Парадоксы и проблемы анализа институционального доверия в постсоветской России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Парадоксы и проблемы анализа институционального доверия в постсоветской России

Сравнительный анализ доверия основан на изучении двух основных аспектов. Первый - это обобщенное (меж) личностное доверие, доверия к «людям вообще». Более высокий уровень межличностного доверия снижает трансакционные издержки при заключении контрактов и расширяет круг потенциальных участников формальных и неформальных соглашений. Второй аспект - это институциональное доверие, т.е. доверие к тем организациям (правительству, бизнесу, СМИ, профсоюзам…), которые играют ключевую роль в генерировании и выполнении общественных «правил игры». Чем выше институциональное доверие, тем более устойчивой является общественная система.

Для сравнительного анализа межличностного доверия можно использовать, прежде всего, базу данных международного проекта «Всемирный обзор ценностей» (World Values Survey - WVS), в рамках которого в 1990-2000-е гг. проводился мониторинг показателей доверия в нескольких десятках стран мира. Именно данные этого проекта используются в кросс-культурных исследованиях для оценки социального капитала различных наций, включая Россию.

Широкомасштабные международные исследования проблем институционального доверия начались несколько позже. Здесь следует сослаться, прежде всего, на работу международного американского PR-агентства «Edelman PR Worldwide», которое в 2009 г. провело уже 10-е ежегодное социологическое исследование по программе «Trust Barometer». Основной целью этого исследования является определение в различных странах мира уровня доверия представителей элитных социальных групп к различным общественным институтам и организациям - таким как государство, бизнес, СМИ, негосударственные организации (НГО), религиозные учреждения и др. С 2007 г. в это исследование включилась и Россия.

Эти общемировые проекты стимулировали ряд более локальных компаративистских исследований доверия. Одним из них стал наш проект «Сравнительные исследования доверия в различных странах в период глобализации». Инициированный японскими социологами из Университета Чуо (Токио), он направлен на сравнение характеристик личностного и институционального доверия в ряде стран мира - России, Германии, Японии, Тайване, Швеции и др.

В феврале 2009 г. в рамках нашего проекта проводился общероссийский социологический опрос, непосредственным исполнителем которого был ВЦИОМ. Подготовленную японскими социологами программу исследования адаптировали социологи Тюменского государственного университета, они же и провели первичный анализ собранной базы данных. Изложенные в данной статье некоторые результаты этого анализа позволяют сделать нетривиальные выводы о социальном капитале российской нации.

Сравнение России по уровню институционального доверия

Если (меж) личностное доверие - это фундамент абсолютно любого общества, то институциональное доверие - основа сложно организованных обществ, где существуют специальные организации, которые генерируют и поддерживают «правила игры».

В современной социологии принято выделять пять основных социальных мега-институтов: институт семьи и брака; политические институты; экономические институты; институт образования; институт религии. Анализ феномена институционального доверия требует, таким образом, анализа доверия формальным и неформальным институтам политическим, экономическим институтам, институтам образования, религии, семейно-брачных отношений. Доверие определенным «правилам игры» проецируется на доверие тем организациям, которые создают и реализуют эти правила. Поскольку главным «конструктором» институтов в современном мире является государство, то наиболее важным аспектом институционального доверия следует считать доверие к правительству.

Для сравнительного анализа институционального доверия воспользуемся результатами проекта «Trust Barometer - 2007», посвященного как раз сравнению доверия к различным социальным организациям.

Результаты «Trust Barometer - 2007» кажутся во многом парадоксальными (Табл. 1). Оказалось, что в России наибольшим доверием обладает бизнес - ему доверяет 39% респондентов, в то время как негосударственным организациям (НГО) доверяет лишь 27% респондентов, а правительству - 32%. Результаты этого исследования восприняли как низкую оценку институционального доверия в России: средний показатель доверия российских респондентов к национальным государственным, общественным, коммерческим организациям, СМИ и религиозным учреждениям составлял 32%, в то время как в ЕС - 41%, в США - 48%. В публикациях делался вывод, что в России существует порочный круг недоверия (низкое недоверие воспроизводит само себя) [Trust Barometer 2007: Российскому бизнесу в мире не доверяют].

Сравнительные данные о доверии граждан различным организациям, по данным «Trust Barometer - 2007» (% доверяющих)

Однако на самом деле данные «Trust Barometer» вряд ли следует воспринимать как низкую оценку российского социального капитала.

Прежде всего, надо помнить, что респонденты «Trust Barometer» - это не репрезентативная выборка населения страны, а представители элиты (люди с высшим образованием и высоким доходом), которые почти во всех современных странах являются носителями либеральных умонастроений. Поэтому не следует удивляться, что по данным «Edelman PR Worldwide» в России, как и во многих других странах, доверие к бизнесу превышает доверие к власти. Если же сравнивать показатель доверия к бизнесу в России с показателями других стран, то он оказывается не высоким, а относительно низким (еще ниже доверие к бизнесу только во Франции и Германии).

По поводу ожидаемого вывода, что уровень институционального доверия в России заметно ниже, чем в «европах и америках», следует сделать два принципиальных замечания.

Прежде всего, из базы данных видно, что отставание России по среднему показателю доверия происходит в основном за счет низкого доверия к НГО - самого низкого среди стран (хотя в «социалистической» Швеции он лишь чуть-чуть выше). Если же сравнить Россию со странами Западной Европы по показателям доверия к правительству и СМИ, то Россия вновь окажется относительно «нормальной» (средней) страной, наиболее похожей на Италию. У таких развитых стран, как Франции, Германии и Великобритании, эти показатели даже ниже, чем у России.

Самое главное, если сравнить показатели доверия в группе развитых стран с показателями доверия в группе развивающихся стран, то с изумлением обнаруживаешь, что институциональное доверие в развивающихся странах часто заметно выше, чем в развитых. Для примера можно сопоставить, скажем, «доверчивые» Китай и Мексику с «недоверчивыми» Германией и Великобританией.

Следует, однако, учитывать, что данные «Trust Barometer» недостаточны для анализа национального социального капитала, поскольку результаты опроса элит могут быть нерепрезентативными для нации в целом. Чтобы данные об институциональном доверии можно было интерпретировать как характеристику социального капитала нации, необходимы данные массовых опросов. Поэтому во время общероссийского опроса в феврале 2009 г. в рамках нашего проекта «Сравнительные исследования доверия…» в анкету были включены вопросы о доверии россиян к различным организациям.

Обратим внимание, прежде всего, на доверие граждан России к институтам власти, которое играет очень важную роль в формировании социального капитала нации.

Для оценки уровня институционального доверия респондентам предлагался список социальных организаций, играющих важную роль в жизни российского общества. Респонденту необходимо было оценить, насколько он доверяет или не доверяет каждому из них. Чтобы понять, насколько россияне доверяют различным социальным институтам, при обработке базы данных были вычислены средние значения (индексы), характеризующие уровень доверия каждому из социальных институтов.

Как показывают данные нашего опроса (Табл. 2), уровень доверия практически ко всем социальным организациям в современной России достаточно низок: средний индекс всех ответов колеблется между вариантами «в чем-то доверяю» и «не очень доверяю». Эти результаты следует интерпретировать как свидетельство высокого уровня отчужденности россиян от власти: по всем организациям, кроме федерального правительства, медиана ответов ближе к варианту «не очень доверяю». Меньше всего респонденты доверяют некоммерческим организациям.

Выше всего доверие к федеральным властям - им полностью или частично доверяет чуть более половины россиян (51,7%). Заметно ниже - к местным властям (43,9%), милиции (42,0%) и Думе (36,2%). Закономерность очевидна: меньше доверяют тем, с кем чаще сталкиваются. Чем «выше» властные организации, тем в большей степени они сохраняют сакральный ореол.

Показатели институционального доверия в России, 2009 г.

Видимо, все надежды, которые не оправдывают местные органы исполнительной власти, население возлагает на федеральные органы власти. С другой стороны, более высокий авторитет федеральных властей может являться следствием сознательного курса Правительства России на централизацию власти и управления, в результате чего возрождаются «царистские» психологические стереотипы. Демократическим институтам доверяют меньше всего: Думе - меньше чем милиции, а некоммерческим организациям (23,7%) - гораздо меньше чем Думе.

Если сравнить результаты нашего исследования с данными опросов «Trust Barometer», то обнаруживаются как совпадения, так и различия.

Полученный в нашем опросе усредненный показатель доверия федеральному и местному правительству 47,8% (если к доле тех, кто «полностью доверяет», прибавить тех, кто «в чем-то доверяет»), оказался много выше показателя доверия «правительству в целом», 32%, в «Trust Barometer - 2007». Как и следовало ожидать, рядовые россияне демонстрируют гораздо более высокий уровень доверия высшей власти, чем представители элитных групп. Из нашего опроса, как и из «Trust Barometer - 2007», тоже следует, что некоммерческие организации пользуются у россиян самым низким уровнем доверия. В обоих опросах доверие к СМИ (к «четвертой власти») оказалось примерно таким же, как и доверие к центральному правительству. Правда, если по «Trust Barometer - 2007» российским СМИ доверяют чуть сильнее, чем правительству, то по нашему опросу, наоборот, - немного слабее.

Россия на ментальной карте мира

Осмысление данных, полученных в ходе реализации нашего проекта, а также баз данных ранее проведенных компаративистских исследований, позволяет сделать ряд важных выводов.

Соотношение уровней институционального и (меж) личностного доверия является своеобразным «термометром» здоровья общества. Если воспользоваться типологией А.Н. Олейника [Олейник 2001, с. 44], то возможны четыре варианта такого соотношения:

1) высокое личностное и институциональное доверие: общество обладает значительным социальным капиталом, а власть, в свою очередь, способствует его сохранению и воспроизводству;

2) высокий уровень личностного доверия при низком уровне доверия институционального: общество существуют автономно от власти;

3) высокий уровень институционального доверия при низком уровне доверия личностного: социум не может функционировать самостоятельно, он практически полностью зависит от власти;

4) низкое личностное и институциональное доверие: социальные взаимодействия в обществе парализованы, власть не может контролировать ситуацию, координированные действия затруднены из-за взаимного недоверия.

Самоочевидно, что «лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным», - лучше иметь высокий уровень обеих типов доверия, чем низкий. Менее ясно, что лучше, если сравнивать второй и третий варианты.

Логика подсказывает, что разные типы доверия могут рассматриваться как институты, частично субституциональные по отношению друг к другу. Однако в силу неполного совпадения функций личностного и институционального доверия слабость одного из этих институтов лишь частично может компенсироваться силой другого. Видимо, очень низкий уровень любого вида доверия будет разрушительным для общества.

При сопоставлении второго и третьего вариантов бросается в глаза сходство их описания с описанием знаменитой дихотомии цивилизаций Запада и Востока. Действительно, по поводу восточных обществ (стран неевропейских цивилизаций) постоянно подчеркивается их гиперэтатизм и слабость внегосударственных организаций, выходящих за рамки семьи и сельской общины («государство сильнее, чем общество»). С другой стороны, в западных обществах (стран западноевропейской цивилизации) наряду с государством институтостроительством всегда активно занимались различные самоорганизующиеся сообщества (народные собрания, ремесленные цеха, купеческие гильдии, церковные организации, профсоюзы и т.д.). Поэтому можно предположить, что превышение институционального доверия над личностным будет более типично для современных стран Востока, а превышение личностного доверия над институциональным - для стран Запада.

Введение в типологию А.Н. Олейника категории среднего уровня доверия расширяет число возможных вариантов до девяти (Табл. 3). К какому же из этих типов принадлежит современная Россия?

Типология возможных соотношений личностного и институционального доверия

Чтобы ответить на данный вопрос, построим по странам, которые фигурируют одновременно в опросах WVS и «Trust Barometer», своего рода ментальную карту мира (по аналогии с другими этнометрическими картами мира - по Г. Хофстеду, по Р. Инглхарту и др.). В этом графике (см. Рис.) по горизонтальной оси откладываются показатели доверия к правительству (как характеристика институционального доверия), а по вертикальной - показатели обобщенного межличностного доверия.

Теперь легко можно указать, насколько типичными будут различные сочетания межличностного и институционального доверия и какие страны могут быть примерами разных типов сочетаний (Табл. 4).

Россия в этой схеме оказывается средней. С некоторой натяжкой ее можно в принципе считать «среднеслабой» - относительно (в сравнении с США и Японией) слабой среди средних стран. Мы попали в наиболее распространенный тип №5, однако находимся несколько ближе к его левому нижнему углу. Нашими ближайшими соседями, чьи показатели доверия наиболее похожи на российские, являются Италия, Южная Корея и Франция.

Ментальная карта мира по личностному и институциональному доверию: позиции различных стран

Примеры соотношений личностного и институционального доверия

Конечно, к нашей ментальной карте мира надо относиться очень осторожно - почти как к географическим картам эпохи Колумба и Магеллана. Благодаря мониторингу в рамках проекта WVS у нас есть хорошие данные для сравнительных оценок и динамики личностного доверия. Однако данные проекта «Trust Barometer» об институциональном доверии относятся только к одному периоду и нерепрезентативны для наций, их необходимо дополнять результатами кросс-культурных общенациональных опросов по репрезентативной выборке.

И все же в первом приближении можно утверждать, что уровень доверия (личностного и институционального) как важнейшего элемента социального капитала России скорее средний, чем низкий.

Как в таком случае можно объяснить широко распространенную убежденность в низком уровне социального капитала постсоветской России?

Возможно, социальный капитал России достаточно велик (не ниже, чем у Франции или Италии), однако это потенциальный капитал, а не реально используемый. В этом случае практической проблемой является не столько создание социального капитала, сколько активизация уже имеющегося ресурса (по аналогии с запуском новых станков, которые уже куплены, но пока лежат мертвым грузом на складе). Опыт «соседней» (по нашей ментальной карте мира) Италии подсказывает, что подобной активизацией социального капитала может быть, например, общенациональная компания «Чистые руки», которая в начале 1990-х гг. заметно очистила Италию от коррупции и модернизировала страну.

Литература

межличностный доверие институциональный социальный

1. Корнаи Я. Честность и доверие в переходной экономике // Вопросы экономики. 2003. №9 (http://www.rusreforms.ru/kornai1.htm).

2. Олейник А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» // Политические исследования. 2001. №2.

3. Trust Barometer 2007. (http://www.edelman.co.uk/files/trust-barometer-2007.pdf).

4. Trust Barometer 2007: Российскому бизнесу в мире не доверяют (http://gtmarket.ru/news/state/2007/03/02/670).

5. Wittfogel K.-A. Oriental Despotism: A Comparative Study of Total Power, New Haven, Connecticut, Yale University Press, 1957.

Размещено на Allbest.ru