Основные направления управленческого воздействия на диаспоральную конфликтогенность

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основные направления управленческого воздействия на диаспоральную конфликтогенность

Александр Ким, канд. философ. наук,

доцент кафедры социологии, политологии и социальной работы

Тихоокеанского государственного университета

In the article main trends of prophylactic of national ethnic conflicts are determined, sources of their appearance are clarified. Special attention is paid to the managerial impact on the diaspora conflict activity.

Исследование национально-этнических конфликтов показывает, что они в «чистом виде», то есть вне социально-политического, социокультурного, экономического контекста, не возникают.

Поэтому диапазон управленческих воздействий на процессы возникновения и развертывания этого рода конфликтов существенно расширяется при такой ориентации социально-экономического и социокультурного развития, когда процесс воспроизводства и возрождения нации осуществляется не в качестве этнического (полиэтнического), а в качестве социального организма. Проблемы этого воспроизводственного процесса отличны от этнических, но тесно с ними переплетены. В том, чтобы этот процесс носил интеграционную направленность, преобладающую над дезинтеграционной, существенное значение имеет избрание такой стратегии поведения экономических и социальных реформ, при которой ни одна этническая или национальная общность не будут ущемлены ни в экономическом, ни в политическом, ни в социокультурном отношении, что, к сожалению, встречается в ряде бывших республик СССР, например, в Эстонии или Латвии, где значительная часть русскоязычного населения (русские, белорусы, украинцы и др.), по существу, лишены гражданских прав.

События в этих странах, равно как и в Таджикистане, Узбекистане и других бывших республиках распавшегося Советского Союза, убеждают в том, что многие национально-этнические конфликты возникают из несогласованности этнических и социальных структур, из этнократизма, при котором представители табельной нации получают более благоприятные возможности в конкуренции за выгодные и престижные позиции в социально-профессиональной структуре, в воспроизводстве элит и их сохранении, в образе действий. Конфликтогенность, связанная с ущемлением гражданских прав и искусственным формированием этносоциального и этнополитического неравенства, особенно отчетливо проявляется в случае с диаспорами -- общностями, проживающими вне государств своего этнокультурного происхождения.

Назовем условно такой тип конфликтогенности диаспоральной. «Диаспора -- это пребывание значительной части нации вне основного исторического региона ее происхождения (места развития)» [1]. Диаспоры живут в принимающих странах на положении меньшинств, сохраняют свою этническую или этнорелигиозную идентичность и общинную солидарность [2]. Необходимо иметь в виду, что, будучи этническими меньшинствами среди русских (скажем, евреями, армянами, немцами, корейцами), они уже в силу этой особенности представляют менее защищенную, чем остальные группы населения, часть жителей страны. «Во-первых, есть такие стороны жизни, которые по самой своей сущности не подвластны законодательству, основывающейся на нем политике. Возьмем, например, евреев или цыган. Никакие правовые акты не могут гарантировать не только любовь к ним со стороны окружающих их людей, охваченных бытовым национализмом или этническим эгоизмом, но даже ту меру уважения национального достоинства, которая нужна им для того, чтобы чувствовать себя вполне полноправным членом общества во всех сферах жизнедеятельности -- трудовой, политической, социальной, бытовой, культурной и т.п.

Такая ситуация означает, во-вторых, что в кризисном обществе свойственные ему ресентиментальные настроения (чувство отчуждения) и озлобленности, недоверия, враждебности по отношению к «чужим» -- позициям, взглядам, обычаям, культуре, весьма часто приобретают национально-этническую окраску, становятся источником этнического эгоизма и недоброжелательного отношения к представителям некоторых этнических меньшинств» [3, с. 384].

В-третьих, этнополитический статус некоренных (нетитульных) этносов характеризуется отсутствием у них политико-административных органов, посредством которых они бы могли осуществлять представительство и защиту своих национально-этнических интересов. Известный белорусский конфликтолог Е.М. Бабосов справедливо отмечает: « Социально-политические, социокультурные и правовые меры защиты национального достоинства, обеспечения благополучия и безопасности так называемых нестатусных и диаспорных народов должны стать объектом повышенного внимания со стороны государственных властей и органов местного самоуправления» [3]. Другими словами, правовой статус, гражданские права и свободы представителей таких народов должны защищаться более последовательно и жестко, чем титульного населения, что, безусловно, приведет к снижению возможного противостояния отдельных индивидов и их групп в сфере национально-этнических взаимодействий.

В определении возможностей и способов управленческого воздействия на возникновение и развертывание национально-этнических конфликтов следует четко различать по генезису этничность естественную, складывающуюся в многовековом процессе этногенеза, и своего рода «вторичную» этничность, индуцированную политикой. Во втором случае, который нередко проявляется в странах Балтии и Средней Азии, мы имеем дело с этносом-номинацией, которую стремятся создать по границам не реально этнического образования, а политических интересов и амбиций. В таких ситуациях этнос способен выступать как искусственное образование, политическая химера, а не реальная социальная общность.

Это, конечно, не означает, что у него нет реальных границ, но свидетельствует о том, что этническим маркерам, границам, особенностям приданы не свойственные им политические функции, средства политической мобилизации, легитимизации и делегитимизации власти, что приводит к росту национально-этнической напряженности.

Анализ особенностей развертывания национально-этнических конфликтов на территориях распавшихся Советского Союза и Югославии показывает, что они имеют некоторые общие тенденции в своем развитии. Эти тенденции характеризуются, в частности, последовательностью выдвигаемых требований. В странах Балтии, Средней Азии, Закавказья и других регионах такого рода конфликты начинались с постановки и обсуждения проблем национальных языков. Именно в этой сфере энергия конфликтного противостояния начинала переходить из латентной, скрытой формы в открытую. Она приобретала сильное мобилизующее значение, ибо объединяла общими интересами всех людей данной этнической общности. Затем чаще всего выдвигаемые этносом требования распространялись на весь обширный ареал социокультурного развития (традиции, обычаи, национальная культура в целом, ее возрождение и т.п.). В последующем национально-этнические притязания переходили в политическую плоскость: выдвигались требования национальной независимости, суверенитета, государственной самостоятельности. Все это, как правило, наслаивалось на социальные, экономические, политические, психологические, бытовые и иные условия жизнедеятельности, изменяющиеся быстро и необычно для большинства населения, что подталкивало одних к поиску более или менее стабильного пристанища в национально-этническом обособлении от представителей иных общностей, а других, напротив, к преодолению национально-этнической замкнутости. Все это вместе взятое усиливает нестабильность национально-этнической ситуации, приводит к ее насыщению конфликтогенными элементами. Возрастает конфликтогенность социальной среды: множатся межличностные, межтерриториальные и иные типы конфликтов, нередко принимающих превращенную (иррациональную) форму, поэтому так трудно оказывать на них управленческое воздействие и улаживать их разумными способами: компромиссом, соглашением, сближением позиций и т.д. Тем не менее очень важно находить возможности и пути управленческого воздействия на возникновение и развертывание национально-этнических конфликтов, включая в первую очередь усилия по их профилактике и предотвращению.

Поскольку истоком таких конфликтов часто выступает ущемленность, неравноправие родного языка данного этноса, то первым направлением управленческого воздействия является обеспечение четкой конституционной защиты права каждой этнической группы на беспрепятственное развитие национального языка. Необходимо учитывать, что многоплановое существование этносов, особенно если они функционируют в иноязычной среде, приводит их к осознанному, а иногда и к неосознанному убеждению, что родной язык не только отличает данный народ от другого, не только служит средством общения людей одной этнической общности, но одновременно является основным условием и гарантом самого существования народа: утрачивая свой язык, народ раньше или позже теряет черты самобытной этнической общности, растворяется в других народах. Поэтому так болезненно ощущается диаспорами как этническими меньшинствами, включенными в более обширные социокультурные общности титульной (коренной) нации, всякое недоверие, недоброжелательное, пренебрежительное, а тем более запретительное отношение к их родному языку. Именно поэтому в организации управленческого воздействия на возникновение и развитие диаспоральных конфликтов первостепенное значение приобретает создание реальных, конституционно закрепленных условий для обеспечения подлинного равноправия любых языков.

Вторым направлением управленческого влияния на национально-этнические отношения, способным смягчить или предотвратить конфликты в этой сфере, является более внимательное и деликатное отношение со стороны властных структур любого уровня к запросам, нуждам, обидам представителей диаспорных меньшинств по сравнению с гражданами коренной (титульной) нации. Диаспорные этносы, проживающие в России, подразделяются на следующие категории:

1) имеющие свои национальные государства в дальнем зарубежье (поляки, корейцы, евреи и др.);

2) имеющие свои национальные государства рамках СНГ (украинцы, армяне, азербайджанцы и др.);

3) не имеющие своих национальных государств (например, цыгане).

Выявление особенностей жизнедеятельности диаспор по таким критериям облегчает понимание волнующих их проблем, их правового, социокультурного, бытового положения и тех действий по оказанию им необходимой поддержки, которые требуются от органов управления. Представители одних диаспор (например, евреи, немцы) стремятся и имеют возможность эмигрировать, часто используют ее, а другие (армяне, азербайджанцы и др.) не имеют такой возможности, да и не стремятся к эмиграции.

Учитывая разнообразие и в то же время настоятельность этих и других потребностей, важных для представителей диаспор, следует создавать более благоприятные возможности для удовлетворения соответствующих запросов.

Третье направление управленческой деятельности заключается в том, чтобы в сфере контактов между диаспорантами и представителями титульных этносов были широко и эффективно использованы все формирующие личность функции общения, основными из которых являются следующие:

-- быть источником возникновения художественных, нравственных, образовательных, научных и иных ценностей культуры;

-- создавать социальную среду, в которой возможно формирование национальных культурных ценностей, их органичное включение в процессы общенародной и общечеловеческой культуры;

-- служить средством распространения, тиражирования, освоения национальных общечеловеческих, интеграционных, по существу, культурных ценностей;

- выступать социальным судьей, устанавливающим критерии, способы и формы оценки достоинства, значимости и того или иного явления культуры в целом, а также в национальном развитии личности и социальных общностей -- семьи, трудового коллектива, спортивной команды, субкультурной группы, территориальной общности (города или села), национально-этнической группы, народа в целом.

Но чтобы это направление управленческой деятельности получило конкретную реализацию, государство должно проводить целенаправленную политику равноправия и взаимообогащения национальных культур всех этносов, проживающих на его территории. Столь же необходимо создание системы правовой и нравственной защиты и информационной безопасности от нарастающего натиска антигуманной и бездуховной, отталкивающей и дегуманизирующей личность массовой коммерческой культуры. В этих целях желательно более широкое и активное использование гуманистических традиций национальных форм общественного сознания и духовного общения.

Четвертым важным направлением управленческого влияния на снижение диаспоральной конфликтогенности является обеспечение приоритета гражданских прав над этническими. Подчеркнем, что речь идет о гражданстве не в узко юридическом, паспортном смысле, а в смысле гораздо более широком -- социально-политическом. Мы имеем в виду гражданственность как комплекс прав и обязанностей, предоставляемых в соответствии с конституцией каждому человеку, рассматриваемому в качестве гражданина страны, гарантированных и одинаковых для всех граждан, независимо от их этнической принадлежности.

Пятым направлением управленческого воздействия является научно обоснованная политика по реформированию этнополитических отношений. Национально-этническая конфликтность провоцируется самим фактом существования государственно-территориальных образований внутри полиэтничного федеративного государства. Именно поэтому магистральным путем реформирования является постепенный уход от национально-территориального принципа в государственном устройстве Российской Федерации, переход к национально-культурной автономии. Первый шаг уже сделан: Российская Федерация разделена на 7 федеральных округов и в общегражданском паспорте отменена графа «национальность». Дальнейшие шаги, основанные на политической воле государственной власти, должны опираться на научно обоснованное сочетание общенациональных и национально-этнических интересов. Реформирование этнополитических отношений призвано минимизировать социально-этническое и этнополитическое неравенство, которое в той или иной форме сложилось на территории России.

Шестым направлением управленческого воздействия на диаспоральную конфликтогенность является проведение научно обоснованной миграционной политики. В оценке последствий миграции существуют известные разногласия [4]. Одни исследователи считают, что любое расширение национально-этнического общения может рассматриваться в любом случае как положительное явление, способствующее возникновению культур и утверждению интернационализированных образцов поведения. Другие исходят из того, что расширение национально-этнических контактов лишь тогда ведет к оптимальному развитию национально-этнических отношений, когда основывается на добровольности и не сопровождается возникновением социально-конкурсных ситуаций. Первая точка зрения опирается на представление о диаспоре как о довольно статичной совокупности несвязанных или слабо связанных друг с другом семей или индивидов. Действительно, при таком подходе оказывается, что, чем шире контакты с представителями других народов, тем легче люди к ним привыкают, усваивают язык другого этноса и (или) язык межнационального общения, тем легче расстаются с элементами собственной культуры. С этой точки зрения расширение национально-этнических контактов, если и может иметь какие-то негативные последствия, то лишь применительно к отдельным индивидам и никак не распространяется на всю диаспору или титульный этнос. В противоположной концепции диаспора рассматривается как сложная саморегулирующаяся система, для которой потребность самосохранения есть неотъемлемое свойство: устойчивость диаспоры обусловливается совокупностью тесных межличностных связей. Пока система сохраняет внутреннюю целостность, любое воздействие на нее, преднамеренное или непреднамеренное, нарушающее эту целостность, ведет к противодействию.

Причем в деятельность системы обычно вовлекаются люди, которые сами по себе в конкурентные отношения не включены и вообще не испытывают особых неудобств от внешних воздействий на диаспору.

Обобщая все вышеизложенное, следует отметить, что основным путем совершенствования системы управления вынужденной миграцией является развитие дифференцированных мер, поддержки отдельных категорий иммигрантов, повышение адресности этих мер, продуманная политика их расселения.

Интеграция формирующихся диаспор может быть успешной только при условии баланса интересов иммигрантов и местного населения. Однако жизнь выдвигает множество новых проблем, которые не всегда подпадают под соответствующую статью конституции или уголовного кодекса. Может, в частности, возникнуть вопрос: какое управленческое решение осуществлять, если национально-этнический конфликт институционализирован не полностью, а принятие взаимоприемлемого соглашения затруднено? Первое, что можно сделать в такой ситуации, -- это принять все возможные меры, чтобы возникнувший конфликт не достиг такой остроты, при которой он превращается, по терминологии Л. Козера, в «абсолютный конфликт», не допускающий никакого соглашения по поводу его окончания или разрешения. В любом случае необходимо искать возможные способы разрешения возникших противоречий путем компромисса и диалога, достижения консенсуса. Консенсусные возможности разрешения национально-этнических противоречий обусловливаются тем, что конфликт как определенный тип социального взаимодействия фиксирует не только различие, несовместимость и противостояние, но и раскрывает взаимную обусловленность сторон, между которыми всегда есть нечто общее, что делает возможным поиск устраивающих их совместных решений. Исторический опыт конфликтного взаимодействия различных национальных и этнических общностей, выходящего за рамки институционализированных процедур, в том числе и опыт совсем недавнего прошлого (вспомним кровавые азербайджанско-армянский, грузино-абхазский, сербо-хорватский и иные вооруженные столкновения последнего десятилетия), свидетельствуют о важности и возможности предотвращения абсолютизации деструктивной функции конфликта, которая подчас оборачивается войной. Этот же опыт убеждает, что кровавые межнациональные вооруженные разборки рано или поздно завершаются перемирием, заключением мирного договора и другими легитимными, принятыми в демократических обществах согласительными процедурами. Обобщение и усвоение этого трагического опыта требует, чтобы согласительные процедуры становились не вынужденным исходом кровавых столкновений, а замещали и вытесняли такие столкновения из практики взаимоотношений между различными этносами. Важнейшая проблема преодоления конфликтов в национально-этнической сфере заключается в том, что само вычленение всех потенциальных возможностей предотвращения или смягчения межэтнических столкновений опирается на самосознание, философию и культуру гражданского общества, находящегося на принципиально ином уровне понимания и объяснения мира, чем архаичные этносы, не отделяющие свои жизненные устремления и надежды от клочка земли, за которой исторически сложившаяся, подчас отжившая свой век система ценностей санкционирует возможность обрекать на гибель и страдания массы людей, принадлежащих к «не своей», «чужой», «враждебной» этнической общности. Однако становление гражданского общества в России, других странах СНГ пока еще далеко от завершения, поскольку требует немало времени.

Ускорить этот переход способно усиление демократических начал и более широкое применение согласительных переговорных, консенсусных процедур в выявлении и разрешении различного рода коллизий и противоречий в межнациональных отношениях.

К сожалению, в практике национально-этнических взаимодействий даже в наше время политические элиты тех или иных народов, зараженные этнократическими амбициями и этнической архаикой, в своей неприязни к этническому меньшинству готовы толкнуть сограждан в пучину кровавой бойни, как это произошло в процессе развертывания армяно-азербайджанского и сербско-албанского конфликтов. Только ценой огромных человеческих, материальных, духовных потерь они пришли к выводу о необходимости вступить в переговорный процесс, хотя сделать это было нужно гораздо раньше, не подталкивая национально-этнические противоречия к такой карусели эскалации, которая реализовывалась в вооруженном конфликте.

Применение различного рода согласительных процедур, ведение переговоров, использование арбитража в межнациональных спорах довольно часто приводят к компромиссу как способу улаживания конфликтов в национально-этнической сфере. Компромисс представляет собой специфическую форму урегулирования конфликта, при которой возникает распределение выгод и убытков, в той или иной степени приемлемое для противоборствующих сторон. Во всей этой деятельности необходимо учитывать исторически различную сущность и роль диаспор и наций. Диаспора, как уже упоминалось, является особым видом этнического меньшинства, представители которого, в силу исторических условий являясь гражданами определенного государства, имеют еще и так называемую историческую родину, страну своего этнокультурного происхождения. Нация, в отличие от диаспоры, является надэтническим образованием, в котором элементы согласия, солидарности, единения преобладают над элементами этнической изоляции. Это главное качество определяется тем, что нация является государственно-территориальной общностью, в основу которой положено государственное признание культурного единства.

В процессе формирования, развития и функционирования наций диаспорные этносы не просто растворяются в надэтническом пространстве, а включаются в него, не порывая полностью со своими культурными особенностями и традициями, то есть с минимальными для себя социокультурными потерями. Эти потери существенно перекрываются не только социокультурными, но и политическими, экономическими, социальными приобретениями, в том числе и таким важным приобретением, как превалирование тенденций к сплочению и солидарности над тенденцией к деинтеграции, разъединению и соперничеству.

Только в условиях кризисного развития совершается своеобразная инверсия; как нация, так и диаспора в условиях нехватки жизненно важных ресурсов как бы возвращаются обратно к своим этническим истокам, что оборачивается нарастанием национально-этнической конфликтогенности. Все эти особенности необходимо учитывать как при разработке национальной государственной политики, так и в практике управленческой деятельности, затрагивающей различные сферы национально-этнической жизнедеятельности.

Важно при этом четко выделять приоритеты в управленческой деятельности, чтобы интересы национального согласия и единства не уступали своего превалирующего места, чтобы соблюдались интересы всех этнических и национальных общностей, проживающих на территории государства. Только тогда станет гораздо более узким социальное пространство потенциальных национально-этнических, диаспорных конфликтов.

управленческое воздействие диаспоральный конфликт

Литература

1. Василик М. А. Политология: словарь-справочник. М.: Гардарики, 2000. С. 79 -- 80.

2. Sheffer G. New Field of Study: Modern Diasporas in International Politics // Modern Diasporas in International Politics. L., 1986. P. 1 -- 15.

3. Бабосов Е. М. Конфликтология: учеб. пособ. для студентов вузов. Минск: ТетраСистемс, 2000. С. 384.

4. Ким А. С. Историко-логический анализ современных национально-этнических конфликтов. Хабаровск: ХГТУ, 2004. С. 112.

Размещено на Allbest.ru