Социокультурное конструирование этнической идентичности: механизмы и содержание

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социокультурное конструирование этнической идентичности: механизмы и содержание

Дронова Ирина Геннадьевна, аспирант кафедры журналистики и связей с общественностью Белгородского государственного университета.

В рамках методологии социального конструктивизма мы рассматриваем этническую идентичность как процесс и результат социокультурного конструирования реальности с помощью интерсубъективных значений; как интерпретативную схему качеств субъекта, соотнесённых с образом «этноса» как коллективного представления о групповых инвариантных характеристиках; как мысленное отнесение субъекта к некоторой группе, границы которой детерминированы языком, культурными традициями, пространством и, главным образом, разделяемыми историческими повествованиями о ее происхождении, развитии и отличительных чертах.

На наш взгляд, целесообразно применить схему социального конструирования реальности, предложенную Бергером и Лукманом, к анализу социокультурного конструирования этнической идентичности.

Как известно, Бергер и Лукман описывали процесс социального конструирования в терминах четырех базовых процедур, к которым относятся: типизация, хабитуализация, институционализация и легитимация. Рассмотрим эти процедуры подробнее.

Этническая реальность для индивида есть пространство, обладающее определенным набором «свойств», воспринимающихся как привычные, обыденные. Истолкование и конструирование этого пространства опирается на накопленный личный опыт и усвоение опыта других людей. Благодаря этому происходит типизация феноменов и упорядочивание нового опыта^[1].

Весь этот опыт превращается в определенную схему, в определенное единство в форме запаса знания, которое помогает на каждом шагу человеку в интерпретации мира. Так что предметы и события в жизненном мире с самого начала предстают в своей типичности.

Процесс социокультурного конструирования этнической идентичности не всегда становится объектом рефлексии, он необязательно осознается, в результате чего этническая идентичность воспринимается как данная, определенная заранее. Реальность этнической идентичности «оказывается уже объективированной, т.е. конструированной порядком объектов, которые были обозначены как объекты до моего появления на сцене»^[2].

Такое положение вещей объяснимо: во-первых, этническая идентичность имеет историческую протяженность, ее истоки не видны человеку, она воспринимается как «само собой разумеющееся»; во-вторых, субъект формируется в условиях определенной культуры и этнической группы и воспринимает ее как данность, принимает как комплекс своих собственных желаний и привычек, имеющих «естественный» характер; в-третьих, этничность конструируется на уровне общественного сознания и лишь в последствии интериоризируется индивидом. Формальное отнесение людей к той или иной этнической идентичности (стигматизация) вынуждает их следовать нормативным практикам той или иной этнической группы, что стимулирует процесс самоидентификации людей и добровольное следование нормам этнической группы, поддержание ее границ. В результате члены сообщества в своих повседневных практиках поддерживают ценностно-нормативную систему определенной этнической идентичности.

Однако Бергер и Лукман утверждают, что типизация возникает не сама по себе - она подготовлена так называемой хабитуализацией.

«Всякая человеческая деятельность подвергается хабитуализации. Любое действие, которое часто повторяется, становится образцом, впоследствии оно может быть воспроизведено с экономией усилий и ipso facto осознано как образец его исполнителем. Кроме того, хабитуализация означает, что рассматриваемое действие может быть снова совершено в будущем тем же самым образом и с тем же практическим усилием»^[3]. Хабитуализация в процессе социокультурного конструирования этнической идентичности тесно связана со взаимодействием. Мир культуры есть мир общности, потому любое действие человека связано с ожиданиями действий Другого и предполагаемыми ожиданиями Другого в отношении тебя. Возникает совокупность взаимных типизаций, «опривыченных» в ролях, играемых отдельно или сообща»^[4]. Безусловно, этническая идентичность не существует исключительно на уровне нашего сознания, в абстрактно-конструктивной форме. Напротив, этническая идентичность обусловливает наше поведение, взаимодействие с другими людьми и наш опыт. Этническая идентичность, будучи укорененной в сознании людей, проявляется и легитимируется в конкретных моделях человеческого опыта - в габитусах, которые являются продуктами хабитуализации.

Третий механизм социокультурного конструирования этнической идентичности - институционализация. Культура существует как одновременность (если не физическая, то метафизическая) бытия прошлых, настоящих и будущих поколений. На этом уровне типизация принимает характер непрерывности, которая может обеспечить синхронную и диахронную связь членов этноса. «Появление третьих лиц меняет характер социального взаимодействия, существующего между А и В, оно будет меняться и дальше по мере присоединения все новых индивидов. Хабитуализации и типизации… теперь становятся историческими институтами. С обретением историчности этим образованиям требуется совершенно иное качество, качество это - объективность. Институты теперь воспринимаются как обладающие своей собственной реальностью; реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и принудительным фактом»^[5].

Пока поколение «отцов» создает тот или иной институт (традицию), оно осознает его как нечто искусственно конструируемое. Но в процессе передачи его новому поколению, институционализованный мир теряет «прозрачность» и обретает статус реальности, существующей по принципу «так было от века». Помимо типизированных коллективных представлений институты включают в себя роли и статусы, систему санкций и социального контроля для поддержания норм; порядок, общие цели, установки и образцы поведения (нормы), учреждения, кодексы, законы и так далее, осуществляющие деятельность по удовлетворению различных потребностей. Но без коллективных представлений, полученных в результате типизации и усилий, направленных в радикально меняющемся обществе на достижение типизации и формирование коллективных представлений (через деятельность ученых, СМИ, общественных организаций, литературу, искусство, образование, деятельность выдающихся людей), социальная структура в целом и функционирование других институтов не могут быть обеспечены. Рассматриваемый таким образом мир приобретает устойчивость в сознании, он становится гораздо более реальным и не может быть легко изменен^[6].

Мы считаем справедливым это утверждение и для этнической идентичности, которую мы понимаем как «результат коллективных представлений», имеющий реальные последствия.

Р. Брубейкер, рассматривая роль тех институциональных действий, которые конституируют этническую реальность, уделяет особое внимание территориализации этнической идентичности и официальной регистрации этнической принадлежности граждан^[7].

Последняя процедура конструирования этнической идентичности - легитимация, основанная на механизме оправдания сложившегося институционализированного порядка. Ее необходимость объясняется тем, что новое поколение обретает тот или иной институт «из вторых рук», и, значит, первоначальный его смысл и функциональность утаены. Потому оно легко может отказаться от привычных социокультурных смыслов, отвергнуть предшествующую модель - а вместе с ней ценности, законы, установки и т.д. Для их сохранения необходима устойчивая и убедительная интерпретация смыслов культуры и функциональности ее установлений. «Отсюда следует, что расширяющийся институциональный порядок создает соответствующую завесу легитимации, простирающую над ним свое защитное покрывало когнитивной и нормативной интерпретаций. Эти легитимации заучиваются новым поколением в ходе того же самого процесса, который социализирует их в институциональный порядок»^[8].

П. Бергер и Т. Лукман, делают акцент на том, что процессу легитимации помимо «символов господства» всегда способствуют символы оправдания. По их мнению, легитимация представляет собой один из основных способов объяснения и оправдания «институционального мира»: «легитимация оправдывает институциональный порядок, придавая нормативный характер его практическим императивам»^[9].

Основная функция легитимации - создание унифицированной модели поведения людей. Причем, эта сконструированная модель должна восприниматься как естественная - и не только в силу давности, но и в силу «объективных причин». Именно поэтому важность процесса легитимации повышается по мере восхождения этноса на более высокий уровень развития, где постоянен наплыв инноваций и заимствований; где существуют письменность и печать, а, следовательно, - огромное количество текстов культуры, ставящих под сомнение опыт «отцов»; где многообразны связи между людьми и группами.

Легитимация этнической идентичности происходит на основе формирования целостной «картины этнической реальности», которая охватывает как теоретические знания, так и знания, вытекающие из повседневного опыта, и содержит не только сознательное, но и бессознательное на уровне этнокультурных архетипов.

Итак, процесс социокультурного конструирования этнической идентичности предполагает реализацию базовых механизмов: хабитуализации, типизации, институционализации, легитимации, которые основаны не только на субъективных процессах восприятия, оценки и идентификации окружающей социокультруной реальности, но и на диалогичных процессах взаимного «распознавания» и принятия.

социокультурный конструирование этнический идентичность

Литература

1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995.

2. Шютц А. Структура повседневного мышления / Пер. с англ. Е.Д. Руткевич // Социологические исследования. 1988. - № 2. - С. 129.

3. Brubaker R. Aftermath of Empire and immixing peoples: Historical and comparative perspectives // Ethnic and Racial Studies. - 1995. - Vol. 18. - № 2.

4. Brubaker R. Nationhood and the national question in the Soviet Union and post-Soviet Eurasia: An institutional account // Theory and Society. - 1994. - Vol. 23.

^[1] Шютц, А. Структура повседневного мышления / Пер. с англ. Е.Д. Руткевич // Социологические исследования. 1988. - № 2. - С. 129.

^[2] Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995 - С. 41.

^[3] Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995 - С. 89-90.

^[4] Там же - С. 95-96.

^[5] Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995 - С. 97-98.

^[6] Там же - С. 99.

^[7] Brubaker, R. Aftermath of Empire and immixing peoples: Historical and comparative perspectives // Ethnic and Racial Studies. - 1995. - Vol. 18. - № 2; Brubaker, R. Nationhood and the national question in the Soviet Union and post-Soviet Eurasia: An institutional account // Theory and Society. - 1994. - Vol. 23.

^[8] Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995 - С. 103-104.

^[9] Там же - С. 153.

Размещено на Allbest.ru