Роль предубеждения в восприятии границ этнической группы

132 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Государственный университет

Высшая школа экономики

Роль предубеждения в восприятии границ этнической группы

Марина Викторовна Котова

Феномен этнического (или расового) предубеждения неизменно остается в центре внимания исследователей уже долгие годы. Несмотря на разнообразие исследований, можно отметить определенную односторонность подхода к предубеждению, которая связана с определением его как негативного феномена, который нужно искоренить или же научиться контролировать [10; 16-18]. Лишь в редких работах есть предположение о необходимости определения позитивной роли предубеждения в рамках межгрупповых отношений [12]. В рамках настоящей работы мы предпримем попытку определения и обоснования этой роли.

Специфика этнического предубеждения

Этническое предубеждение чаще всего не выделяется в качестве специфического объекта исследования. По мнению многих исследователей, оно функционирует по тем же закономерностям, которые характерны для феномена предубеждения в целом [9], а последний сводится к понятию социальной установки, возникающей по отношению к члену или членам какой-нибудь группы [3; 10; 12].

Между тем анализ показывает, что по ряду характеристик - структуре, функциям и факторам формирования - предубеждение существенно отличается от социальной установки [6]. В свою очередь анализ теоретических и эмпирических исследований позволяет выделить ряд фактов, которые говорят о необходимости поиска специфики этнического предубеждения по отношению к другим видам предубеждения. Среди таких фактов можно назвать, прежде всего, эмпирические данные о высокой устойчивости этнических предубеждений, а также о присущей им амбивалентности. Феномен устойчивости этнических предубеждений был получен на материале различных прикладных разработок по налаживанию взаимодействия между группами. Во-первых, в ходе проверки эффекта того или иного методического приема (например: установление контакта, создание надгрупповых целей, введение дополнительных параметров категоризации групп) исследователи обнаружили, что участие в качестве предмета исследования этнической группы приводит к существенному снижению эффективности приема [3; 10; 12; 16]. Так, первоначально согласно «гипотезе контакта» предполагалось, что необходимо десегрегировать, или объединить, группы, что позволит их членам больше узнать друг о друге и приведет к ослаблению предубеждений. Однако было выяснено, что этнические группы склонны организовывать «кланы», вследствие чего было введено новое условие - «взаимозависимости» и ряд других [12; 14]. Сложности возникли также с методом, заключающемся в создании нескольких оснований для категоризации членов групп, например, когда к этническому признаку добавляют признак пола, задавая «перекрестные категории» [14; 18]. Дальнейшие исследования показали, что определенные основания категоризации, в частности, по этническому или расовому признаку, обладают наибольшей «выпуклостью» для человека [12]. Поэтому достаточно сложно подобрать альтернативную этнической «выпуклую» категорию для снижения этнических предубеждений.

Во-вторых, этнические предубеждения устойчивы и на более продолжительных периодах времени. Если обратится к опыту США, то можно увидеть, что в течение ХХ века серьезно изменилось трудовое законодательство, длительное время внедряется политика десегрегации общества [Ibidem]. Однако, как свидетельствуют теории скрытого расизма, этнические предубеждения перешли в скрытые формы и, по-прежнему, направляют поведение человека по отношению к представителям других этнических или расовых групп [17]. Кроме эмпирических данных об особой устойчивости этнических предубеждений не меньшим значением для обоснования специфики этого вида предубеждений обладает такая его характеристика как амбивалентность. Как пример эмпирической фиксации амбивалентности этнического предубеждения можно привести результаты исследования, проведенного нами на материале отношения группы этнического большинства (русских) к группе меньшинства (армянам) [5]. Изначально ставилась цель выявить взаимосвязь между уровнем предубежденности человека к какой-либо этнической группе и гибкостью восприятия человеком данной группы. Но мы обнаружили, что связь не так прямолинейна, как предполагалось. Так, респонденты не проявили предубеждения к меньшинству как к единой группе. Было выявлено достаточно позитивное отношение к армянам - знакомым, соседям и однокурсникам, и, наряду с этим, негативное отношение к ним как к «захватчикам города». Полученные данные позволили сделать вывод, что не корректно говорить о предубеждении к группе этнического меньшинства как к единому целому, когда есть история взаимодействия между группами. В этом случае отношение к представителям этнических меньшинств становится амбивалентным [Там же]. Амбивалентность отношения к этнической группе не позволяет определить предубеждение просто как результат ложного и негибкого обобщения, которое характеризует предубеждение в целом. Тем самым, данные об амбивалентности не позволяют поддерживать утверждение, что этническое предубеждение является целиком негативным феноменом. Это в свою очередь ставит вопрос о выполняемой этническим предубеждением важной функции, которая обуславливает его достаточную устойчивость к методам, направленным на снижение предубеждения. Анализ социально-психологической литературы показывает, что различные авторы высказывали идеи о важности поиска функции предубеждения, в частности этнического. Г. Оллпорт отмечал, что предубеждение существует для того, чтобы объяснять и поддерживать статус группы большинства [10]. Р. Браун, подчеркивал, что, увлекаясь внешней негативностью предубеждения, исследователи упускают сам шанс постановки вопроса о том, чему может служить предубеждение, какова может быть его функция [12]. Однако эти идеи, к сожалению, остались предположением и не были развиты далее. Феномен границы этнической группы Рассуждение о специфике этнического предубеждения с необходимостью приводят нас к вопросу о специфике этнической группы, принадлежность к которой и дает возможность возникновения этнических предубеждений. В настоящее время в литературе развивается подход, согласно которому группа является определенной целостностью, которая конструируется членами группы или более широким сообществом [11; 13; 15]. С этой точки зрения, большое значение приобретают характеристики, на основании которых человек считает группу единым целым. Одной из таких характеристик выступает групповая граница. Групповая граница, о чем свидетельствуют рассуждения психологов и социологов, является необходимым феноменом для существования любой группы. По мнению Ф. Барта «этническая граница канализирует социальную жизнь: ей соответствует подчас довольно сложная организация поведения и социальных отношений» [2, с. 17]. Барт также подчеркнул и один из парадоксов, который связан с феноменом групповых границ, он пишет: «…Выясняется, что границы сохраняются, невзирая на то, что люди их постоянно нарушают» [Там же, с. 10].

Суть этого парадокса заключается в том, что этническая групповая граница является одной из самых жестких, но часто не совпадает с границами других социальных групп (политических, экономических и т.д.), не говоря уже о географических и государственных. Следовательно, этническая групповая граница часто существует вопреки остальным социальным групповым границам. Указанную избыточную жесткость групповой границы подтверждают и эмпирические исследования. Так, например, в исследованиях Дж.-П. Лайенса и В. Йезербута был обнаружен эффект внутригруппового сверхисключения, по которому человек скорее не включит в свою группу подходящего человека, чем ошибется и включит неподходящего. Он проявляется при неоднозначных условиях распределения в группы, когда человеку самостоятельно необходимо принять решение при наличии скудной информации [12; 14]. Чаще всего это привилегия большинства. Но, как показывает история, меньшинство способно еще более жестко отслеживать границы своей группы, как, например, это делала еврейская общность в Европе [9]. Устойчивое существование этнических групповых границ ставит вопросы о механизмах, обеспечивающих это существование. Многие исследователи подчеркивают особенное восприятие этноса как «невыбираемой» группы. С одной стороны, группы и групповые границы являются общественной необходимостью. Как показывает исторический анализ, по мере усложнения общества оно начинает подразделяться на единицы, составляющие иерархическую структуру, необходимую для управления данным обществом [8]. Но, с другой стороны, пролегание этой границы именно между этническими группами отнюдь не обязательно, но зачастую именно этносы воспринимаются как центральные группы социальной структуры. Возникает вопрос: почему? Как указывает, Ю. И. Семенов, благодаря наделению этнических групп биологическими чертами, а также благодаря частому восприятию их как групп, произошедших от единого предка, этносы рассматриваются именно как целостные единицы общества [Там же]. То есть для обыденного сознания этническая группа выступает сродни биологической. Этот взгляд многократно критиковался в научной литературе, но не ставится под сомнение для обыденного сознания. А. А. Налчаджян также отмечает, что «этносы имеют общее биологическое происхождение, или, во всяком случае, все его взрослые, сознательные члены полагают и верят, что произошли от общих предков… При этом, они исходят или из физического сходства, или из сходства традиций, или из того и другого одновременно» [7, с. 17]. Одной из важнейших характеристик связанных в обыденном сознании с «биологичностью» является врожденность, независимость от собственного желания человека. Другими словами, с биологичностью связывают представление об отсутствии свободы выбора группы. Именно это характерно для восприятия этнической группы. Так, В. А. Авксентьев, обсуждая этнический конфликт, указывает, что этничность одна из наиболее ранних форм социальной организации, которая не является предметом свободного выбора [1]. Связь обыденного представления об этносе как биологически заданном и отсутствии свободы выбора выражается в том, что этнос «оказывается группой с нулевым уровнем межгрупповой мобильности», а этничность в обыденном представлении «есть наследуемое качество, и никто не может выбирать этническую группу, к которой хотел бы принадлежать» [9, с. 261]. С другой стороны, большинство современных исследователей подчеркивают, что вопреки обыденному представлению этнос лишь частично представляет собой группу с нулевой мобильностью, поскольку для существенной части людей (метисов, детей мигрантов и т.д.) проблема выбора собственной этничности вполне актуальна. Относительно обыденных представлений об этносе и этнической принадлежности показательно исследование, проведенное в 12 российских регионах в 1995 г. Респондентов спрашивали о различных аспектах национальной принадлежности. Половина респондентов (выборка составляла 1464 человека) согласилась с утверждением, что «национальность дана человеку от природы или Бога и менять ее нельзя», тогда как утверждение «Человек вправе сам выбирать свою национальность» получило только 9,3% голосов [4].

Таким образом, отсутствие свободы выбора является одной из характерных особенностей обыденных представлений о принадлежности к этнической группе. Эта особенность согласуется с выдвинутым ранее предположением о важности поддержания групповых этнических границ. При этом опора на представление о биологической природе этнической группы далеко не всегда возможна и необходимы другие механизмы поддержания воспринимаемой «закрытости» этнической группы. С нашей точки зрения, таким механизмом могут выступать этнические предубеждения, которые также показывают удивительную устойчивость. В таком случае, фактор отсутствия выбора должен способствовать формированию предубеждения, что и стало предметом нашего эмпирического исследования. Эмпирическое исследование восприятия границ этнических групп Центральной гипотезой выступало предположение, что степень свободы выбора и смены группы оказывает влияние на возникновение и выраженность этнического предубеждения. Процедура и легенда эксперимента заключалась в том, что респонденты участвовали в исследовании по созданию виртуальной реальности взаимодействия двух групп. Виртуальная реальность задавалась с помощью презентации на экране монитора, в которой была имитация космического пространства и двух миров, которые по легенде и будут своеобразным образом взаимодействовать. В ходе этой презентации респондент либо выбирал «свою» группу, либо группу ему «назначал» компьютер - этим приемом задавались разные значения фактора «свобода выбора группы». Таким образом, мы получили две экспериментальные группы респондентов. Назовем условно первую группу «свободы выбора», а вторую - «отсутствия выбора».

В качестве контрольной была набрана третья группа респондентов, в инструкции для которых виртуальные группы были названы «народами», а условия принадлежности явно не задавались (респондентам указывалось только, что они «входят» в тот или иной народ). Эта группа получила условное название «группа принадлежности к народу». Выборку составили 59 человек, из них 21 мужчина и 38 женщин, в возрасте от 18 до 45 лет. Средний возраст респондентов - 27 лет. Группы эксперимента уравнивались по полу и возрасту. После прохождения презентации каждому участнику давалось задание заполнить «контурную карту», которая специально была разработана для данного исследования. Методика «контурная карта» была предназначена для выявления особенностей предубеждения, возникающего в результате экспериментальных условий. Методика была разработана нами на основе исследования, проведенного Т. Г. Стефаненко в рамках проекта «Игра в ООН» [9]. Для нашего исследования мы расположили на контурной карте, аналогичной географическим контурным картам россыпь астероидов, разного размера и очертаний. Респондент видел также трехмерное изображение этой карты на мониторе. Задачей респондента было распределить все имеющиеся астероиды между двумя группами (народами), заштриховав их цветными карандашами. Инструкция была максимально общей и нейтральной и не предлагала участникам каких либо стратегий распределения площади. В исследовании были и другие методики и задания, однако в рамках настоящей работы мы остановимся только на контурных картах.

Далее для каждой карты высчитывалось три показателя: площадь территории, отданной своей и чужой группе, мера раздробленности территории и коэффициент смешения территории. Мера раздробленности определялась количеством отдельных астероидов, на которых респондент размещал группы. Коэффициент смешения территории показывал, насколько четко респондент проводил прямую границу между своей и чужой группой. Коэффициент принимал значения от 0 (можно провести практически прямую линию между территориями двух групп) до 2 (когда респондент максимально смешивал территорию, например, разделяя каждый астероид между двумя группами). В результате статистического анализа данных по площади распределенной территории было получено, что территория, отданная «своей» группе, значимо отличается для экспериментальных групп «свободы выбора» и «отсутствия выбора» (p=0,001). Аналогичные результаты в отношении площади территории, отданной «чужой» группе (р=0,002). При этом группа «принадлежности к народу» по обоим типам распределенных территорий не имеет значимых различий ни с группой «свободы выбора», ни с группой «отсутствия выбора». Эти результаты говорят о частичном подтверждении выдвинутой гипотезы о том, что степень свободы выбора и смены группы влияет на возникновение и выраженность этнического предубеждения. В пользу подтверждения этого предположения говорит полученная значимость различия между группами «свободы выбора» и «отсутствия выбора», но снижает силу аргументов в пользу подтверждения факт отсутствия значимых различий между группами «принадлежности к народу» и «отсутствия выбора». Группа принадлежности к народу по показателю площади располагается в определенном смысле «посередине» между группами «свободы выбора» и «отсутствия выбора», тогда как в связи с предположением о влиянии фактора отсутствия свободы выбора должна была совпадать с группой «отсутствия выбора». Анализ результатов внутригрупповых различий по площади территории, отданной «своей» и «чужой» группе, показывает (см. Диаграмму 1), что подобное различие значимо для группы «отсутствия выбора» (с явным предпочтением распределение территории в пользу своей группы). Для группы «свободы выбора» подобное различия не значимо. Для группы «принадлежности к народу» это различие значимо лишь на уровне тенденции (р=0,73). Что касается меры раздробленности, то ни между экспериментальными группами, ни между «своей» и «чужой» группой не было выявлено различий в мере раздробленности территории. Единственным исключением выступает полученное на уровне тенденции (р=0,059) различие меры раздробленности территории «чужой» группы при сравнении групп «свободы выбора» и «отсутствия выбора». Сопоставляя эти данные с предыдущими, мы видим, что при отсутствии выбора респонденты значимо меньше отдают территории «чужой» группе, но при этом разделяют ее на такое же количество частей, что и бульшую территорию «своей» группы. Получается, что «чужая» группа приобретает очень невыгодное территориальное деление: малая и раздробленная территория. Своя же группа получает больше территории, которая менее раздробленна. Коэффициент смешения территории показывает картину, близкую к распределению территории. Смешение территории респондентами группы «свободы выбора» значимо отличается от группы «отсутствия выбора» (р=0,005). Группа «свободы выбора» по этому коэффициенту также значимо отличается от группы «принадлежности к народу» (р=0,041), а между группой «отсутствия выбора» и группой «принадлежности к народу» различий нет (р=0,564). То есть для групп «отсутствия выбора» и «принадлежности к народу» есть тенденция при распределении территории проводить четкую прямую границу. Для группы свободного выбора тенденция скорее обратная. Соответственно, предполагаемая в гипотезе исследования зависимость наиболее полно подтвердилась именно на материале результатов по коэффициенту смешения территории. Коротко подытоживая результаты нашего исследования, мы видим, что отсутствие свободы выбора группы является фактором возникновения неравноценного, в определенном смысле предубежденного, отношения к «своей» и «чужой» группе в экспериментальных условиях, что выражается неравном распределении территории, ее дроблении и проведении границы. Переносить наши данные на этнические группы мы можем лишь частично, эффект проявился на уровне тенденции.

Возвращаясь к нашему теоретическому рассуждению, можно заключить, что предубеждение, возникающее при условии «закрытых» групповых границ действительно способно поддерживать данные границы. Однако наш вывод является предварительным и основан на единственном пока эмпирическом исследовании, что требует дальнейшего изучения. 0 40 80 120 160 200 площадь в усл. ед. группа "свобода выбора" (р=0,653) группа "отсутствие выбора" (р=0,000) группа "принадлежность к народу" (р=0,073) экспериментальное условие площадь 'своей' группы площадь 'чужой' группы

предубеждение этнический группа

Список литературы

1. Авксентьев В. А. Этнические конфликты: история и типология // Социологические исследования. 1996. № 12. С. 43-50.

2. Барт Ф. Введение // Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных различий: сборник статей / под ред. Ф. Барта. М., 2006. С. 9-48.

3. Бонер Г. Установки // Введение в социальную психологию. Европейский подход / под ред. М. Хьюстона, В. Штребе. М., 2004. С. 231-274.

4. Здравомыслов А. Г. Этнополитические процессы и динамика национального самосознания россиян // Социологические исследования. 1996. № 12. С. 23-32.

5. Котова М. В. Дифференциация негативных этнических установок как фактор снижения уровня предубежденности: дипломная работа. М.: МГУ, 2005.

6. Котова М. В. Этническое предубеждение и установка: соотношение понятий // Вестник Государственного университета управления. 2008. № 8. С. 79-80.

7. Налчаджян А. А. Этнопсихология. СПб., 2004.

8. Семенов Ю. И. Философия истории. М., 2003.

9. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. М., 2004. 10. Allport G. W. The nature of prejudice. N.Y., 1958.

Размещено на Allbest.ru