О долговременной стратегии решения национального вопроса в Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

О долговременной стратегии решения национального вопроса в Российской Федерации

Савельев В.В.

д. филос. н., профессор РАНХиГС

В советский период формулировка "решение национального вопроса" использовалась для обозначения одного из четырех основополагающих направлений внутренней политики, рядоположного "индустриализации страны", "коллективизации сельского хозяйства" и "осуществлению культурной революции". Суть решения национального вопроса была сопряжена с установлением равноправия между народами. В связи с этим был взят курс на ускоренное экономическое, политическое и культурное развитие национальных окраин. Бывшие угнетенные нации и народности получали большую и всестороннюю помощь со стороны русского народа. Благодаря этому их социально-экономическое развитие осуществлялось более быстрыми темпами, нежели развитие центра страны, а национальным кадрам были предоставлены существенные привилегии при поступлении в учебные заведения. Масштабная работа была осуществлена по линии самоопределения нерусских народов, благодаря чему в советские годы были образованы союзные и автономные республики, национальные округа и края.

Хотя по марксистско-ленинским канонам национальный вопрос должен был полностью отмереть с победой коммунизма во всем мире (когда произойдет исчезновение наций), в период хрущевской "оттепели" появился и вошел в сознание советских людей тезис об успешном и окончательном решении национального вопроса в СССР, что расценивалось как одно из важнейших международных достижений социализма. Под воздействием мощных объединительных факторов (единой социалистической экономики, интернационалистской марксистско-ленинской идеологии, общности исторических судеб всех народов, совместной борьбы против империализма, агрессии и эксплуатации, за мир и коммунизм) возникла новая историческая общность людей -- советский народ.

Именно советскость становилась определяющим гражданским идентификатором, элиминировавшим этническую русскость и украинскость, белорусскость и татарскость, башкирскость и удмуртскость, что позволяло достигать высокого уровня взаимоприятия и дружбы народов. Интернационализм и дружба народов, «воспеваемые» киноискусством (важнейшим из искусств советского времени), являлись эпохальным достижением на пути формирования советского человека и утверждения советского образа жизни. Существенное значение для становления и упрочения советскости народонаселения имела также совместная борьба представителей разных народов с внешним врагом не только в огненные годы Великой Отечественной войны, но и в мирное время, когда советские граждане непосредственно или опосредованно участвовали в "холодной войне" с миром капитала и империализмом.

Таким образом, суть советской стратегии решения национального вопроса, осуществлявшейся в русле глобальной прогрессивистской идеологии, заключалась во всестороннем сближении наций и народностей с перспективой их слияния в единую нацию. С победой социализма национальный вопрос был снят с повестки дня. Поэтому громом среди ясного неба стало 16 декабря 1986 года, когда в Алма-Ате состоялась демонстрация протеста, подавленная внутренними войсками. Протестное выступление было связано с тем, что казаха Динмухамеда Ахмедовича Кунаева, бывшего Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, сменил (на этом ключевом для союзной республики посту) русский - Геннадий Васильевич Колбин, не имевший к Казахстану прямого отношения.

С середины 70-х годов ХХ века проблема "национальный вопрос" утратила научную актуальность. На смену ей пришла отраслевая «национальная политика», призванная через совокупность законодательных, административных, организационных и иных мер решать частные аспекты межнациональных отношений. Именно на этом статусно заниженном уровне национальная политика продолжила осуществляться и в постсоветский период.

28 ноября 1991 года Государственный комитет РСФСР по делам национальностей (существовавший в советский период) был преобразован в постсоветский Государственный комитет по национальной политике, который за тринадцать последующих лет был подвергнут десяти перестройкам. В марте 1993 года он был преобразован в Государственный комитет РФ по делам федерации и национальностей, в январе 1994 года - Министерство РФ по делам национальностей и региональной политике. В последующем это были: Министерство по делам национальностей и федеративным отношениям РФ (с марта 1996 года), Министерство региональной и национальной политики РФ (с апреля 1998 года), Министерство национальной политики РФ (с сентября 1998 года), Министерство по делам федеративных отношений и национальностей РФ (с мая 1999 года), Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ (с мая 2000 года), а с 16 октября 2001 года национальную политику курировал Министр Российской Федерации (без министерства). С началом административной реформы (в феврале 2004 года) эта должность была упразднена и вопросы национальной политики перешли кратковременно в отдел национальной политики Министерства культуры РФ, а затем переданы одному из департаментов Министерства регионального развития РФ.

Подобного рода перестройки, связанные со сменой министерств и министров, были сопряжены, с одной стороны, с субъективным видением предназначения национальной политики со стороны Президента РФ, Председателя Правительства РФ и назначаемых руководителей ведомства, вносивших предложения на сей счет. С другой стороны, осуществлявшиеся преобразования являлись своеобразным ответом на вызовы, которые ставила жизнь. Ответы эти носили ситуативный характер, так как ни принятая в 1996 году «Концепция государственной национальной политики Российской Федерации», ни существующая законодательная база, ни складывающаяся в постсоветский период теория национальных и федеративных отношений, не содержали достаточный прогностический потенциал, научно обосновывающий принятие оптимальных "перестроечных" решений.

Речь идет не только о событиях в Чечне, но и о личных субъективных предпочтениях лиц, назначаемых первыми руководителями ведомства. Так, инициированное С.М. Шахраем в начале 1994 года соединение национальной политики с региональной, вызвало негативную реакцию со стороны некоторых руководителей республик, которым больше импонировало соединение национальной и федеративной политик. Поэтому в марте 1996 года (когда министром стал В.А. Михайлов) региональная политика была заменена федеративными отношениями, а в апреле 1998 года (при министре Е.С. Сапиро) произошла обратная "рокировка".

Весьма неоднозначным явилось создание в 1998 году в Министерстве национальной политики (по инициативе министра Р.Г. Абдулатипова) департамента русского народа, руководитель которого "ломал голову" при определении содержания его деятельности. Деликатность ситуации заключается в том, что, количественно доминирующий в федеративном государстве и подавляющем числе субъектов, русский народ способен решать возникающие проблемы этнонационального характера через демократические процедуры. Потому по форме весьма "звучное" решение со стороны министра (аварца по национальности) в содержательном аспекте было недееспособным. Поэтому в мае 1999 года (при министре В.А. Михайлове, русского по национальности) отдел русского народа был упразднён.

Можно предположить, что проблема статусности национальной политики нашла отражение в Конституции России, в которой (ст. 80, п. 3) Президенту РФ даны полномочия по определению основных направлений внутренней и внешней политики государства, а Правительству РФ предписано проведение "единой государственной политики в области культуры, науки, образования, здравоохранения, социального обеспечения, экологии" (ст.114, п. "в"). Помимо этого в п. "е" 71 статьи отмечено, что в ведении федерального центра находится установление основ политики "в области государственного, экономического, экологического, социального, культурного и национального развития Российской Федерации". Используемая формулировка "предположить" неизбежна, ибо сферно-ведомственный принцип в политике, по мнению автора статьи, доминирует в Основном Законе. Вызывает недоумение самоочевидное игнорирование в тексте Конституции норм русского языка, в соответствии с которыми перечисляемые сферы (по шесть в каждой из названных статей) - это области, но никак не "область".

Следует заметить, что сферно-ведомственное "угасание" национальной политики происходило на фоне возраставшей мозаичности внутренней политики федерального уровня. Если исходить из реалий, то по линии исполнительной власти в недавнем Правительстве Путина В.В. внутреннюю политику осуществляли 74 ведомства в виде 17 министерств, 33 служб, 24 агентств и одного комитета. В нынешнем Правительстве Д.А. Медведева внутренними делами занимаются ещё большее число ведомств - 77. В это количество не входит Министерство иностранных дел и Федеральное агентство по делам содружества Независимых государств. Это 20 министерств, 33 службы, 24 агентства и один комитет.

В рассматриваемой совокупности имеется министерство, которое призвано разрабатывать и осуществлять меры по реализации внутренней государственной политики. Однако, имея "сферные" функции, МВД обеспечивает защиту жизни, здоровья, прав и свобод граждан, противодействует преступности, осуществляет охрану общественного порядка и собственности. Видимо столь же локально-сферно действует и Управление по внутренней политике Администрации Президента РФ, деятельность которого не освещается в средствах массовой информации.

Сложившаяся многосегментность внутренней политики может изменяться высшим должностным лицом - Президентом России, призванным инициировать общеполитические задачи. Особая роль здесь принадлежит его ежегодным посланиям Федеральному собранию. Однако более или менее заметной тенденции по генерализации существующей калейдоскопичности внутренней политики не наблюдается. Её «укрупнение» сопряжено, по моему мнению, не столько с соединением или слиянием ведомств, сколько с дополнением сложившегося сферно-ведомственного порядка принципиально иным - векторным.

В русском языке сфера - это область, имеющая пределы распространения. Однако таковых пределов не могут иметь, по меньшей мере, два министерства - национальной политики и наиболее близкое к нему - Министерство культурной политики.

Национальные отношения не существуют в "чистом виде". Они являются аспектом социально-политической и хозяйственно-экономической жизни. Ещё более значительную роль они играют в художественно-культурной жизни, ибо именно этничность выступает геномом художественной культуры. В свою очередь родная художественная культура «выступает» аккумулятором и межпоколенным ретранслятором этничности.

Аналогичной всеобщностью обладает и культура. Она, как отмечают философы, "разлита" по всему социальному пространству. Эта её особенность нашла отражение в "Основах законодательства Российской Федерации о культуре", в преамбуле которых отмечается неразрывная "связь создания и сохранения культурных ценностей, приобщения к ним всех граждан с социально-экономическим прогрессом, развитием демократии, укреплением целостности и суверенитета Российской Федерации" (выделено мною - В.С.).

Принятая в советские годы формулировка "политика в сфере культуры" означала её осуществление в некоем отграниченном сегменте культурного процесса посредством функционирования подведомственных соответствующему органу управления институтов на союзном и республиканском, краевом и областном, городском и районном уровнях. К ним относились театры и библиотеки, клубы и кинотеатры, музеи и парки культуры. Лишь в 1986 году (в материалах XVII съезда КПСС) "появилось" иное обозначение политики, свидетельствовавшее, в соответствии с нормами русского языка, об отходе от сферного принципа - "культурная политика".

Однако перехода от политики в сфере культуры к внесферной культурной политике в советские годы не произошло не только на практике, но и в теории. Культуроведы и культурологи и сегодня, игнорируя смысловые языковые нормы, используют понятия "политика в сфере культуры" и "культурная политика" в качестве синонимов. Полагаю, что именно по причине того, что в умах политиков и законодателей доминирует привычный сферно-ведомственный принцип, ныне в завершающей стадии обсуждения в Государственной Думе находится проект Федерального закона "О культуре в Российской Федерации". Уже по самому названию он увеличивает удаление от того внесферного потенциала в культурной политике, который был заложен В.Б. Чурбановым (в качестве руководителя авторского коллектива) при разработке "Основ законодательства Российской Федерации о культуре" в 1992 году.

Нынешняя многосегментность внутренней политики в некотором роде является наследственной, так как и в советский период существовала разветвленная совокупность союзных, союзно-республиканских и республиканских министерств и ведомств. Но она не была столь же мозаичной, так как в государстве-партии, коим являлся Советский Союз, она обладала и достаточно высокой целенаправленностью. Именно это её качество позволяло концентрировать силы общества на осуществлении грандиозных планов. В эти планы входили великие стройки и амбициозные проекты.

Деятельность советских правительственных органов генерализировалась не только организационно (руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций являлась компартия), но и содержательно.

Первоосновой советской содержательности являлись обязательные для всех партийные решения, опиравшиеся на тщательно оберегаемую от искажений и догматизированную марксистско-ленинскую идеологию. Ныне в нашей стране, в соответствии с Основным законом, возможно и необходимо идеологическое разнообразие. Будучи потенциально позитивным (отражающим многообразие мнений, суждений, оценок, ориентаций, присущих людям), идеологическое многообразие не может быть безбрежным, «раскачивающим лодку» государственности. Оно нуждается в определенной целостности на основе принципа "единство при разнообразии". Принцип "единство при разнообразии" иногда формулируется как "единство в разнообразии" или "единство через разнообразие". Полагаю, что смысловым основам русского языка более соответствует формулировка "единство при (внутреннем) разнообразии" (именно так звучит формулировка «многонациональный народ России»), альтернативой которому является "разнообразие в единстве" (таковым был «советский народ»).

Сложившееся в постсоветской России хаотичное многообразие идеологий, по моему мнению, является следствием, с одной стороны, отсутствия идеологии государственности, контуры которой (федеративное, социальное, демократическое, правовое и светское государство) присутствуют в Конституции РФ. С другой стороны, - результатом функционирования в отечественном информационном пространстве идеологем, в которых присутствует оценочное отношение «неопознанных» субъектов, выражающих интересы персоналий и локальных групп, весьма далекие от интересов и потребностей источника власти - многонационального народа. Подобные «mini идеологии» распространяются не только «останкинской иглой», но и редакциями радиостанций, газет и журналов, авторами Интернет-страниц и порталов.

В структуризации идеологического многоголосья практически не участвуют государственные СМИ. Далеки от участия в решении этой проблемы и партии, в том числе входящие в Государственную Думу. Надо признать, что (даже в период избирательной борьбы) они не столько заботятся об отражении и защите интересов относительно больших групп населения, сколько о своём вхождении во властные структуры. В этой борьбе за властные привилегии всё ещё невозможно обнаружить те центры притяжения, которые способны превратить существующий идеологемный хаос в новый идеологический порядок. Точнее - в систему идеологий, спобствующую единению российского социума.

Возвращаясь к вопросу о многосегментности внутренней политики, следует заметить, что недавние попытки межведомственного укрупнения и модернизации внутреннего содержания деятельности министерств не принесли ощутимого результата. Так, министерство культуры превращалось в министерство культуры и туризма, затем в министерство культуры и массовых коммуникаций. В ходе административной реформы от него «отпочковалось» Федеральное агентство по культуре и кинематографии. Произошедшее отпочкование (в беседе с автором статьи) тогдашний руководитель одного из ведущих Департаментов Министерства культуры рассматривал как меры по приданию министерству этакого "цековского" статуса, при котором культурой можно руководить, не неся прямой ответственность за принимаемые решения. Сегодня вновь функционирует Министерством культуры РФ, хотя в действительности оно способно оказывать регулирующее воздействие лишь на отдельные институализированные сегменты культурного процесса.

Возвращаясь к коллизиям осуществления национальной политики, следует заметить, что, "приземление" органа регулирования межнациональных отношений на федеральном уровне, функции которого ныне исполняет Отдел этнокультурного развития Департамента межнациональных отношений Министерства регионального развития РФ, является в принципе перспективным. Благодаря этому решению, на первый взгляд умаляющему значимость национальной политики, получены позитивные результаты. С одной стороны, началась децентрализация национальной политики, активное включение в её осуществление субъектов федерации. С другой стороны, в названии отдела присутствует попытка перевода содержания национальной политики из политического в этнокультурное русло.

Следует заметить, что сегодня мы находимся на этапе бифуркации, когда возможно не только движение по привычной многосегментной (многоведомственной) внутренней политике, но и её генерализация и переход к принципиально иной - векторной модели. Методологической основой для такого перехода является зарождение в конце ХХ века новой глобальной идеологии - устойчивого коэволюционного соразвития человеческого сообщества и мира природы. Она опирается на представления о пределах роста, необходимость преодоления односторонности установок на материализм и технократизм, позитивизм и прагматизм, на соединение естественнонаучной рациональности с иными способами освоения мира, на реализацию пока еще сохраняющейся возможности гармонизации технико-экономического развития с требованиями экологического сдерживания и запрета. Прогрессистские идеалы инновационности и оригинальности, рационализма, революционности и контрреволюционности должны заменяться идеалами стабильности и равновесия, плюрализма и коэволюционности, сердцевиной коих является принцип биосоциального разнообразия социума.

К категории его биосоциальных свойств в соответствии с примордиалистской концепцией относится этничность. Этническая дифференциация социума многократно богаче, нежели возрастная, расовая или его гендерная дифференциация. Более того, этническое разнообразие в наибольшей степени соответствует тому биологическому разнообразию, которое является основой устойчивости развития биосферы. В этой связи можно предположить, что третье тысячелетие способно и должно стать периодом переустройства социального мира, когда на смену доминирующим в международной политике государствам-нациям, стремящимся к социальной однородности и остужающим этническое разнообразие, придут государства-цивилизации для которых характерно этнокультурное разнообразие. Именно оно является определенной гарантией устойчивого соразвития двух миров - природного и социального.

В условиях новой глобальной идеологии этнокультурное разнообразие приобретает высокую степень самоценности, а потому достойно выделения в вектор внутренней политики государств. Значимость этнокультурного разнообразия отмечается в документах самой авторитетной в вопросах образования, науки и культуры организации - ЮНЕСКО. В её всемирном докладе проблемы культурного разнообразия рассматриваются как неизбежное, желательное и перспективное явление. По оценке экспертов, будучи проявлением созидательного начала человеческого духа, разнообразие полезно само по себе, а также соответствует принципам справедливости, прав человека и самоопределения. См.: Всемирный доклад по культуре. 1998: Культура, творчество и рынок. Общее введение. - М., 2000. - С. 17.

Если на международном уровне сегодня ведется поиск «общих знаменателей» между культурными политиками отдельных государств, то на отечественном уровне «в повестке дня» стоит противоположная задача - возрождение самобытности культур народов России, которая вполне естественна при переходе общества от тоталитарной централизованности к демократическому устройству. Процесс этот требует принципиально новых политических решений, опирающихся на соответствующую научную базу.

Российское общество ныне находится в ситуации выбора. С одной стороны, возможно движение от государства-партии, коим был Советский Союз, к государству-нации. С другой стороны, возможен иной путь - к государству-цивилизации.

В первом случае трансформация национальной политики может осуществляться по линии утверждения российской гражданской нации. Это цель присутствует в принятой в декабре 2012 года "Стратегии государственной национальной политики до 2025 года". Разделяя объединительный пафос планируемого единения российского социума, полагаю, что он должен носить не столько долговременно-стратегический, сколько тактический характер.

В теории концепт "гражданская нация" в 1995 году предложил В.А. Тишков. Это был период, когда в отечественной науке доминировало этнокультурное понимание нации. При этнокультурной трактовке нация состоит из самобытных по своим языкам и культурам народов. При гражданской трактовке - из людей, имеющих равные права и свободы, независимо от национальной принадлежности. Автор рассматриваемого концепта считает, что нация - «это историческая, культурная и социально-политическая общность людей в рамках государственного образования, находящаяся под единой суверенной властью, обладающая общими самосознанием и общими ценностями при сохранении культурной сложности». Разрабатывая тему гражданской нации, В.А. Тишков, негативно относящийся к цивилизации как самой объемной из возможных этносоциальных общностей (дополняющей ряд «род - племя - народность - нация»), анализируя культурный процесс, использует для его характеристики концепты «культурная гибридность» и «культурная сложность» См.: Тишков В.А. Российская полиэтничность в мировом контексте // Вестник российской нации. 2013. - № 5. - С. 18.

Полагаю, что полиэтническому и многоконфессиональному российскому обществу более приемлема иная - цивилизационная перспектива развития. Эта идея на высоком политическом уровне прозвучала 21 января 2012 года в статье В.В. Путина, опубликованной им как кандидатом в Президенты России. Примечательно название статьи - "Россия: национальный вопрос", начинающейся с утверждения о том, что "Для России - с ее многообразием языков, традиций, этносов и культур - национальный вопрос, без всякого преувеличения, носит фундаментальный характер."

Вызвавшая возражения ряда теоретиков Против перспективы движения к государству-цивилизации выступил В.А. Тишков, который на странице "Московского комсомольца" (за 26 января 2012 года), высказал мнение, что современные государства -- это нации наций. Для России, по его мнению, она является самой приемлемой и даже единственной формулой. Называться же "неправовой и размытой категорией «цивилизация» -- это значит выпадать из мировой системы государственных образований и их коалиций"., эта программно-политическая публикация значима, по меньшей мере, в двух отношениях. Во-первых, в ней обозначен тот стратегический аттрактор (государство-цивилизация), который значительно выше цели, обозначенной в Стратегии государственной национальной политики до 2025 года (нация-государство). Именно цивилизация способна быть наиболее крупной единицей социальной и культурной интеграции народов и государств. С одной стороны, она позволяет сохранять равноправие культур народов, входящих в нее. С другой, она создает тот защитный каркас, благодаря которому культуры, объединяющиеся в цивилизационное целое на конфедеративной основе, сохраняют собственную культурно-этническую идентичность.

Во-вторых, в рассматриваемой публикации реабилитируется понятие "национальный вопрос", которое не только шире, но и статусно значимее национальной политики. Грядущий переход от осуществления национальной политики к решению национального вопроса, хотя и должен носить эволюционный характер, но одновременно несёт революционное содержание, ибо сопряжён с качественным изменением осуществляемой политики - переходом от ведомственной модели в определенной сфере к векторной модели во внутренней политике в целом.

Обратим внимание на два аспекта векторной модели внутренней политики - содержательный и организационный. В первом случае такая модель имеет долгосрочную цель-аттрактор. Это - гражданское единство при культурном разнообразии. Этот аспект был рассмотрен автором статьи на XII и XIII конференциях “Модернизация России: ключевые проблемы и решения». См. статьи " Гражданское единство как аттрактор внутренней политики" (в сб.: Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Вып. 7. Ч. 2. - М., ИНИОН РАН, 2012. - С.242-248) и "Разнообразие культур как аттрактор внутренней политики" (в сб.: Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Вып. 8. Ч. 2. - М.: ИНИОН РАН, 2013. - С.318-324). В организационном аспекте эта модель связана с максимальной генерализацией внутренней политики, её сосредоточением не по нескольким десяткам, а всего по двум направлениям - экономико-социальному и национально-культурному. На начальном этапе подобного рода преобразование политики целесообразно начинать с реорганизации деятельности Управления по внутренней политике Администрации Президента РФ. По мере накопления опыта на федеральном уровне аналогичное преобразование может и должно распространиться на субъектный уровень, который является связующим звеном между федеральным центром и муниципальными образованиями, призванными осуществлять собственную комплексную политику.

Смысл экономико-социального направления заключается в том, чтобы экономический процесс развивался не в сторону накопления богатства как такового, а во имя действительного превращения нашего государства в социальное. Его политика, как отмечается в седьмой статье Конституции России, должна быть направлена на «создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» Конституция Российской Федерации. Официальное издание 2008. - М., 2008. - С. 8.. Векторная экономико-социальная политика отлична от отраслевой социальной политики, призванной обеспечивать единые стандарты жизни каждого российского гражданина в каждом уголке страны. Проблема в том, что нет необходимости придерживаться единого стандарта для русского и чукчи, для москвича и жителя отдаленного стойбища в Ханты-Мансийском или ином автономном округе. Россия уникальна тем, что в ней экономическое выравнивание должно быть предельно осторожным. Оно предполагает учёт хозяйственно-бытовых, духовных и иных потребностей граждан, ведущих доаграрный ("полуплеменной" по международной классификации), доиндустриальный (аграрно-сельскохозяйственный) и техногенный (большей частью урбанизированный) образы жизни.

Смысл национально-культурного вектора - возрождение и сохранение этнокультурного разнообразия. На первый взгляд кажется, что такая работа уже началась, ибо в августе 2013 года Правительством РФ утверждена федеральная целевая программа "Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 - 2020 годы)". Её целью и задачей, как отмечается в правительственном документе, является содействие этнокультурному многообразию народов России, но ожидаемые результаты далеки от существа решения проблемы.

Во-первых, этнокультурное развитие народов ограничивается многообразием их этнокультур, т.е. количественным показателем. Многообразие можно трактовать как множество этнокультур, соответствующих определенному образцу. Действительно, если обратиться к анализу государственных программ развития культуры в субъектах федерации, то они однообразны по содержанию и в значительной степени (хотя и конкретизируя) дублируют основные положения аналогичной федеральной целевой программы - «Культура России (2012-2018 годы)».

Во-вторых, ожидаемые конечные результаты далеки от сути этнокультурного развития народов. Они определяются каскадом цифр, ибо "Ожидаемые конечные результаты реализации Программы и показатели ее социально-экономической эффективности" таковы: 65 процентная доля граждан, положительно оценивающих состояние межнациональных отношений; 85 процентный уровень толерантного отношения к представителям другой национальности. Третий показатель - 305 тысяч человек, которые примут участие в мероприятиях, направленных на этнокультурное развитие народов России и поддержку языкового многообразия. И, наконец, четвертый показатель - 100 процентное участие субъектов Российской Федерации в реализации региональных программ, направленных на укрепление гражданского единства и гармонизацию межнациональных отношений.

По моему мнению, присутствующий в названии федеральной программы концепт "этнокультурное развитие народов" не становится средством достижения культурного разнообразия, потому что разработчик программы - Министерство регионального развития Российской Федерации - весьма специфично (ведомственная позиция) трактует суть этнокультурного развития. Оно заключается в социально-экономическом, культурном и духовном развитии этнокультурных сообществ России, учитывающим как этническое и религиозное многообразие страны, так и стратегический приоритет по формированию общероссийской идентичности у всех граждан России вне зависимости от их национальной и конфессиональной принадлежности.

Признавая актуальность и значимость формирования общероссийской идентичности, т.е. достижение гражданского единства россиян, на что акцентируют внимание авторы рассматриваемого концепта, следует учитывать актуальность и значимость достижения культурного разнообразия этнических сообществ, являющегося результатом этнокультурного развития народов России.

По моему мнению, (с позиций метанаучной культурологии) этнокультурное развитие народов сопряжено, во-первых, с пробуждением, в значительной степени утраченной в советские годы, этноментальности, а, во-вторых, её опредмечивании в соответствующей самоидентификации граждан.

Этноментальность - это эмоционально окрашенное и интеллектуально осознаваемое мироощущение и мировосприятие, посредством которого члены этнокультурной общности, сохраняя близость, внутреннее родство и следуя межпоколенной преемственности, вырабатывают собственные, отличные от других общностей, психологические установки и духовные предпочтения, ценностные ориентации и модели поведения. Этноментальность означает сопричастность судеб. Она придает жизнедеятельности людей особый колорит и избирательность, межиндивидуальную распознаваемость, опирающуюся на отделение «наших» от «других». Этноментальность позволяет находить в общем информационно-культурном пространстве родные мотивы и интонации, знаки и символы, языки и образы. национальный культурный политика

Преодолевая советскую тенденцию интернационализации (русификации) культур нерусские народы ныне находятся на этапе пробуждения этнонациональной ментальности, а русский народ - региональной субментальности (московской и питерской, смоленской и калужской). Однако эта цель пока не заняла достойного места в государственных программах развития культуры в краях, областях и городах федерального значения, ибо они выполнены в сферно-ведомственном ключе. В таком же ключе составлены программы и в национально-территориальных субъектах федерации. Анализ этих существующих программ и их "разворот" в этноментальном ракурсе является первоочередной задачей для реального движения к культурному разнообразию.

Векторная национально-культурная политика не должна быть неопределенно размытой. Если исходить из атрибутивного понимания культуры, она включает три аспекта - мегауровневый, макроуровневый и микроуровневый.

Мегауровневый аспект сопряжен с повышением экологичности (природосообразности) жизнедеятельности российского социума. По этому критерию следует выделять доаграрные (коренные малочисленные) народы, жизнедеятельность которых имеет высокую степень экологичности Эти народы относят к циркумполярной цивилизации. Средний уровень экологичности присущ доиндустриальным народам (кавказская цивилизация и народности Забайкалья, Горного Алтая, некоторые народности Поволжья). Наиболее низкий уровень экологичности присущ техногенным народам (славянская цивилизация, а также татары, башкиры и другие нации). В этой связи существует проблема "дополнения" жизнедеятельности наиболее экономически развитых техногенных наций природосообразным образом жизни, опирающимся на экологический императив. Управлению по внутренней политике Администрации Президента РФ целесообразно поставить перед теоретиками задачу по изучению имеющегося адекватного решению этой проблемы опыта в национально-территориальных автономиях, а перед государственными и муниципальными служащими - по его поддержке и распространению в других субъектах Российской Федерации.

Макроуровневый - с бережным отношением и максимально возможным сохранением этноментальности в жизнедеятельности этнических общностей, основой формирования которой является родной язык, традиции, нравственные нормы (сохраняющиеся в религиозных канонах), а также народная и профессиональная художественные культуры. Активное приобщение к ним может и должно происходить в дошкольных учреждениях и школах. В этом плане целесообразно преобразовать учебный предмет "Основы религиозных культур и светской этики" в "Основы светской и духовной этики", уделив должное внимание этике экологической. Автор исходит из концепта о трёх видах этики - практической, духовно-религиозной и экологической. См. подробнее в статье «О перспективе преодоления дестабилизирующего воздействия религиозного фактора на школьный процесс» // Вопросы национальных и федеративных отношений. Научный журнал. 2013. - № 1.(20). - С. 90-97.

Микроуровневый - с утверждением гуманистичной жизнедеятельности самодеятельного характера, которая должна быть присуща гражданам России. На этом уровне основополагающим институтом вхождения индивида в мир культуры является семья. Высказываемое суждение отличается от эстетического подхода, в котором к основополагающим институтам относятся музыкальные и художественные школы, театры и художественные галереи. По мнению автора статьи, в основе вхождения индивида в мир гуманистичной жизнедеятельности находится жизнедеятельность самостоятельная (способная перерастать в активную, свободную и творческую жизнедеятельность). Самостоятельность стимулирует семейная атмосфера доверия к ребенку и "гарантирует" та элементарная компетентность, которая необходима для семейного самообслуживания. В этой связи целесообразно "повернуть" деятельность библиотек и музеев, театров и клубов к поддержке семьи и семейных ценностей, а также включить в этот процесс самое массовое из искусств - телевидение (программы о семье и для семьи). Немаловажное значение имеет и создание соответствующих программ для электронных устройств (игровые приставки, сотовые телефоны), пользующихся популярностью у детей (сегодня доминируют и пользуются спросом иные программы, включающие погони, расправы, стрельбу, азартные игры).

Размещено на Allbest.ru