Зарубежная историография о поисках католицизмом социальной обусловленности знаний

Размещено на http://www.allbest.ru/

Зарубежная историография о поисках католицизмом социальной обусловленности знаний

К.Р. Несипбаева

Современное положение в мире - изменения в общественной жизни, революционные прорывы в науке и другие - коренным образом преобразует облик планеты. Эти процессы неизбежно ведут к возникновению проблем влияния и авторитета традиционных религий, в том числе и католицизма. Христианские теологи все более часто обращаются к проблемам знания, его социальной обусловленности. Как свидетельствуют зарубежные исследования, детерминировалась тенденция создания католицизмом своей религиозной, социологии знания. Следует разъяснить, что западноевропейские исследователи, рассматривающие социологию религии одновременно и как социологию знания, имеют в виду под термином социологически значимый анализ религии. Под ним они подразумевают разбор отношений обыденного знания с практикой, что для них означает определение роли религиозной символики в теоретической деятельности познающего субъекта. Западноевропейская историография заявляет, что только при таком рассмотрении можно избежать опасности отождествить анализ систем знаний с анализом социальной действительности.

В зарубежной теологической историографии прослеживается попытка создания современной оккультной философии. По мнению одного из сторонников этого направления Александриана данная философия должна стать системой подлинно всемирной мысли [1]. Эта система оккультной философии, по его мнению, должна соединить в себе постулаты античого паганизма, христианской эзотерии, восточные религии и западную диалектику. Александриан представляет не только свою новую «универсальную религию», но и обосновать понятие оккультного знания. Он ведет поиски причин повышенного интереса в западноевропейских обществах к этому роду «знаний» в самой природе человеческого разума, духа, не отрицая при этом полностью и воздействия таких факторов, как падение влияния религии, распространение в народе материализма, кризис цивилизаций и т.д.

Александриан считает, что необходимость в оккультном знании вообще кроется в конституции человеческого ума, содержащего в себе два уровня, типа мышления: магическое и прагматическое. Первое вытекает из бессознательно в сознании человека, второе - из сознательного. Бессознательное и сознательное действительно имеют место в структуре человеческого сознания, при этом Александриан делает вывод о вечности оккульного знания, магического мышления, заявляя, что каждый человек является их носителем независимо от того, осознает или не осознает это, желает этого или нет.

Прагматическое мышление, на уровне которого, согласно Александриану, находится наука, подчиняется законам обычной логики, а магическое (оккультное) мышление характеризуется, по его мнению, интуитивным познанием и познанием по аналогии. Здесь он опирается на католическую трактовку знания вообще, томистскую в частности. Таким образом, мы видем попытку создания своеобразного варианта религиозно-мистической социологии знания, выходящей за рамки католицизма.

Среди зарубежных публикаций выделяются труды А.Анселя [2], М.Менша, Б.Ченна [3], Ж.Торре [4], А. М. Грили [5], которые представляют своеобразную религиозную социологию знания как синтез знания и веры, истины и гуманизма. В контексте этих воззрений французский теолог А.Ансель считает, что для католиков противоположность между наукой и верой давно преодолена и что ее не должно быть в принципе, так как наука и вера - продукты одного и того же человеческого разума. Разница, по его мнению, лишь в том, что наука может объяснить одну группу явлений, а вера, и только она, - другую. Свою точку зрения он подкрепляет таким аргументом, что грех нельзя понять наукой, а можно лишь осознать рефлексивной интуицией, верой [2, р. 178]. «Сущность веры» заключена в самой себе, раскрытие ее не есть функция науки. Эту сущность христианин может понять, лишь обращаясь к священным книгам и религиозному опыту верующих. Кроме «сущности веры» А.Ансель предлагает различать «проявление веры». Вот тут-то на помощь должны прийти гуманитарные науки, которые объяснят социальные аспекты религиозных представлений и поведения верующих, их связь с экономическим положением страны, политикой, культурой, т.е. их социальную обусловленность.

По мнению А.Анселя вера - это имманентно присущее человеку стремление к приобщению к богу, поэтому оно вневременно и внесоциально.

При этом религиозная вера имеет свои корни в социальной жизни, может проявляться через различные идеологии. Здесь обнаруживается влияние дюркгеймовской социологии религии и социологии знания, и конечно, собственно католической теологии.

Важной чертой зарубежной историографии данной проблемы является охват широких сфер жизненной действительности. Зарубежные исследователи больше стали акцентировать «земное», «человеческое» начало в христианстве, в католицизме в том числе: светская культура, историческое развитие человечества, антропологическая природа человека и др. Все чаще в работах о католицизме, и христианстве вообще, можно обнаружить целые разделы, посвященные метафизическому познанию человека. Обращаясь к метафизической антропологии, западноевропейские исследователи-теологи выделяют ряд важных вопросов: что есть человек, в чем смысл его жизни, каковы его ценности, чем они обусловливаются, как человек и его идеи соотносятся с обществом какова взаимосвязь между религиозной и светской этикой и т.д. [4, p. 159-166; 6, p. IX-X].

Социология знания М.Шелера, в которой прослеживается связь социологии религии с социологией знаний, привлекает внимание исследователей католицизма. Они находят многие созвучные им идеи о структуре и целях католической социологии знания [7].

Французский исследователь религии католического толка Г.Ле Бра является основателем школы эмпирических исследований религиозности [8, 9]. Он прямо заявляет о социологии знания как преемнице идей средневековой католической церкви. Г.Ле Бра заявляет, что средневековая церковь допускала только единственное знание, вытекающее из знаний Библии. Он совершенно верно отмечает, что религиозная вера, как высшая форма познания, довлела над гуманитарными науками и искусством. Но затем, в более поздний период католическая церковь, по его мнению, начинает выступать «гарантом разума», при этом признает малую ее заинтересованность в научном поиске. Зато современная католическая церковь, по мнению Г.Ле Бра, полностью преодолела этот недостаток.

Г.Ле Бра настойчиво проводит мысль о том, что религиозные отношения должны занимать центральное место в структуре общества и его познания, т.е. религия создает свое автономное общество, формы которого зависят от господствующих религиозных идей. Конечная цель этого религиозного общества -воздействие на интеллектуальную жизнь светского общества. Г.Ле Бра ищет источник этого воздействия в чем-то трансцендентальном, в точнее - в боге, находящемся, по его мнению, на вершине «социальной пирамиды». Он считает, что социология религии сможет раскрыть этот источник, лишь объединившись с теологизированной социологией знания. Г.Ле Бра выступает за симбиоз современной социологии религии и социологии знаний, а также, чтобы религиозная социология использовала в своих целях ряд гуманитарных наук - историю, географию, этнологию, право, этику и др.

Одним из направлений в западноевропейской историографии поиска католицизмом социальной обусловленности знаний интерпретация взаимоотношений социологии знания и социологии религии. В своей работе «Социология религии и социология знания» П.Бергер и Т.Лукманн полагают, что социология знания без социологии религии невозможна [10].

Они считают социологию религии интегральной и даже центральной частью социологии знаний. Ее важнейшей задачей является, по мнению П.Бергера и Т.Лукманна, анализ коллективного и нормативного аппарата, посредством которого легитимируется социально конструируемый универсум, что означает знание об этом. П.Бергер и Т.Лукманн утверждают, что поскольку социология знания стабилизирует смысл как последний смысл, то она является краеугольным камнем в здании социально объективированного знания. Для них все человеческое одновременно уже религиозное, социализация - одновременно религиозный процесс, а коммуникация и интеракция выступают в качестве второй реальности.

Особое место в зарубежной историографии занимает проблема типологии знания в контексте поиска католицизмом социальной обусловленности знаний. Среди различных вариантов типологии знания можно выделить четыре основных типа знания: магическое, мистическое, религиозное, научное. В зависимости от типа связи фактов выделяются два типа мышления: эмпирическое и теоретическое. Данная 10^0ѕ-фикация является ненаучной, так как в нее включены элементы, представляющее собой антитезу знания, в частности религиозное отражение действительности, в то время как всякая религия является не чем иным как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, в котором земные вилы принимают формы неземных [11].

В зарубежной историографии имеются и несколько иные типологии знания, но неизменным в них является выделение религиозного знания как самостоятельного, а в ряде случаев - и главного, доминирующего. В этой связи следует обратиться к работе американского исследователя Р.Джонстона «Религия в обществе. Социология религии», в которой среди множество вопросов рассматривается когнитивная функция социологии религии [12].

Р.Джонстон в ходе своего исследования стремится интерпретировать идеи о религии и природе религиозных представлений. Считая одной из первых задач социологии религии задачу социализации верующего, он все время акцентирует внимание на ее механизме, не только обращается к символическому языку религии, но и упоминает о способности религиозных групп, сообществ к коммуникации, накоплению и передаче знания через язык как первичный символический механизм. Р.Джонстон заявляет, что даже сверхъестественные истины, получаемые людьми от сверхъестественного бытия (бога), выражаются в человеческом языке, а люди становятся людьми только в религиозных группах, в которых священное как важнейший элемент религии выступает цементирующей силой.

В целом следует отметить, что многие западноевропейские исследователи предмет социологии знания трактуют слишком широко - в него включаются и обыденное знание, и религиозные представления, и идеи. Социология религии и социология знания рассматриваются как взаимодополняющие друг друга. Эта взаиморедукция, взаимодополняемость призвана создать видимость того, теология может положиться на них в поисках выхода из кризисных ситуаций.

социология религия философия знание

Литература

1. Alexandrian H. Histoire de la philosophie occute. - Paris, 1983, - 384.

2. Ancel A. Dialogue en verite. - Paris,

3. Mench M., Chenn B. Un pays de la theologie. - Paris,

4. Torre J. Chistian philosophy. - Manila,

5. Greely A.M. Religion. A secular theory. - London: New York,

6. Griesez G. Shaw R.R. Beyond the new morality - New York,

7. The phenomenological movement. A historical introduction. The Haage. 1982.

8. Ястребов И.Б. Католицизм в современной Франции. -М., 1979.

9. Яблоков И.Н. Социология религии. -М., 1979.

10. Berger P.. Luckmann Th. Sociology of religion and sociology of knowledge.// Birnbaum N., Zenzer G. (Hrsg.). Sociology and religion. - NewYork,

11. Маркс К., Энгельс. Соч., т. 20, - с.

12. Johnstone R.L. Religion in society: A sociology of - New York. 1983.

Размещено на Allbest.ru