Размещено на http://www.allbest.ru/

Семьи корейцев на советском Дальнем Востоке (1923-1937 гг.): социально-исторический аспект

Олег Алексеевич Васильченко

В статье характеризуется экономическое и социальное положение семей корейских иммигрантов, переселившихся на российский Дальний Восток. Освещаются вопросы адаптации корейских семей к новым условиям проживания. Анализируется политика органов власти по их русификации.

Ключевые слова и фразы: Дальний Восток; история; семья; корейцы; государственная политика.

Современное состояние Дальнего Востока России характеризуется значительным увеличением количества трудовых иммигрантов из соседних азиатских стран. В связи с этим представляется актуальным обращение к историческому опыту государственной политики Советской России в отношении корейской иммиграции в дальневосточном регионе.

Революционные события, гражданская война и интервенция завершились на Дальнем Востоке только в конце 1922 года. Они нанесли значительный урон экономическому положению корейских семей.

Основным видом их деятельности оставался сельскохозяйственный труд. Значительная часть корейцев не имела российского подданства и арендовала землю у казаков, крестьян, а также у государства. Средняя величина арендуемого земельного надела этой группы корейского населения составляла 1,2 десятины на одну семью. Размеры земельных угодий не обеспечивали прожиточного минимума корейским семьям. После введения в действие 23 января 1923 года Земельного кодекса РСФСР ситуация стала меняться в лучшую сторону [2, д. 10, л. 58].

В 1924 году получили земельные участки почти 3 тыс. корейских семей. К концу 1928 года их число достигло 10659. При этом среди корейского населения еще насчитывалось около 12 тыс. безземельных семей.

Наделение корейского населения земельными участками происходило путем перераспределения имевшихся земельных угодий и переселения части корейских семей на целинные земли в другие районы Дальнего Востока.

В корейских хозяйствах преобладал ручной труд. Основными орудиями труда оставались серпы, мотыги и т.д. Почти не использовались механические двигатели, не хватало плугов и молотилок. Органы власти стремились преодолеть техническую отсталость корейского хозяйства, предоставив корейскому населению кредиты для закупки сельскохозяйственного инвентаря и механизмов.

По мнению властей, действенным способом подъема хозяйственной деятельности корейских семей могло стать их объединение в сельскохозяйственные артели и кооперативы. В 1923 году среди корейского населения уже насчитывалось 9 кооперативных объединений, а через год только в Приморской губернии их было 23.

Исторические документы позволяют проследить динамику роста кооперирования в хозяйственной деятельности корейцев. В 1931 году 149 корейских колхозов объединяли хозяйства 7442 семей. В 1934 году в крае уже насчитывалось около 200 корейских колхозов. В 1935 году были коллективизированы более 80% корейских единоличных хозяйств.

Наряду с сельскохозяйственными объединениями получили развитие коллективные хозяйства корейских рыбаков. Например, в начале 30-х годов 2 тыс. корейских семей (5 тыс. человек) были объединены в рыболовецкие колхозы, среди которых наиболее результативно трудились «Аскольд», «Новая искра», «Сучанский партизан», «Ленинский маяк» [6, д. 159, л. 65].

Советские органы власти придавали большое значение делу постановки школьного образования среди корейского населения. Школы должны были стать проводниками государственной политики.

В 1923 году на Дальнем Востоке работали 224 корейские школы, где обучалось более 11 тыс. детей. В их числе были бывшие миссионерские школы, а также школы различных религиозных и политических организаций.

Создание школьного дела тесно увязывалось с задачами советского строительства среди корейского населения. Так, на совещании секретарей губкомов РКП(б) и председателей исполнительных комитетов Дальневосточного округа, прошедшем в Хабаровске 6 августа 1923 года, был обсужден вопрос о необходимости подъема культурного уровня национальных меньшинств. Согласно резолюции совещания предполагалось произвести реорганизацию корейских школ I-ой ступени в трудовые школы с учетом национально-бытовых особенностей корейского населения. В Никольск-Уссурийском педагогическом техникуме планировалось создать корейские классы с преподаванием предметов на родном зыке, а также ввести дополнительную корейскую программу.

В результате реорганизации, проведенной партийными и советскими органами власти в народном образовании, в 1923/24 году были закрыты религиозные школы. В 1924 году число корейских школ сократилось до 168, из них 87 школ были государственными, остальные - частными [5, д. 51, л. 93].

Закрыв сомнительные с политической точки зрения школы и проведя чистку преподавательского состава, органы власти приступили к переработке учебных программ в направлении сближения культуры корейского населения с остальными народами советского Дальнего Востока. Унификация в образовании продолжилась за счет введения русского языка в образовательный процесс.

4 апреля 1925 года на заседании Корейской комиссии при Дальневосточном Революционном комитете были выработаны меры по улучшению образования корейского населения. Они предусматривали выделение в 1925/26 году 25 тыс. руб. на издание учебников и педагогической литературы. Предполагалось вовлечь корейскую молодежь в вузы, профтехнические школы и другие учебные заведения.

В результате проведенных мероприятий к 1927 году число корейских школ выросло и достигло 172, в них обучались 18510 учащихся. В 1932/33 году в крае уже насчитывалось 283 корейские школы, в которых 966 учителей обучали 25843 ребенка [9, с. 13].

Подготовку национальных педагогических кадров осуществлял Никольск-Уссурийский корейский педагогический техникум, отделение рабфака Дальневосточного государственного университета, Хабаровский интернациональный педагогический институт. С целью снабжения корейских школ учебниками и литературой за первые 6 лет существования советской власти на Дальнем Востоке было издано около 180 тыс. экземпляров книг и брошюр на корейском языке. Среди них такие издания, как букварь «Красное дитя», букварь для взрослых «Долой неграмотность», «Азбука матери» и др. [5, д. 85, л. 64].

Для корейской семьи существенное значение имела политика советских органов власти в отношении корейских женщин. Она осуществлялась в соответствии с циркуляром ВЦИК СССР от 5 сентября 1925 года «О раскрепощении женщин Востока» [8, д. 5, л. 11].

Согласно положениям этого документа, органы исполнительной власти должны были активизировать работу по вовлечению корейских женщин в советское строительство, выдвижению отличившихся на ответственную работу. В целях освобождения женщин от бытовой загруженности предполагалось увеличить количество яслей, детских площадок, планировалось расширить сеть женских консультаций, родильных домов и др.

Одним словом, государственная политика была ориентирована на раскрепощение корейских женщин.

Это в конечном итоге должно было нанести удар по традиционным основам корейской семьи, разрушив ее замкнутость.

В результате реализации намеченных решений в 1926 году в советских органах власти уже работали 320 кореянок. Специально для корейских женщин проводились мероприятия санитарно-просветительского характера. Например, в 1926 году особой популярностью пользовалась выставка для матерей, которую посетило около 600 кореянок. В Дальневосточном крае открывались корейские детские сады и очаги, в которых в 1928 году насчитывалось 1568 детей [7, с. 339].

Государственные учреждения осуществляли мероприятия по защите корейских женщин от насилия в семейной жизни. Например, в судебном порядке преследовалась продажа женщин и девочек. Так, в 1925 году в селе Покровка был осужден на 2 года лишения свободы кореец Егай, продавший за 200 руб. свою несовершеннолетнюю дочь [4, д. 326, л. 97].

Особое внимание властные структуры уделяли национальным отношениям в регионе, проблемам ущемления прав корейского населения. Так, 21 июля 1930 года вышло постановление ЦИК и СНК РСФСР «О практическом проведении национальной политики в Дальневосточном крае в отношении корейцев и китайцев» [6, д. 162, л. 69-72], которое запрещало проявлять пренебрежение и великодержавный шовинизм в отношении корейского населения Дальнего Востока.

Корейцы были представлены в местных органах власти, что свидетельствовало о положительных результатах национальной политики в регионе. Например, в 1929 году из числа корейцев были 2936 членов сельсоветов, 71 член райисполкома, 5 членов окружных исполкомов, 2 члена крайисполкома [3, д. 189, л. 356].

Характеризуя социальную политику органов государственной власти, проводимую в отношении корейских семей, следует выделить ее целенаправленность на подъем культурного уровня корейского населения, его оздоровление, вовлечение в общественную жизнь. Однако политическая обстановка, сложившаяся на Дальнем Востоке к концу 30-х годов, изменила положение корейских семей.

В партийных и советских органах власти существовало сомнение в надежности корейского населения в случае возникновения военного конфликта. Еще в начале 1923 года секретарь Дальбюро ЦК РКП(б) Н. А. Кубяк в своем выступлении на 1-й Приморской губернской партийной конференции озвучил эту точку зрения, обвинив всех корейцев в сотрудничестве с японскими интервентами, и предложил их выселить с территории советского Дальнего Востока.

Решающим документом, поставившим точку в колебаниях местных властей по отношению к корейскому населению, стало постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 21 августа 1937 года «О выселении корейского населения из пограничных районов ДВК» [1, с. 80]. В результате 25 октября 1937 года 36442 корейских семьи (171781 человек) были выдворены с Дальнего Востока и направлены в Узбекистан и Казахстан.

Выселение корейских семей за пределы края лишило регион значительной части сельскохозяйственного населения. Был прерван начавшийся процесс их вовлечения в социалистическое строительство.

Таким образом, органы власти подтвердили преобладания политических интересов над экономическими в развитии Дальнего Востока. Государство потратило значительные средства на оказание помощи корейским семьям в укреплении их социально-экономического положения в регионе, повышении культурного уровня. Оно же свело к нулю все свои усилия, приняв решение о выселении корейских семей за пределы дальневосточного региона.

Современный Дальний Восток России испытывает нехватку трудовых ресурсов. Данную проблему можно решить за счет привлечения рабочей силы из соседних азиатских стран. В связи с этим необходимо учитывать исторический опыт, накопленный органами власти при работе с иммигрантами из сопредельных государств.

адаптация корейский дальний восток

Список литературы

1. Бок Зи Коу. Корейцы на Сахалине. Южно-Сахалинск: Сахалинская обл. типография, 1993. 219 с.

2. Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф. 25. Оп. 5.

3. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. П-2. Оп. 1.

4. Два года работы Дальне-Восточного краевого исполнительного комитета Советов РКК и КД за 1926/271927/28 гг.: материалы к отчету 3-му краевому Съезду Советов. Хабаровск: ДКИК, 1929. 384 с.

5. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. Р-2413. Оп. 4.

6. Собрание кодексов и уставов РСФСР с дополнениями и постановлениями Дальревкома. Чита: Издание Дальневосточного Революционного комитета, 1923. 312 с.

Размещено на Allbest.ru