Размещено на http: //www. allbest. ru/

Ростовский государственный университет путей сообщения

Теоретические подходы к изучению диалоговых отношений власти и общества

Гампарцумов Артем Семенович

преподаватель кафедры иностранных языков

sciperartrrpi@mail.ru

Аннотация

В статье рассматриваются некоторые подходы к исследованию феномена коммуникативного взаимодействия власти и общества. Анализируется состояние и тенденции становления теоретической обеспеченности исследовательского поиска в предлагаемом дискурсе и обозначаются проблемные направления поиска путей оптимизации конструктивного диалога, способствующего развитию гражданской активности как социального индикатора степени зрелости общества.

Ключевые слова: коммуникативное взаимодействие, дискурс взаимодействия, диалог (коммуникативный, политический, гражданский и т.п.), субъектность взаимодействия, общество, гражданское общество.

коммуникативный диалог власть общество

Annotation

Theoretical approaches to the study of dialogue relations between government and society

Artem S . Gampartsumov Teacher of chair of foreign languages Rostov state university of means of communication sciperartrrpi@mail.ru

This article deals with some of the approaches to the study of the phenomenon of communicative interaction between the authorities and society. Here is the analyses of the conditions and tendencies of formation of theoretical security research in the proposed discourse and problem areas of ways to optimize the constructive dialogue are marked, contributing to the development of civil activity as a social indicator of the maturity degree of the society.

Keywords: сommunicative interaction, discourse interaction, dialogue (communicative, political, civil, etc.), subjectivity interaction, society, civil society.

Приступая к анализу различных, наиболее полно утвердивших себя в исследовательском проблемном поле, теоретико-методологических подходов к анализу процессов коммуникативного взаимодействия власти с обществом, отметим ряд особенностей, во многом определяющих проблемное поле исследования такого рода отношений. Во-первых, это многообразие подходов по их предметному (среди которых явно превалирует политологический) или методологическому (парадигмальный, коммуникативный, социокультурный и т.д.) основанию, что накладывает определенный отпечаток на полноту теоретического воплощения целостного системного начала рассматриваемого феномена.

Во-вторых, это разнохарактерность сущностного определения сторон коммуникативного взаимодействия, поскольку в научный оборот вводятся различные диалогизирующие стороны. Наиболее часто в таком качестве выступают: «власть - народ»; «власть - население»; «государство - общество»; «структуры публичной власти - гражданское общество»; «государство - гражданское общество»; «власть - общество» и т.д. Естественно, каждая из этих пар коммуникативного взаимодействия имеет свой предмет отношений, отвечающий на вполне конкретный вопрос, связанный с целевой задачей исследования.

В-третьих, среди достаточно широкого диапазона исследовательских подходов общим характерным признаком является то, что здесь представлен «…особый формат коммуникативного взаимодействия его акторов…, характеризующийся такими свойствами, как интенциональность, массориентированность, национально-культурная специфика, идеологичность, информативность» [1]. Заметим, что набор свойств, представленных автором в данном случае, может существенно меняться под влиянием определения предмета исследования. При этом следует обратить внимание на то, что, поскольку коммуникация имманентна любому виду дискурса, использование понятия «коммуникативный» в дискурсе взаимодействия сторон призвано подчеркнуть его направленность на формирование двусторонних информационных потоков, обеспечивающих равноправную коммуникацию.

Уточним, что коммуникативное взаимодействие, в контексте предлагаемого подхода, опирается на понимание коммуникации, включающем в себя идею субъект - субъектного отношения, во взаимно ориентированном, то есть, предполагающем обратную связь, диалоговом режиме [2]. С этой точки зрения возникает вопрос, связанный, с одной стороны, собственно с тем, насколько полно сам предмет исследования позволяет представить природу возникающих диалоговых отношений; с другой - насколько полно он дает возможность каждой из сторон субъектно взаимодействовать во всем пространстве отношений, равно используя социокультурные механизмы нахождения взаимопонимания.

В-четвертых, в данном дискурсе необходимо определиться со смысловым пониманием самого термина - «диалог», поскольку в последние годы в научной литературе можно встретить достаточно интересные попытки обоснования отдельных форм диалога (политический, гражданский, социальный и т.д.) в качестве конкретных категорий науки. К примеру, определяя социальный диалог как основную форму социального партнерства, по аналогии с имеющимися трактовками в западноевропейской литературе, А.В. Зайцев включает его в более широкое, по его мнению, понятие диалога государства и гражданского общества. При этом он анализирует сложившиеся в практике Евросоюза, не являющегося собственно государством, формы гражданского диалога в трех его проявлениях («вертикального», «трансверсального», и «горизонтального»), приходя к выводу о том, что и гражданский диалог нельзя отождествлять с диалогом государства и гражданского общества.

Таким образом, появляется потребность в категории, принципиально отличающейся от уже вошедших в практику исследования диалоговых отношений, но не воспроизводящих в полной мере их сущностное отличие. В результате автор предлагает такую категорию, позволяющую выразить новую сущность диалога такого уровня. Он утверждает: «Диалог между государством и гражданским обществом можно определить как делиберативное интерсубъективное взаимодействие на основе двухсторонней (многосторонней) коммуникации с целью нахождения взаимопонимания между властью и социумом, поиска и выявления общих интересов, транспарентного определения социальных позиций, согласования намерений, разрешения конфликтных ситуаций, координации обоюдных действий, корректировки сложившейся ситуации и выработки путем институционализированного публичного дискурса взаимоприемлемых правовых, политических и управленческих решений и мер на ближайшую и/или среднесрочную либо долгосрочную историческую перспективу» [3,33]. Такой диалог можно определить как гражданский диалог, имеющий, одновременно с этим, политическую и социальную (в широком смысле) направленность.

С учетом вышесказанного, если коротко охарактеризовать основные теоретико-методологические подходы, представленные в проблемном поле исследования коммуникативного взаимодействия в российской действительности, то можно остановиться на следующих подходах.

Политологический - выступает как некоторая «конфигурация взаимодействия, переговорный процесс и партнерство, строящиеся на принципах дискурсивного равноправия между субъектами политической коммуникации, стремящихся к взаимопониманию и достижению взаимовыгодного результата, учитывающего широкий спектр существующих мнений и интересов» [4]. При этом в качестве необходимых условий диалога в политике автор считает: во-первых, наличие политического плюрализма, во-вторых, обладание субъектами диалога политической толерантностью, и, в-третьих, их коммуникативная компетенция, умение слушать, понимать и идти навстречу друг другу ради сохранения мира, стабильности и преодоления разногласий.

Отметим, что в рамках политологического подхода к исследованию коммуникативного взаимодействия как раз и выделяется вполне определенная обращенность к такой его форме, как диалог, поскольку « политическому диалогу нет демократической альтернативы» [5, с.260]. Здесь же достаточно часто конструируются модели информационно-коммуникативного взаимодействия общества и власти и отмечается, что «диалог общества и власти на различных уровнях зачастую недостаточно институционализирован, что усугубляется отсутствием у граждан информации о возможностях и механизмах реализации полноправного диалога с представителями властных структур» [6, с.14]. При этом отмечается, что в современных российских условиях пока в большей мере актуализированы модели манипуляции и конфликта (информационно-коммуникативного воздействия), нежели модели конвенции

(информационно-коммуникативного взаимодействия/диалога).

Исходя из того, что политический дискурс и коммуникативный дискурс общества и власти не могут быть взаимоисключающими, поскольку в рамках каждого из них осуществляются цели и задачи, связанные с обеспечением и поддержанием эффективного взаимодействия общества и власти, - А.А. Чупина отмечает, что, с одной стороны «оба дискурса способствуют пониманию гражданином действий и политики властей, соответствующему осознанию собственных интересов, интересов общества и государства» [7, с.61-65]. С другой стороны - « данные дискурсы не идентичны. Различия проявляются при определении ключевых характеристик коммуникативного дискурса общества и власти, выявленных в результате сравнительного анализа: равноправие отношений коммуникаторов, ориентация на процесс, свободная смена коммуникативных ролей, разнообразие текстовых форматов, свобода формирования дискурса, обусловленность непосредственным контекстом» [8].

Исходя из вышесказанного, можно прийти к выводу, что диалоговые отношения власти и общества выступают в различной форме. С одной стороны, они отражают вполне определенную разновидность политического диалога, с другой - они преодолевают рамки политического дискурса и обретают форму либо гражданского (по вовлеченным в диалог субъектам), либо социального (по самой проблематике и смысловой постановке вопросов) диалоговых отношений. При этом общественный диалог рассматривается как одна из разновидностей диалога, направленная на предотвращение общественного раскола и углубление взаимопонимания, улучшение взаимодействия и построения конструктивного сотрудничества между различными стратами общества [9]. Другими словами, здесь возможно рассматривать отношения не столько между властью (в ее конкретном образе или еще более конкретной форме - определенном органе) и обществом, сколько в самом общественном пространстве по поводу выяснения его отдельных слоев к власти.

С этой точки зрения следует обратить внимание на природно предзаданную совместимость диалогических пар. Как, к примеру, можно конструктивно использовать в исследовательской практике сочетание «власть - социум» в целях совместного определения вектора и соответствующих механизмов общественного изменения? Что в этом сочетании может быть представлено в качестве равноправного взаимодействия? А между тем именно «равноправные отношения» справедливо рассматриваются в качестве одного из оснований оптимального коммуникативного дискурса сторон [10].

Если говорить об обществе как об «надорганическом мире», воплощенном в «социокультурной реальности», то в этом смысле само понятие становится адекватным понятию «социум». В более строгом смысле общество выступает в форме совместной деятельности людей по производству материальных и духовных ценностей, то есть вполне определенных сообществ людей, обладающих как всеобщей, так и частной (специфической) характеристиками. Именно во втором смысле общество может выступать в качестве реального (и равного) субъекта диалогических отношений с государством. При этом возникает необходимость уточнить методологический принцип субъектных взаимодействий, который может быть выведен на основании следующих теоретических посылок.

Во-первых, следует исходить из того, что «Общество первично по отношению к государству.… Такая хронологическая первоочередность общества по отношению к государству в теоретическом плане означает то, что общество обладает определенным приоритетом перед государством уже в силу факторов его генезиса» [11, с.96]. Это утверждение опирается на известный вывод Ф. Энгельса, который в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» дает следующую характеристику: «…государство никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу... Государство есть продукт общества на известной ступени развития... эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство» [12, с.190].

Если принять этот тезис, то из него следует, во-вторых - выполняя регулятивные функции, направленные на сохранение жизнеспособности общества, государство, приобретая собственное бытие и определяя вектор развития, сосредотачивает власть, постепенно отчуждаясь от общества как определенной целостности, способной к самоорганизации. Другими словами, факторы генезиса общества, в силу первичной неразрывности его с государством, в силу концентрации властных функций у последнего и созданием особого регулятивного механизма, способствуют процессу отчуждения материнского субстрата. Возникает проблема степени детерминированности общественной средой самого государственного механизма, то есть проблема их взаимодействия.

С этой точки зрения, с методологических позиций, в процессе проблематизации исследовательского поля следует учитывать то, что можно обозначить как предметно уровневую концептуализацию коммуникативного взаимодействия диалогизирующих сторон. На это обстоятельство обращено внимание в достаточно интересном исследовании Ю.Л. Воробьева, в котором изначально предметно конкретизируются эти стороны в виде «гражданское общество - структуры публичной власти» [13]. Заметим и то, что гражданское общество также могло бы быть структурировано, но автор оговаривает собственную постановку проблемы тем обстоятельством, что нынешнее состояние гражданского общества в России еще не достигло той степени зрелости, которая позволила бы более четко представить субъектно организованную ее систему.

В процессе концептуализации в работе отмечается, что коммуникативное взаимодействие гражданского общества и структур публичной власти существенно отличается по уровням социальной организации. Следовательно, управление таким взаимодействием должно основываться на разных концептуальных моделях:

– уровень «государственная власть - гражданское общество» представлен тремя системами отношений: долгосрочные со стратегическим эффектом, среднесрочные с накопительным эффектом и краткосрочные, точечные - с разовым эффектом;

– уровень «муниципальная власть - местное сообщество» дифференцировано на основании модели краткосрочных и среднесрочных мер, непосредственно ориентированных на специфику данной территории и в основном имеющих форму социального сообщества [14, с.11].

С позиций конкретизации социального механизма коммуникативного взаимодействия власти и общества важную роль играет понимание значения их правообразовательного взаимодействия, суть которого заключается в налаживании «правообразовательного сотрудничества» между структурами власти и общества. По мнению О.А. Спиричевой, «Российское общество ввиду ставшего традиционным инструменталистского отношения к законодательству, следовательно, правообразовательной «параллельности» народа и власти, особо нуждается в поиске механизмов, опосредующих «взаимовосприятие» «источника права» - народа и «правооформителя» - власти…», оформление которого лежит через «…поиск путей «правообразовательного диалога» народа и власти, то есть через приближение законодательства к соответствию национальному правосознанию» [15, с.24-27].

Другая сторона социального механизма взаимодействия власти и общества, во многом определяющая вектор и динамику трансформационных процессов этого взаимодействия, представлена системой коммуникативно-информационных отношений, оптимально исследуемых с позиций социокоммуникативного подхода при использовании эвристических возможностей информациологической парадигмы. При этом отмечается, что «Неустойчивость положения государственного образования и отсутствие баланса интересов между различными группами населения определяется тем, что у системы «государство - СМИ - общество» нет единой, принятой и поддержанной большинством населения и властью цели, которая определяет развитие страны и позволяет выстроить эффективное коммуникативно-информационное взаимодействие государства и общества» [16].

Из этого короткого обзора можно сделать вывод о том, что в исследовательском пространстве российской социально-политической и социально-гуманитарной науки оформилось и развивается теория, связанная с исследованием проблематики коммуникативного взаимодействия власти и общества. Однако, несмотря на определенные продвижения в изучении различных аспектов этой проблематики, в исследовательской практике пока еще не сложилась целостная и системно завершенная концепция, которая могла бы стать методологическим основанием полноценного и разностороннего теоретического анализа феномена взаимодействия власти (во всех ее проявлениях) и общества (во всем многообразии ее структуры).