурно-функциональный анализ Р. Мертона. Использование введенных Мертоном аналитических категорий функции, нонфункции и дисфункции позволило развить методологические принципы, предложенные Ж. Лаканом, и применить методологию социального психоанализа к изучению социальных процессов.

Продуктивной для данного исследования явилась категория анти-поведения, введенная Ю.М. Лотманом и Б.А. Успенским и разработанная в антропологии смеха (А.Г. Козинцев и др.).

Теоретико-методологической базой изучения речевой и поведенческой дихотомии детское/взрослое послужили работы Л.С. Выготского, К.И. Чуковского, а также эмпирические описания Ж. Пиаже.

В ходе исследования использован ситуационный подход, применены общенаучные методы - синтез, анализ, сравнение, типологизация, генерализация, а в качестве эмпирических методов - метод исследования конкретного случая (case-study), фрейм-анализ, интент-анализ Интернет-публикаций, документов и традиционный анализ текстов.

Объектом диссертационного исследования является нецелевая коммуникация.

Предмет диссертационного исследования - методология изучения нецелевой коммуникации.

Целью диссертационного исследования является разработка и апробация методологии изучения нецелевой коммуникации.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

- сформулировать основные принципы ситуационного подхода к анализу непроизвольной, нецелевой коммуникации;

- определить нецелевую коммуникацию через обоснование дифференциации нецелевая/целевая коммуникация;

- выявить характерные особенности формата нецелевой коммуникации;

- проанализировать формы социальных объединений, возникающих в процессе нецелевой коммуникации;

- изучить нефункциональные практики Интернет-общения как примеры нецелевой коммуникации.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- определены основные принципы ситуационного подхода для исследования непроизвольной, нецелевой коммуникации;

- предложено определение нецелевой коммуникации через обоснование дифференциации нецелевой/целевой коммуникации;

- описана система показателей, отличающих формат нецелевой коммуникации от формата целевой коммуникации;

- определена основная форма социального объединения, возникающего в процессе нецелевой коммуникации - эгалитарное сетевое сообщество;

- раскрыты особенности нефункциональных практик Интернет-общения на примере нецелевой коммуникации в родительском Интернет-сообществе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основными принципами ситуационного подхода к исследованию нецелевой коммуникации являются следующие:

- социальная динамика представлена турбулентными непроизвольными процессами нецелевой коммуникации;

- нецелевая коммуникация может быть исследована в феноменах анти-поведения;

- категорию социального анти-поведения предложено определить как нонфункцию (нефункциональное поведение) по отношению к функциональной системе целевой коммуникации;

- анализ феноменов анти-поведения предполагает выделение трех регистров взаимодействия: воображаемого-символического-реального.

2. Нецелевая коммуникация определена как коммуникативный процесс, мотивированный эффектом коммуникативного удовольствия, в отличие от системы целевой коммуникации, мотивированной стремлением к удовлетворению потребностей. Удовольствие от нецелевой коммуникации связано с возникновением горизонтальной солидарности среди участников коммуникативной ситуации. Коллективное удовольствие от анти-поведения является производной эффекта символического упразднения системы социального давления - идеальной иерархической системы норм, правил, ценностей.

3. Феномены нецелевой коммуникации проявляются в следующих отличительных особенностях: ритмических повторах в речи и движениях; беспредметности коммуникации, отсутствии субъект-объектного отношения; коллективном, общественном характере, заразительности поведения; положительной эмоциональной окраске; динамичном темпе.

4. Основной формой социального объединения в процессе нецелевой коммуникации является особое сетевое сообщество, понимаемое как эгалитарное символическое объединение, возникающее по цепочке в процессе передачи (повторения) мета-коммуникативного сигнала.

5. Интернет-сообщество представлено как частный случай эгалитарного сетевого объединения, использующего новое техническое средство нецелевой коммуникации:

- практика цитирования детских высказываний в родительском Интернет-сообществе является процессом анти-поведения и происходит в формате нецелевой коммуникации;

- нефункциональные процессы Интернет-коммуникации мотивированы эффектом получения коммуникативного удовольствия;

- нецелевой турбулентный процесс коммуникации родителей, цитирующих в Интернет-сообществе «детские высказывания», решает задачу интеграции новых участников в символическое объединение родителей.

Теоретическая и практическая значимость работы

Диссертационная работа разрабатывает методологию социологического анализа турбулентных процессов нецелевой коммуникации; вводит в оборот категорию анти-поведения; дополняет и развивает существующие научные представления о процессах социальной дифференциации детского и взрослого поведения в современном обществе; а также расширяет существующие исследования Интернет-сообществ изучением нецелевой коммуникации в спонтанно возникающих сетевых объединениях.

Разработана и апробирована в эмпирическом исследовании сетевых родительских объединений методология изучения процессов анти-поведения, которая определена как методология ситуационного подхода. Категория анти-поведения может быть использована в исследовании образовательных и воспитательных процессов, при изучении девиантного поведения, маргинальных групп, неформальных сообществ. Методология, разработанная в диссертации, применима также в социологии преступности, в исследовании политических процессов и в социологии искусства.

Материалы исследования, его результаты и выводы могут быть использованы для подготовки и преподавания учебных курсов «Теоретическая социология», «Социология коммуникации», «Социология семьи и детства», «Социология образования и воспитания».

Апробация работы

Основные положения и выводы диссертационной работы были опубликованы в восьми научных статьях (три из них опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК), а также легли в основу докладов на научных конференциях, в частности, на международной научно-практической конференции РАО «Социальный институт воспитания в современной России: модернизация, динамика и стратегия развития» (2011г.), на международной междисциплинарной конференции «Языки и метаязыки в пространстве культуры» (2011г.), на междисциплинарной конференции РАН «Язык как медиатор между знанием и искусством» (2009г.), на семинарах Рабочего Университета (2009г. - проект издательства «Логос»), на Сорокинских чтениях (2008г.). Диссертация обсуждена на кафедре Социологии МГИМО (У) МИД РФ и рекомендована к защите 26 декабря 2011г. (протокол №6).

2. Основное содержание работы

Во Введении обосновываются актуальность исследования, раскрываются теоретико-методологические основания диссертации и степень научной разработанности проблемы, сформулированы объект, предмет, цели и задачи исследования, научная новизна выводов и основные положения, выносимые на защиту.

В главе I «Дифференциация нецелевой/целевой коммуникации в социологии. Теоретико-методологические аспекты» проанализированы теории, послужившие основой для авторской методологии исследования нецелевой коммуникации, - к ним относятся: теория символического интеракционизма Дж. Г. Мида; система аналитических категорий, предложенная Ж. Лаканом; а также постулат К. Леви-Стросса о синхронном характере социологического подхода в исследованиях, изучающих непроизвольное поведение в обществе.

В первом параграфе «Ситуационный подход к анализу нецелевой коммуникации» систематизированы понятия, относящиеся к проблемному полю исследования нецелевой коммуникации, раскрыты принципы ситуационного подхода. Ситуационный подход, основанный на анализе коммуникативных ситуаций, предлагается в качестве метода изучения динамики непроизвольных турбулентных коммуникативных процессов. Исходя из проведенного Леви-Строссом анализа методов социальных исследований, предложена дифференциация: синхроническое исследование, изучающее непроизвольные коммуникативные процессы/диахроническое исследование, изучающее системы осознанной коммуникации и связанные с ними нормы и институты. Показано, что методы исследования «синхронии» основаны на выделении величин отрицательного порядка, анти-явлений социальной жизни - нефункционального, непроизвольного, лишенного собственного содержания коммуникативного поведения или нецелевой коммуникации.

На основе постулата Леви-Стросса о непроизвольном, избегающем сознания характере социальных процессов применяется лакановская методология анализа феноменов бессознательного. Символическую роль анти-явлений в коммуникативном процессе предложено изучать, опираясь на лакановскую триаду: воображаемое - символическое - реальное.

Показано, что третьим методологическим источником анализа анти-явлений нецелевой коммуникации является теория символического интеракционизма Дж. Г. Мида. Символические процессы нецелевой коммуникации предложено изучать в соответствии с постулатом Мида о триадической структуре речевого обращения. Подобная структура может быть представлена схемой: символическое обращение «Я-Ты», снимающее посредством символического уравнивания диктат гештальт-обращения «он-я». На основе мидовского анализа коммуникативных ситуаций в диссертации делается вывод о том, что нецелевая, в частности игровая коммуникация, может быть представлена как прямое замыкание символа на тело в ситуации отключения воздействия образа (идеала). Для обозначения анти-явлений нецелевой коммуникации предложено воспользоваться термином анти-поведение.

На основе анализа теорий символического поведения в диссертации сделан вывод о том, что анти-поведение может быть определено как нефункциональное поведение, символически упраздняющее систему идеальных представлений и норм, принятых в обществе, и сопровождающееся общим эмоциональным всплеском.

Таким образом, в исследовании турбулентных процессов нецелевой коммуникации предложено использовать метод анализа конкретных ситуаций анти-поведения.

Во втором параграфе «Эффект получения удовольствия как принцип дифференциации нецелевой/целевой коммуникации» определена нецелевая и целевая коммуникация через разграничение понятий: «получение удовольствия» и «удовлетворение потребностей». Показано, что нецелевая коммуникация мотивирована эффектом получения удовольствия, тогда как целевая коммуникация стремится к удовлетворению потребностей.

В качестве первичной ситуации анти-поведения предложено рассмотреть игровое поведение младенца перед зеркалом. Анализ такого поведения послужил основой концепции «стадии зеркала» Ж. Лакана. Для социологического исследования данная концепция интересна тем, что позволяет говорить о мотивации анти-поведения.

Отмечено, что восторг младенца перед зеркалом представляет собой опыт утехи, положительного удовольствия (лакановский термин - jouissance). Исследуются условия, необходимые для такого удовольствия. Серию игровых движений младенца перед зеркалом предложено считать разыгрыванием символического «нет» в ситуации отсутствия целостного образа.

На основе разбора первичной игровой ситуации - «младенец перед зеркалом» - выведен следующий принцип: поведение может быть мотивировано либо получением удовольствия, либо удовлетворением потребности. Символическое отключение (отрицание) образа приводит к установлению формата не-действительности. Поведение в формате не-действительности носит циклический характер: не-действительное, нефункциональное поведение имеет черты воспроизведения, повторения. Циклическое нефункциональное поведение является процессом получения удовольствия, тогда как направленное, функциональное поведение стремится к удовлетворению потребностей, то есть задано целевыми установками.

В поддержку разграничения понятий «получения удовольствия» и «удовлетворения потребностей» проанализирована концепция М. Аптера, настаивающего на различии двух альтернативных метамотивационных состояний - телического (целевого) и парателического (нецелевого). При этом обосновывается, что целевая коммуникация, стремясь к удовлетворению потребностей, руководствуется стремлением избежать неудовольствия, т.е. задается субъективно негативной логикой удовольствия. И напротив, нецелевая коммуникация есть, непосредственно, процесс получения удовольствия, которому соответствует субъективно положительная логика. Дихотомия Аптера сопоставляется с дихотомией понятий Дж. Г. Мида - social object/social act. В социальной жизни парателическая мотивация порождает энергичные коллективные процессы нецелевой коммуникации (social act), которые индуцируют солидарность всех его участников. (Другой человек выступает как «сообщник».) Тогда как целевой коммуникации (social object), обслуживающей систему социального давления и мотивированной индивидуальным стремлением к удовлетворению потребностей, свойственно приводить к разобщению, агрессии. (Другой человек выступает как зримый носитель отчуждения, «соперник».)

Выявлено, что совместное игровое удовольствие взрослых также возникает как эффект ситуации не-действительности. Автор считает, что маркером отключения формата объективной, полезной, целевой коммуникации, подчиняющейся требованиям социальных норм, - является поведенческая фигура повторения, механического воспроизведения. Делается вывод о том, что коммуникативное удовольствие возникает как эффект разрядки от коллективного упразднения системы должного, идеала. Такая временная не-действительная, игровая отмена давления системы идеала характеризуется всплеском непроизвольного дружелюбия всех участников нецелевого коммуникативного процесса. Нецелевые процессы коммуникации проявляют себя как нонфункция в системе целевой коммуникации, как не-действительное символическое поведение, возникающее в зоне отключения системы социального давления (идеальной системы норм, правил, ценностей). Турбулентные социальные процессы, возникающие в таких зонах, характеризуются огромной энергией и положительной эмоциональной окраской (восторгом).

В диссертации показано, что характерным примером положительного удовольствия является удовольствие от смеха. Проанализирована концепция смеха как метакоммуникативного сигнала дружелюбия, развиваемая антропологией смеха, в частности А.Г. КозинцевымСм.: Козинцев А.Г. Человек и смех. СПб.: Алетейя, 2007.. На основе исследований смеха подчеркнуто упразднение субъект-объектного отношения в ситуации анти-поведения и общая миролюбивая окраска игрового негативизма.

Сделан вывод о том, что изучение нецелевой коммуникации должно строиться как анализ коллективных источников удовольствия от турбулентных процессов, индуцирующих солидарность в обществе.

В третьем параграфе «Характерные особенности формата нецелевой коммуникации» автор исследовал систему показателей, отличающую форматы нецелевой и целевой коммуникации, на основании текста Ж.Пиаже «Эгоцентрическая речь», работы Л.С. Выготского «Мышление и речь» и исследования К.И. Чуковского «От 2 до 5».

Статья Пиаже «Эгоцентрическая речь» была проанализирована, с одной стороны, как пример цитирования детских высказываний во взрослом - научном сообществе, а с другой стороны, как попытка научного объяснения особенностей детской речи. Исследовано выделенное им различие, существующее между характерными формами детской и взрослой мысли. Замечено, что противопоставление взрослый-ребенок также позволяет рассмотреть категории отрицательного и положительного удовольствия в контексте противопоставления утилитарной, серьезной, целевой системы коммуникации и игрового, нецелевого процесса коммуникации. Сделан вывод о том, что Пиаже, цитируя детские высказывания, сумел разделить все речевое поведение на две взаимодополнительные составляющие и предъявил научной общественности формальные критерии, которыми характеризуется каждая из них. Замечено, что теория Пиаже о «детском эгоцентризме» была уточнена Л.С. Выготским, который провел ситуационное исследование «эгоцентрической» речи (т.е. проверил гипотезы Пиаже в экспериментальных ситуациях) и показал, что говорить об аутизме детской мысли несправедливо. Показана обоснованность ситуационного исследования Выготского, доказавшего изначальную «социальную связность» детской психики и представившего постепенную индивидуализацию - трактом развития «взрослого» мышления и речи.

Обнаружено, что работы Пиаже об эгоцентрической речи ребенка являют собой пример того, как иерархическая система представлений об аутизме ребенка разрушается в символическом процессе - в ходе описания такого «аутизма».

На основе анализа теоретических работ Ж. Пиаже, Л.С. Выготского, К.И. Чуковского автор приходит к выводу о том, что «детское» поведение и «детская речь» являются частным случаем нефункционального поведения и мотивируются, как и всякий нецелевой коммуникативный процесс, эффектом получения коммуникативного удовольствия. Для «детской» речи характерны повторы, беспредметность, ритмичность. На основании исследований Чуковского показано, что «детские высказывания» заразительны, имеют тенденцию вовлекать слушателя в коллективный процесс их повторения, сопровождаются ритмичными движениями и, в целом, отличаются положительной эмоциональной окраской.

Сделан вывод о том, что «эгоцентрическая», «детская» речь является характерной формой нецелевой коммуникации. Целевой коммуникации соответствует функциональное, нормативное поведение. Целевая коммуникация предполагает «индивидуальный» формат общения и функциональную, «серьезную», «взрослую» речь, используемую для передачи информации, приказов, вопросов, ответов, критики. И напротив, нецелевая коммуникация предполагает коллективный формат общения и приобретает форму простого повторения, частным случаем которого является цитирование. В науке «детское» поведение или речь исследуется не непосредственно, а через призму отражения, цитирования во «взрослой» речи. Цитирование «детской» речи во «взрослой» коммуникации является примером анти-поведения. Анти-поведение в науке становится особой ступенью нецелевой коммуникации - оно приводит к символическому упразднению, то есть пересмотру и обновлению, формальной системы научного знания.

В главе II «Анализ нецелевой коммуникации в сетевых родительских объединениях» методы исследования нецелевой коммуникации продемонстрированы и уточнены на примере эмпирического исследования анти-поведения взрослых. В ходе изучения конкретных ситуаций цитирования детских высказываний, выявлен особый вид социального объединения, возникающий в процессе нецелевой коммуникации. Такой вид социального объединения носит сетевой характер. В качестве спонтанно возникающих сетевых объединений рассматриваются коммуникативные ситуации, порождающие непроизвольную солидарность участников и образующих «по цепочке» эгалитарные, децентрализованные сообщества. Выявлено, что Интернет-сообщество может быть исследовано как частный вид сетевого объединения, в котором используется новое техническое средство нецелевой коммуникации. Продемонстрирована эвристическая ценность фрейма «детское высказывание».

В первом параграфе «Нецелевая коммуникация в ситуации анти-поведения» было изучено место детских высказываний в общественной ситуации, сложившейся вокруг книги К.И. Чуковского, а также социальные эффекты фрейма «детское высказывание», изобретенного им. Как показано в диссертации, факт того, что в речи взрослого детские высказывания присутствуют в специальном фрейме - в формате цитирования, имеет не менее существенную оборотную сторону: фрейм детского высказывания позволяет сказать то, что не может присутствовать во взрослой речи непосредственно. Выявлено, что фрейм детского высказывания переводит взрослую коммуникацию на новый, над-индивидуальный уровень. В советском обществе данный фрейм использовался в процессе нецелевой коммуникации, позволявшей отключить режим индивидуальной ответственности. Другим важным социальным эффектом фрейма цитирования детского высказывания является позитивная тональность порождаемого им взаимодействия. В этом эффекте фрейм детского высказывания сходен со смехом.

Рассмотрено такое свойство «детских высказываний», как непроизвольность. Непроизвольность детских высказываний важна с точки зрения социальной функции и научной ценности фрейма цитирования. Обнаружено, что использование взрослыми фрейма цитирования непроизвольного детского высказывания служит маркером «несерьезности». В социальной жизни цитирование, повторение «детских высказываний» приводит к образованию непроизвольного сетевого объединения. Сетевое объединение возникает «по цепочке» как эффект процесса нецелевой коммуникации, «праздничного анти-поведения». Отмечено, что «анти-поведение» сообщества «друзей книги» (сообщества советской интеллигенции) можно представить как нефункциональное поведение, в котором разрешается символическое крушение социальной системы (ценностей, культурности, морали, государственного режима) и которое доставляет коллективное коммуникативное удовольствие.

Выявлено, что цитирование детских высказываний во взрослой коммуникации порождает пласт непроизвольного эгалитарного общения, символически упраздняющего статусно-ролевую, индивидуалистическую, сознательную составляющую целевой коммуникации.

Подчеркнуто, что проблематика перехода от «детского» к «взрослому» вскрывает проблему взаимодополнительности «эгалитарного» и «иерархического» формата коммуникации. «Детское высказывание» выступает как фрейм, дающий во «взрослом» сообществе место тому, что противостоит требованиям иерархической социальной системы коммуникации. Показано, что анти-поведение является процессом социального эксперимента, в ходе которого происходит обновление коммуникативных систем.

Сделан вывод о том, что фрейм цитирования детского высказывания дает ценный материал для научного исследования. Выбор цитирующим материала для цитирования происходит непроизвольным, бессознательным образом. Установлено, что ситуация цитирования переключает «объективный» формат общения на «субъективный» - формат «о нем» переключается на формат «Я-Ты». Те комментарии, которые даны (или подразумеваются) в отношении «объекта» цитирования - в силу «безобъектности» нецелевой коммуникации могут быть надежным образом перенесены «обратно» на «субъект» цитирования - сетевое объединение, спонтанно образующееся путем «передачи по цепочке» цитируемого высказывания.

Во втором параграфе «Исследования нецелевой коммуникации в Интернет-сообществах» проанализирован материал «детских» высказываний, собранный на сайте родительского Интернет-сообщества «Дети говорят» (www.det.org.ru).

Сайт «дети говорят» создан в 2007 г. В основу была положена коллекция «детских высказываний» из книги «От 2 до 5», дополненная современным материалом. Каждое высказывание имеет свой постоянно обновляемый рейтинг популярности, дату помещения на сайт. Высказывания носят характер «наивных острот», могут быть рассортированы по популярности, по дате, по теме, по ключевому слову. Родители, которые случайно «набрели» на этот сайт или узнали о нем от других родителей, могут включиться в процесс чтения, оценки, пополнения коллекции «детских высказываний».

В параграфе апробирована методология ситуационного подхода к изучению нецелевой коммуникации и представлены результаты эмпирического исследования «Процессы Интернет-коммуникации в родительском сообществе», проведенного в декабре 2009 - июле 2010 года на материале сайта «Дети говорят». Исследование было посвящено изучению специфики современной системы отношений родители-дети-общество в той мере, как она отражается и модифицируется в процессе непроизвольной коммуникации в Интернет-сообществе.

Родительское Интернет-сообщество рассматривалось как частный случай сетевого объединения, основанного на эгалитарном принципе и возникающего в результате «цепной реакции» повтора сообщения - «детского» высказывания.

Замечено, что фрейм «детского» высказывания позволяет взрослому избавиться от давления системы эго-идеала. Другой взрослый, выступающий в ситуации цитирования слушателем, становится соучастником символического ниспровержения идеала и делит с рассказчиком ощущение разрядки и удовольствия.

Сделан вывод о том, что взрослое сообщество использует фрейм «детского» высказывания для:

- обращения к игровому «обсуждению» табуированных тем, в частности проблемы сексуальности;

- совместного шутливого любования детьми;

- нейтрализации агрессивной составляющей отношения: «Мой ребенок - самый лучший!»;

- коллективного наслаждения «наивным»;

- нейтрализации болезненных тем в отношениях родитель-ребенок-общество.

Сделан вывод о том, что пересказ одними родителями высказываний своих детей другим родителям носит характер нецелевого коммуникативного процесса, не имеет своей целью передачу информации, а индуцирует солидарность в родительском сообществе. «Детским лепетом» родители «делятся» и призывают других родителей «поделиться» с третьими. В процессе пересказа «по цепочке» детских высказываний взрослыми спонтанно возникает сетевое родительское объединение, которое, во-первых, основано на непроизвольном маркере дружелюбия - смехе; во-вторых, позволяет взрослым людям сообща вновь «завладеть детским источником удовольствия», и в-третьих, отбивая такт повторов и фиксируя тайминг, выстраивает социальное время родительства. Общий смысл подобной практики можно описать как праздничное, коллективное, негативистски-игровое анти-поведение, решающее задачу социализации родителей, интеграции новых участников родительского сообщества. Нецелевая коммуникация в родительском Интернет-сообществе играет роль коллективной практики инициации: новые участники сетевого объединения переходят в ранг родителей.

Таким образом, специально разработанная методология исследования нецелевой коммуникации позволяет рассмотреть новое социальное явление Интернет-общения в качестве нового технического средства для осуществления архаических практик коллективного анти-поведения. Выявлена значимость изучения турбулентных процессов нецелевой коммуникации как процессов, индуцирующих солидарность в обществе.

В Заключении изложены основные результаты и выводы диссертационного исследования.

нецелевой удовольствие коммуникация интернет

Публикации по диссертационному исследованию

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства науки и образования РФ

1. Титова М.А. Социальная эффективность формата «несерьезности» против принципа реализма в искусстве, педагогике и науке // Педагогика искусства: электронный научный журнал. 2011. №1.

2. Титова М.А. О применимости аналитической техники Жака Лакана к исследованию семьи // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2007. №4. С.157-159. 0,4 п.л.

3. Титова М.А. Социально-символическая интерпретация функции отца в процессе социализации ребенка // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 1997. №3. С. 101-113. 1,1 п.л.

Другие публикации автора по теме диссертации:

4. Титова М.А. Цитация детских высказываний как метакоммуникативный сигнал дружелюбия во взрослом сообществе // Под знаком МЕТА. Материалы конференции "Языки и метаязыки в пространстве культуры" в Институте языкознания РАН 14-16 марта 2011 г. М.-Калуга, изд-во "Эйдос", 2011. С. 173-183. 0,9 п.л.

5. Титова М.А. Концепции социализации Л.С. Выготского и Ж. Пиаже и некоторые особенности раннего возраста // Фамилистические исследования. М.: КДУ, 2009. С.71-92. 1,6 п.л.

6. Титова М.А. Язык математики как язык искусства (на материале перевода книги Алена Бадью «Век» // Язык как медиатор между знанием и искусством. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2009. С.351-358. 0,7 п.л.

7. Титова М.А. О применимости аналитической техники Жака Лакана к исследованию социального символизма семейных ролей // Демография: электронный научный журнал. 2006. №4.

8. Титова М.А. Читая Лакана: реальное субъекта // Логос. 1994. №5. С.190-195. 0,5 п.л.

Опубликованные переводы текстов по теме диссертации:

1. Бадью А. Век. (перевод с французского М. Титовой, Н. Азаровой) М.: Логос/Гнозис, 2011. 20,8 п.л.

2. Лакан Ж. Работы Фрейда по технике психоанализа. Семинары. Книга I. Перевод с французского М. Титовой и А. Черноглазова (Приложения). М.: Гнозис/Логос, 2009. 42,6 п.л.

3. Лакан Ж. Значение фаллоса (перевод с французского М. Титовой) // Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда. М.: Логос, 1997. 0,9 п.л.

4. Солер К. Клинические уроки перехода (перевод с французского М. Титовой) // Логос. 1994. №5. 1,2 п.л.

Размещено на Allbest.ru