Мифологическая реальность постсоветского пространства

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

Люскин М.Б.

Яковлева М.Н.

Мифологическая реальность кажется противоречивым понятием, своеобразным оксюмороном, однако она существует.

Наша эпоха, противопоставляя себя любым мифологическим представлениям, всё-таки не свободна от мифологической основы. Стремление уничтожить диктат разума приводит к открытию мифологического контекста формирования культуры. Мифологические картины мира меняются от одной культурно-исторической эпохи к другой, а распад прежней структуры всегда означает появление нового мифа.

Реальность многогранна. Мы часто говорим о так называемой объективной или физической. Наряду с ними, появилась социальная реальность, художественная реальность, даже мистическая реальность... Биолог и зоопсихолог Иоганн Икскюль писал: «Считать, что существует некая абсолютная вещная реальность, одинаковая для всех живых существ, значит впадать в наивный догматизм...» Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. -- М., 1998. - С. 469., а Макс Шелер называет реальностью совокупность всего того, что сопротивляется нашим стремлениям.

Рациональность, достоверность происходящего в объективной реальности не может быть независимой от мифа, так как любая интерпретация событий не истинна, а только «правдоподобна». Мифологическая же реальность возникает тогда, когда: «...в имагинативном, или воображаемом, объекте мифа заключен действительный реальный объект» (Я. Э. Голосовкер). Голосовкер Я. Э. Логика мифа. -- М., 1987. - С. 13

Мифы и социальная идентичность

Смысл и значение мифа сегодня часто понимается двояко: а) миф считают маргинальным явлением, не имеющим сегодня конструктивного значения (традиция демифологизации Н. С. Автономова, Р. Барта, А.В. Гулыги, М.Хоркхаймера, Т. Адорно), б) эвристическим способом познания и конструктивного преобразования мира (традиция ремифологизации - Э.Я.Голосовкер, Э. Кассирер, А.Ф. Лосев, К. Хюбнер, М. Элиадэ)

Современный миф является истоком культурного смыслопорождения. Наша культура сегодня «неомифологична», и это выражается, прежде всего, в особой близости современной философии, искусства и науки архаическому мироощущению. Интерес к мифу становится определяющим фактором культурной динамики. По словам Юнга, «все важное, что обесценено в сознании и поэтому гибнет, компенсируется в бессознательном». Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. -- М., 1996. - С. 15.

Можно согласиться и с Леви-Брюлем, что «не существует двух форм мышления у человечества, одной пра-логической, другой -- логической, отделенных одна от другой глухой стеной, а есть различные мыслительные структуры, которые существуют в одном и том же обществе и часто, быть может всегда, в одном и том же сознании». Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. -- М., 1994. - С. 8.

Задача всех мифов - сделать мир статичным; миф должен внушать и изображать такой мировой порядок, где раз и навсегда установлена иерархия владений.

Современные мифы

Образ прошлого, как таковой, в истории не может быть «объективен» в принципе. Он является либо его «реконструкцией», либо «конструкцией», имеющей мало отношения к «подлинному» прошлому. При этом признается, что в обоих случаях этот образ, во-первых, напрямую зависит от властных отношений в обществе и, во-вторых, является предметом манипуляций сил, имеющих своей целью достижение тех или иных политических результатов в настоящем. Так, одна из основных тем XIX конгресса исторических наук в Осло (2000), например, была сформулирована следующим образом: «Использование истории, злоупотребление ею и ответственность историков». Это ли не предпосылки для складывания мифологии!

Период глобализации способствует распространению примитивных форм социального мифотворчества, а также относительно стойких социальных мифов, которые хотя и могут подменять друг друга, но чаще всего существуют параллельно, т.к. составляют необходимый минимум мифологического мировосприятия в целом. В борьбе за общемировое господство ведущие страны мира создают сложный комплекс мифологем, призванный предотвратить возникновение новых сильных «полюсов», которые могут составить им конкуренцию.

На постсоветском пространстве мифотворчество в среде бывших «братских» республик и стран возникает за счет социальной конфронтации и усиливается зачастую в тщетных поисках своей идентичности. Так, на данный момент мы видим, что многие народы практически утратили представление об этике - как религиозной, так и светской. Они переходят к первобытному мифологизированному сознанию, когда организующим принципом культуры являлся принцип разделения мира на сферы добра и зла, света и тьмы, пользы и вреда. Такой дуальный принцип имеет некоторое внеисторическое универсальное значение для культуры человечества. Этот крайний дуализм постсоветского человека не сглаживается даже представлениями о золотой середине, мере, диалоге, синтезе противоположных смыслов, ибо он предельно архаичен и видит все в черно-белых тонах. В этом нет ничего удивительного, ибо мифологической культуре свойствен прием персонификации смысловых полюсов оппозиций, противопоставления добрых людей и злых людей как воплощений доброй воли и злой воли.

Мифология является основным ключом к пониманию мировоззрения и его развития, национальная мифология в этом смысле является ключом к национальному сознанию. Причем миф о нации создается не только «изнутри», но и «снаружи». Так в мифологему о России внесли свою лепту многие западные путешественники, писатели, историки, мыслители.

Сегодня как никогда ясно, что мы вряд ли сможем понять исторический период, если оставим без внимания присущие ему ненаучные представления и предрассудки. В наше время происходит сложение новых мифов, вторая половина XX в. и начало XXI в. ознаменовались серьезными политическими потрясениями и изменениями.

Многое в истории постсоветских стран пересматривается во имя «истины» и «объективности», а фактически идеологии или групповых, этнических, национальных интересов. Даже «научные» произведения многих наших современников имеют черты социальной конструкции и по ряду параметров весьма близки к мифологии. Хюбнер К. Истина мифа. -- М., 1996. - С. 340.

Миф играет инструментальную роль -- он обслуживает совершенно конкретную современную задачу, будь то территориальные претензии, требования политической автономии или стремление противодействовать культурной нивелировке и сохранить свое культурное наследие. Однако любой процесс познания - это всегда мифотворчество и в то же время демифологизация.

Ведь только непротиворечивый миф, устанавливающий жесткие рамки «объективной истины», способен мобилизовать массы. Сто лет назад Ж. Сорель сформулировал понятие политического мифа. По его мнению, предназначение мифа заключается в отображении «инстинктов», «ожиданий» и «страхов» национального движения или политической партии, в придании им некоей завершенности. Хюбнер К. Истина мифа. -- М., 1996. - С. 340 С тех пор многие лидеры националистических движений неоднократно и небезуспешно прибегали к такого рода мифам, чтобы вдохновить массы на те или иные политические действия.

Социальная идентичность

Необходимость обретения стабильности и уверенности в настоящем и будущем основана на внедрении в сознание людей представления о некой конечной цели, которой становится достижение идентичности. Идентичность (так и хочется сказать - «аутентичность») необходима для легитимизации своих действий как индивидом, так и народом, нацией.

Согласно Э. Морену, неопределенность, многовариантность и стохастичность - неотъемлемые качества человека, поскольку являются характеристическим параметром сверхсложной организации его мозга. Однако все мы стремимся к однозначности, предсказуемости и личностной, и социальной идентичности. Как писал Б.Ф. Поршнев, первичным понятием является «они» и только впоследствии «мы». Социальная психология и история. - М., 1979. Таким образом, идентичность - это всегда противостояние, конфликт (своеобразный когнитивный диссонанс как внутри личности, так и общества).

«Идентичность» и сходные понятия в других языках имеют длительную предысторию использования в качестве вспомогательных терминов в философии, начиная с античности и заканчивая современной аналитической философией. Их использовали для разрешения вечной философской проблемы объяснения постоянства и единства среди проявлений изменчивости и многообразия. Однако общеупотребительное и социально-аналитическое значение «идентичности» и родственных понятий вошло в обиход сравнительно недавно, и его происхождение можно легко локализовать.

Эпоха модерна радикально изменила культурную и социальную обстановку, связанную с идентичностью. Резкое ускорение истории сопровождается рассинхронизацией, адаптация к которой протекает у всех по-разному. Сознание субъекта подвергается массированным атакам: новая мобильность, смешение повседневных практик, глобализация... Идентичность человека постоянно испытывается на прочность, которой все чаще не хватает. Разрывы в идентификациях переживаются как утрата идентичности вообще. Кризис идентичности уже считается глобальным (С. Хантингтон).

Абсолютно гармоничной идентичности нет даже в самых целостных личностях, общностях и культурах. Это и проблема, и условие движения: монолитная идентичность означает остановку, ею обладают лишь святые и покойники. Прорывы -- это всегда утрата, слом идентичности и обретение новой. Кроме того, даже в самых сложных сборках постсовременности на поверку часто куда больше связности, чем кажется.

Ностальгическое противопоставление гармоничных культур прошлого современным эклектическим сборкам индивида как целостной личности - децентрированным, фрагментированным и внутренне разорванным современным «индивидам» одновременно и обоснованно, и слишком прямолинейно. Эта новая ситуация хоть и некомфортна, может быть по-своему продуктивной.

Чтобы справиться с этой переоценкой, полезно увидеть аналогичные тренды и в других сферах культуры, знания, быта. Отношение к этим трендам становится более терпимым: утрата идентичности начинает восприниматься как освобождение от чрезмерно жестких, сковывающих привязок, а то и вовсе как предикат скорости. Проблема не исчезает, но приобретает новые измерения.

Мифологическая реальность и общественное мнение

Обращение к мифологическому типу мышления особо актуализируется во время нестабильной исторической ситуации, когда совершаются коренные перевороты в обществе. В этот момент, когда прежние ценности интенсивно разрушаются, а новые только начинают формироваться, человек стремится уйти от реальной действительности и воссоздать тот мифологический синкретизм, с помощью которого архаический человек ощущал себя в неразрывной связи с миром.

Сегодня подзабытый коммунизм, набирающий силу на посткоммунистическом пространстве в ходе экономического кризиса, уже не способен оживить свой умерший миф. Парадоксальность ситуации заключается в том, что так называемые левые и ультралевые силы по социально-психологическим параметрам, возрастным признакам и т. п. - вовсе не левые, а типично консервативные элементы.

Общество отнюдь не ожидает чудесного коммунистического прорыва в будущее. Пытаясь восстановить утерянные традиционные идеалы, псевдолевые консерваторы восстанавливают и поддерживают идеологию и мифологию, связанную с утопиями Обновления, Великой Мечты и Светлой Цели. Но источником мифологии является в этих условиях не ожидание чуда, а ненависть к инакомыслящим, разрушившим относительное благополучие.

Правые политические силы опираются на мифологемы иного рода - консервативные представления о возрождении неких утерянных ценностей. Опять же парадоксальность ситуации в том, что консервативное возрождение оказывается у правых динамическим мифом о построении Нового Общества, создании нации из аморфной массы, что привлекает часть молодых и энергичных социальных сил.

В культуре человечества не так уж много перманентно актуальных явлений. Одним из таких феноменов является, на наш взгляд, - мифологическое отношение человека к миру, зачастую спрятанное под маской религиозной или светской культуры. Будучи спонтанной по происхождению культурной формой, миф расцветает пышным цветом при любой попытке индивида или социальной группы реконструировать мироздание.

Постсоветское пространство политических игр здесь не исключение, а, скорее, образец, подтверждающий правило. Деструкция устоявшейся идеологической системы не предваряла возникновение функционально аналогичного набора нормативов и установок, провоцируя тем самым активизацию коллективного бессознательного. В данной культурной ситуации именно мифологический принцип описания и конструирования реальности становится ведущим и определяет параметры функционирования многих сфер общественной жизни.

Несмотря на возникновение в условиях модернизированного общества, новая мифология воспроизводит большинство черт, которые традиционно соотносятся с содержанием архаических систем мировоззрения. Поскольку миф как способ отношения человека к миру имеет свои специфические черты, очень любопытным представляется наложение теоретического каркаса, с помощью которого исследуются мифологии древности, на современные исследователям идеологические построения. Основная цель такого подхода - стремление выделить внутри указанных образований компоненты мифологического и религиозного мироотношения, определить их соотношение и долю модернистского компонента в идеологемах.

Постсоветский период стал эпохой значительных ценностных трансформаций на большей части постсоветского пространства. Существенные и часто стремительные и неконтролируемые, преобразования во всех сферах жизни общества привели к значительной плюрализации и гибридизации ценностного сознания населения.

Мифы и стереотипы общественного сознания о неизбежности объединения России и Белоруссии

Социальные мифы постсоветского пространства одна из излюбленных тем философов, политологов и социологов. Согласно теории Ж. Сореля: миф способен управлять социальной реальностью и конструировать её. Климов И.А. Теория социальных мифов Жоржа Сореля. - М., 2008. Или - «если люди воспринимают ситуацию как реальную, тогда те или иные субъективные характеристики имеют вполне реальные последствия» («Теорема Томаса»).

В связи с этим, мы рассмотрим один из наиболее часто воспроизводимых мифов общественного сознания о необходимости воссоздания «советской империи» за счет объединения «братских» народов. В свете последних событий на Украине, мы рассмотрим лишь возможность (или необходимость) создания союзного государства за счет объединения России и Белоруссии.

В России в общественном сознании прослеживается представление о белорусах как о братском народе, а возможность и необходимость объединения с Россией считается лишь делом времени. Создание Союзного государства необходимо для:

1. Строительства сильного и процветающего государства на постсоветском пространстве.

2 Противостояния внешним угрозам.

3. Сохранения славянской цивилизации.

Чтобы выявить мифы общественного сознания, сравним результаты массового и экспертного опросов, касающихся перспектив развития Союзного государства России и Беларуси. Исследование проведено при финансовой поддержке фонда РГНФ, проект №13-23-01009. Было опрошено 900 человек взрослого населения г. Орла и Орловской области в октябре 2013 г. и 900 человек в Витебской области (Беларусь) в январе 2014 г. В сентябре 2014 г. в России было опрошено 23 эксперта.

Таблица 1 Ответы на вопрос: Поддерживаете ли Вы дальнейшее развитие Союзного государства России и Беларуси (в % к числу ответивших)

Данные таблицы 1 говорят о том, что идея Союза России и Беларуси пользуется безусловной поддержкой как в российском, так и в белорусском обществе. Вопрос только в формах этого союза. Дальнейшее развитие Союзного государства поддерживают 2/3 населения и экспертов. Тем самым наибольшая поддержка со стороны населения обеспечена консервации нынешних форм сотрудничества России и Беларуси. Значительно меньше тех, кто идею Союзного государства поддерживает, но не в его нынешних формах. Эта точка зрения у экспертов выражена более ярко, чем у населения. Обусловлено это лучшей информированностью экспертов о реальном характере сотрудничества России и Беларуси. Противников Союзного государства совсем немного и только среди населения - 4, 2% (в России). Таким образом, очевиден запрос российского общества на союз с Беларусью в том или ином виде. В Беларуси среди населения запрос на дальнейшее развитие Союзного государства выражен еще отчетливее.

Но если относительно принципиальной судьбы Союзного государства можно говорить о существовании определенного консенсуса в российском и белорусском обществах, то относительно целей Союзного государства этого сказать нельзя (см. табл.2).

миф социальный идентичность

Таблица 2 Цели Союзного государства (в % к числу ответивших)

Здесь, прежде всего, прослеживается значительное отличие мнения экспертов от представлений населения о целях Союзного государства.

В порядке убывания рангов цели Союзного государства, по мнению экспертов:

1 - Противостояние внешним угрозам (геополитика).

2 - Первый этап государственного объединения стран на постсоветском пространстве.

3 - Сохранение и развитие славянской цивилизации.

4 - Объединение ресурсов наших стран.

5 - Использование позитивного опыта друг друга.

В представлениях населения России цели Союзного государства:

1 - Объединение ресурсов наших стран.

2 - а) Создание сильного процветающего государства; б) Сохранение и развитие славянской цивилизации.

3 - а) Противостояние внешним угрозам; б) Использование позитивного опыта друг друга.

4 - Первый этап государственного объединения стран на постсоветском пространстве.

Как видно из рейтинговых оценок, эксперты на первые позиции ставят геополитические цели Союзного государства:

- безопасность на мировой арене,

- Союзное государство - не самоцель, а лишь первый этап объединения стран на постсоветском пространстве.

За эти цели эксперты высказываются намного чаще, чем население.

Цели, касающиеся практического взаимодействия наших стран, у экспертов стоят на последнем месте.

В массовом сознании картина прямо противоположная: на первом месте - объединение ресурсов наших стран с целью построения сильного государства. Цели геополитические - на последнем месте.

Мнения экспертов и населения сходятся только относительно объединения ресурсов наших стран. Но сравнивая рейтинги ответов, можно сказать, что в массовом сознании и мнении экспертов это объединение видится для разных целей. У экспертов - как средство решения геополитических задач, важнейшая из которых безопасность. Очевидно, что положение страны в мире определяет возможности ее экономического благополучия. Особенно это актуально в условиях глобализации.

В массовом сознании объединение ресурсов наших стран - это главный инструмент построения сильного процветающего государства. Тем самым массовое сознание оценивает перспективы интеграции с точки зрения, насколько сами люди станут жить лучше. Оценить внешние условия достижения этой цели массовому сознанию затруднительно.

Отдельно нужно сказать о культурно-историческом аспекте - сохранении славянской цивилизации. В обоих опросах эта цивилизационная цель занимает среднее положение, хотя эксперты отмечают ее чаще, чем население.

Однако, как видно из опыта взаимодействия России с бывшими советскими республиками и странами соцлагеря в последние два десятилетия, вопрос об общности народов, основанной на их антропологическом, культурном, историческом сходстве в прошлом не гарантирует серьезных расхождений в настоящем. Он может не облегчать взаимодействие стан и народов, как это обычно ожидается, а наоборот, служить источником взаимных упреков, споров и конфликтов. Как это происходит в семьях, где копившиеся многие годы претензии и обиды приводят к разводу. Порой чаще бывает проще договариваться с народами и странами, которые по культурно-историческим параметрам различаются. Поэтому вопрос о значимости сохранения славянской цивилизации, как цели объединения России и Беларуси, по-видимому, нужно оставить для более глубокого исследования историкам. Здесь же отметим, что стереотип о восточнославянской цивилизации достаточно распространен в России, что отражают результаты опроса.

Представления белорусов о целях Союзного государства практически полностью совпадают с российскими за исключением цивилизационной славянской идеи, что только подтверждает, что в России эта идея, скорее всего, носит характер стереотипа общественного сознания, который актуализируется при поиске современной российской идентичности.

В целом же как в России, так и в Беларуси актуализируется одинаковый социальный миф: "пока мы едины - мы непобедимы". Иначе говоря, объединив наши ресурсы, мы построим сильное процветающее государство на постсоветском пространстве. Вопросы геополитики, т.е. те причины, по которым чаще всего и происходит то или иной объединение стран, практически выпадают из поля зрения массового сознания.

Подводя итоги, можно сказать, что мифологическая реальность постсоветского пространства находится в воображаемом ценностном контексте советских ментальных артефактов. В пространстве мифа об «уникальном и неповторимом» прошлом содержится действительный реальный объект противоречивых разорванных реалий настоящего. В существующих мифологемах «золотой век» всегда в прошлом. Прошлое всегда стабильно, истинно, целостно, но невозвратно.

В современную эпоху постмодерна ностальгическое противопоставление гармоничных культур прошлого современным эклектическим сборкам приводит к мировоззренческому кризису. «Неомифология» современного сознания - это попытка спрятаться под маску религиозной или светской культуры и особенно идеологии, сделать эмоциональное рациональным. Цель правых и левых, христиан и мусульман, атеистов и агностиков - в стабильности и постоянстве.

Размещено на Allbest.ru