Социальное проектирование: возможности и пределы

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ: ВОЗМОЖНОСТИ И ПРЕДЕЛЫ

Митрошенков О.А.

1. Субъектное измерение социального проектирования

Сначала о том, что автор понимает под субъектом. Поскольку речь идет о социальном проектировании, должно говорить именно о социальном субъекте.

Под социальным субъектом здесь понимаются общности, институты (социальные) или личности, способные самостоятельно принимать социально (а не личностно) значимые решения, реализовывать их и нести за них ответственность в виде заранее предусмотренных и известных санкций или неотвратимо наступающих последствий. Например, если правительство или отдельные министры принимают неудачные решения и экономическая ситуация ухудшилась, а реформы неэффективны - они должно уходить в отставку. В ином случае (т.е. если общности, институты или личности не способны принимать такие решения, реализовывать их и нести ответственность) речь может идти об зависимых массах людей, учреждениях, акторах, действующих лицах и исполнителях, часто о сенаторах, конгрессменах, депутатах (например, Госдумы и законодательных собраний губерний в России), ораторах, лекторах, экспертах, консультантах, советниках, т.е. различных несамостоятельных группах, образованиях, персонажах, но не о социальных субъектах.

Уровень и масштаб субъектности зависит от глубины воздействия на общество и его сегменты, используемых социальных технологий и степени их эффективности, влияния ответа социума на социальный субъект.

Исторически субъектом социального проектирования в макропространстве является прежде всего государство, а также социальные институты и общности. Это очевидно. Они в лице лидеров, управляющего класса, части элиты проектируют социальные проекты, они их и реализуют, обеспечивая целеполагание, организацию, мобилизацию, управление, контроль и т.д.

Субъектом социального проектирования могут быть и отдельные личности, чаще всего из числа элиты - пророки, мудрецы, философы, концептуализирующие актуальные или вызревающие идеи и смыслы и превращающие их в конструкты и проекты (например, Т.Гоббс - проект «гражданского общества», Д.Локк - «правового государства», Ш.Монтескье - «разделения властей» Автор отдает отчет в том, что не только указанные авторы разрабатывали эти проекты., И.Кант - «Вечного и всеобщего мира»), политики и государственные деятели (Петр I, Наполеон, П.Столыпин, И.Сталин, К.Аденауэр, Л.Эрхард, Ф.Рузвельт, Ли Куан Ю, Дэн Сяопин и т.д.), бизнесмены [Г.Форд, Э.Тейлор, Б.Гейтс, С.Джобс (но не Березовский и Ходорковский, тем более не Фридман с Авеном и Смоленским Персонажи российской политической и экономической жизни 1990-2010-х гг. - разве что со знаком минус, поскольку они практически ничего не создавали)], религиозные деятели (Лютер, Кальвин). Впрочем, нередко и социальные маргиналы (а также политические и религиозные), дисистемные элементы также могут выступить субъектами социального проектирования - Христос (христианство), Т.Мор и Т.Кампанелла (утопии), В.Ленин (социализм) и т.д. - и добиваться громадных успехов.

Эволюция субъектности в социуме идет довольно нежелательным для человечества образом - в сторону ее девальвирования, повсеместного блокирования и нейтрализации. В социальной мысли это отразилось в категориях «отчуждения», «разотождествления», «одномерности», «неподлинного существования», «бегства от свободы» и т.д. Постмодернизм вообще заявил о «смерти субъекта». Субъекта заменил «актор», которому, как известно, требуется режиссер, и таковой, безусловно, всегда находится Этим, разумеется, не исчерпывается значение термина «актор», которое в целом и этимологически, и практически, и операционально шире здесь представленного. Политологи чаще всего употребляют термин «актор» как синоним понятию «субъект», что в принципе неверно, если иметь в виду древнее правило «не умножай сущности сверх необходимого». Однако мода на иностранные слова диктует свои правила, и по неведомой причине эти слова часто употребляют в России «не приходя в сознание», что может вызывать лишь сожаление, поскольку свидетельствует о несамостоятельности, вторичности мышления, в т.ч. теоретического.. Отчасти причиной такой девальвации субъектности является массовизация и демократизация общества, но прежде всего - незаинтересованность элит в выращивании и умножении подлинных социальных субъектов, поскольку последние становятся социальными конкурентами, с ними сложно взаимодействовать, ими трудно управлять - масса, толпа, стадо контролируются, направляются лучше.

Несомненно, логика социальной жизни обусловливает формирование новых социальных субъектов с отмеченными выше признаками субъектности, и этот процесс будет продолжаться бесконечно. Будут появляться новые социальные группы, слои, институты, образования со своими лидерами и вождями. Однако пока процесс девальвации субъектности, отрицательной ее эволюции, похоже, доминирует. Никто не желает новых социальных конкурентов - так было во все времена, от жрецов и магов до нынешних президентов, от класса рабовладельцев до современной бюрократии. Потенциальным социальным субъектам не следует питать иллюзий относительно того, будто их с распростертыми объятиями ждут на социальной арене, на которой им «светит» сыграть важную и престижную роль, и в целом им уготована долгая и счастливая судьба.

Идея прав человека, занимающая заметное место в обыденном и теоретическом сознании значительных масс людей, особенно Запада, мало помогает в деле возрастания субъектности, сама по себе она социальным субъектом никого сделать не может. Кто сегодня может составить реальную конкуренцию государству, этому «Большому Брату» как самому мощному социальному субъекту и, в частности, игроку социального конструирования? Никто! Хотя в ряде случаев в пространстве гражданского общества такими самостоятельными субъектами пока еще способны выступить семья Семья эволюционирует и выступает одновременно и объектом государственного конструирования. Например, в угоду политическим соображениям принимаются законы, поддерживающие однополые браки и усыновление однополыми семьями детей. Эта тенденция набирает силу вопреки мнению большинства., институты образования, партии, бизнес, церковь, профсоюзы, армия, какие-то группы элит и даже личности (например, В.Гавел, А.Солженицын, А.Сахаров, Б.Рассел, Мартин Лютер Кинг и т.д.). Однако реально многие из них, хотя и не все, могут быть «построены» государством и по его команде «упасть» и «отжаться» ровно столько, сколько этому государству потребуется. Это показывает как отечественная, так и мировая практика. Правда, при выполнении этого «упражнения» они могут довольно сильно «сачковать» и уклоняться от него.

В России государство в высокой степени персонифицирует институт Президента, обладающий огромными полномочиями и ресурсами. В плане социального проектирования Президент Российской Федерации исключительно влиятелен и превосходит в этом отношении всех остальных социальных субъектов. Но есть еще один социальный субъект, который вполне успешно проектирует и конструирует социальную действительность - причем под себя - бюрократия Бюрократия стала социальным субъектом практически повсеместно, во всем мире, а не только в России., оцениваемая (в России) чаще всего посредством отрицательных и даже криминальных коннотаций. Ее представители не только входят в высшие слои российского управляющего класса, зарабатывая десятки и сотни миллионов рублей в год и жестко перераспределяя национальный продукт в свою пользу. Социологические исследования показывают, что сегодня бюрократия составляет значительную часть российского среднего класса. Это делает средний класс, который в нормальных условиях составляет основу, стержень экономики и социума, производя большую часть ВВП и потребляя больше всех товаров и услуг, ущербным, квазиклассом, зоной обитания бюрократов, поскольку из него вымываются здоровые слои, занимающиеся реальным производством и экономикой и крепко стоящие на ногах. Бюрократия настолько влиятельна как социальный субъект (хотя по М.Веберу таковым она не должна быть!), что способна заблокировать любую инициативу Президента (вынуждая его включать «ручное управление») и паразитировать на теле общества довольно долго, ни в ком не нуждаясь. В то же время бюрократия вовсе не монолитна, структурно сложна, и в этом заключается шанс ее обуздания, приведения во вменяемое состояние, что возможно только извне.

В масштабах планеты такую субъектность приобрел глобальный управляющий класс, который успешно проектирует и конструирует реальность под себя (разваливая страны, экономики, культуры, надувая финансовые пузыри, выкачивая ресурсы и т.д.). В этом случае о каких-либо национальных интересах речь вообще не идет. Глобальный управляющий класс легко может пожертвовать и европейским проектом, и интересами США, собственной цитадели, если ему это будет выгодно, и перенести свою штаб-квартиру куда угодно, на любые заранее купленные острова. Сказанное - вовсе не дань теории заговора, а отражение реальности Подробнее см., в частности: Митрошенков О.А. Об одной ключевой тенденции в современном управлении (социально-философский анализ) // Личность. Культура. Общество. 2012. - № 4; Митрошенков О.А. Глобальный управляющий класс как мировая элита (социально-философский анализ) // Управление мегаполисом. 2013. - № 1; Делягин М. Глобальный управляющий класс // Свободная мысль. - М., 2012. - № 1-2..

В той мере, в какой признаки, права и возможности субъектности концентрируются у государства и бюрократии, а также глобального управляющего класса, эти признаки, права и возможности утрачивают все прежние классические социальные субъекты. Строго говоря, в России сегодня отсутствует элита и контрэлита (в субъектном плане они замещены бюрократией), в социальном противостоянии которых и в интеллектуальном напряжении между которыми способно реализоваться социальное конструирование более высокого порядка.

Поэтому вести сегодня речь о субъектах социального проектирования в традиционной системе координат и несерьезно, и бессмысленно. По одной простой причине - современный мир сегодня отчетливо, очевидно бессубъектен. Эта мысль сегодня все больше осознается и распространяется. Бессубъектность эта формируется управляющим классом разными способами. Автору уже приходилось писать об этом подробнее, правда, в несколько другом контексте См.: Митрошенков О.А. Об одной ключевой тенденции в современном управлении (социально-философский анализ) // Личность. Культура. Общество. 2012. - № 4; Митрошенков О.А. Глобальный управляющий класс как мировая элита (социально-философский анализ) // Управление мегаполисом. 2013. - № 1; см. также: Делягин М. Глобальный управляющий класс // Свободная мысль. - М., 2012. - №1-2.. Среди этих способов (напоминаю без экспликации тезисов):

а) девальвация национального и международного права, снижение его эффективности вплоть до полной отмены в ряде случаев (игнорирование ООН и ее Совета Безопасности, глобальная «прослушка» со стороны Агентства национальной безопасности США и т.д.);

б) нейтрализация возможностей появления любого субъекта протеста;

в) сдерживание технологического прогресса. Управляющий класс порождает монополии, которые никто (или почти никто) не регулирует и которые находятся вне конкуренции и по этой причине не нуждаются в технологическом прогрессе, поскольку он ослабляет степень монополизации. По этой же причине управляющий класс стремится не форсировать его и даже сдерживать;

г) «сжатие» или сокращение среднего класса. Одним из выходов из ситуации стагнации монополий, провоцирующей кризисы и недостаток спроса, в отсутствие технологического рывка является уменьшение издержек. Лучше всего это сделать за счет среднего класса.

д) массированное переформатирование сознания и идентичности людей. Управляющему классу необходимо пластичное некритичное сознание человека, которым легко управлять. Основы такого сознания давно заложены посредством императива «потребляю - следовательно, существую». Создается ощущение полноценной жизни у людей, живущих в условиях уменьшающихся для них возможностей покупать и потреблять, т.е. фактически неэквивалентного обмена, грабежа, позволяющего увеличить прибыли и доходы.

К этим способам формирования бессубъектности (социальное антипроектирование) социума, в т.ч. российского, следует добавить еще два наиболее очевидных.

1) Конструирование ситуации «управляемого хаоса». Последний предполагает достижение по меньшей мере двух целей: а) перехват управления в стране, регионе, корпорации, учреждении, организации (в последних случаях рейдерство сегодня не носит грубо силового характера, хотя и не исключает его, оно скорее легитимно, поскольку рейдеры заранее заботятся о документах, решениях органов власти, перехвате контрольного пакета акций, внедрении в управление и т.д.) способами, вызывающими много вопросов; б) блокирование способности к развитию, прежде всего инновационному. Это - своего рода неоколониализм. 20 лет Россия идет по пути управляемого хаоса, и какое-либо развитие просматривается с большим трудом, успешных попыток соскочить с нефтяной иглы не заметно. Что мешает?

2) Бюрократизация всех сфер общества и личностного пространства. Бюрократия и бюрократизация всей жизни обрели свою онтологию и метафизику. Бюрократия в значительной мере эмансипировалась от страны и разотождествилась с ее населением. К бюрократии относятся, помимо госслужащих, и руководители и верхушка медицинских учреждений, вузов, институтов РАН, госкорпораций, СМИ, телевидения и т.д., назначающие себе баснословные зарплаты и получающие громадные доходы. Сегодня врач, преподаватель, заведующий кафедрой, научный сотрудник, предприниматель и т.д. бесконечно заполняют и пишут разные бумаги, справки, отчеты, которые никому не нужны, однако, видимо, «полезны» в деле деградации и дебилизации граждан, поскольку отвлекают их внимание и силы от мыслей о том, что, собственно, происходит, и отчего страна в управленческом и экономическом отношении столь неэффективна сверху донизу, от премьера до декана и лаборанта на кафедре и медсестры и санитарки в больнице.

Вести разговор в отсутствие реальных субъектов социального проектирования о влиянии на развитие мира, на процесс социального проектирования - очередная спекулятивно-умозрительная затея и свидетельство обмельчания социально-гуманитарных наук в целом и философии и философов в частности, которыми последние и так грешат последние несколько десятков лет во всем мире В этом, среди прочего, заключается одна из причин скепсиса по отношению к философии со стороны власти, бизнеса, науки, общества. Автор статьи уверен, что философия как способ постижения и освоения мира, самосознания человека и человечества не может уйти в небытие по причине потребности человека и человечества в метафизическом и трансцендентном. Но то, что она должна выйти на иной уровень, адекватный вызовам времени и потребностям общества - вещь очевидная.. Как выразился Н.Луман, «не следует, конечно, игнорировать достижения философии субъекта; но их понимать надо как глубины, которые не должны поглотить судно общественной теории» Луман Н. Самоописания. - М., 2009..

Потому-то и заходит речь в среде других философов и ученых о «сборке» социальных субъектов См., в частности: Проблема сборки субъектов в постнеклассической науке / Отв. ред. В.И.Аршинов, В.Е.Лепский. - М., 2010.. Если социальных субъектов практически нет или слишком мало, их надо «собрать». Видимо, в этом направлении есть перспективы и основания для оптимизма. Здесь складывается некое философско-научное движение, сообщество, которое разрабатывает свои представления и идеи по поводу такой сборки. Несомненно, есть смысл присмотреться или присоединиться к этому движению, хотя в нем очень много неясного.

И еще один момент.

В синергетике есть понятие русел и джокеров в пространстве возможных состояний системы. Областям русел соответствуют эволюционные процессы с большим горизонтом прогноза. В области джокера горизонт прогноза невелик, состояние системы характеризуется множеством факторов, переменных, акторов, которые при эволюционном течении вообще не играют никакой роли. В случае джокера важными становятся субъективные, игровые, ситуативные моменты. Большую роль играют случайности, малые причины и факторы могут привести к большим последствиям. Смыслы, ценности, воля, энергетика отдельных групп и/или людей способны оказаться решающими. Ситуация не просчитывается, можно говорить лишь о сценариях, их вероятностях, различных возможностях саморазвития системы См.: Проблема сборки субъектов в постнеклассической науке. - С. 50.

Сегодня мы все находимся в ситуации джокера. «Время джокера»…

2. Пределы и возможности субъекта социального проектирования

социальный проектирование общество

Известно, что любая культурная, политическая, этническая система индивидуальна, хрупка, открыта, уязвима. В связи с этим существенно изменились, хотя и не во всем, представления о характере их эволюции. Социальный субъект, если он обладает масштабным и превентивно-перспективным мышлением, обязан остерегаться в своем социальном конструировании и реформаторстве чисто конъюнктурного использования средств социальной инженерии по простой причине - прежний тип реформаторства, часто напоминавшего поведение слона в посудной лавке, основывался на внимании к главным линиям прогресса, на признании возможности ошибки и ее оправдания («победителей не судят», «лес рубят - щепки летят») и игнорировании случайностей. В число последних могли попасть жизни и судьбы тысяч людей, сословия и классы, целые страны.

Сегодня общенаучная парадигма подходит к случайности иначе и рассматривает ее как принципиальный момент нелинейного, многомерного, в существенных моментах непредсказуемого развития и, в частности, социальных трансформаций. Неравновесно-неустойчивое состояние общества многократно усиливает эти характеристики.

По этой причине социальный субъект, инициирующий реформы, не может ограничиваться благими установками и обязан просчитывать их (реформ) последствия: 1) если хрупкое равновесие в социуме и любой его подсистеме можно легко нарушить, то вернуться назад и реставрировать прежнее состояние невозможно, поскольку новый статус случайности делает любой процесс невоспроизводимым и, следовательно, необратимым; 2) последствия этих реформ могут быть непредсказуемыми и трагичными - история России в ХХ (и не только) веке это подтверждает.

В силу изменившегося эпистемологического контекста (невозможность теории или парадигмы, объясняющей социальное бытие на основе единственного принципа, крах претензий на законченное объяснение сущности и смысла бытия, на выявление «конечного смысла» истории т.д.) социальные субъекты сегодня весьма жестко прагматически ориентированы, конструируя технологии, способные влиять на объекты и изменять социальную среду. Они, конечно, не игнорируют вопрос о целях и смысле этого влияния, но ставят его особо, преимущественно в рамках инструментального самосознания и в зависимости от разделяемой политической, правовой, экономической философии и идеологии.

Социальное проектирование предполагает сегодня не проекты далекого и «светлого» будущего согласно «высшей логике» истории, а модели конкретных состояний на ближайшую перспективу, операциональное, рецептурное знание как основу социальных технологий различного уровня. Философы, экономисты, политологи, социологи, юристы, журналисты выступают не как пророки (хотя многие и пытаются выглядеть таковыми), а как эксперты, специалисты, прогнозы и рекомендации которых адресованы не только гениям истории и политики, но и заказчикам, находящимся в гуще жизненного мира и повседневности, ориентирующимся на реализацию конкретных возможностей и желающим изменять среду с помощью совершенствующегося инструментария. Мир множества равновеликих субъектов (которые еще сохраняются, несмотря на очевидную их девальвацию), выступающий не только объектом, но и условием социального проектирования, делает возможным статус последнего как современной деятельности и практики, способных развиваться под сенью не только государства, но и иных социальных субъектов и институтов,

Социальный субъект, неизбежно ориентированный на социальное проектирование, пребывает в противоречивой экзистенциально-эпистемо-логической ситуации.

С одной стороны, от его теоретического разума требуется продуцирование новых социальных технологий (от геополитических до регионального и муниципального масштаба) при абстрагировании от всевозможных «сущностей» и «смыслов» истории, т.е. ценностей трансцендентного, метафизического порядка.

С другой стороны, его моральный (практический) разум не может полностью «отключиться» от «высших целей и ценностей», которые нельзя реализовать в социальной практике как некое «светлое будущее», но которыми наполнена социальная жизнь и игнорирование которых несет реальную угрозу хрупкому миру в обществе.

Это ситуация не нова, и с античных времен до наших дней формулируется как проблема соотношения морали и политики, закона и правды, эффективности и справедливости, свободы и ответственности и т.д. Но если прежде она касалась в основном исторических деятелей, то сегодня затрагивает и специалистов в различных областях (экспертов, консультантов, советников), поскольку предлагаемые ими социальные технологии обладают высокой продуктивностью и эффективностью и использовать их можно как во благо, так и во вред социуму (например, «черные технологии»).

Поэтому эти технологии должны выстраиваться и применяться по принципу «не навреди» - в цивилизационном, социокультурном, духовном, моральном, религиозном, этническом, экономическом, правовом, демографическом, гендерном и т.п. отношениях - и обладать «защитой», «предохранением» от непредсказуемо-нежелательных трансформаций (в т.ч. защитой «от дураков», как в военной технике).

Социальное проектирование и конструирование осуществляется субъектом в конкретной культурной среде. Культура как первопринцип и основа любого социального отношения и действия обусловливает природу, сущность и характер всего происходящего в обществе, в т.ч. и социального проектирования. Ничто в обществе, в т.ч. и социальное проектирование, не может выйти за пределы структурно-конфигуративного паттерна конкретной культуры социума, сложившейся в течение веков и тысячелетий согласно ее генотипу и матрице. Разумеется, спроектировать можно все что угодно, однако неорганичность спроектированного по отношению к культуре, ее базовым характеристикам приведет к неорганичности его воплощения (например, таковы «социальное проектирование» Петра I, проекты коллективизации, «социальное проектирование» III Рейха, коммунистический проект и т.д.) и в конечном счете либо к огромным социальным издержкам и жертвам, либо к полному краху.

В этом отношении и по этой причине любые попытки спроектировать и тем более реализовать в рамках уникальной культуры проекты, выросшие в рамках структурно-конфигуративного паттерна другой культуры, бессмысленны и обречены на провал. Это онтология. Речь может идти лишь о частичном, уникальном, точечном, ювелирном вписывании отдельных элементов этого инородного паттерна в уникальную культуру, в той мере, в которой они не противоречат ей, а не механическом и грубом перенесении в нее чужих моделей и проектов (социокультурных, политических, экономических, правовых и т.д.) в чистом и неизменном виде. Поэтому, например, попытки США привнести на почву Афганистана, Ирака, Ливии, Египта, Грузии и т.д. либерально-демократические модели западного типа, вопреки предсказаниям Ф.Фукуямы Впрочем, Ф.Фукуяма уже давно существенно скорректировал свою точку зрения относительно безоговорочной победы либерально-демократического проекта в мировой истории, заняв гораздо более сдержанную и реалистически-вменяемую позицию , еще долго будут терпеть неудачи (хотя и назвать их совершенно бессмысленными тоже нельзя). Слишком грубыми, не точечными и не ювелирными выглядят эти попытки, имея интенцию разрушить генотип реципиентной (адресной) культуры. Равно как и попытки построить общество западного типа на российской почве. Разрушать социум эти размашистые попытки могут, отстраивать - никогда. А с учетом того, что отечественная система образования утратила свои сильные стороны и качество и находится в тяжелом кризисе, трудно ожидать, что она сумеет готовить элиту, управляющий класс (разумеется, они формируются не только системой образования, но и всей культурой и вырастающими из нее социальными практиками), обладающие адекватной рациональностью и способные к ювелирно-точечной конструирующей, проектирующей, управленческой деятельности.

Исследовательская точность и корректность требует все же заметить, что общество, сама социальная реальность неизбежно противостоит и сопротивляется попыткам (власти, управляющего класса) формирования абсолютной социальной бессубъектности. Полная бессубъектность невозможна, поскольку означает распад социума. Социальные субъекты, в том числе новые, неизбежно будут отвоевывать себе место в обществе. Проблема заключается в степени этой субъектности, ее масштабах и уровне, возможностях влияния на общество.

В напряжении между сторонами оппозиции «бессубъектность - необходимость субъектности» (или, так сказать, «субъектобежность - субъектостремительность») заключается возможность развития любого общества, и недооценивать потенциала субъектности как фактора социального проектирования (эволюции, реформирования, модернизации и т.д.), разумеется, не следует.

Размещено на Allbest.ru