Риск-коммуникация в сфере здоровья как вид социальной коммуникации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Риск-коммуникация в сфере здоровья как вид социальной коммуникации

Современное общество все больше превращается в «объективную общность глобальной опасности»¹, где риски многообразны, повсеместны и глобальны. Научно-технический прогресс детерминирует постоянное возникновение и воспроизводство контекстов и ситуаций риска, увеличивающих уязвимость человека в том числе в сфере здоровья.

Наиболее успешной стратегией выживания в «обществе риска» является обязательное признание рисков, широкое освещение их причин, поддерживающих факторов, последствий и механизмов снижения, способное лишить риски «латентности» и «неотвратимости»². Требуется открытое обсуждение рисков в рамках всех наук на основе принципа трансдисциплинарности, дискуссии между всеми акторами рискового поля - субъектами и объектами риска, властью, населением, отдельными индивидами и социальными группами. То есть постоянная риск-коммуникация, обеспечивающая коллективное знание о рисках и веру в их существование и выступающая базовым принципом, дающим возможность управлять ими.

Риск-коммуникация - это, в первую очередь, тип социального взаимодействия, предполагающий информационный обмен. В этом смысле ни распространение результатов количественной оценки риска, ни предупреждение людей о возможных угрозах и опасностях, ни пропаганда и обучение навыкам самосохранительного (не-рискогенного) поведения не могут выступать примерами риск-коммуникации, но лишь информирования о рисках. Только разрешение социальных конфликтов по поводу рисков и совместное решение проблем, определяемые В. Ковелло и соавторами в качестве одного из видов риск-коммуникации, могут быть названы действительно таковой³.

Предметом риск-коммуникации выступают не только риск как ситуация неопределенности с вероятностью неблагоприятных последствий, но его допустимость (приемлемость), источники и факторы существования, а также потенциал и необходимость снижения. Любой предмет риск-коммуникации может быть по-разному воспринят и интерпретирован акторами рискового поля*. Так, объект и субъект риска могут неодинаково оценивать тяжесть негативных эффектов и полезность возможных преимуществ реализации риска. Помимо непосредственного объекта и субъекта риска в процесс коммуникации может включаться третья сторона: органы власти, общественные организации, средства массовой информации и пр. То есть понятие «субъект коммуникации риска» шире, чем понятие «субъект риска» или «объект риска», и может включать индивидов, социальные группы или институты, не являющиеся непосредственными производителями, носителями или потребителями риска.

Определение риск-коммуникации, с одной стороны, как информационного обмена, с другой - как социального взаимодействия, дает возможность сочетания при построении эффективных рисковых коммуникаций и объяснении их сущности двух фундаментальных подходов: трансляционного и интеракционального.

Трансляционный (механический) подход (разрабатывался Г. Лассвелом, К. Шенноном, Р. Якобсоном) предполагает, что коммуникация риска может быть алгоритмизирована, могут (и должны) быть выделены конкретные отправители, получатели информации, каналы ее распространения, способы кодирования сообщений и пр. Опора на интеракциональный подход (разрабатывался Р. Бартом, М. Бахтиным, Ю. Кристевой) означает интерпретацию риск-коммуникации как процесса, непрерывного континуума взаимодействия участников коммуникации (коммуникантов) - акторов рискового поля. Данный подход позволяет преодолеть такие ограничения трансляционной парадигмы коммуникации, как механистичность, дискретность, абстрагированность от содержания передаваемой информации, безусловная последовательность коммуникативных актов⁴.

Интеракциональный подход к анализу коммуникаций, оперируя термином «коммуникативная деятельность», целью последней полагает выработку общего «взгляда на вещи и действия с ними»⁵. То есть с позиций данного подхода риск-коммуникация представляет собой не только взаимодействие неких акторов рискового поля, но их активную деятельность, направленную на достижение определенных целей.

В процессе коммуникации акторы рискового поля выступают как отправителями, так и получателями информации, они порождают и интерпретируют сообщения о риске, могут быть индивидуальными и групповыми.

В реальной жизни производители и потребители рисков могут совпадать, посредники - трансформироваться в производителей или потребителей риска и наоборот, одни и те же организации или институты - выступать одновременно в разных ролях. Производитель риска в процессе коммуникации стремится добиться принятия риска потребителем. Потребитель риска ставит своей целью минимизировать риск или компенсировать его какими-то выгодами. Посредники преследуют разные цели. Например, задачей органов власти может являться нивелирование социального конфликта между потребителями и производителями риска и, в то же время, обеспечение принятия эффективных решений, способствующих успешному социально-экономическому развитию территории. Цели участников, определяющие особенности их поведения в рамках риск-коммуникации, можно разделить на три группы: 1) содержательные цели, связанные с характеристиками риска (снижение риска до определенного значения, принятие риска его потребителем в определенном объеме, увеличение выгод от реализации риска и т.п.); 2) обслуживающие цели, обеспечивающие коммуникативный процесс по поводу риска или повышающие его эффективность (доведение информации о риске до социальных субъектов, налаживание каналов обмена информацией); 3) содержательные цели, не связанные с характеристиками риска (желание улучшить репутацию, повышение известности, прямая выгода от «подогревания»/ «сдерживания» ситуации риска и т.д.).

Цели, поставленные в рамках коммуникативного процесса, достигаются с помощью реализации участниками коммуникативных стратегий, которые принято разделять на коммуникативные (конвенциональные) и некоммуникативные (манипулятивные). Традиционно выделение трех базовых типов коммуникационных стратегий: презентация (сообщение знания), манипуляция (управление поведением людей без декларирования истинных целей) и конвенция (открытый обмен информацией и мнениями с донесением целей и мотивов коммуниканта до всех участников процесса). Базовые типы коммуникационных стратегий могут быть дополнены разделением их на активные (когда коммуникант сам инициирует взаимодействие) и пассивные (при которых коммуникативное поведение участника носит реактивный характер), а также на интро- и интерориентированные. В первом случае коммуниканту важнее донести собственную позицию до других участников, нежели понять иные мнения и суждения, во втором случае - наоборот. Вероятно, наиболее эффективной стратегией коммуникации риска следует считать конвенциональную активную интерориентированную стратегию.

Коммуникация риска в сфере здоровья является специфичным типом риск-коммуникации в силу сущностных особенностей самого риска для здоровья, отличающих его от других рисков (например, финансовых или экологических). Риски здоровью воспринимаются большинством людей как крайне значимые и тревожащие; имеют многофакторную природу; в современном обществе пространственные и временные границы рисков здоровью расширяются; риски здоровью относятся к витальным рискам, затрагивающим первичные потребности, основы жизнедеятельности человека и общества.

Риск-коммуникация в сфере здоровья может реализовываться в форме как массовой, так и межличностной коммуникации. Рассматривая обе формы коммуникации с позиции процессно-информационного подхода, можно выделить две основные модели риск-коммуникации в сфере здоровья: линейную и конвергентную.

В рамках первой модели, линейной, коммуникация представляет собой редуцированную форму взаимодействия - воздействие без обратной связи. Ограничения линейной модели коммуникации риска здоровью, обусловленные ее «внеконтекстностью», состоят в том, что она не позволяет ни обеспечить требуемого воздействия на адресата, ни найти социальный консенсус по поводу риска. Осознание данных ограничений определило необходимость создания конвергентной модели коммуникации риска - двусторонней, интерактивной, выступающей «новой формой демократического диалога» между производителями и потребителями рисков⁶. Ее основная идея заключается в том, что субъекты коммуникации вступают в долгосрочное взаимодействие, основанное на совместном интересе и деятельности. Они перестают быть только отправителями и получателями сообщений, но становятся полноценными «коммуникаторами»⁷.

Поскольку отправителями информации о рисках здоровью часто выступают органы власти, а получателями - население, уместно остановиться на моделях связей с общественностью, в основе различения которых лежит тип коммуникации в системе «власть - гражданское общество», предложенных Дж. Грюнигом⁸. Автор выделяет четыре модели связей с общественностью: манипулятивная (сознательное искажение производителем риска информации о нем), информационная (предоставление неполной информации о риске), двусторонняя асимметричная диалоговая (производитель и потребитель - неравные субъекты коммуникации) и двусторонняя симметричная диалоговая (равноправное взаимодействие с целью нахождения консенсуса).

Теоретический и практический поворот к моделям коммуникации риска здоровью, ориентированным на субъект-субъектное взаимодействие, открытость, нахождение консенсуса (конвергентная модель, симметричная двусторонняя диалоговая модель, консенсус-ориентированные коммуникации власти и общества), определяется следующими ожидаемыми положительными эффектами: 1) максимизация эффективности принимаемых относительно риска решений (определяется возможностью представления различных точек зрения на риск, рассмотрения рисковой ситуации с разных сторон, повышением вероятности нахождения нетривиальных продуктивных решений); 2) обеспечение принятия* решения о риске (определяется возможностью выработки всесторонне приемлемых решений, повышением лояльности не-эксперта к решению, принятому при его участии); 3) снижение социальной напряженности, обусловленной недостатком информации о риске или ее искажением, предотвращение сопротивления по причине незнания или ложного чувства опасности (определяется возможностью предоставления наиболее полной и востребованной информации о риске, адресностью ответов на актуальные вопросы, прояснением позиции относительно решения по поводу риска, предотвращением возникновения новых информационных лакун).

Литература

риск коммуникация здоровье

1. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 383 с.

2. Там же. С. 58.

3. Covello V.T., Slovic P., Winterfeldt D. Risk communication: A review of the literature // Risk Abstracts. 1986. Vol. 3, №4. P. 172-182.

4. Кашкин В.Б. Трансляционная или интеракциональная модель коммуникации: что лучше? // VI Международная конференция Российской коммуникативной ассоциации «Коммуникация в изменяющемся мире»: сб. материалов. Красноярск: Изд-во Сиб. федер. ун-та, 2012.

5. Кашкин В.Б. Основы теории коммуникации. Краткий курс. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. С. 84.

6. Improving Risk Communication / Committee on Risk Perception and Communication; Commission on Physical Sciences, Mathematics, and Applications; Division on Engineering and Physical Sciences; National Research Council. Washington, DC: The National Academies Press, 1989. 352 p.

7. Bradbury J.A. Risk communication in environmental restoration programs // Risk Analysis. 1994. Vol. 14, №3. P. 357-363.

8. Grunig J.E., Hunt T. Managing public relations. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1984. 565 p.

Размещено на Allbest.ru