Социальный иммунитет как предмет социологического исследования: концептуализация понятия

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИППК Южного федерального университета

СОЦИАЛЬНЫЙ ИММУНИТЕТ КАК ПРЕДМЕТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ: КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПОНЯТИЯ

Жапуев Заур Аскербиевич

кандидат социологических наук, докторант

кафедры социологии, политологии и права

Аннотация

Статья посвящена важной проблеме - концептуализации в социологическом знании понятия «социальный иммунитет», прежде не выступавшего предметом глубокого социологического исследования.

Ключевые слова: социальный иммунитет, социологическое исследование, механизм социального иммунитета, функции социального иммунитета.

Abstract

The article focuses on an important issue - the conceptualization of the concepts of social immunity in sociological knowledge. This problem had never been the subject of in-depth case study.

Key words: social immunity, case study, the mechanism of social immunity, functions of social immunity.

Основная часть

Методологическим обоснованием формирования концепта «социальный иммунитет» в социологической науке выступает, прежде всего, теория органицизма, на основании чего считаем необходимым остановиться на идейных посылах данного парадигмального подхода, изначально сформировавшихся в учении Г. Спенсера, несмотря на то, что право первенства в формировании органицистского направления в социологии отдается часто О. Конту. Отталкиваясь от понимания общества как социального организма по аналогии с биологическим организмом, Г. Спенсером были выделены черты сходства между ними.

Основные черты сходства социальных организмов с биологическими Г. Спенсер видит в том, что: [1]

- начинаясь соединением небольшого числа частей общества, нечувствительно увеличиваются в объеме до такой степени, что некоторые из них, наконец, достигают размера в десять тысяч раз большего, нежели их первоначальный размер;

- имея изначально простое строение, они принимают по мере возрастания своего все более и более сложное строение;

- хотя в первоначальном неразвитом их состоянии почти не существует взаимной зависимости частей, части эти постепенно приобретают взаимную зависимость, которая затем увеличивается до такой степени, что жизнь и деятельность каждой части обуславливаются жизнью и деятельностью прочих частей;

- жизнь и развитие общества независимы от жизни и развития какой-либо из составляющих его единиц и гораздо продолжительнее существования этих единиц, так как они рождаются, развиваются, действуют, воспроизводятся и умирают каждая сама по себе, между тем как политическое тело, состоящее из них, переживает одно поколение за другим, увеличиваясь в массе своей, совершенствуясь в своем строении и в деятельности.

Вместе с тем Спенсером были выделены и различия между обществами и индивидуальными организмами. Среди них такие, как [2]:

- общества не имеют специфических внешних форм, что, по мнению Спенсера, выступает незначительным фактором с учетом того, что в природе также формы часто носят неопределенный характер;

- живые элементы, из которых состоит общество, не образуют такой же сплошной массы, как живая ткань, из которой состоит индивидуальный организм, а более или менее рассеяны по известной части земной поверхности. Однако и это различие Спенсером опровергается как важное, так как им приводятся факты рассеянности частей живых организмов. К тому же, хотя люди, составляющие общество, и разделены физически друг с другом, их объединяет поверхность, по которой они рассеяны, а эта поверхность не лишена жизни, а только покрыта жизнью низшего разряда;

- живые элементы индивидуального организма по большей части безотлучно остаются на своем месте, а элементы социального организма одарены способностью передвигаться с места на место, однако и это различие лишь условно, по мнению Спенсера, поскольку, если граждане как личности имеют способность перемещаться, то как части общества они неподвижны и др.

В целом, сходства социального и биологического организмов более важны, нежели различия - «начала организации - одни и те же; различия же представляют только различия в применении этих начал» [3]. На данном основании Спенсер и приходит к выводу об уподоблении общества живому телу. социальный иммунитет общество спенсер

Традиция органистической теории прослеживается также в немецкой классической социологии. Так, как целостный культурный организм людей рассматривал общество пионер европейской социальной науки Лоренц фон Штейн. При этом, данный организм характеризуется тем, что в нем все его части влияют друг на друга и дополняют друг друга: только во взаимодействии экономики, государства и общества возникает культурный человеческий организм [4].

Особое внимание Штейном уделяется государству как самостоятельному организму, который, вместе с тем, является частью целостного культурного организма людей и должен развить из самого себя органы для своей работы. Органы государства, в концепции Штейна, называются «должностями», и они вбирают в себя черты тех, кого оно представляет: черты личности, поэтому государство как представитель всех людей организуется по образцу отдельного человека: государство имеет свое «я», «волю» и «энергию» [5]. При этом «я» олицетворяет глава государства, «воля» государства - это его законодательство и управление, а «энергию» представляет правительство.

След органицистских идей можно найти в других социологических теориях, разработанных классиками социологии - Э. Дюркгеймом, Р. Мертоном, Т. Парсонсом. Конечно, функционализм представляет собой принципиально иное направление в социологии, однако идея о функциональной природе общества как некоего целого, части которого находятся в непосредственной зависимости друг от друга, созвучна органической картине общества, разработанной социологами-органистами.

Видимо, с этих позиций социальный иммунитет ряд ученых рассматривают как социальный механизм, предназначенный выполнять определенные функции по защите общества от аномальных отклонений, способных разрушить целостность и стабильность общества.

В частности, согласно мнению А.А. Зиновьева, каждый тип общества вырабатывает определенные механизмы, защищающие его от внешних влияний, нарушающих его нормальную жизнь и угрожающих разрушением, и этот механизм называется социальным иммунитетом [6]. Его формирование, как считает Зиновьев, продолжается долгие годы, а складывается он на основе физической изоляции данной человеческой общности от внешних влияний. В качестве примера Зиновьев приводит Советский Союз, в котором роль изоляции выполнял «железный занавес», существование которого на тот момент было исторически оправдано - иначе СССР не выжил бы в мире капитализма и неприятия едва сформировавшегося общественно-политического порядка. Кроме того, механизм социального иммунитета основывается на идеологическом воспитании, которое в СССР базировалось на идеях коммунизма, в результате чего был сформирован тип массового человека (гомо советикус), который стал естественным носителем коммунистических социальных отношений [7].

Эффективность социального механизма, сформировавшегося в СССР, основывалась на применении карательных мер в отношении тех, кто подвергал сомнению истинность и правильность коммунистических идей и сложившегося социального порядка, а также поддавался тлетворным внешним влияниям. И это с позиции Зиновьева исторически было оправдано, поскольку сыграло целесообразную роль для выживания молодого коммунистического социального строя.

Несмотря на то, что теоретические взгляды Зиновьева в отношении механизма социального иммунитета сформировались при изучении коммунизма как социального феномена и его кризиса, т.е. Зиновьев не вышел на уровень концептуализации данного феномена с позиции формировании универсальной теории для изучения социальной реальности, независимо от ее конкретно исторической специфики особенностей социально-политического развития. Его идеи и выводы относятся сугубо к обществам коммунистического типа и непосредственно к СССР. Другими словами, он рассматривает механизм социального иммунитета обществ авторитарного типа, в которых крайне низкий уровень свободы, а значит в основе механизма социального иммунитета - сила и принуждение.

С переходом к обществу демократического типа общество (прежде всего, речь идет о российском, конечно же) нуждается в принципиально ином механизме социального иммунитета, основанном на принципах свободы, имманентно включенных в понятие иммунитета, поскольку дословно, в переводе с латинского, как уже было нами отмечено ранее, слово иммунитет означает «свободный от чего-либо.

Однако сформировать принципиально иной механизм социального иммунитет нелегко в условиях социокультурной травмы, которую неминуемо переживает общество при резком, нарушающем естественный ход развития, переходе от одной системы общественных отношений к другой. Здесь необходимо отметить, что теория социокультурной травмы, разработанная П. Штомпкой и удачно вписавшаяся в ряд наиболее эффективных социологических парадигм для исследования обществ трансформационного типа, также в своей основе отталкивается от идей органицизма, поскольку в ней П. Штомпка проводит аналогию между социальной реакцией на внезапные изменения в обществе и реакцией организма на болезненное воздействие извне, которое также приводит к нарушению привычных ритмов функционирования организма [8].

Согласно данной теории, в основе социокультурной травмы лежит ломка укоренившихся в конкретном обществе ценностей и смыслов социальной реальности. При внезапном и тотальном разрушении этих ценностей и смыслов, что происходит в период радикальных социальных трансформаций, в обществе наблюдаются травматические последствия. Вспомним идеи Зиновьева о том, что в основе механизма социального иммунитета находится система идеологического воспитания, а также расширим их за счет признания в качестве элементов данного механизма ценностей, норм, стереотипов мышления и в целом ментальных установок общества, и тогда станет понятно, что внезапное разрушение этих элементов приводит, естественно, к ломке механизма социального иммунитета, а это, в свою очередь, ослабляет социальный организм настолько, насколько его ослабляет перенесенная травма, ибо для общества ломка привычных стереотипов, жизненный установок и ценностей, норм и образцов поведения сравнима с травматическим состоянием, переживаемым живым организмом.

Как живой организм, так и общество, находящееся в травматическом состоянии, нестабильно, потому что ослаблено отсутствием сильной иммунной системы. Согласно теории П. Штомпки, общество переживает шесть стадий травматического состояния. На первой стадии - стадии дореформенного кризисного состояния общества- накапливается кризисный потенциал общества, которому соответствует критическое переосмысление господствующей системы ценностей, определяющей экономическую, политическую и культурную жизнь государства, после чего наступает вторая стадия - стадия собственно травматических событий, которым соответствуют внезапные радикальные изменения в политической и экономической жизни общества, вызывающие разрушительные последствия в экономике, политике, культурной сфере. Наступающий кризис влечет за собой стремительное массовое обнищание, безработицу, ценностный вакуум и аномийное состояние общества.

На третьей стадии в обществе начинается процесс переосмысления обществом собственного исторического опыта, ввиду чего возникает конфликт между различными интерпретациями прошлого, которые зачастую противоречат друг другу.

Четвертая стадия характеризуется масштабными ценностными и нормативными изменениями в обществе, что представляет собой закономерный процесс в условиях изменившейся социальной реальности.

На пятой стадии начинается процесс «излечения» общества от последствий социокультурной травмы, что может сопровождаться как преодолением трудностей трансформационного периода и выходом на качественно новый уровень развития, так и простой адаптацией к ним без видимых качественных изменений в значимых сферах жизни общества. В зависимости от того, каким путем идет общество на пути преодоления социокультурной травмы - инновационным или адаптационным, общество быстрее или медленнее приближается к шестой стадии - преодолению травмы и стабилизации общественной жизни (восстановлению социальных связей, преодолению социальных противоречий различного характера - межэтнических, межпоколенческих, политических и т.д.).

Если говорить о современном российском обществе, в отношении которого «работает» теория социокультурной травмы П. Штомпки, то, перенеся тяжелейшую социокультурную травму, оно пока еще не преодолело ее травматических последствий, что, безусловно, актуализирует проблему формирования нового механизма социального иммунитета.

В этой связи стоит обратиться к наработкам в рамках экономической социологии Р.С. Гринберга и А.Я. Рубинштейна по проблеме механизма социального иммунитета, эффективность которого, по их мнению, зависит от социальной и политической среды, от степени демократичности общества [9].

Значимая роль в обеспечении функциональной эффективности социального иммунитета в теории этих ученых отводится государству, несмотря на то, что сам механизм социального иммунитета определяется ими как самодостаточный и принадлежащий к таким «процессам динамических изменений социума, которые, впитывая энергию внешних возмущений и положительных обратных связей, в конечном счете, обеспечивают выявление интересов общества как такового вне зависимости от текущей позиции государства» [10]. Отталкиваясь от отрицания некоего «общественного интереса», независящего от интересов индивидуальных субъектов общественных отношений, Р.С. Гринберг и А.Я. Рубинштейн считают, что иммунной системой общества вырабатывается «гормон» особого интереса, который постепенно (сначала отдельные люди, затем немногие, а потом и социальные группы) улавливается социумом. Так формируются социальные цели и консенсус относительно интересов и потребностей общества. Но при этом общественный интерес отражает лишь интерес большинства индивидов, а не всего общества, так как всеобщий интерес может существовать только в виде идеальной нормы. Более того, формирование этого общественного интереса как интереса, разделяемого большинством членов общества, основано на принуждении - принуждении оставшегося при своем интересе меньшинства, которое либо не увидело личные выгоды в реализации коллективного интереса, либо убеждено в их нецелесообразности и деструктивности для развития личности и общества в целом.

Роль государства в этой ситуации может носить как позитивный характер, так и негативный, поскольку не всегда сформированный большинством общественный интерес, действительно, носит прогрессивный и адекватный целям общества характер. Другими словами, общественный интерес может сформироваться под деструктивным влиянием определенных социальных сил, которым выгодна его реализация. Государство неспособно, согласно излагаемой концепции Р.С. Гринберга и А.Я. Рубинштейна, увидеть ложность и деструктивность сформированного общественного интереса, и тогда иммунная система через принуждаемое меньшинство формирует новый «гормон» особого интереса, альтернативный предпочтениям большинства и улавливаемый отдельными представителями социума.

Таким образом, суть концепции этих исследователей состоит в том, что иммунная система общества обеспечивает выявление истинных интересов общества, а государство в этом процессе выполняет роль катализатора идущих на уровне иммунной системы общества процессов, и, в зависимости от конкретных действий государства, общественный интерес, адекватный целям и потребностям общественного развития, может сформироваться раньше или позже. Из этого следует, что для эффективной работы социального иммунитета государство должно поддерживать пассионарное меньшинство, через которое проявляет себя механизм социального иммунитета, вырабатывая истинные интересы общества.

Итак, с точки зрения имеющихся представлений о социальном иммунитете, мы можем предложить два определения, в которых, собственно, отражается сущность данного явления. Согласно первому определению, социальный иммунитет можно рассматривать как способность общества противостоять социальным рискам и угрозам, прежде всего, внешнего характера, связанным с проникновением в общественный организм чужеродных элементов (ценностей, норм, культурных образцов), разрушающих его целостность, интегрированность и адаптационный потенциал.

В рамках второго направления, рассматривающего социальный иммунитет как социальный механизм, социальный иммунитет представляет собой защитный механизм, позволяющий обществу регулировать уровень рисков и угроз за счет невосприимчивости чужеродных по отношению к нему элементов разрушительного характера, и сохранять за счет этого стабильность и высокую адаптивность внутренней среды.

Сущность любого механизма проявляется в его функциональной предзаданности. Какие же функции выполняет социальный иммунитет как социальный механизм? В качестве основных функций социального иммунитета нам видятся следующие:

- защитная функция (отвечает за сферу сохранности общественного организма от рисков и угроз);

- адаптационная функция (отвечает за сферу адаптации элементов общества (индивидов, социальных групп, социальных структур) к внешней среде);

- регулятивная (отвечает за сферу регулирования уровня рисков и угроз, как внутреннего, так и внешнего характера путем выявления и артикуляции общественного интереса);

- интегративная (отвечает за сохранность общества как единого целого).

Совокупность функций, а также социальных структур, ответственных за их выполнение, составляют иммунную систему общества. Основу иммунной системы составляет институциональная система общества в лице таких важнейших социальных институтов, как государство, семья, образование, воспитание, экономика.

С нашей точки зрения, оба определения, представленные выше, отражают одну важную функцию социального иммунитета - защиту общества от внешних факторов, разрушающих его внутреннюю среду. Другими словами, социальный иммунитет по своей функциональной природе призван обеспечить безопасное существование общества. Это обуславливает необходимость глубокой социологической рефлексии социального иммунитета как инструмента познания той социальной реальности, в которой чрезвычайно остро стоит проблема обеспечения социальной безопасности в условиях тотального роста и распространения социальных рисков и угроз.

Литература

1. См.: Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Мн.: Современ. литератор, 1999. С. 272.

2. См.: Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Мн.: Современ. литератор, 1999. С. 274-275.

3. Там же. С. 277.

4. Немецкая социология / Под ред. Р.П. Шпаковой. СПб: «Наука», 2003. С. 68-70.

5. Немецкая социология / Под ред. Р.П. Шпаковой. СПб: «Наука», 2003. С. 70.

6. Зиновьев А.А. Кризис коммунизма // http://www.gramotey.com/?open_file=966zinovev_aleksandr_krizis_kommunizma.

7. Там же.

8. См.: Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе (статья вторая) // Социологические исследования. 2001. №2. С. 312.

9. См.: Гринберг Р.С., Рубинштейн А.Я. Экономическое неравенство: текущая практика и современная теория. Стенограмма семинара. М., 2006 // http://www.gorby.ru/img.php?img=file&art_id=24951.

10. Там же.

Размещено на Allbest.ru