Ирредукционизм как основной методологический принцип современной социальной онтологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Ирредукционизм как основной методологический принцип современной социальной онтологии

Керимов Тапдыг Хафизович

Аннотация. В статье рассматривается основной методологический принцип и содержание современной социальной онтологии, в соответствии с которым ирредукционизм предписывает однозначный онтологический статус социальных объектов, независимость объектов друг от друга и несводимость их друг к другу, аксиоматизацию множественности, единое в качестве локальной конструкции, новое топографическое отношение между «микро» и «макро», «частью» и «целым».

Ключевые слова: редукционизм, антиредукционизм, ирредукционизм, социальная онтология, множественность, единое, макро, микро, часть, целое.

Abstract. The article is devoted to the main content of the modern social ontology. The teaching of so-called «irreductionsm» contains as its principle the univocal ontological status of social objects, the independence of objects from each other and their irreducibility for each other. It also points us out how to think the multiplicity to be axiomatic, to apply the «single unit» as a local construction, to build up the new topographical relationship between «micro» and «macro» levels of the social analysis, or between the philosophical categories of «part» and «whole». социальный онтология ирредукционизм

Keywords: reductionism, antireductionism, irreductionism, social ontology, multiplicity, single unit, macro, micro, part, whole

Редукционизм составляет основной методологический принцип классической философии и социальной теории. Этот принцип выражается в сведении всех явлений к трансцедентальному основанию, скрытой «невидимой руке», которая направляет и объединяет движение неорганизованных и пассивных множеств в относительно упорядоченное целое. «Редукционизм - методологический прием, т.е. прием действия и исследования, и вместе с тем реальный процесс, сводящий индивидуальные качества людей к общим формам их взаимодействия» [1, с. 559].

Актуализация принципа редукционизма в современной философии и социальной теории связана, прежде всего, с необходимостью преодоления онтотеологического проекта философии и суверенности как априори социального порядка. Современная философия отказывается от методологической установки сведения явлений к основанию или причины. Она налагает аксиоматический запрет на любые решения относительно природы реальности. Именно подобный запрет на заблаговременные, ожидаемые решения характеризует современную метафизику как «экспериментальную метафизику» (Б. Латур), так как все ее выводы являются предварительными и носят экспериментальный характер.

Замена традиционной метафизики на экспериментальную требует определения своего рода «жизненного минимума», который необходим, чтобы исключить все заблаговременные, априорные решения относительно природы реальности. Если традиционная метафизика изучает «гладкие объекты» в целях достижения максимальной скорости и простоты объяснений, то экспериментальная метафизика направлена на «замедление вещей» для следования за движением самих объектов. Именно «гладкие» объекты традиционной метафизики с «четко определенной сущностью» и «легко опознаваемыми свойствами» создают иллюзию субстанциональности и постоянства. Для понимания же динамики изучаемых объектов требуется экспериментальное «замедление» вещей. Только благодаря этой метафизической ирредукции становится возможной актуализация изменений и непостоянства объектов.

Формальную версию принципа ирредукции можно выразить следующим образом: «ничто само по себе ни редуцируемо, ни нередуцируемо ни к чему» [5, с. 158]. Но что именно происходит, когда мы следуем этому принципу? «Что происходит, когда ничто ни к чему не редуцируется… Что происходит, когда мы отказываемся от этого бремени, этой страсти, этого негодования, этой навязчивой идеи, этого пламени, этой ярости, этой ослепительной цели, этой избыточности, этого безумного желания все редуцировать?» [5, с. 158]. С одной стороны, объект нередуцируем полностью ни к какому другому объекту, но это же означает, что объект частично редуцируем к другим объектам. Именно потому, что объекты нередуцируемы полностью к метафизическим сущностям, их нельзя объяснить заранее. Но, поскольку, каждый объект складывается из отношений со множеством других объектов, объекты, по крайней мере, частично, редуцируемы к другим объектам. Таким образом, объект занимает место этого колебания между редукцией и антиредукцией.

Современная философия и социальная теория предписывают два противоположных, но связанных между собой принципа редукции и антиредукции. Принцип антиредукции запрещает единое и обеспечивает операциональность множественности, потому что предотвращает возможность сведения объектов к единому основанию или причине. В то же время, имеется противоположный принцип редукции, который определяет связанность и гарантирует переплетенность объектов друг с другом. Всякий объект конституируется этой «двойной связью» редукции и антиредукции.

Если объект существует, то он существует в виде временного единства частично совместимого набора отношений. Объекты не сводимы к своим частям, но и наоборот. Объект в качестве макрообразования существует дополнительно к своим частям. Он не объединяет, не тотализует ничего. Он добавляется к своим частям в качестве дополнительной части. Таким образом, принцип ирредукции предписывает сосуществование безусловных и абсолютных объектов. Он аксиоматически исключает любую аксиому априорной редукции.

Ирредукционизм предписывает аксиоматизацию множества, ни к чему не сводимый онтологический плюрализм, исключающий какое-либо объединяющее начало. Всякое единство есть результат, оно носит локальный и операциональный характер. Множества состоят исключительно из множеств, их структура предписывает правила манипуляции для своих неопределенных объектов, избегая определения того, что есть множество. Утверждение, в соответствии с которым все элементы множества «собраны вместе», ведет к противоречию. Иначе говоря, его невозможно постичь в качестве конечной вещи - оно абсолютно бесконечно. Множество состоит из объектов, которые, в свою очередь, являются множествами. То, что привязывается к множеству, невозможно отличить от того, к чему оно, в свою очередь, привязывается, - единообразие переменных не позволяет нам как-либо характеризовать объекты в зависимости от их объединения.

Функция понятия множественности заключается в том, чтобы мыслить реальное без сущности или субстрата, заменить эссенциалистски статическое объяснение реального динамическим и, в частности, морфогенетическим [2, с. 144]. А это означает, что первая забота философии состоит не в определении сущностей и тотальностей, а в описании неограниченного становления мира. Становление всегда избыточно относительно простой актуальности. «Человеческий вид не определяется через спецификацию («разумный») общего рода («животное»). Он понимается как исторически конституированный вид: схожесть его с другими индивидами объясняется тем фактом, что они прошли общий процесс естественного отбора, а не тем, что они обладают общей сущностью; таким же образом устойчивое тождество самого вида обеспечивается репродуктивной изоляцией от других видов» [4, с. 58]. Под вопросом оказываются и таксономические сущности - роды, виды, индивиды. Это уже не исходные, вневременные архетипы или формы, а результаты эволюционных процессов, и потому они относительно устойчивы. Бытие этих архетипов или форм лежит не столько в их тождественности, сколько в их способности дифференцироваться; не столько в их неподвижности, сколько в их способности эволюционировать. Другими словами, это не субстанции и сущности, а события.

Современная социальная теория отклоняет все композиции, соответствующие единому, она имеет дело лишь с плюральностями, единственным предикатом которых является множественность. Для описания этой ирредуктивной социальной реальности Б. Латур использует термин «сеть», М. ДеЛанда - «сборка» («ассамбляж»). Эти понятия приходят на смену субстанциональным «универсалиям» традиционной метафизики. Латур поясняет, что «термин «сеть» указывает на то, что ресурсы сконцентрированы в нескольких местах - узлах, или точках пересечения, которые соединены друг с другом - связями, теми нитями, которые образуют ячейки сети» [3, с. 172]. Эти нити трансформируют разрозненные ресурсы в сеть, которая пронизывает собою весь мир. Но, поскольку, эти макросвязи носят локальный и временный характер, требуются соответствующие меры, практики и инструменты для их оперативного функционирования. В таких множествах становится видимым новое топографическое отношение между «микро» и «макро», «частью» и «целым».

Важно заметить, что тезис «единое не существует» не исключает существования единств, соответственно, тезис «глобальное не существует» не исключает существования макро. Но о таких множествах нельзя сказать, что в них макро включает в себя микро, потому что микро состоит из разрастания несоизмеримых сущностей и каждая из этих сущностей предоставляет один из своих аспектов, чтобы образовать временное целое. В таком множестве не существует никакого другого места для соединения его элементов, которые, в свою очередь, являются множествами. Такого глобального всеобъемлющего пространства не существует, нет такого места, о котором можно было бы сказать, что оно нелокально.

Пересматривается и оппозиция «часть - целое», которая имела принципиальное значение в классической социальной теории. Целое образуется «отношениями интериорности», которые подразумевают, во-первых, зависимость частей целого друг от друга, во-вторых, совместное функционирование частей, которое и порождает целое. Эти два условия гарантируют закрытость и завершенность социального целого.

В отличие от закрытых тотальностей, «сборка» или «сеть» характеризуется как открытая целостность, которая образуется «отношениями экстериорности» и предполагает взаимонезавимость частей и целого. Части являются компонентами, не зависящими от целого, к которому они принадлежат, также как целое рассматривается как не зависящее от своих частей. Если мы встречаем целое рядом с частями, то это целое этих частей, но оно их не тотализует, это единство всех этих частей, но оно их не объединяет; оно добавляется к ним как новая дополнительная часть. Другими словами, если целое не дано и не задаваемо, то действительная причина этого заключается в том, что оно является открытым и что его фундаментальной модальностью является непрестанное изменение или порождение чего-то нового. В понятии целого мы обнаруживаем собственно онтологический предел, который отождествляется со временем как целостностью. То есть, этот предел отождествляется не с конечностью субъекта, а с тождеством бытия и времени, с бытием как временем. Время производит свои собственные ограничения.

В традиционной социальной теории правилом выступает порядок, тогда как неопределенность, изменение или разрывы представляются в качестве исключений. В современной социальной теории «правилом является перформативность, а то, что подлежит объяснению, тревожащие исключения, - это любой тип стабильности на протяжении длительного времени и в крупном масштабе» [3, с. 53]. Единство - это не данность, а результат, перформативность, действие или операция; не отправная точка, а временное достижение сложной сборки. Ничто не может гарантировать единство, гармонию или объединяющее начало. Единственной онтологической гарантией является отсутствие всякой гарантии.

В результате, объекты лишаются прочности, укорененности. Объекты реальны, но эти реальные и объективные силы рассматриваются не именно как неизменные и определенные объекты, а как «скопления» или «сборки». Но любая сборка всегда является пересборкой, по крайней мере, в двух смыслах. Во-первых, в узком смысле любой объект, будучи собранным, продолжает собирать свои элементы, чтобы сохранить собственное единство. Во-вторых, в широком смысле сборка не имеет начала и конца. Любая сборка продолжается как пересборка объектов, уже находящихся в циркуляции. Всякая сборка продолжается как перепрофилирование, переработка и пересборка.

Характеристика объекта с точки зрения принципа ирредукции позволяет модифицировать понятие трансценденции для целей современной социальной теории. Транценденция отныне обозначает не сверхестественное различие между этим и другим, высшим и безусловным миром, а множество диффузных, нелокализуемых и неприсваиваемых структур мира. Трансцендентальное обозначает структуру самого мира. Трансцендентальная организация одновременна с миром: любая конструкция есть локальность. Подобным же образом, трансцендентальная структура мира не предшествует сущему, которое является в ней: она дается одновременно с ним. Трансцендентальное есть мера отношение сущего к самому себе и его нельзя рассматривать отдельно от мира.

Литература

1. Кемеров В. Е. Редукционизм. Современный философский словарь.

М. Академический Проект, 2015. 823 с.

2. Керимов Т.Х. Бытие и различие: генеалогия и гетерология. М. Академический проект, 2011.256 с.

3. Латур Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию. М. Изд. дом Высшей школы экономики, 2014.384 с.

4. DeLanda M. A New Philosophy of Society. London: Continuum,

2006.150 р.

5. Latour B. The Pasteurization of France. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988.

References.

1. Kemerov V.E. Reductionism // Contemporary Philosophical Dictionary.

M.: Academic Project, 2015.823 p.

2. Kerimov T. Kh. Being and difference: genealogy and heterology. M.: Academic Project, 2011.256 p.

3. Latour B. Reassambling the Social. An Introduction to Actor-Network Theory. M.: Higher School of Economics Press, 2014.384 p.

4. DeLanda M. A New Philosophy of Society. London: Continuum,

2006.150 p.

Latour B. The Pasteurization of France. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988. Размещено на Allbest.ru