Модернизационные и демодернизационные процессы в молодежном социуме: региональный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

УДК 316

Северо-Осетинского Центра социальных исследований Института социально-политических исследований Российской академии наук

Модернизационные и демодернизационные процессы в молодёжном социуме: региональный аспект

Кулова Маргарита Ростиславовна

Исследование динамики оппозиции «модернизация и демодернизация» в молодёжной среде представляет теоретический и практический интерес в контексте современных реалий развития российского государства. Истощение ресурса сырьевой модели роста, необходимость перехода к инновационной экономике на фоне усиления протестных настроений в обществе и сложная демографическая ситуация актуализируют поиск оптимальной модели активизации ресурсного потенциала молодёжи в модернизационном процессе.

Использование междисциплинарного подхода в процессе исследования процессов модернизации позволяет системно подойти к одной из наиболее актуальных и недостаточно изученных проблем современности.

Большой вклад в теоретический фундамент современных представлений о модернизации внесли Ш.Айзенштадт, П.Бергер,. С.Хантннгтон, Ю.Хабермас, В.Г.Федотова, А.А.Аузан, С.Н.Гавров и др.

Изучение проблем молодёжи. как социального ресурса модернизации, нашло отражение в работах А.В. Матюгина, Р.С.Рахимова, Э.В.Чекмарёва и др. Одним из недостаточно теоретически исследованных аспектов рассматриваемой проблемы является региональный.

Целью данной работы является выявление региональных особенностей молодёжи как актора процессов развития. В рамках качественной парадигмы социологического исследования в марте 2013г. автором были проведены 3 фокус-группы и 10 экспертных интервью с представителями студенческой молодёжи. молодежный социум модернизационный настроение

Как известно, наиболее общее определение понятия «модернизация» связывает её с переходом от традиционного общества к современному. При более глубоком анализе контента модернизации возникают предлагаемые разными исследователями различные подходы и дефиниции. В частности, известный социолог П. Штомпка выделяет три основных смысла модернизации. Прежде всего, он рассматривает модернизацию как синоним всех прогрессивных социальных изменений, продвигающих общество вперёд в соответствии с определёнными представлениями о прогрессе. Второй смысл модернизации как современности включает весь комплекс социальных, политических, экономических и культурных преобразований в западных странах с 16 в. по 20 вв.- это процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации и др. Ещё один смысл модернизации как догоняющей появляется применительно к отсталым странам, стремящимся догнать наиболее развитые страны [ 7, с.169].

При описании категории современности В.Г.Федотова, В.А.Колпаков и Н.Н.Федотова выделяют такие социальные изменения, амбивалентность которых проявляется в том, что, с одной стороны, они порывают со старыми отношениями, а с другой, создают перспективу отношений будущего. В этой связи авторы упоминают индивидуализм с правом на собственный выбор, свободу, демократию и институты гражданского общества. Современность, отмечают они, представляет собой вариативный концепт, который содержит социальные инновации, ориентированные на ценности самовыражения человека.

Данный взгляд на сущность современности в определённой степени коррелирует с мнением классика институциональной экономики Дугласа Норта о том, что ключевой детерминантой современного общества являются свободный доступ в элиту и вертикальная мобильность.

Известный институциональный экономист А. А. Аузан артикулирует тезис о национальной формуле модернизации с учётом социокультурных особенностей. По мнению Аузана, большинство определений модернизации определяют её как социокультурный процесс, связанный с автономностью человека, с горизонтальной мобильностью и появлением большого количества креативно мыслящих людей.

Процессы модернизации и демодернизации, как полагает С.А.Королёв, представляют собой, с одной стороны, единство противоположностей, с другой, последовательный цикл чередования рассматриваемых процессов. При исследовании процессов модернизации автор исходит из концепции А. С. Ахиезера о модернизации как трансформации общества от традиционной цивилизации к либеральной, в основе которой лежит принцип саморазвития личности. Под демодернизацией С.А.Королев понимает демонтаж возникших в процессе модернизации институтов, подчёркивая, что крайние формы демодернизации ведут к архаизации. Наличие двух противоположных векторов в процессе модернизации и цикличность российских трансформаций обусловлены, в том числе, существующим на протяжении долгого времени социокультурным расколом в обществе.

Описывая особенности постсоветских демодернизационных моделей, М.Минаков маркирует их вертикальным слиянием ветвей власти, превращением высшей бюрократии во властителей-собственников, сужением пространства личной автономии и выхолащиванием права как института.

В рамках исследования вопроса о роли молодёжи в модернизационном процессе, ценностные ориентации, как совокупность идеологических, политических, экономических и пр. оснований оценок субъектом окружающей среды, исследуются в ракурсе социального участия с акцентом на идеологические и политические основания оценок. Одной из базовых характеристик, характеризующей ценностные ориентации молодых людей, является их приверженность той или иной идеологии.

Анализ ответов респондентов на вопрос о том, какую идеологию Вы разделяете, показывает, что в части молодёжного социума Северной Осетии весьма популярны либерально-демократические идеи. В частности, ответы на данный вопрос распределились следующим образом: чуть более половины (16) опрошенных голосуют за демократию, 5 -за либерализм, 6- за социализм, для 3 респондентов идеология не имеет значения. Судя по ответам, наиболее распространённой идеологией в среде студенческой молодёжи является либерально - демократическая, практически две трети участников фокус-групп признались в своих либерально-демократических взглядах. При этом необходимо принять во внимание тот факт, что молодые люди не всегда различают, чем, собственно, демократы отличаются от либералов и консерваторов и, вообще, каков идеологический спектр в целом.

Либерал - демократическая ориентация части молодёжного социума Северной Осетии контрастирует с некоторыми выводами исследования «Лаборатории Крыштановской» «Ментальность российской молодёжи: политические ориентиры и кумиры» в части идеологических пристрастий молодых респондентов в Северо-Кавказском федеральном округе, отдавших свои голоса представителям левых партий.

Одна из особенностей идеологической самоидентификации молодых людей состоит в том, что они не находят среди действующих политических партий близких для себя по идеологическим предпочтениям.

Отсутствие политических партий, выражающих интересы респондентов, - это общероссийский тренд в социуме в целом, в том числе в его молодёжном сегменте, когда действующие политические партии по тем или иным причинам не удовлетворяют запросам значительной части общества. Практически все участники проведённых нами фокус-групп (30 человек), за исключением троих респондентов, заявили о том, что их политическая апатия связана именно с тем, что они не видят политических партий, которые реально, без фальшивой риторики отвечали бы их интересам. Мобилизация гражданской активности политически индифферентных в настоящем молодых людей в контексте политической модернизации может стать в перспективе серьёзным ресурсом молодёжного потенциала модернизации.

Имплицитность и неопределённость идеологической и политической идентификации коррелирует с имплицитностью и неопределённостью социальной идентификации, когда молодые люди не могут себя соотнести с определённой социальной группой, не имеют видения социальной структуры российского общества и своего места в нём. В лучшем случае респонденты ассоциируют себя со средним классом.

Проблемы социальной идентификации молодых людей имеют своим прямым следствием проблему социального лифта, возникшую не только в результате использования финансовых и клановых рычагов для продвижения «своих». Тот факт, что общая картина социального устройства не имеет структурированной основы, лишает перспективы молодых людей, не имеющих возможности определить вектор своего социального роста. Сама же ключевая проблема социального порядка в обществе в целом проистекает от отсутствия выверенной стратегии развития страны. В течение всего постсоветского периода в России и в её субъектах время от времени возникают одни квазистратегии, сменяемые другими. Формирование оптимальной траектории модернизационного процесса в России и регионах позволит молодым людям найти своё место в социуме и принять активное участие в социальноэкономических и политических преобразованиях.

Анализ ответов респондентов на вопрос об отношении к России в целом, и РСО-А в частности, показывает, что в молодёжной среде превалирует представление о России как о сильной и могучей стране, стране огромных возможностей. Ассоциативный ряд, используемый респондентами применительно к Осетии, свидетельствует, с одной стороны, о проблеме идентификации региона, с другой стороны, о признании некой ущербности республики в связи с её финансовой зависимостью от России.

К основным проблемам России молодые люди относят, прежде всего, коррупцию, избирательное применение законов, неэффективную экономику, бедность, бюрократизм, преступность, безработицу.

В Осетии, на взгляд респондентов, проблемный ряд включает коррупцию, экологию, неэффективность власти, отсутствие патриотизма.

Главной социальной проблемой страны в целом и республики в частности является, с точки зрения опрошенных, коррупция. Следует констатировать, что часть респондентов считает республику одним из наиболее коррумпированных регионов России, другая часть, признавая коррупцию серьёзным социальным злом, оценивает коррупцию в республике на уровне среднероссийской.

Экономические проблемы и низкая эффективность власти, по мнению большинства респондентов, входят в число наиболее актуальных проблем в стране и в республике.

Распределение ответов на вопрос об отношении респондентов к власти фиксирует преобладание отрицательных оценочных суждений: две трети респондентов негативно относятся к власти, 6 респондентов - положительно, 3 нейтрально.

Сторонники критичного отношения к власти обосновывают свою позицию тем, что во властных структурах работает много чиновников с низким профессиональным уровнем и ориентацией на свои личные интересы. При этом большая порция критики приходится именно на долю республиканской, а не федеральной, власти. Интересно, что один из критически настроенных респондентов произнёс фразу «хотелось бы сменить власть, но это невозможно», продемонстрировав тем самым полное неверие в институт выборов.

Отвечая на вопрос, в чём причины негативного отношения к власти, респонденты не всегда могут аргументировать свои высказывания, повторяя некие клише, общие фразы типа «власть плохая». Это говорит о том, что в сознании некоторых молодых людей прочно утвердилось представление о современной власти как источнике социальных бед и враждебной силе.

Низкое доверие к власти, помимо собственно недоверия к данной социальной группе, является одним из частных проявлений невысокого уровня доверия в обществе в целом.

Лояльно настроенные к власти респонденты (их значительное меньшинство) оценивают уровень эффективности в системе государственного управления как вполне приемлемый на современном этапе развития государства.

Преобладание негативных оценок власти естественным образом вызывает следующий вопрос о выборе респондентами революции или эволюции в качестве форм развития государства.

Чуть более трети опрошенных рассматривают революцию в качестве единственно возможной формы дальнейшего развития, голоса «мягких» сторонников, то есть не исключающих её возможности, и голоса жёстких противников революции разделились поровну.

Вызывает серьёзную тревогу тот факт, что треть респондентов видят в насильственном сломе власти единственный путь проведения необходимых в экономике и политике институциональных реформ, причём не левой социалистической направленности, а вполне либерально-демократической.

Следует отметить, что явное одобрение революции выражает политически не активная группа, но, видимо, находящаяся в ожидании своего лидера.

Одним из маркеров социальной мобильности является ориентация на потенциальную эмиграцию.

Больше половины респондентов планируют уехать, в основном за рубеж, треть респондентов связывают своё будущее с республикой, 2- затруднились с ответом.

Распространенные в молодёжной среде мнения о потенциальной эмиграции:

* Для меня Родина - это место, где я родилась и умру. Я очень патриотична. Поэтому по собственному желанию никогда не перееду.

* Уехать в Москву после получения диплома, потому что там можно найти работу по специальности, хорошая зарплата, независимость от фамилии, личная самостоятельность.

* Я бы хотел на время уехать в Германию или Сингапур. В этих странах легче сделать карьеру и очень высоко ценится человеческий труд.

Основные причины эмиграции связаны с новыми карьерными возможностями, возможностью получать более высокую зарплату, желанием приобрести новый жизненный опыт, прибрести личную самостоятельность. Одним из главных мотивов, побуждающих молодых людей к мыслям об отъезде из республики, очевидно, следует считать мотив самореализации.

Желание остаться работать в республике респонденты объясняют наличием у них патриотических устремлений. Если исходить из этого объяснения, то в России в целом больше патриотов своей малой родины. Анализ ответов респондентов показывает две тенденции:

? половина от общего числа респондентов, склонных к отъезду из Северной Осетии после получения диплома о высшем образовании, планирует уехать на определённое время;

? практически все респонденты, являющиеся потенциальными мигрантами, ориентированы на выезд за пределы России. Москва и другие российские города не входят в число привлекательных для них мест проживания и работы, что выступает, по-видимому, результатом роста кавказофобии в стране.

Вопрос о субъектах модернизационного процесса вызвал затруднение у респондентов. Их ответы не отличались особым разнообразием и свелись, в основном, к В.В.Путину и неизвестному пока лидеру.

Очевидно, что отсутствие для молодых людей в республике кумиров, идеалов и образцов для подражания за пределами личного окружения свидетельствует о том, что в социуме нет признанных модельных примеров личностного и профессионального роста, что, в свою очередь, определённым образом дезориентирует молодых людей.

В целом следует отметить, что результаты исследования выявили противоречивый характер ценностных ориентаций молодёжи, воздействующих на их социальную активность.

С одной стороны, молодёжь в РСО-Алания не может быть отнесена к политически активной социальной группе, с другой стороны, она не готова быть только объектом воздействия, то есть она пребывает в каком-то промежуточном состоянии между желанием и готовностью стать субъектом модернизационного процесса. В такой раздвоенности молодёжного социума есть потенциальные возможности и риски для процессов развития. Возможности связаны с перспективами канализации социальной активности молодых людей в ресурс политической модернизации, риски - с деструктивными силами, по тем или иным причинам блокирующими этот процесс.

Факторами, влияющими на промежуточное состояние молодёжного социума между желанием и готовностью быть активными акторами модернизационного процесса, влияет, очевидно, балансирование российского государства в точке бифуркации «модернизация-демодернизация». Более активное продвижение по линии модернизации позволит вывести ресурсный потенциал молодых людей на новую траекторию развития.

Литература

1. Аузан, А. А. Национальные ценности и модернизация.- М.: ОГИ, 2010.- 192 с.

Аннотация

Статья посвящена исследованию особенностей молодёжного социума как социального ресурса модернизационного процесса в РСО-Алания. Как показывает анализ результатов проведённых фокус-групп, ценностные ориентации молодёжи, влияющие на их социальную активность, отличаются противоречивым характером. Отличительной характеристикой социальных настроений в молодёжной среде является некое промежуточное состояние между желанием и готовностью стать субъектом модернизационного процесса.

Ключевые слова: модернизация, модернизационный процесс, демодернизация, молодёжь, ценности, регион, социокультурные реалии, Северная Осетия

The article examines the peculiarities of youth society as social resource of modernization process in North Ossetia. The analysis of results of the carried-out focus groups shows that the valuable orientations influencing social activity of youth, differ in its opposite character. The distinctive characteristic of social moods in the youth environment is a certain intermediate condition between desire and readiness to become the subject of modernization process.

Key words: modernization, modernization process, demodernization, youth, values, region, sociocultural realities, North Ossetia.

Размещено на Allbest.ru