Нигилистический "вызов" и современное общество

Размещено на http://www.allbest.ru/

Северо-Кавказский социальный институт

Кафедра социально-гуманитарных дисциплин

Нигилистический «вызов» и современное общество

аспирант Цагов Имам Аминович

Аннотация

В статье обозначены те сферы современного российского общества, которые демонстрируют наибольшую подверженность деструктивному воздействию со стороны нигилистической культуры. Автор опровергает попытки интерпретировать нигилистическое сознание в качестве атрибута эффективной социальной практики. Особо подчеркивается опасность распространения нигилистических представлений в молодежной среде, а также в различных структурах гражданского общества и среди тех, кого принято относить к образованному классу. Кроме того, подробно анализируется функционирование механизмов внедрения нигилистических воззрений как в коллективное сознание общества, так и отдельных его представителей.

Ключевые слова: нигилистическая культура, общественное сознание, социальная практика, ценности, социальная действительность, социальная прогностика.

Annotation

The paper marked the spheres of contemporary Russian society, which show the greatest exposure to the destructive influence from the nihilistic culture. The author refutes the attempts to interpret the nihilistic consciousness as an attribute of an effective social practice. It is emphasized the danger of the spread of nihilistic ideas among the youth, as well as various civil society structures and among those who decided to attribute to the educated class. In addition, the functioning of implementation mechanisms nihilistic outlook is analyzed in detail in the collective consciousness of society and its individual members.

Keywords: nihilistic culture, social consciousness, social practices, values, social reality, social prognostics.

Одна из наиболее заметных трансформаций общественного сознания, произошедшая за последние четверть века, связана с уменьшением роли нигилистических установок в его функционировании. Однако во многом массовый отказ от нигилистических форм мышления связан не с эксплицитными представлениями относительно деструктивных последствий распространения нигилистической культуры, а с интуитивным отторжением последней. Таким образом, свою задачу мы видим в конкретизации такого рода последствий для социальной практики.

Очевидно, что наиболее разрушительные последствия нигилистическая критика традиционных устоев обнаруживает в гуманитарной сфере. Наступление на нормы и ценности российской цивилизации призвано осуществить «расчеловечивание» социального актора, превратить его в «голую» функцию, лишенную всякого национально-культурного начала. Однако это, в конечном итоге, приводит не к повышению социального функционала последнего, а к его дисфункциональности. Лишенный надежной опоры в окружающей его социокультурной среде, не разделяющий ее ценностного корпуса, действующий вопреки тому, чего от него ожидает общество, он скорее рискует проиграть в конкурентной гонке, чем победить в ней. Наш тезис может быть подтвержден примером весьма незначительного социального успеха, достигаемого в результате эмиграции. Статистика свидетельствует, что среди тех, кто предпочел жизнь за рубежами своего отечества, большинство снижает свой социальный статус, оказываясь лишенными такого эффективного ресурса как интегрированность в социокультурную среду, связанную с возможностью получать всестороннюю поддержку окружающих, ощущать комфорт от пребывания в ментально освоенном пространстве, прогнозировать характер социальной интеракции.

С социокультурным нигилизмом связаны и процессы профессиональной деградации личности. В первую очередь, сказанное касается представителей интеллектуального сообщества, а именно тех, от кого массы вправе ожидать глубокого социального анализа или независимых, от их личных политических пристрастий или мировоззренческих оценок, суждений. «Сообщество интеллектуалов, подчеркивает О.А. Кармадонов, - выступает наиболее явной и наиболее ортодоксальной «еретической группой» воспринимающих реальность критически уже в силу своей профессиональной принадлежности и профессиональной обязанности познавать» [1, c.12]. Именно критика par excellence заставляет интеллектуалов давать обществу заведомо искаженную картину социальной действительности. Во имя абстрактных формул и утопических проектов на протяжении веков разрушались государства и общественные системы. Причем современное российское общество, отнюдь не стало исключением.

В работах социальных нигилистов нашего времени объективные оценки ситуации подменяются поверхностными, эмоциональными суждениями, а научная объективность политической ангажированностью. Все, что не укладывается в рамки их умозрительных, спекулятивных конструктов объявляется лишенным легитимности. Происходит популяризация левацкой идеологии в духе М. Фуко, настаивающей на обязанности интеллектуала участвовать в так называемом «перманентном сопротивлении» власти. Напомним, что именно он произвел подмену социальных ролей образованного класса, переместив центр тяжести с образования и просвещения народных масс на отрицание принципа власти как такового. общество нигилистический сознание социальный

Мы становимся свидетелями предсказанной М. Фуко трансформации экспертного сообщества, когда его основу составляют не конкретные профессионалы, продуцирующие вполне ожидаемый профессиональный дискурс, а псевдоинтеллектуалы, позволяющие себе рассуждать «в целом», затрагивая самый широкий перечень проблем современности. По мнению О.А. Кармадонова, М. Фуко осознанно отделяет «интеллектуала-специалиста» от «универсального интеллектуала». «Под последним им понимается, так сказать «классический интеллектуал», который был «по преимуществу писателем: всеобщей совестью, свободным субъектом», первый же тип представляет собой образованную личность, профессионально занимающуюся в любой из областей, требующих высокой квалификации, не претендующую на выражение некой всеобщности и на такое же всеобщее представительство» [1, c.13].

Ученый, интеллигент, выступающий носителем нигилистического сознания, осознанно или нет, скрывает от общества вероятностные последствия реализации выдвигаемых им идей. В этом случае нигилистический разум зачастую не оказывается озабоченным оценкой того ущерба, который понесет общество в целом, он озабочен лишь устранением того, И. Бродский называл «стилистическими расхождениями» с действующей на тот момент властью.

Именно изменение дискурсивных практик стало мотивом участия отечественной интеллигенции в процессах, связанных со сменой государственного строя в конце прошлого века. «По нашему убеждению, - пишет О.А. Кармадонов, - главная вина советской интеллигенции не в том, что она развязала «перестройку», а в том, что не смогла вовремя спрогнозировать и оценить ее последствия. Именно эта - интеллектуальная функция и оказалась каким-то образом «отключена» у данного социального слоя, хотя, именно она и является его главной особенностью» [1, c.13].

Отметим, что если прогностическая функция тогдашнего интеллектуального сообщества и была «отключена», то в качестве ретранслятора и популяризатора идей перестройки оно в полной мере продемонстрировало собственную состоятельность. За относительно короткий срок советский социум, не обнаруживавший до этого ни стремления к саморазрушению, ни потребности в таковом, оказался добровольно повергнутым в состояние хаоса, последствия которого ощутимы и спустя нескольких десятилетий.

В настоящее время, когда российский социум вновь обнаруживает себя в неустойчивом состоянии бифуркации, как никогда остро стоит вопрос о социальной ответственности носителя экспертного знания, о его возвращении к идеалу классической научной объективности, свободного от личных пристрастий или конъюнктурной мотивации. В условиях нарастания социально-экономической нестабильности, увеличения числа внешних и внутренних вызовов, для образованного класса, творческой и интеллектуальной элиты чрезвычайно рисково артикулировать свои личностные симпатии и антипатии, публично продуцировать субъективные суждения по религиозным, социально-историческим и этнокультурным проблемам, имея в виду не их научный анализ, а исключительно политический популизм.

Нигилизм современной российской интеллигенции имеет достаточно высокие шансы к тому, чтобы быть объективированным в конкретно-эмпирическом пространстве. У этой социальной группы есть все основания для ощущения неудовлетворенности своим нынешним положением. Прежде всего, это касается утраты статуса особенного, привилегированного сословия, исторически занимавшего особое место среди всех остальных страт российского общества. Если до революции отечественную интеллигенцию отличало явное мессианство, заключающееся в руководстве народными массами, то в советский период она стремилась выступать в роли народной «совести», с которой каждый должен был сверять свои мысли и поступки. Более того, переход к капиталистической экономике сопровождался известным снижением материального благосостояния абсолютного большинства работников умственного труда, да и в дальнейшем адаптироваться к реалиям свободного рынка смогли далеко не многие.

Издержки материального порядка, равно как и снижение социальной капитализации, потенциально способны усилить присутствие нигилистических интенций в коллективном сознании современной интеллигенции. При этом не следует забывать, что последняя имеет сегодня одинаковые возможности самореализоваться как в конструктивном, так и в деструктивном направлениях. Несистемная оппозиция, зарубежные фонды, критически оценивающий современную российскую действительность олигархат, а также аффилированные с ними структуры, располагают полным набором регулятивов для нигилизации как сознания общества, в целом, так и отдельных его групп. Анализ оппозиционного-нигилистического дискурса, воспроизводимого рядом СМИ, социальными сетями и структурами гражданского общества убедительно свидетельствует о весьма низком уровне страха перед властью, а также о хорошей координации предпринимаемых усилий.

Дополнительную эффективность продвижения нигилистического дискурса обеспечивает его мультипликация, происходящая за счет наличия конкретного социального адресата, которому данный контент предназначен. Так нигилистически настроенный профессор принесет свои деструктивные взгляды в студенческую аудиторию, врач - пациенту, школьный учитель - учащимся, деятель культуры - своим поклонникам, спортивный комментатор - болельщикам и т.п. И все это происходит на фоне функционирования институциональных производителей нигилистического продукта, создающих как питательную среду для принятия деструктивных воззрений, так и соответствующее социальное настроение.

Одновременно широкое распространение получила так называемая «практика превентивного нигилизма», когда нигилистическая критика направляется на фантомную, в действительности не существующую проблему. Примером «превентивного нигилизма» могут стать выступления в СМИ и «открытые письма» против выдвижения В.В. Путина на третий президентский срок, то есть против виртуального сценария, реализация которого властью не предполагалась изначально. В этом случае негативное отношение к режиму продуцировалось ad hoc без каких-либо реальных оснований. Другой пример состоит в нигилистической, по своей сути, попытке усилить существующие противоречия между представителями религиозных конфессий, гражданским обществом и властными структурами, посредством организации публичных обращений против так называемой «клерикализации образования и науки». Однако спустя почти десять лет после указанных событий мы видим абсолютное отсутствие каких-либо угроз светскому образованию и развитию отечественной науки со стороны религиозных кругов.

Анализ нигилистической угрозы стабильности общества в первую очередь подразумевает наличие не только ее субъекта, но и существование ее объекта. В современной России наибольшую опасность для распространения нигилистических идей представляют этнокультурные и, как мы уже отмечали выше, молодежные среды. Оказываемое на них нигилистическое воздействие может осуществляться в двух измерениях: легитимном и выходящим за рамки действующего законодательства. Последнее не редко обретает форму научной позиции, гуманитарной или образовательной миссии. Не вступая в прямое столкновение с законом, оно, тем не менее, зачастую оказывается даже более продуктивным, чем то, что выходит за рамки такового.

Иногда мы сталкиваемся даже с попытками придать нигилизму статус профессионального атрибута. По мнению О.А. Кармадонова, естественный для своей трудовой деятельности критический подход, ученый должен распространить и на свою гражданскую позицию. «Естественным образом, - пишет указанный автор, - представитель академической сферы распространяет свой критический взгляд и за пределы своей научной отрасли. Это относится практически ко всем сферам знания, но ученые социогуманитарных областей должны лидировать по уровню неформального оппонирования уже в силу того факта, что социум, с его проблемами и противоречиями, за тот или иной характер которых власть ответственна самым прямым образом, является непосредственным объектом их исследовательских усилий» [1, c.19].

В приведенном выше высказывании, по сути дела, постулируется нигилистический императив в качестве важнейшего ориентира исследовательских, педагогических и общественно-политических практик представителя научного сообщества. При этом упомянутый нами автор както умалчивает о том, что существование тех или иных социальных проблем может носить объективный, исторически закономерный характер, не зависящий от воли и желаний управленческого аппарата. Более того, помимо нигилистически-критического подхода к их решению существует множество позитивных возможностей депроблематизации социокультурного пространства, в числе которых поиск компромиссов, достижение широкого консенсуса, «мягкий» социальный менеджмент и т.п. В любом случае, нигилизм не может быть обязательным атрибутом никакого социального актора, равно как и ничьим непременным профессиональным качеством.

Подводя итоги сказанному, следует отметить многообразие областей и сфер жизнедеятельности современного общества, на которые нигилистическая культура и нигилистическое мышление оказывают свое деструктивное воздействие. Весьма значительны и последствия подобного воздействия. Одновременно можно говорить и о многоуровневом характере рассматриваемого нами влияния, которое разрушительно сказывается как на конкретном социуме в целом, так и на жизненной стратегии отдельно взятой личности. Серьезность нигилистического вызова, с которым столкнулось наше общество, требует разработки адекватных мер по противодействию обозначенному социокультурному феномену во всех его проявлениях. Однако для того чтобы такого рода противодействие было эффективным и адресным, необходимо конкретизировать наши представления относительно содержания нигилистических воззрений россиян, а также получить количественные показатели «нигилизации» массового сознания.

Литература

1. Кармадонов О.А. Неформальное социальное оппонирование: универсальная суть и российская специфика // Социс. № 8. 2014. С. 11-21.

Размещено на Allbest.ru