Цивилизационная безопасность современного мира в условиях актуализации цивилизационной идентичности: социальная утопия или перспективная реальность?

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Цивилизационная безопасность современного мира в условиях актуализации цивилизационной идентичности: социальная утопия или перспективная реальность?

Верещагина А.В.

Аннотация

В данной статье с позиций социологического анализа анализируются угрозы цивилизационной безопасности современного мира и перспективы его будущего развития, на современный день выглядящие достаточно утопичными в свете, как исторической динамики межцивилизацонного взаимодействия, так и современных реалий межцивилизационных столкновений. Рискогенный характер функционирования локальных цивилизационных образований и человеческой цивилизации в целом следует рассматривать с точки зрения кризиса универсальных гуманистических ценностей, выступающих основой конструктивного межцивилизационного диалога и сотрудничества, а также внутренних противоречий, определенных актуализацией цивилизационной идентичности, исторической динамикой и логикой развития цивилизаций и их взаимодействия с иными культурными мирами.

Ключевые слова: цивилизация, безопасность, цивилизационная безопасность, цивилизационная идентичность, глобализация, наука, гуманизм, рационализм, межцивилизационный диалог, угрозы, риски.

In this article from line items of the sociological analysis the threats of civilization safety of the modern world and prospect of its future development for modern day looking rather utopian in light, both historical dynamics of mezhtsivilizatsonny interaction, and modern realities of intercivilization collisions are analyzed. Riskogenny nature of functioning of local civilization educations and a human civilization in general should be considered from the point of view of crisis of the universal humanistic values acting as a basis of constructive intercivilization dialogue and cooperation, and also the internal contradictions determined by updating of civilization identity, historical dynamics and logic of development of civilizations and their interactions with other cultural worlds.

Keywords: civilization, safety, civilization safety, civilization identity, globalization, science, humanity, rationalism, intercivilization dialogue, threats, risks.

Человеческая цивилизация на современном этапе характеризуется ростом противоречий и угроз, производных от цивилизационных различий, сложившихся в ходе исторической эволюции цивилизационных образований, традиционно дифференцируемых учеными на западные и восточные или незападные. Противостояние по линии «Запад-Восток» сегодня актуализируется в свете масштабной глобализации мировых процессов, роста агрессии, жестокости, насилия, зачастую приобретающих цивилизационную окраску. Неготовность к межцивилизационному и межкультурному диалогу выливается в острые межцивилизационные противоречия, свидетельствующие о том, что современное общество стоит перед угрозой цивилизационной безопасности как безопасности всего мирового сообщества, в котором поиск цивилизационной идентичности на уровне локальных цивилизационных образований не сопровождается поиском диалоговых форм сотрудничества с другими цивилизационными мирами. А между тем, в современном глобальном взаимозависимом мире безопасность каждой отдельно взятой цивилизации определяется безопасным функционированием всей человеческой цивилизации, что определяет необходимость поиска форм и стратегий выстраивания площадки для формирования конструктивного межцивилизационного диалога.

Если отталкиваться от всей истории развития человеческой цивилизации, наполненной кровавыми событиями на межцивилизационном (крестовые походы), межстрановом (мировые и локальные войны) и внутригосударственном (гражданские войны), а также событий начала XXI века, уже ознаменовавшихся новым витком холодной войны, различными военными столкновениями, террористическими атаками, то можно подвергнуть сомнению саму возможность и перспективу построения безопасного цивилизационного пространства как пространства конструктивного, мирного взаимодействия цивилизаций. Иными словами, возникает ситуация утопичности проекта под названием «цивилизационная безопасность» современного мира, что не снимает с повестки дня саму проблему, поскольку безопасность - ключевое основание развития человечества, если оно хочет самосохраниться как биологический вид.

С позиций системного подхода к понятию социальной безопасности как способа функционирования социальной системы, обеспечивающего сохранение ее целостности, устойчивости и жизнеспособности, под цивилизационной безопасностью мы понимаем такой способ функционирования цивилизации, который обеспечивает сохранение ее целостности, устойчивости и жизнеспособности в полицивилизационном мире, позволяя эффективно противостоять внешним и внутренним угрозам [1]. Данное определение применимо для исследования безопасности локальных цивилизационных образований, в то время как для человеческой цивилизации в целом цивилизационная безопасность рассматривается нами как способ функционирования цивилизации, обеспечивающий сохранение ее целостности, устойчивости и жизнеспособности в совокупности всех составляющих ее локальных цивилизационных образований.

Следует заметить, что в отношении центрального для нашего исследования понятия «цивилизация» ситуация обстоит несколько сложнее, так как в мировой науке сложилось большое количество подходов и определений к его изучению и интерпретации, которые, как полагает З.А. Жаде, отталкиваются от одного общего и объективного факта, что все цивилизации обладают устойчивыми социальными, материальными и духовными ценностями, а в самом общем виде, исходя из сложившейся научной традиции, цивилизации определяются как устойчивые социальнокультурные общности, существующие в определенное время и в определенной части ойкумены [2; с. 56].

В связи с ростом напряженности в сфере международных отношений цивилизационная парадигма вновь привлекает к себе внимание исслдеователей, пытающихся найти в цивилизационных противоречиях источники международного противостояния и пути их преодоления. Однако методологическое пространство ее исследования представляет собой поле самых разнообразных исследовательских школ и направлений, теорий и концепций, определяющих дискуссионный характер получаемого в их методологических границах научного знания. Очевидно, что дискурсивный характер цивилизационной проблематики связан с базовым понятием «цивилизация», которое с самого начала своего появления получает разнообразные трактовки, в итоге определяющие концептуальные границы научных исследований и трудности с признанием статуса понятия цивилизации в качестве аналитической категории в социальных науках [3; с.15].

Одна традиция его толкования восходит к О. Шпенглеру и его знаменитому труду «Закат Европы» [4; с. 58]. В контексте мысли Шпенглера, цивилизация есть последняя, зрелая стадия существования культуры. На этой стадии культура утрачивает способность к органическому развитию и окостеневает в духовном плане. На стадии цивилизации доминирует техника, наука и техническое мышление, массовое общество мировых городов, чувственность и индивидуализм. Цивилизация,по Шпенглеру, - это смерть культуры и смерть духа. В начале ХХ века такой подход был довольно популярным, в России его последователем был, например, Николай Бердяев.

Шпенглеровская концепция содержала еще один важный аспект, нашедший воплощение в других вариантах цивилизационного подхода. По Шпенглеру, человеческая история не едина, субъектами истории являются различные культуры, каждая из которых представляет собой самостоятельный и уникальный духовный мир. В концепции британского историка А. Тойнби [5; с.87] эта идея была развита в концепцию особых уникальных цивилизаций. Подобная же идея независимо от Шпенглера и Тойнби была развита в России Н.Данилевским [6].

Подход к цивилизации с точки зрения культурного разнообразия человеческих обществ и уникальности их исторических путей весьма популярна в наши дни, особенно в России, где после упадка марксистской идеологии потребовалась новая универсальная теория, позволяющая осмыслить уникальный исторический опыт России. Популяризации этого подхода способствовало новое его прочтение современным американским исследователем С. Хантингтоном [7; с.134].

В знаменитой работе «Столкновение цивилизаций» он выделил в современном мире ряд самостоятельных цивилизаций - уже сложившихся и потенциальных (например, африканская). Среди мировых цивилизаций Хантингтон выделял и православную. Правда, он относил к ней не только Россию, но и другие православные общества, существующие сегодня. Хантингтон, вслед за Тойнби, видел ядро цивилизационной специфики в религиозной традиции. Для Хантингтона цивилизации не ограничиваются одним обществом - они представляют собой наивысший уровень культурной общности, охватывающие несколько обществ. Единственным исключением с его точки зрения является Китай - «цивилизация, которая притворяется страной».

При этом Хантингтон ввел новый аспект исследования цивилизаций - потенциальную конфликтогенность цивилизационного разнообразия. Этот аспект его теории был обусловлен, прежде всего, ростом в мире антизападных настроений, подъемом радикального ислама, занимающего воинствующую антизападную позицию. Этот конфликт ислама и западной цивилизации виделся Хантингтону как столкновение разных цивилизаций. Концепция цивилизационного конфликта была усвоена в России, где она стала теоретическим обоснованием растущих антизападных настроений.

В контексте описанных выше подходов, проблема цивилизационной безопасности может быть рассмотрена в свете необходимости сохранения культурных традиций и культурного своеобразия отдельных обществ. Проблема сохранения культурной специфики обусловлена определяющим влиянием в мире одной цивилизации - западной. Экспансия западного образа жизни, западных ценностей и западных институтов порождает определенные проблемы, однако, на наш взгляд, данная проблема несколько преувеличена. Чаще всего имеет место не подавление специфических культурных традиций, а некий синтез своего и заимствованного, что всегда имело место в истории. Конфликты, на которые обращал внимание Хантингтон, возникают не столько из-за несовместимости различных цивилизаций, сколько по социально-экономическим или политическим причинам. Так, рост исламского радикализма, во многом, связан с нерешенными экономическими проблемами некоторых исламских обществ, а также провоцирующим воздействием военных конфликтов, разрушающих привычный уклад жизни. Кроме того, сегодня уже хорошо известно, что среди радикальных исламистов довольно много представителей западных стран, таким образом, не цивилизационная и культурная идентичность толкает людей к конфликтам, а какие-то иные факторы. Таким образом, употребление термина «цивилизационая безопасность» для защиты культурной специфики или культурной идентичности зачастую приобретает характер политической демагогии, направленной на формирование определенного вектора массового сознания для поддержки реализуемого руководством того или иного государства политического курса.

Следует добавить, что представление о ценности культурной самобытности пришло в незападный мир вместе с современной западной цивилизацией и её специфическим интересом к культурному и историческому наследию. Именно западная археология подняла из руин древние цивилизации, которые сегодня являются частью коллективных идентичностей многих восточных обществ. И не случайно, что именно памятники истории стали объектом вандализма со стороны исламских экстремистов. Они абсолютно точно поняли, что интерес к историческому наследию по своему происхождению - черта именно современной западной цивилизации. Но тот факт, что многие незападные общества с энтузиазмом восприняли этот интерес, говорит о взаимодействии цивилизаций, а не об их неизбывном конфликте. Конфликт подогревается лишь определенными силами, ради групповых интересов в большей степени, чем в общенациональных или «общецивилизационных», если вообще можно говорить о таком субъекте общего интереса, как цивилизация.

Описанные выше трактовки цивилизации не исчерпывают всего разнообразия имеющихся подходов. Так, наиболее ранний подход к толкованию термина, можно даже сказать, возникновение самого термина, восходит к европейскому Просвещению. Появлению термина «цивилизация» предшествовали термины «цивилизованный» и «цивилизовать», которые употреблялись в философских трудах до XVIII века. В конце XVIII века, как отмечал французский историк Л. Февр [8; с.85], появляется и термин «цивилизация» - у философов-энциклопедистов в рамках разрабатываемой ими теории прогресса. В данном контексте термин означал совершенствование общества и государства и был связан с критическим анализом старого, традиционного уклада жизни с позиций рационализма и гуманизма. Такое понимание термина оказалось востребованным в гуманитарных науках XIX века. Так, Л. Морган [9] использовал понятие «цивилизация» для обозначения стадии развития общества в своей знаменитой триаде - «дикость - варварство - цивилизация». Однако для Моргана цивилизация - это не только современное состояние, как подразумевалось в подходе просветителей-энциклопедистов, но зрелое состояние древнего общества, перешедшего к строительству городов, созданию государств и т.д. В этом смысле мы и сейчас говорим о «древних цивилизациях», хотя термины «дикость» и «варварство» давно вышли из научного оборота. Слово «цивилизация» в таком же смысле употреблял и известный антрополог Э. Тайлор, как и ряд других исследователей.

Во французской гуманитарной и социологической мысли XIX - начала XX века термин «цивилизация» употреблялся примерно в том же смысле, что и термин «культура» в немецкой философии - как высшая по сравнению с предшествующими стадия развития современных европейских обществ, подразумевающая такие элементы, как развитые государство и экономика, правовая система, просвещенность умов, благородство нравов, преодоление предрассудков. Нетрудно заметить, что все эти черты ассоциируются с западными обществами эпохи «модерна». Долгое время такая модель цивилизации рассматривалась как универсальная, выступающая в качестве образца для других обществ, которые рано или поздно тоже её достигнут. Этот европоцентризм позже был подвергнут критике в рамках самой же западной мысли. Одним из проявлений этой критики было и возникновение цивилизационного подхода, который был описан выше. Однако нельзя не заметить, что перечисленные выше черты «цивилизации» или «цивилизационного состояния» действительно стали сегодня практически универсальными, и те же общества, которые не воплотили их в полной мере, стремятся к этому. В то же время, усиливается и противостояние распространению этих черт на том основании, что они «чужды» и «навязаны». Однако эти «навязанные» черты составляют суть современности как универсальной модели организации социального порядка.

Таким образом, на наш взгляд, именно в таком контексте можно говорить об обеспечении цивилизационной безопасности - как о развитии и защите ставших универсальными завоеваний современной цивилизации от различного рода угроз. Но какого типа могут быть эти угрозы?

К первому типу угроз следует отнести целенаправленные действия, ориентированные на подрыв гуманистических ценностей современной цивилизации - права человека на жизнь, безопасность, сопротивление угнетению, реализацию своих способностей и возможностей. В современном мире растет волна насилия и агрессии, связанной с отрицанием этих прав. Это насилие связано с религиозным фундаментализмом и терроризмом, но терроризм - лишь наиболее заметный феномен, в то время как другие, менее заметные, но более действенные угрозы исходят не от террористов, которые сами в какой-то степени являются порождением иных, более фундаментальных факторов. Можно говорить о сохраняющемся «структурном насилии» - побочных эффектах организации общества, при которых объективные социальные факторы способствуют тому, что многие группы находятся в угнетенном положении и не могут реализовать свои права. В современном мире до сих пор сохраняется и даже углубляется неравенство в доступе к жизненно необходимым ресурсам - таким, например, как чистая вода, не говоря уже о таких достижениях современного цивилизационного развития, как образование и медицина.

«В1990-е гг. (один из наиболее успешных в ХХ в. периодов развития мировой экономики) произошел рост численности населения, живущего в условиях крайней бедности (менее чем на1 дол. в день). Несмотря на то, что количество бедных в совокупном населении планеты снизилось в 1987-1998 гг. с 28,3 до 24,0%, абсолютная численность увеличилась с 1,18 до 1,2 млрд. человек. При этом прирост численности населения, живущего за гранью бедности, составил за эти годы в Южной Азии 10,1%, а в регионах Африки, прилегающих к Сахаре, - 33,9%. …В 2000-м г. 130 млн. детей, около 60% из них - девочки, не имели никакого образования» [10; с.8]. В мире до сих пор широко используется детский труд, процветает гендерное неравенство, сохраняется рабство и нелегальная торговля людьми, распространено насилие на почве семейных, этнических, религиозных, экономических и политических отношений. Все это представляет собой несомненную угрозу цивилизационной безопасности. цивилизационная безопасность насилие

Структурное насилие связано не только с экономическим и социальным неравенством, но и с идеологически и культурно мотивированным насилием, сопровождающим реализацию политических проектов, построенных на антимодернизационной риторике. Феномен реконструкции традиции, ведущий к отказу от достижений современной цивилизации, нередко преподносится как «возврат» к традиционному укладу жизни, однако исторически такой возврат невозможен и на деле он часто сопряжен с принуждением и угнетением, навязыванием обществу своеобразного утопического проекта, только эта утопия связана не с будущим, а с идеализированным прошлым.

Утопии, как справедливо пишет Л.О. Карпачевский, - очень опасное явление, которое, будучи неестественным по своей природе, целенаправленно сконструированным, несовместимо с инакомыслием, а потому террор становится постоянным спутником любой утопии и утопического общества [11; с.137-138]. В обществах утопического типа в обязательном порядке присутствует вера в том, что с трудностями и проблемами справится руководство страны, а отсюда высокий уровень персонифицированного доверия - в благого царя, президента, премьера, сохраняющаяся при плохих законах и при их неисполнении [12;, с.135], что мы и наблюдаем в современной России, в которой уровень доверия Президенту достиг к лету 2015 года невероятно высоких с точки зрения кризисной ситуации в стране показателей, приблизившись к отметке в 90% [13].

Не менее значимые угрозы цивилизационной безопасности исходят от самой современной цивилизации, порожденные её внутренней динамикой. Сюда следует отнести экологические и техногенные риски, растущую угрозу окружающей среде - среде обитания человека. Эти угрозы, в случае реализации, способны не только нанести урон, но и полностью уничтожить человеческую цивилизацию. Экологические и техногенные риски имеют тенденцию к универсализму, о чем писал У. Бек в своей работе «Общество риска» [14]. Однако при определенных условиях они могут распределяться неравномерно и служить дополнительным проявлением социальноэкономического неравенства. Не каждый может покинуть экологически неблагоприятный регион по собственному желанию или обеспечить себе доступ к экологически чистому потреблению. Однако нарастание экологических проблем может привести к ситуации, когда бежать будет просто некуда и в этом смысле угроза окружающей среде - это универсальная угроза.

Риски ценностям гуманизма несут и новейшие научные достижения современной цивилизации. Возможности генетических манипуляций и создания искусственного интеллекта, развитие трансплантационной хирургии, гибридизации человеческого организма и технических устройств, создание андроидов, достижение физического бессмертия, что является главной целью движения трансгуманистов, - всё это представляет собой радикальные вызовы существующим этическим и моральным ценностям, не говоря уже о ценностях религиозных, которые в современном мире не утратили своей актуальности.

Ю. Хабермас писал: «Прогресс биологических наук и развитие биотехнологий не только расширяют известные возможности действовать, но и позволяют осуществлять новый тип вмешательства в человеческую жизнь.

То, что прежде было «дано» как органическая природа и в крайнем случае можно было «вырастить», сегодня превратилось в сферу целенаправленного вмешательства. … Граница между природой, которой мы «являемся», и органической оболочкой, которой мы «наделяем» себя, расплывается. Для искусственно созданных субъектов вследствие этого возникает новый вид отношения к самим себе, глубоко затрагивающий их органический субстрат. То, как эти субъекты захотят использовать богатые возможности новых игровых пространств принятия решения -- автономно, соразмерно нормативным соображениям, принимающим участие в демократическом формировании воли, или произвольно, опираясь на субъективные предпочтения, умиротворяемые посредством рынка, - зависит теперь именно от самосознания и самопонимания данных субъектов. При этом речь вовсе не идет о культурно-критическом жесте протеста против вызывающего всеобщее одобрение прогресса научного познания, но единственно о том, затрагивает ли и если да, то как именно рост этих научных достижений наше самосознание как ответственно поступающих существ» [15; с. 23-24].

В ХХ веке человечество уже было свидетелем того, как научные достижения, используемые недолжным образом, порождали катастрофические последствия. На современном этапе к уже известным проблемам добавляются новые - проблема этической и моральной экспертизы научных достижений остро стоит на повестке дня, но кто уполномочен проводить такую экспертизу, кто обладает для этого необходимыми знаниями и моральным авторитетом? На этот вопрос не существует однозначного ответа, поэтому данная проблема не только остается, но и становится всё более актуальной.

Однако не только научный прогресс является источником потенциальных угроз цивилизационной безопасности, но и обратный процесс - процесс роста влияния лженауки и суеверий в современных высокотехнологичных обществах. В этом есть удивительный парадокс: в обществе, основанном на достижениях науки и техники, не только сохраняются оккультные идеи и архаичные суеверия, унаследованные от прошлого, но также происходит их развитие и совершенствование в сторону всё большего наукообразия. Сегодня даже некоторые представители научного сообщества благосклонно относятся, например, к астрологии. Различные виды нетрадиционной медицины, исследования экстрасенсорных способностей - всё это вызывает интерес не только у людей с низким уровнем образования, но и среди вполне подготовленных специалистов. Происходит размывание границы между научным и ненаучным знанием, что может представлять собой определенную угрозу - например, психическому и физическому здоровью людей.

Наряду с распространением лженаучного знания опасность может представлять собой и элементарное невежество, которое, как ни странно, становится неизбежным спутником научно-технического прогресса. По мере развития научного знания, его накопления и специализации, человеку вне науки становится всё труднее следить за научными достижениями - речь идет даже не о трудности, а о практической невозможности для неспециалиста получить адекватное представление о какой-то области научных исследований. Возрастает значение популяризации науки, но в условиях господства массовой культуры и медиа популяризаторы науки вынуждены действовать на одном поле с астрологами, колдунами и просто шарлатанами, и при этом обыватель зачастую не имеет возможности сделать правильный выбор «культурного эксперта».

Другой стороной проблемы современного научного знания является его отрыв от «жизненного мира» обычного человека. На его повседневность никак не влияют новейшие открытия в астрономии, физике или биологии. Однако человек всегда нуждался и сегодня нуждается в какой-то осмысленной картине реальности. И если современная наука не может предоставить ему такой картины, то велики шансы, что человек найдет её либо в религии, либо в области лженауки. Прогресс науки способствует росту иррационализма, что представляет собой угрозу рационализму современной цивилизации, берущему истоки еще в эпохе Просвещения.

Таким образом, современная цивилизация как комплекс достижений человеческого духа, воплощенных в культурных, социальных и политических формах, подвергается сегодня многочисленным угрозам, как внутренним, порождаемым самой современной цивилизацией, развитием её собственных сил наподобие науки и техники, так и внешним, обусловленным экспансией этой цивилизации за пределы своей исторической ойкумены, противоречивым взаимодействием с иными культурными мирами. От способности современной цивилизации противостоять этим угрозам зависит будущее человечества, которое в глобализирующемся мире определяется безопасностью межцивилизационных взаимодействий, наличием диалога культур с признанием права каждой цивилизации на собственное историческое, культурное, политическое бытие в русле сформировавшейся цивилизационной традиции. На современный день перспективы построения безопасного цивилизационного пространства смотрятся достаточно утопично, что само по себе может расцениваться как вызов и угроза человеческой цивилизации.

Литература

1. Самыгин С.И., Верещагина А.В. Глобальные вызовы современности и безопасность цивилизации третьего тысячелетия // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 6-2(45). URL: http://mii-info.ru/data/documents/EZhSN-2014-6-2.pdf

2. Жаде З.А. Российская цивилизационная идентичность в меняющемся мире // Власть. 2014. № 4. - С. 54-58

3. Браславский Р.Г. Цивилизационная теоретическая перспектива в социологии // Социологические исследования. 2013. № 2. - С. 15-24

4. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории Т.1. М.: Мысль. 1993. - 663 с.

5. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. - 736 с.

6. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации, Благословение, 2011. - 816 с.

7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2006. - 576 с.

8. Февр Л. От Шпенглера к Тойнби // Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1990. - 627 с.

9. Морган Л. Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л., 1935. - 386 с.

10. Жадан И.Э. Социальное неравенство как закономерность

11. глобального развития // Новый университет, 2011. № 8. - С.44 -50

12. Карпачевский Л.О. Советская цивилизация и утопия: мысли естественника // История и современность. 2010. № 1. С. 132-147.

13. Там же.

14. Аналитик «Левада»: у половины населения нет политических предпочтений. URL: http://www.levada.ru/08-07-2015/analitik-levady-upoloviny-naseleniya-net-politicheskikh-predpochtenii

15. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. Москва: Прогресс-Традиция, 2000.- 384 с.

16. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике? М.: Издательство «Весь Мир», 2002. - 144 с. Literature:

17. Samygin S. I., Vereshchagina A.V. Global challenges of the present and safety of a civilization of the third millennium//European Social Science Journal (European magazine of social sciences). 2014. No. 6-2(45). URL: http://miiinfo.ru/data/documents/EZhSN-2014-6-2.pdf

18. Zhade Z.A. The Russian civilization identity in the changing world//the Power. 2014. No. 4. - Page 54-58

19. Braslavsky R. G. Civilization theoretical prospect in sociology//Social researches. 2013. No. 2. - Page 15-24

20. Spengler O. Decline of Europe. Sketches of morphology of the world history T.1. M.: Thought. 1993. - 663 pages.

21. Toynbee A. Comprehension of history. M.: Progress, 1991. - 736 pages.

22. Danilevsky N. Ya. Russia and Europe. M.: Institute of the Russian civilization, Blessing, 2011. - 816 pages.

23. Huntington S. Collision civilization. M.: Nuclear heating plant, 2006. - 576 pages.

24. Fevr L. From Spengler to Toynbee//Febvre L. Fights for history. M.: Science, 1990. - 627 pages.

25. Morgan L. G. Ancient society or research of lines of human progress from wildness through barbarity to a civilization. L., 1935. - 386 pages.

26. Zhadan I.E. Social inequality as regularity of global development//New university, 2011. No. 8. - Page 44 - 50

27. Karpachevsky L.O. Soviet civilization and utopia: think of an estestvennik//History and the present. 2010. No. 1. Page 132-147.

28. In the same place.

29. Analyst "Levada": a half of the population has no political preferences. URL: http://www.levada.ru/08-07-2015/analitik-levady-u-poloviny-naseleniya-netpoliticheskikh-predpochtenii

30. Beck U. society of risk. On the way to other modernist style. Moscow: Progress-Tradition, 2000. - 384 pages.

31. Habermas Yu. Future of human nature. On the way to liberal eugenics? M.: Whole world publishing house, 2002. - 144 pages.

Размещено на Allbest.ru