Исследование проблемы идентификации и самоидентификации личности в коммуникативном подходе

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Исследование проблемы идентификации и самоидентификации личности в коммуникативном подходе

Петракова Анна Сергеевна

Проблема идентификации и самоидентификации личности широко исследуется в современной научной литературе, что очередной раз утверждает ее актуальность. Действительно, знание механизмов конструирования идентичности важно для понимания человеческой сущности, природы ее индивидуальности и возможности влияния на процессы отождествления извне. В условиях расширения коммуникационных связей в современном социуме особую значимость приобретает коммуникативный подход к данной проблеме. В нем сами процессы идентификации и самоидентификации представляют собой коммуникативное действие, взаимообщение субъектов данных процессов, служащее передаче идентифицирующих смыслов. При этом, коммуникация не может изучаться как обособленное явление, но должна рассматриваться в контексте влияния на жизнь индивидов. [1, p. 5]

Несомненно, наиболее глубокому пониманию идентификации как коммуникативного действия индивида способствовала концепция Ю.Хабермаса. Философское мышление, по Ю. Хабермасу, проистекает из познания, речи и действия. Идентификация рассматривается ученым только в онтологическом смысле, как необходимость отождествления человека с миром, а сам человек идентифицирован как существо, наделенное способностью к познанию, рациональному осмыслению и действию в заданных условиях бытия. «Если существует нечто общее для всех философских учений, то это стремление осмысливать бытие или единство мира на пути экспликации опыта разума, нацеленного на самого себя» [2, c. 229].

Идентификация как результат коммуникации у Ю. Хабермаса предстает в качестве процесса внедрения в индивидуальное и массовое сознание определенных стереотипов мышления и действия. Иными словами, посредством коммуникации человек в процессе социализации впитывает утверждение о своей принадлежности к определенной национальной, социальной, государственной общности, что продуцирует его сопоставление себя с другими представителями тех же социальных, национальных, государственных общностей. В результате возникает чувство единения с культурным и историческим наследием, с предшествующими поколениями людей, жившими до него, формируется целостное миропонимание, основанное на осознании себя как части конкретного социума, как носителя определенных моральных ценностей и принципов поведения. Все это дает человеку нематериальную, но крепкую, устойчивую осознаваемую основу, инициирующую поведение в рамках конкретных социальных условий бытия.

Теория Ю. Хабермаса относительно возможности тотальной рационализации имеет существенный недостаток, выражающийся в недостаточности внимания к проблемам эмоционально-чувственного переживания процесса самоидентификации, способствующего формированию устойчивого убеждения относительно собственного реального Я, не учитывая которое исследователь, тем самым, переводит проблему идентификации в плоскость механическую, что не позволяет рассматривать идентификацию на уровне индивидуальном, с учетом личностных различий и отклонений от общего социального идентификационного вектора.

К концепции коммуникативного действия в социальной философии, так или иначе, примыкают исследования Н. Лумана, Г. Шиллера и др. также рассматривающих идентификацию исключительно в коммуникационной плоскости, а саму социальную коммуникацию как средство существования социальных систем. Взгляд Н. Лумана отличается от позиции Ю. Хабермаса по вопросам всеобъемлющей власти коммуникаций. Если в теории коммуникативного действия всякая активность имеет характер интеракции, то у Н. Лумана коммуникация возможна лишь там, где есть непосредственный характер общения. В современных коммуникационных системах «интеракция исключена благодаря посредничеству техники» [3, c. 10]. Понятие «коммуникации» у Н. Лумана выходит на новый уровень по сравнению с концепцией Ю. Хабермаса. У Н. Лумана коммуникация уже не является действием, нацеливающим на утверждение идентичности, она сама становится и реальностью, существуя в которой индивид устанавливает тождество, и средством, с помощью которого конструируется реальность и, соответственно, идентичность. Иной аспект коммуникации придает ее техническая сторона, способствующая развитию нового социального института - массовой коммуникации или массмедиа, как ее называют Н.Луман и Г. Шиллер. В рамках реальности медиа индивид, устраняется из действительной жизни и превращается в субъект виртуальной коммуникации. Хотя, стоит сказать, что он все также использует интеракцию как средство идентификации и самоидентификации. При этом, расширяя понятие коммуникации, Н. Луман не сводит его к информированию, к передаче смыслов, а подобно Ю. Хабермасу, утверждает ее непрерывность.

И у Ю. Хабермаса, и у Н. Лумана идентичность формируется с помощью коммуникации. Однако у первого идентификация идет по основаниям действительного бытия, а идентичность является отражением реального мира, у Н. Лумана, Г. Шиллера и др., она, напротив, конструирует «трансцендентальную иллюзию» [4, c. 13], созданную из интерпретаций наблюдений массмедиа. Помимо непроизвольных искажений исследователи сходятся в том, что массовые коммуникационные системы намеренно трансформируют транслируемую реальность, иными словами манипулирует сознанием для достижения единения и социальной солидарности по общим основаниям, которые на самом деле таковыми не являются. «Мифы создаются для того, чтобы держать людей в повиновении. Когда их удается незаметно внедрить в сознание масс, как это делает культурно-информационный аппарат, мифы обретают огромную силу, ибо большинство людей не подозревают о происходящей манипуляции» [5, c. 42]. В результате человек достигает идентичности с тем, что позиционируется как идентичное, на самом деле не являясь таковым. Мифологизация массового сознания, реализуемая через коммуникацию, служит подмене идентификационных оснований. У Г.Шиллера, этому способствуют четыре типа мифов: об индивидуализме и личном выборе, нейтралитете социальных институтов, неизменной природе человека, отсутствии социальных конфликтов и плюрализме средств массовой информации. Иными словами, оперируя привычными логико-семантическими конструкциями, массмедиа выступают «привратниками» на пути информационных потоков, а также интерпретаторами сведений и их фабрикантами.

Иными словами, коммуникация служит формированию, развитию и функционированию социальной системы в целом, а также отдельных ее элементов (структур, институтов, организаций), а потому способствует она и выстраиванию политико-административного аппарата власти. Коммуникация служит, таким образом, системе социального управления, оформляя ее взаимоотношения с обществом посредством определенных кодов, используя которые субъекты идентификации осуществляют поиск и установления тождества.

Н. Луману, Г. Шиллеру, Ю. Хабермасу вторит Г. Дебор, утверждая, что современный мир утратил свою подлинность и превратился в общество спектакля, поставленного теми, кто инициирует социальные манипуляции [6, c. 23-26]. При этом, поскольку сами субъекты управления находится в постоянном коммуникативном взаимодействии друг с другом, то и акты спектакля также претерпевают множество импровизаций в самом процессе своего осуществления. Иными словами, человек, вовлеченный в реальные и виртуальные коммуникации и постоянно черпающий из них смыслы, строит, опираясь на последние, . представления о своей онтологической сущности, рассматриваемой в пространственно-временном разрезе, о качестве и подлинности своего знания о себе и мире, а также о ценности себя для других и, наоборот. В результате театрализованной подмены истинного ложным идентификационные основания становятся подорванными, а образовавшийся вакуум заменяют иные, вложенные манипуляторами. При этом процесс осознания может привести как к сознательному поиску подлинного смысла, так и к личностной деструкции, когда сама личность окажется неспособной изменить направления самоидентификации. Возможен и третий вариант, в котором осознание манипуляции приедет к ее переводу из скрытого в явное социальное управление, а ее субъект примет внедренные идентификационные элементы за подлинные и, таким образом, пойдет на сделку с самим собой, ориентируясь на те выгоды, которые подобное поведение ему принесет.

К данным исследователям может быть также отнесена точка зрения многих современных российских авторов, рассматривающих идентичность как продукт коммуникаций. Г.С. Батищев, Б. Ф. Чечет, Е. Р. Южанинова и др. пишут, что процесс самоидентификации дает возможность обрести самость и «восполнить свою сущностную неполноту» [7]. Иными словами, человек незавершен, а потому естественным стремлением является обретение себя через самоотождествление путем достраивания своей сущности новыми чертами, качествами, смыслами. Средством восполнения собственной неполноценности является самореализация в Интернет-пространстве, где механизмы вхождения в виртуальный социум легче, чем в реальный и нет опасности выявления несоответствия между Я, позиционирующим себя в сети как таковое, и Я реальным в обществе.

Термином самоидентификации Южанинова Е. Р., Кеидия К. З. и др. называют «частный случай самопознания», «когда человек сам выполняет перед собой те претензии и требования, которые он предъявляет самому себе и тем самым находится в какой-то гармонии с самим собой» [8]. Важным результатом самоидентификации в этом ключе можно считать подмену психологических установок, когда человек сам себе определяет тождество не с реальной собственной сущностью, а с желаемой. В итоге индивид вместо деятельности по изучению и преобразованию себя и реальности инициирует деятельность по обладанию материальными предметами, дающими мнимые блага, такие как статус и престиж. Причиной же служит трансформация культурных доминант во внешнем мире, которая через коммуникационные аспекты индивидуальной деятельности становится трансформацией внутренних смыслов и стремлений.

Иными словами, идентичность меняется под влиянием социальных трансформаций, одной из которых является массовая компьютеризации и развитие Интернет-коммуникаций, усложняющих процесс идентификации за счет постоянного вмешательства в смыслообразующую сферу человеческого бытия.

В свою очередь, Н. Н. Панарина, Ю. А. Урютова, Н. К. Алексаньян, С. Г. Азарян и др. соглашаются в том, что в условиях глобализации само значение коммуникаций существенно трансформировалось, а именно, они стали всеобъемлющими и практически неконтролируемыми. В этой связи, хотелось бы добавить, что коммуникацию как средство формирования идентичности следует рассматривать не просто как непосредственную или опосредованную интеракцию, но и как техническую сеть, которая к реальности действительной добавляет виртуальную, выстроенную с использованием привычных коммуникационных кодов, но все же отличную от них своей сюрреалистической представленностью. А потому и идентификационные конструкты, через современные системы коммуникации усваиваемые, также во многом отличны от привычных, транслируемых еще в социальных системах индустриального общества.

В. С. Ерохин, примыкая к данному направлению по коммуникационным основаниям идентификации, имеет весьма узкое ее понимание как межперсонального диалога. Проблема идентичности и идентификации у автора актуализирована в связи с усложнением структуры общества и, соответственно, риском для индивида потерять свое место в ней. Данный риск В. С. Ерохин детерминирует как «риск утраты самотождественности» [9], под которым понимается возможность несоотнесенности личности с общностью, отсутствие взаимопонимания между ней и другими и проч., что влечет нарушения в идентификационной структуре.

На наш взгляд, личность, являясь частью социальной системы, и сама представляет собой систему, в которой неповторимым образом совмещены элементы индивидуальной уникальности и заложенные в процессе социализации общепринятые нормы, ценности, образцы, интегрированные в персональную структуру через личностное сознание. Именно поэтому, говорить о риске нельзя, поскольку при усложнении социальной структуры так или иначе личность, наделенная способностью адаптироваться, будет воспринимать происходящие в ее жизненном мире изменения и неосознанно структурировать новые компоненты идентичности. Кроме того, при манипулятивным вмешательстве в процессы идентификации, на наш взгляд, есть только один риск - противоречие между самими идентификационными основаниями, вызванное одновременным влиянием противоположных по идеологическому признаку социальных полей. Однако личность способна преодолеть данный риск через консолидацию близких к ней идентификационных оснований.

Таким образом, в рамках коммуникативного подхода идентификация рассматривается как коммуникативное действие, определяемое характером интеракций субъектов социального процесса. Отождествление в этом случае служит не просто адаптации субъекта к условиям социальной среды, но активному взаимодействию с последней. Коммуникация здесь выступает как форма и условие существования всей социальной системы, инициирующие влияние на индивидов и формирующие их идентичность с ценностями, нормами, установками, культурными паттернами. При этом коммуникация, выступая основой всей жизнедеятельности общества, реализуется как в привычных речевых языковых формах, так и посредством развитой технико-информационной инфраструктуры.

коммуникация сознание стереотип мышление

Литература

1. Gumperz John J., Cook-Gumperz J. Language and social identity. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.

2. Хабермас Ю. Теория коммуникативного действия. // Вопросы социальной теории. 2007. Т. 1. Вып. 1. С. 229-245.

3. Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005.

4. Там же. С. 13.

5. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль. 1980.

6. Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000.

7. Южанинова Е. Р. Интернет-коммуникация как способ самореализации личности [Электронный ресурс] // Теория и практика общественного развития. 2013. № 5. URL: http://teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/5/filоsоfiyа/yuzhaninova.pdf (дата обращения: 14.06.2017)

8. Южанинова Е. Р., Кеидия К. З. Самоидентификация современного человека: причины кризиса и его развитие в Интернет-пространстве [Электронный ресурс] // Теория и практика общественного развития. 2013. № 4. URL: http://teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/4/ filоsоfiyа/yuzhaninova-keidiya.pdf (дата обращения: 18.07.2017)

9. Ерохин В. С. Диалог как способ минимизации социальных рисков личностной идентификации [Электронный ресурс] // Теория и практика общественного развития. 2013. № 1. URL: http://teoriapractica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/1/filоsоfiyа/erokhin.pdf (дата обращения: 11.07.2017)

Размещено на Allbest.ru